Карта ролевой игры "Сказ про то, как девки на дракона ходили"

Боль, гнев, ярость… Эти чувства долго питали его, призывая к мщению и отравляя его душу. Да, он мстил - вырвавшись, подобно карающему смерчу, за пределы своего магического мира и методично уничтожая огнем и мечом жалкие поселения этих глупых людишек, возомнивших себя ровней ему. Да, он убивал и с каждой смертью ощущал, как и его самого постепенно покидает жизнь - то, что когда-то являлось им, и что было смертельно ранено в самое сердце вероломным предательством. Да, он уничтожал - пока, наконец, не был схвачен по приказу Мудрейшего и не водворен в собственный замок - вернее, то, что от него осталось, после того, как Алрик вне себя от злости крушил там все вокруг.
А потом наступило оцепенение - холодное, равнодушное, пустое… как глазницы белесого от времени черепа

Иногда Алрику казалось, что он действительно умер, став жалкой тенью того, кем он когда-то был.
В каком-то смысле, это было правдой - его было запрещено посещать; с ним не разрешалось говорить; слуги, за исключением наиболее стойких и отважных, разбежались, а оставшиеся не смели поднять на него глаз.
Самому Алрику не оставалось ничего другого, как ждать - заключенным в собственном замке, словно в склепе… Чего? Разве что смерти? А разве он еще не умер?
Как же все-таки холодно здесь, в этом огромном, бывшем когда-то величественным, зале! Этот огонь в камине совершенно не греет.
Хотя, чтобы согреть его, понадобится целый пожар…

- Мой господин…
Слуга, неслышно возникший рядом с его стулом, произнес слова шепотом, но его голос, в котором буквально пульсировал безотчетный страх и подобострастье, все же отдавался о сводчатый потолок сумрачного зала, возвращаясь причудливым гулким эхом.
- Мой господин, - снова прошелестел рядом голос слуги, и эхо повторило вслед за ним, искажая звук - словно издеваясь, - Прибыл посланец от Мудрейшего. Ваш отец желает вас видеть, мой господин, вместе с братьями в своем дворце.

Слуга с почтительным видом поклонился, одновременно отступая в тень - словно растворяясь в ней, а Алрик замер, вцепившись пальцами в подлокотники своего стула - внезапно сообразив, что произошло.
Свободен… Он, наконец-то, свободен!.. Алрик рывком поднялся, с грохотом опрокидывая стул. Срок его заточения, назначенного отцом, истек, и это значит, что отныне он снова свободен!




Алрик выслушал волю Мудрейшего молча - стиснув зубы и не опуская с отца вгляда.
Так же молча, с бесстрастным видом он поднял кольцо и зеркало и, развернувшись, быстро вышел из приемного зала.
Итак, его отцу угодно, чтобы он женился - причем, не просто женился, а заслужил прежде преданность и любовь своей невесты. Любовь, преданность... Все ложь! Всего это нет. Есть только ложь, коварство и притворство!
Его пальцы с силой сжались в кулак. Что-то хрустнуло в его руке, больно вонзившись в ладонь.
Алрик медленно разжал пальцы, с недоумением глядя на сломанную серебрянную оправу своего зеркала. Металлический ободок сломался, и заостренный край разлома рассек кожу ладони. Из небольшой ранки выступили несколько капель крови и, скатившись по руке, обагрили край рукава.
Алрик машинально скользнул взглядом по прозрачной поверхности зеркала и внезапно увидел, словно выступившее из тумана, прекрасное девичье лицо. Глаза девушки были широко распахнуты, словно она, в свою очередь, тоже внезапно увидела его; нежный румянец, выступивший на щеках девушки, подчеркивал высокие скулы и нежный овал лица...
Алрик провел рукой над зеркалом, словно желая стереть видение, но тут же налетевший откуда-то вихрь стремительно подхватил его ввысь и уже в следующую секунду со всей силой швырнуть вновь о землю.

