Другие страны мира

Венеция


Пока Гай ушёл по делам, я пыталась организовать нам для пикника что-то не просто съедобное.
Печень по-венециански…
Паста с анчоусами…
Черное ризотто…
Как говорит Гугл: «Простота — основа венецианской кухни.» Да что вы говорите?! Чернила каракатицы! Взяла и нацедила. Блин.
Я уже сожалела, что Гай выбрал не ресторан, а пикник. Задумка была в приготовлении мною чего-то из местной кухни, но появились проблемы. Для некоторых блюд просто не было продуктов, что-то я бы не рискнула готовить из-за отсутствия опыта, а что-то просто не подходило для пикника.
​ Молече. Маленькие обжаренные крабики. Что может быть проще?! Только в морозильной камере и в холодильнике у нас они мне не попались.
Остановилась на маленьких бутербродах - чикетти с сыром и ветчиной прошутто, сэндвичах с слабосоленой форелью, копчёных и вяленых закусках, ну и свежих овощах и фруктах. Решив, что без десерта никак, а приготовить тирамису в походных условиях будет для меня слишком геройским подвигом, просто взяла две коробочки уже готового десерта. Пюре для знаменитого венецианского коктейля Беллини пришлось сделать из консервированных персиков. Пока смешивала его с белым вином ещё раз повторила вопросы, которые хотела задать Гаю.
Мы не ушли далеко от лагеря, но от появившегося чувства, что мы вдвоём я почувствовала удовлетворение. Всё-таки меня немного тяготила компания чужих и незнакомых мне членов команды. Постелив плед под дерево, расположились на нём. В четыре руки выставили всю еду. Сервировка пикника дома была бы другой, но и так мне казалось, что вышло неплохо.
- Начнем с аперитива? – спрашивает у меня Гай. Я соглашаюсь. Сделав пару глотков отмечаю, что напиток вышел лёгким и приятным и то что я приготовила к нему должно подойти.
- Угощайся, - предлагаю мужчине, надеясь, что получилось вкусно. - Какое из пяти чувств ну или из шести для тебя самое ты выбрал если бы можно было оставить только одно? - спрашиваю, беря и себе маленький бутерброд.
- Зрение, - быстро говорит мужчина, - мне нужно всё видеть. Даже то, что не показывают, - негромко добавляет Гай. С удовольствием опираюсь на плечо мужчины, посматриваю на окружающий нас пейзаж. В самой Венеции было всё по другому. Столько воды и бликов сколько их было там создавало загадочность города. Здесь же всё было более проще. Вид можно было назвать деревенским. Погода для этого времени года нас порадовала. На вопросы Гай отвечал довольно легко.
- Твоя любимая книга? - спросила я.
- Пусть будет - Морис Дрюон "Проклятые короли". – Взяв сэндвич, Гай усмехнувшись, спросил у меня : - Ты вопросы сама придумывала или из интернета брала?
- Конечно, сама… брала из интернета, - смеюсь я. – Сериал, который посмотрел от начала до конца? – задаю следующий вопрос.
- "Корона". Не могу сказать, что не отвлекался, но смотрел с удовольствием, - ответил Гай и съел несколько чикетти.
- Человек, которым ты восхищаешься? –спрашиваю, пытаясь угадать по лицу мужчины нравятся ли они ему .
Подумав, мужчина отвечает: - Мои родители.
- Ты с ними хорошо общаешься? – спрашиваю и кусаю хрустящее сочное яблоко.
- Ну среднее, с возрастом понимаю их все больше, - задумчиво, отвечает Гай.
Рассказ Гая о происшествии с кузиной Адель будит в душе воспоминания пережитых в Тайланде событий. Передёргиваю плечами и потираю сразу же похолодевшие руки, почти теряя аппетит.
- Давай поговорим о более приятном? Готовишь сам предпочитаешь рестораны, кафе или любишь заказывать еду?
- Я обожаю рестораны, обожаю готовить, но времени вечно не хватает. Ну и еду на дом я тоже частенько заказываю... А ну-ка ответь тогда на встречный вопрос, - улыбаясь, целуя меня в макушку, спрашивает у меня Гай, - Ты умеешь готовить? Я люблю вкусно поесть.
Смотрю как Гай с удовольствием кусает сэндвич и улыбаюсь.
- Ты знаешь, в моём длинном списке вопросов был такой вариант: «Какой бы один вопрос ты хотел задать мне?» Ну так вот, профессор, ты потратил вопрос и я вот даже не знаю обидеться или радоваться.
- Чему хочешь обидеться? – спрашивает Гай, поглаживая меня по бедру.
- Ну как чему? Я несколько дней готовила для твоих коллег, пусть не одна, пусть не ресторанные блюда, но после этого спрашивать такое. И то, что мы сейчас едим, тоже моего исполнения, - не смущаюсь, хотя, наверное, должна.
- О всё очень вкусно, только хотел сказать, просто не успел, - хвалит Гай и наклонившись, целует тыльную сторону руки, заставляя смутиться. – Тогда чему могла радоваться? – удивлённо приподнимая бровь.
Гаю идёт тёмное. Водолазка на груди облегает мышцы, выгодно подчёркивая спортивную фигуру. Рука сама тянется провести по ним, сдерживаюсь, чтобы не сбить настрой с интервью. Поэтому, сев на свою же руку, объясняю и спрашиваю: - Тому, что теперь я могу не отвечать на твои другие вопросы. - Как ты решаешь конфликты?
- Стараюсь в них не участвовать, я вообще очень миролюбивый человек, - отвечает мне Гай.
Довольный Вульф, резвящийся рядом тащит Гаю небольшую палку, уже изрядно им обслюнявленную, кладёт на плед и жалостливо смотрит мне в глаза, прося поиграть.
- Твой пёс – манипулятор, - говорю я Гаю, встаю и бросаю палку недалеко.
- Апорт, - даю команду. - Повернувшись к Гаю, спрашиваю: - Ты совершал безумные поступки?
- Было дело, - смеётся Гай, явно что-то вспоминая, и предупреждая мой вопрос, добавляет, - Пока не готов рассказать.
- Так тебе за этот поступок до сих пор стыдно? – пытаюсь выпытать я.
Гай улыбается, щурит глаза делая вид, что его слепит солнце, но сам хитро поглядывает на меня.
- Так не согласна, мы же договорились на всё отвечать и я умру от любопытства, - поощрительно потрепав притащившего и положившего у моих ног палку Вульфа, угощаю кусочком ветчины и сажусь рядом с мужчиной. Гай подаёт мне бокал , доливает Беллини. Коктейль в лучах солнца кажется розоватым:
- Согласен рассказать в обмен на пару вопросов для тебя, - шепчет, целуя меня в висок.
- Я подумаю, - негромко отвечаю, легко целуя в уголок губ. - Твой выходной мечты?
- Мне нравится сегодняшний, - отвечает Гай, касаясь своим бокалом моего, смотря мне прямо в глаза. Жалею, что пластиковые бокалы не зазвенели соприкоснувшись. Отвожу взгляд и задаю следующий вопрос:
- Как ты относишься к советам, которые дают и даёшь ли сам? -
- Если советы по делу, то легко пользуюсь, - подкидывая яблоко и ловя его, говорит мужчина. – А насчёт даю ли. Конечно, даю. Профессия у меня такая, что это входит в мои обязанности.
- Да, понимаю вас, профессор, - смеюсь я. Твой любимый праздник и как ты его любишь проводить?
- Я люблю Рождество, а проводить люблю весело, - мечтательно улыбаясь, отвечает мужчина. - А у тебя?
- Ты уже потратил свой вопрос, - улыбаюсь в ответ, - но скажу по секрету, я люблю все праздники. – Подумав, признаюсь: - Правда день рождения не люблю.
- Почему, боишься стареть? – спрашивает мужчина, беря меня за руку.
- Мой день рождения - день смерти моей мамы, - признание даётся нелегко. Голову наклоняю пониже и зажмуриваю глаза, чтобы сдержать набежавшие слёзы. Некоторое время сижу молча.
- Мне жаль, - Гай крепко пожимает мою руку .
- И мне жаль, - говорю, доставая коробочки с тирамису и ложки. - В переводе название этого десерта «вознеси меня», улыбаясь, отдаю баночку мужчине и открываю свой. - Что никогда не потерпишь в дружбе и в отношениях?
- Вранья и предательства, - отвечает Гай, так и не открыв упаковку своей сласти.
Возвращаться в лагерь не хочется, но нужно. Очень быстро становится прохладно. Вульф довольный бежит впереди нас с Гаем. Мы идём неторопливо, держась за руки.
- Джин исполнит твои три желания. Чтобы ты загадал? - улыбнувшись, спрашиваю я напоследок.
- Крепкого здоровья моей семье , - начинает перечислять Гай. - Попасть на один день в прошлое, чтобы больше узнать о мире.
- Ну конечно, профессор - улыбаюсь я, посматривая на мужчину, - как же без знания прошлого.
Гай тоже улыбается. Ему идёт улыбка. Он становится моложе и ближе.
- Подумал бы всерьёз, чтобы снизить число вооружённых конфликтов, - называет Гай третье желание для джина. Хорошее желание, правильное и очень грустно, что неисполнимое.
- Спасибо за пикник, - улыбаясь, говорю я мужчине и целую его в щёку. Обняв меня за талию, Гай благодарит в ответ:
- И тебе спасибо за замечательный пикник, Мэри, - у самых губ произносит он.

