Карта ролевой игры "День Благодарения в Лас-Вегасе"

- Очень надеюсь, что нет. Не представляю куда там приземляться, - смеется.

Столько внимания и теплых слов заставляют Элизабет покраснеть.
- Это благое дело. На него не жаль ни сил, ни времени. Простите меня, я на минуточку отлучусь. Обещаю, что успею к отъезду.
Лиз покинула коллег и поднялась на второй этаж, прошла по длинному коридору и постучала в комнату, где должен был спать Эрнесто.
- Мистер Браво, просыпайтесь. Иначе лимузин уедет без вас! Эрнесто, слышите меня?
За дверью было тихо. Лиз дернула ручку вниз и дверь открылась. В комнате было пусто.
Девушка пожалела, что у нее нет телефона мистера Браво. Ничего не оставалось, как снова спуститься вниз и сесть с остальными в лимузин.

Появление мистера Браво было столь неожиданном и в то же время долгожданным, что Лиз невольно вздрогнула, а потом заулыбалась.
- Ну, что вы? Я просто не хотела, чтобы вы пропустили нашу поездку. Уверена, что впечатления, которые мы получим, останутся с нами на всю жизнь. - Лиз чуточку подвинулась, чувствуя своим бедром тепло тела Эрнесто. От столь тесного контакта она ощутила нехватку кислорода, хотя температура воздуха была более чем приятной. - Вы были в душе, да? Странно, что я не услышала шума воды. - А еще хорошо, что ей хватило такта не заходить в комнату и не ставить обоих в неудобное положение. - Что ж. Главное, что вы успели. А кофе можно выпить и в обед, если мы успеем вернуться к тому времени. Холодная индейка не менее вкусная, чем горячая. Уверена, что там должно было остаться немного. - Лиз почему-то остро захотелось накормить мужчину, повторить его добрый жест, который он совершил вчера. - А если нет, то печенье осталось. Я точно видела.


Элизабет улыбалась, глядя на коллег. В этих огромных наушниках они были похожи на настоящих летчиков.
- Я в них ничего не слышу. Так и должно быть? - обратилась она к Эрнесто.

Лиз не нужно было место впереди, она боялась высоты и не хотела в этом признаваться. Глупо в ее возрасте. Особенно, когда приходится время от времени летать на самолетах домой и обратно.
- Вы не могли бы подержать меня за руку? Мне было бы так спокойнее, - обратилась она к мистеру Браво с надеждой в голосе.

- Я видела фото Вегаса из космоса на каком-то сайте! - ей пришлось кричать, чтобы перекрыть звуки вращающихся лопастей. - Это что-то потрясающее!
Ее глаза горели восторгом, а ладонь утонула в крепкой мужской руке. Она чувствовала какую-то смесь волнения и спокойствия, никак не могла разобраться в собственных ощущениях.
Впереди маячил Гранд Каньон, сердце стучало, как заведенное, и только темные глаза Эрнесто помогали ей осознавать, что все это не сон.

Удивительное место. Великий каньон по праву получил свое название. Здесь ощущается зыбкость бытия. Здесь сердце готово выпрыгнуть из груди, а мысли разлетаются, как стая птиц, сорвавшихся с дерева. Здесь теряется ощущение времени, зато пространство нахлынивает, затопляет, притупляя все чувства, кроме зрения. И хочется смотреть и смотреть. Вдаль. Туда, где солнце поднимается, давая начало новому дню. Туда, где каждый миг хочется запечатлеть в памяти, как на кинопленке, не пропустить ничего. Ни толики того волшебства, что происходит. Ни вздоха, наполненного таким свежим воздухом, что им не можешь надышаться. Ни звука, улетающего к горизонту и растворяющемуся в бесконечном пространстве. Ни движения, каждого маленького шага в сторону бесконечной глубины.
Элизабет чувствовала прикосновение руки Эрнесто и его поддержку. Только благодаря этому она смогла заставить себя ступить на мост. Ладони вспотели и было жутко неудобно от того, что мужчина это ощущает.
- Я боюсь высоты, - констатировала то, что он уже и так понял.
Они стоят на мосту и впитывают в себя атмосферу Великого Каньона.
- Никогда не видела ничего подобного. Не представляла даже, что такое возможно. Это, наверно, сродни полету в космос или покорению вершины. Волшебное место. И время сейчас самое лучшее, чтобы оценить весь масштаб и величие.

