Карта ролевой игры "Не по своей воле"

Раздавшийся вдалеке выстрел, оповестил о начале гонки. Я занял позицию, с которой лучше всего просматривались часть дороги и выезд с неё на берег. Мне казалось, что Хэмптон намеренно уступает. Неужели ему не жаль расстаться со своим красавцем? И всё ради чего, потешить женское самолюбие? Так они окончательно забудут своё место. Смачно выругавшись, сжал губы, наблюдая за исходом состязания.

Вровень! Ничья. Это провал. Хэмптон не справился, не оправдал возложенных на него надежд и дал женщинам повод думать, что они нам хоть в чём-то ровня. Пальцы до бела сжали ручку хлыста, но я быстро взял себя в руки и улыбнулся, встретив взгляд Александры.

- Ничья, миссис Максвелл. Поздравляю.

- Это единственное, что меня радует. - Холодно бросил непонятно чему радующемуся мальчишке.

Холодная ярость затопила внутренности, но я не мог дать ей выход. Вот если бы она не была женщиной и моей гостьей. Смех вышел натянутым, но меня это мало заботило. Она пыталась оскорбить меня в моём собственном доме, но я ещё помнил кто я и прежде всего то, что я мужчина.

- Вы видите во мне врага, миссис Максвелл? Напрасно. Я поздравил вас, любезно было бы принять поздравление.

Напомнив об одной из главных черт воспитанных женщин, я не почувствовал удовлетворения. Злость продолжала клокотать, превращая улыбку в неприятную ухмылку.

Женщина обернулась к молодому Хэмптону и я пришпорил коня, оставляя их одних.

- Ничья! - Крикнул я, с риском поранить, рассекая группу гостей на старте. - Давайте вернёмся, господа. Угощение стынет на столах.

Безостановно пришпоривая и оставив всех далеко позади, я так гнал коня, как если бы за мной гнался сам дьявол. Мнение миссис Максвелл ничего не значило. Блеф, и только. Она не может быть настолько глупа, чтобы не понимать в чём сила мужчин, а в чём женщин. Не значило, но дерзко брошенные слова, а ещё больше невозможность ответить на них, как полагается, разожгли ярость. И она гнала меня подальше от гостей, от опасности сорваться.

Впереди по тропе бежала девушка. Я без труда узнал в ней Марию. Отлынивает от работы или того хуже, услышав о моём намерении продать её, решила сбежать?

Взмах рукой и кнут со свистом рассёк воздух, захлестнул тело рабыни поперёк, словно обнял за талию, и бросил на землю. Я осадил жеребца так резко, что он встал на дыбы и забил копытами в воздухе над поверженной беглянкой.

- Куда же это ты собралась, Мария? - Ласковая интонация сочилась злостью и затаённой угрозой.

Спрыгнув наземь, я сделал шаг к рабыне и занёс кнут для следующего удара:

- Решила сбежать? А ты знаешь, что я делаю с беглыми рабами?

- Опусти глаза, рабыня! - Резкий окрик прервал невнятный лепет. - Не смей смотреть в глаза белого человека, пока тебе не позволят это. - С резким, сухим щелчком плеть опустилась на спину рабыни, оставляя рубец на теле, но не разрывая ткань. - Не смей!

Рабыня спрятала лицо в ладонях, пряча его от побоев. Ещё один удар и на светлой ткани проступило пятнышко крови. Ярко-красное, как пелена застилающая мои глаза. Я смягчал удары, жалея в ней девочку, с которой росла и играла моя дочь, за которую Виттория вступилась бы, будь она здесь. А она всё равно проступила.
Глядя на дело рук своих, я почувствовал отвращение. К ней. К себе. К тому, что происходило.
Я сорвал на ней злость, вызванную бредовыми речами другой. Несправедливо? Возможно. Но кто она такая, чтобы я признал это? Всего лишь рабыня.
Они не чувствую так, как мы, и легче переносят боль. И эта переживёт.

- Пошла вон! - Злой окрик возымел не меньше действия, чем удар плетью и девушка стала подниматься с земли. - Прочь с моих глаз!

Столы ломились от яств, чувствующие отголоски грозы рабы споро и незаметно сновали между гостей, небольшой оркестр ненавязчиво наигрывал весёлую мелодию.

- Громче! Играйте громче! - Опрокинув в себя бокал виски, крикнул я им и удовлетворённо кивнул, когда музыка загремела громче.

Обвёл взглядом гостей, отыскивая миссис Максвелл, но не увидел её. Зато увидел, что несколько десятков пар глаз обращены на меня:

- Господа! Я рад привествовать всех вас в "Белом рае" и предлагаю выпить за здоровье моей красавицы-дочери Виттории!

Подхватил с подноса бокал хереса, салютуя поднял его вверх и сделал большой глоток.

- Виттория, - перехватив взгляд дочери, подошёл к ней, - молодые люди нынче не столь расторопны, как в годы моей юности. Как видишь, я первым успел пригласить тебя на танец. Окажешь честь своему отцу, малышка?

Гости расступились, образовывая круг. Мы вышли в середину и медленно закружились по звуки вальса.

