Карта ролевой игры "Дорогами судьбы"

День начался как обычно, и за обедом я, так же как обычно, витала в облаках, а потом мило улыбалась кузену Генри. Когда он рассказывал о механических игрушках. Не могу сказать, что мне это было сильно интересно, но в то же время беседа доставляла прелесть своей необычностью – разговоры о погоде утомили. А о чем еще может говорить благовоспитанная леди? Кузен во всяком случае не отказывал мне в уме и сообразительности, раз выбрал столь необычную тему для беседы, за что я была ему крайне признательна, а так же и за то, что позвал с собой посмотреть на табор.

Конечно, я писала Бетси, что не желаю его общества в моем деле, но это если я пойду за зельем. А посмотреть – лучше и желать нельзя. Полагаю даже, маменька отпустит меня без сопровождения – кузен Генри – сама честь и достоинство. В его обществе я могу чувствовать себя спокойно, да и приличия будут соблюдены – мы же родственники.
Благодарно кивнув, я пошла к себе переодеться. И вот мы уже едем. В деревне на площади полно зевак, пестрая толпа цыган так заворожила кузена Генри. Что он совершенно забыл о моем существовании. Хорошо, никто нас не видел, а я маменьке докладывать не собираюсь.
Подождав пару минут, сочла за лучшее позвать его – слишком много вокруг чужих. Оказаться одной в этой толпе страшновато.
– Кузен, – стоило мне негромко крикнуть, как Генри тут же обернулся и с извинениями вернулся обратно.
– Простите, кузина, – он подал мне руку, помогая выбраться из двуколки, и взяв Генри под руку, я пошла с ним рядом, заворожено оглядываясь на пеструю шумную толпу.
Какая-то девушка тут же бросилась к кузену – погадать. Я остановилась, а он прошел чуть вперед. Мне показалось неудобным слушать, что говорит девица, хотя по ее глазам видно было, что она лукавит и набивает себе цену. Прислуга шепталась, что настоящее гаданье происходит в тишине да в одиночестве, на людях в толпе никакая гадалка ничего путного не скажет. Так – баловство одно, чтоб монетку выманить.
Ну вот, так и вышло, кузен уже раскошелится готов, – улыбаясь, слежу за происходящим.
Цыганка что-то говорит ему, показывая на меня и мотая головой – ну, конечно, уши есть у всех, и она прекрасно слышала, как я громко назвала Генри кузеном, значит, не я его суженая. Прячу улыбку – ох, лукавое племя! Правду тетушка говорила.
Лорд Генри достал монетку и что-то еще сказал девушке, но тут меня отвлек парень с факелами. Он зажег их и начал кидать в небо и ловить. Как завороженная смотрю на огонь, на то, как он ловко это делает. Каждый факел провожаю глазами. А потом они все загорелись единым пламенем, и он руку протянул и коснулся огня – но не обжегся. Все ахнули, а я только рот ладонь зажала и замерла – взгляд его меня заворожил. Смотрит. Словно в душу заглядывает. Страшно так стало и одновременно захотелось тоже взглянуть – стоим и друг на друга смотрим. Он первый глаза отвел, и тогда я опомнилась – хотела спросить про гадание, только он первым заговорил. И с таким достоинством себя держит, словно равный.

Молча киваю – не могу слова вымолвить, да и неловко оно – с мужчиной заговаривать.

И как он узнал, что мне надо? И о какой плате речь – деньги? Или может, украшение? – он так на мои украшения смотрел… Снова молча киваю, и он отходит немного в сторону.
Вижу – танцуют девушки. Пестрые юбки быстро-быстро крутятся, и кузен на них смотрит. Ему явно нравится. И в самом деле – красиво.
– А можно и мне, - начинаю говорить, когда неожиданно кто-то из танцующей толпы оказался рядом со мной,

Схватил за руку и поцеловал, да так, как никто никогда не целовал мне руку. Сквозь перчатку почувствовала, как горячи его губы, а он еще и заговорить посмел.
– Да как вы… – выдернула руку и вытерла ее о платье, – как вы посмели хватать меня и так… так непочтительно обращаться! – Мое лицо покраснело от гнева, я схватила кузена Генри за рукав, ища поддержки и защиты. Было жутко стыдно, что вероятно я вела себя столь необдуманно, что этот египтянин посчитал себя вправе так поступить, но я же ничего не сделала предосудительного… Или все-таки?

