Карта ролевой игры "Однажды в Шато де Гесдьер"

Из окон придорожного постоялого двора поместье Шато де Гесдьер не было видно. Лето в этом году выдалось жарким, но не засушливым, и пышные кроны деревьев, окружавших замок со всех сторон, закрывали его от посторонних глаз. Но Форбен торчал в этом месте уже третий день не напрасно: местная челядь, наслушавшись о произошедшем несколько недель назад в Париже и ободрившись случившимся, с готовностью делилась с небогато одетым незнакомцем подробностями жизни господ, царствующих за высокой стеной замка.
Жан-Жак мог бы пойти другим путем. Титул позволял оказаться среди гостей графа д’Атруа и выведать нужные сведения там, но Форбен в последнее время редко прибегал к подобным уловкам.
Виконт де Лаверан не любил пользоваться своим именем: вначале мелкие размолвки с отцом постепенно переросли в серьезные стычки, когда политические взгляды сына стали вызывать у графа де Лаверана неприязнь.
Жан поморщился, вспоминая подозрительный взгляд отца, которым тот одарил его во время последней встречи, почти месяц назад в Париже. Осведомители графа работали хорошо, но и они не смогли уследить роль мятежного отпрыска в июльских событиях. Разумеется, отец не поверил ни единому его слову, когда Жан-Жак уверял о своей непричастности к восстанию. Но доказательств не было, и, наскоро простившись, Форбен покинул фамильное имение и с тех пор не появлялся там, чтобы не спровоцировать ещё больших подозрений. Для всех родных, да и большинства непосвященных знакомых он отправился в загородную усадьбу Ксантье, которую обычно навещал, желая уединиться от всего мира и отдохнуть в одиночестве или с мадам Лефевр. Об истинных же своих намерениях он рассказал лишь самым близким друзьями, среди которых был и Анри де Розье. Именно с ним они условились накануне о встрече в расположенной неподалеку от Шато де Гесдьер кофейне «Золотая лилия». Уютное местечко, где почти никогда не бывало многолюдно, – никто не станет подслушивать разговор ничем не примечательных внешне посетителей. Да и до поместья рукой подать. Не придумаешь лучше, чтобы обсудить планы, в то время, пока собравшиеся на свадьбу гости придаются веселью.
Он отправился к кофейне после полудня, задержавшись на лесной дороге и провожая внимательным взглядом экипажи, спешащие на торжество к графу д’Атруа. Гербы некоторых из них были знакомы, но Форбен остался в тени, ничем не выдавая своего присутствия, лишь запоминая тех, чьи кареты скрывались за массивными воротами замка. Эта информация вскоре сослужит им добрую службу, а пока пора поспешить в Золотую лилию» – Анри наверняка уже там.

Карету Колет Жан-Жак заметил сразу же, стоило ему оказаться во дворе кофейни. Значит, баронесса уже на месте. Весьма похвально, учитывая тот факт, какую длинную дорогу ей пришлось проделать. Отправляя записку с просьбой приехать в "Золотую лилию", Форбен надеялся, что Колет доберется благополучно. Сейчас её участие было как нельзя кстати, но и подвергать женщину излишнему риску Жан не хотел. Судьба и так отказала ей в благосклонности, сделав заложницей положения мужа.
К сожалению, Колет была не первой и далеко не последней из тех, кому пришлось испытать на себе королевский гнев и утратить практически все по закону причитающиеся привилегии. Оттого было понятно её желание отомстить, хотя в глубине души Жан-Жак не одобрял таких намерений. Война - не женское дело, слишком много грязи и боли можно встретить там. Июльские события подтвердили это. Даже ему, мужчине, при воспоминаниях о понесенных жертвах и среди повстанцев, и среди мирных жителей, становилось не по себе.
Да, помощь Колет в Париже была несомненной, однако, приглашая её в "Золотую лилию", Форбен хотел не только обрести ещё одну союзницу, но и оградить от возможных опасностей. Все-таки здесь, несмотря на их планы, ситуация обещала быть более спокойной, чем в столице.
Спешившись и передав лошадь подоспевшему слуге, Жан прошел в кофейню. Выхватил цепким взглядом среди посетителей Анри де Розье, беседующего с незнакомкой, и ещё нескольких приятелей, также прибывших в "Золотую лилию" для встречи.
Колет была здесь. Жан приветственно кивнул де Розье - у них ещё будет время поговорить - и подошёл к даме.
- Мадам, - склонился с коротким поцелуем к ее руке, - Рад видеть вас в добром здравии.
И добавил уже тише, присаживаясь за столик: - Спасибо, что приехала, Колет. Я корю себя за то, что вынудил тебя покинуть дом в такое небезопасное время, но боюсь, без твоей помощи нам не обойтись.
Он щелкнул пальцами, подзывая служанку, и сделал заказ.
- Давай пообедаем, а уже потом поговорим о делах. Да и Розье, думаю, как раз сможет немного позже присоединиться к нам.