- Виттория, ты уже совсем взрослая, а Бенджамин состоявшийся молодой человек - я не вижу нужды затягивать с вашим браком. Если ты примешь его как своего мужа, а он хочет на тебе жениться - я хоть завтра отправлюсь к Джорджу и мы выберем удобный для празднования день.

Завершив круг, мы остановились напротив молодого Хэмптона. Я улыбнулся ему.

- Молодые люди, вы не хотите показать пример гостям и пройти за стол?

- Ну, может и не прямо завтра, но в ближайшем будущем. - Успокоил дочь и, легонько потрепав по щеке, передал её в руки жениху.

Заняв место за столом, я ловил реплики из разных разговоров и следил за тем, чтобы тарелки и бокалы гостей не пустовали, а разговоры и смех не смолкали.


Я был доволен. Похоже, эти двое поладили, а значит скоро сыграем свадьбу, провожу Витторию в Новый Орлеан и буду ждать рождения наследника.

Невольно вспомнился этот сморчок Луис и я недовольно скривился. Давать женщинам выбор - глупая затея. Они никогда не могут выбрать самостоятельно и бесконечно мечутся, а в конечном итоге хотят иметь и то, и другое. Зря он так. Женщине нужно дать почувствовать кто в доме хозяин, позволяя ей украшать свой дом и скрашивать часы в нём. Не больше.

Опустошив ещё один бокал, я потянулся к графину. Что-то диалог молодых мне нравился всё меньше и я уже начал подумывать сказать своё веское слово, когда внимание Виттории переключилось с Бенджамина на Фредерика, привлекая заодно и моё.

Я посмотрел на Фредерика и сразу всё понял. Парень здорово перебрал и едва держался на ногах. Впрочем, заплетались у него не только ноги, но и язык и вскоре он покинул общество и качаясь побрёл к конюшне. Ещё только не хватало, чтоб он вздумал отправиться домой и по дороге свернул себе шею! Подозвав одного из рабов я велел ему идти за Фредериком и проследить за тем, чтобы он не лез в седло.
Немного позже ниггер отчитался, что Фредерик уснул в стойле своего жеребца. Час от часу не легче! Наследник Джорджа спит в стойле на моей конюшне! Велев перенести парня в одну из гостевых комнат, я снова обратил всё своё внимание на гостей.

Бенджамин, наконец-то, повёл Витторию в круг танцующих и я проследил глазами их путь. Красивая пара, только уж очень оба неторопливые. А ведь скоро Бенджамин вернётся в Новый Орлеан и что тогда? Ждать пока он опять вздумает наведаться на плантацию? Эдак помолвка сильно затянется. Нужно всё же переговорить с Джорджем - он должен согласиться с моими аргументами.
Среди улыбающихся лиц гостей мелькнула уже знакомая шляпа той, кого я искал. Отставив опустевший бокал, я поднялся и пошёл наперерез гостье:

- Миссис Максвелл, а я искал вас, чтобы пригласить на вальс. - Игнорируя недовольное выражение лица женщины, я подчёркнуто вежливо улыбался. - Вы ведь танцуете, не так ли?

- Не удивили, миссис Максвелл. - Прицокнул языком, ясно давая понять, что ничего другого и не ожидал. - Ну ладно вальс для вас слишком унтончённый танец, но что-то другое же вы танцуете? Порадуйте нас танцем ваших краёв, просим.

Её смех был не только громким, но и заразительным и я невольно улыбнулся, и ещё шире, когда заметил, что на нас стали оборачиваться.

- Ужас, да. - Подтвердил и снял руку женщины со своего плеча. - Не знаю чего такого полезного, без чего не может прожить мир, вы умеете, но одно я вам скажу наверняка, миссис Максвелл, вы не умеете быть женщиной. Хотя, может, и это вы считаете бессмысленным.

Любезно кивнув, покинул гостью, поцеловал подошедшую пожелать доброй ночи дочь, и зашагал к баракам рабов, как делал это каждый вечер перед тем как отправиться спать.

Освещённая фонариками и свечами поляна осталась позади. Хорошо утоптанная тропа между бараками не освещалась ничем, кроме скупого, холодного света луны, но мои глаза быстро привыкли ко тьме да и дорогу я знал наизусть. Но едва я миновал хозяйственные постройки, как сзади раздался гневный окрик миссис Максвелл.

Она едва переводила дух между бросаемыми обвинениями и вставить хоть слово казалось невозможным. А когда закончила, то и не нужным. Она была права, мне не нравились её наряд, развязная походка, манера пить виски с утра и курить. Не нравился громкий вызывающий смех, пропотевшие волосы и рубаха, и то, что она лезла в мужские разговоры. То, что вела себя как мужчина. Я не знал таких женщин и, глядя на неё, понимал что и не хочу знать. Женщины, которых я знал нуждались в защите и поддержке, интересовались модой, живописью и хозяйством. Но главное, они были красивы, ухожены и женственны. Они вызывали желание предложить руку, помогая спуститься со ступеней, решить проблемы, кажущиеся им концом света, обеспечить для них жизнь полную роскоши. Видеть рядом с собой и любоваться их красотой, защищать. Эти женщины дарили радость и вызывали желание.
Женщина стоявшая напротив меня не обладала ни одним из этих качеств. Она была откровенно пьяна, плохо владела собой и из её рта текли оскорбления, каких женщина себе позволять не должна.

