Карта ролевой игры "Последний шанс"

Ей не нравится то, что он говорит, но все, что она может, подхватить одежду и быстро надев ее, попытаться догнать стремительно уходящего прочь мужчину.

Почему он просит об этом? Просит и уходит. Кажется, она его совсем не понимает.
Тони догоняет его, переступая по камням босыми ногами, свои сандалии она потеряла еще до пляжа. Не дав себе задуматься, обнимает со спины обеими руками и подныривает под его руку. Смотрит в глаза и ясно понимает, что если сейчас она ему скажет "давай будем друзьями", он ее убьет.
- Хорошо, - легко целует мужчину в щеку. Секундой позже Тони касается губами его поджатых губ, чуть толкнувшись к нему языком, и ощутив, что сердце ухнуло слишком сильно для поцелуя в шутку, решает сбежать раньше, чем придется за это расплачиваться.
А обувь все же стоило бы отыскать, - думает Тони, потирая ступню, когда, подпрыгивая, возвращается к дому. Срочно нужна легенда, где она проводила время. Интересно, в Йолке случайно нет библиотеки? С уникальными экземплярами по истории Пунических воин. Оправдания лучше ей пока в голову не приходят.

The wine of Dorwinion brings deep and pleasant dreams*.

утро

Тони сидела, обхватив колени руками, и крутила в пальцах кольцо с монеткой. Обводила неровную монету и крутила снова.
В памяти то и дело мелькали обрывки их разговора с братом.

- Пусть это будет что-нибудь, во что я поверю, Нелла, - голос брата остановил ее у подножия лестницы.
Тони выдыхает и медленно оборачивается. Обычно вежливое недоумение вкупе с такой же вежливой надменностью спасали дочь Марелли в любой ситуации. Не в случае с ее братом.
- Я...гуляла, - самое краткое и достоверное изложение событий.
- Босиком? - Фабрицио стоит, скрестив руки на груди, и ждет продолжения. Взгляд его останавливается на ее промокшей футболке и не сулит ничего хорошего.
- Потеряла сандалии, - она чувствует себя девочкой на расстреле.
- Как же, синьорина, если я могу спросить? - голос брата все тише. Не к добру.
- Смыло водой, - почти правда, она ведь не знает, где они. - И сумку я забыла на винограднике, надо забрать, там поднялась такая суматоха, в Суэлен стреляли, - увереннее, замечая неравнодушие во взгляде брата и надеясь его отвлечь, - но пистолет был заряжен шариками с краской, все хорошо. Потом все спускались к морю, смыть виноградный сок.
Все - это несколько преувеличено, но вполне объясняет ее внешний вид. Фабрицио смотрит на нее, она знает, не способный злиться после услышанного: его сестра была в опасности и это теперь занимает его мысли сильнее всего.
- Мы улетаем завтра утром.
Тони кивает.
- Вы помирились? - почти уверенная в ответе.
- Да, - коротко бросает брат.

- Все идут на свадьбу, - она старается говорить мягко. - Почему нам нельзя?
- Тебе мало итальянских свадеб?
- Но это же греческая!
Фабрицио срывается неожиданно и оттого бьет словами еще больнее:
- Не надо думать, что я не понимаю, Нелла. Что не вижу, что со своим детским упрямством ты играешь с тем, о чем пожалеешь, поверь мне!
Она вспыхивает, так же сильно, как он, но не позволяет себе отвечать брату:
- Это только свадьба, - очень тихо.
Хотя ей в полной мере ясна степень его доверия.
- Нелла! - еще одергивает он ее, когда девушка уходит в свой номер.
Остаток вечера Тони собирала вещи.

Тони вздохнула и уткнулась лбом в колени. До отъезда в аэропорт оставалось три часа. Фабрицио Марелли выиграл свою битву, все снова стало так, как он хотел. Девушка посмотрела в окно, потом снова на перстень. Не стоило это делать. Она лучше всех знала, что слова "что в этом такого?" вовсе не послужат ей оправданием, но, отложив кольцо, Тони уже толкала дверь своей комнаты, чтобы спуститься вниз.

Немного заблудившись, девушка не сразу нашла правильную дорогу, ведь тогда они поднимались вверх с пляжа, и она слишком спешила, чтобы толком запомнить. Зачем она это делает? Ведь точно не только, потому что обещала. Да и он, наверное, давно уже забыл о ее обещании. Тони остановилась у открытой двери винодельни.
Важно определить правильный момент сбора винограда. Определить такое состояние ягод может опытный винодел.
Вспомнилась часть из его бесконечной лекции.
Во время дождя категорически не следует снимать виноград...
Тони улыбнулась, услышав, как с мягким шипением первые капли дождя упали на разгоряченную землю.

Еще пара шагов за порог, он стоит, отдавая указания кому-то из рабочих.
- Привет? - вышло негромко и не слишком уверенно.
Тони в который раз спросила себя, зачем.

Он спрашивает, но не оставляет выбора. Да и сама она пока не хочет уходить, идет за ним вглубь винодельни: его виноградное царство, пропахшее землей, и деревом, и спиртами. Ее пальцы следом за ним касаются забитых крышек пузатых бочонков, железных чанов. Тони даже решает ему не перечить в том, что он ведет ее за руку, только рассеянно изредка лаская большим пальцем его ладонь.

