Карта ролевой игры "Адвент в Альпах"

Натан перехватил ее руку и, присев перед ней, отодвинул край халата. Синяк был большой и уже "наливался" свинцовым цветом. В свое время, учась стоять на лыжах, Натан приобретал "покрасивее" этого, прекрасно понимая, что без них не обойдешься. Это было своего рода боевое крещение и одновременно заслуженная слава.
Но почему именно сейчас у него так похолодело сердце и противно заныло "под ложечкой"? От того, что на миг представил ее летящую кубарем со склона горы? Или от того, что - тоже на миг - представил камень у нее на пути?

Натан обхватил ее бедро ладонью и медленно провел большим пальцем по поверхности синяка.



При ее словах его рука замерла, чуть дернувшись, и Хеттинг медленно поднялся, проводя ладонью вверх по ее бедру.
- "Мы"? - обманчиво тихо и спокойно переспросил он, стоя почти вплотную к ней и наклоняясь к ее щеке. - Кто эти "мы", Эмма?

Он почти позабыл все на свете - стоило губам Эммы коснуться его губ. Волна внезапно нахлынувшего откровенного желания заставила его сжать пальцы на ее бедре.
В мозгу отчаянно стучала одна только мысль: смять, сорвать с нее это жалкое подобие одежды, кинуть на кровать и взять - грубо и стремительно, чтобы наказать... чтобы заставить забыть... чтобы...

Натан опомнился, внезапно осознав, что целует ее обнаженную грудь, а его рука с силой прижимает ее бедра к своим, будто желая раздавить их.
Он слегка отстранился от Эммы и, чуть нахмурившись, пристально посмотрел ей в глаза - словно не понимая, как такое могло случиться, и пытаясь найти ответ в ней самой.

Натан медленно провел ладонью снизу вверх вдоль ее шеи, и его пальцы обхватили ее подбородок, заставляя девушку запрокинуть навстречу ему голову.
- Помни об этом всегда, Эмма, - чуть хрипловатым голосом тихо произнес Хеттинг. - Только ты и я. И никак иначе, - и, наклонившись, жадно обхватил своими губами ее призывно открывшиеся для него губы, с совершенно незнакомой и нехарактерной для себя яростью врываясь во влажное тепло ее рта своим языком...

Он оборвал свой поцелуй резко - словно споткнувшись на полпути или вспомнив о чем-то более важном, - быстро отвернулся и замер в дверном проеме, положив руки на дверные косяки и склонив голову - с трудом восстанавливая дыхание.

- Мне сейчас необходимо кое-что уладить, - немного глуховатым, но ровным голосом, наконец, произнес Натан, - Но во второй половине дня я вернусь. Я хочу пригласить тебя сегодня вечером на свидание, Эмма, - немного помолчав продолжил Хеттинг - И хочу, чтобы ты согласилась. Нам нужно поговорить. О многом.

И не обернувшись, он решительно вышел...

- Я до сих пор удивляюсь, как это все не рвануло, когда обвалилась стена, - охранник, человек "в годах", говорил почти шепотом, и Хеттинг буквально кожей ощущал неподдельный страх в его голосе, - Хорошо еще, что на объекте кроме охраны никого не было.
Хеттинг молча кивнул, соглашаясь с ним.
- Подумать даже страшно, что бы было, - шепот охранника стал почти неразличим.
Они двое - Натан и охранник - стояли по обе стороны огромной кучи из кусков камней и бетона и разглядывали в образовавшемся в результате обвала проеме темное и судя по всему довольно маленькое помещение, буквально заставленное разнокалиберными деревянными ящиками с нанесенными на них шрифтовыми обозначением снарядов, патронов и гранат.

Когда-то, еще после первой мировой войны здесь был построен военный бункер - на случай "вероломного нападения немцев". В годы второй мировой войны правительство Швейцарии объявила нейтралитет и таким образом необходимость в использовании таких бункеров отпала. Впрочем военное министерство не спешило их уничтожать и выпустило закон о передаче их в "частные" руки совсем недавно - с целью организации в них музеев. "Свой" бункер-музей Хеттинг приобрел случайно и, поразмыслив, решил переустроить его под перевалочную базу для альпинистов, совершающих восхождение на Маттерхорн. Открытие базы должно было состояться весной.
Но то ли обследование бункера было сделано наспех, то ли сам бункер был построен на месте уже существующего тайника - в любом случае, нахождение этого помещения автоматически перечеркивало амбициозные планы Хеттинга. По крайней мере, еще на год.

