Кровь побежала быстрее, ударяя в голову тяжёлым молотом, знакомое давление в паху перерастало почти в боль. Он хочет её. Нестерпимо.
В следующее же мгновение Марисса оказалась прижатой к книжному стеллажу его телом. Губы Дэвида нашли её рот, язык ворвался во влажный жар, встречаясь с её языком. Он прикусил её нижнюю губку и тут же лизнул место укуса. Марисса застонала прямо ему в рот, и он поймал губами этот стон, посасывая её губку, а затем снова скользя языком в её рот, одновременно вжимаясь бёдрами в её живот, сильно и резко.
Он уткнулся носом в изгиб её шеи, потёрся колючей щекой о нежную кожу, оставляя едва заметные царапинки, свои метки. Вот чего он хотел! Оставить на ней своё клеймо. Знак принадлежности. Она его и только его. Здесь и сейчас. Всегда. От этих мыслей кровь быстрее побежала по венам, горячим потоком ударяя в голову, в виски, устремляясь к паху.
Ему было необходимо почувствовать её запах, утонуть в нём. Ощутить на губах и языке её вкус. Прижимать её к себе сильно и больно, резко врываясь в её тело, погружаясь в жар и влагу, становясь её частью, её рабом...
Дэвид прикусил нежную мочку её уха, лизнул языком, вдыхая её дурманящий аромат, растворяясь в нём.
– Ты пахнешь мной... – Собственный охрипший голос казался чужим, незнакомым.
– Я курила твои сигареты, – Марисса подалась бёдрами вперёд, прижимаясь к нему. Её руки начали блуждать по его груди, сминая ткань рубашки.
Дэвид развёл полы в стороны. Звук ударяющихся об пол пуговиц был словно сигналом к дальнейшим действиям. Он с силой дёрнул чёрное платье её униформы, разрывая по шву и обнажая сводящую с ума белизну кожи. Брюки превратились в орудие пытки, давление в паху было просто невыносимым. Нужно... Нужно погрузиться в неё, ощутить, как крепко она сжимает его плоть; ощутить, как содрогается горячее и влажное тело от его ласк и прикосновений.
– Ну и как? – Дрожащими пальцами он расстегнул застёжку её соблазнительного бюстгальтера.
– Что «как»? – Глаза Мариссы были закрыты, она тяжело дышала, а щёки покрывал румянец. Настоящее искушение. Сведёт с ума даже праведника.
– Понравилось курить? – Дэвид начал спускать с её плеч тонкие бретельки.
– У меня не получилось...
Хныкающий голосок Мариссы заставил мышцы его живота сократиться, а член болезненно пульсировать. В голове настойчиво билось «Ты моя».
– Я тебя научу.
Марисса вздохнула, отчего её грудь приподнялась. Дэвид стащил, наконец, с неё бюстгальтер. Соски уже набухли, словно ожидая его прикосновений. Хрипло застонав, Дэвид наклонил голову и легонько прикусил вершинку. Стон наслаждения, вырвавшийся из горла Мариссы, послал новую волну огня по телу. Его язык обвёл сосок, и он с силой начал сосать тугую вершинку. Пальцы Мариссы запутались в его волосах, удерживая у своей груди.
Но этого ему уже было недостаточно. Желание узнать, какова она на вкус, бросало в жар, рубашка прилипла к телу, плоть болезненно пульсировала, воздух с трудом вырывался из лёгких. Его рука опустилась вниз, задирая подол платья. Пальцы Мариссы вцепились ему в плечи. И её такой простой отклик на его ласки заставлял Дэвида желать большего.
Он накрыл ладонью её лоно. Даже сквозь трусики он ощутил, какая она влажная. Всё тело заболело от напряжения, от попыток себя сдерживать. Марисса вжалась в его руку, тихо постанывая. Её ладони забрались под рубашку, ноготки впивались в кожу, заставляя уже Дэвида стонать.
Он отвёл в сторону кромку трусиков, рука скользнула внутрь. Пальцы ласково прошлись по влажным завиткам, нежным складочкам. Марисса снова застонала, откинув голову назад. Другой рукой Дэвид дёрнул её за волосы, заставляя открыть глаза. Марисса удивлённо взглянула на него, тяжело дыша.
– Смотри на меня, когда я тебя ласкаю.
Собственный голос показался Дэвиду звериным рычанием. Тут же его палец проник в её горячее тело, медленно, нежно. Она так крепко сжала его, что Дэвид закусил губу. Боже, когда он войдёт в неё, это будет невероятно. Бёдра Мариссы двинулись навстречу его руке.
– Ещё...
Дэвид улыбнулся, проникая пальцем глубже. Её влага и жар обволакивали, сводили с ума. Мгновение, и вот в неё погружаются уже два его пальца. Из горла Мариссы вырывались лишь тихие стоны, больше похожие на всхлипы. Её бёдра тянулись к его руке, заставляя войти глубже и сильнее, но Дэвид получал какое-то странное удовольствие, мучая её и себя. Всё, что он знал – чем дольше оттягивать наслаждение, тем оно будет острее.
Он развёл в стороны пальцы, глубже погружаясь в тело Мариссы. Её стоны стали громче, а пульсация в члене почти невыносимой. Нужно потерпеть... Ещё чуть-чуть... Он убрал руку и поднёс к своим губам. Затуманенным взглядом Марисса внимательно следила, как он слизывает с пальцев её сок. Её румянец стал ещё гуще. Соски покраснели и влажно блестели от его поцелуев, язык то и дело облизывал губы. Он хотел ощутить, как этот самый язычок ласкает его член, как губы обхватывают его, захватывая в плен жаркого рта... Её вкуса на губах было мало. Словно наркоман, он испытывал острую потребность снова ощутить её. Немедленно.
Дэвид опустился на колени перед Мариссой, стягивая вниз её кружевные трусики.
Он поставил её ногу себе на плечо, ощущая, как в кожу впивается шпилька её туфли. Но боль только усилила его желание. Удерживая подол платья на талии девушки, Дэвид как завороженный смотрел на завитки волос внизу её живота и влажные складочки плоти. Она была прекрасна. И так желанна. Вдыхая её запах, Дэвид поцеловал набухшие складочки, язык быстро скользнул по клитору, надавливая. Марисса вцепилась в полки стеллажа, её стоны уже не прекращались. Но Дэвиду необходимо было услышать, как она кричит. Он сильнее надавил языком на клитор, а затем нежно обвёл его по кругу. На вкус она была просто невероятной. Словно созданной специально для него.
Он с силой пососал влажные складочки, обхватив руками её попку, прижимая к своему рту. Контролировать себя больше не получалось. Возбуждение переросло в боль, агонию. Он резко выпрямился и начал расстёгивать ремень, и в этот же момент за дверью раздался оглушительный крик.
