Карта ролевой игры "Архитектура Страха"

Обитель писателя.

Времяпровождение в красной комнате постепенно приобрело подобие светского вечера. Особо пытливым удалось найти в закромах писателя хорошее вино, конечно красное, которое было тут же распито. Все участники нашей милой компании предложили свой вариант развития событий в окончании романа. Это был и детектив, и триллер и бразильский сериал. И чем больше пили, тем интереснее и ярче разворачивались события. Сдается мне, вино у писателя припрятано неспроста. У каждого творца есть свой секрет, иначе и быть не может. Но он, как и все происходящее, занимали меня куда меньше, чем леди, которая согласно сидела на моих коленях, по своей воле. Ее даже не пришлось привязывать. Я дышал ее запахом и удивлялся самому себе, какой покой приносит мне ее близость. За исключением тех моментом, когда она начинала ерзать, испытывая мои чресла и силу воли на прочность. Я все чаще начинал коситься в сторону выхода, который был фальшивкой. Алый цвет убранства вокруг ничуть не добавлял мне сил. Спасал только виски, которым время от времени удавалось тушить внутренний пожар. Право, что за странные развлечения нам уготовлены? Это какие-то пытки. Хотелось, чтобы это скорее прекратилось, чтобы можно было выйти. Выбраться отсюда, чтобы жениться на баронессе. Отец позеленеет от счастья, что его сын наконец остепенился. Да, я почти готов это сделать. Но рассказы продолжали сыпаться, герои - попадать в неприятности, Кенна - ерзать, и уже казалось, что этому не будет конца и края!



Ура, свершилось чудо! Но я едва успел обрадоваться, как стали происходить странные вещи. Кенна начала исчезать. Она растворялась, словно утренний туман, и я никак не мог ее удержать... потому что растворялся сам. Нет! Нет! Что за чертовщина опять происходит?!

На алый деревянный пол со звоном упал изящный флакон с духами, насыщенный запахом вереска. Он покатился, начиная кружиться вокруг компаса, который приземлился следом. А его стрелка неотрывно следовала за флаконом, в попытке дотянутся хоть до краешка стеклянной юбки.

Где-то во времени.

- Что за странный компас? - спросил бородатый моряк, начиная мною стучать о перила корабля. - Он не показывает ни север ни юг. Он сломан. Выкинь его или отдай старпому, пусть попробует починить.
Да-да, все так говорят. Глупцы! Находясь в крохотном пространстве сложной коробочки, меня совершенно не интересовало, где находится их север или юг. Собственно, меня вообще мало что интересовало, кроме одного направления, которое отпечаталось в памяти и легло тенью на весь механизм. Стрелка компаса показывала на то место, где находился флакон духов с запахом вереска. Всегда. Я побывал в сотни руках и карманах, меня роняли, топили, трясли и часто пытались починить. Меня ломали и латали огрехи. На меня возлагали надежды, мною обманывались, теряли свой ориентир и разочаровывались. Я лежал в чуланах, совершенно заброшенный, чтобы найтись спустя несколько лет и снова вызвать чей-то интерес. Меня продавали на торгах, плевали в стекло, чтобы протереть, и даже меняли запчасти. Но я никогда не переставал менять свой курс, в надежде, что однажды найдется хоть кто-то, кто сможет донести меня к ней. Я даже бывал близок, всего пару раз, но всегда снова удалялся от нее на дальние расстояния, на километры, на целые континенты. Пока не осел никому ненужной вещью в старом театре, покрываясь пылью и тленом...

Фалам Кнок, 1835

Я очнулся среди темноты, в запахе гари и горелой плоти, которые забивали ноздри. Потерял равновесие и упал вперед, успев подставить ладони. Руки наткнулись на чьи-то горячие кости. Почти обжегся. Кенна!? Ее имя возникло в моем сознании задолго до того, как я о ней подумал. Я вспомнил последнее, как тянулся к ней, пытаясь удержать руками призрачную тень. Меня обуяло волнение и страх.



Вдруг показалось, что услышал ее голос. Слишком тихий, чтобы понять, был ли он настоящим или это лишь игра моего воображения. Я прислушался, пытаясь не дышать.