От сильного удара Алрик потерял сознание...

Алрик стал понемногу приходить в себя, когда почувствовал чье-то прикосновение - его тормошили, ощупывали, хлопали по щекам, подкладывали что-то под голову. Давно забытые ощущения - с тех пор, как отец по сути объявил его неприкасаемым.
Отец... В мозгу всплыло и пропало воспоминание - общий семейный сбор в Дворце, кольцо, зеркало... Ах да, он, ведь, должен жениться! Среди хаотично мечущих мыслей опять всплыло воспоминание - зеркальное отражение какой-то девицы - и тоже пропало. Как же болит голова - неплохо его приложило! Наверное, тоже отец постарался...
Алрик, пошевелившись, застонал и, открыв глаза, сел - щурясь от яркого летняго солнца и держась за голову.

Он был не один - рядом суетились, почему-то раздеваясь и весело переговариваясь при этом, какие-то девицы, а чуть поодаль невозмутимо покуривал, не спуская своего скептического взгляда с Алрика, Тавр. Откуда-то из-за кустов пслышался воркующий голос Ильи и следом за ним девичий смех. Похоже, младший брат и тут не терялся. Алрик снова повернулся к Тавру.

- Где мы? - на всякий случай поинтересовался у брата Алрик, протягивая руку за сигаретой.

Алрик чуть не поперхнулся, увидев девицу. Ничего не скажешь, хороша лицом и фигурой, - он затянулся сигаретой брата, не спуская с девушки своего хмурого откровенно оценивающего взгляда, - но сразу видно, строптива характером.


- Это и есть наши невесты? - снова поинтересовался у Тавра Алрик, проследив за девицей в валенках. Со стороны речки послышалось утиное крякание и возмущенные восклицания Тверда. - Я вижу, чувство юмора у отца не изменилось за эти годы.
Он скривил губы в усмешке и с безразличным видом отвернулся от реки.

- Как ты думаешь, он за нами подглядывает? - Алрик поднялся, оглядывая небеса, словно надеясь отыскать там недремлющее око Мудрейшего, и подойдя к оставшейся девице, надменно посмотрел ей в лицо. Красивая. Очень красивая. Невинная. Вот только красотой Алрика больше не очаруешь. Как и невинностью. - Как тебя зовут, смертная?
Его пренебрежительный взгляд остановился на ее руке, сжимающей что-то.
- Что у тебя там? - требовательно спросил у девушки, кивнув на руку. - Покажи!

- Может, кляп в зубы, связать и через плечо? - хмуро предложил Алрик. - Говорят, стерпится-слюбится. А если не стерпится, то на то они и смертные, чтобы умереть. От несчастного случая.


Алрик еще больше помрачнел лицом и выругался. Видимо отец решил всласть натешиться над своими неупутевыми, как он считал, сыновьями. И особенно покуражиться над ним, Алриком. Ну что ж, коль родителю того хочется... У Алрика не так уж много выбора - либо жениться, либо возвращаться в свой замок...

Дерзкая девчонка. С норовом. Но глупая. Еще не знает, с кем связалась.

Алрик обхватил одной рукой что-то сжимающую ладонь девушки, а другой - ее затылок, зарываясь пальцами в шелковистые пряди волос, и рывком притянул к себе.
- Хочешь сказать. что у тебя уже есть жених? - тихо спросил он у девицы обманчиво приветливым тоном и обернулся к Тавру.

- Она твоя? - резко спросил брата Алрик, кивнув в сторону девушки.

- Хочешь сказать, что ты веришь во всю эту чепуху? - усмехнулся Алрик и нарочито насмешливым тоном передразнил Мудрейшего. - Любовь. Верность. Как же! Магия! - он снова повернулся к девушке, бесцеремонно окидывая взглядом ее лицо, губы, грудь.


