Карта ролевой игры "Дорогами судьбы"

Может, Джанго одумался? Поэтому пришел, не просто пришел, еще и на крышу полез. Но кто его знает, что на душе у цыгана? 
Симза невольно поправила лиф платья, натянув его по выше, юбку расправила, ножки в красненьких туфельках на крышу подняла, да в коленях согнула. 
Призывала она себя сдержаннее на ласки его реагировать, выслушать сперва, а уж потом решать, как принять Джанго. Цыган казался дерзким в своих намерениях, но растерянным одновременно. Мощные плечи, горящие глаза и черная копна волос, придавали ему соблазнительный вид, кружа Симзе голову, заставляя ее кровь закипать, как молоко на костре. Заворожил, не иначе!
Не произнося ни слова, смотрел на нее цыган, изучал, найти ответы какие-то пытался в ней. Каждое движение его теплых пальцев на щеке, острой иголкой отдавалась в сердечке, в теле, да и мурашками по спине...
 Воздух показался обжигающим, на миг стихли голоса табора, и лишь тонкие россыпи белоснежных облаков, еще оставались на виду и напоминали о реальном мире. 
 Джанго по прежнему молчал, накаляя напряжение между ними. Симза уже изнемогала от нетерпения. Ну чего же он медлит?



 Замер мир её, сердце остановилось от томной речи цыгана. Посмотрела она на Джанго, глазами полными удивления. Милости, поцелуи, заигрывания, она ожидала, но никак не предложение замужества! Застал врасплох её цыган удалой, голову не просто вскружил, ум похитил, и сердце впридачу. Обворовали её подчастую и еще в колдовстве обвиняют!
 Медленно, боясь спугнуть, тянет она руку к лицу цыгана и пальчиком указательным по губам его сладким проводит, легонечко надавливая, будто виноградину давит. Томление телесное Симзу окутывает, в омут с головой опрокидывает. Прекратить все немедля! Не гоже это! Не может прекратить, не слушается более ничего её, принадлежит воля цыгану дерзкому, что на крышу вардо пробрался.
- Не ворожила я, Джанго. Не думала что судьба нас сведет, не чаяла, в мечтах тебя не видела, в разговорах не упоминала. А теперь, будто жить без тебя не могу. Словно ты меня приворожил, - она задрожала, опалившись опасным огнем, - Но я согласна на все, лишь бы век вот так рядом сидеть, руки твои на себе чувстовать, да губы твои ...

Она впилась в губы цыгана, как змея впивается в добычу. Но не добыча он ей, а вода - испить его жаждет до дна! Руки ее скользят по рубашке, вверх, к плечам, к шее влажной, и зарываются в волосах черных.

- Только твоя, - вторит она ему в унисон. Не одни они, но когда рядом он, весь мир куда-то девается.



Ох, ну и прыть у Джанго!Её тело судорогой сводит, от властного голоса да очей серьезных.
- Разве я могу тебя злить?! - искренне удивляется Симза, улыбаясь ему невинно, - Нет, свет мой родной, отныне буду только радовать тебя. Но не жди подчинения, муж мой будущий. Чай не кобылу приобретаешь, а жену! - и хочется прижаться к груди его могучей, целовать и гореть в огне чувств, заставить позабыть его горести, счастьем окружить, как вуалью ситцевой.



- У нас представление скоро у гаджо главного на здешних землях. Тебе, наверное, подготовиться нужно, а мне сестру найти, да тоже собираться. Там и свидимся, - подмигивает Симза, отстраняется, и улыбаясь, скрывается в своем вардо.

К стене прислоняется, радостный стук сердца унять не может. Не верит, что счастье в её кибитку постучалось! Надо по скорее найти Талэйту и поделиться с сестрой, пусть первая узнает!

