Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

- Это очень хорошо, доктор. Рад слышать от вас подобное, что мы все здесь в бодром здравии, - кивнул я ему, более не задерживая и не мешая его работе.
Немного успокоившись и подавив в себе импульсивность, я остался стоять в стороне, пока шли бурные обсуждения происходящего. Было интересно послушать версии и чужие мысли. В конце концов я должен знать, что творится на моем корабле. Укусы-проколы, кольца - что за чертовщина? Все-таки Вильям был прав, он предупреждал меня об этом, но я не послушал. Теперь чувствовал и свою вину в проходящем. Хотелось подойти к Имоджин, но не посмел этого сделать. В такие моменты можно помешать, вместо поддержки. Посмел навязать свое общество только тогда, когда она вышла из каюты, чтобы отправиться в кают-компанию.
- Леди Имоджин, - окликнул я, предлагая свою руку. - Позвольте вас проводить.

Приняв мою помощь, Леди Имоджин скользнула ладонью к изгибу моей согнутой руки. Ее ладошка оказалась тяжелее, чем можно было ожидать, не просто лежала - держалась. Бледная, словно куколка из фарфора. То и дело всхлипывала по дороге, заставляя меня нервничать, потому что не в моих силах было поправить случившееся. А еще я плохо знал, как себя вести в подобном случае, что сказать, как утешить юную леди. Для меня, опытного моряка, умеющего выживать в шторм и в бою, подобный опыт был первым.

- Конечно, - без промедления согласился я, уводя ее на палубу.
Мы поднялись к самому штурвалу, где нес свою службу мой лучший рулевой, который уже продрог настолько, что танцевал у руля.
- Тим, иди отдохну, через минут двадцать пришлю сюда сменщика, - сказал я парню.
- Спасибо, Кэп. А то я уже ног не чувствую.
Парень убежал, и мы остались одни на площадке. Я не придумал ничего лучше, чем отвлечь Леди Имоджин от своих переживаний. По себе знал, что самое страшное, это в них томиться. Заняв место у штурвала, я позвал и девушку:
- Идите сюда, я вам кое-что покажу.
Она колебалась совсем недолго. Кажется плохо понимала, что вообще я от нее хочу. Подошла скорее из вежливости, нежели по собственному желанию, слишком отстраненная от всего. Но и то встала в стороне. Тогда я аккуратно притянул ее к себе за руку и поставил перед собой, между мной и штурвалом.
- Что вы делаете? - возмутилась было девушка, оказавшись в капкане моих рук.
- Гоните прочь свои переживания. Ваша сестра должна поправится. Давайте вместе думать именно так. Посмотрите вокруг, Леди Имоджин. Мы словно крошка в непроглядной тьме. Плывем к единственному источнику света по луной дорожке. Не правда ли, это завораживает? Знали ли вы, что в море самые яркие звезды?
Я взял ее руки в свои, положил на штурвал и укутал своими ладонями. Теперь мы вместе вели корабль, она и я, до тех пор, пока не отпустил руки и не заложил их за спину.

Я был рад, что мне удалось отвлечь Имоджин от тяжелых переживаний. Такое милое личико не должно грустить. Внезапно штурвал в руках леди дернулся, что ее напугало, и она поспешила его выпустить. Иногда такое бывает, когда подбрасывает на волнах. Но я вовремя перехватил колесо.
- Не пугайтесь, все в порядке, - убедил я.
Наконец мы оказались лицом друг к другу. Леди смущенной улыбнулась и опустила взор, ресницы порхнули, как крылья ночной бабочки, от чего у меня перехватило дух. Ее невинность начинала меня мучительно убивать. Слишком хорошая для меня, слишком нежная для моих грубых рук моряка. Как и подумал раньше - опасная. Такую можно полюбить, а не просто желать. Такая может заставить страдать по-настоящему. Может разлучить с морем. То ли звезды тому виной, то ли горячий эль, но мне все равно смертельно захотелось сорвать поцелуй с ее дивных губ. Хотя бы. Всего один. А еще лучше напугать, чтобы бежала сама, не оглядываясь. Чтобы не привыкала к моей учтивости. Поэтому я не стал сдерживать свой порыв. Не стал спрашивать разрешение у юной леди. Бросив штурвал, я просто привлек ее к себе за талию, скользнул пальцами по лицу, к тонкой шейке, и впился далеко не невинным поцелуем в маковый рот.

