Карта ролевой игры "Святая жатва"

После Вальпургиевой ночи.

Бездна.
Бесконечный мрак.
Вечный голод и холод.
Леденящая серая мгла стелилась мягким ковром.
Вселяя животный ужас.
Суля боль и страдания.
Бездну боли и бездну страданий.

Напряжение, сковывающее тело Абаддона на протяжении всей ночи и не долгого пути домой, наконец спало. Бездна, словно живой организм, легко откликнулась на присутствие своего Повелителя. Холод стал почти нестерпимым для той, что стояла рядом. Будь Шалимар слабее, обжигающий воздух выжег бы всю ведьминскую душу, не оставив и следа. Но ей хватило сил с высоко поднятой головой встретить смертоносные объятия Бездны… и выстоять.

Размеры замка Абаддона поражали, а обилие слуг, поначалу, безумно раздражало ведьму. Некоторым особо рьяным дамам Шалимар довелось доказывать свою состоятельность, как спутницы хозяина Бездны. Ей пришлось выпустить наружу все самое темное, все самое низменное, что было в ее грешной душе. Пусть не сразу, но ведьму восприняли всерьез, и вскоре никто не смел перечить властительнице сердца Абаддона.

Повелитель Бездны вернулся к привычному укладу жизни, но отчего-то жизнь его стала интереснее. Абаддон с искренним любопытством наблюдал, как ведьма осваивается, подчиняет себе его приближенных, слуг и становится истинной хозяйкой Бездны. И хотя Шалимар родилась ведьмой, по своей натуре она была холодна и расчетлива. Под стать ему. Постепенно к первоначальным чувствам страсти и яростного желания примешивались уважение и несвойственная Абаддону нежность.

Тем временем в Преисподней стало намного жарче. Привычная жизнь после смерти у грешников изменилась. Жестокая и беспощадная королева Ада с особым усердием и наслаждением помогала венценосному супругу наказывать грешные души. Крики, переходящие в надсадные стоны, ритмичный свист хлыста и оглушительный рев адского пламени были сладкой музыкой для ушей Лилитии. Предоставленная Люцифером безграничная власть и вседозволенность сводили ведьму с ума. Но не только в этом была причина.

С той памятной ночи Лилития носила в себе семя Сатаны. Оно росло и все больше меняло ведьминскую сущность, подстраивая под себя. Постоянные перепады настроения, беспочвенная ревность к демоницам, переросшая в навязчивое желание контролировать все передвижения супруга, сделали свое дело. Интерес Люцифера к Лилитии угас, и Повелитель Ада стал избегать вечно недовольную и озлобленную на всех ведьму, чтобы в сиюминутном порыве не совершить непоправимое.

Чтобы воскресить угасший интерес супруга, Лилития прибегала к запрещенным, опасным не только для жизни, но бессмертной души, ритуалам. Рискуя всем ради внимания любимого. И в один из таких сеансов она, её подруга Шалимар и ещё две демонессы бесследно исчезли.

Первым заметил пропажу Абаддон, когда собрался возвращаться в свои угодья.

И кто бы мог подумать, что Преисподняя действительно может замерзнуть? Земля, щедро пропитанная кровью, задрожала. По воздуху разнесся запах смерти, а вслед за ним разгорелось ледяное пламя. Пожирая всех, до кого могло дотянуться, и оставляя после себя редкие алые всполохи. Чем сильнее разгорался огонь, тем плотнее все вокруг покрывалось льдом. И вскоре в северном крыле адова замка не стало ни одного существа, наделенного душой. Лишь ледяные фигуры напоминали о том, что эта часть замка была когда-то жилой.

Люцифер частенько скрывался от твоей благоверной у источника Адского пламени. Никто, кроме самого Повелителя Ада, не мог находиться там более пяти минут, не сгорев заживо. Идеальное место, чтобы побыть одному.

Огонь завораживал, пленяя своей неземной красотой. Светло-голубая, будто зеркальная, струя вырывалась ввысь из-под обугленной каменистой земляной корки Преисподни. Редкие почти незаметные оранжевые блики появлялись то тут, то там. Подзывая к себе. Обещая свободу от бренного тела и вечную жизнь бессмертной душе. И так легко было поверить, что стена живого огня это проход в иной мир. Мир покоя и гармонии. Так легко поверить… и обмануться.

Разъяренный Абаддон с легкостью разрушил с трудом обретенное Люцифером самообладание.