Жан удивился бы, ответь она иначе. Эта женщина с момента их знакомства не переставала удивлять его готовностью к самопожертвованию и отвагой, которую не всегда встретишь и у мужчин. Так бесстрашно могли вести себя люди либо лишенные потребности в самосохранении, либо те, кому нечего терять. Колет была слишком умна, чтобы сознательно рисковать собой, но предполагать второй вариант Форбену не хотелось ещё больше. Баронесса заслуживала спокойной и счастливой жизни, а не тех скитаний, что выпали на ее долю. Будь его воля, он тотчас бы отправил её в безопасное место, где можно переждать смутное время, но теперь приходилось довольствоваться тем, что есть.
От принесенных блюд исходил такой аромат, что Жан-Жак не удержался, чтобы не заказать добавку. На постоялом дворе, где провел последние дни, он получил много ценных сведений, вот только кормили там несносно. Виконт, уплетая горячий рисовый суп и телятину с хрустящей корочкой, понял, как сильно проголодался. Колет, похоже, тоже была довольна угощением.
- Здесь отличная еда, в Париже такой сейчас не найти. Поешь как следует, ты выглядишь уставшей, а когда в следующий раз нам придётся нормально отобедать, я пока не знаю.

При упоминании об эпатажной выходке, устроенном женихом в поместье д'Атруа, Форбен не сдержал ухмылки. Не слишком разумный шаг для мужчины, еще и в такое время, когда надо думать о безопасности близких, а не о развлечениях. На месте отца невесты он бы задумался о том, кому доверять свою дочь.
- Ты права, я здесь из-за графа и этой свадьбы. Нас ждёт нелёгкая задача, но подробнее я расскажу все попозже. Когда подойдёт Анри и остальные. Не хочу лишний раз произносить то, что и стены могут услышать.

Жан-Жак кивнул, в очередной раз поражаясь проницательности Колет. Восстание, охватывшее столицу, совсем скоро распространится не только по окрестностям, но и по всей стране. И предугадать последствия этого пока немыслимо.

Еще в кофейне

Беседуя с Колет, Жан-Жак заметил чуть в стороне, за отдаленным столиком фигуру женщины. Ее лицо было почти полностью скрыто под капюшоном, но опыт и интуиция помогли там, где могли бы подвести глаза: Форбен узнал графиню де ла Мотт. Вот уж кого он ожидал встретить в этом месте меньше всего! Бросив беглый взгляд на Розье и убедившись, что тот по-прежнему поглощен беседой с незнакомкой, версию о том, что это Анри пригласил графиню в «Лилию», Жан-Жак отмел. Значит, есть другие причины, которые не мешало бы выяснить. И чем скорее, тем лучше. Тем более, что мадам де Винтер быстро покинула кофейню, так и не пообщавшись ни с кем, лишь обменявшись несколькими словами со слугой.
Он обернулся к Колет и покачал головой в ответ на ее слова.

– О, нет! – ободряюще сжал тонкие, изящные пальцы. – Ты вовсе не беспечна, просто осторожность сейчас нам нужна, как никогда.

Жан-Жак кивнул:
– Признаюсь, мне и самому интересно, кто эта дама, потому что вижу ее впервые.


Жан-Жак поклонился даме, с которой беседовал Анри:
– Мадам Этранж. Меня зовут Жан-Жак Форбен, рад знакомству.

– Согласен, дела не ждут, – Жан-Жак отодвинул стул, помогая Колет сесть за столик Розье.

Когда мадам Этранж удалилась, а Анри погрузился в чтение принесенной записки, Форбен вернулся мыслями к замеченной недавно графине де ла Мотт, столь спешно покинувшей кофейню.