Хотел напугать, а испугался сам. Эта леди оказалась смелее, чем я думал. Она не только поддалась натиску моего рта, но и попыталась ответить. Ни капли возмущения, только радушный прием со вкусом греха. От чего мое томление только усилилось, а не развеялось в прах. Внутри зашевелилась жажда обладания, с которой пришлось вступить в схватку. Хотя бы с этим леди смогла мне немного помочь, когда попыталась отвоевать для себя свободное пространство.



- Вы правы, моя дорогая, - ответил я, как ни в чем не бывало, пытаясь стереть пальцами вкус ее губ со своих, пока он не вьелся под кожу. - Нужно вернуть вас семье, наверняка все волнуются.

А про себя подумал, что нужно скорее передать леди в чьи-то другие надежные руки. Ее чары слишком сильно на меня действуют. Вместо того, чтобы заниматься своим капитанским делом, я кружусь вокруг нее, как мальчишка. На борту беспорядки, а мне и дела нет.
Как раз вовремя подоспел рулевой, заняв свою позицию. Но только мы спустились на палубу, как я увидел матроса, который несся к нам со всех ног.
- Капитан! Еще одна беда, капитан.
Меня аж передернуло:
- Что еще?
- Вам лучше пройти со мной. Обоим.

После слов матроса, Имоджин так разволновалась, что побежала вперед. Я шагал за ней, закипая от гнева. Что еще могло случиться за столь короткое время? Вильям непременно припомнит мне этот рейс после моей смерти.
Матрос привел нас непосредственно в каюту четы Клиффорд. А вот это уже больше походило на проклятье. Почему именно они? Почему на моем корабле, черт побери!



Я плохо переносил женские слезы, это всегда раздражало. Но от слез Имоджин скрутило все нутро. Ее боль была невыносима, до того запала мне в душу эта девочка, с чем сложно было свыкаться, и невозможно не считаться. Еще несколько минут назад хотел спихнуть ее в чьи-то руки, сейчас понял - не отдам. А еще посчитал нужным увести ее из этой каюты, где собралась толпа. Распорядившись на счет того, чтоб позаботились об умершей, а также о матушке и служанке четы, когда о Чарити уже проявляли заботу, я подошел к Имоджин, которая убивалась подле тетушки. Попытался поднять ее, но она оттолкнула мои руки, зарыдав еще громче прежнего.
- Имоджин, - позвал я девушку, применяя чуть больше силы.
Заставил встать на ноги, которые то и дело подгибались. Заставил выпрямиться, держа за предплечье, обхватил лицо ладонью, заставляя его подняться.
- Посмотри на меня.
Она вскинула взор, громко всхлипнула и замерла под моим взглядом, будто не понимая, что мне от нее нужно, сейчас. Я же хотел ей сказать какие-нибудь слова утешения, но глядя в страдающую бездну ее глаз, все слова растворились, как бесполезный дым. Тогда я просто притянул ее к себе и крепко обнял. Слезы полились с новой силой. А я просто держал ее в этом, гладил по волосам, и плевать было на любые нормы морали. Даже тогда, когда подхватил ее на руки и вынес из каюты. Прямиком к себе, где усадил на кровать. Не сразу, но нашел в своем шкафу травы, которые хорошо успокаивали. Достал настойку опиума. Горячая вода уже была в каюте, как я попросил ранее. И вот напиток уже готов.
- Возьми, - предложил я девушке, присаживаясь перед ней на корточки. - Выпей это. Обещаю, станет лучше, - добавил, убирая мокрые волосы с ее лица.

