Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

Небольшой конный отряд медленно приближался к Чахтице. Усыпанная прелыми осенними листьями извилистая дорога вела через сумеречный лес. Среди этих мужчин-воинов не было трусов, но даже они зябко ёжились в объёмных меховых плащах, покачиваясь на широких спинах беспокойных лошадей, и озирались в испуге, когда рядом мелькали призрачные тени. Белые клочья тумана заволакивали спутанные ветви деревьев, окружая усталых путников со всех сторон, словно атакуя, пытаясь помешать им преодолеть оставшееся расстояние.
Ведьмак возглавлял отряд. Спиной он ощущал, как взгляды его людей, а также строптивицы Каталины, словно стрелы, втыкаются в него. Люди были недовольны. Ночь без сна. Короткий привал. Никакой передышки. Никаких поблажек даже для родственницы. Они не видели оправдания такой спешке. Зато видел он. А его слово для них – закон. Ему не привыкать к осуждению и ненависти. Оставив спутникам их обиды и злобу, ведьмак с головой ушёл в думы.
Его мысли прерывались лишь глухим стуком копыт о мягкую землю и фырканьем лошадей. Такие простые, мирные звуки. Такой спокойный, мирный лес. В тумане не таилась угроза. Он бы знал, если бы это было так. Страшные легенды о Звере могли оказаться всего лишь выдумкой. Людской род горазд на них. Крупный волк, голодая, мог охотиться на людей. Вскоре Броган прибудет в замок, и там брат поведает ему правду. Они не виделись несколько лет. Даже брат отвернулся от него. Последняя встреча четыре зимы назад закончилось ссорой.
Абель по-прежнему стоял на своём: мать мертва. Мертвее некуда. Он видел это своими собственными глазами. Если бы Броган был там, когда оборотень пришёл и убил родителей, превратив их тела в кровавое месиво, он бы не тратил столетия своей жизни на бесплотные поиски. Но Абель был ребёнком. Страх застлал ему глаза. Абель не имел дара Брогана, позволяющего разговаривать с духами умерших. Анники не было среди тех, кто покинул этот мир. Она жива и почему-то прячется от них. Не может простить, что Броган позволил крови отца пролиться? Страдает в муках в плену у похитившего её оборотня? Ведьмак не переставал искать, но натыкался лишь на глухую чёрную стену неизвестности. А что, если Абель прав, и он тешит себя самообманом? Если всё это время он, как последний трус, прятался в этой лжи, чтобы не вставать перед лицом правды: будь он тогда вместе с родителями, они были бы живы? Не такова ли жестокая правда? Слишком больно, чтобы признать. Признать - значит смириться. А он не был готов. Пока есть надежда, он будет продолжать расставлять ловушки поиска. Недавно ему повезло. Неважно, что это был не первый раз, когда след оказывался ложным. В этот раз боги должны быть к нему благосклонны.
Явственный след матери привёл Брогана в Венгрию. Анника должна быть где-то здесь. Просто обязана. После стольких лет поисков, когда странствия и бег по её следу превратились в образ жизни, она не может снова исчезнуть. Броган намеревался оставаться в Венгрии, пока не обнаружит мать. Он передал весть брату, и Абель со своей стаей прибыл в Чахтицкий замок, где пребывал вот уже три месяца.
Несколько магических уловок, взятки, хитроумные интриги, и заброшенный после кровавой истории с графиней Батори замок и титул графа Надашдь были переданы Иосифом I воеводе Брогану Мору за многочисленные военные доблести по освобождению от турок вместе с наказом изловить жуткого Зверя и принести его голову королю на блюде. Людьми так просто управлять, даже монаршими особами. Если бы так же просто было управлять собой…