Как выяснилось, записка Розье была именно от нее. Пробежав глазами текст, убедился в том, о чем подумал ранее: она оказалась здесь совсем не для того, чтобы отдохнуть и утолить голод. Ее слова - хорошая подсказка, тем более, что оружие им сейчас более, чем необходимо.
– Что же, – Жан-Жак заговорил так тихо, чтобы никто кроме Анри и Колет, не смог его расслышать. – Думаю, нам надо проведать солдат в гарнизоне. Путь не близкий, но выбора у нас нет, вряд ли получится добыть оружие иным путем, а идти на замок с голыми руками – верное поражение. Я видел во дворе кофейни старую крытую повозку. Думаю, можно сторговаться с хозяевами, – ехать на карете, на которой прибыла Колет опасно: экипаж могут узнать, а верхом мы не сумеем много увезти. Переодевшись же крестьянами, мы вряд ли привлечем внимание: сколько их скитается сейчас по дорогам! И еще, Анри, – Форбен слегка нахмурился, осмысливая пришедшую в голову идею и вспоминая даму, что совсем недавно была здесь. – Ваша знакомая, мадам Этранж, ей можно доверять? Полагаю, она смогла бы составить компанию Колет и помочь нам проникнуть в гарнизон.

На пути к гарнизону

Как Форбен и полагал, сговориться с хозяином о повозке и найти крестьянскую одежду оказалось несложно. Увидев переодетую Колет, Жан-Жак хмыкнул: не знай он, как обстоит все на самом деле, ни за что не заподозрил бы ничего: маскарад выглядел убедительно.
А вслушиваясь в речь двух дам, что начали старательно копировать разговор простолюдинок, не сдержал улыбки.
- Колет, да ты прирожденная актриса! Может, стоит попробовать свои силы на профессиональной сцене? Уверен, успех тебе обеспечен! Да и мадам Этр... хмммм... Роза наверняка бы снискала
благоволение зрителей.
Он старался придать голосу легкость и побольше шутить, чтобы развеять так и витавшее в воздухе напряжение. Если его самого одолевало волнение, каково же было им, слабым женщинам, которые волею обстоятельств вынуждены быть сильными?
После небольшого привала, помогая баронессе подняться в повозку, негромко произнёс, надеясь, что его слова хоть немного смогут ободрить:
- Все будет хорошо, Колет. Я обещаю. Мы справимся.
Но чем ближе подъезжали к гарнизону, тем больше сомнений было по этому поводу. Все же их затея - верх авантюризма. Будь Жан-Жак один, риск не казался бы таким опасным. Теперь же надо было продумать все до мелочей, ибо даже малейший промах мог стоить им жизни.
Он обернулся к де Розье.
- Недалеко от Шантийи есть деревушка, тамошний кузнец делает отменное вино, - нащупав закрепленный на поясе мешочек с монетами и прикинув, во сколько им обойдётся эта сделка, добавил: - Думаю, десяток вельт сослужит нам хорошую службу. Вино веселит сердце и туманит рассудок, а если подано руками хорошенькой прачки - что ещё нужно, чтобы усыпить бдительность обремененного службой солдата?

По дороге в гарнизон



– Терпеть не могу чеснок, – Жан-Жак поморщился, однако сделал то же, что Анри. Отвратительно, но этот запах и в самом деле станет для них дополнительной маскировкой.



Колет пыталась шутить, но за этой внешней веселостью виконт рассмотрел тщательно скрываемое беспокойство. Как бы ему хотелось сейчас остановить эту авантюру и отправить ее подальше отсюда, туда, где ничего не будет угрожать! Но знал и то, что, несмотря на все свои страхи, баронесса ни за что не согласится на подобное, да и им с Анри не обойтись без помощи дам. Поэтому, скрепя сердце, был вынужден продолжать путь. И проговорил в ответ на шутку Колет, стараясь, однако, донести до нее больше, чем мог произнести вслух в присутствии других людей.
– Ну нет, милая, зарабатывать на кусок хлеба тебе не придется. Я позабочусь об этом. А насчет роли… уверен, ты справишься с любой, даже если вздумаешь изобразить наивную девушку, – его губы тронула улыбка, когда он представил Колет в образе дебютантки. – Но в таком случае я не завидую тем, кто окажется твоим противником: потому что под маской наивности скрывается мудрая женщина, и переходить дорогу ей опасно.
Форбен вновь с некоторой горечью вспомнил события в жизни Колет, случившиеся после смерти ее мужа, и покачал головой. Определенно, она заслуживает того, чтобы справедливость восторжествовала. Как и все остальные, те, кто сейчас готовился к борьбе.

А вот слова мадам Этранж – Розы – мысленно опять поправил он себя, Форбену совсем не понравились. Кем бы ни была эта женщина, отпускать ее в одиночку к солдатам считал безумием. Анри, похоже, эту идею тоже не одобрил.

Этот вариант был немного лучше предыдущего, и Жан-Жак мысленно зааплодировал де Розье, предложившему добавить в крепкое вино кузнеца еще и снотворное.