Элизабет понимает, что мужчина не слушает ее. Или не слышит. Он погружен внутрь себя и девушка замолкает, чтобы не мешать ему думать о своем. И ей бы очень хотелось узнать о чем, но она останавливает себя. Не имеет права лезть в чужую душу. Совсем недавно она лишь здоровалась с ним каждое утро, не пытаясь узнать больше, не делая попыток поговорить. Считая, что они слишком разные. Она - неопытная и скромная. Он - взрослый и мужественный. А теперь все поменялось. Мир будто перевернулся с ног на голову. Несколько часов изменили ее отношение к нему - захотелось узнать поближе, попробовать разобраться в том, что его тревожит, ведь тревожит! она почти физически ощущает это. Захотелось стать ему подругой или ближе. Не просто коллегой, с которой нужно поздороваться утром и попрощаться вечером. Не просто одной из девушек, сидящих за длинной стойкой и принимающих клиентов с улыбкой на устах.

Хотелось ему улыбаться. Ему. Чтобы и он улыбался ей в ответ, ведь именно тогда его лицо теряет напускную серьезность, а в темных глазах блестят искорки. Когда он улыбается, у нее не остается шанса, чтобы передумать, испугавшись. Ведь у нее до сих пор в подкорке сидит страх снова оказаться преданной, брошенной, одинокой. До сих пор рана кровоточит. А он бы смог ее залечить. Она уверена. Смог бы своим взглядом и улыбкой. Своими теплыми пальцами и голосом, который будто пробирается под кожу.

Они разрывают контакт, а Лиз чувствует, как теряет что-то важное. Оно ускользает от нее. Хочется вернуть это во что бы то ни стало. Она крепче сжимает пальцы Эрнесто, снова привлекая его внимание, и делает то, что ей совсем несвойственно - добавляет к общей картине пространства, времени, запахов и прикосновений новое: вкус поцелуя на своих губах, мягкое щекотание его бороды и общее дыхание. Лиз отстраняется, пряча глаза и наклоняя голову так, что волосы скрывают лицо.
- Простите меня. Не знаю, что на меня нашло...
Ей не стыдно за свой поступок. Ей страшно от того, что он может стать началом конца и она потеряет то, чего еще толком не обрела.
Элизабет выхватывает руку и убегает в сторону вертолетной площадки. Садится в свое кресло и плачет. Похоже, что она все испортила. Теперь Эрнесто будет считать ее девушкой легкого поведения и не захочет иметь с ней дела. Забудет о ее существовании и перестанет даже здороваться. И не поедет с ней приют... Слезы капают на раскрытые ладони, Лиз мечтает лишь о том, чтобы вернуться в свою маленькую квартирку на окраине и начать собирать вещи.

Вся эта поездка... Лиз не верится, что все происходит на самом деле. Слишком много событий. Слишком яркие эмоции. Все слишком.



Он пришел за ней. Не оставил в одиночестве переживать свое отчаяние. Не дал замкнуться в себе, уйти в свой собственный мир, где есть спокойствие и нет проблем.

Разве она выбирала? Сама судьба привела ее в Лас Вегас. Именно ей повезло вытащить бумажку с крестиком. Розыгрыш среди операционисток, ничтожный шанс победить. Впервые ей в чем-то повезло. Впервые она понадеялась, что началась светлая полоса... Почему он считает себя худшим вариантом? С чего он пришел к такому выводу? Откуда он вообще знает, кто ей нужен? Ведь не знает. А она уже пробовала строить отношения со своим ровесником. И ничего из этого не вышло. Кроме разочарования.


Он целует ее. Сам. Первый. Это сильнее его. Нет. Это сильнее их обоих. Непреодолимая тяга. Словно магнитами тянет...
Лиз тонет. Тонет в этом поцелуе. В ощущении теплых губ и влажности языка. В прикосновении к волосам. В этой близости, которая кажется магией. В теплом и приятном ощущении надежности и единения. Лиз тонет. И нет возможности выплыть самой. Нет возможности глотнуть воздуха. Легкие начинают гореть от нехватки кислорода.


Он отстраняется, а Элизабет делает судорожный вдох.
Смотрит на него. Пытается понять, что будет дальше.