-Сияешь вся, доченька, а мало я тебя в детстве секла! Ты что ж на весь табор миловалась с Джанго! Совсем стыд потеряла, вслед за Зорой? - ворчала сердито мать, сидящая на кровати и штопающая отцовскую рубаху.
- А, я мама, чувств своих не стыжусь! Сколько я в девках сижу, уж 22 год? - Симза не стала матери рассказывать про предложение цыгана, но по глазам видела, что та и так все знает, - Мне позволительны вольности, заслужила я праздник любви и не буду терять ни минуты.
- Да ты едва знаешь, Джанго, а уже о любви заливаешься соловьем.
- Верно, знаю мало, а ждала всю жизнь! - не унимается Симза, сложив руки на груди, - Ты будто не рада за меня?
- Рада, рада, Миза, - вздыхает мать, - А как быть с пророчеством? Эйш обещала мне настойки чудодейственные, но боязно мне. У Джанго есть чавви, а если он еще захочет детей?
- Захочет, значит будут ему еще дети. Не верю я, что судьба будет жестока ко мне и к нему. Мы оба счастья заслуживаем. Все хорошо будет, - поцеловала она мать, и побежала сестренку искать. Мысли плохие Симза запретила себе. Пророчество не обязательно сбудется, да и Эйш если говорит, что даст лекарство, значит поможет! Нечего голову забивать себе, да и Джанго ничего знать не обязательно. Не хочется конечно начинать семейную жизнь с тайн, но разве ж обман это? Нет, просто не хочет Симза огорчать любимого цыгана небылицами. Подумаешь, сердце в детстве болело, сейчас же она скачет как кобылица резвая, и ничего! А предсказания на то и предсказания, чтоб раз на миллион не сбываться. Довольно родители берегли её, хватит! Ей жить охота, любить охота! Как там Зора говорила вчера - чтоб и в огонь и в воду за любимым, чтоб с ума сходить...

- Тэли, Тэли! - находит она сестру на пути в лагерь. Мокрая вся птичка, только искупалась видать. Грустное только личико, да глаза не блестят. Тэли, Тэли...за счастье бороться нужно.
- Талэйта, я тебе такую новость скажу, - желая отвлечь сестру, Симза улыбается, да радостно щебечет, - Джанго меня замуж позвал! Представляешь!

- Спасибо за поздравление, золотая моя! - Симаза берет сестру за руки, - Я очень счастлива, словами не передать! Когда успели? Ты не поверишь, я в лес ушла змею искать, как только прикончила да слова сказала, то пошла обратно и заблудилась. А нашел меня Вард, чуть до смерти не напугал. А там и Джанго подоспел, глаза в глаза, и в груди защимило. Понравился он мне, сильно понравился, с одного взгляда. А уж когда на вардо за мной полез, да предложение сделал, я пропала. Ах, Тэли, - Симзе хотелось прыгать от счастья, - Какие слова он говорил! Как смотрел! А уж как сладки его губы, а руки такие сильные, властные.
Симза видела, что сестра все равно печаль таит в глубине души, хоть и искренне радуется за нее.
- Тэли, мама знает, но переживает. Отмахнулась я от пророчеств, поверила что жизнь счастливую и долгую проживу, рядом с любимым. А ты чего такая грустная? Ты попросила Арсена нам пугало смастерить? По глазам вижу, что забыла. Тэли, Тэли! Нам пугало нужно, иначе змея затухнет и не высушим ее. Пойди к Арсену, скажи мы порошок из змеи хотим сделать, и что я тебе наказала без пугала не возвращаться! - шутливо грозится она сестре.

- Тэли, постой, гаджо уже уезжают! - догоняет она сестру, хватает за руку и строгим тоном говорит, - Послушай, что я скажу, птичка. Если ты думаешь, что я слепая, и не понимаю о ком ты слезы ночами льешь, то значит, ты меня плохо знаешь! За счастье свое бороться нужно, да и важно понять, счастье ли это или каприз. Может Арсен у тебя в мечтах весь такой идеальный, а на деле не стоит и одной твоей слезинки. Пока будешь вздыхать, и не попытаешься пообщаться с ним, так и будешь страдать. Я ж тебя не сватать отправляю, а просто за помощью, для твоего же блага. И нет ничего постыдного в этом! Под лежачий камень вода не течет, золотая моя. Я тебе всем сердцем счастья желаю, но разобраться в себе только ты сама можешь. Подумай и решай, идти к Арсену или нет. Если что,я в вардо, готовлюсь к вечеру. С тебя пугало.

И ушла Симза, оставив сестру.