- Нам посчастливилось, что стена обрушилась именно в этом месте, - вполголоса произнес Хеттинг, освещая тусклым светом карманного фонарика восточную стену с массивной, судя по всему, стальной дверью.
Там, словно блины на блюде на каменистом полу лежали две противотанковые мины.
- Господин Хеттинг, - голос охранника отчасти утратил страх, и в нем появились нотки заинтересованности, - а вам не кажется, что в ящиках находятся совсем не снаряды?...
- Я почти не сомневаюсь, что так оно и есть, - ответил Натан, освещая один из разбитых ящиков. Труха, которая восемьдесят лет назад была опилками, частично высыпалась обнажая резной край то ли рамы, то ли металлической отделки церковной книги.
- И тем не менее, я не склонен рисковать своей жизнью, - заключил он, выключая фонарик, - Да и вам своей не советую. Я постараюсь сегодня же вызвать специалистов-минеров. А пока отведите охрану на более безопасное расстояние...

..........................................
Безусловно обнаруженный тайник имел огромную ценность, но, возвращаясь в отель, Натан думал совсем не о нем. Он думал об Эмме.
Она была подобна только-что найденному тайнику - всегда существовавшая в его жизни, но обнаруженная неожиданно только сейчас; таившая в себе кучу загадок, но не спешащая поделиться с ним своими отгадками... К тому же, она была просто чрезвычайно взрывоопасна!
...........................................

Хеттинг высадился на площадке перед отелем и, пройдя через "грот", поднялся к себе. Проходя мимо дверей Эммы он снова задержался, борясь с желанием войти, но, поразмыслив, не стал этого делать - им действительно нужно было серьёзно поговорить.
Вместо этого, сделав необходимые звонки и переодевшись, он спустился к бассейну.

Последний раз проплыв "дорожку", Хеттинг, неспешно, подплыл к боковому бортику и, подтянувшись, выбрался из бассейна.
Мускулы немного ныли от усталости, но Натану было приятно это ощущение - по крайней мере, оно не давало ему слишком зацикливаться в мыслях на Эмме. А именно на его последнем "визите" к ней.

Из собранного на нее досье он знал о ней почти все, и в то же время - практически ничего. Ничего из того, что могло было бы хоть как-то объяснить то, что он условно называл их " соглашением".
Деньги? Положение? Удовлетворенное тщеславие?
Ничто из перечисленного - что он мог так легко дать ей, - похоже, Эмму не интересовало.

Оставалась "старая, добрая" месть... За смерть Сюзан? Или потерю матери?
На взгляд Хеттинга это был самый необычный способ ее выражения. Он снова вспомнил, с какой страстью отвечала ему на поцелуй Эмма, и с тоской посмотрел на дорожку бассейна.
Нет, пожалуй он лучше сходит в сауну.

Натан прошел за перегородку, разделся и, обмотав бедра полотенцем, открыл дверь небольшой, но уютной сауны. Обволакивающий жар мгновенно охватил его тело, заставляя мускулы расслабиться, и Хеттинг тяжело опустился на скамью - готовый потеть до потери сознания, лишь бы не думать о Эмме Майер.

После сауны, Хеттинг еще немного полежал на шезлонге в комнате отдыха - в одиночестве наслаждаясь тишиной и покоем - и, наконец, почувствовав себя вполне отдохнувшим, оделся и направился в свой номер



Он увидел ее сразу, как только вышел из лифта, - стоящую перед его дверью, с пальто в руках.
Даже в этом Эмма была другая... Или просто не умела иначе?
В любом случае, их первое в жизни свидание начиналось довольно необычно. Хеттингу еще ни разу не доводилось быть "забираемым" женщиной.
Но похоже, с Эммой ему придется привыкать к сюрпризам.
Хеттинг быстро направился к ней.

- Эмма, вы хорошо выглядите, - окинув ее взглядом, нашел нужным поддержать девушку Натан. От него не укрылись следы слез и отсутствие косметики на ее лице, а также довольное скромное для свидания с мужчиной - по всем мыслимым меркам - платье. Похоже, что кокетничать она тоже не умела. И Хеттинг порадовался тому, что не успел подарить ей платье к этому вечеру, как он обычно это делал с другими женщинами - такой подарок только бы унизил ее. Ну что ж, она оденет его для него в другой раз, - мелькнуло у него в голове.