»» 10.04.21 23:53 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

+Ntime. Франция

Потерявшаяся в густом и темном лесу дорога вилась змей. Серпантин спускался в солнечную нежно-зеленую долину к небольшому населенному пункту, состоящему из невысоких коттеджей. С виду ничего особенного: типичная сельская местность на стыке двух культур, в которой все же преобладали утонченные французские тона, что вполне логично по эту сторону гор.
Нелогично лишь то, что Артура за каким-то чертом понесло именно сюда. Я никогда не относил себя к знатокам психологии старшего брата, поэтому даже предположить не мог, что он здесь забыл. И зачем выдернул меня из Барселоны, где я уже которую неделю впахивал, как бессмертный пони. И нет, это не было преувеличением. Пришлось перевернуть огромную кучу бумаг, чтобы докопаться до нюансов проблем, возникших в филиале. Как оказалось, возникших не на ровном месте и довольно давно.
С какой стороны ни посмотри – все это выглядело достаточно геморройно. Однако я ощущал определенного рода кайф, как наркоман, словивший дозу улетной долгоиграющей химии. Смаковал все свои решения и действия вплоть до увольнения управляющего филиалом. С отставкой топ-менеджера Артур, конечно же, пытался спорить, но быстро сдался. А пару дней спустя и вовсе скинул дела на меня, сел в самолет до Лондона и нашелся только сегодня утром, вместе с пришедшим на мобильный телефон сообщением.
А: «Нам нужно встретиться».
Наверное, целую минуту я пялился на экран, обсасывая смысл фразы, но не улавливая необходимости беседы. А также ее темы.
К: «Я не соскучился» - улетело в ответ.
А: «Придурок»  - что ж, по ту сторону текст определенно печатал  Артур Макнейл. И он, судя по следующему посланию, находился не так уж далеко, в приграничном провинциальном селении, пристроившемся на французском склоне горного хребта. Координатам и атмосфере недосказанности удалось заинтересовать достаточно, чтобы я отправился по указанному адресу.
Надеюсь, у него там что-то действительно грандиозное, как минимум европейская вариация кладбища племени микмаков*.
Арендованный в Барсе кабриолет спустился с горки в город, проехал по залитой весенним солнцем узкой улочке и припарковался возле небольшого кафе. Похоже, последнего оплота спокойствия на пути к Артуру. Нет, диалог с братом по эпичности и близко не соперничал со словесными баталиями с отцом, где я чувствовал себя гладиатором на арене. Но все же наши с Артуром взаимоотношения всегда складывались достаточно неоднозначно.
Старое, однако довольно крепкое строение с забавными ярко-бардовыми ставнями внутри оказалось уютным и малолюдным. Просто идеально. Окинув взглядом помещение, я отметил столик в дальнем углу у окна и двинулся к нему, попутно набирая в переписке с братом «Подъезжаю». Стоило занять место, как рядом сразу же нарисовалась девушка. Белое платье в мелкий цветочек, светлые волосы до середины лопаток и внимательные ярко-зеленые глаза – в окружающей обстановке она выглядела очень естественно и гармонично.
- Скажите, что здесь есть большой капучино с ванильным сиропом и шоколадным топпингом, - произнес я прежде, чем она открыла рот для традиционного «что будете заказывать?».
- Есть, - похоже, на мгновение чуть растерявшись, девушка все же утвердительно кивнула.
- Тогда несите, - разрешил я и взглянул на дисплей. В ответе Артура значилось всего три слова «Шато де Мартино». Что за дебильные ребусы? – И еще вопрос: есть ли поблизости нечто с названием «Шато де Мартино»?

