Карта ролевой игры "Фазенда Ла Панталонас"

Жулия была на ногах с раннего утра, аки птичка за окном. Порхала на кухне, мягко топоча витая по полу.
И вся в делах праведных. То один заглянет, то другой. И все так и норовят отщипнуть от пирога из маниоковой муки, что Жулия любовно испекла для дона Суареса, светлый лик которого уже два дня как не показывался на кухне, где Жулия чувствовала себя богиней.
Что-то Мозя не заходит, приуныла кухарка, думая о маленьком шалопае, которого всегда жалела и оставляла хороший кусок и матерински прижимая к своей самой выдающейся части телес.

Уже минут десять как никто не заходил, к обеду всё было подготовлено, оставалось лишь сварить, потому Жулия сладко дремала за печью, мечтая о прЫнце на белом коне. Или хотя бы на пони.
Потому то криков никаких она не слышала и о падении дона Суареса тоже, пребывая в сладких грёзах.

Из весьма пикантного сна о чёрном прЫнце на белом коне... или наоборот? Уже неважно. В общем, из этого самого сна Жулию нагло выдернул голос.

- А? Что? А, это ты, Шику?
Шику Жулии нравился. И она легко могла представить его на месте прЫнца. А кому бы этот красавец не нравился, скажете вы, и будете правы. Да вот только пребывал он всё время в мечтах о побеге, а зачем Жулии беглый раб? Такой или сбежит, или будет привязан к столбу и выпорот. А выпоротый прЫнц уже ни на что не годен. И уж точно не справится с пышной красотой Жулии.
И тут до Жулии донёсся смысл слов
- Как дон помрёт? Уже? А как же я? Я хотела сказать, а моя фата?... эээ ... вольная? тьфу, опять не то. Ты меня запутал! - набросилась она на Шику. И тут её глаза увидели пирог с отщипнутым боком.
-Кто? - посмотрев на Шику, Жулия поискала глазами половник, грозно надвигаясь грудью на раба.- Я тебя щас придушу!!!

Пока Жулия надвигалась всем своим внушительно выпирающим видом, Шику что-то бормотал о душеприказчике, глазках и ушках. Но она ничего не хотела слышать, думая лишь о попранной чести откушенного пирога и несбывшейся мечте.

Не сказать, чтобы Жулии было неприятно слышать лестные слова, но не тогда, когда она пылала праведным гневом, а не страстью.
Вдруг послышался какой-то шум.

Жулия похолодела. А как же её вольная? А как же пони? То есть, прЫнц, она хотела сказать. Не, так не пойдёт. Надо спасать дона.

Это всего лишь Мозя. И Жулия сразу переменилась в лице.
- Мальчик мой, ты проголодался поди? На, кушай, милый. - и кухарка отломила хороших кусок пирога, игнорируя недоуменный взгляд Шику.

Потом сказали подавать обед. Или завтрак? Жулия запуталась окончательно. А всё этот Шику виноват. Смутил её своими речами, негодяй. И ретировался с кухни после этого. Вот как после этого мечтать о прЫнце? Если они чуть что, сбегают?

Подав кушать в столовую, Жулия выведала все подобности недомогания дона, увидела явления оного народу, успокоилась, вернулась в кухню и села нарезать лук, обливаясь горькими слезами.

Шлёпнув нахального Шику легонько по руке для вида, Жулия скрыла огонь в глазах и старалась думать о своём предназначении.
На Жулию была взвалена самая важная в её жизни миссия. От неё теперь зависела свобода целой банды группы рабов. От важности Жулия раздулась ещё больше, чем была в действительности, выпятив грудь, но вовремя вспомнила, что под грудью в руках поднос, на котором находились напитки. В одном из стаканов было зелье судьбы, щедро добавленное в сок маракуи. 
Оставалось самое трудное - найти жертву мужчину, которому предназначено выпить сие произведение вуду-мастерства и, что ещё труднее, вручить ему правильный стакан. Не вызывая при этом никаких подозрений. Ибо, если что пойдёт не так, Жулию привяжут к столбу и выпорят. А её нежное тело этого не вынесет. Хотя, в душе Жулия надеялась, что ей ничего не будет, так как никто не хочет быть голодным.
Мозя, прибежав с разведки, доложил, что объект был замечен идущим в спальню Паулы. Жулия не могла поверить ушам своим.
Не успел дон Суарес слечь, как эта жердь заманивает другого мужчину! Жулия праведно негодовала. Она никогда не понимала, что нашёл такой великий и светлый человек, как дон Суарес, в этой тощей белой женщине. Там же не за что ухватиться, чтобы о кости не пораниться. Не то, что Жулия. Недаром кухарка берегла свой цветок, чтобы потом преподнести сей дар прЫнцу, образ которого пока был неясным. В мечтах это был Шику, но Жулия понимала, что дон Суарес со своими деньгами и всей фазендой вне конкуренции.
Но мы отвлеклись.
Так вот, поборов стойкое желание дать судьбоносный стакан Пауле , Жулия громко постучала в дверь спальни сиделки и, не дожидаясь ответа, вошла, лучезарно улыбаясь . 
- Донна Паула, дон Луис, мне велено принести вам прохладительные напитки. Стоит жуткая жара. Освежитесь маракуей.
Дон Луис наверняка страдал жуткой жаждой, потому что сразу же потянул руку за стаканом и услужливая Жулия подсунула ему нужный. Жулия поняла, что она родилась под счастливой звездой. И, находясь в экстазе от того, что её миссия выполнена, она даже не слышала, что визжала говорила ей донна Паула и с удовольствием вышла за дверь.

