Карта ролевой игры "Оборотни: Большая охота"

Окрестности Вулф-плейс. Шоссе.
- Вау! Круто! - Ума не очень-то рассчитывала, что Марк и правда доверит ей управление, хотя сама же выпрашивала эту привилегию всеми возможными способами - от банальной канючки до умопомрачительных и соблазнительных обещаний. Упускать шанс крайне не хотелось, когда ещё ей предоставилась бы такая возможность? Дорога - почти пустынная в сравнении с городскими улицами, тут даже новичок, каким она и была, справится с управлением. И вот она за рулём мощной машины, мчит как заправский гонщик! Вдавить газ на полную Марк, конечно, не даёт, но ей и так за глаза хватит.

За час Ума достаточно навосторгалась и освоилась, чтобы почувствовать себя асом, легко и непринуждённо ведущим и машину, и беседу. Завертела головой по сторонам, заметила голосующего у дороги парня...
- Подвезём? - На свою голову пожалела она бедолагу, и лихо притормозила, а затем и попятилась назад, подбирая его.
Ума за рулём скорчила выразительную рожицу. Она бы тоже от такого укатила. Хоть сама, хоть на автобусе, хоть вот, автостопом, лишь бы подальше. И высадить как-то некрасиво. Ну, ладно, зато с Марком будет над чем потом поржать. Уж он-то не зануда и не нудила, мужик что надо!
- Так на ранчо лошадей разводят, да? - Девушка завела разговор со своим парнем, стоило их попутчику на несколько секунд замолчать. - Ты верхом кататься умеешь? Меня поучишь? Я сроду верхом не ездила! На коне, я имею в виду, - подмигнула она, ухмыляясь.

Окрестности Вулф-плейс. Шоссе.
- Милый, - Ума засмеялась низким, грудным смехом. - С тобой я готова кататься, - она поиграла бровями и, оторвав одну руку от руля, погладила Марка по бедру, - на чём угодно и как угодно. О, на коне можно вдвоём? - Оживилась она. - Я хочу! Вдвоём интереснее, и не так опасно, наверное.
Девушке уже хотелось поскорее оказаться на этом ранчо, полным таких интересных и заманчивых забав, и она плавно прибавила газу. Марк не возражал. Или же просто не заметил.

- Ага, - легкомысленно отмахнулась она, через несколько минут забывая указание. У такой большой машины должен быть и большой бензобак, полный топлива, чего зря суетиться?
Их попутчик, Хью, примолк на заднем сиденье, и Ума понадеялась, что он задумался и это надолго. Парню явно есть много над чем подумать! Ну или пусть хотя бы не рассказывает всё заново по энному кругу. Не грех повторить про себя, что его бывшей девчонке не повезло. В отличии от Умы. Девушка повернула голову к пассажирскому сиденью. Марк сидел, прикрыв глаза, и она улыбнулась. Вот ей точно повезло, что Марк обратил на неё внимание и вот они уже встречаются. Она-то стала флиртовать с ним сразу... Ой, ну ладно, она флиртовала со всеми, но с ним это было делать гораздо интересней и будоражащей, чем с другими. И она с удовольствием перешла на следующие стадии. А флиртовать на глазах у всех, уже будучи чем-то большим, чем раньше, стало ещё интереснее. Часто парни не ценили, когда им сдавались так быстро, но не Марк, и Ума не хотела потерять его. Хотя испугалась было, когда он завёл разговор о предстоящей поездке, решив, что он едет один и она ему уже надоела. К счастью, вовсе даже наоборот, и это было здорово!


Марк пошевелился, и Ума резко вспомнила про поворот на заправку. И то, что вроде пару минут назад на дороге был какой-то указатель. Правда, она не успела посмотреть, что на нём, но что ещё, кроме заправки-то? Недолго думая, Ума повернула в первую же развилку направо.

Вулф-плейс. Окрестности.