*(с.) кладбище домашних животных

»» 11.04.21 23:53 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Франция

«Дневник. 9 апреля.
Кажется, только здесь, на этих страницах я могу быть откровенной. Пишу, чтобы понять, в какой ситуации оказалось. Я в ловушке, словно муха, попавшая в паутину: она еще трепыхается, но паук уже рядом. И сама себе я вновь и вновь задаю один вопрос: как же так вышло?».

- Я буду отсутствовать недельку. Ну, самое большее – две. Особо важных заказов сейчас нет, а со всем остальным, уверена, вы справитесь. Но если что – я всегда на связи.
Такие наставления я давала Ванессе и Оливеру, бросая вещи в чемодан. Уже потом, во время ночевки в Париже, пойму, что захватила уйму ненужного, какие-то платья в цветочек, вместо действительно необходимого, но это мелочи. Я же не отдыхать еду. Хотя, направляюсь в место, буквально созданное для этих целей. Тяжелее всего было оставлять Паддингтона, но Ванесса уверила, что они отлично проведут время вместе. Ванесса жила в моей квартире уже второй день – они с Байроном наконец-то решили съехаться, но ее любимый лидер неформалов тянул до последнего, так что подруга успела отказаться от арендованной квартиры, а жилье, которое они присмотрели, освобождалось лишь в конце месяца. Ванесса сказала, что в сквоту не пойдет ни при каких условиях «не для этого уехала из Словакии и от семи братьев», и я любезно предложила пожить пока у меня.
Короткая остановка в Париже, чтобы рано утром арендовать машину и выехать по направлению к шато. Дорога должна занять часов шесть – до Оверни и Chateau de Gudanes. Там нет такой жары, как в южной части Прованса, да и окружено шато живописными горами, будто сказочный замок, скрытый природой от любопытных глаз. Во всяком случае, так я любила представлять в детстве.
А сейчас…какое оно сейчас? Прошло более пятнадцати лет. Что если все будет по-другому? Это тогда деревья были большими, а я маленькой и все вокруг казалось безопасным, удивительным и восхитительным – большая дружная семья, долгие ужины и застолья, множество приключений.
Дорога далась мне на удивление легко, светило солнце, пейзажи вокруг словно соревновались в живописности, а я поняла, что мне просто необходимо было уехать, а точнее вернуться сюда. Вот и дальнее поле подсолнечника – наша граница. В детстве твердо знала – дальше этого поля заходить нельзя, это уже слишком далеко от дома.
Останавливаю машину, выхожу и подставляю тело солнцу, яростно впитывая всеми фибрами тепло и свет этой земли. Нет, у меня точно дефицит витамина D, который остро нуждается в пополнении. Дальше будут поля лаванды, потом две небольшие деревни и крошечный городок, где я ходила в начальную школу. Затем все окажется в зелени, плюще и винограде, и я увижу горы на горизонте, а с ними и конечный пункт своего путешествия. И пусть там меня ждут тяжелые разговоры и семейные тайны, сейчас это кажется таким далеким, а аромат лаванды, солнце, дорога – все здесь и все совсем не изменилось.

