Карта ролевой игры "Цена ошибки - жизнь"

Он не всегда жил на улице, нет, не всегда. Если порыться в памяти, похватать за хвосты мысли вразбой, он бы вспомнил, точно бы вспомнил и мамины супы, и сладкие, тягучие леденцы, которые все обсасываешь, держишь за щекой, держишь, а он никак не заканчивается, и терпения не хватает - прокусываешь, добраться до острой мятной начинки.
Он вспомнил бы и как сбежал из детдома, и то, как скрывался, когда искали. Хотя скрывался не слишком успешно. Просто потерялся, настолько, что не знал, как вернуться.
А потом улица въелась в него, вошла вместе с грязью, тем, как шпыняли его от каждой занятой лавки в парке, и с тем, как он с местной шпаной научился выклянчивать мелочь, и обворовывать по-тихому, незаметно. Им не было так уж нужно, этим растяпам с яркими сумками, не видящим ничего, ничего не способным заметить из-за вечно вдетых в уши наушников.
Так и было до того дня, когда он впервые согнал бы с лавки сам, но тогда Нейт уже знал, что лучше всего у люков рядом с крупными магазинами, а если охране дать на руку бабла да сказать, что гадить не будешь, они и не станут гнать.

Ветер пригнал замызганную газетенку прямо в лицо. Буквы не были не знакомыми, Нейт умел читать, хорошо читал, но на чтение времени как-то не было. Если бы реклама не была такой броской, и не обещала так много. Сплюнув вязкую слюну, вытер нос рукавом парки, хорошей, добротной, грела как надо. Чесаться Нейт отучился давно, от попыток чесаться кожа только зудела, стоило ей обрасти, покрыться грязью, стало легче тогда в первые дни. Потому он сидел, прислонившись к стеклу гипермаркета и сосредоточенно читал объяву.
- Пошел отсюда, придурок! Пошел быстро! - так и прозевал, что уже открываются и сматываться надо было.
Твари, печатают всякую дрянь. Сплюнул еще раз, но газету в карман сунул. В тот, что целый. Бумага - нужна. Бумага всегда пригодится.

Короче, черт его дернул в это ввязаться. Чувствовал же, чуял, что нех*й лезть. Никто такие баблища запросто так не дает.
Ну думал рожей не выйдет. Так нет же, взяли с*ки.
Сплевывает. Сказали не сплевывать.
- А можно его отмыть?
- Детка, мыть? Зачем мыть, детка?!

Все такие пьют шампанское. Да, знал, что шампанское, дрянь. Но если уж все пьют, тоже глотнул.

С х*ра ли глотнул? - первая мысль, когда рук не чувствует. Неужто эксперименты ставить будут, - вторая. Слово эксперименты Нейт тоже помнил.
Глянул на парня, напротив светловолосый, прилизанный.
А вот очередь заставила рвануться на ноги и парня следом потянуть.
- Вставай, красава, вставай! Эти с*ки не шутят! - вскинулся, да так и повалился со связанными руками на мужика, который рядом.
Дергает то, чем связали, пластмасса какая-то, должна же рваться! Еще дергает, оглядывается вокруг, рюкзак сп*здили. Рюкзак! Да уж какой рюкзак, деру надо.
- Шевелись, слышишь ты, шевелись, быстро! - вставая не так поспешно, назад в поле бежать не вариант, надо к лесу. Если еще не убили, значит в лес загнать и хотят.
Ну не с*ки ли, а?

В воздух. Эти с*ки стреляли в воздух. Их не хотели убивать, не сразу.
Связанный с ним парень соображает еще быстрее, чем Нейт, выискав в кармане нож и освобождая их обоих от вязки пластмассы. Нейт бежит, не оглядываясь на того, кто освободился. Не смотрит по сторонам. Только слышит еще очередь, одиночный выстрел и бежит быстрее, то и дело пригибая спину и прикрывая голову - на инстинкте, тут уж все равно, как бежать: вприсядку и зигзагами или попрямой - сразу не убьют. Бежит, понимая, что вытянуть может многое, но не такой уж он спортсмен, чтобы скрыться от натравленных на них псов с оружием. И что ж ему у гипермаркета-то не сиделось.