От звуков ее голоса чувство облегчения окатило горячей волной.
- Кенна?! - выкрикнул я в ответ, уже спеша к ней.
Я слышал ее и шорох юбок. Почти бежал, спотыкаясь о мебель и что-то еще, о чем не хотелось думать. И успокоился только тогда, когда ощутил знакомый запах вереска, а сама баронесса не оказалась в моих объятьях.
- Ты в порядке? Где-то болит? Боже, надеюсь ты опять ничего не натворила? Все, хватит развлечений, собирай вещи, мы немедля уезжаем. Вместе. Надеюсь это ясно? Даже не собираюсь обсуждать!..

У нее жар. В этом не было сомнений, иначе баронесса не говорила бы мне такие слова. Я коснулся губами ее виска, но вроде бы все хорошо. Да о чем я? Ведь чувствую то же самое. Значит - жар у нас обоих.


Такое длинное ожидание, и такая сладкая награда. Она стоила того, чтобы ждать. Я не сомневался, не искал причины, я был готов вкушать ее, словно неутомленный гурман, медленно, смакуя... Хотя нет, сначала как голодающий из трущоб, быстро и ненасытно. А потом уже все остальное.



Мы поднялись наверх, в ее комнату. Стоило закрыть дверь, и словно оказались в другом мире. Здесь все еще горело несколько свечей, создавая уют. Все беды остались за дверью, все вопросы и странные события. Здесь же были только мы.


Ее просьба зарождает во мне бурю. То, что я пытался удержать, строя из себя джентльмена, вырвалось на волю, словно голодный хищник из клетки, опасный, но аккуратный - он не хотел спугнуть свою добычу. О, он так долго был в заточении, так болезненны его муки, он так нуждался в спасении... Еще по привычке облизал пересохшие губы, оглядываясь по сторонам в поисках виски. Но нет, сегодня я не собирался тушить пожар, сегодня он будет гореть в полную силу.
- Ты права, моя дорогая, - ответил я, подходя к ней со спины. - Я сделаю это с удовольствием. Все, что попросишь.
Кончики шнуровки прятались в складках пышной юбки. Я знал, где искать. Вытащил их на свободу и распутал первый узел. Не смог удержаться, наклонился и коснулся губами ее плеча. Кенна вздрогнула и, кажется, перестала дышать. Столько волнения было в той, что назвалась ненасытной. Какая утонченная игра. Я думал об этом, пока касался губами ее шеи, раз за разом, упиваясь ее сдержанным восторгом. Пока распутывал чертов корсет, местами дергая за края, когда подводило терпение. В такие моменты она делала прерывистый вдох, лаская мой слух и заставляя раздевать ее быстрее. Это все от нетерпения, у нас обоих.
За корсетом еще полно ткани - сорочка, нижние юбки. Это могла придумать только женщина, чтобы все усложнить мужчинам, как они любят. Я пробираюсь к ней с треском, сдергивая одежды на пол, обнажая. В том числе и себя по пояс. Ее формы сущий сюрприз. От их созерцания сбивается вдох. Я близок к тому, чтобы превратиться в одержимого поклонника, ее личного.
- Стоит ли говорить, насколько я тобой очарован? Это так очевидно.
Она улыбается, взволнованная и ожидающая от меня более решительных действий. Касаюсь пальцами, очерчиваю изгиб спины, упругие ягодицы, сдавливаю. Сглатываю. Пока вторая моя рука возится с пуговицами штанов, стараясь скорее освободить набухшую плоть. Губы уже оставляют влажную дорожку на ее нежной коже, когда мои пальцы ускользают меж ее ног и врываются в сочное лоно, где мечтаю оказаться. Ее судорожный вдох, желание за что-то схватиться, чтобы не потерять равновесие. Она будто потрясена происходящим до глубины души. Право, я тоже. И уже не в силах это терпеть. Развернув Кенну лицом к себе, я припадаю к ее губам, подхватываю и укладываю спиной на кровать, устраиваясь между ее колен. Она что-то хочет сказать, или мне это только кажется. Потом, все потом, когда мы уже настолько близко друг к другу и еще недостаточно. Впивается ноготками мне в плечи, царапает, торопит - не иначе. Ерзает подо мной, пытаясь устроиться поудобнее - не иначе. Сейчас, моя хорошая, сейчас... Один рывок бедрами, и я врываюсь плотью внутрь ее тесного лона, слишком поздно понимая, что здесь что-то не так...

