Франческа Хейг "Карта костей"

Как же грустно без Кипа...
Спасибо за продолжение!
___________________________________

Спасибо!

Все очень зыбко и горизонт темный. Корабли могут приплыть, а могут и не приплыть.
Касс горюет вдвойне, из-за смерти друга и невозможности выговориться другим друзьям. И еще видения. Тоже боюсь, как бы рассудок не повредился.

Мне уже кажется, что в смерти Кипа было не только желание спасти подругу, но и ненависть к самому себе, прежнему, и страх - после признаний Исповедницы, даже в самом лучшем случае Касс уже смотрела бы на него иначе. А этого он допустить не мог.
___________________________________

Спасибо за новую встречу с нашими героями

Ну да, он же в последние дни все тревожился, каким он окажется, когда вспомнит свое прошлое. Но мне все-таки не верится, что Исповедница сказала всю правду: что Кип был таким гадким, а она - белой и пушистой.

Не знаю, он ведь руководитель и по должности, и по натуре. Ему надо думать не только о чувствах каждого человека, но и об общем благе. И делать то, что нужно для Сопротивления. Это Касс может утонуть в своем горе, ему такое не полагается.
Но забота о Касс как раз совпадает и с его личными чувствами, и с потребностями Сопротивления.
___________________________________

Безысходность. Тоска. Тлен.

Не думаю, что Дудочник только корыстными целями руководствуется, когда беспокоится о Касс. Вон его как штормило, когда они после Острова встретились. Да и сейчас ему не легче смотреть как любимая женщина убивается по другому.

Вряд ли Исповедница такой уж надежный источник информации, но и Кипу приходили какие-то обрывки воспоминаний, которые его пугали. Подавляющее число близнецов живут в постоянной ненависти друг к другу, и если имеют возможность, то и упекут близнеца в резервуар, чтобы спокойно жить, не беспокоясь, что из-за какой-то омеги лишаться тоже жизни. К тому же не просто так эта пара появилась, Исповедница и Кип это зеркальное отражение Зака и Касс.

В общем, как всегда, загадки-загадки-загадки.

Спасибо за продолжение и оформление!
_________________

Девочки, спасибо за первую главу!
___________________________________

Ох, Касс! Сжигает прям себя воспоминаниями о Кипе. И пока у наших героев впереди неизвестность...

Спасибо большое за главу!

Девочки, принимайте в читатели. Обычно я жду окончания перевода, чтобы уже всей книгой целиком насладиться, но первая часть так понравилась (спасибо за перевод!). А потом тут пролог и первая глава висели, как морковка перед носом, ну я и заглотила. Буду теперь вместе со всеми каждой главы ждать, ногти грызть от нетерпения.
_________________

Девочки,Большое Спасибо за первую главу!!!
Просто море безысходности и печали.Касс страдает и скучает по Кипу.Дудчник-по Касс,думаю.
И все-таки они надеются.Может эти корабли вернутся,или хотя бы один)))
Должно же быть что-то впереди.

___________________________________

Девочки , спасибо огромное за перевод
Очень жаль Касс . Ведь Кип был для неё самым близким человеком. Сколько они пережили вместе. А теперь его нет рядом :( и уже никогда не будет.
Да и довериться Дудочнику и Зои она полностью не может.
Кажется никакого просвета нет и ждать ниоткуда, но ведь есть надежда на корабли. А вдруг они уже недалеко
___________________________________

Спасибо большое за перевод, оформление и редактуру
_________________

Первая книга для меня стала потрясением! Бедная Касс! Она не может отказаться от Зака. Кип в какой-то мере заполнил пустоту, образовавшуюся в душе Касс после того как их с братом разделили. И вот теперь его нет... Как же Исповедница так просчиталась? Она которая просчитывала все ходы наперед. Зак на самом деле был марионеткой в ее руках. Исповедница была очень близка к тому, чтобы захватить власть. Ее ошибка состояла в том, что она недооценила Касс. Она никак не могла предположить, что подлый, мерзкий близнец может так измениться. И это Касс сделала его другим.
Причин по которым Кип совершил самоубийство несколько: Во-первых, он хотел спасти Касс, во-вторых, оказаться снова в резервуаре - это хуже смерти, в - третьих, он не мог бы жить с тем, что узнал о себе. Наверно последняя мысль его была о том, что Касс теперь отвернется от него. Да ведь и Касс признается себе, что ей тяжело жить с этой правдой о Кипе.
Вся ситуация не представляется мне такой уж безнадежной. Если Касс предполагает, что Дальние Земли есть, значит они действительно есть. В ее случае предположение - это интуитивное знание.
Стеллик, ты права. Дудочник заботится о Касс не только из соображения выгоды, он любит Касс. Да ведь он практически в открытую признался ей в своих чувствах, когда говорил почему не может ее убить. И Касс его правильно поняла. И Кип тоже это знал. У них с Дудочником открытое соперничество было.
Очень понравилась Зои.Такая прямолинейная, честная, сильная. Дудочник не один потому и стал таким уверенным и сильным
___________________________________

Спасибо за продолжение! Очень образно описано, хоть и приходится автору сгущать краски. Так и чувствуешь тоску и безисходность, пепел и боль воспоминаний.