Она не шевелится. Боится спугнуть мгновение. Боится растерять только обретенное волшебство. Не хочет никуда идти. Хочет остаться здесь и откровенно поговорить, но не смеет просить об этом.
Успокаивает себя. Это всего лишь поцелуй. Только поцелуй. Это ничего не значит. И ты ничего не значишь. Приятное дополнение к поездке.



Он даже не берет ее за руку. Теряется всякая надежда. Уходят прочь чаяния и желание. Бежит от них.

- Я прыгну.
Ей плевать, что видны следы слез, а губы распухли и покраснели. Ей все равно, что подумают другие.
Она бежит от Эрнесто. С ее боязнью высоты надевает защиту и прыгает в бездну. Прыгает с надеждой хотя бы на несколько секунд позабыть случившееся. Очередное разочарование. Адреналин смывает его. Бьет в висках. Растворяется в ее крике.

Ее трясло крупной дрожью. Все тело будто сковало от напряжения. Разрядами тока проходил пережитый шок. Пока ее отвязывали, Лиз решила, что больше никогда не совершит подобного. Никогда. Ни из-за других. Ни из-за себя. Это слишком рискованно. Даже несмотря на неудачи в личной жизни, она не хотела ее терять. У нее есть ради кого жить. Ради родителей, которые не дождались ее вчера. Ради клиентов, которых встречала улыбкой. Ради подруг из университета. Жизнь просто стоила того, чтобы жить. Сама по себе.
Лиз не ответила на вопрос Андреа. Было бы глупо признаться в страхе высоты и тут же прыгнуть. Да ее и не это в тот момент волновало.
События завертелись. Пристегнутая, она падала вниз, зажмурившись со всей силы, крича во все горло, до разрыва связок. Болталась, как поломанная кукла на нитке незримого кукловода. Ее швыряло из стороны в сторону. Волосы били по лицу и открывать глаза совершенно не хотелось. А потом движение затормозилось. Ее выцепили оттуда. Кто-то отстегнул трос и подтолкнул. Она почувствовала крепкие мужские руки, обнявшие ее с силой лишь спустя время. Даже не сразу сообразила, кто ее так обнимает и прижимает к себе. Лишь испанская речь, голос и знакомые уже до боли пальцы, рассказали ей об их владельце. Эрнесто. Он вновь не оставил ее одну. Пришел к ней. Почему он так поступает? То притягивает, то отталкивает. То целует, то отстраняется. Не поддающийся ее пониманию мужчина. Несносный.
- Ты... Я... Черт...
Элизабет говорит хрипло, с надрывом. Ее по-прежнему трясет, но меньше. В руках Эрнесто спокойно и тепло. Уютно.
- Если я когда-нибудь захочу сделать подобную глупость, останови меня.
И целует его. И слова ее звучат двусмысленно. И не понятно, к чему они относились.

Они целовались, потеряв счет времени и перестав воспринимать окружающую реальность. Но всему приходит конец. Всегда.
Лиз отстранилась первая, стараясь вцепившимися пальцами удержать контакт. Противоречие. Вот правильное слово. Борьба с собой.
- Прости меня. Я снова это сделала. Поставила тебя в неудобное положение. Нас могут увидеть и распустить слухи. Не хочу, чтобы они мешали твоей карьере.
Лиз почувствовала, что устала. Это утро и день были похожи на прыжок. Ее штормило из крайности в крайность. Ей хотелось хотя бы ненадолго остаться одной и подумать.
- Поехали на виллу. Нам нужно немного остыть и не наделать глупостей.
Они вернулись на вертолётную площадку и сели на свои места. Дождались остальных.
Лиз сравнивала свои ощущения до и после поездки. Они разительно отличались. На смену восторгу пришла сумятица в чувствах и пустота в голове. Ни одной толковой мысли, как вести себя дальше.
Вернувшись в дом, они, не говоря ничего, разошлись по комнатам.
Лиз приняла душ и надела вечернее платье. Туфли на каблуке дополнили образ. Нужно было быть красивой. Показать окружающим, что она в норме. Надеть маску хладнокровия и вежливости, свою профессиональную улыбку, что спасала ее не раз.
Спустившись вниз, они направились в казино. Эрнесто выглядел потрясающе в своем костюме. Элизабет невольно залюбовалась, но, поймав взгляд, стала смотреть в окно. Так было спокойнее.
Казино встретило их огнями, зеленью сукна и вежливым крупье.