Еще никогда я не была так благодарна лорду Генри - за все сразу - и за то, что именно он сопровождал меня в этой поездке, и рядом не было маменьки. иначе нравоучений хватило бы на несколько дней, за его невспыльчивый характер и тактичность, за то, что я могу спокойно наблюдать, как он разруливает ситуацию, в которую, вероятно, я сама поставила себя, да нет, нас обоих, когда слушала того другого, с факелами. Со стороны можно было подумать. что мы мирно беседуем, а что доступно одному, почему бы не быть доступным другому. Вот этот парень и подошел, только он оказался грубее и развязнее. И не будь рядом Генри...
-Да, да. кузен, вы правы, конечно, - я уже отошла от первого шока и тем более в присутствии лорда Генри было гораздо спокойнее. - Я испугалась, добавила тише, чтобы слышал только кузен, который, видимо почувствовав, что мне нехорошо, ловко загородил меня собой от цыган.
А его тихий голос заставил меня побороть все страхи и вернул обратно ту Лили, которой я и была - смелую и решительную и желавшую получить то, что ей хочется. Конечно, не любой ценой, но уж бояться точно не стану, тем более, если кузен будет рядом.
- Я бы хотела... в табор, - ответила, все-таки слегка запнувшись, - только не знаю, какую отговорку придумать для маменьки, - мои глаза лукаво блеснули. (если бы она знала обо всех моих проделках, нюхательные соли покупались бы фунтами).

– Придумаем что-нибудь, – рука кузена успокаивающе ложится поверх моей ладони, когда мы едем в поместье, все страхи уходят и становится удивительно спокойно. Я уверена – он придумает.
Так и выходит. Я вдруг с удивлением узнаю, что очень люблю ночную рыбалку (да хоть ловлю бабочек, дорогой кузен), и маменьки нас отпускают под ответственность Генри, ну и конечно со служанкой, которая, судя по тому, что я успела заметить в деревне, сама непрочь вернуться в табор.
Спускаюсь вниз впростом летнем платье в шалью на плечах. В волосах – только лента, в ушах – небольшие серебряные сережки без камней, такое же кольцо на пальце. В кошельке – несколько монет как плата за гадание, на которое я решилась. Единственное, что еще я не сняла – золотой крестильный крест и медальон с колечком темных волос (какого труда мне стоило уговорить слугу лорда Брендона, чтобы заполучить эту реликвию).
Улыбнувшись кузену, опираюсь на его руку и забираюсь в двуколку.
– Там маменька собрала нам еды в дорогу, так я заменила кое-что и добавила бутылку старинного вина, чтобы эту снедь можно было преподнести цыганам, – тихонько говорю Генри и, получив в ответ утвердительный кивок и улыбку, понимаю, что все сделала правильно. Надо же, никогда не думала, что лорд Генри такой… находчивый. Интересно, если он так умеет лукавить и выкручиваться, наверное, это не в первый раз. Но только об этом думать не стоит, это не подобает молодой благовоспитанной девушке, тут же одергиваю себя, но предстоящее приключение щекочет нервы.
Выехав из усадьбы, проезжаем немного и сворачиваем в сторону стоянки цыган.
– Как вы думаете, кузен, не зря мы это затеяли, – накрывает запоздалое раскаяние и страх, когда я вспоминаю невольную стычку Генри и того цыгана на площади, и его глаза.