В городке я решила сделать короткую остановку и немного перекусить. Недалеко от площади, помнится, стояло симпатичное кафе, коим владела милая семейная чета Лежен, их сын – Марсель, был моим одноклассником. Сколько же молочных коктейлей мы выпили здесь когда-то после школы!
Даже обстановка практически не поменялась с тех самых пор – те же столики и длинная деревянная стойка. Бросаю маленькую сумочку на один из стульев, который стоит рядом со столиком у окна, и направляюсь к бару, где встречаю…самого Марселя, протирающего чашки. Он, конечно, изменился, вырос, но отчего-то я сразу узнала друга детства. А тот даже не сильно удивился моему появлению – оказывается, о возвращении в шато уже успел рассказать кузен Жак, который работает в здешнем ресторане. Мы с Марселем мило поболтали, я заказала блинчики «креп сюзетт» с медом и, конечно же, молочный коктейль.
Возвращаюсь к своему столику и к своему удивлению вижу там мужчину – вокруг же полно свободных мест, чего это он уселся за мой столик?
Не успеваю возмутиться, как от незнакомца следует вопрос:
- Скажите, что здесь есть большой капучино с ванильным сиропом и шоколадным топпингом?
-Есть.
Отвечаю я, и понимаю, что он чего-то ждет. Ах, принял меня за официантку! Наверное, это профессиональное. В «Книгах и кексах» часто приходиться принимать заказы, возможно, это вопросительное выражение уже отпечаталось на моем лице.
Но сегодня не тот день. У меня хорошее настроение и я решаю немного подшутить. Возвращаюсь к стойке и озвучиваю просьбу незнакомца Марселю. Вскоре мой молочный коктейль и его кофе оказываются на круглом подносе.
Ставлю поднос на стол – пододвигаю чашку с капучино ему, а потом невозмутимо сажусь напротив и смотрю на него. Теперь его черед удивляться местному гостеприимству.
- А вы почему здесь?
- Мне тут нравиться, – продолжаю улыбаться – Это мой любимый столик.
- Ладно, – он меланхолично пожимает плечами. – Вы, определенно, очень странная официантка. Так и продолжите сидеть здесь и смотреть на меня? –в голосе звучит недоумение и, наверное, немного недовольства. - Вы по-английски понимаете?
-Comme ci comme ça.
Какой симпатичный парень! И явно не привык, чтобы над ним шутили. Ладно, я должна заставить его улыбнуться несмотря ни на что.
- Мне что, нужно выпить кофе и восхититься его вкусом, чтобы вы отстали?
- Оui. И…как это говорят, «с душой», чтобы как в рекламе.
Он пьет капучино, с наслаждением делает глоток и вздыхает.
- Да, чертовски вкусный кофе.
- Марсель будет счастлив. – я киваю, но остаюсь на месте.
- Но вы не уходите – он нетерпеливо начинает стучать пальцами по поверхности столика.
- No – я делаю то же самое – С чего бы это? Я хочу сидеть тут.
Наша дуэль еще бы продолжалась, но интригу разрушил Марсель, который принес и поставил на стол, заказанное мной блюдо.
- Твои блинчики, Софи и спасибо, что заглянула после стольких лет.
- Так вы не официантка! – восклицает мужчина.
Я отпиваю коктейль и качаю головой.
- Во всяком случае, не здесь.
- Ох, мне, наверное, стоит извиниться.
- Бросьте, это вы меня простите за небольшой спектакль. Давайте сойдемся на том, что мы оба повеселились и пожмем друг другу руки – что мы и делаем, а заодно представляемся:
- Софи де Реан
- Кай Макнейл.
Он улыбается, задание выполнено.
- Приятно познакомиться. Закажите что-нибудь из еды, здесь отменная кухня. К тому же, я вам не рассказала про шато де Мартино. С этим местом связана жуткая история, которую нельзя слушать на голодный желудок.
_________________

Франция

За время, проведенное в испанской версии фешенебельного «Фо сизонс», люксовое обслуживание стало восприниматься чем-то само собой разумеющимся, рефлексом на бессознательном уровне. Таким же естественным и до определенного момента безотчетным, как дыхание. Поэтому, лишь оторвавшись от экрана мобильного телефона и уделив внимание девушке, занявшей за столом место напротив, я убедился в том, что она не имела отношения к сервису кафе. Слишком непосредственная и смешливая в своем поведении, с плавящимся в глазах задором. Сложившаяся ситуация ее, определенно, веселила. До изогнутых в улыбке уголков губ. И эта улыбка каким-то образом передалась мне.
Ну да. Я дятел. Не заметил ее вещи на соседнем стуле.
- Закажите что-нибудь из еды, здесь отменная кухня. К тому же, я вам не рассказала о шато де Мартино. С этим местом связана жуткая история, которую нельзя слушать на голодный желудок.
Полноценный ужин на выезде я не планировал и сразу после встречи с братом собирался вернуться в Барселону, но девушка, представившаяся, как Софи де Реан, уж очень разрекламировала здешнюю еду. В легкую уговорила на блинчики под зловещую историю о Шато де Мартино. Сам не знаю, почему вдруг так заинтересовался сказаниями. Наверное, чтобы продлить ожидания всегда пунктуального, как швейцарские часы, Артура. Пусть побегает там по потолку.