Ее просьба удивила. Даже в такой ситуации. Но я не мог отказать ей в этом, если вообще хоть в чем-то. Что она со мной делала - лучше было не думать, по крайне мере сейчас. Достав из шкафа бутылку с ромом, я налил его в железную кружку и подал Имоджин. Она сделала глоток и тут же забавно поморщилась. Даже успокоилась немного. Такая хрупкая внешне, и такая сильная, смелая внутри. Тем временем я скинул камзол, от которого устал за целый день. Хотелось уже погрузиться в горячую воду и напиться. Но было далеко не до этого. Следовало бы созвать матросов и расспросить, нашли ли они или узнали хоть что-то важное. Но в этом случае они пришли бы ко мне сами, значит пока ничего путного нет.
- Как вы его пьете? - удивилась леди.
- Дело привычки.
Взяв у нее кружку, я глотнул и сам. После чего вернул обратно. Снова сел перед ней на корточки. Взял за руку, все такую же холодную, и сжал в своих пальцах, пытаясь согреть.
- Что еще я могу для тебя сделать? - спросил, даже не удивляясь тому, как быстро мы перешли на "ты".

Я улыбнулся своей леди, пытаясь сделать это искренне. Отрадно было слышать ее слова, но те, что я не заслуживал. Если бы послушал Вильяма, то этой беды не произошло бы. Тетушка Имоджин была бы жива, и сестрица в порядке. Но тогда мы вряд ли бы познакомились. Судьба капризная дама, они с Удачей лучшие подруги и стоят друг друга.
Имоджин снова поднесла кружку к губам, которую я поспешил отобрать.
- Думаю, тебе хватит, - произнес, меняя кружку на другую, которую взял с подноса на своем столе. - Выпей лучше это. Здесь бульон.
- Благодарю, но о еде не могу даже думать.
- Именно поэтому тут всего лишь бульон. И мы некуда не выйдем отсюда, пока ты его не выпьешь.
Нахмурилась, почти что обиделась, но кружку взяла. Даже попыталась пригубить. Тем временем я снова надел камзол и выглянул в коридор. Мимо пробегал один из матросов. Я только собрался попросить его найти мне Берта, как усатый боцман уже сам шагал ко мне.
- Где тебя носит, капитан? У нас на корабле твориться черти что. Я сам должен разгребать это дерь... - Он осекся, когда вошел в каюту и увидел девушку. - Леди, добрый день, - поклонился он, снимая шляпу. - Примите мои соболезнования.
Имоджин кивнула, отдавая мне кружку. Пустую.
- Теперь мы можем идти? - спросила она.
- Надеюсь ты его действительно выпила, а не вылила. Я ведь все равно найду.
- Выпила. Слово леди.
Поверив ей на слово, я обратился к Берту, чтобы рассказал мне, что же происходит на моем корабле из того, что я пропустил. Люди были напуганы, стараясь не выходить из кают и держаться в компании. То есть праздник удался. Благо пока больше никто не умер, но пропал один из матросов. Нашлись и те, кто пытался вести собственное расследование. В числе них был док, репортер, князь и миледи. Нужно было их найти, возможно им уже удалось пролить свет хоть на что-то. А еще лучше собрать всех в кают-компании, и спросить у каждого. Пока ищешь преступника в одном углу, он прячется в другом. Нужны были более радикальные меры.
- Зовите всех в кают-компанию. Всех до единого, - дал я Берту распоряжение. - Теперь можем идти и мы, - сказал Имоджин, предлагая ей свою руку.

