Карта ролевой игры "Блуждая во времени"

Скандинавия.
- Как же ты мне надоел! - Вслед за эмоциональным высказыванием раздался звучный пинок и шипение сквозь зубы. - Всё, клянусь Локи, это был последний раз.
Снег, сошедший этой весной, подмыл землю, обнажив корень сосны, который теперь торчал поперёк тропинки. Льот, периодически забывавшая об этом, уже в который раз споткнулась об него. Больше она откладывать не будет, и уберёт его прямо сейчас, не дожидаясь, пока освободиться кто-то из занятых работой рабов.
Сходив в дом, молодая женщина вернулась вооружённая топором и принялась сердито долбить по корню с одной стороны тропики. Удар, удар, ещё удар - и корень поддался. Из земли теперь торчал обрубок, уходящий в другую сторону. Льот поковырялась и там, немного разрыхлила сверху землю, и расшатала корень. Это она легко вытянет и так.
Легко не получилось, и спустя некоторое время раскрасневшаяся Льот всё ещё боролась с злополучной деревяшкой, пыхтя от бесплодных усилий. Было бы намного проще, если бы она сдалась и обрубила корень и с другой стороны, но ей не хотелось менять своё же решение.
Спор между двумя упрямцами разрешил крик дозорного.
Их мужчины возвращались из набега!
Удар топора по самому краю так и не вытащенного корня отрубил его от скрытой в земле части, и Льот поспешила вернуть топор на место и заняться более срочными сейчас вещами. Её муж возвращался домой! Наконец-то. Он должен был вернуться раньше, и Льот уже втайне волновалась. На людях она держалась как обычно, но оставаясь вечером наедине сама с собой, заворачивалась в шкуры и мрачнела, обуреваемая тяжёлыми думами. Один ведь не для того подарил своему любимцу жену, чтобы так быстро забрать Атли к себе? Он должен обзавестись наследником, по меньшей мере. И пожить ещё в своё удовольствие, и удовольствие жены... Нет, ей совсем не хотелось стать вдовой, не для того она замуж выходила. Неужто Локи её тогда на сватовстве, услышал, и её дурные слова в жизнь воплотил? Нет чтоб другие подслушать, те, что она на прощанье мужу говорила. Может, их хоть Фригг услышала? И упросит своего мужа вернуть другого Одноглазого другой жене, раз он просьб той жены не слышит? Ещё немного, и Льот уже забудет, каково это, быть замужем...

На берег она пока не спешила. До того момента, когда драккар пристанет, у неё имелось достаточно времени.
- Порун, Сиг, оставьте это, потом доделаете, - посыпала она распоряжениями дворовым. - Затопите баню и натаскайте воды. Герда, достань окорок, готовь ужин в расчёте на мужчин. И чтоб ни одну из вас возле бани не видела, когда Одноглазый пойдёт мыться! Шкуру сдеру, - предупредила она рабынь сразу.
А ещё лучше - она сама своему мужу поможет грязь дорожную смыть. И надёжней, и спокойней, да и вообще...

Льот умылась, смывая с лица пот и пыль, и, сдерживая желание помчаться ос всех ног, одёргивала себя тем, что в этом случае ей придётся без дела стоять на берегу, томясь от неизвестности.
К тому времени, когда она дошла до берега, далёкие силуэты кораблей превратились в легко признаваемые любым местным обитателем драккары, с вполне различимыми лицами на борту. Женщина прошла сквозь собравшуюся толпу и остановилась впереди, как жена главы дома.

Не успела Льот хвальбы радостные вознести богам, что мужа живым и невредимым вернули, как поняла, что не иначе Локи её под бок ткнул, посоветовав не кидаться на шею. Муж же тоже к ней не спешил, дела важны прежде неё решая. Может, и прав был, он не абы кто, и главный, ему общее дело важней личного должно быть. Льот терпеливо ждала, не мешая, то мужа сверля взглядом, то землю под ногами. И дождалась же, и тогда уже не стала больше отстранённую от всего строить. В Йотунхейм сдержанность, муж же вернулся! И тоже по ней соскучился, как сразу видно стало.