- Рассказывайте же, мадемуазель де Реан, - чуть склонившись вперед, нагнетая атмосферу загадочности, нетерпеливо прошептал я.
- Одним светлым-пресветлым днём...*, - заговорщицким голосом начала она.
- Не самое ужасающее начало…
- ...Когда солнце давным-давно село...*, - буквально за мгновение плавно сменив тональность, продолжила Софи, - нелюдимый и угрюмый граф де Мартино, вернувшись из Парижа, привез в поместье свою красавицу-невесту.
- Она изменила ему с садовником? – проигнорировав пиликнувший пришедшим сообщением мобильный, забавы ради я выдвинул предположение. По правде, ляпнул первую пришедшую на ум идею для того, чтобы на губах девушки вновь расцвела милая улыбка.
Историю ненадолго прервало появление столовых приборов и тарелки с блинчиками, распространяющими вокруг густой и сладкий аромат, сплетение ванили и клубники. Он, растекаясь и окутывая, дразнил пробуждающееся чувство голода. Наверное, мне не следовало ограничиваться одним лишь кофе, а сразу заказывать полноценный ужин. Но кто же знал, что вместо разогретых полуфабрикатов кафе предлагало едва ли отличимую от домашней выпечку, которая вместе с клубничным джемом таяла на языке?
- Не угадали, - отметая мою версию, мадемуазель де Реан покачала головой. – Граф с радостью вручил молодой невесте ключи от всех дверей шато де Мартино. Однако было условие. Он просил девушку, никогда не ходить в запертые комнаты подвала.
- И этим только подстегнул любопытство, - из всего озвученного очевидный вывод сам напрашивался. Стоило что-то запретить, чтобы сделать не просто желанным, а нужным до навязчивой идеи. Мне оставалось лишь помножить требование мужчины на богатое женское воображение, чтобы понять, что невеста графа при первой же возможности ускользнула бродить в темный подвал.
- Верно, втайне от будущего мужа девушка спустилась в подвал. И знаете, что она там увидела?..., - рассказчица умело интригуя сделала паузу и бросила на меня хитрый взгляд из под веера изогнутых ресниц.
- Лабораторию по производству мета? – я рассмеялся. Народное творчество столь многогранно, что каждый регион мог по-своему адаптировать легенды. Однако история так сильно напоминала сказку о Синей Бороде – муже, убивавшем своих жен, что хотелось избежать клише в пользу нетривиальной развязки. – Вьетнамцев-нелегалов, отшивающих псевдоколлекцию Шанель?
Софи тоже не удержалась от смеха. Чистого, звонкого и немного детского в той искренности, с которой она охотно делилась своими эмоциями. С открытым, способным распахнуть свою душу человеком всегда проще найти общий язык. И совсем неважно, будь то случайное, мимолетное пересечение двух маршрутов или длительное общение.
- Если бы! Никто не знает, что такого увидела невеста графа, что разорвала с ним помолвку, - наконец призналась мадемуазель де Реан и пожала плечами. – Мы с друзьями много раз спускались в подвалы Шато де Мартино, но не нашли там ничего кроме бочек с вином. Неплохим, в общем-то, вином.
- А как же призраки бывших жен? – изобразив разочарование, я сложил приборы на опустевшую тарелку и подпер кулаком подбородок. – Предлагаю добавить в легенду элементов мистического хоррора, усилить антураж и обозначить убийство. Попробуем?
Однако развития беседа не получила. Оставленный на столе экраном вниз мобильный телефон громким «Имперским маршем» известил о входящем звонке. Мелодия прокатилась по пустому, если не считать персонал кафе, помещению прежде, чем я с обреченным вздохом сбавил громкость, не принимая и не отклоняя вызов. Хотя игнор не помогал. Реалии не ждали, они, настойчиво напоминая о себе, требовали вернуться к Артуру и всему прочему, что тем еще джекпотом свалилось в дополнение к фамилии.
Мне всегда нравились комиксы «Что если...?»**, основанные на изменении ключевых событий. Приходил ли мне на ум вопрос, что если бы я родился в другой семье? Да, и неоднократно. Представлялся мир, в котором не существовало M&E и никто за все три поколения не получал диплома юриста кембриджского образца. В котором отец не занимал должности, подпитывающей его упрямство и авторитарные наклонности, а брат… был сестрой. Младшей.
Однако я никогда не мог честно ответить, хотелось бы мне другую семью?
- Вам пора? – спросила Софи, отвлекая от потухшего дисплея. В ее вопросе звучала грусть. Или просто мне нравилось так думать.
- К сожалению, - произнес я и, набрав сообщение «Да еду я», задержался взглядом на девушке. - Могу я подвести?
- Нет, - мягко ответила она и пояснила отказ. - Нам в разные стороны. Вам на юго-восток, пока слева не увидите съезд к Шато де Мартино. Рада была с вами познакомиться, мистер Кай Макнейл.
- До встречи, мадемуазель Софи де Реан, - прозвучало в тон ей, хотя вероятность новой встречи стремилась к нулю.