Я не поняла, служанка с нами или Мэгги сама по себе, а с нами какая-то виртуальная?

Мои страхи кузен посчитал беспочвенными и лишними
и еще более раззадорил мое любопытство, обратив внимание на то. что в таборе необычное оживление - словно какой-то праздник.
- Как интересно, - оказавшись на твердой земле. отпустила руку Генри и захлопала в ладоши. - Это должно быть что-то очень необычное, добавила, когда услышала про товар и купца и то, что сказал кузен.
- Конечно. Я слышала. что они тоже христиане, как и мы, но сохранили свои старинные обряды. Интересно, как у них происходит сватовство - по сговору родителей или по велению сердца? - сказав, тут же прикрыла рот ладошкой, потом посмотрела на кузена и, решив, что все равно уже высказала более дозволенного, так почему же и не продолжить, благо маменьки рядом нет, сказала, - только не говорите, что мне не стоит думать и говорить о таком. Я читала некую Леди "Чувства и чувствительность", и раз такие книги издаются, то и говорить о таком пристало. Возможно, не с джентльменом, - я немного сникла, - но уж простите, подходящей леди рядом не вижу, а вы мой родственник. - Попыталась игриво улыбнуться, чтобы свести разговор к шутке.
Вижу вдруг. что цыгане не рады нашему появлению и снова осторожничаю:
- Генри, вы уверены, что мы тут ко двору придемся, даже с нашими подарками?

Кузен был явно заинтересован всем происходящим, да и я предвкушала что-то необычное
- Я не знаю, чего ожидать, не знаю, что жду и хочу сама, но мне безусловно очень интересно, и я благодарна вам, Генри, что попала сюда сейчас. В конце концов, это маленькое приключение... - я замялась, - будет потом, что вспомнить.
Кузен почти меня не слушал, он был весь во власти происходящего.
- Как жаль, что они говорят на своем языке, мне так интересно, что там происходит, - в волнении я снова дернула кузена за рукав. Право слово, веду себя как маленькая невоспитанная девочка.
На мои сомнения Генри тоже высказался несколько неуверенно.

Но тут цыган, который явно бул тут главным, обратился к лорду Генри, призывая его, видимо, принимая нас гостями, а темноволосая цыганка подошла к нам с Мегги и быстро повела куда-то, тоже явно по его приказанию.

- Кто вы, и куда мы идем, и почему нельзя быть тут, - обратилась я к цыганке, не уверенная, правда, что меня поймут.

Когда девушка ответила, что мы в самом деле попали на свадьбу, вернее, на обручение, стало еще интереснее.
- Поняла, только почему так, это несправедливо, интересно же, что там происходит. - Вздохнула я, - вечно женщинам только ждать, что решат мужчины. Я думала, у вас не так. Говорили, вы вольный народ.- девушка оказалась приветливой.
- Конечно, нет, - поспешила я ее уверить, - я не буду, как моя немецкая бонна, постоянно поправлять и одергивать, даже если ошибетесь. Помню, как это неприятно. - улыбнулась я египтянке. Как-то прониклась к ней душой, ее не боялась, как того цыгана, что руку поцеловал.
- Интересно. Как у нас обручение. Когда жених руки невесты просит, ее отец соглашается, но я надеюсь, что когда кто-то моей руки просить придет, отец и меня спросит. - Подняла голову и расправила спину, - если мне не по сердцу жених придется, откажу, - сказала, а сама о лорде подумала, чей локон в медальоне.
тут и невеста сказала, что страшится.

- А зачем бояться, если жених по сердцу? - удивленно смотрю на египтянок.

Песни поют девушки. Красиво, напевно, но грустно что-то, да и невеста сама закручинилась. Неужели все-таки жених не по сердцу? Интересно, сможет ли отказать, имеет ли право. Будет ли отец спрашивать или сам все решит. Слушаю и смотрю, что можно. Сердце мое стучит, словно меня саму сватают – так захватило обручение чужое. А может просто потому что у нас все иначе, а тут красиво, аж дух захватывает и плакать хочется.
И вопрос невесте все-таки прозвучал.