Из баньки Льот выходила довольнее некуда, но что-то странное произошло...

Непонятное белое помещение, оказавшееся за дверью бани, никак не могло быть их двором. Из уст Льот вырвался удивлённый возглас, и тут же муж задвинул её за спину. Она только рада была, нечего ей поперёд него в неизвестность лезть. Назад оглянулась - ни бани, из которой только вышли, ни двора, те же белые стены, что и впереди. Поближе к мужу скорей шагнула Льот, плеча левого держась, чтоб не мешать топором махать.
Люди в комнате в какой одежде странной... Кто как богатый вождь или король заморский одет, а про кого и сравнения да догадок сразу не приходит в голову. И музыка странная... Завораживающая, такую слушать и слушать, бесконечно. Под действием музыки Льот сама не поняла, как и зачем послушно проглотила какой-то голубой камушек, да и Одноглазый сделал точно так же, значит, надо так.

Люди стали говорить что-то непонятное. Точно, заморские какие. Поди, в их края и ездил Атли? Может, это враги, отомстить за набеги приехали, или их куда выкрали? Если так, у Одноглазого топор в руках, никто живым не уйдёт, даже в плен брать не стоит!

Посветлело снова в глазах Льот, словно солнечным светом ослепить решили. Потянула руки глаза прикрыть - а не может. Руки скованы. И комната уже другая. И одежды нет. Кто и когда снял? Неужто уже и надругаться успели??? Вот эти уродцы??? Дёрнулась Льот испуганно, а и ноги скованы, и спиной к железке какой-то прижата, только и может, что головой вертеть.
Рядом голос раздался, родной такой, с ругательствами затейливыми, что аж легче стало. Разве может она пропасть, если муж рядом? Пусть и такой же прикованный, разглядела она, и раздетый, топор, опять же, умыкнули куда-то, а всё с ним спокойней будет.

Она бы и рада волю мужа выполнить без раздумий, но он, видимо, тоже думать не хотел. Или просто злился, что жену его все видеть могут, чай, не свадьба уже, а эти все - не родня ближайшая.
- Муж, - досадливо ответила она, головой дёрнув. - Ты прибей сначала, да шкуру сними с него, да оковы с жены своей. Тогда и прикроюсь чем-нибудь, хоть шкурой, хоть чем ещё, что здесь найдётся.
Одна польза - волосы от движенья головы из-за спины вперёд упали, да немного грудь прикрыли. Хотя толку-то с того, не такие уж и длинные, да не сплошным ковром легли, а уж ниже что - то так и осталось без покрова малейшего.

Тролли не обращали на них внимания, а потом и вовсе ушли, а они всё так и оставались прикованными.
- Одноглазый, - волнуясь, позвала Льот, видя, что у рук мужа и кровь появилась, а оковы всё держались. - Ты не можешь освободиться? Ладно я, девка слабая, мечом махать не могущая, но ты же сильный!

От упрёков мужа тянуло Льот ножкой топнуть, но приковали же ноги эти тролли яйцеголовые.
- Прежде чем ругаться, муж мой, - Льот досадливо надулась, - найди мне чем другим укрыться. Не от большого выбора я на шкуру этой твари согласная, не потому спорю, что слушаться тебя не хочу. Я бы рада и послушаться, и прикрыться, - стоять совершенно обнажённой при посторонних ей совсем не нравилось. Это совсем не то же, что дома в уединении с мужем или в баньке с подружками. Очень неуютно и неудобно это. Да и то, что Атли в таком же виде в таких условиях находится тоже не по нраву было. Ему, может, скрывать нечего, только гордиться, но это всё равно всё её, нечего тут всем пялиться! - Но ведь нечем, - пожаловалась она.

Троллей сейчас, конечно, не было в комнате, а человек, над которым они колдовали, лежал недвижимый. Льот мельком посмотрела - не воин, хлипковат слишком. Девица другая что-то непонятное талдычила, по голосу слышно - тоже возмущалась. Этот, лежачий, сразу видно - её мужик, вон как беспокойно на него смотрит, зовёт. А он и не слышит. Отвернулась Льот, догадываясь, что её с Атли та же участь может ждать, если не что похуже.