Королева Ада похищена. Кто посмел? Кто набрался наглости похитить беременную королеву Ада? И когда? Накануне Самайна, перед самым рождением законного наследника адского трона?

Весь Ад стоял на ушах в поисках предателя, который осмелился на такую дерзость. Но никто не смог найти даже малейшей зацепки, малейшего намека, чтобы понять, где искать пропажу. Люцифер искал даже на Земле, но и там безрезультатно. Не помогла даже их с Лилитией связь.

Они пропали, словно канули в лету.

Ад

Он так долго ждал. Так долго, что почти не мог вспомнить, откуда пошла эта ненависть. Шли века, и Азазель всё больше ненавидел Сатану и Абаддона. Открыто противостоять двум сильным демонам сразу он не мог, а потому дожидался удобного момента. И дождался.

Женщины. Вот главная слабость всех мужчин без исключения. И Сатаны с Ангелом Бездны в том числе.

По Преисподней прокатился слух, что Сатана связал свою сущность с ведьмой. А это значит, чтобы уничтожить Люцифера, достаточно уничтожить его королеву. К тому же, Герцог Ада получил приятный бонус: возможность уничтожить в чреве Лилитии порождение Сатаны.

Если бы ещё и вторая оказалась беременной, это было бы верхом его мечтаний о мести. Но даже так он получил больше, чем желал.

Но чертова ведьма была сильна. Самая сильная, какую он только встречал. Однако и у неё нашлись слабые места. Чтобы вновь завоевать внимание и благосклонность Люцифера, Лилития начала практиковать темную магию. И даже хуже. Она оскверняла и разрывала свою душу, лишь бы привороты срабатывали.

В один из таких моментов Астарот явился к кучке дам в образе великого чернокнижника. Он с удовольствием исполнил желание Лилитии. Но совсем не так, как того ожидала ведьма.

Демоны обратили внимание на пропажу своих супруг, но Астарот умело спрятал тела. Так, чтобы ни Дьявол, ни Абаддон не смогли отыскать их. И позаботился, чтобы они наверняка погибли.

Души обеих ведьм оказались заперты в чужих телах и в чужом времени, когда любая мало-мальски красивая женщина считается ведьмой и подвергается пыткам, итогом которых является казнь.

Как он любил инквизицию. Чертовы фанатики рьяно кидались исполнять якобы Божью волю. Как же легко было ими манипулировать! Сколько невинных жертв погубили они, заведомо обрекая себя вовсе не на Божью милость.

И та самая связь теперь не поможет Люциферу найти свою супругу. Временная петля сделала связь тоньше, почти незаметной, и с каждой секундой разлуки она все больше бледнеет. После Самайна уже никакие силы не смогут восстановить ее.

Все больше Астароту нравилась его месть. Он сделал все так, как и планировал.

«Посмотрим, кто из них сможет избежать смерти на костре…» – размышлял он, наблюдая, как тела Лилитии и Шалимар застыли во льдах далекого уголка Ада, куда никто, кроме Герцога Ада, не заходит.

Совсем скоро они умрут, Сатана канет в лету без своей ведьмы, а с одним Абаддоном справиться ему по силам.

О большем Астарот и не просил.

Дорога из Оберхайда в Вальсдорф. Четвертый день

Он был здесь. Среди этого грязного люда. Невидимый для людских глаз.

Астарот всеми фибрами своей черной души ненавидел людей и забавлялся с ними, как с марионетками. Воспользовавшись любовью католиков к Священному Писанию, он пробуждал в людях низменную, фанатичную страсть, затем с наслаждением глядел, как одни люди убивали других во имя Христа, а после - злорадствовал, когда они обманывались в своих ожиданиях, оказываясь вместо райских кущ в геенне огненной.

Глядя на девушку, которая ехала в телеге следом за кавалькадой рыцарей в сторону Вальсдорфа, ему снова захотелось развлечься. Но сейчас у него были причины немного отступить от своего обычного поведения. Пусть страсть в женщинах будил испокон веков Люцифер, но в этой одной разбудить страсть может и Герцог Ада.

Ему отчаянно захотелось увидеть как ясно голубые глаза заволочет пелена. Как женское тело будет корчить от желания плоти. Желания, которое не сможет утолить ни один мужчина. Как она будет взглядом умолять взять её. Прямо там. На земле. Холодной и мокрой после дождя.

"Может быть, даже сделать её зависимой от своего желания?"

Астарот расхохотался, предвкушая себе маленькое представление во всех подробностях, и растворился в воздухе.