- Извините, что не зашел за вами. Я немного задержался в бассейне, - сказал он, открывая дверь и пропуская девушку в свои апартаменты - Я только переоденусь. Подождёте меня? Я быстро, - и Хеттинг действительно очень быстро переоделся - в простые джинсы, свитер. Позвонив на ресепшен и удостоверившись, что кучер уже подогнал заказанный Натаном возок к входу, он захватил теплую куртку и ободряюще улыбнулся Эмме, потом наклонился и медленно и нежно поцеловал в уголок ее губ.
- Вот теперь совсем хорошо, - тихо, словно самому себе произнес Натан.

Они вышли из номера и, спустившись вниз, вышли из "грота". Постепенно начинало смеркаться, что еще больше подчеркивала включенная новогодняя иллюминация, в воздухе появились первые снежинки, и Натан - вдруг почувствовал себя счастливым - просто так, без причины...
- Ну что, поехали кататься? - весело спросил он у Эммы, помогая ей устроится на сидении возка. - Куда бы вы хотели поехать, в первую очередь, Эмма? На ярмарку, каток, выставку ледяных фигур? Или вы предпочитаете просто посидеть в баре или кафе? Смелее, не стесняйтесь... Я исполню сегодня любое ваше желание, - шутливым тоном произнес Хеттинг.

Хеттинг быстро посмотрел на нее. Еще было достаточно светло, чтобы он увидел печальное выражение ее лица. Его беспричинная веселость моментально испарилась, к Натану вернулась его серьёзность.

- А вы так просто не сдаетесь, Эмма. Я угадал? - усмехнулся Хеттинг.

А может быть, она банальная шантажистка? - мелькнула в его голове очередная "гениальная" мысль.

С наступлением вечера на улицу потянулись отдыхающие - их возок то и дело останавливался, пропуская прохожих.
- Вам ведь известно, что я, в свое время, ухаживал за вашей сестрой? - спросил Натан, ровным, безразличным тоном, словно речь шла о чем-то маловажном. - Перед самой ее смертью я... - он запнулся, не в силах сделать Эмме больно, - В общем, мы расстались... Поверьте, я никогда не желал ей смерти. Это был действительно несчастный случай - быстро произнес Хеттинг и немного помолчав добавил, рассеянно глядя в сторону. - Сейчас, спустя шесть лет, я думаю, что мы с ней вообще никогда не любили друг друга. Называйте это как хотите, но это факт. Сюзан всегда любила другого. Не спорю, понимание этой истины далось мне не просто. Это смертельно ранило мое самолюбие, ее гибель принесла мне немыслимую душевную боль, но мое сердце, как оказалось, осталось не тронутым. - Хеттинг невесело усмехнулся - Вы можете осуждать меня за это, но я не могу ничего с этим поделать. Сюзан не вернешь, а полюбить ее, после всего, что она сделала, я был бы не в силах, даже если бы сильно захотел, - он повернулся к Эмме - Поэтому я спрашиваю вас, Эмма - почему Я? Почему вы выбрали именно меня? Ведь вы красивая, молодая женщина... Я уверен, что найдется не один мужчина, - моложе, богаче, сильнее, чем я - который готов вас носить на руках, осыпать знаками внимания, заниматься любовью... Только вы не подумайте, что я отказываюсь делать все это, - снова быстро поправил себя Натан, - Напротив... Просто я хочу знать: почему я, Эмма? Почему вы хотите стать именно моей любовницей?

Натан покачал головой.
- А мне не жаль этого, Эмма, - он положил свою ладонь на ее руку и сжал. - Мне не жаль, что они любили друг друга. Мне жаль, что они обманывали нас. Меня. Хайди. Родителей. Вас. И еще мне очень жаль, что они погибли.



- А что будет, Эмма? - тихо спросил ее Хеттинг. - Сегодня утром вы позволили мне думать, что между нами может существовать нечто большее. Нечто действительно очень важное. Вы можете смеяться, но в тот момент я вам поверил, - Натан криво усмехнулся, - Что это так, что на свете, действительно, существуем "мы". А не каждый из нас по отдельности. Но, оказывается, вы не доверяете мне... Почему, Эмма? - он наклонился к лицу девушки и посмотрел на ее губы - Что такого я сделал?.. Или, я должен сказать, не сделал?

Его губы прижались к ее, прежде, чем Эмма смогла ответить. В этом поцелуе не было яростной страсти, как утром; в нем так же не было мимолетности. Его губы неторопливо, словно наслаждаясь, ласкали ее губы - согревая, убеждая, маня и обещая - обещая рай на земле и убеждая довериться ему.
Его руки каким-то образом успели расстегнуть ее пальто, и Натан внезапно осознал, что уже обнимает Эмму. Он прервал поцелуй, но не отстранился, а прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее мягкие, пушистые волосы.