- Прости меня сестра, не гоже мне в твою судьбу вмешиваться. Не ходи к нему, раз не хочешь. А то что за прок, раз без огня в глазах подойдешь. А еще лучше, выкини из головы. Вон сколько у нас женихов красивых, выбирай любого! - послала она сестре ободряющий взгляд, - Да ну этих гаджо. Все равно воровать у господ Бар запретил, а гаданиями с них много не возьмешь. Пойдем за компанию, да в сторонке посидим вдвоем. И еще, птичка моя золотая, не ты у него на сердце, а другая, но она меж двух огней мечется, а ты если хочешь любви, то попытаться должна завоевать ее. Сам он никогда к тебе не подойдет.

Услышала она голос Джанго и все внутри затрепетало. Вот бы для полного счастья Тэли также радовалась своему мужчине!



- Ты тоже будешь счастлива, - отвечает ей и выходит к Джанго.
Не один он пришел, с дочерью своею. Спит малышка сладко, на руках у отца, словно ангелочек маленький.
- Ягори устала? Не хочешь к нам зайти, на кровать ее уложить? - шепчет тихо.

с телефона, много пока писать не могу. Буду кратенько

- Что ты говоришь такое, Джанго. Разве трудно мне помочь? Тем более, с малышкой твоей ближе познакомлюсь. Мне не в тягость, а в радость поучаствовать в твоем номере и за Ягори приглядеть! - улыбнулась она, ладонью по щеке его колючей прошлась, - Ступай, готовься и не беспокойся, не подведу я тебя, родной мой.

- Понравилось, значит яблочко? - шепчут губы её игриво, - Погоди, ты еще вина яблочного не пробовал, оно в тысячу раз слаще. Побежала бы, да на тебя хочу полюбоваться еще немного, красивый ты больно, Джанго, а голос у тебя, как боевой клич орла, возражений не терпит, но мне по душе это.
Вздохнула Симза томно, все на цыгана своего не налюбуется. Скоро семьей они станут, он, она, малышка Ягори, да Вард. Скорее бы время прошло, и не только у них с Джанго свадьба по любви сыгралась, а у всех цыганок и цыган, что по табору слоняются, будто муло, о любви своей страдают,и никак не обретут.
- Джанго, ты ступай, иначе до завтрашнего рассвета не разойдемся. - с тоской произносит Симза, а сама так и мечтает, чтоб остался он возле нее.

Вечер получился потрясающим, но каким-то тянущим печалью. И Симза прониклась этой атмосферой, не могла она сиять счастьем, когда вокруг столько глаз грустных. Куда не посмотри, все с грузом на сердце.
 Смотрела она на возлюбленного, на драгоценного, вдохновленного Джанго, смотрела как он с детьми своими публику восторгает. Бурая шерстка могучего урса сверкала в ночных огнях, а милый ангелочек рядом, озарял мир волшебной улыбкой. И так легко было Ягори, ведь не знает она еще тягот взрослой жизни, чистая она, душа, и благословенная…
 Симза улыбнулась им, хлопала громче остальных, когда завершили представление. Выполняя уговор, забрала она малышку со сцены, крепко прижала к себе хрупкое тельце, моля хоть на секунду ощутить беззаботность детскую.
 Ноющая боль в сердце за собратьев возмутила покой цыганский. Свинцом раскаленным, осела в висках тоска. Не следовало Симзе приходить сюда, отказать надо было Джанго. Вообще не гоже ей руки опускать, да не может совладать с собою. Стыдно становится перед другими, что не может она их участь горькую разделить.
 На праздник господский съехалась знатных гаджо видимо-невидимо. Ей бы погадать им, да монеткой обзавестись, но нет желания. Поникли плечи, глаза в землю уставились, а не на любимого. Прижимает она к себе малышку, завидует ей.
 Ягори радуется, папе ручкой машет, да конфеткой причмокивает. Увела её Симза от толпы подальше, к парку господскому вывела и опустив на ножки, ручку тонкую в свою взяла, да повела гулять по аллеям зеленым.
 - Папа у тебя, словно орел степной, сильный, красивый и гордый. А ты на него похожа. Будешь сильной, когда вырастишь? Никому себя в обиду не дашь?
 Молчит малышка, стесняется ей. Ничего, время ей нужно привыкнуть, а Симза уж постарается ей другом стать, а уж потом мачехой, и если Бог позволит, матерью.
 В детстве обожала Симза в куклы играть, да о собственных детках мечтать, пока не стали часто сваливать её с ног приступы странные. Сердце сжималось лютой болью, забирая все силы в одно мгновение. Пугались родители, возили её по таборам разным, да шувани мудрым. Сердце все видели слабым, но все как одна повторяли – Нельзя ей чавви, не переживет. Отваживали всю жизнь женихов родители, причины придумывали, но истину скрывали. Выросла Симза с мыслью, что не дано ей счастья женского познать, да на свою беду Джанго встретила и влюбилась до самозабвения, пойдя против пророчества, веря, что раз сердце давно не беспокоит, то и волноваться не о чем. А что если тешит она себя напраслиной?! Что будет, ежели умрет и Джанго с Ягори во второй раз сиротами останутся? Справедливо ли обрекать их на это?
 Думает Симза, и душа чернее ночи делается. Не имеет права рисковать жизнями любимых. А стало быть, отказать Джанго нужно, пока не поздно… И будто тысячи ножей по живой плоти режут от одной мысли этой дикой.
 Не знает, что делать Симза. Видать и ее черед страданий наступил.
 