- Давай, Одноглазый, - поддержала Льот мужа шёпотом, боясь спугнуть или привлечь лишнее внимание. Она тоже пробовала руку вытянуть. Ладонь ужала, пальцы внутрь смещая, совсем узкой рука сделалась, только палец большой всё равно мешал, как ни дёргай. Но Атли же вытащил, значит, и она должна!


Снова появились серокожие, и Льот притихла. Основание большого пальца уже болело от того, что она руку протянуть сквозь оковы пыталась, но те никак не поддавались. Один пошёл к мужу её, и Льот увидела, куда тот своей лягушачей лапой нажал, чтоб внутрь зайти. Она не сводила глаз, надеясь увидеть, куда тот ещё нажмёт, может, туда, от чего оковы разомкнутся?
Одноглазый вонзился в тролля и Льот задёргалась всем телом, от чего и железка, к которой она была прикована, и весь прозрачный пузырь вокруг неё чуть-чуть закачался. Женщина стала двигаться ритмичнее, раскачивая своё узилище, как качели. Чего она добьётся, если уронит всё на пол, Льот не знала, но была полна решимости попробовать. Может, это хотя бы отвлечёт внимание от Атли и он сможет освободиться?

Льот заметила шевеление в пузыре с черноволосой девушкой, и поняла, что та повторяет за ней и тоже раскачивает своё узилище. Если они столкнутся друг с другом, эти штуки поломаются? Льот не знала, но хотела проверить. Хуже всё равно не будет. Даже если вместо этого они упадут в разные стороны.
Раскачиваться вот так было гораздо сложнее, чем на качелях, оковы не давали сильно отклоняться в стороны, и прошло немало времени, прежде чем стало казаться, что они уже вот-вот упадут. Утром Льот казалось, что выдёргивать корень было слишком сложно? Теперь, в сравнении, это казалось такой ерундой.

Наконец пузырь наклонился, на мгновение замер, и... не пошёл обратно, а стал заваливаться навстречу соседнему.
Раздался звон, словно разбилась хрупкая затейливая заморская посуда, пузыри в месте удара смялись, пошли трещинами и осыпались вниз. Вокруг сразу что-то противно завизжало, а Льот начала задыхаться, словно она очень глубоко нырнула и ей перестало хватать воздуха. Только вот, в отличие от озера, где можно было нахлебаться воды, глотать было нечего.

Она уже теряла сознание, когда и к ней, и к черноволосой подбежали тролли и сунули на рот какие-то штуки, в которых оказалось возможным сделать вдох. Льот шумно задышала и забилась. Увы, она всё-так же была прикована к железке, и вместе с нею лежала на полу, завалившись набок. Что происходило с мужем, ей не было видно, и она снова задёргалась, желая как-то перевернуться или приподняться, и увидеть, что с ним всё в порядке. И, желательно, чтобы тот тролль, в которого Атли вцепился, уже валялся с перегрызенным горлом. И Локи с ней, шкурой! Того и гляди, и правда, заразная.

Нашла Льот мужа. Конечно, где шумнее всего он был, тролля давил да угрозами другими командовал. Вон уже с него оковы сняли, двумя руками горло троллю давил. Хоть и сама несвободна была Льот, и волновалась страшно, а гордость за мужа душу заполнила. Вон он какой - и сильный, и грозный, и хитрый. Разве с таким пропадёшь? Ещё бы ей освободиться, ещё лучше станет.

Мужчина на столе говорил что-то не более понятное, чем черноволосая. Льот такого языка раньше не слышала. В их краях заморские гости нечасто бывали, а уж чтобы с ними пообщаться довелось - и вовсе не бывало. Не того полёта птицей раньше Льот была, а со времени замужества пока никто из таких не заезжал, чтоб её любопытство потешить.


Не забыл Одноглазый про неё, вытребовал у серокожих свободу. Оковы разомкнулись, и Льот, висевшая боком, с тихим писком шлёпнулась на пол. На четвереньках выползла она из-под своей железной доски, та загремела, окончательно падая.