Услышав слова мадам Этранж, обращенные к Анри, Форбен нахмурился. «Если что-то пойдет не так» – подобного нельзя допустить. На кон поставлено очень много, и, какой бы желанной не казалась предстоящая победа, он насмотрелся достаточно смертей и тягот, чтобы позволить случиться чему-то дурному. Поэтому, если что-то пойдет не так, уже ему придется решиться на крайние меры.

Жан-Жак кивнул, разворачивая лошадь в сторону крошечной деревеньки, ютящейся на окраине леса неподалеку от гарнизона. В том, что ему удастся сторговаться с кузнецом Николя, виконт не сомневался: тот всегда был охоч наживиться на своем винце, а с приезжими это удавалось намного лучше, ведь местные крестьяне редко могли заплатить желанную стоимость.
Разжившись вином, Форбен поспешил обратно: день неумолимо клонился к вечеру, а им надо было еще так много успеть.

Укрывшись в глубине повозки вместе с Анри, Жан-Жак стал прислушиваться к происходящему снаружи.
Когда после слов Колет загремел подъемный мост, Форбен выдохнул с облегчением: пока все складывалось удачно: стражник поддался на уговоры, поверив в их маскарад и пропустив внутрь крепости. Но самое сложное было впереди, и когда они миновали стражника, Жан-Жак, приподняв полог, скрывающий их от посторонних глаз, и убедившись, что рядом нет никого из солдат, прошептал, обращаясь к дамам:
– Постарайтесь заметить, где выставлена охрана, но не слишком вертитесь по сторонам – это может вызвать подозрение. Нам нужно добраться до склада и сложить в повозку побольше грязного белья. А потом можно и солдат навестить, и узнать, где именно они хранят оружие.

Гарнизон под Шантийи



Жан-Жак затаился в глубине повозки, прислушиваясь к происходящему снаружи. Внутри все кипело после многозначительных выкриков стражника, откровенно намекнувшего Колет и Розе о предстоящей после его смены встречи.
Будет тебе встреча! Вот только совсем не такая, как ты надеешься, похотливая скотина!
Они наконец оказались на складе и, когда тюки с грязным бельем плюхнулись в повозку, Форбен тотчас поперхнулся удушающим запахом. Он недавно думал о том, что ему не по нраву чеснок? Теперь с радостью вдохнул бы чесночный аромат, или любой другой, если бы это позволило заглушить ту вонь, которая, казалось, окутала со всех сторон. Жан-Жак полоснул ножом по одному из тюков, позволяя скомканным тряпкам рассыпаться по повозке. Смрад стал еще сильнее, но грязное белье скоро поможет им скрыть оружие, поэтому он лишь поморщился и потянулся с лезвием к следующему мешку.
Выбравшийся наружу Анри, кажется, вполне успешно справился с начисто лишенным воспитания солдатом. Это подтвердили долетевшие до виконта хлюпающие и хрипящие звуки, которые издавал пленник, оказавшись с кляпом во рту. Потом до Форбена донесся голос приятеля.

Жан-Жак еще раз осмотрел повозку, незаметно разбрасывая тряпки так, чтобы они покрывали ее целиком, а потом спрыгнул за землю, откинув задний борт. Притулившийся к двери охранник лениво глазел в небо, не обращая внимание на повозку прачек. Форбен осторожно обошел склад, и, не обнаружив больше никого из солдат, притаился у стены, откуда хорошо было видно приближающегося Анри.
Когда до него донеслось пение, в первую минуту подумал, что ослышался: настолько неуместным было оно сейчас, в этом месте и в этой обстановке. Различив же голос Розье, невольно потянулся к закрепленному на поясе ножу: не иначе как приятель умом двинулся, а значит, сейчас надо будет биться с подоспевшими солдатами, спасая и женщин, и самого Анри от неминуемой расправы. Но тут пение подхватил другой голос – того самого солдата, с которым вместе находился де Розье, и Форбен выдохнул с облегчением. Вступил в действие какой-то очередной план, и хотя разбираться, что это означает, было некогда, Жан-Жак знал, что Анри не решился бы на отчаянный шаг без должного на то основания и не рассчитывая на успех. И сейчас, граничащая с бесшабашностью выходка, была продуманным действием, которое он не замедлил поддержать.
Разъяренный непотребным пением охранник метнулся к горланящей парочке, не замечая затаившегося у стены склада Форбена.

Донесшийся с повозки женский вскрик заставил стражника развернуться туда, и тут же гнев на его лице сменила похотливая ухмылка, когда он разглядел хорошеньких прачек.