Он видит, как убивают светловолосого из связки. С холма в паре десятков метров от места, где один из псов вгрызается в тело парня ножом. Ножом - он не стал стрелять. Все эти твари хотят их крови и чтобы все это было зрелищно. А у него только нож. И еще один - тот, что он подобрал, добравшись до трупа парня.
Куда бежать, он не знает, но и быть найденным и забитым, ему тоже не улыбается. Есть ли смысл стругать себе палку, чтобы ударить? Против автоматной очереди толку от палки все равно, что от ножа. Потому только бежать, до хрипа в легких, когда Нейт останавливается, уперевшись ладонями в колени, чтобы отдышаться. Снова слышит выстрелы и понимает, что рванул не туда, только когда оказывается перед рекой. И не видит ни одного способа, как ее обойти.

Течение в реке сильное настолько, что с каждым гребком уносит на два назад, но Нейт знает: надо доплыть, надо. Пока, задохнувшись, не уходит под воду от того, как сжали и дернули за ногу на глубину. С*ка, - еще произносит, вновь наглотавшись воды. Вода в реке мутная, не различить, что за тварь: зверь или человек. Разворачивается, гребет, стараясь выплыть раньше, чем легкие жечь начнет. И только крепче сжимает нож, вынырнув на пару секунд и глотнув воздуха. Чтобы уйти под воду и бить не глядя в воде. Глубже - в морду рыбины-твари, утягивающей на глубину, не грызет ведь - тянет, чтобы потом сожрать.
Задев собственное бедро от бездумного удара и тут же удержав руку, как только почувствовал боль. И всадив нож еще раз в морду рыбы, наконец разжавшей пасть, отпустившей.
Выплывает на последних. Уперевшись ладонями в землю.
Те, кто за ними, заняты кем-то еще, кто барахтается в воде. Секунды передышки перед новым рывком.

Оторвав от подола куртки, скручивает ткань, проверяет как сильно кровит, сосуды вроде бы не задел. Лишь бы вода не была слишком грязной. Прикладывает к порезу ткань футболки, почище, и привязывает жгутом, чтобы не перетянуло, но впитало кровь.
Нужно понять, куда двигаться и куда их гонят, и можно ли псам хоть что-нибудь предложить.
Эй, хотите банки с рисом? Просроченные салаты? Чем еще можно в городе было поживиться и поторговаться?
Может, если помочь им травить других. Хотя один хрен убьют.
Потому Нейт бежит, сознавая, что лес будто уходит на подъем - в гору. И думает о том, что надо бы последить за другими, пока охотятся на него.

Он не хочет лезть в нору, в горло одной из пещер-пропастей, что еще различимы в надвигающейся темноте.
Могли ли недоумки, опоившие и выбросившие их в лесу, поставить что-то для слежения? Нейт ощупывает одежду снова и снова, проверяя все: подкладу куртки, карманы. Но нет там ничего кроме ножей: своего и того, что взял, да газетного листа, так и оставшегося в кармане.
Мозги же варят все хуже, медленно, вязко - страх схлынул, осталась усталость и тупое раздражение от того, что нога не совсем в порядке. Нужно поспать. Поспать хотя бы пару часов, чтобы не рубило мозги, иначе на утро он не сможет бежать, если будет утро.
Он забирается в заросли, валит несколько крупных веток кустов на землю, чтобы не спать прямо на ней. Прислоняется спиной к обросшему кустами дереву, и пытается отключиться хоть на немного, чувствуя, как мелкие ветки царапают лицо.
Не вырубается. Нужна еда. Не так часто нужна, но нужна раньше, чем живот начнет прилипать к позвоночнику. И теперь нужны силы.
Нужно осмотреть рану. Могут убить. Если ставили что-то на них - найдут. Везде найдут. И пристрелят спящим. Нужен кто-то, чтобы предупредил. Нейт не любит других...на этом он все-таки отрубается.