Какой идиот расположил заправку в лесу? - чертыхалась про себя Ума, пока ехала искать эту станцию. Но ещё больше - когда поняла, что всё же свернула не туда, или, если тут и была когда-то заправка, то уже сто лет как не действующая, ибо дорога выглядела крайне заросшей и убитой.
Делать нечего, надо поворачивать обратно. Досадно, и ещё досадней - что Марк будет считать её полной идиоткой после этого. И в сто раз досадней - что он будет прав.

- Марк, но там больше не было поворотов и знаков, - виновато пыталась оправдаться Ума. - Я их не видела.
Она осознала масштаб катастрофы, когда даже помощь вызвать оказалось невозможно. Да лучше бы она вообще забыла про эту заправку и ехала спокойно по шоссе, чем завернула в эту глухомань. Что делать-то теперь? Вот и съездила, называется, на романтический уик-энд на ранчо.

- Откуда тут собаки-то? - запротестовала девушка. - Ой, а вдруг тут водятся дикие животные? - Эта мысль побудила её резко передумать и всё-таки взять шокер. Мало ли что.

Маленькая компания двинулась вперёд, оставляя запертый ровер на старой дороге. Лес, и без того не самый удобный для прогулок, к ночи стал совсем недружелюбным, и Ума то и дело спотыкалась обо всё подряд, задерживая их продвижение. До кучи она ещё кувыркнулась в какую-то прогалину, зацепившись ногой об корень. И там, в очередной раз чертыхнувшись, расстроенно растянулась на земле, разглядывая звёзды, видневшиеся сквозь кроны деревьев. Хотелось домой, провалиться сквозь землю, оказаться в движущейся по шоссе машине и чтобы всего этого вообще не было. Но, как она ни хотела, ничего не изменялось. Только ещё и её потеряли, пришлось отозваться и сесть, чтобы не пугать. А то ещё будет выглядеть, словно что-то себе сломала.
- Марк, прости меня. - Ума и не подумала встать на ноги, когда мужчина появился рядом. - У нас должен был офигенный вечер и потрясающая ночь, а я всё испортила. Вместо этого мы тащимся по этому проклятущему лесу, и я ни капли не удивлюсь, если мы тут заблудимся и замёрзнем. Ну вот почему? - Она зажмурилась, морща нос. - Ты сильно на меня сердишься? Обними меня, а? А то я сейчас завою от отчаянья.

Определённо, целоваться Уме нравилось гораздо больше, чем грызть себя и страдать осознанием своих косяков. Она охотно подалась навстречу, обнимая Марка за шею и увлекаясь волнующей игрой. Настроение стремительно поднималось, заставляя предвкушать тот момент, когда они всё же доберутся до цивилизации и останутся наедине в четырёх стенах. То наедине, как сейчас, не слишком-то подходило для подобных занятий, хотя... Подумаешь, грязная земля, зато как необычно. Ума многозначительно заулыбалась и поменяла положение, усаживаясь на коленях Марка лицом к нему.
- А здесь не так уж и плохо, - она, в свою очередь, тоже полезла под его одежду, собираясь вызвать не меньший табун возбуждённых мурашек, чем Марк пустил по ней самой.
- Эй, вы где? - раздался зов их попутчика, Хью, взывающему к ним и их чувству самосохранения, ведь по ночному лесу ходить опасно, даже просто потому, что можно банально заблудиться и потерять друг друга. Хотя наверняка ему было стрёмно идти по лесу одному.

Ума досадливо застонала, ещё разок поцеловала Марка и поднялась вслед за ним на ноги. Что там, впереди огонь? Люди? Может, воют всего лишь их собаки?

- Что там? - Ума высунулась из-за спины мужчины и замерла, поражённая увиденным. Нет, этого не может быть. Это сон. Бред. Да, она просто спит и видит кошмар. Что там нужно сделать-то, чтобы проснуться? Девушка сильно ущипнула себя за руку и поморщилась от боли, одновременно вспоминая, что во сне она никогда раньше не додумывалась до этого способа. Что это значило, она отказывалась понимать. Становилось слишком жутко и страшно. С губ сорвался невнятный звук. Марк тут же закрыл ей рот, но там, у костра, люди-животные стали разворачивать свои страшные морды в их сторону.
Рывок Марка за руку послужил стартовым механизмом и Ума изо всех сил припустила вслед за ним.
Увы, ненадолго.