- С удовольствием, муж! - с этой просьбой Льот не собиралась спорить, даже наоборот, сама бы предложила. Она поискала глазами, что бы такого потяжелее взять, вокруг лишь осколки всякие валялись, да та самая доска. Вот она и глянулась. Хоть и не шибко тяжёлая, зато поднять легко. Только бить надо будет посильнее, конечно. Серый тролль оглянулся на Льот, когда она снова загремела доской, но женщина сделала вид, что хочет её от себя подальше отбросить. А уж когда тот снова к мужу её повернулся, размахнулась и со всей силы по голове яйцеголовой доской влупила. Тролль аж вперёд отлетел, и что-то синее из него закапало. Только не жалко было Льот его ни капли, она ещё и пнула вдогонку, мстительно улыбаясь.

Штука на лице мешала, и Льот потянула её, чтобы снять, но без неё снова оказалось невозможно дышать. Льот вернула её назад, не понимая, почему так происходит, и что это за злые чары?
Невежество играло ей на руку. Все здешние странности были настолько выше понимания Льот, что она считала происходящее каким-то колдовством, и не задумывалась о его невероятности. В сагах, правда, подобных историй ни с кем не происходило, но мало ли как их переврали скальды, рассказывая на свой лад? Тролльи царства по описаниям были другими, мрачными, но ведь и это Льот светлым и сказочным не назовёт.

Не выпуская своё единственное оружие из рук, пошла Льот к мужу поближе. Он всё так и был в своём прозрачном пузыре. Чтобы открыть его, тот тролль, что сейчас в плену был, где-то внизу нажимал. Льот попинала босой ногой по основанию пузыря. Если не откроется, тогда она доской разобьёт.
- Атли, - предупредила она, - надень эту штуку на рот! Троллий воздух нам не подходит.

Видимо, она всё же нажала ногой куда надо, потому что пузырь раскрылся, открывая доступ к мужу, хоть и не совсем. Тролль в его руках, конечно, полезный заложник, но у неё уже не хватало на него доброты. Ещё не хватало цацкаться с этим серым, из-за него даже к мужу толком не подойдёшь, чтоб не помешать нечаянно.
- Если его нельзя убить, давай и его тоже закуём? - предложила она. - Надо вон там где-то нажать, где они тыкали. И того мужика, наверное, можно освободить. Хоть и хлипкий, но мужик. Глядишь, чем поможет.

Поморщилась Льот. Это же милостью Фригг сын у них народиться к весне следующей самое раннее, а уж пока подрастёт, чтоб с такими игрушками играть... А ей то той поры терпеть это убожество в своём доме? Хотя... В хлев его, к скотине, чтоб глаза не мозолил, и вся недолга. Хороший у неё всё-таки муж, хозяйственный, всё в дом, всё в семью тащит, о будущем думает.

- Не оставлять же прикованным, - Льот пожала плечами, - помрёт ещё. А так, глядишь, пригодится чем.
Слова о том, что ей у привязанного что-то могло приглянуться, она встретила улыбкой.
- Что я могла увидеть, Одноглазый, лучше чем то, что у меня есть? - Льот окинула мужа с головы до ног взглядом, любуясь всем, что открыто было, а открыто было всё, да рядом встала, плечо крепкое погладить да подержаться за него.
Разве что про рабыню новую хозяйственное предложение ей не понравилось.
- Рабынь этих полон дом, куда ещё одна? - Особенно новая да красивая, она только в доме порядки навела да объяснила, что их ждёт, коли Одноглазому будут в глаза лезть. - Лучше мужиков бери, работают больше, да и болтают не так много. - Льот ласкающе провела рукой по плечу вниз, отвлекая мужа от мыслей про новую рабыню, и наткнулась на пораненное запястье.
- Дай посмотрю, - она провела пальцами по содранной до мяса кожи, стирая кровь и оценивая повреждение. Омыть бы, да тряпицей чистой замотать, только где её взять? Атли поранил руку, от оков освобождаясь, чтоб их обоих спасти. Её муж. Её герой. Её защитник и спаситель. - Ты такой сильный, муж мой, - прошептала она с уважением и восхищением, щекой ласкаясь к его плечу. - Что бы я без тебя делала?