читать весь рассказ »

Не выдерживаю, подвигаясь ближе и запуская ладони в пышные локоны. Притягиваю ближе, наслаждаясь запахом цветов и её самой – так же, как я и представлял всего несколько часов назад. Погружаюсь во влажность женского рта: с начала губы - нежно и трепетно как юнец, а потом, все больше увеличивая напор, языком. Охотно и жадно отвечает, прижимаясь ко мне. Царапает темную ткань футболки, подергивает пряди волос на затылке – не люблю стричься слишком коротко. Покусывает мою нижнюю губу острыми зубками, позволяя поглаживать себя по спине. Меня бьет дрожь желания. Хочу её, плевать на условности. Подхватываю женскую фигуру на плечо и несу в сторону спальни.
- Варвар, - хохочет гостья, крепко хватаясь за мою шею и слегка елозя корпусом, так что мягкие округлости грудей трутся о мои лопатки, а попка так и пляшет под удерживающей её ладонью.
- Угу, - соглашаюсь я, приподнимая край платья, и понимаю, что не ошибся.
На ней чулки. Черная ажурная сетка, охватывающая нежную бархатистую кожу с неровным кружевным краем и тонкими бретелями пояса, уходящими к талии. Дыхание перехватывает в очередной раз и я не могу удержаться, целуя округлость попки. Бархатистая, нежная и ароматная, как и вся она. Женщина в моих руках вздрагивает всем телом и томно вздыхает. Ей явно нравится происходящее. Глажу оскверненное святотатством место и наслаждаюсь тем, как в ответ её тонкие пальцы перебирают волосы у меня на затылке. Настолько фееричное чувство, что я едва не пропускаю нужную дверь.
Деревянный дощатый пол укрыт пушистым белым ковром с длинным мягким ворсом. Кровать, занимающая большую площадь комнаты, застелена бельем цвета топленого молока – уверен, она будет великолепно смотреться на этих простынях. Одна из стен спальни полностью стеклянная, я особенно настаивал на этом при постройке дома. Она открывает замечательный вид на сад и декоративный пруд, полностью скрывая то, что происходит в комнате – стекла тонированы и рассмотреть что-то практически невозможно. Свет рассеян, ведь светильники встроены в стены по всей комнате. А я понимаю, что все это я делал лишь для нее. Чтобы увидеть довольство в этих безумно притягательных глазах. Ощутить удовлетворение происходящим. Услышать одобрение в выдохе...
Кладу женское тело на простыню, убеждаясь в собственной правоте. Она божественна. И личико сердечком, и лучащиеся любопытством глаза, и пухлые от моих поцелуев губы, сложенные сейчас в таинственную улыбку... Отстраняюсь лишь на секунду, чтобы стянуть футболку через голову и наконец получить возможность чувствовать её тело более полно. А она манит к себе, сводит с ума, глядя на меня в упор и поглаживая расплескавшиеся потоки волос кончиками пальцев.
Наклоняюсь, покрывая поцелуями розовый рот. Проникаю в него языком, будто пытаясь напиться из живительного источника, пока её руки путешествуют в моих волосах, прижимая чуть ближе. Мои же ладони живут своей собственной жизнью, уже проникнув под красное платье и жадно познавая сантиметры нежной бархатистой кожи. Сквозь пелену собственного возбуждения я смутно осознаю: вот кружевная резинка чулок, вот тонкий шелк подвязки и почти сразу же пояс, на котором крепится все это великолепие. Вот прозрачность трусиков и нежная впадинка пупка. Дальше платье становится слишком тесным, и мы оба издаем звуки протеста. Она – нежный и мяукающий, а я жадный и горловой.
- Сними, - требовательно, прямо в губы, заставляя жалеть, что я не предвосхитил этого желания.
Отстраняюсь, стоя над ней на коленях. Дыхание у нас обоих сбивчивое, тяжелое, в глазах голод.
- Ну же! – торопит, вцепляясь пальцами в мой ремень. Расстегивая тяжелую пряжку, тугую пуговицу и потянув вниз зиппер ширинки.
Меня колотит от дикого желания к ней прикоснуться, а ведь она еще полностью одета. Спешу исправить это досадное обстоятельство и конечно, путаюсь в застежке. К чертям... Смеется, легко поддевая железную собачку аккуратными ноготками и высвобождаясь из плена ткани, как бабочка из кокона. Такая же неимоверно прекрасная. Притягательная настолько, что невозможно описать. Довольно урчу и протягиваю руки, вперед избавляя её тело от остатка оков, оставляя только черное кружево белья и чулок, которым осталось красоваться на ней не так долго. Слишком велика моя жажда.
Проглаживаю линию скул, обрисовываю изгиб щеки, спускаюсь к подбородку. Дальше – губами и языком: пульсирующая жилка между шеей и плечом, нежные ключицы вразлет, округлая мягкость груди... Вбираю сосок в рот, поглаживаю языком, покусываю зубами, ласкаю языком, ощущая как она изгибается навстречу и протяжно тихо стонет. Этот звук сводит меня с ума, побуждая двигаться дальше. Член, давно уже превратившийся в каменный столб покрытый плотью, чуть подрагивает от желания её бархатной влажной глубины, но мозг требует ощутить полный спектр наслаждений.
Руки отодвигают в сторону кружевной лиф и обхватывают её груди – идеальные, с дерзко торчащими вверх розовыми сосками, которые так удобно потирать большими пальцами. Следую ниже, к пупку, по мягкой и нежной линии живота, прикусывая кожу зубами и слегка дуя на возбужденные места. Ахает и снова стонет, погружая пальцы в мои волосы, что безумно заводит. Ныряю языком в выемку пупка, вылизываю и двигаюсь вниз, к влажному сосредоточию ее желания, убеждаясь, что не один я безумен сегодня.
Мимо пояса от чулок, стягивая трусики, приближаюсь к заветной цели – розоватому островку плоти, подчеркнутому тонкой полоской лобковых волос. Истекает соками, пока мои пальцы раздвигают нежные лепестки её тела, а когда кончик языка дотрагивается до тугой бусинки клитора, стон перерастает в крик, хриплый и протяжный. Женские пальцы впиваются в простыню, безжалостно комкая ткань, а я погружаюсь языком в теплую вязкость, ощущая, как мое собственное возбуждение болезненно трется о жесткий хлопок. Ощущаю солоноватый вкус и наслаждаюсь теми звуками, которые смог исторгнуть из её рта. Хватает меня ненадолго. Желание оказаться внутри просто пожирает меня, как пламя пожирает лесной пожар.