Прямо перед ними встала большая зверюга, и Ума остановилась, как вкопанная, вцепившись в Марка.
- Кыш отсюда, - неуверенно шугнула она зверюгу. - Брысь! Цыть! Хорошая собачка...
Собачка? У неё же есть шокер!

Осторожно, чтобы не спровоцировать нападение, она засунула руку в карман куртки, нашупывая выданный ей Марком собачий электрошокер. Наверное, лучше было бы отдать его мужчине, но оставаться совершенно беззащитной перед лицом опасности было чертовски страшно.
- Не подходи к нам! - Ума вытянула вперёд руку с шокером, разговаривая с животным как можно спокойнее. - Тебе будет плохо, эта штука больно кусается и слепит глаза. Оставайся тут, а мы уйдём.

Девушка сделала острожный шаг в сторону. Назад было нельзя, там другие. Только обходить. Переглянулась с парнями, выбирая направление. Себе она, понятно, доверять не могла. Мужчины должны больше в этом понимать. Зверюга сделала угрожающее движение, или Уме всего лишь показалось, но она резко подалась вперёд, зажимая кнопку и тыкая электрошокером в зверя. Затрещал разряд, но действие его Ума не видела, зажмурившись от страха. А потом снова дала дёру что есть мочи, пока "собачка" не опомнилась. Одна рука намертво вцепилась в руку Марка, вторая - в зажатый в ней шокер. Отпустить ни то, ни другое девушка сейчас была не в состоянии.

- Ааааа! - Ума завизжала, когда мохнатый зверь повалил её на землю, отрывая от Марка и придавливая своей тяжестью. Она съежилась, закрывая лицо руками, готовая ими же и защищаться, как бы это ни было глупо. Но собака... Собака ли? Наверное, это человек из тех, кого они видели на поляне. Сложно сейчас воспринимать это страшное существо, как человека, поэтому Ума просто мысленно зовёт его зверем. Зверь медлит, и Ума, хоть ей безумно страшно, в глубине души начинает отчаянно надеяться, что всё как-то обойдётся. Если уж её не растерзали сразу.

Зверь медлит, и Уме приходит в голову гениальная мысль.
- Марк! - она делает осторожный шаг к своему парню, которого пасёт второй зверь и прижимается к нему. - Они же люди. Они не станут нас есть! Люди не едят людей. Может, мы просто пойдём?

- Люди, мы сами видели, - Ума упорствует, видя в этом единственный шанс на спасение. Неужели они не смогут договориться? Они же разумные... люди и оборотни. Оборотни, да. Нужно признать, что это они и есть. Разумом Ума не верила, что они и правда существуют, но доказательства были несомненными. Господи, как там в фильмах с ними справляются? Сумерки не в счёт, это совсем уж голимое девчачье фентези. Да и всё равно Ума их не смотрела.

Опять бежать. Провоцировать зверей своим бегом. В детстве мама учила Уму не бегать от бродячих собак, а стоять и не дёргаться. Что собаки не укусят, если смело смотреть им в глаза и не бояться. Оборотни, конечно, не собаки, но вдруг и с ними подобный номер проходит? Не зря же даже индейцы, прежде чем нападать на привязанную к столбу жертву, раззадоривали себя всякими ритуалами. И бандиты в фильмах. Только не бояться не получалось, и, стоило начать бег, как остановится и посмотреть в глаза преследователям не хватало духа.