Повертела Льот тряпку, обмоталась ею. Нет, прикрыться сгодится, но где-то же должна быть и их одежда? Теперь, когда они были не прикованы, можно и покапризничать.
- Хочу свою одежду! - упрямо заявила она. - Куда они её спрятали?
Как поняла Льот, всё здесь пряталось в стенах. Надо только постучать в правильном месте. Одноглазый вон уже стучал кое-где головой пленённого тролля. Она же пошла по другой стенке, постукивая и нажимая на всё подряд. Где-то же их одежда лежит? Её была совсем новая, недавно сшитая из крашенной голубой ткани, с вышитым по краю узором, по которому она пустила раскрашенные деревянные бусины, такой же узор повторялся и на рубахе Одноглазого, сшитой тогда же. Труд не одного вечера, проведённого за шитьём, пока Атли был в отъезде. Льот очень чётко представляла себе эти вещи, и наверняка сработала какая-то магия этого места, потому что внезапно стенка разъехалась, открывая спрятанную в своих недрах мягкую рухлядь одежд - и их, и чужих. Венчал найденное не иначе как сокровище знаменитый топор Одноглазого.

Взяла Льот тряпки, в руках повертела. Вроде чистые, хотя кто их, троллей, знает?
- Давай перевяжу руку-то, Одноглазый? - предложила она мужу. - Чтоб крови троллей туда не накапало. Вдруг от неё в тролля превратиться можно? - Она округлила глаза. В сказках же всякое бывает.


Догадалась Льот, что имена мужчина называет. Только слов ещё он слишком много произнёс, пока договорил, она уже и забыла как звучали те, первые, имена означающие.
- Льот, - назвала она своё имя, касаясь рукой грудины, потом показала на уже отошедшего мужа. - Атли Одноглазый.


Бывший пленник серых решил поиграть с ним их же оружием, и Льот потеряла интерес к происходящему. Разве что тоже взять что-нибудь и потыкать? Штук вон сколько разных на столе лежит... Главное, самой не уколоться. Но всё-таки непонятные предметы не манили. Со злости Льот и могла бы всадить что-нибудь острое во врага, а так - неинтересно.


- Так, поди, тут и сокровищница какая есть? - озарило Льот. - Вот где было б можно гостинцев домой понабрать. И рабы бы пригодились, добычу домой тащить... - призадумалась она.

- Куда ж я без тебя? - распахнула Льот глаза. Показалось ей, что муж с ней как в последний раз целуется. Не готова она так быстро с жизнью мужней прощаться! - Только если ты их задержишь, а потом и меня догонишь. - На такой вариант она была согласная. - Мне б тоже какой ножичек бы добыть... - размечталась она. Да, ей срочно нужна сокровищница!

Льот подхватила все ненадетые пожитки мужнины. Не для того она их заботливо шила, чтоб остались валяться где попало. Завязала всё в узелок удобный, и в руках потащила, следом за мужем ступая и любопытно из-за его плеча вперёд выглядывая. Впереди было и страшно, и страшно интересно!

Не нравилось Льот это место. Ни красивое, ни богатое, ни листочка нигде зелёного, ни украшения драгоценного. Серое всё, тесное, да однообразное, аж смотреть на это устала. Тролли лишь и вносили разнообразие, перед Одноглазым появляясь да жизни лишаясь. Впервые видела Льот мужа в деле ратном, дома же лишь на хольмгангах да на дружеских поединках видела. Хоть этих серых троллей и не назовёшь и воинами, и соперниками достойными, а всё одно: враги, и поделом им, да Одноглазому слава!
Брезгливо переступала Льот трупы тролльи да дальше шла за мужем. Следом и те двое шли, что Атли уже своими рабами считал.
Сокровищницы нигде не было и это безмерно огорчало скандинавку. Как у троллей не может быть никакого добра? Хотя у таких бестолковых, как эти, пожалуй что и неудивительно.
Но разве можно в такую колдовскую переделку попасть и с пустыми руками выйти? Даже никакой безделушки на память не получить? Неправильно это.