Путь наверх намного быстрее. В основном потому, что я уже хочу быть в ней, толкаться в бархатную влажность, слушая стоны удовольствия. И не только. Она хочет этого так же сильно, я знаю, ведь её длинные гладкие ноги обхватили мою поясницу, пальцы впились затылок, а губы тянутся с поцелуем, будто лепестки прекрасного диковинного цветка. Это наше обоюдное желание, которое я спешу исполнить. Руки дрожат и единственное спасение – дотрагиваться до ее бархатистой кожи, рисуя невидимые глазу рисунки удовольствия. Она мурлычет что-то в ответ, недовольная, что я не довел ее до оргазма своим ртом. Погоди, маленькая, я придумал кое-что получше... ты ощутишь это через несколько секунд, а пока наслаждайся моими касаниями.
Выгибается навстречу, подается вперед в мои ладони будто цветок, который тянется к солнцу. Ощущает мои желания так же хорошо, как и я сам – уже за это готов боготворить ее. А ведь есть еще мелочи. Восхитительные, абсолютно незаметные чужим мелочи, за которые я ее просто обожаю. Расцеловываю с готовностью подставленную мне шею и прикусываю пульсирующую жилку, входя в нее почти до упора. Охает, впиваясь ноготками в мои ягодицы, отчего ощущения ещё острее и ярче. Начинаю движения. Вперед – медленно и томно, ласкаясь внутри, поглаживая теплые глубины сочащиеся желанием. Наружу – еще медленнее, продлевая сладкую для нас обоих пытку. Впрочем, надолго меня не хватает. Всего пару секунд и я увеличиваю напор, исторгая из её рта сладостные стоны.
Кажется, отодвинутое в сторону белье ужасно натирает – всему виной кружева. Она царапает меня сеткой чулок лишь чуть меньше, чем ногтями, впившимися в спину, но... она сладкая, ужасно мягкая и податливая. И эти зелено-карие омуты, подернутые пеленой желания. За единственный взмах её ресниц я готов сделать всё! Настолько, что нет сил отстраниться и стянуть кружевные кандалы с ее тела и – о боже - она определенно стоит пары лишних царапин.
Движения все быстрее и чаще, дыхание все тяжелее. Мурлычущий стон возле уха и прикосновение губ к шее сводят меня с ума, призывая вбиваться в податливое тело до упора, растягивать все больше, а сокращение её внутренних мышц говорит о скорой кульминации. Ну нет... рано, слишком рано, и я останавливаюсь, замирая глубоко в ее теле, целуя все местечки до которых могу дотянуться. Захватываю кончик груди губами, посасывая твердый как камешек сосок.
У меня не выходит. Кончает бурно, с криками, располосовывая мою спину, прижимая к себе ногами, конвульсивно вздрагивая и теряясь в ощущениях. Не в силах сдержаться следую за ней в это сладостное царство полуяви, разлетаясь на осколки и вновь собираясь, будто пазл. Только через какое-то время возвращаясь туда где она все еще прижимается ко мне, гладит мои волосы, ловит мое дыхание своим ртом и улыбается безмятежно как богиня Лакшми. Кажется, охота окончена, правда?
читать весь рассказ »

Все происходит совсем не так, как ты представляла перед сном. Мгновение, и стоишь, упираясь руками в подоконник санузла, видишь в темном окне свое абсолютно сумасшедшее лицо с искаженным стонами ртом и огромными, горящими каким-то потусторонним огнем, глазами.
Он расстегивает джинсы и достает из заднего кармана презерватив. Ты прогибаешься в пояснице, принимая. Не сводишь глаз со стекла, где вас уже двое. Оба выглядите безумными, двигаясь в едином ритме. Он касается твоих волос, и заколки разлетаются в разные стороны, густая копна, разметавшись, ложится на плечи. Оргазм накрывает внезапно: сильный, первобытный, одуряющий. Ноги слабеют и дрожат. Он вколачивается последний раз и со стоном изливается. Отстраняется, тяжело дыша. Натягиваешь трусики и колготки, поправляешь юбку. Сказать ему что-то? Что? Проходишь мимо, снимаешь трубку.
- Такси приехало, - говоришь тихо, застегивая шубку. – Пока, - выходишь, не видя, каким взглядом он тебя провожает. Это для тебя все кончилось, едва начавшись, не для него.
читать весь рассказ »

Бьянка провела рукой по траве – такая мягкая, словно шёлк, выше пояса. Солнце в зените, вокруг ни души, запах цветов дурманит и кружит голову. Она познакомилась с этим мужчиной лишь неделю назад, но, не задумываясь, согласилась пойти с ним на пикник в глушь, в какой-то заповедник. На многие мили вокруг ни одной живой души, словно весь остальной мир исчез – нет и не было никогда ни ее назойливой маменьки, ни его крикливого семейства. Ей всегда достаются женатые, даже во снах, что ты будешь делать с такой судьбой.
Он нежно целует ее шею, плечи, осторожно тянет платье вниз, ласкает грудь, проводит по животу. Слегка подталкивает, мягко, но решительно, и девушка, пошатнувшись, хватается за ствол ореха, призывно поводит задом, слегка прогнувшись в пояснице. Мужчина задирает ее юбку чуть ли не до шеи, заставляет нагнуться ниже и толчком входит сзади, вцепившись сильными пальцами в пухлые бёдра. Он двигается быстро и резко, сперва проникает неглубоко, но почти сразу ускоряется и вот уже насаживает ее на себя до самого основания. Травинки щекочут грудь Бьянки, любовник глухо стонет над ее плечом, оба одновременно доходят до наивысшей точки. Лёгкий ветерок лениво подхватывает тёплыми ладошками страстные крики и уносит высоко в горы, тревожа птиц и ковыль. Солнечные зайчики пляшут по полураздетым взмокшим телам. Блестят изумруды в браслетах на запястьях девушки.
читать весь рассказ »

Нежно, словно крылья бабочки, ее горячие губы касались сначала его плеч, потом переместились к впадинке на шее, затем спустились ниже и захватили в плен его сосок. Стон сорвался с губ Андрея и эхом запульсировал по комнате. Терпеть больше не было сил. Он перевернул жену спиной к себе. Андрей нашел губами ее губы и приник к ним, выпуская на волю свой язык. Одной рукой он обхватил упругое полушарие груди и большим и указательным пальцами сжал сосок. Другую руку опустил и прижал к ее лону. Несколько раз надавил на горошину клитора и медленно вошел двумя пальцами в жаркие глубины ее тела. Женщина застонала и выгнула спину, позволяя его пальцам продвинуться еще глубже. Он обхватил ее ноги своими, беря Нату в плен, и прижал теснее к себе, продолжая пальцами ускорять темп. Она билась в его оковах. Теперь ее попка терлась о член, еще сильнее распаляя Андрея. Натали уже была не с ним. Волны наслаждения уносили ее всё выше и выше, пока она не достигла пика, и ее сознание не взорвалось мириадами звезд. Ната очнулась и почувствовала, как муж целует ее в висок.