Улыбаться с ним выходит так легко и немного грустно.
- Мы останемся здесь? Ты будешь отжимать сок из ягод, я готовить завтраки, обеды и ужины, а по вечерам мы будем ходить к морю? - говорит так, будто "я не хочу, чтобы ты уезжала" означает, что он хочет, чтобы она осталась с ним. - Или синьоре Фереа пригодится еще одна служанка? - спрашивает Тони, рассмеявшись.
Тишина оставляет неловкость. Странную для нее. Неловкость, которую девушка тут же стремится перебить. Так и не принесла ему подарок. Но оставлять без ответа неправильно. Высвободив свою руку, Тони потирает браслет на запястье, замешкавшись, развязывает узелки и щелкает заклепкой. Когда-то она выпросила его у Пьера. Обычный, одинаковый и для мужчин, и для женщин браслет - переплетение кожаных ремешков и пара железок.
- Разрешишь? - как и он, не дожидаясь ответа, обхватывает его запястье, надевая браслет. Только узелки никак не завязываются, потому Тони наклоняется затянуть их зубами. Поднимает лицо, справившись с этим. Где-то за оставшейся открытой дверью винодельни проливной стеной хлещет дождь. Этот шум с тишиной между ними действует странно. - Это не очень серьезно, я знаю, - начинает быстро объяснять она. Зачем оставлять ему то, что принадлежало ей, то, что она носила. Для одного утра у Тони слишком много "зачем". - Мне пора, наверное, - заканчивает Тони, смешавшись окончательно. - Мы скоро улетаем. Если можно, не выбрасывай его, - вспомнив слова мужчины о перстне, - можешь просто спрятать.

Есть время работать и время любить. Никакого другого времени не остается.
Коко Шанель


Она прижимается к нему, сначала мимо воли от резкости его движения. После, вздрогнув, податливо расслабляется в его руках, поддавшись горячке внутри в ответ на его касание. Раскрывает губы в ответ на нежность и тихо вздыхает, когда он целует крепче. Он дышит с ней рядом, прижавшись лбом. Неосознанно Тони ласкает пальцами его отросшие волосы у затылка.

Слова. Тони улыбается, это совсем необязательно, но все же не говорит это вслух, кивает.

Она на него не смотрит, пытается справиться с собой, смотрит на его руки в карманах. Ясность мысли приходит медленно.

Что изменит один шаг обратно, к нему? Ничего.
- Прощай, - она улыбается, не взглянув на него, это снова выходит легко. Тони уходит из винодельни, обратно к дому по посыпанным камнем дорожкам. С каждым ее шагом стихает летний дождь.

Регистрация в аэропорту Лариса проходит легко и быстро. Брат, к счастью, занят женой, Тони своими мыслями.
Мужчинам никогда не понять, что существует только "вовремя". Другого времени для любви нет и никогда не было.
Тонкие пальцы касаются стекла иллюминатора.
- Осторожнее, Нелла, - властный голос брата.
Тони прикрывает глаза. Совсем скоро она вернется в Милан, и все станет прежним, чтобы только не думать, что "все останется позади".

Пьяцца Кастелло 27, издательство
- Тони, finalement, ma petite! Здесь никто, совершенно никто меня не понимает!!! - звенящий голос Пьера возвращает ей ощущение дома.
Пухлые губы Маэстро кривятся, он замечает кольцо на ее левой руке. Тони поворачивает перстень монеткой внутрь ладони, но не снимает его.

Эпилог

Все, что я хочу - это лучшее из всего возможного.
Сесил Битон.

Шесть лет спустя, Милан

От увиденного Тони оправилась, стерла, будто не было. Ни "выстрела", ни бесконечной нервозности окружавших ее людей. Жизнь наполнилась новыми заботами, остались только голос Медеи над гладью моря, мягкость винограда под пальцами и перстень, который однажды все же затерялся среди других в шкатулке.
С годами Антонелла Марелли обрела умение стоять на своем такое же, как у старшего брата. В тот день, когда Серджо Маркьонне попытался надавить на дочь в вопросе замужества, Тони ответила глухой замкнутостью и сопротивлением, которого отец от нее ждать никогда не мог. Что ничуть не уменьшило любовь девочки-Тони к жизни, только скрыло эту любовь от мира.

Безупречная, отличающая все оттенки коричневого для шнурков ботинок, властительница креативного отдела Вог Италия вошла в открытые двери своего кабинета, бросив короткое приветствие ассистенту. Рабочие выносили большой разворот с "собачками", его на стене сменил черно-белый shoot Сесиля Битона, что знаменовало возвращение в Вог эпохи классики.
Скупыми быстрыми движениями Марелли расстегнула двубортный карминный пиджак и бросила его на спинку кресла, оставаясь в нежной кремового цвета блузе. Потянулась к откупоренной бутылке вина на столе и наполнила бокал, подняла его, приветствуя величайшую модель двадцатого века, задумчиво смотревшую на нее с полотна на стене. Новому креативному директору предстояло работать всю ночь.
Взгляд Антонеллы упал на этикетку бутылки. Тонкие пальцы обвели витиеватую надпись La Roche aux dragons. В нежной улыбке, тронувшей губы молодой женщины, не было и тени фамильной "насмешки Марелли".