- Я предпочитаю всей этой чепухе здоровое совокупление, где женщина всегда подо мной, - произнес Алрик, не обращая внимания на сопротивление девушки - Смиренна и покорна. Нравится ей это или нет. А то, что нравится мне, я выясняю сам. Без посторонних подсказок.

И он с жадностью впился поцелуем в губы девушки.

- Ах ты маленькая паршивка! - Алрик отступил, осторожно прикасаясь пальцами к прокушенной губе. - Да ты ведьма! - В последний момент он перехватил руку вредной девчонки, и из сумки выпала тяжеленная, изрядно по потрепанная книга.
- Что это у нас? "Драконоведение", - прочел он полустершее название и с нескрываемым удивлением воззрился на девицу. - Девица, живо интересующаяся драконами? Да мы просто созданы друг для друга, дорогая. А если учесть твой темперамент, - тут Алрик облизнул ранку на губе и насмешливо улыбнулся, - каждая ночь у нас будет "как в первый раз". Обещаю. С криками и борьбой "ни на жизнь, а на смерть".
Он снял со своего пальца кольцо и протянул ладонь девушке.

- Давай сюда свою руку, любимая, и покончим, наконец, с этим. Уверен, Мудрейший останется доволен моим выбором невесты, - произнес он с кривой усмешкой.

- Не испугаться бы, - усмехнулся Алрик, медленно приближаясь к строптивице. - И почему мне хочется непременно сделать наперекор твоей угрозе, дорогая?


Алрик быстро поднял книгу высоко над головой.
- Только после того, как ты мне дашь что-нибудь взамен, - он недвусмысленно посмотрел на губы девушки.


- "... и в горе и в радости", - с издевкой процитировал Алрик, - "пока смерть не разлучит нас". Ты собираешься хранить мне верность до самой брачной ночи, любимая? Вау! Такой самоотерженности я не ожидал от тебя! Я польщен. Думаю, вопрос с верностью нами решен положительно.


Алрик собирался сказать еще какую-нибудь колкость, но слова сами застыли на его губах - его взгляд остановился на медальоне на груди девушки.
Он протянул руку, но пальцы замерли, так и не коснувшись камня.

- Откуда это у тебя? - облизнув губы, спросил он внезапно охрипшив голосом и, прищурившись, посмотрел в лицо девушке - Кто ты?

- Хочешь сказать, что в тебе нет ничего такого, от чего можно было потерять голову? - спросил Аларик и снова улыбнулся. - Не надо. Я и сам это вижу.


- Значит, тогда и получишь назад свой талмуд, - кивнул Алрик. - А я пока просвещусь, что тут смертные насочиняли про нас.



Алрик сделал последний шаг и оказался стоящим вплотную к девушке.
- Уже подошел, - просто сказал он и добавил, без тени насмешки. - Все хочу спросить тебя, не холодно ли тебе, красавица? В полушубке посреди лета?


- Теперь, - Алрик ткнул в медальон девушки пальцем. - Свадьба состоится обязательно. Идем.
Он властно схватил девушку за руку и потянул за собой.


Алрик даже остановился.
- Эсмиральда, значит, - медленно, словно про себя произнес он, - Тот, кто дал тебе это имя, детка, был либо великим шутником, либо прорицателем.


- Мое имя Алрик, - ответил Алрик, продолжая тянуть за собой свою "невесту" к сапогам. - И я беру только то, что принадлежит мне по праву. Хочешь ты того или нет, но отныне ты тоже принадлежишь мне. Ну-ка, примерь.
Он вытянул из кучи пару сапожек и протянул их Эсмиральде.

- Хочешь сказать, что ты лучше, чем хочешь выглядеть? - Алрик вопросительно приподнял бровь. - Хорошо, я пригляжусь к тебе внимательней при свете дня.


- Неужели? - Алрик притворно удивился и, открыв наугад книгу, процитировал с видимым удовольствием, - "У драконов есть два удивительных признака, которые отличают их от остальных животных: они собирают сокровища и могут говорить на языке людей; в остальном, они ужасные, жадные, коварные, наглые, беспринципные, склонные к грабежу и насилию существа". Что и требовалось доказать, - он захлопнул книгу и победно посмотрел на девушку.