Находясь в таком блаженном состоянии, Жулия допорхала до кухни, и, в порыве непонятно-чего прижала к груди Шику.

Жулия опомнилась, когда Шику начал бормотать что-то в её грудь. Испугавшись, что задушит бедного красавца преждевременно, так и не подарив ему невинности кухарка отпустила Шику и скромно потупила глаза, как-бы смущаясь. И даже слегка посинела, что с её цветом лица означает - покраснела.
Жулия вспомнила о миссии и прошептала Мауре о положительном исходе дела.

Мне послышалось или кто-то кричал?
Пока Жулия думала, Шику крикнул

Жулия встрепенулась
- Тело? Где?
Но, увидев доктора и Хозяина, качавшего головой в такт того, как его несли, выдохнула
- Тьфу на тебя, напугал ирод. Жив благодетель наш, живехонек.

Жулия лишь довольно прищурилась на солнце
- Выпил всё. Я своими глазами видела, как осушил до дна. Я даже пикнуть не успела. Ждём эффекта и действуем дальше.
Жулия была полна энтузиазизма, (или как там называется?) как никогда. Привыкшая действовать половником и ножом, она чувствовала теперь свободу. Пока хозяева были заняты гостьми, а гости, соответственно, хозяевами, рабы могли передвигаться по имению почти свободно. Надсмотрщик всё равно был обычно или пьян или с похмелья.

Услышав эту фразу, у Жулии странно засосало под ложечкой. Не желая задумываться над тем, к чему бы это, Жулия поспешила в своё царство, чтобы приготовить всё к дальнейшему принятию пищи. Ну, и чтоб не вызывать подозрений, находясь далеко от кухни.

Кто знает, какое у нас время суток сейчас?
Дон Суарес получит сковородкой по лбу. Жулия невинна пока!)))

Сделав все приготовления на кухне, Жулия, как обычно, села за печь и задремала забылась в мечтах. Со двора послышался шум и разбудил кухарку, которая и бровью не повела. Наверняка хозяин встал со смертного одра и снова бушует. А когда-то был таким милым мальчиком! Правда, уже тогда прикладывался к кашасе*. И однажды, находясь в парах водки, дон, будучи тогда ещё безусым юнцом, затянул Жулию на сеновал. Тогда кухарка думала, что расстанется со своей невинностью и даже была готова сделать такой дар. Но видать кашаса была до того крепкая, а организм дона Суареса еще не таким сильным, как сейчас. Дон уснул, так ничего и не сделав, лишь во сне странно двигал бёдрами, выпячивал губы и бормотал о хороших титьках.

Так и остался в убеждении, что он совратил Жулию. Или Жулия его.

Из воспоминаний кухарку выдернули громкие крики о пожаре. Жулия выпучила глаза и ухватила большую кастрюлю с водой, что она приготовила для варки зелёной фасоли и выбежала во двор.
- Где пожар? Кто горит?


*кашаса - кристально-чистая водка , получаемая из спирта переработанного сахарного тростника

А что, на девственницах уже не модно жениться?)))


Жулия среагировала моментально. Бросив кастрюлю, облив кого-то водой и стукнув этой самой кастрюлей, она со всех ног помчалась на помощь дону Суаресу. От топота Жулии в гостинной попадала из шкафа посуда (Эмма будет ругаться), а в соседней фазенде началась эвакуация по поводу нападения стада слонов.
Отодвинув падре своей мужественной грудью, Жулия вместе с подоспевшими другими рабами внесли дона в гостиную.
Решив, что дону совсем плохо, Женуария подняла передник, не заметив, как с передником поднялся и подол платья, и замахала перед доном Суаресом, создавая ветерок. От чего дон разрумянился и стал бормотать что-то о датах и шкафах. Наверное в бреду, решила Жулия.

- Пресвятой тростник! Уже бегу!