Лита, Ластик, Таша, Cascata, спасибо за продолжение!

Ой, как много благородных причин.) А мне кажется, что самую главную он сам и озвучил: я туда (в резервуар) больше не вернусь. Хотя Касс верит, что он сделал это ради ее спасения, а интуиция у нее очень хорошая.

Такое молчание Касс и сохранение тайны о прошлом Кипа, явно говорит о том, что Исповедница не соврала. Касс бы почувствовала ложь, мне кажется.

Почему обязательно белой и пушистой? Оба были гадкими.)))
_________________

 » Глава 2

Перевод delita
Бета-ридинг LuSt
Редактирование Bad girl
Оформление Cascata

На полпути к Затонувшему берегу Зои привела нас к безопасному дому на краю равнины. В хижине никого не было, лишь ветер стучал открытой дверью.
— Они сбежали или их схватили? — спросила я, пока мы заглядывали в пустые комнаты.
— В любом случае это место покидали в спешке, — сказала Зои.

На полу валялись черепки разбитого кувшина, на столе стояли две немытые чашки, покрытые зеленой плесенью.
Дудочник наклонился, рассматривая щеколду:
— Дверь проломили снаружи. — Он поднялся. — Нужно сейчас же уходить.

И, несмотря на жгучее желание уснуть под крышей над головой, я с радостью оставила пустые комнаты, где любые звуки приглушались пылью. Мы отступили в высокую траву, росшую вплоть до самого дома, и шли еще целый день и половину ночи, прежде чем снова разбили лагерь.

Зои на коленях сгорбилась над кроликом, которого поймала накануне. Пока она его свежевала, мы с Дудочником разжигали костер.
— Все намного хуже, чем мы думали. — Дудочник наклонился, чтобы раздуть зарождающееся пламя. — Наверняка половина подпольной сети раскрыта.

Это был не первый разрушенный безопасный дом, который нам встретился. На пути к башням мы наткнулись на другой, от которого почти ничего не осталось, лишь почерневшие еще кое-где тлеющие балки. Синедрион захватил пленников на Острове и пытками выбил из них секреты Сопротивления.

Пока Дудочник и Зои подводили итоги, я сидела молча. Они не хотели исключать меня из разговора, просто постоянно упоминали людей, места и события, о которых я не знала.
— Нет смысла идти мимо дома Эвана, — произнес Дудочник. — Если они взяли Ханну живьем, то его тоже поймали.
Зои не поднимала глаз от кролика. Она положила его на спину, схватила за задние ноги и провела ножом по линии, не защищенной белым мехом. Живот разверзся, как разомкнутые руки.

— Может, первой забрали Джесс? — предположила Зои.
— Нет, она никогда не контактировала с Ханной напрямую, поэтому могла спастись. Но Эван был связным Ханны. Если ее схватили, о нем можно забыть.

Сеть Сопротивления на материке оказалась намного сложнее, чем я представляла. Сколько же домов сейчас разрушено, сколько дверей с разбитыми щеколдами качаются на петлях в пустых комнатах? Сеть представлялась вязаным шерстяным свитером с несколькими оборванными нитями, которые угрожали распустить всю вещь.

— Смотря сколько Ханна смогла продержаться, — сказала Зои. — Она могла выиграть ему время, пока все не выяснилось. Джулия продержалась три дня, когда ее схватили.
— Ханна не настолько сильна. Не стоит рассчитывать, что она протянула так долго.
— Салли тоже не контактировала с Ханной. Некоторые из землянок на западе должны остаться неприкосновенными, — продолжила Зои. — Их обитатели докладывали непосредственно тебе, поэтому у них нет связи с восточным крылом.

— Я даже не предполагала, какую обширную сеть охватывает Сопротивление на материке, — удивилась я.
— Думала, только Остров имеет значение? — спросила Зои.
Я пожала плечами:
— Но он все равно был главным, не так ли?

Дудочник поджал губы.
— Идея Острова заключалась в самом его существовании. Он был символом не только для Сопротивления, но и для Синедриона. Он кричал, что существует другой путь. Но не мог вместить нас всех. В последние месяцы мы вынужденно отказывали в убежище беженцам, потому что ресурсов на всех не хватало. Мы строили новые корабли, разбирались со снабжением. — Он мрачно покачал головой. — Остров никогда не был окончательным ответом.

— Большинство людей на Острове ничего не делали, — добавила Зои. — Они чувствовали себя отважными мятежниками просто там проживая, но это было вовсе не так. Да, они ходили в караул или дежурили на постах, но редко кто на самом деле участвовал в чем-то полезном: высаживался на материк, чтобы помочь с эвакуацией, создавал сеть безопасных домов, наблюдал за действиями Синедриона. Даже некоторые из тех, кто заседал в Ассамблее. Они торчали в зале собраний, пялились на карты, болтали о стратегии, но половина из них палец о палец не ударила. На материке велась тяжелая работа, но попав на Остров, большинство людей не возвращались.