Голос позади был явно зовущим, но не испуганным, и значит, не предупреждающим об опасности сзади, и Льот молча оглянулась.
Спрашивать, случилось ли что, бессмысленно было, всё равно никто тут их речь не понимал. Может, нашли чего? Вроде нет, никуда не показывает, чего-то на своём лопочет, ни одного понятного слова.


Это помещение показалось Льот поинтереснее. Не такое серое, и огоньки везде моргают. Можно ль себе какой из них выколупать? Одноглазый рушить всё пошёл и крушить, обломки во все стороны полетели. А огоньки гаснуть стали, которые отлететь успели. Поморщилась она досадливо, что опять без подарка осталася. Отвернулась от огоньков, глядь, а сзади на стенке за прозрачной плёнкой, как у пузырей давешних, камушек ярко-синий, нитями какими-то опутанный, изнутри тлеет. Подобрала Льот обломок, что из-под топора Одноглазого отлетел, и давай расковыривать. Сбоку не получилось, так она по стеклу долбить принялась, пока трещины сетью всё не опутали и не просыпались мелким дождём. Подковырнула камень обломком своим, он и выпал из нитей удерживающих. Подняла Льот камень синий, повертела в руках, годным признала да в карман сунула.
Оглянулась, нет ли где ещё такого камушка? Всё вокруг вопило пронзительными противными звуками, красным светом моргало. Показалось Льот, что пол под ногами наклонился. Землетрясение, чтоли? Пещера вся троллья рушится? Как бы и их тогда не засыпало, коли так.
Бросила Льот свои поиски, да к мужу поспешила, с ним и погибнуть не страшно, да и выбраться надёжней можно, не то что самой.

Правду сказать, страшновато Льот было. Шумело-сверкало вокруг, как в набат тревогу било, предупреждая о беде наступающей, только что за беда-то к ним идёт? Одно и хорошо - не одна она, Одноглазый рядом, к себе жмёт, силой делится да о сыновьях говорит, сердце радуя. Улыбнулась Льот, голову поднимая.
- Да и не боюсь я вовсе, муж любимый, когда такой знатный воин рядом, а в нутре может уже и сын первый наш зародился. Не можно мне с утробы его страху учить.


Обняла Льот мужа, под столом в комочек сжимаясь да крепче прижимаясь, об тролля нечаянно задела, поморщилась противной холодной коже, за мужа опять уважительно подумала - как слово крепко держит. Обещал игрушку, так и привезёт, сквозь огонь и воду за собой протащит, но хоть черепушку, да принесёт. Обещал сыновей ей - будут и сыновья, и никакие тролльи козни тому не помешают!


Думала Льот, отлетел дух её от удара такого, отшибло вместе со всем телом. В глазах темно, что именно болит - непонятно, камень выковырянный в кармане в бедро впечатался, голова трясётся... Ан нет, это же муж дорогой её трясёт, сознание проверяет. Глазами захлопала, картинку проясняя: точно, муж. Да не трясёт уже, ласку дарит. Ну как такому на ушиб всей девки жаловаться? Да и не девка она уж новолуния два как, так что и не поверит никто в такую жалобу. Ох, что-то мысли совсем попутались.
Потрясла Льот уже сама головой, на груди Одноглазого отдохнула чутка, пока он вставать не задумал.
- Жаль, шкуры у этих троллей не меховые, а то снять могли бы да под себя подложить, чтоб помягче было.


За руку мужа Льот взялась и послушно за ним пошла, одёжу его в руке другой неся - не потеряла ведь узелок-то. Да и правда, что тут ещё делать? Громить нечего, добычи никакой толковой нет, и солнце над головой увидеть страсть как хочется.