Из сна выталкивает рывком, будто чувство опасности, он прислушивается к тому, что рядом, вокруг, и крепче сжимает челюсти. Холодно, просто бл*дски холодно. Открыв глаза, снимает жгут, еще раз убедившись в том, что порез не кровит. Но края краснеют. Хреново. Но они же все знают, что делать если начнет гноиться. Если начнет - дурное, лучше бы сразу. Но Нейт меняет тряпицу на еще один отрыв от футболки, затягивает и снова идет. Гораздо медленнее, чем бежал раньше.

Мозг работает четко, отметая все лишнее. Поэтапно. Пожрать, проверять, не гноятся ли края, решить, ищет ли он кого-то из таких же идиотов, как он. Не сдохнуть.
Невдалеке заполошно надрывается птица. Замолкает, отпрыгивает, когда слышит треск веток под его ногами, но не улетает.
Нейт осматривает ветки, вокруг нее: так и есть, упало гнездо? Замечает не сразу, но видит кладку яиц.
Ты прости уж, птаха, но жрать правда хочется.
Сырые яйца пьет, только поморщившись от того, как холодно и склизко те ныряют будто сразу в желудок.
Подъем вверх становится легче.

Заметив невдалеке поднимавшихся по склону людей, сразу заходит за дерево, но наблюдает: малец помладше подошел к мужику покрупнее.

Шкет навряд ли убийца, а тот, второй? Понимая, что долго он за деревом не укроется, все равно наблюдает.
Мало ли что придумали твари, но, кажется, бугая он видел в общей комнате.

Он идет на расстоянии за рослым мужчиной и парнем, лес редеет на склонах с каждым уступом: понимает, что втроем они будут слишком хорошей мишенью. И скоро эти двое тоже его заметят, не идиоты же.
Как долго их собираются загонять? И как далеко? Он не хочет к кому-то идти, даже к этим двоим: одному будет легче. Только не выспаться, и одному не отбиться.
- Эй! - окликнув парня, что идет вторым, когда уступ мелкими камнями осыпается под его ногами. - Как долго вы собираетесь драпать?

Сглатывает, когда рослый мужик замечает его первым. Вжимает голову в плечи, зря, зря он к ним лезет, только подставятся.

Нейт, может, и выпал бы в ступор от манеры парня так обращаться, но в тот момент ему немного не до того.
- Думаете, они идиоты? Твари, но не дебилы же. Отпустили нас в лес, гонят вторые сутки и не знают, как нас догнать? Просто так побегут с винтовками. А если они знают, как выследить нас везде? - не сбавляя ход, нет смысла останавливаться, даже если драпают они все равно зря. - И тащат все на себе? Все, чем собираются убивать? - уж ему ли не знать о пользе такого святого дела, как "нычка". - Здесь что-то должно быть. Или можно попробовать отобрать. Только я стрелять не умею, - откровенно. Зато умеет давать в нос и уворачиваться, скользить из рук в любой идиотской драке.
- Они стреляли и часто, я видел, как один из них зарезал мужика, а тот парень был не намного мельче, чем ты, - глянув на крепыша еще раз. - Эти с*ки не шутят. У меня есть нож, - переводит взгляд с одного мужчины на другого, не говорит о втором ноже. Что остановит этих двоих от того, чтобы просто напасть и отобрать даже одно оружие? - Вместе можно и продержаться. Или осмотреться вокруг, поискать что-нибудь запрятанное? Не видели?
Оступившись на уступе вровень с ними, упирается ладонью в склон, не время показывать, что он может в чем-то оказаться слабее.