- Эмма, я не скрываю того, что очень хочу вас, - просто сказал он - Я так же понимаю, что то, что происходит между нами, может испугать вас, показаться слишком стремительным, неправдоподобным и даже не правильным. Поэтому я прошу вас не торопиться, а еще раз все хорошо обдумать. И если вы согласны... Если вы... Я буду ждать вас, Эмма.

Натан чувствовал на своей коже теплое дыхание Эммы, ощущал близость ее тела и руки, лежащие на его груди и внезапно осознал, что хотел, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались.
Чтобы снег вот так же продолжал падать - редкими, пушистыми хлопьями; чтобы возок вот так же медленно тянулся по заполненной прохожими улицам, звеня бубенчиками; чтобы пахло корицей, ванилью и жаренными каштанами; чтобы люди вот так же смеялись, весело переговариваясь друг с другом; и чтобы Эмма вот так же сидела рядом, доверчиво прижавшись к нему.

Во всем этом чувствовалось такое не сравнимое ни с чем откровение, такая беззащитность, что Хеттинг ощутил потребность защитить этот крошечный мирок, в одно мгновение возникший, казалось, ниоткуда; ниспосланный ему непонятно за какую добродетель, просто так, ни за что.
Он наклонился, касаясь губами щеки Эммы, и замер, услышав вдруг:


... и тут же:

Неожиданное признание застало Натана врасплох, поэтому он не сразу понял смысл следующей фразы.
Почти семь лет... Две сестры - Эмма и Сюзан... Одна собралась за него замуж, другая уехала... Одна обманывала его, другая...
Внезапно улица показалась ему чужой, слишком шумной и совершенно неподходящей для того, что происходило с ними.
Натан крепче прижал к себе Эмму.

- Ты не перестаешь удивлять меня, Эмма, - произнес он, наконец, - Сейчас мы вернемся в отель, поднимемся ко мне, разожжем камин, выпьем теплого вина, и ты расскажешь мне ... все - Натан задумчиво провел рукой по ее волосам. - Я потерял слишком много времени и теперь желаю знать все - как ты жила все это время, что думала, о чем мечтала... я хочу прожить с тобой заново каждый миг этих семи лет... Ты согласна?

Они проговорили почти всю ночь - сидя в одном кресле перед камином и потягивая горячий глювайн из кружек. Впрочем, Натан был уверен, что даже молчать рядом с Эммой было бы тоже хорошо.
Под утро ему позвонили: группа минеров вылетала немедленно; на время работ, в связи с опасностью схода лавины в результате неконтролируемого взрыва, участок гор в районе Маттерхорна было решено закрыть для туристов и лыжников, о чем своевременно были оповещены местные жители и владельцы отелей...

Когда Натан вернулся в комнату, Эмма уже спала - уютно устроившись в кресле и положив голову на его подлокотник. Он опустился перед креслом на колени, боясь нарушить ее сон и в то же время желая разбудить - зарывшись лицом в тепло ее коленей, лаская ее бедра и наслаждаясь податливостью ее тела. Да, он знал теперь, Эмма его не оттолкнет; даст ему все, что он потребует; примет все, что он способен предложить ей. Было что-то трогательное и одновременно возбуждающее в этом ощущении.
Вот только вправе ли он так поступать с ней? Все эти семь лет она любила его - тайно, беззаветно; отрекаясь от своей любви во имя счастья сестры прежде, чем смогла в полной мере осознать свои чувства. А спустя семь лет, сама предложила стать его любовницей.
Был ли он вправе воспользоваться ею?

Его мужское эго вопило "возьми!" и протестовало против подобных сомнений; его здравый ум подсказывал, что он пока ничем не заслужил такого чувства; а его сердце...

Натан тяжело поднялся с колен и, осторожно подхватив Эмму на руки, отнес в спальню. Положив девушку на свою кровать, он снял с нее обувь и укрыл одеялом. Постояв еще немного, он принял душ, переоделся и, позвонив дежурному администратору, сообщил, что сегодня завтракает со всеми.
Потом тихо вышел из номера и, повесив на ручку двери предупреждающую табличку "не беспокоить!", спустился вниз - перед тем, как лететь к бункеру, нужно было оставить необходимые распоряжения....

24 декабря в The Grace всегда было хлопотно...
Этот год не оказался исключением. К обычным заботам добавилась еще и проблема в виде заминированного тайника...