Его воинская доблесть, о которой когда-то могут сложить легенды… Легко убивать, когда у каждого врага – его собственное лицо, зеркальное отражение того, кто разрушил всю их семью; с кем дух родного отца отказывался говорить; чьи магические способности были бесполезны для самого важного в жизни; того, кто однажды пошёл на поводу у своей похоти и совершил непоправимое... Сила и мощь усиливаются стократно, когда мстишь и караешь самого себя. И храбрость безгранична, когда не боишься умереть. Собственно, однажды ты и умер. Внутри. А то бездушное существо, что ходит по земле, всего лишь оболочка.
Если он спасёт эту несчастную горстку людей, будет ли ему даровано прощение? Броган задрал голову к небу, прикрыв глаза, чувствуя, как внезапно начавшийся дождь омывает его разгорячённое лицо, как холодные капли скользят по заросшим щетиной щекам и подбородку, ласкают шею и пробираются под плотный ворот туники. Когда он открыл глаза, дождь уже закончился. Минута слабости закончилась. Не время стенать.
Они уже почти доехали. Броган снова вспомнил рассказы о дарованных ему владениях. Многие считали эти земли проклятыми. Кровь будто впиталась в почву, её ржавый запах витал в воздухе. Земля требовала новой крови. Ещё и ещё. Люди бежали. В Чахтице осталось всего лишь около трёхсот душ. Напуганных Зверем и растерянных от отсутствия владельцев замка людей. Старосту, единственного, кто держал бразды правления в своих руках, постигла печальная участь очередной жертвы Зверя, и был избран новый, ожидавший теперь обряда посвящения. От владельца замка требовалось полноценное участие во всех областях жизни селения.
Поэтому ведьмак так торопился. Они должны были прибыть к Празднику костров.
Едва отряд ступил на землю близ Чахтицкого замка, как потоки чёрной силы заструились вокруг, проникая в самое сердце ведьмака и сковывая его в железные оковы оцепенения. Легенды не лгали. Земля и воздух местных земель были пропитаны смрадом ужаса, хладом смерти. Здесь проливалась кровь. Много крови. Страдания и крики умерших наполняли зловонием воздух, ледяными пальцами сжимали сердце ведьмака.
Он почувствовал себя обязанным спасти народ Чахтице от страшной напасти. Хоть это-то ему под силу. Опустив голову, ведьмак зашептал оберегающие заклинания, прочерчивая пальцами в воздухе ему одному понятные знаки. Никто не смел нарушить течение его слов, никто не двигался. Спустя мгновения отряд снова пустился в путь.
Ночь вступала в свои права, и темень позади них наступала плотной стеной, но впереди было светло, как днём. Взору всадников предстала деревня, усеянная высокими яркими кострами и пёстрыми движущимися фигурками. Праздник звал к себе с силой, которой было невозможно противостоять. Ночной ветер донёс запахи сжигаемых священных деревьев, обрывки разговоров и смеха. Языки пламени лизали кожу даже на расстоянии. Дым костров вместе с песнями и мольбами о спасении возносился высоко в небеса, прямо к багровой луне. Будто залитая кровью, она безмолвно взирала на несчастных, копошащихся внизу людишек, надменно посмеиваясь над их потугами вымолить прощение у богов за грехи.
Мрачная сила снова зазмеилась вокруг, и даже те, кто не осязал её так, как наделённый даром, почувствовали себя неуютно. Всадники спустились в низину и спешились, вливаясь в гурьбу веселящихся жителей. Броган помог Каталине спуститься с лошади и повёл её в сторону грубо сколоченных столов с расставленными бутылями, кружками и тарелками. Умопомрачительный запах пищи заставил заныть желудок. Они не ели и не пили несколько часов. Испробовать угощения сразу не удалось.
При появлении чужаков музыка смолкла, люди отвлеклись от празднования и повернули голову в сторону тех, кто прибыл в разгар праздника. Представляться не было нужды. Их ждали, радуясь и воздевая руки к небу. Перекинувшись парой слов с новым старостой, они вместе вошли на помост, чтобы сказать нужные слова замершим в ожидании речи жителям.