— Я не стал бы утверждать столь категорично, но Зои во многом права, — подтвердил Дудочник. — Многие на Острове почивали на лаврах. Они думали, что достаточно просто жить там. Основную работу для Сопротивления делали те, кто жил на материке или курсировал на кораблях. Зои в одиночку сделала гораздо больше многих, а она никогда не была Острове.

Я быстро вскинула голову:
— Да неужели? А я думала, что бывала.
— Никто не желал, чтобы нога альфы ступила на их землю. И даже я их понимаю. — Зои наклонилась над кроликом и стащила мех с тушки, словно перчатку. — А почему ты решила, что я там бывала?
— Предположила. Ты же постоянно видишь сны о море.

Я не понимала этого, пока не сказала вслух. Все те ночи, что мы спали в непосредственной близости, я делила с ней не только воду или одеяло, но и сны. Они были об океане. Видимо, поэтому меня не озарило раньше — я привыкла к ним после долгих лет грез об Острове. Привыкла к неугомонным волнам и переливам всех оттенков черного, серого и синего. Но в снах Зои не было ни Острова, ни вообще земли. Лишь штормовое море.

Мгновение назад Зои сидела на корточках у костра с тушкой кролика в руках, а сейчас ее нож прижимался к моему животу.
— Ты влезала в мои сны?
— Отставить! — Дудочник не кричал, но это несомненно была команда.

Однако лезвие не тронулось с места. Рука Зои сжимала мои волосы, костяшки упирались в череп, удерживая меня на месте. Клинок прошил свитер и рубашку и упирался в живот. Я кожей чувствовала его холод. Голова была повернута в сторону. Я видела кролика на земле, где оставила его Зои, со свернутой шеей и открытыми глазами.

— Какого черта ты это делала? — воскликнула Зои, наклонившись ближе. Нож уперся сильнее. — Что ты видела?
— Зои! — предупредил Дудочник. Он обнял ее за шею: не боролся — лишь придерживал и ждал.
— Что ты видела? — повторила она.

— Сказала же. Просто море. Волны. Извини, я не специально. Я даже не понимала, до меня только сейчас дошло. — Я не могла объяснить, как это работает. Что мое осознание ее снов не было подглядыванием. Я ведь не подглядывала, когда смотрела на море на Острове. Оно просто было там.
— Ты же говорила, что не можешь читать мысли! — Горячее дыхание обожгло мое лицо.

— Я и не могу, тут другое. Я лишь получаю общее впечатление. Иногда. Не специально.
Она толкнула меня назад. Успокоившись, я прижала руку к животу. Она окрасилась красным.

— Это кроличья кровь, — сказал Дудочник.
— На этот раз, — добавила Зои.
— Если это имеет значение, — произнесла я, — вы же тоже все знаете о моих снах.
— Ты так вопишь по ночам, что каждый человек в радиусе десяти миль знает о твоих снах. — Зои бросила нож рядом с наполовину освежеванной тушкой кролика. — Это не дает тебе права копаться у меня в голове.

Я знала, что она чувствовала — еще не забыла, как ощущала себя после вторжения Исповедницы в разум во время допросов: использованной и грязной.
— Извини, — крикнула я вслед Зои, когда она направилась к реке.
— Оставь ее, — сказал Дудочник. — Ты в порядке? Покажи мне живот. — Он потянул меня за свитер.

Я сильно ударила его по руке.
— Что это было вообще? — спросила я, провожая Зои взглядом.

Он поднял кролика и стряхнул грязь с тушки:
— Ей не следовало этого делать. Я с ней поговорю.
— Не нужно заступаться за меня, я лишь хочу знать, что происходит. Почему она так реагирует? Почему она такая?

— Для нее это нелегко.
— А для кого легко? Уж точно не для меня. И не для тебя. Ни для кого из нас.
— Просто дай ей немного пространства.

Я махнула на поросшую бледной травой равнину, простирающуюся на мили, и на небо, такое огромное, что, казалось, оно поглощает землю.
— Пространства? Да тут ничего нет, кроме этого самого пространства. Ей самой не надо мельтешить у меня перед глазами.
Ответом мне послужили лишь шорох колышущейся на ветру травы, раскаты грома и чавкающий скрип ножа Дудочника, разделывающего кролика.

Зои вернулась, когда забрезжил рассвет. Она молча поела и улеглась по ту сторону от Дудочника, а не между нами, как прежде.
Я вспомнила ее слова о том, что она говорила: попав на Остров, большинство людей не возвращались. Думает ли она о Дудочнике, когда море заливает ее спящее сознание? Море, которое он пересек ради Острова, оставив ее одну после всего, на что она пошла, чтобы быть с ним.

_________________

Спасибо за долгожданную главу
И что это за тайны у Зои?
И еще интересно, а чем жили эти люди, к домам которых наши герои приходят?

В одиночестве на краю безлюдной равнины. И кто это были - альфы? Омеги?
___________________________________