И ее ответ как гром среди ясного неба

Я аж руки к лицу прижала, испугалась - за нее, хотя по ее лицу, голосу и чему-то еще неуловимому ожидала, что не хочет она за этого замуж идти. Только вот не знала - сможет ли отказать.
- И что теперь будет? - спросила, ни к кому не обращаясь. Только, боюсь, очень громко спросила.

Неожиданно раздались крики «Пожар. Пожар. Горим»
– Что случилось? Это на самом деле и кто-то глупо пошутил? – оглядываю стоящих рядом, ища глазами кузена.
Крики, шум, кто-то бегает с ведрами.
В первые минуты теряюсь – не знаю, куда идти и что делать.

чуть раньше

Темнокудрая на слова мои отвечает, да мудро так, словно не такая же как я девушка, а классная дама в нашем пансионе
- Как промеж себя и о какой цене? Они же не продавать невесту собираются - недоумеваю я. - Приданое, другое дело, без приданого девушке сложно.
На мои слова, что откажу жениху, она реагирует резко отрицательно
- Не, у нас не так. Жених приходит и отца просит, потом девушку зовут, и молодых наедине оставляют - и он ее спрашивает. Вот если не любимый то будет, я откажу. И даже если отец уже договорится с ним - не важно. Мне с тем мужем жить, не отцу. Свадьба - на всю жизнь. Матушка моя за отца выходила, ее тоже спрашивали, так неужели меня не спросят? Отец обещал, что неволить не станет. - я топнула ногой, утверждая свою правоту.

В растерянности смотрю по сторонам - помочь? Но там мужчины с ведрами носятся.
Все-таки иду туда, видела, как однажды горело в усадьбе, тогда все тушить помогали - огонь может быть страшным.
Неожиданно прямо передо мной появляется тот цыган, что не понравился давеча.
Недоуменно смотрю на него и делаю шаг в сторону, чтобы обойти.

- Что вы... что вы делаете, - отпрянула, отдернув руку, которую словно огнем обожгло от его прикосновения. - Не смейте трогать меня, - развернулась и побежала, не особо разбирая дорогу, главное, подальше от него. От его ужасного взгляда, который проникает насквозь и пугает.

По дороге домой

С испуга я побежала не в деревню, а в сторону леса, хорошо, что кузен быстро нашел меня и увел к двуколке.

- Сама не знаю, право, испугалась, глаза у него недобрые, - тихо выдохнула, - спасибо, все обошлось. Может и привиделось мне, глупости все, едемте домой. - Попыталась я сгладить первые слова, чтобы быстрее покинуть табор, пока в самом деле ничего не случилось.
У двери комнаты рассталась с кузеном, поблагодарив его за поездку и пожелав доброй ночи.