- Жители Чахтице, я приветствую вас на этой благодатной земле, - начал ведьмак. Его громкий голос разносился поверх голов, не минуя никого. - Наступили мрачные времена. Горе вошло в ваши дома, и страх поселился в сердцах. Враг подошёл совсем близко, угрожая кровавой расправой. Верьте: тьму сменит свет. Враг будет повержен. Самые умелые охотники на волков прибыли со мной, чтобы сокрушить Зверя, и завтра мы выходим на охоту. Приветствуйте их! Пейте в их честь! Совсем скоро вы без страха будете покидать свои дома. А сейчас веселитесь и пойте молитвы! Боги да услышат вас!

Как много силы. Густой, вязкой, реющей в воздухе как волшебная дымка, переплетаясь с запахами сжигаемых травах. Сила разрозненная, сконцентрированная в каждом её владельце, используемая каждым для своих личных целей. Её бы собрать воедино и ударить по Зверю, но для этого нужно время.
Как много горя. Кто-то потерял мужа, кто-то отца, кто-то друга, любимого… Зверь безжалостен и коварен. Зверь близко. Чёрным облаком его сила кружится где-то на границе деревни, сжимая кольцо вокруг ничего не подозревающих жителей. Ведьмак впитал в себя эту силу, чувствуя, как гниль проникает в члены. Зверь отшатнулся то ли в испуге, то ли пытаясь сбить ведьмака с пути. Они учуяли друг друга. Противостояние началось…


- Каталина, далеко не отходи. Здесь небезопасно.

И пусть злится. Лишь бы была цела. Где же его маленький братец?..

Слишком покорно Каталина согласилась с его наказом. Слишком непохоже на неё. Как будто что-то замыслила. Сложно скрыть от него свои мысли, но по негласному кодексу дозволено лишь тенью скользить вокруг разума, в самую глубь не проникая, самое нутро не тревожа. Пока он будет просто следить за племянницей. Её красота настолько совершенна, что опасность подстерегает на каждом шагу. Резвиться, как местные девки, ей не пристало. Чистота крови - сама суть вещей, и если их отец не удержался, связав себя неравным браком, то Каталине надлежит не опозорить их семью. Он проследит.

Вмешиваться в чужие мысли не позволит себе ни один уважающий себя ведьмак, но когда кто-то истошно вопит, и слова брызгами рассыпаются в воздухе, это сложно игнорировать. Броган повернулся на звук девичьего голоса, пропитанного злобой и болью.

Кого она зовёт? Позволив себе чуть отодвинуть завесу от чужеродного проникновения и влиться в сознание девушки, слоняющейся по площади, ведьмак услышал новый призыв:

Косматый зверь бежит по следу... Он поймал их... Он убил Яна... Ян, Ян, везде Ян... Все мысли о нём. Потом о Звере. Жажда убийства затапливает, топит, душит, вырывается наружу диким, только существам ему подобным, слышным криком.

Призыв сильный, насыщенный, напоенный неизбывным горем и скорбью. Он может быть услышан. Этого нельзя позволить. Проталкиваясь сквозь опьянённую толпу, ведьмак быстро достиг девушки и схватил её за локоть, притянул ближе:

- То Зло, что ты зовёшь, может и услышать. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы смерть снова вошла в эти дома? Горе затуманило твой разум. Умолкни сейчас, или я заставлю тебя замолчать.

- И что бы ты сделала, девушка, с тварью в несколько раз больше себя? Если есть в мыслях способ, как одолеть Зверя, милости прошу на совет Охотников. - Широкий приглашающий жест рукой в сторону собравшихся в стороне ведьмаков. Кто знает. Может, она что и подскажет. - Как зовут тебя? А слух у меня обычный для таких, как мы с тобой. Ты зря тратишь силу на то, что смертным неподвластно. Обряды против Бога творишь. Отпусти того, кто ушёл. Он уже не вернётся, а ты чернь с души вовек не смоешь.

До боли знакомый голос родного человека. Абель до того похож на отца, что на секунду показалось, что тот оказался рядом с ними. Абелю всегда удаётся говорить кратко и по существу, но в каждом слове таится свой смысл, свой посыл. Сложно поверить, что брат рад его видеть, но он ведёт себя как ни в чём не бывало, как будто тогда, в последнюю встречу они чуть не разорвали друг друга, искупав в потоке оскорблений, упрёков и проклятий.

- Приветствую, брат. Давно не виделись. Всё готово к Охоте? - Проще перейти к делу, не заговаривая о том, что беспокоит больше всего.

- Мудро. Живым месте на земле, а мёртвым - на небе. Не должна, и поэтому я здесь, мы все здесь, - снова жест в сторону ведьмаков, гудящих как улей, обсуждающих предстоящую охоту. - Скажи мне, панна Лаура, всё ли селение обладает знанием, что тварь - не божье создание? Прибыв сюда, не ожидал увидеть столько потустороннего. Спасибо за совет добрый. Учтём.

- Ты умная девушка, и напоминать не надо, что скрытое от людей должно таковым и оставаться. - Внимательно глядя в глаза девушки, Броган видел лишь решимость отомстить. Верно говорит, что забыла. Так почему не танцует вместе со всеми? - Что же не водишь хороводы, панна Лаура? Его отпустила и душу свою на волю отпусти. Легче станет. Твоя сила нужна этому народу.

- Тогда не будем медлить, брат. - Они вместе посмотрели на кровавую свидетельницу древних обрядов. Благословляет она или осуждает? То неведомо.