Скрытое грядой от холодных ветров Шато де Мартино располагалось на южном склоне в окружении сочной весенней зелени. Каменистая дорожка через ворота с кованной витой аркой вела к самому дому, упираясь в высокое крыльцо, на котором я заметил Артура. Он, увидев красный кабриолет – всегда мечтал о броской и пафосной тачке выходного дня – спустился по ступеням и вальяжно облокотился о перила. Отсутствие галстука и пиджака, рукава рубашки закатаны - все это в облике брата свидетельствовало о расслабленности. Похоже, его пребывание здесь никак не пересекалось с рабочими вопросами и скорее, к моему удивлению, являлось блажью. Заглушив движок, я захватил с пассажирского сидения тонкую серию папку и двинулся к Артуру.
- Ну и зачем я сюда притащился? – вместо приветствия я сразу озвучил самый важный на данный момент вопрос.
- Не всё стоит доверять телефону, - заметил Артур и жестом пригласил последовать за ним на лестницу, ведущую к парадной двери замка. – Например, Барселону.
- Обещанное, – мысленно согласившись с доводами брата, протянул ему папку.
Пока он неторопливо знакомился с содержимым документов, я решил осмотреться. Шато соответствовало традициям французского стиля, сочетая в себе светло-серые, увитые плющом стены и чуть выцветшую синюю крышу. Похоже, владельцы не особо следили за ним, но стремились избежать явных признаков запустения. Если верить словам мадемуазель де Реан, то похвастать поместье и прилегающие к нему земли могли разве что вином. С натяжкой, конечно же. Что никоим образом не касалось плоскости увлечений брата, по природе своей занудного материалиста, зацикленного на юридической карьере и семейном бизнесе.
- Не самое логичное решение, - задумчиво начал Артур, по второму разу изучая бумаги. – Как ты их заполучил?
- Через подлог, постель, шантаж…, - ряд перечислений оборвался, когда он бросил на меня недвусмысленный взгляд. Чистоплюйство во всей его красе. – Не заморачивайся. Думай о результате. Цель оправдывает средства.
Под ногами квадратами плясала плитка, уводя из холла вглубь дома к накрытой белыми саванами мебели. Казалось, что жизнь здесь замерла несколько лет назад, дом погрузился в сон и нехотя, с ворчанием запутавшегося в коридорах ветра, пробуждался от нашего присутствия. Артур направился к каминной полке, на которой пристроились бутылка вина и два бокала. Наполнил оба темно-красной жидкостью и предложил мне.
- Ты точно псих, но разобрались и ладно, - как-то слишком уж подозрительно быстро он принял мои действия за необходимое зло во благо и сменил тему. - Как тебе это место?
- Скучно, - пожав плечами, честно ответил я и пригубил вино. Не огонь, но далеко не самое худшее в моей алкокарьере. – Хотя… если проявить творческое мышление и поставить вон там, – указал на кресла и кофейный столик между ними, - барную стойку, а правее – бассейн с вишневым джемом и пригласить на бои в купальниках девочек из последнего сезона «Топ-модель по-британски», то пару дней здесь я бы протянул.
Нести всякий бред – это одно дело. Совсем другое, искоса поглядывать при этом на Артура в ожидании реакции, способной пролить свет на происходящее. Он всегда умел держать себя в руках, с детства репетируя перед зеркалом покерфейс, однако ни одно равновесие не обходилось без слабых мест. Их только нужно найти. И мне это удалось, ведь в определенный момент брат нахмурился. Тонкая морщинка прорезала переносицу – недоволен.
- Я купил Шато де Мартино вместе с виноградником, - объявил он в следующий миг.
- Зачем? – искренне не понял я. Нет, ну правда, ситуация из разряда – зачем козе баян?*** - А как же дом деда?
- Продам, - прозвучало с безразличием. Как решенное дело. Я прикусил щеку изнутри и отвернулся. Залпом выпил содержимое бокала. Напомнил себе, что согласно последней воде Уильяма Макнейла дом на берегу моря мне не принадлежал, и только брат был вправе решать его судьбу. - Ты знаешь, что я не смогу там жить, а здесь мне нравится.
Нет, не знал. Скорее просто не думал об этом, привыкнув к той данности, согласно которой трудоголик Артур вместе с женой и детьми обосновался в Лондоне. Чтобы поближе к офису M&E. Они, конечно, выезжали за город и проводили время в кругу семьи, однако даже речи не шло о том, чтобы отправиться в Дорсет. Наверное, от того, что в атмосфере дома всегда ощущалось присутствие деда. Его энергетика.
Задвинув размышления подальше, я с преувеличенным любопытством принялся разглядывать интерьер комнаты: потускневшую позолоту лепнины, стекающей с потолка на стены, и ее сочетание с паркетным покрытием пола. А потом шагнул в следующую комнату, где все так же уныло и сонно мебель куталась в белую ткань. Определенно, требовалось вложить немало сил, чтобы довести шато до жилого состояния. Однако свой шарм в этом поместье все же присутствовал.
Артур больше ничего не говорил. Просто молчаливой тенью следовал за мной, пока несколько неловкую тишину ни разбавило появление невысокого, будто высушенного на солнце старика. Практически бесшумного, словно тот на полставки бродил по поместью призраком и, возможно, от скуки изредка подвывал в такт ветру. Он перекинулся парой фраз с братом, вслушиваться в беседу я не стал, и поспешил испариться, притворив за собой дверь.
- А это что за чахлый экспонат музея? – я кивнул в ту сторону, куда удалился старик.
- Это мсье Шарп, он смотритель за домом, - ответил Артур, забрав у меня из рук пустой хрустальный бокал. – Нам пора. Переночуем в гостинице. Скоро стемнеет, да и ты выпил.