Происходящее в кают-компании сложно было назвать нормальным, как и ожидалось. Почти что очная ставка, аккуратное давление, раздражитель - было предпринято все, чтобы заставить убийцу явиться миру. Почти удалось, когда Судьба решила поставить на нем крест женскими руками. По палубе разлилась алая кровь, по палубе моего корабля, пропитывая дерево. Эту кровь будет не оттереть. Придется стелить ковер на этом месте. Я подумал об этом в тот момент, когда прижимал к себе взволнованную Имоджин, держа за плечи. Уткнулась в шею, щекоча свои теплым дыханием. Махнув Берту, я подал знак помочь людям покинуть зал. Мне же нужно было срочно посмотреть карту и определить наше местоположение. Нужно было сворачивать к ближайшему берегу.
- Жаль не моими руками, но справедливость свершилась. Твоя тетушка отомщена. Ты довольна, моя дорогая? - спросил я у юной леди.
Она подняла ко мне глаза, сглотнула, и я понял, что пора уводить ее отсюда. Но не куда-нибудь, а в свою каюту, чтобы не вдруг чего еще, чтобы не украли, чтобы не сбежала сама. Я чувствовал необходимость в том, чтобы позаботиться о ней до конца рейса. Хотя, кому я врал, когда чувствовал необходимость... в ней. Приворожила со своей невинностью, даже не спросив разрешения. Теперь придется расплачиваться за это. Обоим...
- Думаю, до конца рейса тебе лучше побыть со мной, - не предложил, поставил перед фактом, заводя в свою каюту и для приличия уточняя: - Если ты, конечно, не против? О членах твоей семьи позаботятся, можешь не переживать, мои люди все знают.

В моей каюте очень тихо, едва выносимо. Скрип дерева, плеск волн за бортом, голоса матросов - это все не считается. Она сидит напротив и молчит. А я думаю о том, что мне теперь с ней делать. Словно обуза, от которой я не могу отказаться. И не могу позволить себе ничего лишнего, на чем начинал зацикливаться, ловя каждый скромный взмах ее ресниц, каждый редкий жест. Она леди, - напоминал себе. Но черта уже пройдена, нормы морали размыты, которые изначально и были только для нее... Черт! Мне надо выпить.

Вопрос по делу, но я не знал, как на него ответить. Что я не знаю? Еще бы, достойный ответ мужчины. Вместо слов, я встал и подошел к столу. Плеснул остатки рома в железную кружку. Но когда ставил бутылку, промазал, так что та соскользнула по краю и свалилась на пол. Благо что не разбилась, лишь треснула. Только тогда я понял, насколько сильно злюсь. То ли накопилось, то ли от воздержания в обществе той, что так страстно желал. Эта леди заставляла меня чувствовать себя голодным, неуклюжим, слабым - перед ней. Словно мальчишка, ей Богу. Подобная мысль даже позабавила капитана, отчего я тихо рассмеялся себе под нос.
- Почему бы нам сейчас об этом не думать? - даже не спросил, предложил я, махнув рукой с кружкой, и весь ром выплеснулся на пол.
Я крепко выругался, совсем не заботясь об ушках юной леди. Выкинул через плечо ненадежную кружку и полез в шкаф за новой бутылкой.
- Ты куда-то спешишь? - спрашивал, словно у шкафа. - Хотя я понимаю. Наверняка не терпится свалить с моего проклятого корабля, раз уже думаешь о прибытии.
Не сразу подумал о том, что сказал. Но я сказал именно то, о чем подумал, ничего лишнего, только мысли. Бутылка нашлась быстро, но выниматься никак не хотела, застряв сначала между хламом, а потом и вовсе между полками, от донышка до горлышка. Тогда я просто дернул, пихнув верхнюю полку. Раздался грохот, с которым вещи посыпались на пол. Переступив кучу, невозмутимо открыл бутылку. Подобрал две новые кружки, разлил по ним ром и предложил одну Имоджин:
- Возьми. Не сиди без дела, моя прекрасная леди.