И кухарка со всех ног пустилась в кухню, и, вооружившись любимым половником, стала раздавать команды рабам-помощникам, чтобы они накрывали на стол.
Через полчаса всё было готово и господ ждал накрытый стол в гостиной

Так бы и махала Жулия подолом перед носом хозяина, если бы не Шику.

Жулия забыла сразу о доне, о пироге в печи и о том, кто она.
- Мозенька.- Прошептала, приложила руки к пышной груди, потом к чуть менее пышным щекам. - К-ка-как помереть? Дитятко наше! Птенчик чёрненький!
И бегом припустилась искать доктора.
Пробегая мимо шкафа, поставленная было Эммарией посуда, свалилась снова, а все за столом дружно подпрыгнули, подумав о землетрясении.
- Доктор!!! Доктор! - Кричала Жулия и эхо неслось по коридору далеко

Наскочив с разбегу на доктора и чуть не сбив его с ног, Жулия от волнения затараторила о бедном Мозе, лихорадке и ещё о чём-то, чего и не упомнила.
Доктор не растерялся, сразу взял тело дело в свои руки, поволок Жулию к Мозеньке, благо, туда он до того и направлялся, как выяснилось.
Ангелочек лежал, обливаясь семью потами и еле подавал признаки жизни, пока доктор над ним колдовал.

Как бы между прочим спросил доктор.
- Ага. С самого с рождения. - Ответила Жулия.
Но доктор, казалось, не слышал и выбежал из кухни.

Тут один из рабов принёс записку, сказал, что от доктора. Жулия удивлённо выпучила глаза и поспешила снова на поиски доктора, завизжав на весь дом, от чего опали иголки у одного из кактусов на окне.
- Дон Бингли, я читаю плохо. И, раз вы уже тут, почитайте, что вы мне написали.

Услышала краем уха Жулия и посмотрела на падре с уважением. Не она одна берегла свою розу. Падре тоже охранял свой ... чертополох. ВЕдь это его рука была? Или Жулии показалось?

На пути к доктору внезапно возникла тень. Жулия перекрестилась. А, нет, это Маура.

Жулия проследила взглядом за тряпкой в руке Мауры и, поняв, что это труселя, крайне смутилась. Не понятно, зачем Мауре трусы, если она всегда ходила без них. Может, ей холодно стало?

Опа. Поворот. Маура носится с трусами, не зная чьи они.
- А мне откуда знать? На кухню трусы не приносют. Мож, Эммария знает?
Вовремя подоспел доктор и начал читать своё же послание. От такого обилия комплиментов её стряпне Жулия стала фиолетовой, что означало крайнюю степень удовольствия.

- Ой, да что вы. - захихикала Жулия. - Что мне с утра на ум придёт, то и готовлю.

Появилась и Еванджелина, которую Жулия тоже иногда подкармливала, ибо совсем тощий ребёнок растёт. Вся в мать. Хотя, покойный дон Мучачо тоже не особо в теле был.
- Деточка, иди на кухню, там пирог на столе.


Жулия последовала за доктором, сгорая от любопытства, куда это все собрались.

прЫнц, если будешь вытягивать меня с помощью портсигара, то я согласная идти на крокодила)))


- Как не все? Жулия недоверчиво посмотрела на доктора. Я не могу не вернуться. У меня пирог в печи. ААААА ПИРОГ в печи! - Снова заорала Жулия. С ближайшей пальмы свалился замертво попугай.

И кухарка, подняв подол платья, пустилась в сторону кухни, сверкая голыми бёдрами.

Ворвавшись в свою святая святых, Жулия бросилась к печи, вынула обуглившуюся кочерыжку и, поняв, что в первый раз в жизни у неё сгорел пирог, достала из кармана непонятно откуда взявшиеся трусы, прижала их в непонятном порыве к груди и упала в обморок.

Ещё ночью

Жулия пребывала в обмороке долгое время. Когда она очнулась, то поняла, что она ничего не понимает. Ни где она, ни почему так темно, ни странных звуков, доносящихся из тьмы где-то справа, похожие нас стоны. Кухарка испугалась, подумав, а не забрела ли она в хозяйскую спальню. Но стоны не были сладострастными (хотя, откуда девственнице знать, какие стоны являются сладострастными?), и не такие, как когда-то дон Суарес издавал на сеновале, думая, что совращает Жулию.
Через некоторое время пришло первое воспоминание. Она должна была идти с доктором на болото. Но зачем с доктором на болото? Она бы ещё могла понять, если бы на сеновал. Неужели совращение невинных на болоте - это новый тренд господ? И почему же она не пошла?
Потом Жулия вспомнила Шику. Ах, вот оно что. Жулия улыбнулась в темноте. Наверняка она отдала себя на поругание Шику. Но поруганной Жулия себя не чувствовала. Странно это всё.
И тут запах горелого напомнил ей о самом страшном: она сожгла свой бамбуковый пирог, который так понравился доктору. Жулия села. Она должна испечь другой пирог, чтобы восстановить свою попранную честь! Или хотя бы, чтобы её уже наконец попрать. Это будет её новая миссия.
Со стороны печи снова донеслись стоны и Жулия также вспомнила о бедном Мозе , которого устроили за печью, чтобы из потами из него выходила болезнь. Бедное дитятко.
В кромешной тьме Жулия встала и, расставив руки перед собой, двинулась по кухне в поисках свечей. У неё они всегда были, потому что кухарка частенько подготавливала еду ночью, чтобы всё было готово к завтраку.
Свалив на пол руками кастрюлю, задев грудью её две, наделав жуткого шума, что было дело привычным, Жулии всё же удалось найти свечи, замесить тесто и размягчить бамбук.
Когда пирог был готов, а Мозя напоен отваром трав, Жулия села на своё любимое место за печью, рядом с Мозей, и задремала.