читать весь рассказ »

Такси... нас ждет такси. Я не спрашиваю, куда мы поедем, а ты не говоришь. Видимо, таксист уже в курсе, какой маршрут нас ожидает. А мне все равно, ведь ты рядом, твои руки обнимают за талию, чуть поглаживая ткань тонкого платья. А ведь и я приготовила тебе сюрприз, и скоро ты узнаешь о нем... Твои пальцы опускаются все ниже, ложатся на бедро, собирая под ладонью ткань платья, приподнимая его выше. Я едва сдерживаюсь, чтобы не раздвинуть ножки шире, но в этом и заключается суть нашей игры... Твои горячие, обжигающие пальцы уже ласкают обнаженную кожу бедер, и я, не выдержав, с трудом глотаю стон. Чуть разворачиваюсь к тебе и сильнее раздвигаю ножки. Ты удивлен, но удивлен приятно - из-за моего сюрприза. Сейчас ты видишь не тонкое кружево трусиков, а гладкую кожу уже набухших от желания губок. Словно зачарованный этим зрелищем, касаешься пальцами, проводя вдоль, нажимая, заставляя меня выгнуться. Вижу твой немой вопрос в глазах и киваю. Да, это твоя заслуга, что мои губки блестят от сока. Это тебя я желаю настолько, что схожу с ума от одного вида твоих губ, тела, твоих рук...

Несмело опускаю руку, пробегая пальчиками по внушительному бугру на твоих джинсах. Закрываешь глаза, чуть откидываясь назад, когда молния под моими проворными пальчиками разбегается надвое. Провожу с нажимом по трикотажу, спуская его вниз, и наконец касаюсь бархатной кожи. Ты вздрагиваешь, и сглатываешь стон. Да, я хочу видеть, насколько сильно ты меня желаешь. Твои пальцы проворно скользят по моим губкам, с каждым разом раздвигая их чуть больше, и когда один из них проникает внутрь, я крепче сжимаю зубы. Только не кричать... Ты улыбаешься, заметив мое состояние, и почти сразу внутри меня оказывается второй пальчик. Я уже не в силах остановить себя, и тело, само отвечая на твои ласки, движется навстречу, но и ты на пределе. В глазах отражается мое собственное, сводящее с ума, почти болезненное желание быть ближе, чувствовать, как ты входишь в меня полностью, раздвигая узкие стеночки... Мои пальцы крепче обхватывают головку, и я уже готова наклониться, чтобы вобрать его в свой ротик, но у тебя другие планы.

Не убирая свои пальцы из меня, другой рукой, ты командуешь движениями моего тела, которое под чутким руководством твоих все успевающих рук оказывается развернуто к тебе спиной. Незаметным движением сажаешь меня к себе на колени, одновременно входя в узкую, но такую желающую тебя плоть. Перед глазами летят звездочки, ведь ты проникаешь в меня на всю длину, касаешься каждой стеночки, и эта нега проноситься по телу. Твои пальцы не исчезли, только чуть сдвинулись, лаская горошину клитора, а внутри начинает свое движение твой «каменный» от дикого желания член. Со стороны кажется, что ты просто усадил меня на свои колени, ведь подол хорошо прикрывает нас от любопытных глаз...

Но сейчас, когда ты внутри, когда я чувствую тебя столь близко, мой разум уносится прочь. Я сама двигаюсь, прерывисто дыша и едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Таксист косится на нас в зеркало и понимающе подмигивает. Такую страсть скрыть невозможно, но мы все же пытаемся. Твои руки, крепко сжимающие бедра, не дают мне двигаться, и я начинаю ощущать прелесть такого соития. Я сверху, но полностью в твоей власти. Как бабочка, приколотая иголкой к подушечке под стеклом, я тоже приколота, прижата, почти распята на твоем теле. Откидываю голову тебе на плечо, и теперь ты слышишь, как прерывисто и трудно мне дается каждый новый вдох. Это словно распаляет тебя еще больше, и ты прижимаешь меня крепче, начиная двигаться прямо внутри. По моему телу пробегает дрожь и передается тебе. Мы оба понимаем, что страсть и желание сегодня на грани невозможного - когда сходишь с ума и забываешь о реальности. Сегодня нам не потребуется много времени, чтобы дойти до финальной точки, твои пальцы сильнее давят на горошину клитора, заставляя меня взорваться от накатившего блаженства. Но и тебя не хватает надолго после того, как тебя с силой сжимает внутри меня. Внутри все горит от пламени, охватившего нас сегодня, а мы лишь тяжело дышим, когда понимаем, что машина стоит.
читать весь рассказ »

Он подкрадывался к ней медленно и не таясь – огромный, пышущий жаром и страстью. Его обжигающий взгляд и темно-красная плоть заставляла ее чутко вздрагивать, предвкушая тот миг, когда они соединятся. По ее телу пробегали мелкие волны трепета, она словно светилась, ожидая его. Когда он коснется... Когда он войдет в нее.
Время замедляется, растягивается. Медленнее, еще медленнее. А он ближе, еще ближе. Скоро, совсем скоро, еще немного, еще чуть-чуть...
Раскаленная, пылающая округлость касается ее. И начинается действо.
От их соприкосновения по ее телу волнами расходятся ощущение: «Наконец-то!». А он начинает погружаться в ее сладкие, гладкие, влажные глубины. Медленно, но с каждым мигом - все неотвратимее. Ее нежная, волнующаяся плоть принимает в себя его, такого горячего, обжигающе горячего, так жаждущего этого единения. Он огромен, попросту огромен, но она принимает его без усилий, легко, радостно, трепетно. Он погружается в нее все глубже, будто пытаясь остудить в ней свой жар, дать выход своей страсти, разделить эту страсть с ней. И она разделяет эту его страсть, этот пылающий в нем огонь, принимает его, обволакивает, затягивает. И он не может, действительно не может остановиться, погружаясь в нее все глубже, не будучи в силах и не желая прекратить такое единение его и ее.
Это длится. Длится и длится. Он все глубже, он все больше в ней, они все ближе друг к другу. Невозможно поверить, что она действительно приняла его в себя полностью – такого огромного, твердого, горячего. Но это так. В ней, полностью в ней, совсем ее. До следующего раза. А он будет, этот следующий раз. Это неизбежно, так устроен мир.