ночь, утро

Ночью долго лежала без сна, но даже, когда заставил он смежить усталые веки, спала я беспокойно, во сне металась – все снился мне пожар, глаза того цыгана – темные, недобрые, рука его, которой он меня за руку схватил – не нежным было это прикосновение, слова его тоже мне не понравились. Вроде и добрые они были, а словно с насмешкой сказаны. Потому и руку вырвала и прочь понеслась испуганной ланью. Но запало мне в душу это происшествие. И тот, второй, с факелами. Всю ночь снились, и кружило меня словно в хороводе, и бросало из стороны в сторону. Шепот слышала, смех недобрый, и огонь, огонь кругом – на поляне, в лесу, и от факелов огонь.
Проснулась, смотрю – вся подушка мокрая и глаза красные, видать плакала я во сне. Ох, как же нехорошо все вышло. Не случилось ничего недоброго, но ведь могло. По моему собственному легкомыслию, что захотелось мне на табор посмотреть, погадать. И кузену Генри пришлось бы отвечать…
Встав с постели, кликнула служанку. Пока принимала ванну и одевалась, разные мысли снова крутились в голове. Как та чернокудрая говорила и про выкуп за невесту и про приданое. И что против сговора девушка не может пойти. Да как же так? Вот говорила она – на уважении семья строится. А как я уважать мужа буду, коль он против воли моей меня под венец поведет? Ведь Святой отец в храме спросит – своей ли волей я замуж иду, согласна ли? И что говорить тогда? Вот так, как та невеста в таборе, тоже нельзя – при всех жениха опозорить, это все равно что в храме из-под венца сбежать или на вопрос священника ответить «нет». Если уж до свадьбы дело дошло, терпеть и смиряться, или если репутацию потеряешь. Слава Богу, вчера все обошлось, и как мы вернулись, не видел никто. Надо только теперь сговориться, что рассказывать, и улов куда дели, если поймали что.
Дождавшись, пока мои волосы будут приведены в порядок, села за бюро и написала записку Генри.
 

 
– Мегги, голубушка, отнеси лорду Глинкерику, а я к завтраку спущусь, – отдав служанке записку, пошла в малую столовую, где был накрыт завтрак.
 
– Доброе утро всем, – сев за стол, кивнула прислуге, чтобы налили кофе, а потом сделала вид, что слишком увлечена содержимым моей тарелки. Но разговора избежать не удалось.
 
– Как рыбалка, милая, понравилась? – спросила матушка, и я принялась расписывать красоты звездного неба и то, как интересен был сам процесс ловли и как мне жалко было бедную рыбу, поэтому я уговорила кузена выпустить ее обратно.[/i]

Появление в столовой Генри обрадовало несказанно. Он слегка пожал мою руку, склонясь к ней для поцелуя, и я поняла, что записка прочитана и воспринята благосклонно.
- Доброе утро, матушка, тетушка, кузина. - Генри поздоровался со всеми и, сказав, что уже пил кофе, спросил у моей маменьки разрешения сопровождать меня на прогулке. Соизволение было милостиво получено, и я едва досидела до окончания завтрака. Хорошо хоть не пришлось идти наверх за шляпкой и перчатками - Мегги уже ждала меня. Бросив благодарный взгляд на Генри, завязала под подбородком ленты шляпки и, надев перчатки, протянула кузену руку.
- Я готова.
Мы вышли из дома, Генри помог мне забраться в двуколку и тронул коней. Стойкое ощущение дежавю. Так мы ехали вчера... И как все закончилось?
- Как думаете, милорд, как-то примут нас в таборе? Они пригласили, да, но мы были свидетелями сцены, которая врядли предназначена для посторонних глаз. Ничего дурного они нам не сделают, не должны, но будут ли рады? - в этом была я вся. Частенько импульсивно совершала поступки, и лишь потом думала, а стоило ли. Вот и сейчас мне так хотелось узнать будущее и возможно, получить зелье, но куча мыслей о том, что это может привести неизвестно к каким последствиям, бродила у меня в голове.

Ответ кузена на мой вопрос сомнений не развеял.
он тоже считал египтян странными, а их поведение непредсказуемым, в чем мы имели возможность убедиться. И тем не менее оба ехали туда снова, словно что-то тянула нас туда. Каждого свое безусловно, но в желании попасть в табор мы были солидарны.
- Быть может, они просто иные? Не то чтобы чуждые нам, но иные. И вы правы, странные, да только, как читала недавно где-то не странен кто ж? - я улыбнулась, - возможно и мы для них странны. И почемы вы посчитали, милорд, что я не захочу вернуться? Вы-то сами не боитесь, почему отказываете мне в смелости? Только потому что я женщина? - вопрос о цели визита оставила без ответа, но кузен повторил его снова по приезде в табор.