- Надеюсь, я не расстрою вас, миссис Максвелл, если скажу, что мне всё равно, что вы обо мне думаете. - Говоря это я понял, что мне действительно всё равно. И знать кто в её представлении соответствует слову "мужчина" мне тоже было не интересно. - Отправляйтесь спать, вы несёте чушь.

Я отвернулся и продолжил свой путь.
Мне было немного жаль её. Она не была мужчиной, но и перестала быть женщиной. Как же, наверное, её бесят и те, и другие. Должно быть, жить с этим тяжело.

Окна бараков были тёмными, как и должно быть в столь поздний час. Но что-то было не так. Этой ночью бараки не дышали ровно, их дыхание было затаено. Окна не были пустыми, они смотрели на меня десятками настороженных глаз, сверлили спину и затылок ненавистью. Передёрнув плечами, я резко остановился и уставился в одно из зияющих чернотой окон. Я ждал. Чувствовал как по спине пробежал холодок, а может чей-то ненавидящий взгляд. За окном, в бараке, ничего не пошевелилось, но стоило мне от него отвернуться, как я краем глаза уловил движение в доме напротив.
Напряжённую тишину нарушал только стук моего сердца. Показалось? Рука опустилась на кольт. Холод его рукояти подействовал на меня успокаивающе. Я прошёл до конца тропы и вернулся к дому другой, бежавшей между соседними рядами бараков.

Но даже на подходе к дому, я всё ещё чувствовал тяжёлое дыхание и злой взгляд рабских бараков. Растолкав одного из помощников Корреи, я дал парню указание отправиться в близлежащий форт и вернуться утром в сопровождении отряда солдат. Предосторожность никогда не бывает лишней.

Вернувшись в дом, я прошёл в свой кабинет и плеснул в бокал виски. Вообще, мне на сегодня было достаточно, но столкновение с миссис Максвелл, зудящее беспокойство и воспоминание о дерзко смотрящей мне в лицо рабыни лишали меня сна.

Тихий стук в дверь и на пороге возникла Мария.

- Что это? - Не меняя позы, я продолжал смотреть на янтарную жидкость в бокале, но так и не получив ответа посмотрел на поднос в руках рабыни. Машмэллоу. После того колличества спиртного, что я сегодня выпил, смотреть на сладкое было тошно. - Убирайся! Я не голоден.

Усталость и раздражение сделали меня ещё более нетерпимым.

- Давай-давай, вон отсюда!

Но странный звук остановил меня. Сквозь не плотно закрытую дверь, я услышал крадущиеся шаги и какой-то грохот. Метнувшись из-за стола к двери, оттолкнул рабыню с дороги и выглянул в щель. Две чёрные тени скользнули в открытые двери гостиной, а за ними следом крались ещё несколько. Они шли сюда.
Нажав на ручку, я плотно закрыл дверь, но, быстро поразмыслив, не стал запирать её на ключ. В два шага вернувшись к столу, я задул свечи и тихо велел Марии:

- Спрячься под стол. Живо. И чтобы ни звука.

Нет, мне не показалось, рабы - эти животные - ополчились и пришли за жизнью своего хозяина. Неблагодарные твари.
Я раздвинул шторы и тем самым ещё сильнее затенил углы по сторонам от окна. Схватив со стены ружьё, быстро проверил его зарядку и замер возле окна. Когда они войдут сюда, то первым делом обратят взгляды на стол в центре комнаты и у меня будет достаточно времени на два выстрела из ружья и по шесть из кольтов.

Я был готов ко встречи.

Они прошли мимо. Это было так странно, что я начал сомневаться в своих (и не только) умственных способностях и зрении. Они не видели свет в хозяйском кабинете? Или их целью был не я? Тогда кто?
Не опуская ружья и прислушиваясь, я пошёл к двери. Шаги на лестнице. Они пошли наверх в спальни. Непонимание происходящего стеной стояло на моём пути. Почему не я? Почему гости... Виттория!
И эхом моих мыслей рядом прозвучал голос Марии.

Рабыня кинулась к двери, явно собираясь бежать в покои госпожи. Перехватив за руку, я оттолкнул её от двери и предупреждающе процедил сквозь зубы:

- Залезь обратно под стол и не высовывайся. В темноте, тебя в кои веки могут принять за белую.

Невесело рассмеявшись иронии слов, я исчез за дверью. Коридор был пуст. Но на верхних ступенях лестницы я видел фигуры рабов. Вскинув ружьё, сделал два выстрела и с удовлетворением смотрел как тела падают и катятся вниз по лестнице, ломая конечности. Я не стал ждать когда они окажутся у моих ног и бросился вверх, наступив на одно из них и на ходу вынимая кольты из кобуры.