читать весь рассказ »

Разве не нравятся тебе груди Микаэллы: высокие, полные и тугие? Представь, как они лягут в твои ладони, и ты сожмешь их. Сначала легко, затем все сильнее и сильнее... Соски Микаэллы набухнут, и ты сможешь поиграть с затвердевшей тёмно-вишнёвой плотью. Женщина в твоих объятиях отзовется мгновенно - ее дыхание участится и она расслабится, безвольно прикрыв глаза. Губы ее, напротив - разомкнутся, как будто ей перестало хватать воздуха. Вечная, как сама жизнь, любовная игра начнется между вами. Если ты будешь достаточно настойчив и умел, она позволит тебе ощутить себя господином, который все решает за нее: будет она дышать или нет, будет она наслаждаться или нет, будет она жить или нет. Под твоими ласками женщина начнет стонать и извиваться в наслаждении. О! Чем больше ты будешь ее ласкать, тем больше она будет жаждать продолжения. А когда одежда станет для тебя давящей и лишней, ты торопливо скинешь ее, и женщина с любопытством и восхищением опустится перед тобой на колени. Презрев глупые запреты проповедников и святош, ты прижмешь ее голову к своему паху...
Разве не нравятся тебе бедра и ноги Микаэллы: стройные, длинные и соблазнительные, скрывающие между собой жаркое лоно? Представь, как ты уложишь ее на брачное ложе. Она сожмет ноги в коленях, и ты, подняв юбки, сможешь развести в стороны ее обольстительные белые бедра. Женщина доверчиво раскинется перед тобой, и у тебя перехватит дыхание, потому что нет для мужчины ничего прекрасней, чем вид широко распахнутых женских бедер, в обрамлении шелестящих юбок.
С величайшей осторожностью, будто прикасаясь к святыне, ты раздвинешь пальцами горячие, чуть влажные складочки, скрытые в курчавости между ее ног. Перед тобой предстанет выступающий бугорок, и, слегка коснувшись его, ты почувствуешь себя волшебником. Одного прикосновения твоего пальца к чудесной бусинке будет достаточно, чтобы женщина блаженно, как кошка, выгнула спину и со стоном подалась тебе навстречу. Ее тело станет бесстыдно требовать продолжения ласки. И ты подаришь ей наслаждение - щедро и бескорыстно. Понемногу твои пальцы спустятся вниз к чуть вздрагивающим, ждущим только тебя вратам – беззащитным и узким. На мгновение, опустив взор на свой выпирающий, гордо восставший член, ты усомнишься, сможет ли он уместиться в столь маленьком женском лоне. Но мысль эта не остановит и не задержит тебя. О нет! Зов плоти будет сильнее. Забыв обо всем на свете, ты прильнешь к щедро обласканной тобой мягкой груди, широко разведешь бедра женщины в стороны и, напрягшись всем телом, начнешь погружаться – сразу и резко, глубоко и сильно, становясь все настойчивей и быстрее. Мысли покинут твою голову, и вместе с ними уйдут осторожность и трепетность - ты перестанешь быть волшебником. Теперь ты будешь могучим молотом, вдохновенно бьющим по наковальне. И как податливый металл в душной кузнице раскаляется докрасна, так и ваши тела наполнятся жаром и страстью в те сладостные мгновения, когда вы будете с упоением высекать искры новой жизни. Женщина под тобой станет метаться и постанывать, она будет выкрикивать твое имя...
К середине ночи ты уже несколько раз наполнишь семенем лоно своей жены, - торопливо говорила она, боясь прерваться хоть на мгновение. - Ты будешь сходить с ума от вожделения. В ночной жаре, голые и потные, вы сольетесь в единое целое, а ваши ноги и руки крепко сцепятся и переплетутся, как многолетний зеленый вьюн на Девичей башне. Когда в исступлении ты примешься целовать тело Микаэллы, твой язык будет слизывать горячий перемешавшийся пот – ее и твой. В благодарность за доставленное этой ночью наслаждение, ты закинешь ее ноги себе на плечи и припадешь устами к жаркому и бесстыдному женскому цветку. Под твоим языком влажные лепестки ее плоти набухнут и потемнеют, а сама она начнет ерзать по кровати и, постанывая, сжимать пальцами простыни под собой.
Когда тело твоей жены до краев наполнится жизнью, она зачнет вашего ребенка. Но тебе этого будет мало, ты не остановишься... - Глаза старухи загорелись лихорадочным блеском, голос неожиданно стал молодым, и казалось, безумие расходится от нее волнами. - Ты будешь ненасытен! Как воин на поле битвы, ты устанешь и измучаешься, но, едва отдохнув, будешь вновь и вновь раздвигать ей ноги и со стоном счастливого обладателя погружаться в ее лоно. Ты поставишь ее на колени и, прижимая голову жены к простыне, будешь овладевать ею, упиваясь полной и безусловной женской покорностью. А уже спустя несколько минут ты насадишь ее на себя сверху, и будешь восхищаться видом гордой наездницы, оседлавшей и приструнившей могучего скакуна. С бешеной неистовостью ты будешь вбиваться в нее, хотя от напряжения и изнеможения твое тело будет трястись как в лихорадке. В минуты высшего наслаждения ты будешь припадать к любимым губам, как к живительному источнику, напиваясь ее слюной. Изливаясь в нее, ты станешь корчиться в блаженных судорогах, и твои голые ягодицы будут напрягаться и вздрагивать, как когда-то в детстве напрягались и вздрагивали под свистящим прутом во время порки. Только на этот раз не ослепляющая боль будет пронзать твое тело – нет! Острое и пряное наслаждение лавой растечется от твоего паха к ягодицам и животу и, пройдя по всему телу, иголочками заколет в пальцах рук и ног. Ты будешь изливаться в нее долго и сладко, умирая и возрождаясь, вновь и вновь...
читать весь рассказ »

- Нет... - прошептала она, когда мужские руки уверенным движением стянули вниз обернутую вокруг девушки простыню - последний разделявший их барьер - и она, инстинктивно вцепившись руками в его широкие смуглые плечи, всей своей наготой прочувствовала прикосновение возбужденного мужского тела.
- Нет... - еле слышно повторила она, когда его губы добрались до ее груди и втянули в рот уже набухшую горошину соска.
- Нет... - простонала она, когда его рука медленно спустилась с ее талии, с томительной неторопливостью погладила ложбинку между ее ягодицами и двинулась к влажной пещерке ее лона и заветному бугорку, где пальцы начали свою изощренную игру.
- Нет... не... останав... ливайся, - прерывисто выдохнула наконец она, прежде, чем их уста слились в жарком, долгом, интимном поцелуе, а её руки в нежной ласке скользнули по его спине и ягодицам, потом робко дотронулись до его плоти, дернувшейся под ее касанием.
- Кажется, кто-то сказал “нет”? - тяжело дыша, прошептал он и, на миг остановив движение пальцев по влажным складочкам.