Грациозно сойдя с двуколки, я поправила юбку, демонстративно взяла в руки альбом и лукаво посмотрела на кузена.
- Рисовать. Лица у них интересные, живые такие. А еще погадать. Вы-то сам тоже судьбу узнать желаете? - я снова улыбнулась, - а если честно, мне любопытно, а любопытство, как известно, кошку сгубило. - я положила руку на рукав сюртука Генри. - Идемте? Обещаю никуда не исчезать и больше не бегать. Надеюсь, больше ничего у них не случится, хотя мне очень интересно, что с той девушкой? Ее заставят? Как вы думаете, мы могли бы что-то сделать? Повлиять на ее судьбу? Или не стоит вмешиваться? - сама не знаю, почему вдруг эта идея пришла в голову.

Кузен не возражал, что и мы столь же странны для египтян.
он говорил негромко и я тоже сбавила тон. Слова Генри о том, что он считает меня трусихой лишь потому что я женщина,

Вызвали обиду и желание возразить, и я в порыве спора даже кажется сказала лишнее:
- Он дважды брал меня за руку. И он, он не джентльмен. Эти глаза... От него что угодно можно ожидать. Потому я испугалась. Еще мне показалось, что он за что-то невзлюбил меня, а может и нас обоих, - но вовремя спохватилась и попыталась замять тему, пока Генри не вздумал вступится за мою честь, которой вроде бы ничего не угрожало. По крайней мере пока. - довольно об этом, даже если он не джентльмен, средь бела дня ничего не случится. К тому же они на нашей земле.
Дальше разговор свернул в иное русло. И хоть кузен не поверил млей вдруг вспыхнувшей страсти к рисованию

он лишь рассмеялся. Впрочем, этого следовало ожидать. Мои "успехи" на ниве живописи были Генри хорошо известны.
Кузен тоже несколько нервничал. Он перестал шутить и сказанное мной в шутку в его устах прозвучало иначе


- Я тоже надеюсь, - ответила, посерьезнев. Но похоже, лорд Генри меня уже не слышал. Он во все глаза смотрел на ту самую чернобровую, с которой намедни спор вышел у нас о замужестве. Кузен смотрел только на нее, и я явно ощутила себя лишней, потому просто сняла руку с его локтя и отошла чуть в сторону.
Мегги тут же оказалась рядом. Ей вообще не нравилась наша поездка, хотя вчера мне казалось, что ее саму что-то в табор влечет.

- Мегги, а ты сама гадала вчера? - просила я служанку, проводив взглядом кузена. - как думаешь, стоит судьбу испытывать или пустое это?

Права я оказалась, гадала вчеоа Мегги. Да только, похоже, ничего путного не сказали ей.


- А может и правда встретишь. Вдруг приедет кто в гости завтра. Лорд Гимсли или лорд Шелдон. С камердинером. И он в тебя влюбится, - рассмеялась я. - не знаю теперь, чего мне хочется. Хотела судьбу пытать, зелье приворотное купить. Да не смотри на меня так, не стану уже. Грех это, сама знаю. Да только хочется приоткрыть завесу тайны, что там ждет меня, дальше. Только у молодой спрашивать не стану. У старой спрошу. - я вздохнула, вспоминая вчерашнее. - как та девушка, не слышала? Что-то происходит у них и на свадьбу это непохоже.
Мегги ответить не успела, как к нам цыган подошел. Тот, что с огнем играет. Тот, что в душе моей вчера как в книге читал.

- Напугало не то, что увидела, другое, но ты сам сказал вчера, что то, что нужно мне, есть у вас. Покажи. - Сказала и в упор посмотрела на цыгана.
А у него разговор с Мэгги завязался
И кажется, ему ее ответ не понравился.

Гордо сказал, заносчиво, а мои слова слышал ли, нет, не знаю.
- Видела я вчера, как ты с огнем играешься. Не страшишься его. Он и вправду не обжигает тебя, почему? Колдуешь ты? - спросила и сама опешила от вопроса.