Со своего укрытия Жан-Жаку хорошо было видно и испуг на лицах женщин и сомнения охранника, явно предпочитающего развлечение с неожиданно появившимися девицами выполнению воинского долга. Виконт перехватил взволнованный взгляд Колет, посылая ей ободряющую улыбку, а потом неслышно двинулся вперед, останавливаясь прямо за спиной стражника.
В глазах солдата, стоящего рядом с Анри, взметнулся ужас, но не из-за наставленного на него ружья: он рассмотрел Жан-Жака, подскочившего сзади, однако ни сделать, ни сказать ничего не успел, потому что вслед за ударом дубинки, оглушившей стражника, следующий удар пришелся уже на его шею.
Оттянув бесчувственные тела в кусты, подальше от склада, Форбен прошептал де Розье:
– Предлагаю воспользоваться их костюмами и поспешить на склад, пока эти двое не очухались. Я не увидел под стенами больше никого из охраны, но внутри наверняка кто-то есть. Шума они не слышали, иначе были бы уже здесь, а вот от доброй выпивки на ночь, думаю, не откажутся.
Он торопливо скинул крестьянскую рубаху и штаны, облачаясь в одежду оглушенных солдат, надвинул пониже на лицо треуголку и первым двинулся к складу.

Гарнизон

Входя в двери склада с оружием, Жан-Жак был готов ко всему, что угодно, не сильно возлагая надежды на их с Анри маскарад. Рассчитывал лишь, что солдаты поведутся на предложение выпить и не станут пристально вглядываться в лица. Но судьба, видимо, решила смилостивиться над ними: на складе не оказалось никого. Это было сродни чуду, но размышлять о везении Форбен себе не позволил, надо было использовать каждую минуту, пока они находились здесь одни.
Разбираться, что именно попадает под руки, тоже не было времени, поэтому в повозку грузили все подряд, заботясь лишь о том, чтобы не издавать лишнего шума.
Вынужденный передавать тяжёлое оружие в нежные руки Колет, Жан-Жак хмурился, снова злясь на себя, что втянул её в эту авантюру. За все время женщина не проронила почти не слова, но усталый взгляд и крошечные бисеринки пота на висках говорили лучше любых признаний. Рядом тоже молча работала Роза, принимая перекладывая тяжёлые ружья и мешки с порохом так, будто это было ей вовсе не в новинку.
Наконец, повозка заполнилась. Форбен последний раз окинул взглядом склад, выискивая, нет ли ещё чего-то, что могло бы пригодиться, а потом двинулся к выходу, на ходу прикидывая, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до людей Обрэ, а потом до Шато де Гесдьер. Но тут до него внезапно донесся зычный мужской голос.

Узнав в подошёдшем стражника, встретившегося им у ворот, виконт беззвучно выругался, а слова Колет разозлили его еще больше.

Что же ты творишь, Колет? Эта мразь ведь только и ждет, чтобы наброситься на вас, а ты ещё и провоцируешь его!
Жан-Жак обернулся, поискав глазами Анри, но не увидел его. Оставалось надеяться, что приятель уже в повозке и держит ситуацию под контролем. Если же нет... Форбен нащупал рукоятку ножа. Пусть мерзавец только полезет к дамам - одной дубинкой он не обойдётся.
Уже в дверях увидел, как мужлан жадно приложился к выхваченной из рук Колет бутылке. Чтоб ты захлебнулся, скот похотливый, - это так хотелось произнести вслух, что Форбен стиснул зубы, дабы не спугнуть противника прежде времени. Но, как оказалось, выжидать дальше было нельзя: стражник прижал Розу к стене склада и навалился сверху.

Пристально разглядывая все, что попадалось на пути, и запоминая укрепленные места, Форбен опустил ладонь поверх ее дрожащих пальцев, на мгновенье стискивая их.
– Ты и так сделала очень много. Вы с Розой справились великолепно, нам было бы не обойтись без вашей помощи.