Я не понял, бунт на корабле?
Капитан слегка загулял, признаю)) пост собираюсь выкладывать третий день, но все мне никак) но даже если - там вряд ли будет разговор о маршруте, капитану немного не до того))
В любом случае кого надо всех поженим не отходя от кассы! И я так понял все уже в свободном плавании, можем двигаться как угодно)
Имоджин, моя дорогая леди, я уже почти

Уже давно меня ничего не встряхивало так сильно, как просьба этой девушки. В устах леди подобные слова звучат по-особенному, именно в устах Имоджин. Я мог бы сделать вид, что не услышал. Но она слишком искушала, предлагала взят то, что мне не принадлежит, когда я никогда не был истинным джентльменом. Понимает ли, что одним поцелуем дело не закончится? Меня волнует этот вопрос, волнует сама Имоджин. Готова ли она принять последствия, когда мы оба испортим друг другу жизни? Испытать? Снова попробовать отпугнуть?
Ром уже не лезет, вдруг становится не до него. Отставив кружку, подхожу к Имоджин и беру ее лицо в ладони. Ей кажется, что она готова к тому, что может сейчас произойти между нами, когда она не имеет об этом ни малейшего понятия. В глазах решимость, но есть и толика страха, сразу за ней. А губы так и манят, припасть к ним, выпить до дна каждый ее стон наслаждения. Внутри меня царствует лишь одно желание - сорвать с нее платье и обладать со всей страстью, не сдерживая свои порывы. Но она слишком невинна для этого. Слишком хороша.
Тянусь к ее губам, но в последний момент отвожу лицо в сторону и целую в щеку.
- Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? - говорю шепотом, потому что голос уже подводит.
В ответ кивает. Глаза, как омуты, и я хочу в них утонуть. Кожа нежнее шелка, и хочется убедиться, что везде: руками, губами, языком. Вдруг начинает колотить дрожь, и это злит. Еще ни одна женщина не доводила меня до такого состояния, когда внутри бушуют противоречия. Обычно все проще, обычно рядом со мной не невинные леди. Так что же мне делать с этой юной и такой желанной девой?!
Разозлившись окончательно, впиваюсь в ее губы, слаще которых еще не пробовал. Наступаю, пока не врезается спиной в стену. И целую, целую, целую, задирая пышные юбки. Уже думаю только о том, как бы ее вытащить из этой проклятой одежды, и тут же себя одергиваю. Нет, не спеши! Руки добираются до панталон, но стягивающая их на талии веревка как назло не поддается, затянувшись узлом. Тихо выругавшись, опускаюсь на одно колено и залезаю под юбки сам. Нож из сапога уже в моей руке, и хоть действуя на ощупь, я разрезаю тонкую веревку, обнажая девичьи бедра. Что дальше? Что я вообще этим хотел? А всего лишь дотронуться до самого ее сокровенного, которое еще не знало мужчины. Посмотреть реакцию леди. Что она скажет тогда?
Но вот она перед моим лицом, самая женственная, как есть, доступная для меня одного, и в голове уже более примитивные мысли. Губы тянутся сами, припасть, вобрать, осторожно, как сокровище, пока руки скользят по нежным бедрам, вжимаются пальцы. И ей нравится, все, что я с ней делаю, и что чувствую по реакции тела, по тихим стонам сквозь зубы, по характерной дрожи. Внутри меня уже буря, едва держусь. Резко поднимаюсь с колен, выползая из-под пышных юбок, которые уже ненавижу. Теперь мы лицом к лицу, мое наверняка дикое, ее - румяное, взволнованное. Прижимаю Имоджин к стене собой, чтобы тихо спросить на ушко, пытаясь изо всех сил не отвлекаться на линию ее шеи, где в усиленном ритме трепещет пульс, и на декольте, где так часто вздымается девичья грудь:
- Насколько ты готова, моя милая леди, чтобы я продолжил причинять тебе столь сладкую муку? Но прежде чем ответить, прими мой совет - оттолкни, немедленно, потому что сам это сделать я уже не в силах, потому что ты... ты такая... слишком желанная для меня, когда я не лучший образец сдержанности, терпения и благодетели. Вы ходите по опасному краю, моя сладкая леди...