- О нет! - отчаянно выдохнула она.
Он продолжил, потом, подхватив ее обеими руками под ягодицы, прижал к стенке, к которой она так недавно пятилась. Девушка инстинктивно обняла его за шею, ноги обхватили его бедра и она в ожидании сладострастно изогнулась и откинула голову назад, ощущая, как его плоть касается входа в ее лоно. Он замер, не двигаясь дальше, продлевая томительную пытку отсрочки соития.
Он чуть прикусил ее шею, вызвав короткий томный стон, и тотчас же зализал место укуса. Потом двинулся к ее ушку и, поиграв языком с мочкой, прошептал:
- Кажется, я снова слышал слово “нет”? Мне перестать?
Он чуть толкнулся внутрь, и её внутренние мышцы сжались в попытке удержать гостя во влажном плену, но он вновь отпрянул.
- Не-ет! - простонала она.
- Нет? - переспросил искуситель, снова забираясь неглубоко внутрь и снова выходя.
- Н-нет... - чуть слышно протянула она и закусила губу, закрыв глаза от слепящих лучей низкого вечернего солнца и чувствуя, как внутрь до упора медленно проникает его возбужденная плоть.
Он замер, тяжело дыша.
- Тебя все еще волнуют приличия?
Не в силах выдавить ни слова, с трудом поняв вопрос, она смогла только покачать головой.
- Прекрасно, - бросил он и снова начал двигаться внутри нее, сначала медленно, потом постепенно наращивая темп, пока ее прерывистое дыхание и чуть слышные вздохи не переросли в откровенные стоны удовольствия.
Они отрешились от окружающего, чувствуя только друг друга, только сладость слияния тел, только бесконечные волны наслаждения от близости.
читать весь рассказ »

Мужчина повернулся и сел, глядя ей в глаза, полные ожидания.
- Поцелуй, говоришь? – Горыныч посмотрел на розовый язычок, мелькнувший между розовой нежности губ, и нервно сглотнул. – Ежели со мной чего случится, домовому скажи. Он Кощея позовет.
Словно завороженная, Вероника кивнула. Она слышала слова змия лишь мельком, не в силах оторваться от его четко очерченных уст, произносящих фразы. Чувствуя волнение, какого не испытывала уже много лет. Горыныч потянулся вперед, обхватив женское лицо своими ладонями, и мягко прикоснулся к её губам своими в детском невинном поцелуе. Девушка приоткрыла рот, позволив себе втянуть его нижнюю губу, превращая игру в нечто большее. Змий довольно заурчал, переплетая язык с её мягкостью. Потом обхватил Веронику ладонями, властно повалил её на простыни и потерся всем телом. Желание было почти осязаемо в воздухе, и... ничего. Его тело не начало деревенеть, а губы оставались такими же мягкими и теплыми.
- Ай да Яга, - восхищенно пробормотал Горыня, - вот ведьма!
Девушка непонимающе поглядела на дракона. Она отчетливо ощущала, как в бедро ей упирается упругая плоть, что значило – мужчина хотел ее не меньше, чем она сама его желала.
- Еще, - потребовала она, решив разобраться в его словах позже.
Змий довольно заурчал и лизнул Веронику в плечо. На вкус девушка оказалась восхитительна – малиново-сладкая с медовым оттенком, что еще больше раздразнило мужчину. А уж когда она издала долгий стон, полный удовольствия, то он совершенно потерял голову. Втянув тонкую кожу губами, Горыня прикусил её в шею, а потом зализал укушенное место. Девушка не протестовала – её пальцы впились в затылок мужчины, притягивая его как можно ближе.
Тонкая сорочка жалобно треснула под его пальцами, расползаясь на полоски ткани и открывая большую красивую грудь с крупными яркими сосками. Восхищенно выдохнув, змий обвил торчащий сосок удлинившимся языком и пощекотал вершинку раздвоенным кончиком. Коготки Вероники скользнули по его спине, оставляя длинные кровавые полосы. Горыныч выгнулся сильнее, в попытке избежать жалящих прикосновений – кожа стала безумно чувствительной, как перед самым превращением, но он знал причину наверняка.
Чуть отодвинувшись, змий высвободился из простыни. Его тело, худощавое и гибкое, не было слишком мускулистым, но скрывало огромные ресурсы силы. Вероника с любопытством провела ладонью по груди, плоскому животу и остановилась прямо над тем самым органом, который интересовал ее с самого утра. Точнее, двумя. Расположенные один над другим, они выглядели симметрично большими и длинными, напомнив девушке букву «V». Ей было очень интересно и немного страшновато – в глазах напротив был жуткий, едва сдерживаемый голод.
Еле уловимым движением мужчина опрокинул ее на простыни, снова целуя в губы. Жадно, повелительно. Его руки гладили кожу, то ускоряя, то замедляя движения. Оба возбужденных органа скользили между девичьих ножек, не делая попыток проникнуть внутрь, хотя она и не представляла, чего это ему стоило. Впрочем, Вероника не смогла бы этого сделать, даже если бы захотела – удовольствие было настолько сильным, что мысли попросту исчезли.
- Еще, - девушка выгнулась навстречу, закинув тонкую руку вверх и захватив простыню в ладонь.
Руки Горыныча дрожали, голод пожирал сознание, но он точно знал что делал. Захватив груди в ладони, мужчина потер соски большими пальцами, глядя, как начинает дрожать тело под ним. Сглотнув, он с урчанием нагнулся, и процеловал влажную дорожку на коже, вниз, к выемке пупка. Девушка снова издала довольный стон и широко раскинула ноги, приглашая Горыню устроится удобнее. Глухо застонав, тот подхватил ее бедра и потянул на себя, кончиком возбужденной плоти упершись в нежные лепестки тела. Гибко ласкаясь о влажность, мужчина издал хриплый звук возбуждения и, дрожа всем телом, скользнул внутрь нижним органом, оставив верхний снаружи, так что ярко красная головка почти упиралась ей в пупок. Девушка под ним всхлипнула и перестала отвечать на ласки.
- Погоди, - длинный раздвоенный язык ласкающе пробежался по влажной коже, собирая с поверхности пот с привкусом малины и меда. – Сейчас... будет легче...
Она отрицательно помотала головой. В уголках прекрасных глаз скопилась влага, грозя превратится в слезы. Мужчина наклонился и губами собрал её, покрыв поцелуями все лицо. Наконец Вероника снова расслабилась и посмотрела на него с ожиданием.
Нежно проведя по ее щеке, мужчина стал плавно двигаться вперед и назад. Всего через несколько движений женщина издала жалобный стон, заставивший его замереть.
- Больно?