Впереди мелькает серый волчий мех и Марк корректирует направление, чтобы не попасть тому прямо в лапы.
- Марк, - голос Умы срывается, дыхания уже не хватало. Она не спортсменка столько бегать. - Не могу больше, - признаётся она.
Но вырвать руку и остановиться Ума тоже не может. Слишком страшно. Она не хочет умирать. Но понимает, что ей уже не жить. Их загонят и убьют. И, может, сожрут. Другого выхода не видно.

Ветки деревьев хлещут по лицу, на голове давно воронье гнездо. Чудо, что она ещё не упала. Вернее, почти упала несколько раз, Но Марк удержал за руку. Господи, и ведь это она завезла этого замечательного мужчину в этот дурацкий лес. Ещё какого замечательного, сильного, решительного... Другой давно бы уже бросил, а он вот тянет её, пытается спасти. Ну почему всё это не может оказаться страшным сном? Тогда бы она проснулась, залезла Марку под бочок и не вылезала бы из его постели до самой смерти. Очень, очень далёкой смерти, не то, что сейчас, дышащей в затылок.

Бежать становилось уже физически невозможно. У любого человека есть предел ресурсов организма, и предел Умы как раз наступил. Кажется, это поняла не только она.
- А ты? - Ума запротивилась. - От них не уйти. Ни мне, ни тебе. Я боюсь умирать одна, - призналась она. - Марк... -прошептала она, жалко улыбаясь. Глаза наполнились слезами отчаянья. - Милый. Ты замечательный... Жаль, что нам выпало так мало... Я... - Договорить не получилось. И на дерево лезть, и убегать Марку - тоже.

Всё. Это конец. Уму приложило о землю, но она измученно приподнялась, опираясь ободранными в ходе беготни по лесу руками о землю. Она и хотела увидеть Марка в последний раз, и боялась увидеть, как с ним расправляются. О себе в этот момент она совсем не думала. Уже всё понятно. Уже всё равно. Уже почти не страшно. Силы бояться кончились вместе с силами бежать.

Пугаться появлению медведя тоже уже нет ни сил, ни эмоций. Тяжёлая лапа придавила Уму сверху, не давая лёгким ни одного лишнего миллиметра на вдох, и в глазах девушки потемнело, унося её в полубессознательное состояние. Расправу над Марком она уже не видела. Сомкнувшаяся на плече медвежья пасть вдогонку полоснула болью, и Ума обвисла безвольной куклой.

Часто землю называют покрывалом. Но те, кто так делает, никогда не были прикрыты этим покрывалом. Оно ни капли не греет и тяжело, как могильная плита. Ума замёрзла, чертовски замёрзла под ним. Ей снился страшный сон и она хотела проснуться, повернуться на другой бок, потому что этот уже болел, но повернуться не получалось. Кто-то рядом пытался её разбудить, и она хрипло застонала. Пробуждение почему-то казалось не менее страшным, чем приснившийся кошмар.Будить перестали, но снова уйти в беспамятство не удавалось, и через несколько минут Ума всё же открыла глаза. Темнота подходящей к концу ночи не давала разглядеть слишком много, но, попытавшись пошевелиться, девушка всё же поняла, почему это не удавалось. Её засыпало землёй! Хвала небесам, не полностью, и она могла дышать, и, даже возможно, попробовать выбраться.
Кое-как выпростав одну руку, Ума начала откидывать от себя землю, используя ладонь в качестве лопатки. Каждое движение отдавалось болью, расходящейся по онемевшему от неподвижного лежания телу, и Ума уже вычислила её эпицентр, но левое плечо ещё было скрыто землёй, а то, что именно причиной повреждения, она не помнила. Может, вывихнула, пока падала в эту яму? Память услужливо не подсовывала ничего из событий ночи, словно жалея её, но одного она не помнить не могла. Марк! Где Марк! Они были в лесу вместе, а потом... Что из того, что сейчас всплывало в памяти, было правдой, а что - приснившимся кошмаром?

Несомненно, она бредила. Только что она вспоминала про Марка, и в голове звучит его голос, зовущий и ищущий. Вот так и сходят с ума? В темноте, полузаколпанной, со звучащими в голове голосами. Какой странный конец её короткой жизни...