Эрнесто, буду завтра. Тушкуй)

Казино - место суеты, азарта и порока. Надежда на легкий выигрыш затмевает разум. Лиз некомфортно здесь. Она позволяет себе кинуть пару монет в автомат, но, не выиграв ничего, бросает эту затею.




Только присутствие Эрнесто успокаивает. Он словно маяк в этом море людей.


Он уходит. Лиз остается одна. Застывает на месте. Злиться. Покупает зачем-то еще жетонов.




Вот почему он считает себя недостойным. Трудно поверить, что взрослый солидный мужчина - игроман. Понимание этого сбивает с ног. Лиз думает. Любая зависимость излечима. Всегда есть выход.
Она подходит к Эрнесто и кладет руку ему на плечо. Он, кажется, этого не замечает...

Лиз в шоке от того, как он себя ведет. Старается успокоить его, просит пойти с ним к рулетке.
- Даже здесь шанса больше. Ставлю белую фишку на двадцать черное. Давай со мной, Эрнесто.

Прости за задержку. Реал.

Эрнесто, прости ради бога! Я ни к кому другому не пойду.

Эрнесто так и не подошел к рулетке. Лиз это показалось ещё более странным. Ее ставка не сыграла, поэтому она вернулась к автоматам.
- Хорошо, Эрнесто. Я кину монету за вас.
Элизабет бросает монетку и ничего не выиграет.
- Видите, это бесполезно и бессмысленно. Это лишь трата денег. Пойдем что-нибудь выпьем? И поговорим...

Он снова целует ее. Уже не таясь. Уже не думая о последствиях.
Они садятся на круглые барные стулья и заказывают по бокалу вина.
- Я хотела поговорить о том, что происходит. Сейчас. Я не про эту поездку и казино. Про нас... - Лиз замолкает на несколько мгновений и продолжает. - Лас-Вегас - это город, в котором все, что происходит - остается. Все, что между нами... Как это сказать? Я не понимаю, что происходит, если честно. Меня тянет к тебе. Ты - удивительный мужчина. Я таких не встречала. И вряд ли встречу... Я понимаю, что и для тебя все слишком быстро. И тоже ничего не понятно. Поэтому хочу предложить проверить. Нам обоим. Проверка на совместимость, можно ее так назвать.. Не подумай, что я такое предлагаю каждому. У меня не так уж много опыта в этом вопросе...
Лиз вертит бокал. Отпивает для храбрости.
- Все, что происходит в Вегасе - остается в Вегасе.. Это ключ от моей комнаты.. - пододвигает, - Я буду тебя ждать сегодня. Если ты впоследствии захочешь, чтобы все забылось, так и будет. Мы сделаем вид, что ничего не было. Это останется здесь. Если после ты захочешь продолжить общение и тесное знакомство, если мы оба захотим... Так и будет. Если же ты сейчас скажешь, что тебе не нужно никаких проверок, я приму и такой вариант...
Элизабет было не по себе. Ей было не комфортно. И все же она осмелилась на такой шаг, потому что устала от неизвестности и от желания, которое заставляло ее делать очередную глупость. И пусть с прыжком в бездну это имело мало общего, адреналин был не меньшим.

Да.
Это происходит на самом деле. Она не спит.
Да.
Он тратит фишки не на то, чтобы проиграть их в рулетку, а чтобы снять номер в отеле.
Они идут ва-банк. Рискуют не деньгами, а гораздо большим. Собой на несколько часов. Подарили себя друг другу.
Лиз кажется, что вместе с одеждой спадают невидимые оковы. Эрнесто назвал происходящее сексом. Пусть так. Для нее же это нечто большее. У нее так давно никого не было, что всё воспринимается как в первый раз.
Нет. Она не думает о Джимми. Он давно в прошлом.
Нет. Она не забывает о защите, не теряет головы.
Горит. Плавится под чуткими руками Эрнесто, его поцелуями и ласками.
Отдает себя. Касается везде куда может дотянуться. Жадно. Жарко.
Ее губы шепчут его имя. Накрывает. Стоном разносится по номеру наслаждение.
Близость. Двое становятся единым целым. Телами. Мыслями. Душой.
Второй раз хочется растянуть как можно дольше. Томные, размеренные движения, прерывистое дыхание, наслаждение, замешанное на боли. Следы от поцелуев- укусов рассыпаются по плечам, груди, спине, бедрах. Снимок Лас Вегаса из космоса, не иначе.
Элизабет откидывает с лица волосы, смотрит на своего теперь уже любовника, проводит по его груди, чуть царапая. Ей хорошо. Очень. Прошедшая эйфория меняется усталостью и удовлетворением.
- Не знала, что ты такой... Жалеешь?
Вопрос срывается с губ. Плохой вопрос. Портит все.
- Можешь не отвечать.
Она не хочет вставать, ей бы лежать рядом с этим мужчиной и никуда не ходить. Ей бы уснуть с ним в обнимку и засыпать так каждый вечер. Ей бы познакомиться с его детьми, узнать о его увлечениях и желаниях. О нем.
- Ставок больше нет...