Маленькая Бригитта, волчица, воспитанница брата. Время быстро бежит. Расцвела и превратилась в настоящую красавицу.

- Приветствую, панна Бригитта. Не в добрый час встретились, но все равно рад свидеться.

Каталина и Бригитта быстро нашли общий язык. Девушка из придворной свиты – настоящая сокровищница новостей и сплетен. Наверное любая бы из девушек сейчас поменялась бы с волчицей местами. Взгляд небрежно прогуливался по толпе, разноцветные пятна мелькали перед глазами, расплывались, приобретали снова чёткие очертания…
Одна из девушек в льнущем к телу наряде опустилась так близко около огня, что Брогану захотелось кинуться туда, к ней, оттащить от смертельной ловушки. Но девушка, чьи волосы черны как ночь, спокойно и безмятежно раскладывала вокруг себя травы и магические амулеты. Раскладывала с умением и почтением, перебирая предметы и высушенные цветки изящными пальцами. Каждое касание отдавалось в нём, как будто девушка ласкала его, а не лежащие на земле сокровища. Броган чувствовал приятное тепло, растекающийся по телу жар. Так не должно быть с ним. Это ощущение, давно забытое, но болезненно знакомое, причиняющее страдание, давно угасло вместе с той, кого он погубил. Но та девушка не была ведьмой, пока он не наполнил её частью своей силы, чтобы оставить с собой навсегда. Та, у костра, была ведьмой. Прекрасная и пленительная невинная красавица. В самом расцвете своего ведьмовского дара. Сейчас она призывала к себе магию трав и амулетов, обещая невинным девушкам приоткрыть завесу будущего. Маленькая негодница, которая заигрывает с великими силами, которая будет обманывать простушек рядом с собой, обещая им всяческие приятности, оберегая от злых предостережений.

Броган почти уже заставил себя отвернуться от притягивающего его силуэта, как девушка вскинула голову и посмотрела на него глазами Доры. Его Доры. Броган отказывался верить своим глазам. Отказывался понимать. Этого просто не может быть.

Пепел скапливается во рту, покрывает волосы, кожу, забивает глаза, и, кажется, скоро всё покроется им – тем, что осталось от их дома. Его не было так долго. Как и всегда, он ушёл, не прощаясь, оставив позади слёзы и боль. Гадкий смех и невнятные крики… Картину, что предстала перед ним, он не забудет никогда. До скончания веков он будет помнить. И никогда не простит себя. Их двое, но, кажется, гораздо больше. Они умирают слишком скоро. Кровь повсюду. Их кровь. Её кровь. Изодранная одежда, сухие губы, безумные глаза… Надрывный голос шепчет:

- Отпусти… Не могу так больше… Умоляю..

Нож в его руке дрожит, он весь дрожит, понимая, что должен это сделать ради неё, но не может...
Её слабеющие пальцы направляют удар...

Это невозможно вынести. Голос другой девушки разрезает кокон из кошмарных воспоминаний:

- Пожалуй, - согласный на что угодно, лишь бы не видеть картины из прошлого, Броган повёл панну Лауру в круг танцующих. Руки спелись в едином порыве, они сходились и расходились. Ноги ведьмака заплетались, сами по себе двигаясь в сторону костра. Он не мог оставаться здесь, вдали от неё, слишком долго. Прошлое тянуло его туда, узнать, проверить, услышать её голос... Вытянув Лауру из весёлого хоровода, он повёл её к костру, где собиралась любопытная толпа. Все хотели заглянуть в будущее.

- Веришь ли ты в то, что судьбу можно предсказать, панна Лаура? Веришь ли, что камушки и засушенные цветки расскажут что-то?

- Её зовут Дора?! - Не в силах сдержаться, спросил Броган резко, незамедлительно требуя отвечать. - Что ты знаешь о ней? Давно живёт в деревне? Она замужем? Что это за девушка рядом с ней?

Мужа нет. Грудь перестало сдавливать, и стало немного легче дышать. Разволновался так, что это стало заметно. Позволить этого нельзя. Он не знает, кто и с какой целью возродил Дору. Знает лишь то, что отмеренное для него время прошло, и он растратил его на бесцельные скитания по миру. В поисках одной дорогой сердцу женщины потерял другую. Он причинил Доре столько боли, сколько ни один человек не может перенести. Он обязан уйти и оставить её в покое, дав жить спокойной, радостной жизнью молодой девушки. По крайней мере, он постарается это сделать...