Но ладонь, коснувшаяся её, вполне реальна. Как и любимое лицо, едва заметное во мраке. Кто бы мог подумать, что она его так любит! Оказывается, в экстремальных ситуациях начинаешь понимать главное со сверхзвуковой скоростью, и тот, кто ещё вчера был просто нравящимся и приятным ей парнем, становится невероятно дорог, дороже собственной жизни.

- Марк? Господи, Марк! - На лице Умы возникла неверящая улыбка и выступили слёзы облегчения. - Милый, вытащи меня отсюда, пожалуйста, меня засыпало, и я, кажется, что-то сломала. Болит чертовски.

Какое счастье, когда ты не одна и кто-то о тебе может позаботиться. Конечно, совсем расслабляться нельзя, но Уме стало намного легче. Они оба живы, пусть и не совсем здоровы, и, значит, со всем справятся и выберутся отсюда.
Второй этап облегчения наступает, когда она наконец выбирается из-под земли. Ноги совсем не слушаются и норовят подкоситься, если бы не поддержка мужчины, валяться ей снова на земле. Неосторожное движение левым плечом, и его пронзает резкая боль.
- Аааа, - Ума сгибается от боли и зажмуривает глаза с такой силой, что под сомкнутыми веками идут пятна. Сама она бледна, хоть в могилу клади, и угваздана с головы до ног, в могилу таких грязных как раз не кладут.

Ума разжала глаза и вслед за Марком разглядела повреждения. Толстая куртка немного защитила плечо, но сквозь прорехи видно, что там всё раскурочено, всё в крови и в грязи. Кровь, остановившаяся за то время, пока она была без сознания, спеклась толстой коркой, приклеив к себе слои ткани и теперь от каждого неосторожного движения ткань дёргала корку, от чего саму Уму дёргала новая боль. Бок тоже болел, под футболкой среди налившихся синяков виднелись следы зубов, но без глубоких ран.

- Тебе самому надо в больницу, - Ума отвела взгляд от своей раны и заметила кровь на шее Марка, а так же следы зубов. - Боже, кто тебя так?
Там были оборотни, ей вспоминался бег по лесу, волки, загоняющие их. Никого из них рядом не видно, но Уму снова пронзает страх. Что, если ничего ещё не кончилось? Девушка прижалась к своему мужчине здоровым боком и обняла одной рукой. Прижалась щекой к нему, такому родному. Пусть всё закончится, молт она. Ей так хочется домой, в город, в цивилизацию, где живут обычные люди, где всё понятно и привычно и не происходит таких страшных вещей.
На краю сознания маячит мысль, что их вчера было трое, но о судьбе их попутчика она малодушно не хочет думать. Хью мог и убежать. Такие всегда выплывают. И теперь он где-нибудь уже едет и достаёт своим нытьём новых "везунчиков", согласившихся его подбросить.
Другая мысль вызывает стон: ровер Марка! Он стоит где-то в лесу и они ни за что не найдут его сами. А если найдут - то бензина всё равно нет. И куда идти, как выбраться из этого леса, когда они оба ранены и почти без сил?
- Куда нам? - беспомощно спросила Ума. Ввиду того, что по её вине они вообще попали в этот лес, не ей выбирать направление.

- Боже, не хочу это вспоминать, - Ума поморщилась. - Забыть бы скорее всё, как страшный сон.
Она больше никогда не хочет испытывать такого страха.
- Я тоже, - она кивнула. - За тебя было даже страшнее, чем за себя.

Предложение с машиной не вызывает восторга, Уме не хотелось снова оставаться одной, но выхода-то нет. Это если они вообще найдут машину.
Зато последнее провоцирует её на нервный смех и отвлекает от текущих проблем.
- Это мы ещё посмотрим, кто кому не даст спать, - пообещала она. - И я ещё не забыла про обещание покатать верхом.