Он мог не отвечать, она дала ему такую возможность. И все же он ответил. Отрицательно. И это только уверило Элизабет в том, что рисковать порой все же стоит.

- Я тоже не жалею. А Элвис... Думаю, что к нему можно сходить и без повода.

Он откладывает откровенный разговор в сторону. То ли действительно устал, то ли тянет время. А может быть просто поступает, как большинство мужчин, не портя впечатление от секса выяснением отношений.
- Как скажешь.

Лиз еще долго лежит в объятиях Эрнесто без сна. Смотрит на его лицо, подсвеченное пробивающимися огнями города, слушает его спокойное ровное дыхание, любуется. Ей хочется, чтобы эта ночь не заканчивалась, но реальность стучит в дверь человеком из обслуживания номеров. Им принесли завтрак. Эрнесто даже не реагирует, поэтому Элизабет осторожно выпутывается из теплых объятий и открывает. Благодарит девушку, дает ей чаевые и провожает ее. На столике, украшенном небольшим букетом цветов, кофе, апельсиновый сок, блинчики и тосты, несколько видов джема, масло, сливки и сахар. Вполне пригодный завтрак, чтобы восстановить силы и проснуться окончательно.
Лиз развязывает халат и направляется в душевую. Ей хочется освежиться перед тем, как Эрнесто проснется.
Горячие струи воды сменяются холодными, контрастный душ помогает снова чувствовать себя бодрой и полной сил. Элизабет не знает, что будет дальше, но она и не хочет знать. У нее отличное настроение, будто бы она приехала в Вегас не на день Благодарения, а в свадебное путешествие. Ее решение, такое спонтанное и рискованное, не характерное ей абсолютно, приносит радость открытий и чувство благодарности за то, что он не оттолкнул, не посмеялся над ее желаниями, поддержал. Лиз стоит под душем и думает, что все сложилось более, чем странно. Когда она ехала сюда, то надеялась привлечь внимание другого коллеги, но он по-прежнему оставался холоден к ней, даже толком они и не поговорили. Зато ей открылся другой. Открылся так, как она и догадываться не могла. За серьезностью скрывались страсть, усталость от жизни, некая неуверенность, одиночество. И это было созвучно с ее собственными чувствами. Это было очень похоже на нее саму. И Лиз благодарна судьбе, что та дала ей возможность узнать и почувствовать... как нежно могут касаться кончики его пальцев, как щекотит его борода кожу на животе, как он вздыхает в момент оргазма и крепко обнимает во сне.
Элизабет выходит из душевой, вытирая волосы полотенцем. Видит, что Эрнесто уже не спит.
- Доброе утро. Как спалось?
Нет неловкости, которая обычно наступает, если двое малознакомых людей проснулись утром рядом. Потому что она не чувствует себя малознакомой ему.
Лиз садится на кровать, подтягивает поднос с едой, наливает кофе и отпивает. Немного остыл, но ничего страшного.
- Я должно тебе признаться кое в чем. Мне давно не было так хорошо. Собственно... Ты можешь не верить, но ты - второй мужчина в моей жизни. Первый... Джимми... Он сын лучших друзей моих родителей. Мы должны были пожениться в прошлом году, но в ночь перед помолвкой я узнала о его измене с моей лучшей подругой. Поэтому я и уехала из Чикаго, согласилась на работу в банке. С тех пор у меня никого не было. Сердце еще болело и не хотело никого впускать. А потом мне понравился наш коллега. Я не буду называть его имя. Лишь скажу, что ехала в Вегас с надеждой привлечь его внимание. Однако, это не получилось. Он был по-прежнему вежлив со мной и не более. И это даже к лучшему, потому что тогда я бы не стала общаться с тобой, не захотела узнать какой ты. Я говорила уже, что ты потрясающий? Если нет, то исправляюсь. Эрнесто, ты удивительный. Мне было очень хорошо с тобой.
Элизабет улыбнулась, отрезала кусочек панкейка и отправила его в рот мужчине.
- Мне хочется тебя кормить, - засмеялась, - это во мне инстинкт пробуждается, наверно. Так вот... О чем я? Мне было очень хорошо с тобой. Даже не было, а есть. Кто не рискует, тот не пьет шампанского, да? Мы вчера рискнули, никто об этом не жалеет и я делаю для себя вывод, что эту ночь можно считать началом наших отношений. Я не могу тебе сказать сейчас "Я тебя люблю", сам понимаешь, что это не было любовью с первого взгляда. Я говорю тебе: ты мне очень нравишься, я хочу узнать тебя еще лучше, хочу познакомиться с твоими детьми, посмотреть как ты живешь. Я хочу стать частью твоего мира. Если, конечно, ты впустишь меня.
Во рту пересыхает от волнения. Элизабет снова отпивает кофе и поднимает глаза на Эрнесто.
- После этой ночи мне не хочется тебя отпускать...