С мужем таким Льот и пугаться некогда было. Рассмотреть тварюгу толком не успела, а уж и голова к ногам катится. Рассмеялась Льот вопреки всему, до чего ж заботливый да хозяйственный муж у неё. Точно, дурой-девкой была, когда замуж за него идти не хотела. Сейчас-то за все сокровища Мидгарда на другого не согласится. И со шкур, как домой вернётся, не вылезет, пока сына не зачнёт, если этого милостью Фригг ещё не случилось.
Что с водой, что с тряпками лишними было шаром покати, пришлось подолом своего сарафана верхнего накрыть да потушить, не мужниными же штанами? Почернел подол, конечно, изнутри немного, авось платье нижнее не сильно замарает, а коли и замарается - отстирается, чай, сажа всего лишь.
Вторую псину тушить уже смысла не было, как и времени разделывать эту. Да и ни ножа с собой у Льот нет, ни времени лишнего. За хвост куцый схватила да за собой потащила добычу мужнину. Не лишать же мальчишек игрушек? Вон от тролля подарочного и так мало что осталось, показать нечего будет.


Затаилась Льот за спиной Одноглазого, псом, если что, отбиваться приготовилась. Кого им ещё тролли принесли? Уже бы на землю ступить мягкую, да травку зелёную, деревья увидеть да воды речной напиться, да мужа безбоязно обнять, не опасаясь подставы новой.

Собак есть Льот покудова не доводилось, но больше ничего съедобного не нашлось.
Место новое не очень нравилось ей, но было лучше обиталища троллей.
Одноглазый штаны наконец надел да шкуру обещанную снимать принялся с добычи, ножичек тонкий да острый у того мужика со стола нашёлся, Ар... как-его-там. Льот веток для костра натаскала да рядом присела, мужем любуясь, да думая, где б воды добыть. По-хорошему, в баньку б сейчас, синюю эту пакость с него смыть. Да накормить до отвала, Атли ж как с драккара сошёл, ни крошки ещё не съел.
Встряхнул Одноглазый шкуру, остатки от пленённого тролля взял - хороший хозяин и заботливый отец, сразу видно! Поднялась Льот, к нему пошла, тоже не худой хозяйкой себя показать.

Скандинавия.
Поправила Льот подол платья, выходить из баньки собираясь, да ойкнула возмущённо, на руку, сажей да кровью испачканную, глядя. Да так запачканную, что платье новое, мужа встречать приготовленное, уже замаралось? Повернулась к мужу, грозя карами всяческими нерадивым рабам, и замолчала, на него взирая.
- Муж мой любимый, тебя ещё отмывать и отмывать надо, - промолвила, видя синие да красные потёки, да шкуру окровавленную в руках. - Пойдём-ка обратно, иначе засмеют меня, безрукой хозяйкой да слепой женой назовут, мужа после набега в баньке отмыть не умеющей.
- Это что такое ты из набега принёс? - показала она на то, что он в руках держал, там и кроме шкуры непонятной что-то было. - Маловата будет, чтобы спать на ней, или одёжу какую шить.

Мастер Одноглазый комплименты говорить, ой, мастер. И слышать приятно, и знать, что так и есть.

Неудобно даже стало Льот. Муж вон, уже сыну будущему подарки везёт, а ей и порадовать нечем, не сказать, что уже носит сына в чреве. Только и осталось ей, что голову с насмешливыми словами вскинуть.
- Если бы ты лучше постарался перед отъездом, то к началу зимы у нас было бы кому лежать на этой шкуре, муж.
- Совсем ты меня забыл муж, - пожаловалась Льот, улыбаясь да за шею Одноглазого обнимая. - Я всегда такая. Рано ты в набег уехал, викинг, даже с женой толком познакомиться не успел.
Вопреки своим словам, какое-то время после она не разговаривала.
Разве что ещё после, когда до синеватой грязи дело дошло. Отмывала, да всё понять не могла, откуда такое взялось, да почему раньше не заметила. Не от рубахи же новой краска слиняла? Так и её тем же составом крашена, а на ней самой - ни пятнышка.
- У троллей кровь какого цвета, Одноглазый? - сама не знала Льот, почему спросила так. И почему от называния этого народца в мыслях образ возник - серокожий да лупоглазый.