 Уходит табор восвояси. Отдает она Ягори отцу, а сама шепчет:
- Жду тебя на берегу реки, разговор есть серьезный.
И идет прямиком на берег, дожидаться Джанго. Излить ли ему душу, отказать ли, или промолчать и просто поверить в счастье, смотреть в глаза его страстные, да любовью своей одаривать?
Господи, помоги разобраться…

Вздрогнула Симза. Во рту пересохло, тело не слушается, огнем полыхает, от одного лишь прикосновения его. Губы застыли в нерешительности. Не может она сказать ему слов о раставании, иначе умерт тотчасже наместе! Ладони свои, поверх его ставит, что плечи легонько сжимают, щекой о губы влажные трется, щетина кожу нежную приятно царапает. Тает Симза, как снежок весной.
- Ждала, всю жизнь ждала. Побыть с тобой хочу. Сердце у меня болит за братьев и сестер наших. Не слепая я, вижу страдания их и на себя принимаю, стыжусь что счастье посмела испытывать с тобой. И горестно мне сделалось так, Джанго. Обними меня, просто обними, скажи что все плохое пройдет, что горести позади останутся.
 Хрустальные капельки в глазах ее застывают, слезы не будет лить Симза, хочет просто забыться в объятиях любимого, защиты его хочет...

С реки стойкий запах тины веет, лягушки квакают хором, на другом берегу огни костров видны, да не цыганских только. Комары противные жужжат, да жалят, и спасу нет. Прохладно. Но меркнет все...
И снова мир собою Джанго заменяет. Голову девичью кружит, к себе плотнее привязывает.



- Твоя правда, Джанго. Молюсь, чтоб хватило великодушия прощать друг друга, не чужие ведь.




Нечего ей скрывать от него, разве что признание сделать. А надо ли? Может гордою прикинуться? Никогда не отличалась Симза горделивостью, всегда отзывчивая была, сердце всем открывала, добром на добро отвечала, а зло прощала. Смотрит цыган в глаза её, убаюкивает как мать младенца, да выискивает ответы. Да знать бы на какие вопросы?




Отстранился он и сразу ночной прохладой повеяло, деревья за спиной выросли, да шум вод с лягушачьим кваканьем по ушам ударили, как молот по наковальне. Хотела было Симза ладонь к нему протянуть, да не стала. Улыбнулась ласково, и даже с удивлением игривость в себе заметила:
- Джанго, знал бы что я о тебе думаю, - загадочно щебечет она, - Такое, что тебе бы точно по душе пришлось, а мне настроение поднимает до небес, - и подмигивает.

Прав Джанго. В таборе будто все с ума посходили. Особенно на любовной почве. Понимала она, что Бар как Вайда не может простить, иначе навлечет позор на весь табор, но и Рустэма с Зорой она понимала. Пошли против обычаев, ради счастья, рискнули, а значит судьба у них яркая, раз смелости столько. Боль утихнет, а свое место они найдут и дай им Боже, путь усыпанный золотом.