- Немного. Они так скользят, что... - Вероника густо покраснела и снова потребовала, - еще...
читать весь рассказ »

- Ты снова взвинчена, - произнесли его губы.
Что-то сказать в ответ я попросту не смогла. Его рука легла на мои ребра под левой грудью.
- Я слышу на расстоянии, как мечется твое сердечко.
Я выдавила из себя улыбку:
- Ничего не могу с собой поделать, простите.
- Не нужно извиняться. Здесь нет ничего плохого.
Уверяя меня в этом, он неожиданно приподнял пальцем мой подбородок и навис над устами. Я задержала дыхание.
- Я мог бы помочь тебе снять напряжение, - плясали его губы на моих. – Хочешь?
Я сглотнула:
- За зачет?
- Зачет сдашь сама. Это только ради твоего наслаждения.
Наконец его губы прошлись по моим в нежнейшей ласке, все еще дразня, но уже лишая рассудка. А потом он попросил:
- Просто скажи мне: я хочу, чтоб ты меня трахнул.
Качели повторились. Я резко повернула голову в сторону, чтобы вдохнуть, и тут же выдохнула:
- Господи...
Едва успела произнести это слово, как мой рот накрыла мужская ладонь, пугая такой резкостью. Кажется, он даже зашипел, словно от боли. Упершись носом в мое ушко, потребовал:
- Не нужно произносить его имя всуе. Тем более при мне. Скажи, что я попросил.
Ладонь освободила рот, и тогда дрожащим голосом я повиновалась:
- Хочу, чтоб ты меня трахнул. Здесь. На этом столе.
Он улыбнулся, сексуально, победно, даже слегка хищно.
- Вот так. Умница, - произнес, прежде чем обжечь глубоким поцелуем.
Я застонала с первого же вторжения его влажного языка. Потерялась в своих ощущения уже от этой ласки, забывая не только где я, но и кто я. Обняла руками его лицо, чтобы не пропустить ни капли, пока выпивала каждую ласку терпкого рта. Обняла ногами его самого и прижала к себе, снова испуская стон, когда тугая плоть, спрятанная в брюках, вжалась в мою уже дымящуюся промежность. Я превратилась в амебу с одной лишь заложенной программой размножения. Хочу! И все.
- Ну же... - озвучила я свое нетерпение с какими-то истерическими нотками.
- Какая требовательная. И такая сладкая, - произнесли его губы мне в шею, после чего показалось, что по коже пробежал тихий урчащий звук схожий с урчанием животного.
Звяканье бляшки ремня привело меня в восторг. Пришлось потерпеть еще чуть-чуть. Влад не церемонился. Он задрал мою юбку, обхватил ладонью трусики, рванул их в сторону, так что ткань до боли врезалась в кожу, и ворвался в мое лоно одним мощным движением бедер. Распахнув рот, я шумно и восторженно вдохнула, обнимая мужчину, держась за него. Я была уже на грани. Мне хватило лишь того, чтобы почувствовать его внутри. Он сделал всего один выпад, и на меня накатил оргазм. Подстроившись по его волны, Влад уже бился в меня до упора. Снова и снова, усиливая втрое все мои ощущения. С губ слетали стоны, когда хотелось кричать.
В этот момент рука Влада сжала горсть моих волос на затылке и потянула назад, заставляя запрокидывать голову. Нависая над губами, он шепотом приказал:
- Кричи.
И я кричала, хоть как-то выплескивая неудержимый поток ощущений. После этого он не остановился, только сбавил темп, позволяя слегка протрезветь, но недостаточно для полного осознания происходящего. Я продолжала пребывать в эйфории, и вместе с этим жаждать продолжения. И не было сомнений - то, что было, это только начало.
Раздался треск ткани – это пришел черед моей кофточки. Лифчика на мне не было, поэтому губы Влада уже смогли беспрепятственно сомкнуться на темном соске. Снова начало подбрасывать. Смотреть, как он ласкает мою грудь, - заводило меня сильнее, чем сами ласки. Его глаза были закрыты, губы двигались неспешно, то дразня, то втягивая вершину в рот, теребя кончиком языка, прикусывая зубами. Отпуская, проводил языком таким размашистым движением, словно слизывал с меня сливки.
Когда пульсация лона поутихла, Влад заставил меня опустить ноги, но лишь затем, чтобы развернуть к себе спиной. Заставил прогнуться в спине, наклониться, так что я уперлась руками в поверхность стола. Ноги едва держали. Я не поняла, когда он успел расстегнуть молнию на джинсовой юбке, но этот предмет одежды просто соскользнул по ногам вниз. Губы Влада коснулись спины, прокладывая тропинку и понукая под ними выгибаться. От этого я сильнее упиралась попкой в его пах, терлась о твердую выпуклость, уже не зная, как дать понять, что опять готова. Снова треск, перезвон пуговиц, разбежавшихся по полу. Краем глаза я увидела, как туда же летит рубашка. Накрыв ладонью мой шею, он потянул к себе, прижимая спиной к крепкому торсу, кожей к коже. Жадные губы обхватили кусочек шеи, где бился пульс, словно бы он хотел его проглотить. Я тяжело сглотнула. Меня нещадно трясло. Казалось, что если он сейчас не заполнит меня собой, я тронусь рассудком.
- Хочешь, чтобы я продолжил? – издевательски спросил мой мучитель.
Я смогла выдохнуть только хриплое «да».
- Не слышу, - продолжал он упиваться моим состоянием, дразня пальцами кусочек плоти между моих бедер.
- Да! – выкрикнула, как смогла.
Он толкнул меня в спину, снова наклоняя, так что пришлось подставить руки, чтобы не впечататься лицом в деревянную поверхность. Просто распластал перед собой в удобной для себя позе. Я была не против, даже наоборот – очень «за». Он раздвинул мои ножки, взялся за бедра и уперся в створки лона горячей влажной головкой, после чего стал постепенно вторгаться на всю глубину, растягивая небольшими рывками.
Тягучие движения нагнетали новые волны. Стоило мне почувствовать очередной прилив вожделения, Влад ускорил темп. Он прекрасно знал, как, когда и что именно делать. Он то вбивался рывками и глубоко, подталкивая к грани, то дразнил медленным скольжением члена. То покидал меня совсем и оглушал ощущениями от нового проникновения. Я полностью покорилась его воле, только при этом странным образом казалось, что каждое движение этого мужчины было сделано для меня, для моего наслаждения, как он и сказал ранее. До этого я не верила, что бывают такие представители, которые способны всецело думать о своей партнерше. Сейчас я знала – такие есть, или по крайне мере - один такой точно. И в данный момент он – мой. Не «мой преподаватель» или кто-то там еще, а именно – «мой мужчина». После такого секса было не жалко и умирать – так мне казалось в его руках в те минуты.