Герцог, пишите, и меня на свадьбе обязательно, я не могу пропустить такое событие с участием вашей пары)) мы с леди потом вас нагоним)

Эта ночь выдалась бессонной. Я наказал матросам наполнить мне деревянную ванну, и сидел в ней даже тогда, когда вода остыла. Изнутри согревал только крепкий ром. В голове то и дело прокручивались слова Имоджин.
- Я не могу, Джонатан... Не готова. Остановись.
Зачем я вообще вспомнил о ее благодетели? Она была готова, я же знал это, я это чувствовал.
- Так не должно быть. Не сейчас, Джонатан.
Не должно быть, но могло, и именно в тот момент. Она хотела этого.
- Не этого. Я... Я не знаю, чего хотела... Поцелуй. Забыть на миг все ужасы. Почувствовать себя в безопасности. С тобой.
Я был нужен, но вместо этого эгоистично оттолкнул. О ком я больше думал в тот момент? Думал, что о ней, а в результате выходит, что о себе.
- Но с тобой еще опасней. Потому что потом ты забудешь меня, а я буду помнить все. И умирать от осознания того, что промелькнула в твоей жизни лишь тенью.
О чем она вообще говорила? Как тут забыть, когда она занимает большую часть мыслей. Устроилась в моей голове, как у себя дома, и теперь хозяйничает, внося хаос.
- Пожалуйста, Джонатан... Отпусти. Мне надо уйти.
Что я сделал после этих слов? Я просто ее отпустил. Как последний идиот.
- У тебя будут другие, а я не захочу уже никого. После тебя - нет, я это точно знаю. Потому что... Ты жаждешь меня только сейчас, а я желаю тебя навсегда. Прости, но это имеет для меня слишком большое значение.
Женщины, у них всегда так. Они слишком много думают, часто наперед. Они любят все усложнят и делать слонов из маленьких мух. А еще они иногда бывают правы, что непросто приходится принимать. Я не был готов предложить ей руку и сердце. Был готов только испортить ей жизнь, пусть и самым сладостным образом. Ошибается лишь в одном – я буду помнить все также, как и она.
Для моих матросов утро выдалось недобрым, как весь остальной день. Их капитана не устраивало ничего из того, что они делали. Взяв курс на Лиссабон, мы едва не свернули с пути по вине еще малоопытного рулевого. Пришлось взять его вахту на себя. Продрог так, что видно отморозил все мозги, потому что к вечеру позвал к себе Берта:
- Хочу поужинать в компании Леди Имоджин. Пусть в моей каюте накроют стол. И приведи ее ко мне к семи вечера.
- И как ты себе это представляешь? Переполох улегся, люди успокоились. Незамужняя леди, заходящая в каюту капитана, с скандалу. Я еще могу понять, что тебе на это плевать. Но за что это бедной девочке? Пожалей. Ей еще замуж выходить.
Я понимал, что он прав, но ничего не мог с собой поделать.
- Тогда придумай что-нибудь. Пусть не в семь, а в девать, но она должна быть у меня.