Глядя в глаза Кенны, полные смешанных эмоций, я никак не мог поверить в то, что так обманулся. Она и знать не знала, о чем говорит. Но как такое возможно? Ведь она была замужем! Да, но за каким-то стариком, который так и не выполнил свой супружеский долг. Теперь в этом у меня не было никаких сомнений. Она соврала мне, ввела в заблуждение, и теперь, находясь в ней, нависая сверху, в капкане порочных и диких желаний, я понимал, что совершенно не готов к тому факту, что она абсолютно девственна. Во мне бурлила страсть, которая требовала выхода, когда новые обстоятельства заставляли быть предельно аккуратным. Черт подери, у меня ведь никогда не было ни одной невинной леди! Слишком много мороки, когда хочется всего и сразу. Но сейчас это не имело значения. С Кенной я желал не просто секса, я желал ее. Только слишком неистово для первого раза. Дьявол! Что же ею движет: доверие или глупость? Второе так точно.
- Глупышка, я же мог причинить тебе вред, - сказал ей. - Что, если бы я ничего не понял? Молча бы терпела, пока я тебя истязал? А что потом? Шла бы в постель, как на каторгу?
Одна эта мысль выводила меня из себя. Разозлившись окончательно, я покинул ее, встал с кровати и отправился на поиски виски. Мне нужно было остыть. Спасительный напиток нашелся на полке камина.
- Это просто немыслимо! - воскликнул я, начиная переходить на проклятья, пока наполнял свой стакан. - Хочешь обижайся, хочешь нет - мне плевать. Но можно было меня хотя бы предупредить!
Пока я ругался, не расслышал, что она говорила мне в ответ. Услышал уже шорох ткани, когда Кенна встала с кровати, обмотанная простыней, и отправилась к двери. Но она не вышла из нее, она просто ту открыла, для меня, и потребовала немедленно покинуть ее комнату.
- Я не ослышался? - спросил, шагая к ней со стаканом в руке. - Думаешь, и правда в этом тебя сейчас послушаю?
Я подошел к ней, взялся за дверь и толкнул ее, закрывая с громким хлопком, заставляя Кенну вздрагивать. Надо же, в ее глазах теперь пылала ответная злость. Она покрепче вцепилась в ткань простыни, удерживая ее на своем теле. Спряталась, думая, что я это так и оставлю. Хмыкнув, я поднял стакан, собираясь отпить виски. Но вдруг женская ладошка махнула перед самым моим носом, выбивая стакан из руки. С глухим ударом стекло влетело в стену и свалилось на пол, разлетаясь на осколки. Попил я виски.
- Что за поведение? Где тебя этому научили? - спросил ее, шагая ближе.
Взявшись за простынь, я выдернул ту из ее рук и сбросил на пол. Пока Кенна на это ничего не успела ответить, припал к ее рту, лишая всякой возможности на меня ругаться. Я целовал ее так, как она сейчас заслужила - властно и неистово. Подхватив под ягодицы, приподнял, прижал спиной к стене и снова заполнил ее собой под ее судорожный вдох мне в рот. Я едва смог устоять на ногах, до того ошеломляющими были мои ощущения. Находиться внутри нее уже блаженство само по себе. Что же будет, когда мы сольемся в унисоне бразильского ритма?
- Назад дороги уже нет, моя милая. Как джентльмен теперь я точно обязан на тебе жениться. Ну а пока будем привыкать, ты - ко мне.
Попятившись с ней назад, я опустился на кровать. И приказал:
- Попробуй сама. Так ты лучше почувствуешь, что тебе доставляет меньше боли и больше наслаждения. Я помогу, где будет нужно.
Обхватив ее бедра, я потянул на себя и припал ртом к манящей вершине ее груди, добиваясь истинного стона наслаждения. Словно не сорванный бутон, только мой, как вся его обладательница. Это так кружило голову, что я был готов терпеть, пока она не привыкнет к моей полноте в своем лоне. Пока же, взявшись за мои плечи, Кенна приподнялась, вверх по стволу. Пришлось придержать, чтобы не выскользнуть из ее уютной влажности. Потом, еще немного неуклюже, она опустилась вниз, прислушиваясь к своим ощущениям.
- Вот так, - подбадривал я, обнимая ее одной рукой, прижимая к себе теснее, пока второй уперся в матрас позади себя. - Смелее. Уж чего, а смелости у тебя не отнять.
Главное не сорваться, не перевернуть ее и не начать трахать. Ты справишься, Бойд, не такая уж и сложная задача, - уговаривал себя, стискивая зубы, когда моя баронесса повторила пируэт своими дивными бедрами на моем члене...