Ближайшая гостиница звалась Шато де Гуданес и представляла собой памятник архитектуры восемнадцатого века. Навскидку, потому что в строительстве я не особо разбирался. И в большей степени интересовался насущным, т.е. наличием всех благ цивилизации под крышей старинного здания. Предпочтительнее, конечно, было вернуться в привычный уют своего номера в отеле «Фо сизонс», но стоило солнцу скрыться за горный хребет, как петляющую дорогу накрывала темнота. Обратный путь занял бы больше времени.
Хотя, наверное, все это скорее относилось к вмешательству проведения. Потому что, припарковав машину на заднем дворе, чтобы та не перекрывала проезд, на крыльце гостиницы я увидел человека, которого никак не ожидал встретить снова. Мадемуазель де Реан сидела прямо на ступеньках и гладила пушистого рыжего кота, нагло пристроившегося к ней на колени.
- Софи, признавайтесь, вы следите за мной? – в шутку спросил я, поравнявшись с девушкой, и присел, чтобы потрепать за ухом ее питомца.

*выражение из сказки
**комиксы Марвел, где действие происходит в альтернативных вселенных
***смысловой подбор к фразеологизму Why does a fish need a bicycle?/Зачем рыбе велосипед?
_________________

В дали от шумной компании было хорошо. Я чувствовал легкость и единение в общении с девушкой. Вкусные закуски и напиток, чудесная погода и уединение.
Не всегда я могу понять, что творится в этой очаровательной голове, что примостилась на моем плече, но сейчас все было так просто. Я готов провести здесь вечность.
Довольный Вульф, резвящийся рядом, тащит мне небольшую палку, уже изрядно им обслюнявленную, кладёт на плед и жалостливо смотрит в глаза, прося поиграть.
- Твой пёс – манипулятор, - с улыбкой сообщает мне Мэри, кидая псу палку. - Апорт, - девушка вновь поворачивается ко мне с вопросом. - Ты совершал безумные поступки?
Не на все вопросы я пока готов отвечать, для некоторых требуется и тщательное время на обдумывание и моральная готовность к ответу.
Мэри Энн явно изнывает от любопытства, но не настаивает. И мне это безумно нравится в ней. Настойчивость и мягкость одновременно. Я нашел компромисс, предложив ей ответить на ряд моих вопросов. И она обещала подумать.
И все же ответила на вопрос про праздники. Стало безумно жаль девушку, когда я узнал про смерть ее матери. Это большой груз, а что я могу сделать, кроме как поддержать Мэри? Я поцеловал ее в висок и прижал к себе. Вопросы продолжают сыпаться один за одним, и постепенно я раскрываюсь перед Мэри все больше. И мне безумно хочется узнать и ее как можно лучше. Полностью, не только тело, но и душу. О чем она думает и молчит.
Мы шли обратно в лагерь держась за руки, Вульф бежал впереди. Я отвечал на вопросы и улыбался. И старался запомнить этот день как можно лучше.
- Спасибо за пикник, - у границы лагеря благодарит меня девушка.
- И тебе спасибо за замечательный пикник, Мэри,- я целую ее и намереваюсь продолжить чудесный день такими же чудесными вечером и ночью.
Немного времени у нас занимает разобрать вещи и утилизировать мусор. Я перекинулся парой слов с нужными мне людьми, пожелал всем доброй ночи и утащил Мэри Энн в "нашу пещеру". В Мэри чудесным образом сочеталась страсть и нежность. Она заставляла меня забыть обо всем на свете.
И этой ночью нам уже никто не помешал.
Рассвет мы встречали под шум проснувшихся жителей лагеря. Я принес к палатке 2 чашки кофе, и мы, обнявшись, смотрели, как лагерь просыпается.
В течение дня было безумно много работы, мы увиделись лишь в обед, но целый день я совершенно не мог сосредоточиться на работе, думая лишь о нашем пикнике и ночи. Был задумчив, даже пропустил пару вопросов обращенных лично ко мне.
- Эй, Дазенберри, соберись. Всего один выходной, а ты до сих пор витаешь в облаках.
Я улыбнулся уголками губ и постарался втянуться в работу. А в обед я утащил Мэри Энн в палатку, несмотря на ее смущение. Ну ничего не могу с собой поделать, эта девушка сводит меня с ума.
Работать стало немного легче, да и настроение было еще лучше, чем это вообще возможно. Коллеги улыбались, поглядывая на меня.
После ужина мы посмотрели с Мэри фильм на моем телефоне и болтали о всякой ерунде. Оставалось всего 2 дня на раскопках, а мне совершенно не хотелось ехать в туманный Лондон.
Мне нравилась и моя работа тут и коллеги и то, что каждую ночь я засыпаю в объятиях Мэри Энн. Это наводило меня на определенные мысли, которые я пока что не знал, как озвучить девушке.
На следующий день, поймав Мэри Энн перед ужином, я легонько поцеловал ее в губы. Коллеги предложили разнообразить вечер дружескими посиделками, работа была почти окончена и все хотели отдохнуть.
- Может быть искупаемся? Мне кажется, я давно не видел тебя в купальнике. - Настроение "шаловливый мальчишка", никак иначе это охарактеризовать и нельзя. Я улыбнулся своим мыслям.
- Уже довольно поздно. - задумчиво произнесла Мэри Энн.
- Да, но тут совершенно недалеко отличное место для купания и компания собирается большая. Искупаемся, поедим печёной на костре картошки и жареного мяса... Пообщаемся. - я прижал ее к себе. - Ребята собираются через 15 минут. Ты согласна?

»» 16.05.21 13:33 Hide Park

Франция

Я определенно не прогадала, когда сделала остановку в городке. Во-первых, встретила старого знакомого. Во-вторых, познакомилась с новым, весьма приятным молодым человеком. Пока я разговаривала с Каем Макнейлом, хотя, надо признать, говорила в основном я, пытаясь напугать его историей про шато де Мартино, то совершенно позабыла о собственных проблемах и нерешенных вопросах. Но Кай торопился поскорее добраться до места своего назначения, да и мне пора было выдвигаться.
Я вернулась к стойке, чтобы расплатиться и попрощаться с Марселем. Но тот наотрез отказался брать деньги.
- За счет заведения и в знак нашей детской дружбы – он подмигнул – А чего тот красавчик выспрашивал о шато де Мартино?
- Ты положил на него глаз? – за время недолгой беседы, мы постарались заполнить пробелы в биографии друг друга. И выяснилось, что Марсель предпочитает мужчин.
- Ну, тут я тебе не соперник – парировал Марсель.
- Да ладно. Мы с ним виделись в первый и в последний раз. А насчет шато - не знаю, - я пожала плечами – Вспомнил, как мы лазили туда, чтобы проверить себя на храбрость? Кому-то это стоило вывихнутой лодыжки и еще уверена, что видела привидение.
Я проехала деревни за считанные минуты и затормозила у наших знаменитых кованых ворот, которые восхищали всех посетителей шато де Гуданес. Вот и он. Замок моих грез. Миновав двор, припарковала авто и вышла, ощущая как сердце забилось сильнее. Казалось, если повернуть голову, то там на лугу под яблоней увижу маму перед мольбертом, а за столиком обнаружу отца, попивающего вино вместе с друзьями.