- Так ты из тех, кто не верит своим глазам, - усмехнулся Алрик. - Похвальное качество, я тоже за то, чтобы сто раз проверить, - его откровенный взгляд прошелся вдоль тела девушки, не оставляя никакого сомнения в том, что и каким способом он бы хотел "проверить". - И перепроверить. А потом еще раз и еще.



- Господи, все женщины, похоже одинаковы. Что смертные, что драконихи, - укоризненно покачал головой Алрик. - помнится, моя мать вот точно так же отызвалась о моем отце.


- Главное, чтоб не последний, - пробурчал тот, украдкой поплевав три раза через левое плечо.


- Разве не ясно? - искренне удивился Алрик - Женюсь я на тебе. И точка.


Ну что делать с глупой бабой? С одной стороны, было интересно посмотреть, как она будет плестись по песку и камням, разбивая свои маленькие нежные ступни в кровь, после того, как ее валенки развалятся; с другой, смертная должна с первого дня знать, что в их доме хозяин будет он, не смотря на ее амулет и ее имя. Точнее сказать, - мысленно поправил себя Алрик - именно потому что на ней его амулет, и потому что носит она имя Эсмиральда. Редкое имя, значимое.
Поэтому толкнув девицу легонько на землю, он сорвал с нее - невзирая на ее сопротивление - сначала один валенок, потом другой и, размахнувшись, закинул их в реку. В ответ со стороны реки послышалось истошное кряканье уток и чьи-то матюги. Наверное, кто-то из братьев все еще бултыхался в воде.

Алрик поднял женские сапожки и, наклонившись над девушкой, сунул их ей в руки.
- В следующий раз, когда я скажу, разуйся, ты разуешься, - тихо, но твердо произнес он не оставляющим никакого сомнения в серьезности сказанного тоном, - если я скажу "обуйся", ты обуешься. Если я скажу "беги" , ты побежишь, если скажу "остановись", ты остановишься; если скажу "разденься"... - он запнулся и снова выразительно прошелся взглядом по ее телу. - Словом, ты бесприкословно сделаешь все, что я тебе скажу. Потому что так будет в нашей семье; потому что я твой муж и повелитель и потому что я не желаю, чтобы потом мои дети со слов своей матери судили обо мне как о последнем бродяге. Тебе все ясно, радость моя?

- А теперь надевай сапоги, как никак это подарок твоего будущего свекра, и будем устраиваться на ночлег. Поздно уже. - с этими словами Алрик прилег под развесистым деревом и красноречиво похлопал ладонью по траве рядом с собой, приглашая девушку, таким образом, прилечь рядом.

- "Жалеть - любить... Что может означать у русских женщин эта чувство-сила? Жалею - значит не хочу терять..." - продекламировал Алрик - Думаю, вопрос с любовью решен нами тоже позитивно.


- Смотри, чтобы ей повезло с невесткой, - высокомерно ответил Алрик.


- Сомневаюсь я, что у людей считается нормальным шастать по ночам по лесу, - парировал Алрик. - Так что будем считать, что твой ответ звучит "да".



- Я еще и тиран ко всему прочему, - "успокоил" ее Алрик и демонстративно зевнул. Ему уже порядком наскучило перепираться со смертной по пустякам, и он закрыл глаза, давая понять, что спор окончен.
Но внезапно все изменилось. Алрик почувствовал, как их стремительно затягивает в другое пространство - ночь стала темнее и холоднее; в воздухе ощутился запах осенней сырости и дождя, а они сами вместо леса оказались на какой-то дороге - видимо, отец решил подшутить над ними, неймется все ему. Хочет сыновей испытать в воспитательных целях, - с неприязнью подумал Алрик, но в следующую минуту он насторожился, почувствовав опасность, и поднялся.