Поверить в то, что удача в этот день все же оказалась на их стороне, Жан-Жаку удалось лишь тогда, когда повозка миновала ворота крепости, и лошади двинулись дальше, к укрытому сгущающимися сумерками лесу. Никто не гнался следом, не стрелял в спину, лишь собственное сердце колотилось с удвоенной силой, напоминая о только что пережитом потрясении.
Он был покрыт потом и дорожной пылью и, казалось, насквозь пропитался смрадным запахом грязного белья, так что сам у себя вызывал омерзение. Хотелось смыть все это поскорее, вместе с липким страхом, заполонившим душу. Да, ему и впрямь было страшно, но не за себя, – собственная жизнь значила так мало – за тех, кто был рядом. За эту необыкновенную, отважную женщину, что сейчас прижималась к его плечу, пытаясь унять волнение.
– Все хорошо, Колет. Слышишь? Милая, все позади.
Не выпуская поводья, развернулся так, чтобы ей было удобнее устроиться на его плече.
– Поспи. Ехать долго, да и силы сегодня нам еще потребуются. В лесу должно быть спокойно, так что ты вполне можешь отдохнуть. Я разбужу, когда мы доберемся до места.

Стоило им свернуть в лес, как дорога стала как будто ровнее, или же от усталости уже не замечалась прежняя тряска. Колет уснула, опустив голову на его плечо, Анри и Роза негромко беседовали о чем-то. Жан-Жак не вслушивался в их слова, вновь обдумывая то, что случилось недавно в гарнизоне. Те двое у оружейного склада уже наверняка очухались, но вряд ли смогут рассказать что-то вразумительное после количества выпитого вина. Погони не было, и Форбен от души надеялся, что не будет и дальше.
Вода в ручье, текущем рядом с небольшой лесной поляной, где они ненадолго остановились, помогла освежиться и хотя бы частично смыть с себя отвратительный запах грязного белья. О большем пока мечтать не приходилось: впереди ждал путь в Шато де Гесдьер и длинная ночь. Горячая ванна, чистое белье и прочие изыски приходилось отложить на потом.

Вернувшись на поляну, Жан-Жак разбудил Колет. Было жаль прерывать ее сон, но время не позволяло слишком долго предаваться отдыху.
– Будь осторожна, милая, – он проводил женщину взглядом, но, даже когда она скрылась из вида, то и дело прислушивался, дабы не пропустить никакой возможной опасности.
Жан-Жак ждал ее возвращения, погруженный в собственные мысли, но тотчас поднялся вслед за Анри, встречая непрошенных гостей: на поляне появились бедно одетые люди с угрюмыми лицами.

Ему достало всего несколько минут, чтобы по словам крестьян понять одолевавшее тех настроение. Жан-Жак хорошо знал таких людей, как и то, что происходило сейчас у них внутри. Его словно отбросило на месяц назад, в Париж, где он видел, как массами двигала злость, накопившаяся обида на богачей и почти животная жажда отомстить, восстанавливая справедливость. Скорее всего, пришедшие мало отличались от людей Обрэ по степени их умения сражаться, но вот готовности в них явно было побольше. Как раз то, что нужно сейчас, когда в замке, где собралась вся местная знать, вот-вот начнется грандиозное пиршество. Лишние руки, умеющие держать оружие, придутся как нельзя кстати.
Об этом Форбен и сообщил Анри.
– Их деревня недалеко от Шато де Гесдьер. А желания расправиться с аристократами – хоть отбавляй. Они воодушевлены свершившимся в Париже и готовы повторить то же самое уже здесь, с местной знатью. Стоит лишь дать отмашку, и мы обретем целый отряд готовых к сражению людей, чье рвение и пылкость компенсируют недостаток военного опыта.
Оставив де Розье обдумывать его слова, Жан-Жак подошел к Колет, зябко кутавшейся в тонкий плащ. Он видел, что женщина о чем-то говорила с крестьянами, и этот разговор явно не добавил ей радости. Озноб, скорее всего, был вызван не вечерней прохладой, а услышанным, но виконт все равно набросил ей на плечи еще и свою накидку, помогая согреться хотя бы физически. Скоро все закончится. Совсем скоро.