Мужик покрупнее с каждым словом мрачнеет: не ко времени Нейт решил потрындеть, будто выплеснув все, что в мозгах за сутки варилось.

Он прав. Это Нейт ощущает почти на хребте, как прав он сам: их все равно убьют.
- Один свалишь подальше? Как далеко?

Это он в расчет не брал, отчего хмурится и остервенело чешет запястье другой рукой, забывшись и тут же под их взглядами себя одергивая. Он думал, они просто их загоняют, потому что сволочи, потому что много таких, кто по-звериному ходит за кровью - чужой на своих руках. И просто люди такие, нравится им отгрызать. Дрянь, мотает головой. Парень прав, кто-то развлекается этим.
И что они могут им предложить?
Убивать друг друга, - первая мысль такая простая, чистая. Это то, чего они не ждут, пока отправлены убивать их сами. И это дурацкая мысль. Тогда добьют последнего: одного.


- Башкой не крути, - мужику покрупнее, пока Нейт пригибается к земле и кладет ладонь на затылок парня, улегшегося на склон. Со стороны, может, кажется, что он убеждает, но бродяга только выравнивает новому знакомому прямую, на которой тот сможет увидеть то же, что видит Нейт: болтающуюся веревку на высоте, ведущую в провал между скал.

- *уй его знает, не ждут ли нас там. Но и не стреляют. Если есть одно, есть еще. Я не знаю, как, - огрызается. - Можно разойтись и ждать, пока грохнут вдвоем и по одиночке, если вас так парит, ребята, - встает, шагая дальше.
Он не знает, как лучше. Он не верит в стаи так же, как эти двое. Он просто не хочет сдохнуть. Оборачивается.
- А ты знаешь, что увлекательное? - парню, который так и остался на земле.

Как не потерять друг друга в горах, даже если разойтись и есть ли в этом смысл? И был ли он в том, что они теряли время? - он начинает запутываться, трет лицо ладонью, смутно ощущая, что кожа стала горячее.

- До веревки или внутри, - вспомнив о том, что сам любил оставлять подарки возле своих нор для таких же, как он, с загребущими лапами. - За веревку ему самому еще дергать.

- В "моего" нож всадил, под ребром в живот, - оставив детали о том, что мог пристрелить из автомата, как и то, что Нейту до тошноты хотелось забыть: ему показалось, что он видел, как убийца склонился над мужиком и коснулся лба. Только показалось. - Почему это важно?

Блохи?! - хотелось искренне спросить Нейту, но его же помыли. Потому он только кивнул, будто это, и правда, что-то ему объясняло, пожал плечами глядя вслед спешившему за бугаем мальцу и полез по склону наверх, держась поодаль. Другого пути не было, да по сути никакого пути не было. Оставалось только внимательно смотреть под ноги и по сторонам, пытаясь заметить что-то раньше, чем это заметит его.
В схроне с веревкой мог быть антисептик, или бензин, или что-то горючее, как в зажигалке. Что-то, что могло бы обеззаразить. Оружие и еда. А еще там мог быть владелец всего добра. Жизнь яблока не учила бродягу, как разводить огонь, но газета у него была: если вдруг со следующей перевязкой придется раскалить нож. Да и время решить влезать ли у него еще было: до отвесных скал наверху.

Сплевывает. Он предлагал свою помощь? Предлагал. Он показал мальцу место? Показал! Он попытался быть, как они, снова, будто так и не выучился ничему, попытался. К лучшему. Он подождет. Подождет и посмотрит, походит рядом, пусть и рискуя. Все равно пока по пути. По какому, мать его, пути, они упрямо лезли в эту гору, будто за ней не могла оказаться еще одна гора?!
Если их пристрелят, не будет лезть. Если они все же заберутся, можно либо отобрать нужное у парня, дождавшись, когда крепыш уснет, либо влезть уже после них, когда они вскроют ловушки. Может, они и не выберутся оттуда вовсе.
В любом случае лезть на рожон со здоровяком Нейту хотелось меньше всего.