Этот день не прошел без сюрпризов. Шумиху с бристольским вампиром сменила шумиху по части свадьбы одной скандальной пары моих пассажиров. В эту зимнюю стужу на палубе Джулии я связал узами брака Герцога Хорнблауэра и Леди Флоренс Грин. И хоть у невесты было платье цвета крови, это немного привносило в общий скандал. Меня даже пытались отговорить это делать, но я не послушал ни слова, став для некоторых соучастником едва ли не преступления. Герцогу же и Леди Грин я искренне пожелал настоящего счастья, которое выше любого скандала.
Остаток вечера этого дня я провел в своей каюте, согреваясь ромом, в попытках не перебарщивать с этим, когда шалили нервы. Хотел видеть Леди Имоджин немедля, а приходилось ждать. Да и сама природа подобного влечения не могла меня не выводить из себя. С половины девятого пришли накрывать стол, что я наблюдал со своего кресла. К девяти появился Берт, один.
- Хм, какой королевский стол. Ты ждешь саму королеву? Кстати, эти креветки я себе откладывал. А это вино ты где взял? Я тоже хочу попробовать.
- Морда треснет. Так где девушка? Почему один?
- Прости, Джон, я замотался на палубе, не успел сказать заранее. Она не придет. Сказала, что будет ждать тебя на том месте, где ты спас ей жизнь. Так что, раз это все зря, дабы еда не пропала, можно ли отужинать за леди?
- Нет! – выкрикнул я, слишком бурно, когда едва ли не кипел от злости, причем не на него. – Ничего тут не трогай, и вообще иди проверь, верным ли курсом мы идем. Это приказ.
Поднявшись с кресла, я прошагал мимо него грозовой тучей и, не надевая камзол, одетый в тонкую рубашку, вышел из каюты. На холод было плевать, когда внутри все кипело. Что значит не придет? И было действительно так, она не собиралась. Стояла на тот самом месте и чего-то ждала. Заметив наконец меня, девушка улыбнулась, но почти сразу улыбка потускнела. То ли я слишком быстро приближался, то ли выглядел не слишком дружелюбно.
- Капитан?.. – произнесла она.
Когда же я подошел вплотную, то присел, молча закинул к себе на плечо и понес в свою каюту, не обращая внимания на все ее протесты и возмущения, а также на любопытные и озадаченные взгляды пассажиров. Опустил только в своей каюте, причем в кресло, после чего сел напротив. Взял нож, готовясь резать утку, но вместо этого пока воткнул его в стол рядом с собой. Пока было не до еды.
- Прошу, конечно, меня простить, - обратился к леди. - Но чем тебя не устраивает моя каюта? – поинтересовался я. – И можешь снять пальто, здесь тепло. Или я сделаю это сам.

Она почти кричит. Возмущается так, словно я сделал с ней нечто ужасное. Подходит и кладет передо мной какой-то сверток. Это оказывается ткань, расписанная красками. И на ней изображен корабль. Изображен так, словно сейчас сойдет с картинки в море и пойдет рядом. Это был самый прекрасный и искренний подарок, который я когда-то получал. Поразительный, яркий, живой, настоящий.

Ее слова весьма правдивы. И тяжелы, как камень. Но она имеет право злиться. Я далек от идеала, вспыльчив и свободолюбив. Я воспитан морем. Но сегодня чувствую такую тягу, которая словно якорь тащит меня на дно. И страшно не из-за этого, а из-за того, что сам желаю туда опуститься. К ней.

Несложно понять, что наши чувства взаимны. Ее признания, как ледяная волна, накрыли с головой и обескуражили. Но что же я от нее хочу? Глупо, но чтобы она была рядом. Чтоб не исчезла из моей жизни, когда мы прибудем в Лиссабон. Чтоб тот огонь, который разожгла в моей груди, не потух даже от порыва северных ветров. Чтобы любила и позволила любить себя, всей душой и нежным телом. И тогда я понял, что у нас один путь, который нет смысла откладывать. Я, кажется, сошел с ума. Слишком впечатлился от сегодняшней сцены на борту корабля. Но что если это знак? Да, черт подери, пусть будет так! Взяв бокал, я отпил долгий глоток рома, для храбрости. Потом встал, подошел к Имоджин и опустился на одно колено. Взял ее за руку. Она нахмурилась. А я начал говорить:
- Как капитан этого судна и единственная здесь инстанция власти, имею полное право исполнять все ее законы. А значит я, Капитан Джонатан Блейк, перед лицом Всевышнего, беру тебя, Леди Имоджин Клиффорд, в законные жены. Согласна ли ты, Леди Имоджин Клиффорд, стать женой своего капитана?