В дороге и в деревне под Шато де Гесдьер

Новый план был еще более опасным, чем проникновение в гарнизон. Там им повезло, но неизвестно, чем может обернуться попытка пробраться в замок. Если их разоблачат, в лучшем случае уничтожат на месте, в худшем – отправят на виселицу. Но и упустить этот шанс было невозможно, особенно теперь, когда в Шато де Гесдьер собралось одновременно такое количество тех, с кем давно надлежало расправиться.
Расставшись с Анри и Розой, Жан-Жак вместе с Колет отправился на тот самый постоялый двор, где провел предыдущие дни. Комната, в которой Форбен останавливался, была небольшой и бедно обставленной, но здесь он смог привести себя в порядок, отмывшись от смрадного запаха грядного белья и одевшись, наконец, в свою собственную одежду.
Оставив Колет собираться, Жан-Жак спустился вниз, чтобы приготовить карету и переложить туда оставшееся в повозке оружие. Сундуки с нарядами баронессы, доставленные из кофейни, представлялись надежным укрытием: вряд ли кто-то станет рыскать в вещах знатной дамы, пусть даже и оказывая ей вынужденное гостеприимство.
Закончив с приготовлениями, он остановился у экипажа, ожидая Колет и обдумывая предстоящее, позволяя созреть, обрести крылья родившейся идее. Так с детства его посещали самые замечательные озарения. Следовало дать волю уму, дабы просчитать возможные осложнения, отбрасывая лишние варианты и наилучшим образом все планируя.
Несмотря на то, что его губы улыбались, в глазах стояла холодная сосредоточенность. Все должно получиться.
Хорошо, что Колет согласилась поддержать предложенный им маскарад. Жан-Жак сомневался, просить ли ее об этом, зная, какими болезненными для нее оказались последствия брака с бароном. Добавлять лишних воспоминаний не хотел, но и пути другого не видел. В замке следовало оказаться во что бы то ни стало.

Услышав ее слова, Форбен обернулся, и глаза потеплели, встречаясь с пониманием и доверием во взгляде Колет.
– Тогда в путь. И да сопроводит нас удача.

Почти всю дорогу до замка они провели в молчании. Форбен обдумывал то, что предстояло осуществить. Надежно спрятанное в сундуках Колет оружие дожидалось своего часа, отряды Обрэ и Мартена должны были уже находиться где-то вблизи поместья. Жан-Жак не знал до конца, как Анри вместе с Розой планировал попасть в замок, но в предприимчивости де Розье не сомневался.
Сам же намеревался предстать перед обитателями и гостями Шато де Гесдьер как граф де Гастон. Имя старого своего приятеля и друга детства виконт выбрал не случайно, это был реальный шанс избежать разоблачения. Напуганный событиями в Париже и опасающийся за безопасность семьи, Арман де Гастон три недели назад спешно покинул страну, уведомив о том лишь близких родственников и друзей. Маловероятно, чтобы гвардейцы де Гиза знали графа в лицо: он и в лучшие времена редко бывал в обществе, предпочитая тишину и уют своего поместья шумной столичной жизни. Форбен частенько бывал в их доме за последние годы и хорошо знал и Оливи - прелестную супругу друга, и их сыновей, и мог бы многое рассказать о жизни графа. Вполне достаточно, чтобы, не вызывая ничьих подозрений, изобразить того, кто находился сейчас далеко от Франции.

От него не укрылось волнение Колет. Даже в полумраке экипажа Жан-Жак заметил, как она бледна. Мимолетное прикосновение к нежной щеке вряд ли могло добавить уверенности и успокоить, но на большее у них сейчас не было времени. Его вновь кольнуло чувство вины: за все, за риск, которому сознательно её подвергал, за то, что не мог дать то, в чем нуждалась сейчас эта отважная замечательная женщина, за то, что будущее было таким туманным. Лишь надеялся, что Колет не пострадает. Он все сделает, чтобы не допустить этого. Прости, милая... - произнёс одними губами, покидая карету, чтобы лично переговорить со стражниками герцога, охраняющими вход в Шато де Гесдьер.
Интуиция его не подвела: имя графа де Гастона, известное больше, чем его внешность, сыграло свою роль. Стражник оценивающе осмотрел карету, задержав взгляд на лопнувшей ступице. Разумеется, ему и в голову не пришло, что не дале, как за поворотом перед воротами в замок этому поспособствовали сам Жан-Жак вместе с кучером.
- Мы с супругой направлялись на север, подальше от смуты, и были вынуждены отказаться от приглашения графа д'Атруа, - это было откровенной ложью, Форбен хорошо знал, что Арман редко получал приглашения на светские вечера и ещё реже принимал их. Но вряд ли кто-то сейчас станет выверять, было ли имя де Гастона среди огромного количества отправленных приглашений. И он продолжил, придавая тону бОльшую уверенность:
- Но видно, само Провидение распорядилось так, чтобы мы могли оказаться здесь и засвидетельствовать свое почтение графу и графине д’Артуа в столь великий день. Надеюсь, среди слуг найдутся умельцы, не занятые на празднике, которые смогут починить наш экипаж?
Вразумительного ответа на свой вопрос он не получил, но стражник дал позволение проехать на территорию поместья, а о большем сейчас и мечтать не приходилось. Вернувшись в карету и приказав кучеру трогаться, Форбен с воодушевлением улыбнулся Колет.
- Путь открыт. И я очень надеюсь, что Анри и Роза уже там, и скоро мы встретимся с ними.