Сначала он падает, выставив руки, от того, сильно сбивает толчок, и только потом звук закладывает уши, сводя все на высокий противный гул. Кажется, что в висках. Нейт смотрит не на ошметки того, другого - на мальчишку, который падает и после осторожно спускается с утеса, и просто передергивает плечами, продолжая карабкаться вверх. Может, домик и не был такой уж хорошей идеей.

Еще один взрыв не так далеко, отчего обсыпаются камни покрупнее, летят вниз по склону, Нейт смотрит, понимая, как высоко они уже забрались.
И слышит крик парнишки, подавив желание послать, просто подтягивается наверх к следующему уступу.
Он не помогал людям, ему не нужны люди и помогать не нужно. Только выбраться отсюда (знать бы, откуда).
Зря, вообще, к ним с утра полез. Если объединиться, можно будет поспать, - мысль упорно не отпускает. Или проснуться от того, что он бросил или обворовал. Нейт сжимает челюсти, не будет он отвечать. Трет лоб, уперевшись другой ладонью в скалу, температура, хватит врать себе, температура ползет вверх.

Сложно не услышать выстрел на расстоянии футов в сто пятьдесят. Нейт замирает, напряженно прислушиваясь. Кажется, что прислушивается уже по-звериному: всеми чувствами, всем телом. И не хочет услышать крик или визг. Могли же твари убить мальчишку чисто?
Как сложно не услышать и топот бегущего напролом через густые и редеющие заросли едва ли не сметая на бегу многовековые секвойи человека. Пригибает голову, ощупав сквозь ткань пульсирующие края пореза. Взвешивая. Один хр*н сдохнет. А так, может, не сдохнет.

- Вставай, - когда находит мальчишку. - Вставай, - приподнимая за локоть. Идет ли за ним тот, кто стрелял? Наверняка, идет.
- Ты пойдешь впереди, - указывая на утес и веревку и хватко сжимая нож. Потому что так больше шансов. Только что если он там ничего не найдет? Ни антисептик, ни антибиотик - вообще ничего.

У парня, явно, все повадки мелкой обезьянки, приученной к словам и жестам, которые понравятся или оттолкнут.
И жить он хочет зверски, почти, как он сам, только сил побольше. Нейт бросает еще один взгляд на цель, об которую можно бессмысленно убиться, и выпускает руку парня из захвата пальцев.
- Иди, - прислонившись к склону спиной и больше не глядя на него.
Надоела бессмысленная беготня, гоняют их взрывами то в гору, то с горы. Вынимает второй нож из кармана, проверив на пальце заточенность.

Fuck the logic.

Согласно кивает и на первое, и на второе. Поднимает взгляд к парню.
Они тебя все равно убьют. Тебя. Все равно. Убьют. В серых глазах бродяги, вылезавшего из любой норы и выцарапывавшего себя из каждой зимы.

И для него это все еще игра. В которой парень надеется на равное количество фишек или фигур. Во рту так сухо, что нет сил даже сплевывать. От того и мутит мозги желанием не двигаться, никуда не идти. Живи. Живи, с*ка, живи. Не для того ты столько раз сбегал.
Выдыхает прикрыв глаза, пока шаги парня становятся тише и отталкивается от скалы, двинув следом.
- Были взрывы невдалеке, пошли проверим, - падальщик, не добавляет, пошли проверим, нет ли чего, чем можно поживиться.
- Уничтожить? Как? Брось, - качнув головой, - Они идут дальше и гонят нас, не вернется, а можно напороться еще, - в этом мелкий всегда был прав.
Через сотню футов в высоту открывается плато над заваленным входом в пещеру. Кого-то захлопнули в ловушке.