- Эсмиральда, иди сюда, - позвал он и, схватив девушку за руку, притянул к себе.




Братья переглянулись и, не сговариваясь, пошли на звук голосов. Голоса, как оказалось чуть позже, принадлежали обозным купцам.
Отлично, - мысленно обрадовался Алрик - в такой подозрительной местности луще быть вместе, чем поодиночке - даже если ты дракон и даже если ты с братом, способным заморозить все живое в радиусе нескольких миль.



Алрик смерил высокомерным взглядом Эсмриальду и шагнул к купцам и с приветливостью, на которую вообще был способен в тот момент обратился к ним
- Эй, торговые люди, не пугайтесь нас. Мы такие же путники, как и вы; не по своей воле отставшие от своих товарищей. Подвезите нас, люди добрые, до первой деревни, и мы в долгу не останемся. Одарим по царски за вашу помощь.

Купцы, благодаря Тавру, встретили их доброжелательно, но как только речь зашла о вознаграждении, зародилась в их душах корысть, и стали они торговаться, требуя все больше и больше. Вот она, сущность человеческая, - с пренебрежением думал о них Алрик, глядя, как они спорят между собой, назначая по истине космическую цену за перевоз.

Резкий порыв ветра, разом погасивший костры, и последующий за тем протяжный вой, заставил купцов замолчать и испуганно сбиться в кучу словно овец в непогоду, а драконов - схватиться за оружие.
Песцеголовцы! - узнал сразу Алрик, почувствовав характерный для этих тварей запах падали и нечистот. Его брат, похоже, был того же мнения. Они переглянулись и встали друг другу спинами, прикрыв таким образом и девиц.
Внезапно, один из купцов издал ужасный крик, который тут же смешался с остервенелым рычанием. Люди закричали и бросились в рассыпную. Лошади дико заржали и стали биться, пытаясь вырваться из привязей.
Впрочем, далеко от песцоголовцев все-равно не убежишь - и тут и там слышались предсмертные хрипы и отвратительное чавканье. Что-то полоснуло по руке Алрика, сжимающей кинжал, и тот час теплая кровь заструилась из раны, заливая одежду.
- Тавр! - предупреждающе крикнул Алрик, практически вслепую посылая ответный удар напавшему на него песцоголовцу, но брат уже и сам был настороже, нанося удар за ударом.

Трусливые твари, - ожесточенно отбиваясь от нечести, подумал Алрик, - способные нападать только под покровом ночи, с большим численным перевесом и, что называется, из-за угла. Вот если бы был светло...

Внезапное решение, озарило его, заставив победно закричать. Как же он сразу не сообразил? Сфера Психеи - озаряющая тьму и прогонящая нечисть; одно из сокровищ, приобретенное когда-то Алриком и надежно спрятанное им.
Алрик мысленно произнес заклинание, открывающее для него все его сокровищницы, и через секунду небольшой кристалл вспыхнул в его руке ослепительной звездой, прогоняя прочь тьму и заоодно песцоголовцев.

Картина, представшая их глазам была неутешительна - большинство людей было ранено или убито; лошадей осталось тоже немного, многие из них просто разбежались
Посовещавшись, братья отловили лошадей и запрягли их как можно быстрее в повозки - света Сферы хватало только на несколько часов. За это время они должны были как можно скорее покинуть гиблое место.

- Держись крепко за свой амулет, - шепнул Алрик Эсмеральде, заметив, как она невольно сжимает в ладони камень. - Он укажет нам путь.

С приближением дня волшебный свет Сферы стал постепенно меркнуть, пока она снова не стала похожа по виду на обыкновенный кристалл, которых во множестве можно найти в горных пещерах.
Только тогда Алрик остановил коней, которых чуть было не загнал. Их спасение можно было смело назвать чудом. Для обычных людей такая встреча с нечестью бы бы роковой.
Ведь давно уже шли разговоры об обозах, в которых товары оставались не тронутыми, когда как ни обозчиков, ни купцов рядом и в помине не было. Такие обозы сторонились, не без основания полагая, что за исчезновением людей и животных стоит нечистая сила.