читать весь рассказ »

Я отвернулась к своей кружке, стоящей на столе. Что-то не нравится мне, как он на меня смотрит. Будто точно знает, о чем думаю. Например, о том, что мне нравится его торс. Усилием воли я вспомнила, как он смотрел на меня там, у клуба - как на девушку не его социального статуса, которая позволяет пьяным мужикам себя лапать. Да, это определенно возвращает здравомыслие.
До тех пор, пока он не придвинулся ближе и не положил одну руку мне на спину, касаясь голой кожи в вырезе платья. Его рука казалась такой горячей. У меня вдоль позвоночника побежали мурашки. Чтобы скрыть невольную дрожь, я развернулась к нему лицом. Лучше от этого не стало.
- Знаешь, я весь вечер хотел сделать это. - Он погладил меня по спине, погрузив руку в вырез, и я невольно подалась к нему.
- Что-то я не заметила, – выдохнул коньяк во мне.
- Правда. Еще там в клубе - ты весь вечер танцевала рядом, но была где-то далеко, и я не стал к тебе подходить, а потом... я просто подумал...
- Да. - Я слегка отстранилась. - По тебе было видно, что ты на меня запал.
Он передернул плечами, будто отгоняя излишние детали.
- Ну, теперь-то я здесь...
- Угу, на моей кухне, полной грязной посуды...
- И собираюсь сделать то, о чем думал последние два часа, глядя, как к тебе клеится этот неудачник...
- Он гинеколог, говорят, они знают очень многое о женском оргазме...
- А я не только знаю, но еще и практикую...
Последняя фраза прозвучала уж слишком киношно, и я рассмеялась. На его лице снова появилось растерянное выражение. Да, я точно знала, как справиться с вот таким Сергеем, а не с его альтер-эго - героем-любовником.
Я обхватила его лицо ладонями, притянула к себе и смачно поцеловала. Почему-то на вкус он напоминал мои ванильные сушки, которые я вроде бы гостям не приносила, а припрятала себе на утро. Каков подлец!
Он хитро улыбнулся.
И поцеловал меня в ответ. Но если я целовала его как бы играючи, не всерьез, то он прижался ко мне всем телом, больно придавив бедрами к столешнице, и не собирался отпускать так просто. Я тихонечко охнула от такого неожиданного натиска. Но он понял все по-своему и, подхватив меня под ягодицы, приподнял и посадил на стол, вдвинувшись между моими коленями.
- Постой... - Все это слишком быстро.
Но он снова меня поцеловал, погрузив пальцы в волосы и потянув так, что мне пришлось выгнуть шею, стремясь губами к нему навстречу.
Теперь уже я прижималась к нему, обвив ногами его бедра. Он был такой теплый и такой близкий. Я выдохнула ему в ключицу, хотелось больно укусить его шею за то, что он такой несмелый, и его руки все еще блуждают по моей спине. Я недовольно замычала, моя грудь будто сама пыталась выскочить из платья и прыгнуть к нему в ладони. Мое тело соскучилось по ласке, а он был рядом и не казался опасным, в том смысле, что по такому «белому воротничку» я не стану страдать долгими ночами. Но прямо сейчас мое тело просто кричало о том, как сильно он мне нужен. Я прислонилась лицом к его груди. Рубашка мешала. Кажется, этому итальянскому льну не суждено было пережить сегодняшний вечер.
Я потянула, мои неумелые стежки лопнули, воротник снова повис, Сергей тихонько засмеялся мне в губы, отстранился и скинул рубашку на пол - видимо, он тоже понял, что изделию макаронников пришел конец. Он потерся носом о мою ключицу, я фыркнула, и он поднял на меня глаза.
- Щекотно. Но мне нравится, - улыбнувшись, успокоила я.
- Хорошо. - Не знаю, сказал ли он это или мне послышалось. В этот момент его рука наконец-то залезла мне под подол, а другая легла на грудь.
- Не... - Я вдруг жутко застеснялась, что в принципе мне несвойственно. Но согласитесь: одно дело заняться быстрым и страстным сексом с малознакомым парнем где-то в темном коридоре у стенки, и совсем другое - когда моя попа задевает край тарелки с яблоками, но меня это не волнует, ведь я чувствую, как его пальцы отодвигают край моих трусиков и находят очень чувствительную точку, и от этого у меня внутри все сжимается. Свет бил по глазам, хотелось спрятать лицо у него на груди, но он удержал меня, серьезно глядя в глаза, от его растерянности или неловкости не осталось и следа. Кажется, я его недооценила. Он все-таки может быть опасен. Это надо было сейчас же остановить, пока не... Ох!
- Тсс! - Он провел губами по шее, пальцем отодвинул ворот платья и спустился ниже, насколько позволяла эластичная ткань. Мне стало совсем неудобно на ярко освещенной кухне, я заерзала по столу, отодвигая забренчавшие тарелки. Его пальцы остановились на мгновение, а потом вновь начали гладить меня, двигаясь вперед и нащупывая такие эрогенные зоны, о которых я и не подозревала раньше. Внутри все трепетало. Он снова потерся лицом о мою шею... мою грудь, ткань на которой вдруг показалась очень жесткой и даже ранящей нежную кожу. В ответ я задышала чуть быстрее, засовывая руки за ремень его джинсов. Материал был слишком плотным, а ремень слишком тугим. Я попыталась расстегнуть его, вытащить из петель, но пальцы почему-то не слушались и просто скользили... Я огорченно вздохнула и что-то промычала, он посмотрел вниз на мое жалобное лицо и снова улыбнулся. Но стоило ему убрать руки, чтобы расстегнуть ремень и тугие кнопки, как я тут же об этом пожалела. Еще секунду назад по всему телу разливалось такое тепло, предвещающее целый пожар, а теперь стало холодно там, где были его руки, по телу снова побежали мурашки.
- Быстрее, - не выдержала я, Сергей глянул на мои поджатые губы и громко рассмеялся, а потом поцеловал меня. Но не так, как целуются новые любовники - в порыве страсти прикусывая губы и прижимаясь деснами, словно пытаясь что-то доказать редкостным умением засовывать языки глубоко в глотку друг другу. А как-то... по-простому. Будто последние десять лет он только и делал, что смеялся надо мной и после этого целовал. Сергей отстранился и смахнул ресничку с моей щеки, а я почувствовала себя школьницей, которая впервые в жизни поняла, каково это - по-взрослому, по-правильному... по-настоящему.
Я закрыла глаза, вдыхая его запах, и почувствовала, как он прижался ко мне. Кожа к коже. Ремень был наконец-то снят. Я выгнула спину, придвигаясь ближе...
читать весь рассказ »