Баронесса освоилась на мне быстро. Инстинкты всегда берут свое. Она двигалась, как настоящая наездница, то и дело дергая за поводья. Мне потребовалось немало выдержки, чтобы не сорваться на галоп и ничего не испортить. Держа стройные бедра, я любовался ею, всею, от милого личика, на котором отражалась мука удовольствия, до того сладкого местечка, где в ней соединялись наши распаленные тела. Но ее последний вопрос дал мне разрешение на все. Я быстро перевернул Кенну на спину, врезаясь в тесное лоно до упора, устраиваясь поудобнее меж стройных ножек.
- Еще как хочу. И сделаю это с огромным наслаждением.
Я навис над ней, выбирая такой ритм, от которого ее дыхание срывалось на стоны.
- А потом сделаю это снова... - произнес хриплым обрывистым шепотом, врезаясь в нее с новой силой. - И снова...
Это было похоже на сладкую пытку. Баронесса мучила меня своим восхитительным телом. Она пленила меня, не оставляя права на капитуляцию. И да, она действительно оказалась ненасытной. Первый раз мне не удалось дождаться ее разрядки, когда та внезапно настигла меня. Кенна оказалась слишком хороша, слишком тесно было внутри ее бархатного лона. Но мы все повторили. Эта ночь принадлежала только нам, а точнее - моей баронессе, которую я неустанно обучал всем прелестям чувственного мира на двоих. Когда не хватает воздуха, когда обжигает каждое прикосновение, когда мало всех поцелуев и много, очень много эмоций льются через края.
Мы закончили под утро, полностью удовлетворенные и уставшие.

Меня разбудил знакомый голос. Кто-то тряс за плечо.
- Милорд, какое счастье вас видеть, - произнес Фреди. - Могу я спросить, когда вы собираетесь отбывать отсюда? Жутко хочется скорее покинуть это место.
Его наглость заставила меня открыть глаза и посмотреть на него. Похоже, бедолага был не на шутку испуган и взволнован. Но мне нравилась его идея. Я повернул голову. Рядом со мной под одеялом спала Кенна, прижимаясь к моему плечу. И внутри разлилось подозрительное тепло. Я впервые был так счастлив просыпаться утром с полным пониманием, что таким должно быть каждое из них.
- Выйди, - попросил я Фреди. - Я позову.
Он еще не успел закрыть дверь, когда я повернулся и обнял свою баронессу. Она едва проснулась, но уже дарила мне свою милую улыбку. Я провел рукой про ее волосам, зарываясь в них пальцами. Моя плоть, всегда готовая к бою по утрам, уже стучалась к ней в гости.
-Как на счет твоей ненасытности? - спросил я. - Надеюсь, ты также голодна, как и я.
Я не стал ждать ее ответ, а перешел сразу к десерту. Начал со спелых вишенок, и закончил взбитыми сливками, вылизывая всю сладость между ее бедер. Кенне такой десерт пришелся по вкусу. Ее стоны были громкими и восторженными, жадность на добавку неутолимой, а оргазм полный праздника. Но, только я хотел кинуться в самую гущу этого праздника, баронесса бессердечно попросила меня повременить, сославшись на мозоль, которую натер внутри нее этой ночью. А также напомнила, что на пора собирать вещи. И я подчинился, начиная понимать, какой властью надо мной теперь обладает эта женщина. Лишь бы она об этом никогда не узнала.

Обратно я ехал в экипаже, вместе с Кенной. Сидел напротив нее, потягивая виски и облизываясь, глядя на глубокий вырез ее декольте, который реагировал на каждую кочку под колесами нашего чудо-транспорта. На ней было непозволительное платье, не дорожное, а созданное сводить мужчин с ума. Но зачем так стараться, когда я и так уже на грани? Вытерпел еще пару минут, прежде чем наброситься на это невинное создание. Было плевать, что неудобно, что бьюсь головой и локтями о стены экипажа, главное, что находился внутри нее. Я заглушал ее стоны поцелуями, шептал комплименты и признание в любви, все сильнее утопая в дурмане мною любимого запаха, ее запаха.
А потом, стоя на коленях на полу экипажа со спущенными штанами, глядя в глаза растрепанной, но удовлетворенной женщины с задранными юбками, я спросил:
- Так вы выйдете за меня замуж, Кенна МакКензи?