Утро
Утро встретило Жулию беспощадно, ибо, то ли от недосыпания, то ли от того, что, упав в обморок, голова больно стукнулась об пол, то ли от чего-то ещё, но кухарке немного было плохо, болела голова, и Жулия была не в духе. Она пошла накрывать стол для завтрака, застала там полулежащего в кресле хозяина со съехавшим париком, покачала головой, протёрла подолом лысину, надела парик на дона, поцеловала его в лоб, благо, он не сопротивлялся и ушла за кофейником и за рабами, что подавали завтрак.

Пока господа были заняты поеданием завтрака, Жулия готовила пату ну тукупи* к обеду. Разделывая утку, кухарка думала о доне Суаресе. О том, что хозяин вот уже который день подаёт мало признаков жизни. А вольную Жулии так и не дал. Несмотря на то, что она спасла его жизнь когда-то, выбив из его горла застрявшую кость. И он же обещал ей вольную после этого. Как, впрочем, и в ту памятную ночь, первого августа, кода Жулия чуть не лишилась невинности.
А в последние дни все носятся вокруг и шепчутся о завещании, а Жулия так и не знает, есть там упоминание о ней или нет. У кухарки начал появляться в голове план, как узнать, буд ли жизнь после смерти дона Суареса, то есть, будет ли она свободной.

В такой задумчивости, Жулия и не заметила, как вместе с другими травами для блюда, положила траву матуку, что ещё прабабушка её привезла из Африки. Трава была галюциногенной. Но, пролежав столько времени, действие могло быть самым неожиданным, в зависимости от организма.



_______________________________
*блюдо, которое состоит из кусочков утки, сваренной в густом соусе с добавлением травы, которая жжет желудок спустя несколько часов после еды.

От составления коварного плана Жулию внезапно отвлекли.
Ни с того, ни с сего, в кухню впорхнула младшая дочь хозяина Асусена. Жулии это показалось очень подозрительным и на всякий случай она положила рядом с собой свой любимый половник.

- Утку в соусе.

Только Жулия открыла рот, как та затараторила дальше

- О, - только и сказала Жулия, удивлённо хлопая глазами. И думая, как бы это деликатно намекнуть, что кухарка так и не испытала на себе бремя страсти. Все, поди не раз слышали от дона Суареса, что это кухарка его совратила. А Жулия никогда не опровергала эти слухи, ибо очень хотела вольную, обещанную тогда хозяином за лишение его девственности. И как же выйти из сложившейся ситуации?
- А что там рассказывать, донья Асусена. Лежите себе, пока муж сливается в этой самой...страсти. Он всё сам сделает. У них это в крови, у мужчин. Главное, при этом стонать. - Добавила Жулия, вспомнив эту важную деталь.

- Ээээ. Так, не возбраняется ведь, сливаться-то. - Что-то Жулия, как представила это слияние, так ей ещё жарче стало, чем было.

Вот, старый бамбуковый пень! - подумала Жулия. А она-то надеялась, что дело обстоит совсем не так.

Жулия скосила в сторону хозяйской дочки. И чего это она такая добрая к ней? Она ж рабыня простая. Асусену даже стряпня её не слишком волновала, потому что диетами себя изводила, чтобы постройнее быть. Малость перестаралась.

Вот хитрая лиса Жулия, конечно, умом не сильно блистала, но и глупой не была. Что-то здесь было нечисто и кухарка нутром чуяла, что дату говорить не надо. Поэтому, сделав слегка придурковатый вид, она захихикала.
- Что, правда, что ли? Ой, да разве я помню? Я совсем йуной была, потому день вообще не помню. Только ночь. То ли со второго на третье, то ли с третьего на десятое.
И с невинным видом и с бОльшим усердием продолжила месить тесто для лепёшек. Усердие было так сильно, что вся Жулия, от груди, до ...заднего вида колыхалась, рискуя задеть Асусену.