Осмотрела Льот мужа, не пропустила ли где грязь странную, да довольной осталась. И чистотой его, и статью. Такого и на пир завести почётно, и вечером на шкурах прижаться. Пир их давно ждал, уж и у самой Льот нутро ворчало, еды требуя, а уж воина-то накормить, из похода вернувшегося - обязанность её святая.
- Пойдём, муж, - позвала она. - Столы от яств ломятся, тебя ожидаючи, дом по хозяину соскучился. Посмотришь, Одноглазый, хорошо ли хозяйство я без тебя вела, глядишь, похвалишь за что.
Разгладила она на груди мужу рубаху, на свой сарафан подивилась, и где замарала? Домой войдёт, на другой сменит. Муж у неё не бедный да не жадный, нарядных одежд позволить может иметь не по одному.

- Так то ж для тебя старалась, Одноглазый, - Льот плечиком дёрнула. - Порядок наводила.
Да и не только глазу видный порядок наводила она, но и уму - себя сразу ставила, чтоб хозяйкой беспрекословно признали. Но то мужу знать не обязательно, а если и знает, то и сам понимает, что надо так было. Даром чтоль только сейчас укорил, да и то в ответ на её же укор бессовестный. Мудр муж её, глядит дальше характера её скверного, да не серчает за то на неё, Снотрой при рождении рассудительностью да сдержанностью обделённой.

- Сказки для детишек, - кивнула она, головою с улыбкой качая, по плечам крепким мужа погладила, рубаху оправляя. Да и правда, чего ей в голову взбрело? Видать, день такой, всё ей что-то о детях думается. Одноглазый, от Ульрики слыхала она, много сказок знает, почище скальда деткам рассказывать будет.

Веселье лилось, как эль из рога в хмельное горло. Славили воинов, из набега вернувшихся с добычею знатной. Вечного веселья желали в бою погибшим. Рунвид сидел, байки рассказывал, уж Льот его знает - хвастается брат её. Сестра Одноглазого своего мужа привечает, а тот с жены глаз не сводит, даром, что ещё в прошлую весну назад свадебный обряд провели. И хозяйка Ульрика хорошая, что в новом доме, что в этом, отчем, столько лет управлялась, пока замуж не ушла. Не бегала к ней Льот за советами, но если получала при оказии - на ус мотала. И надеялась, что на неё саму муж так же смотреть будет и спустя весну, и спустя много вёсен.


- Рабынь-то много, только разбалованы они у тебя, Одноглазый, - Льот руку на плечо мужнино положила, с колен и не пытаясь спрыгнуть, тарелку с птицей запечённой поближе придвинула. - Не привыкли ещё, что для утех жена у тебя есть. Объяснила я им, муж, что к чему, посмотрим ещё, поняли ли. Коли хорошо объяснила, так и буду сидеть с тобой, пока колени тебе не намозолю.

Это "не привыкли" в отсутствие мужа Льот уж постаралась побороть, даром, чтоли, ни одна лишний раз теперь к ним подойти не пыталась. Перестаралась даже, однако, с угрозами. Вон даже Большегрудая Герда эль разливает за столом дальним и к хозяину, как обычно, не спешит, прелестями своими большими размахивая.
На весть про новых рабынь кивнула милостиво. Новых она сразу научит, как вести себя при хозяине, чтоб на гнев хозяйкин не нарываться. Хитрости бабьи, как хозяина умаслить им не понадобятся. Неужто нет у него жены молодой да красивой? Собою пригожей, да на ласку не скупой. Да с ручкой тяжёлой к ослушницам глупым.
Хоть и не жадной Льот себя считала, но мужа делить ни с кем не собиралась. Она за ним - как за стеной каменной, объятий Атли - ничего жарчее нет, рук - сильнее, поцелуев - крепче. Славно норны нити свои сплели, подарила Фригг мужа со всех сторон знатного, а Фрейя - любого, пусть девка неразумная не сразу их милости разглядела да оценила, но теперь-то уж не забывает похвальбы им слать. Сегодня почему-то особенно это понималось, будто и не просто понимала, а доподлинно знала, что не пропадёт нигде с мужем своим, от всего он её обережёт. Её же дело женское малое - не мешать, да под руку не лезть, да любить, пока дышать может. Разве ж можно такого мужа не любить, да рядом счастливой не быть?
Сколь долго Один будет жизнь дарить своему любимцу, столь и Льот собиралась счастье знать да супружеством наслаждаться. И путь её едва только начался.