Глупость. Вся ее жизнь - громадная глупость.
Ничему не научилась.
Не умеет понимать людей. И, наверно, никогда не поймет. Особенно мужчин.
Иначе почему открывая душу и чуть ли не признаваясь в любви ей плюют в душу и называют шлюхой?
Почему ее слова не слышат и делают собственные слепые выводы?
Почему слезы не прекращаются?
Почему хочется снова стать ребенком?
Почему? Почему? Почему?

Она смотрит на себя в зеркало и не узнает. Это неправда. Те слова про Лас Вегас. Остается не только в городе. В душе тоже остается. Выжженной пустыней растекаются тоска, боль, грусть, печаль и разочарование. Пустой безжизненной землей засыпает могилу надежды и желания, давит, хоронит. И остается только доиграть эту игру. Проиграв, сохранить лицо и гордость, что ещё цепляется за край могилы, вцепляясь ногтями до боли в костяшках.
Гордость - это единственное, что у нее остается.
Опухшее от слез лицо скрыто под темными очками. Пальцы крепко сжимают сумочку. Она смотрит в окно, но не видит пейзажей, мелькающих за пределами такси. Смотрит внутрь себя. Казнит. Бранит. Приговор озвучен не ею, но клеймо горит на шее, скрыто волосами.
Вернувшись в дом Билла, Элизабет собирает чемодан. Ей нечего здесь делать. Здесь все напоминает об ошибке, которую она совершила. О том, о ком нельзя думать.

Аэропорт живет своей жизнью. Началась посадка на самолет, который отвезет ее домой. Там, в ее пустой маленькой квартире все по-прежнему. Ее никто не ждет. Даже в банке сейчас пусто. Господи, как же ей теперь там работать? Как смотреть людям в глаза? Клеймо жжет. Элизабет кусает губы в надежде унять эту боль физической. Не получается.
Она подходит к стойке и, так и не сняв очки, спрашивает у девушки нельзя ли поменять ее билет на другой. До Чикаго.

Девушка за стойкой информации что-то посмотрела в базе и с вежливой улыбкой ответила:
- Вы не можете обменять данный билет на билет в Чикаго, поскольку он был оплачен банком БиДиСи и по факту является его собственностью. Я могу вам предложить купить билет до Чикаго на самолет, который полетит завтра вечером. На остальные свободных билетов нет. Также я могу порекомендовать вам ближайшие к аэропорту гостиницы.
Элизабет мысленно подсчитала имеющеюся у нее наличность, но почти сразу поняла, что ей не хватит и на билет, и на проживание в отеле. Слишком большая сумма. Возвращаться в дом - не вариант. Она уже уехала оттуда, ни с кем не попрощавшись. Можно было бы позвонить родителям и попросить перевести ей на карту несколько сотен долларов, но она уже несколько лет не просила у них денег, будучи студенткой подрабатывала няней, а потом стала работать в банке. Такая просьба вызовет вопросы и волнение. Ей хотелось этого меньше всего.
Ей нужно было решение. Оставаться в Лас Вегасе не хотелось ни за что, но и уехать домой она не могла пока. Придется лететь в Биллингс. Другого пути нет.
- Ничего не нужно. Спасибо. Я воспользуюсь этим билетом.
- Поторопитесь. Посадка на самолет уже началась.
Элизабет нужна передышка. Две минуты прежде, чем она взойдет на борт. Она садится в кресло в зале ожидания и обхватывает ручку чемодана. Наклоняет голову, чтобы в на миг спрятаться от реального мира, прикрывает глаза.