- Я не из стеснительных, мне даже интересно? - взмах ресниц ее густых, глазки невинно смотрят. Прижимается она к своему цыгану бочком, легкость в душе чувствует, да защищенность крепкую, - А я ... думаю о том, как яблочками тебя балую, - смеется тихо, но смех стихает и голос нормальным становится, - Джанго, расскажи мне о себе. Я ведь мало знаю, о детстве твоем, о жизни. Чем ты дышишь? Чем сердце успокаиваешь? Прости, может я лезу не в свои дела, просто хочу узнать тебя ближе не только телом, но и душой. А подарков мне не нужно дорогих, твое внимание приятнее любых даров.

- А когда у нас свадьба будет? - спрашивает она смеясь. В уме картины рисуются, где жизнь их совместная, счастливая. Просыпаются в объятиях друг друга, ласкою утро встречают, дела вместе делают, а те что не вместе - поддерживают дух. Детишек растят - Ягори ди Варда. При мысли о маленьких, опять неспокойно делается на душе, но прячет Симза тоску в глубинах сердечных.



Представляет ли он, что слова его да поцелуи, до небес возносят. Лучшее что может услышать женщина от возлюбленного, это то, что делает его счастливым без хитрости и мучений, просто одним своим существованием. Обидно, что не встретились они раньше, что был он угрюм и нес в себе горести былые, как мешок с камнями.



Тепло от заботливых прикосновений, светло становится, будто облачком на небе отдыхаешь.



Смотрит Симза на сережки изящные с камушками красными, радуется. Поблескивают они в лунном свете, так и просятся на уши.
- Спасибо, спасибо, родной мой! Они прекрасны! Прекрасны как слова твои, да руки твои, - снимает она свободной рукой серьги старые, да одевает подарок желанный. Серьги уши не тяготят, легкие, словно перышко.
- Спасибо, я буду всегда только их носить! - радостно восклицает она.




- Правильно, прошлое отпускать нужно. Видела я тебя раньше, а сейчас не узнаю. Будто со мной ты только настоящим стал. Улыбаешься, глаза блестят, и веет от тебя волей к радостной жизни. Мне даже не верится, что такое бывает. Я думала только в сказках. А у нас как встреча случилась, так и закрутилось все в одно мгновенье! И ни искали мы с тобой оба судьбу, как братья и сестры наши, а она свалилась на голову нежданно негаданно. - кладет она головку свою чернявую на плечо его, мечтательно смотрит на реку. Как же приятно сидеть рядом с любимым, говорить с ним обо всем на свете, и знать что вы скоро станете единым целым...
- Чем я живу? Солнцем утренним, мамой, папой, сестренкой Талэйтой, подружками, дорогами, а вот дышу я одним тобой, и жизни не будет мне, если воздух мой вдруг испарится! А какие мечты у цыганки, если не о всеобъемлющем счастье для тех, кого она любит. - и сжимает его ладонь в своих, глаза закрывает, тихо добавляя, - Влюбилась я в тебя, Джанго. И счастьем твоим быть хочу. Но... Скажи, а ты хочешь еще детей? - не может смелости в себе она найти, чтоб признаться, - Может, после свадьбы повременим немного, поживем, Ягори поднимем?

Утро

После их романтической встречи у реки,Джанго к себе ушел, Симза не возвращалась в табор. Всю ночь в лесу провела: трава мягкая ей периною стала, а звезды над головой потолком. Не волновалась она не о чем- знала, сестра прикроет, коли коснется.
Выспалась Симза, счастливая, вся, к реке вышла, умылась ключевой водой, мяты пожевала, да в табор отправилась. Спали все еще, да и она легка в вардо, рядом с сестрой и в сон провалилась. А когда проснулась и на улице оказалась...
Предстала перед ней картина непонятная: цыгане бегают по табору, суетятся, детки под вардо прячутся, солдаты шныряют туда сюда, кто-то кричит, Вайда кого-то отчитывает.
Совершенно шокированная, ищет Симза глазами сестру или Джанго, стоя на месте и ничего не понимая.