Неопределенно качнув головой, Нейт хватается за выступ в породе, чтобы пройти по более узкой тропе. Он идет туда, где слышал шум, ориентируясь лишь примерно. Парень прав про пожрать и про бежать. Мотает головой, надеясь вернуть мозгам ясность, но от этого только тошнит сильнее.
- Много вопросов, - отрывисто, глянув на парня. Держится поодаль, и палку вычистил вроде бы как только, чтобы в ходьбе помогала.

Угол рта дергается в ухмылке почти против воли.
- Ты так скоро нафантазируешь, как изловишь их всех, разденешь и запустишь бегать, как нас, - правда, и в этом раскладе Нейт уродам не доверял бы.

- Да, - ни хр*на хорошего эти им оставить все равно не могли, но это же их "игра", так говорил малец? - Нейт прикидывает, как подобраться ближе к пещере, чтобы забрать коробку. От удара она не взрывается, может взорваться, если станут ее открывать? - Пошли, сниму ее, подхватишь, - не предлагая, взбирается, крепко ухватившись за один из камней, оступается и повисает на пару секунд, только еще крепче вцепившись обеими руками, пока не находит опору. Тянет коробку на себя и передает ее парню.
Смотреть, что внутри, на открытой местности нет желания, пещер вокруг - разбирай, не хочу. Они останавливаются у порога одной из них.
Как вскрывать? - главный вопрос, глянув на палку в руках парня, Нейт раскачивает у деревца рядом ветвь покрупнее, пока не отламывает ее. Метра полтора будет, если рванет, то заденет, но не убьет.
- Отойди, - представляя, как наблюдают за этим цирком те, кто их загоняют.
Ударом сбивает хлипкую защелку коробки и приподнимает крышку. Ничего.
Устало выругавшись и сплюнув, просто подходит и падает на колени рядом. В коробке бинты, аспирин, антисептик, тюбик с какой-то мазью (завалялся!). Выдох выходит слишком глубокий, как у того, кто бл*дски устал. Но не умрет, еще немного он не умрет.
Под банкой консервов белеет конверт. То, что он точно вскроет в последнюю очередь. И все это можно забрать себе, поднимает взгляд на парня, сжимающего в ладони нож. И не делить ни с кем.
- Еда, - произносит, протягивая парню банку. Все равно придется делиться. Может, конечно, напасть, но Нейт бы даже теперь, ослабленный, это никому не советовал. - И здесь есть, - бросает мальцу тюбик, - Пригодится, - кивнув на его спину.
Выбирает антисептик и бинт, глотает сразу две таблетки аспирина, две запрятав во внутренний карман куртки.
- Шевелись, парень, вскрывай нам банку, она отличная, если не хотят травануть, вот супа из нее наварить можно было и на неделю, - будто он вознамерился жить на этом дивном курорте неделю.
Пока он протирает нож антисептиком и расширяет порез на штанах, отличная была же одежка, с*ки, они ему даже за рюкзак не ответят. И тут вырывается смех, поперхнувшись, Нейт все же ржет от того, что лезет в голову. Хохочет почти до слез под взглядом парня, явно распознавшего в нем психа.
- Нормально, нормально, просто, - махает рукой, нечего объяснять.
Края раны гноятся как есть, срезает он это сосредоточенно, сцепив зубы покрепче и убеждая себя - невпервой. Промывает антисептиком, выдыхая резче, но промывает дважды. Вытирает тут же выступившую из раны клейкую сукровицу, да, так хорошо. И крепко накладывает бинт, заклеив пластырем. Все, что остается, делит поровну. Отдает часть бинта, мало осталось, но есть. Все равно пора сображать, как вылезать. И куда вылезать. Но аспирин не возвращает.
Едят они молча, хватая каждый свои куски пальцами, и вытерев пальцами, вылизав жестянки банки. Слизав острый сок и с подушечек пальцев, так что на ладонях остается запах и все еще раздражает.
Главное не отрубаться от жратвы и того, что желудок набит. И чтобы не вырвало, не должно, не так давно голодают.
Взгляды обоих останавливаются на конверте.
- Может, нах*й и не читать?