Рокот человеческий техники обнадёживал. Ума с надеждой повернулась на звук, а затем и голос. И сама не поняла, почему мужчина на байке вызвал у неё чувство опасности.
И, вместо того, чтобы с облегчением кинуться к человеку, который мог бы им помочь отсюда выбраться, настороженно прижалась к Марку ещё сильней, ища защиты.

- Если ещё бензинчика отольёте, - кривовато улыбаясь, Ума всё-таки вклинилась в разговор, не отрываясь, правда, от своего мужчины, - будет совсем шикарно.

- У нас бензин закончился, - вступилась Ума, чувствуя насмешку. - Потому что я заправку пропустила и свернула не туда. - Она поморщилась. Если бы она изначально не допустила тех ошибок, они бы уже были на ранчо.
- Это не он, - девушка нахмурилась и ещё крепче обняла Марка, морщась уже от боли в плече. - Тут... звери дикие водятся. - Про оборотней казалось говорить глупым. Кто в такое поверит? Она сама уже почти не верит. Мало ли что ночью привиделось?

- Жаль, - вздохнула она. - Да, ранена, - этот очевидный факт нельзя было отрицать. - Плечо разодрано.
Плечом она шевелить так и не решалась, опасаясь нового всплеска боли. Как с неё будут снимать прилипшую куртку - даже думать не хотелось.

Ума и не подумала пошевелиться, хотя и было странное чувство, что просто обязана.
- Марк, - она в лёгкой панике вцепилась в мужчину, пренебрегая болью. - Я не хочу уезжать без тебя. - Но при этом и поменяться местами и остаться здесь одной, пока Марк с байкером ездят за помощью, тоже было страшно. А вдруг они вернутся? Плечо, опять же дико болело.

- Милый... Я не хочу, но это глупо, - признала она. Накатилась усталость. И что-то висело в воздухе. Угроза, и ощущение, что ей нужно сделать то, что говорит байкер. Потому что это... разумно и логично настолько, что кто-то сверху ей внушает "иди". - Я стану тебе обузой, если останусь. Я поеду.

Девушка потянулась вверх, чтобы поцеловать его и погладить по щеке, где пробивалась щетина. И обречённо пошла к мотоциклу. Но, уже дойдя, вспомнила про ключи.
- Ключи от машины, - она вернулась обратно, поворачиваясь боком. Сама она залезть в карман не могла, не потревожив рану. - Ты положил их в карман. Надеюсь, я не потеряла их.
Ума снова сделала шаг и снова вернулась.
- Ты найдёшь меня? - с волнением спросила она. - Я буду тебя ждать. Ты мне нужен, Марк. - Ещё один поцелуй, и Ума почти бегом вернулась к мотоциклу, чувствуя, что нельзя заставлять дольше ждать.

Ехать будет больно. Каждая кочка будет отзываться в плече. До слёз и кусания губ, что бы ни служило тому причиной.