- Кажется, в этом месте боль пропитала даже воздух. Здесь дышится так тяжело, что хочется сбежать. Как вы выносите это? Ты с рождения живёшь здесь? Никогда не хотела покинуть эти места?

Между ними всего лишь несколько шагов. Но преодолеть их значит пересечь невидимую запретную черту, которую он сам себе установил. Он несёт ей только погибель. Когда угасла последняя искорка в полных муки глазах Доры, погас свет и в его душе, дав свободу всему чёрному и злобному в нём. Он убедится, что она счастлива здесь, и оставит её в новом возрождённом теле.

Слушая внимательно грустную повесть жизни Лауры, Броган ковырял носком сапога прелую землю. Смотреть в глаза никому не хотелось. Да и стоило ему только оторваться от бессмысленного рассматривая земли, он знает, на ком бы задержался его взгляд. А Доре и так неловко от того, как он прожигает в ней невидимые дыры.

Но слова Лауры, заманчивые, теребящие душу заставили всё же посмотреть на неё.

- Может, и подарки, да не мне они сделаны. Неверно ты судишь, да и не тебе судить, панна Лаура, - закончил Броган разговор, изводящий и бессмысленный. - Зверю недолго осталось. А ты подумай: иногда можно обрести новую родину. Впрочем, советами сыт не будешь. Чем кормят в этом селении? У короля при дворе я устал от деликатесов. Хочется обычной простой пищи, сготовленной на костре, да запить местным вином.

Пока он ушёл и оставил её с обещанием себе, нет, с потребностью постоянно следить за каждым передвижением.

- Гадать и не собирался. Чему суждено случиться, то неизменно случится, а гадания - лишь шалости с судьбой. Сегодня такая ночь, когда можно себе позволить безнаказанно играться, так пусть развлекаются. - Около столов было шумно и так ароматно пахло, что от голода судорогой свело желудок. Со всеми этими перипетиями он совершенно забыл о пище. Ведьмаку не нужно есть столько, сколько обычным людям, но он теряет физическую силу, а она сейчас нужна как воздух. Но даже утоляя голод, Броган не переставал оборачиваться к костру. Так себе и шею свернуть можно. Подняв чашу с наливкой, гаркнул:

- Местным кухаркам слава!

- Разве есть что-то недосягаемое для представительницы стаи Абеля? - вмешался Броган в разговор. Ему необходимо было как-то отвлечься.

Тревога Каталины настолько ощутима, что прямо-таки звенит в воздухе.
- Кого-то ищешь, дорогая племянница? Иногда стоит спросить прямо, и, возможно, ты получишь ответ.

- Кажется, где-то я слышал эти слова, - посмотрев на брата, Броган растянул губы в подобии улыбки. Брату удалось воспитать Абель гордую, независимую представительницу стаи. Он может гордиться своей воспитанницей. Со стуком поставив выпитую чашу на стол, ведьмак повернулся к Абелю: - Брат, надо поговорить.

Похоже, пребывание при дворе совершенно не укротило буйный характер Каталины, а злость и обида на дядьёв устранила налёт покорности. Глупая девчонка по-прежнему мечтает о Деметре, да ещё и смеет требовать отчёта!

- Ничего не бывает зря, а в твоём случае пребывание вдали от него пошло на пользу. Вам обоим.

Рискуя навлечь на себя ещё больший гнев, Броган просто покинул обществе племянницы, оставив её наедине со своей злостью. Если бы та Дора из его прошлого с таким напором потребовала своего, закончилось бы для них всё так плачевно? Верная и податливая, словно глина, она позволяла лепить из себя то, что нужно было ему, без упрёков и обвинений. Её оружием были слёзы и кроткий вид. Какая же новая Дора? Дерзкая? Непокорная? Тихая? Молчаливая? Ведьмака разрывало от желания узнать то, на что он не имел права... Слишком много времени он провёл с женщинами, настало время вершить дела.

Наедине брат не так радушен. В его позе вызов и непонятный блеск в глазах. Ещё не выслушав, он будто бы готов принять в штыки любое заявление. Знакомо? До боли.

- Я нашёл её. – Говорить, о ком речь, не нужно. – Прямо здесь, в Чахтице. Чёткий, ощутимый след. Я опасаюсь, что он исчезнет. Так что, брат, если этот Зверь – кто-то из твоей стаи, я пойму и позволю тебе объявить победу над ним своей. Уйми своих волков, а я в это время займусь поисками.