Реальность очередной раз доказывает, что играет не по правилам. Элизабет думала, что он уже улетел. Она готова рассмеяться и закатить истерику посреди толпы незнакомых людей, но сдерживает себя из последних сил. Поднимает голову, снимает очки, потому что больше не может прятать за ними свою боль, хочет видеть Эрнесто настоящим, без искажений. Рассматривает его лицо, осунувшееся и такое же уставшее, как у нее.
- Нет, Эрнесто. Я не люблю его. Я могла бы полюбить тебя, но ты воспринял мои действия как доступность. Ты поставил на мне штамп проститутки, а к ним не ревнуют. Их используют и выбрасывают как мусор. Именно это ты и сделал. А я - человек. Живой. Ошибающийся. Наивный. Я доверилась тебе. И что получила взамен? Упреки и оскорбления? За что? За то, что я призналась в симпатиях к другому мужчине, которые ни к чему не привели и никогда не приведут? Я ведь не хотела от тебя ничего скрывать, понимала, что отношения должны строиться на правде и доверии. А так ли ты был со мной честен, а? Тебе хочется знать его имя. В тебе сейчас играет мужское самолюбие и эгоизм. И что ты сделаешь, когда узнаешь? Будешь бить ему лицо или выяснять отношения, которых нет? Разрушишь свою карьеру? Угодишь в тюрьму за нападение на человека? Оставишь детей одних? Нет, Эрнесто. Я не хочу для тебя подобной судьбы. Ты никогда не узнаешь его имя. Никто не узнает. Я отпускаю прошлое и прошу это же сделать у тебя. Ты уникальный. Ты достоин только самого лучшего. И я искренне желаю тебе найти свой путь. А ошибки... Мы все ошибаемся.
Элизабет подхватывает чемодан и идет к терминалу. Она проходит в самолет и садится на свое место. Кресло рядом с ней - пустое.

Место рядом с ней так и осталось пустым. Эта маленькая деталь, мелочь о многом ей сказала. Эрнесто не хочет с ней сидеть рядом, разговаривать не хочет.
Элизабет весь полет следит за тем, чтобы больше не плакать. Не может. Иногда слезинка или две прорываются через ресницы и скатываются по щеке. Она плачет тихо. Сидит практически не шевелясь. А внутри все разрывает от боли, внутренности на кусочки рвет. И нет возможности это изменить или исправить. Когда она летела в Лас Вегас Эрнесто был для нее чужим, но они, по крайней мере, здоровались. Когда она летит обратно, они тоже чужие, но теперь на банальное "здравствуйте" не приходится рассчитывать.
Лиз теряет его в аэропорту, медленно бредет к такси, где тоже не позволяет себе плакать так, как хочется. Надрывно. Некрасиво. Квартира встречает ее пустотой и ощущением холода. Лиз бросает чемодан в прихожей, забирается под одеяло и отпускает тормоза. Спустя несколько часов она измотана до предела, скрывается от жестокой реальности в мире слез.
Проснувшись, с тяжелой головой собирается на работу. В сумочке единственный выход из ситуации - заявление об увольнении. Девочки подменят, пока ей найдется замена. Единственное о чём она жалеет - невыполненное обещание съездить в приют к детям. Она просит за это прощения. Ее убеждают, что найдут того, кто поедет.
Лиз возвращается домой, вынимает купленные газеты с вакансиями. Она решает, что в Чикаго не поедет, не будет сбегать второй раз. Почему-то ей хочется жить в одном городе с Эрнесто, знать, что он где-то рядом, ходит теми же улицами, пьет кофе в тех же кафе. Она надеется на случайную встречу однажды. Представляет ее. Видит другое развитие событий.
Другой банк. Другие люди вокруг. Все та же вежливая улыбка на лице. Жизнь бывает жестока, но она всегда продолжается.