В замке
Замок Шато де Гесдьер сверкал огнями. Длинная аллея, ведущая к нему, была запружена экипажами, неспешно продвигавшимися к парадным дверям. Из карет выходили дамы в переливающихся всеми красками нарядах и мужчины в вечерних костюмах.

Пока все шло удачно, несмотря на недостаток почтение со стороны слуг д'Атруа. Но Жан-Жак полагал, что в этом больше плюсов, нежели минусов: они не нуждались в лишнем внимании, чем меньше людей заметят их, тем лучше. Наскоро переодевшись в отведенных для них гостевых покоях, Форбен оставил свою спутницу с камеристкой, шепнув Колет перед тем, как покинуть комнату:
– Ты можешь пройтись по замку и осмотреться. Осторожность не помешает, но думаю, здесь сегодня такое количество гостей, что среди них легко будет затеряться. Главное, помни о нашей легенде и постарайся поменьше общаться с кем-либо. А я постараюсь найти Анри и Розу.
Он вышел в просторный коридор, поднимаясь по широкой, устланной ковром лестнице, уставленной по обеим сторонам огромными букетами в высоких серебряных вазах. Граф д’Атруа не поскупился в подготовке к торжеству!
Обошел верхний этаж, не встретив при этом никого из гостей. Вероятно, большая часть приехавших на свадьбу находилась в церкви, и Жан-Жак решил воспользоваться этим временем, чтобы осмотреть замок изнутри, без свидетелей. Здесь наверняка есть потайные комнаты и скрытые проходы, которые позже смогут сослужить добрую службу. Тем более, что он мастак их находить. Да и подслушать болтовню слуг будет не лишним. Этим Форбен и решил заняться, проходя в отдаленное крыло и спускаясь туда, откуда доносились аппетитные запахи. В кухне должно быть много народу, и по разговорам он, возможно, сумеет понять, кто готов оказать содействие в осуществлении их планов.

- Принеси-ка мне выпить, парень, - Жан-Жак остановил мальчишку лет пятнадцати, волочащего в кухню бочку с вином. Долговязый, но щуплый, он явно тяготился своей ношей, по-взрослому что-то бормоча под нос и недовольно хмурясь.
Заслышав обращение, слуга бросил на незнакомца недобрый взгляд, но тут же опустил глаза, вспоминая свое место и не желая вызвать гнев хозяев. Форбен с сожалением хмыкнул: подобная картина была ему хорошо знакома, но именно такие вышколенные лакеи, до времени боящиеся нарушить данный им приказ, раньше других оказывались готовыми взбунтоваться против веками устрявшихся государственных порядков. Парнишка уже научился владеть собой, но горячая молодая кровь бурлила, требуя справедливости, внутри кипело возмущение, а в темных дерзких глазах отчетливо читалась ненависть к господам. И к нему, Жан-Жаку сейчас, и ко всем тем, кто заполнял просторные коридоры и залы Шато де Гесдьер.
Форбен редко прибегал к такой неприкрытой откровенности, но в этот момент ничуть не сомневался в том, что поступает верно. Принимая из рук мальчишки принесенный бокал, прошептал ему в ухо:
- Этим вечером сюда наведуются другие гости. Ты ведь знаешь о том, что случилось в Париже? Теперь очередь твоего хозяина платить по счетам.
В глазах слуги вспыхнул такой неприкрытый интерес, хоть и перемежаемый со страхом, что Жан-Жак понял: интуиция его не подвела. И этот парень наверняка не единственный из тех слуг д'Атруа, кто с готовностью поддержит людей Мартена и Обрэ.
Вытащив из кармана несколько экю, он сунул их мальчишке.
- Жалеешь о том, что тебя не было под Бастилией месяц назад? Сейчас есть шанс вернуть упущенные возможности. Эти монеты - ничто по сравнению с тем, что принадлежит тебе и твоим близким по праву. И чем вы сможете владеть, если ты мне сейчас поможешь.
Ответ и не требовался: паренька выдало прерывистое дыхание и блеск в глазах, тот самый, что Жан-Жак видел прежде, в столице. Привычный человеческий страх сменила отчаянная жажда действия: только прикажи - и он с голыми руками бросится на ненавистных господ.
- Мне нужно знать, где в замке находятся тайные комнаты и проходы, что ведут наружу. И сколько людей умеет держать оружие. Я буду ждать тебя в левом крыле, оттуда хорошо виден двор, - и добавил уже себе самому: - и заодно разыщу Колет, мне не нравится, что она долго бродит одна.