Только когда лошади остановились, осознал Алрик, что ранен. Голова немного кружилась - видимо, от потери крови, а плечо и грудь ныли от полученных ран. Он опустил поводья и животные сами потянулись к боковой лесной дороге, почувствовав воду, и, наконец, остановились на поляне у небольшого ручья.
- Думаю, самое время отдохнуть, - сходя с повозки, сказал Алрик - больше для девушек, чем для брата. - Подкрепиться тоже не мешает.

Он одернул полог с повозки в надежде найти что-нибудь съестное. Им опять повезло - в котомке, лежашей на дне повозки, нашлись кремний, сало, каравай ражаного хлеба и бутылка мутной жидкости, по виду похожей на самогонку. Там же нашлись, словно специально, и чистые льняные полотенца.
Вот и отлично. Будет, чем обработать и перевязать раны - решил про себя Алрик и, находу стягивая с себя рубашку, отправился вниз по ручью - чтобы обмыться от крови.

Рана на груди была не серьезной, полосной и не глубокой - Алрик промыл ее, решив, позднее просто перетянуть полотенцем; плечо было повреждено сильней. Алрик тихо выругался, с силой прижимая к ране ткань, в попытке остановить кровь.
Алрик все еще возился с плечом, когда почувствовал присутствие Тавра. Им не нужно было смотреть, как не нужно было произносить слов, чтобы увидеть и услышать друг друга.

Как ты думаешь, это отцовых рук дело? - мысленно поинтересовался Алрик у Тавра. - Не хотелось бы думать, что он способен для наказания одного сына пожертвовать другим. Или весь этот грандиозный план заключается в том, чтобы все мы, наконец, прониклись друг к другу братской любовью и самосознанием? Не поздновато ли? Мы давно переросли скамью, чтобы нас сечь подобным образом... Черт, кажется меня неплохо припечатало. Вот что значит пара столетий безделья.


Алрик захватил зубами край полотенца и, наконец, затянул рану на плече.
Он повернулся, чтобы взять окровавленную рубашку и тут увидел Эсмеральду. Судя по ее взгляду, она видела его раны.
Вот только этого ему не хватало для полного "счастья", - раздраженно подумал Алрик, бросив исподлобья взгляд на брата. - Чтобы эта девчонка его жалела. Прилюдно.

Он молчал, с беззаботным видом состирывая кровь с рубашки и надеясь на то, что девчонке надоест ждать, и она уйдет. Но девчонка - мог бы уже догадаться, что ее упрямства хватит с лихвой на сотню таких девиц! - продолжала стоять и ждать.
Проклятье!
- Чем? - наконец, не выдержал Алрик. Он выжал рубашку и неспешно вышел на берег. Перекинув рубашку на ветку - чтобы высохла, - он поднял свой камзол и придирчиво осмотрел прорехи на нем. Ннн-да... Изысканное чудо портновского искусства можно было смело выбрасывать на помойку. Впрочем, сам виноват - нечего было выпендриваться, собираясь на прием к отцу.
Алрик сорвал с камзола украшавшие его изумруды - обещанная плата обозчикам - и воззрился на девицу.

- Хочешь сказать, что у тебя есть нитка с иголкой? - избегая прямого ответа, поинтересовался Алрик.

Весь ее вид говорил о задетом самолюбии. Самолюбие - это хорошо. Самолюбие заставляет стремиться к невозможному и не дает делать глупости.
- И одежду тоже, - без тени улыбки кивнул Алрик и пояснил. - Ты же сама говоришь, что умеешь лечить раны. И значит, сшивать тоже.

Он дернул узел полотенца, который только что затянул и, сев на камень, вопросительно взглянул на Эсмеральду.
- Надеюсь, до ампутации дело не дойдет, - попробовал пошутить Алрик.