Спустившись в холл и убедившись, что рождественская елка установлена, свечи прикреплены, а гирлянды развешаны строго по установленной традиции, Хеттинг направился в ресторан.
Поприветствовав гостей, он заказал официанту свой кофе и кроусаны, он оглядел придирчивым оком оформление зала и, оставшись им в целом доволен - за исключением мелочей, о которых надо не забыть сказать управляющему, - принялся за завтрак.

Услышав голос Эммы, Натан быстро поднял голову и, улыбнувшись ей, встал из-за стола. Он поймал себя на мысли, что любуется ею - Эмма выглядела такой... счастливой. И у Натана тоже поднялось настроение.
- Очень доброе, - подтвердил он, придерживая для нее стул, - Ты отлично выглядишь, Эмма, - наклонившись, прошептал Натан, крадя при этом у нее поцелуй. Официант возник перед ними словно ниоткуда, и Хеттинг вопросительно посмотрел на девушку:
- Что ты предпочитаешь есть на завтрак?

- Теперь я знаю, что тебе приносить по утрам в постель, - с улыбкой подразнил девушку Натан, когда официант отошел от них.


- О да, - согласился Хеттинг, делая глоток из своей чашки и не отрывая при этом взгляд от лица Эммы, - Ты оказалась еще какой горячей штучкой! Я чувствую себя вымотанным до основания. Мое либидо полностью удовлетворено и ждет продолжения.

Он отставил пустую чашку и посмотрел на Эмму.
- Кстати, о елке, - Натан положил ладонь на руку Эммы и медленно провел большим пальцем по ее запястью. - Мне необходимо сегодня отлучиться. Не могла бы ты проследить за упаковкой подарков?

- В кружевном передничке? - голос Хеттинга понизился и в нем появились интимные нотки. Он снова медленно провел большим пальцем по ее запястью, "рисуя" круг.




- Но на этот раз мы закроем двери, - пообещал Натан, и его взгляд потемнел, выдавая его желание. - Нам ни к чему свидетели.



Хеттинг прижал ее руку к своим губам, а затем, закрыв глаза, медленно провел ею по своей щеке.


Вместо ответа Натан поднялся и перед тем, как уйти, наклонился и поцеловал Эмму в губы.
- Обязательно жди, - прошептал он. - Это не надолго.

Хеттинг еще раз улыбнулся Эмме и вышел из ресторана, гадая, где же он может отыскать своего неуловимого управляющего.

Это было черт знает что такое!
Хеттинг даже произнес это вслух, третий раз набирая номер телефона своего управляющего и в третий раз слыша сброс.

Его уже поставили в известность, что вертолет, задержавшийся из-за погодных условий, прибыл и его ждут, а управляющий, которому Хеттинг собирался оставить ряд поручений, как сквозь землю провалился.
Натан уже побывал в его кабинете, обошел вдоль и поперек всевозможные уголки отеля, в которых по логике Лерой мог находиться в этот день и в это время суток, но управляющий был просто неуловим: его видели утром буквально все, и никто не знал, где конкретно его можно найти сейчас .

Наконец, Хеттингу пришла в голову совершенно дикая мысль, что Лерой мог банально заболеть и теперь он лежит - чуть ли не при смерти в своих комнатах, - и направился туда.

Сначала Хеттинг постучал три раза - тихо и деликатно, потом - громко и настойчиво. Но ни в первый, ни во второй раз ему никто не ответил. Хеттинг, испугавшийся не на шутку, толкнул дверь, которая почему-то оказалась не запертой и вошел, готовясь к самому худшему, но управляющего не было в его комнатах - ни в постели, в полуобморочном состоянии от высокой температуры, ни в ванной комнате - с перерезанными венами.
Совершенно озадаченный и не на шутку встревоженный, Хеттинг вышел из комнаты управляющего и в четвертый раз - чисто машинально - набрал его номер телефона.

Рингтон, раздавшийся в номере напротив, буквально вслед за его звонком,тут же прекратился, стоило Лерою ответить Хеттингу.
Насторожившись, Хеттинг хмуро посмотрел


на дверь Магдалены Райгерс - а это был именно ее номер! - и медленно задвинул панель своего мобильника, после чего подошел к двери и резко постучал.

- Мисс Райгерс, - громко произнес он, - извините, за беспокойство, но у меня к вам неотложный разговор. Это связано с делом, которое я вам поручил. Мне необходимо немедленно ваше компетентное мнение по поводу одного вопроса. Жду вас через пятнадцать минут на вертолетной площадке перед отелем. Оденьтесь тепло; там, куда мы полетим достаточно холодно.

С этими словами Хеттинг развернулся, пройдя по коридору, спустился по служебной лестнице в холл, и, воспользовавшись лифтом, наконец, вышел на улицу...