Дорога стала для Умы тем ещё испытанием. Любое напряжение левой руки отзывалось в раскуроченном плече, и держаться пришлось одной правой. Зато мысли о том, как бы не упасть, отвлекали от остальных тревог.
В больнице раны промыли, обработали, зашили и велели через пару дней сходить к врачу: проконтролировать их заживление, после чего регулярно ходить на перевязки. Байкер исчез, взяв телефон, причём Ума не понимала, почему вообще назвала номер, хотя не собиралась. Вдогонку всё же напомнила, что у неё есть парень, и благополучно выбросила это из головы.
К концу всех процедур девушка пришла в себя настолько, что задумалась, как дать знать Марку, где её найти, или брать такси и ехать искать самой. Не пришлось, он её нашёл, и появление ставшего за ночь таким дорогим сердцу мужчины вызвало сильнейший прилив радости, облегчения и счастья. Нашёл. Живой! Теперь всё точно будет в порядке.
Но уезжать из больницы, пока и его рану не посмотрит врачи, Ума наотрез отказалась. Упереться ещё и в машине, желая непременно сидеть на переднем сиденье, уже не получилось, тут взял верх Марк, как она ни отпиралась, что не хочет спать. На деле поспать бы ей совсем не помешало, но девушка отчаянно боялась спать одна, пусть от Марка её и отделяло всего лишь несколько десятков сантиметров. Ей требовалось физически чувствовать его присутствие, знать, что она не одна. Что Марк - рядом, и все кошмары позади.
- Марк, - негромко позвала она, не столько спрашивая, сколько утверждая. - Я останусь у тебя сегодня? Нет, лучше на все выходные. Так не хочется оставаться одной... - пожаловалась она.
- Я тебя никуда и не отпущу, родная, - услышала она в ответ. - Никогда не отпущу. И знаешь, я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Сегодня же. Ну, или в крайнем случае завтра.
- Да? - Ума расплылась в улыбке. Всё не просто становилось нормально, а даже и вовсе совершенно замечательно. - Окей, - в момент согласилась она, - забирай меня с потрохами сегодня же, а вещи можно и завтра перевезти. - ...Пока что ей хватит и тех вещей, что она брала в поездку, соображала она. К себе домой ей и правда ни капли не хотелось. К Марку, смыть с себя грязь, упасть в кровать и уснуть в обнимку. А потом заказать пиццу на дом, или наоборот, сходить в людный китайский ресторанчик на углу, взять на двоих одну большую тарелку. Или... Планов было громадьё, но все они повторялись в одной детали: во всех обязательно фигурировал Марк, как жизненно ей необходимое.
- Как хорошо, что ты рядом, - прошептала она, окончательно расслабляясь. - И ты попал, милый: я никуда от тебя теперь не уйду, даже не надейся.
Марк оглянулся на неё, заверяя, что рассчитывает на это, и Ума скорчила насмешливую, но довольную гримаску. Вот оно, счастье. Оказывается, оно давно рядом, надо было только распахнуть глаза.

Послушно явившуюся через пару дней к врачу девушку, рассказывающую о глубокой ране, в местной больнице обозвали шутницей, сняли швы и отправили восвояси. Дома она ещё раз недоумённо рассмотрела плечо. Заживающие шрамы походили на обыкновенные царапины, на боку же всё сошло на нет, хотя до сих пор раньше чем за неделю у неё синяки не проходили.
С организмом и помимо этого происходило что-то странное. Запахи порой становились слишком сильными, до тошноты; накатывала то ломота, то слабость, то голова шла кругом. Появились неожиданные пристрастия в еде: свежая малина в доме не переводилась, как и сочные бифштексы. Озадаченная Ума тайком даже сделала тест на беременность, но нет, с этим было всё нормально. Да и с Марком происходило что-то похожее, и девушка списала всё на погоду, атмосферные явления, бури на солнце, пережитый стресс и перемены в жизни. Отмахнувшись от всех странностей, она вернулась к себе прежней: кокетливой, игривой, безалаберной. И любящей, хотя это состояние было как раз новым. И... ну, не то чтобы прямо-таки благодарной судьбе, но признающей, что произошедшее той страшной ночью в лесу, помогло им с Марком осознать свои чувства друг к другу. Конечно, она бы предпочла более плавный ход осознания, но мало ли из-за каких мелочей они могли бы успеть расстаться раньше? Теперь же такие мелочи казались совершенно не стоящими внимания.

...Ума будет бояться спать в одиночестве ещё месяц. Лунный месяц. В финале которого под аккомпанемент нечеловеческой боли и хруст ломающихся и раздающихся вширь костей, безумного крика, переходящего в звериный рёв, и волчьего воя, звучавшего рядом, на свет появится медведица, мелковатая для оборотня, как и сама Ума, хоть и больше обычных самок этого вида.
Вдвоём справиться со всем им с Марком будет легче. И пусть их звериные ипостаси не принадлежат одному виду, эти волк и медведь будут гулять рядом. Вместе.