- Софи! Софи! Софи! – по ступенькам ко мне уже бежала Марион. Она заключила в объятия и я, к своему стыду, расплакалась. Впрочем, плакали мы обе, наверное, заставив недоуменно переглядываться постояльцев гостиницы. Моя выработанная годами британская выдержка неумолимо таяла под французским солнцем.
Мы наговорились и наплакались, и я окончательно успокоилась, только когда в руках оказался бокал с легким вином от Гишаров. Первым делом, Марион повела проведать папА Мартина. Несмотря на почтенный возраст, Мартин бодро меня поприветствовал, я поняла как скучала по прикосновениям его шершавых, загрубевших от долгой работы на виноградниках ладоней к своим щекам. Второй бокал вина налил уже он, заверив, что я должна попробовать особое мерло.
Вот так, с бокалом в руках, я и ходила вслед за Марион, которая показывала и рассказывала про этапы восстановления шато.
- Все началось, когда обвалилась дальняя башня. Тогда у нас с Кристианом вышел серьезный разговор – решали, стоит ли продать все, разрушить дом и выручить деньги за землю. Но это место слишком много значило для каждого из нас. Поэтому пришли к выводу: шато стоит восстановить и открыть для посетителей. Как видишь, процесс еще идет – я хочу максимально сохранить историческую обстановку и поэтому реставрация занимает много времени. Постояльцев у нас немного, но все получают домашний уют и знаменитое гостеприимство. Да, традиция шумных ужинов живет и процветает.
Я остановилось в одном из коридоров, откуда был выход в детские.
- А моя бывшая комната свободна?
Марион покачала головой.
- Сhérie, плесень ее совсем съела, мы все еще ремонтируем то крыло. Да и комнатка была совсем крошечной. Нет, я подготовила специальные покои. Пойдем, тебе понравиться.
И, разумеется, мне понравилось. Еще бы не понравиться, если…
- Комната родителей! – я толкнула двери и обомлела – Здесь все осталось так, как я помню! Вы даже сохранили мамины росписи на стенах!
- А как же иначе – Марион смахнула слезу – Это же рисунки Сесиль…
Я осторожно дотронулась до изображения оливкового дерева. Хоть здесь и был проведен ремонт, казалось, мне знаком каждый предмет мебели.
- Спасибо. Интересно, нравиться ли здесь постояльцам…
- Ты что, chérie – Марион покачала головой – Наши комнаты и комнаты детей – не для гостей. А эта – твоя.
- Кажется, я сейчас опять расплачусь.
- Тогда стоит откупорить вторую бутылку.
- А дядя Кристиан приедет?
- К вечеру обещался быть – Марион обняла меня еще раз – Ну, отдохни немного с дороги.
Я распахнула окно, проверяя на месте ли холмы, лес и горы. Они оказались там же, и даже не уменьшились в размерах, вопреки ожиданиям. Распаковав вещи, сажусь на широкий подоконник, рассматривая окружающий пейзаж. Нет, мне никогда не надоест этот вид из окна.
- Выглядываешь пиратов, сестренка?
Так замечталась, что не заметила, как в комнате появились кузены – сыновья дяди Кристиана. Жан и Жак. Оба высокие красавцы-брюнеты. Мы с Жаком были ровесниками, а Жан старше на пять лет. Именно он когда-то давно заверил, что нужно сторожить шато от внезапного нападения пиратов, которые могут спуститься с гор. Будучи маленькими, я и Жак исправно несли свою вахту, а потом передали ее младшему кузену – Полю.
- Надо было все проверить – я поцеловала каждого кузена в щеку – Как же приятно вас видеть, здесь, вместе.
Мы втроем спустились вниз, и пришли на свое излюбленное место – рядом с заброшенным виноградником. Я с удивлением отметила, что виноградник-то уже не заброшен – кусты аккуратно подстрижены и за ними присматривает рабочий.
- Марион говорит, в этом году мы впервые за много лет наконец-то получим свое вино – ответил Жан.
- Помните, как мы бегали наперегонки между рядами виноградника? – я улыбнулась.
Жан пожал плечами.
- Думаю, сейчас самое время повторить.
- Ребята, вы серьезно? Мы же лет двадцать этого не делали!
Но Жан уже снял свой пиджак и даже закатал манжеты рубашки, чтобы удобнее было бежать. Жак понял, что брат настроен серьезно и стал подпрыгивать на месте, разминая ноги.
- Давай, Софи. Не отставай!
И мы все-таки провели свой забег по дорожкам между ровными рядами виноградника, а потом счастливо смеялись, делились новостями и воспоминаниями. Дело стало клониться к вечеру. Жаку пора было возвращаться в ресторан, но он обещал приехать сразу после закрытия и застать большой ужин.
К ужину должна была подъехать и жена Жана – Натали с детьми. Они все останутся в шато на недельку-другую, чему я была несказанно рада. Но с еще большим нетерпением ожидала приезда дяди Кристиана. Однако, первым встретила того, кого совсем не ожидала здесь увидеть.
Я сидела одна на заднем дворе шато, чтобы собраться с мыслями и привести эмоции в порядок. Заодно поглаживала местного котика, что, как известно – лучший антидепрессант.
- Софи, признавайтесь, вы следите за мной?
Но это действительно он. Передо мной стоял Кай Макнейл!
- Конечно, вы еще спрашиваете? Я разработала целую секретную операцию. – улыбаюсь – Хотя, это скорей вы – за мной следите. Ведь шато де Гуданес – мое шато. Ну, не совсем мое – семейное. Я живу в Лондоне. Вы же не следите за мной, нет?
Кай покачал головой.
- Хорошо. Когда я нервничаю, то много говорю, что вы должно быть, заметили. А это Клод – показываю на кота – и он тут главный.
Подтверждая мои слова, Клод ответил протяжным «мяяяуууу», слез с коленей, потянулся и отправился проверять заросли ирисов и пионов.
- Мистер Макнейл? – к нам уже спешила Марион – Это же вы? Наш новый постоялец. Брат сказал, что вы здесь. Познакомились с Софи?
- Мы познакомились раньше, Марион – поднимаюсь и отряхиваю платье от шерсти – Сегодня.
Она с интересом смотрит то на меня, то на Кая.
- Я покажу вашу комнату – продолжила Марион – И вы непременно должны посетить наш большой ужин. Прямо под открытым небом – вон там, будет накрыт длинный стол в беседке.
- Советую не пропускать – добавляю уже я.
Клод вернулся с проверки и принялся тереться о правую ногу Кая, должно быть, выпрашивая у гостя какое-нибудь лакомство или просто требуя внимания.
- А что происходит во время большого ужина?
- Мы едим…и пьем…потом опять едим и снова пьем…гуляем по окрестностям…иногда танцуем…а потом опять…
- Едим и пьем?
- Вы уловили суть! – я рассмеялась – Но еда очень вкусная и вино тоже. Не знаю, как вы, а я жду не дождусь ужина.
_________________

Франция

В определенные моменты мне хотелось верить в силу провидения. Однако внутренний рационализм всегда и всему находил логичные, никак не связанные с вмешательством извне объяснения. Так новая встреча с мадемуазель де Реан была лишь делом времени с учетом количества людей на квадратный метр Ле-Кабан и окрестностей. Ведь зажатая между горных хребтов коммуна не миллионный мегаполис.
Это место подходило Софи. Словно она была маленькой, но важной деталью, замешанной на ярких красках картины с высоким чистым небом, с которого жидкой позолотой лился солнечный свет. Он касался кое-где тронутых ржавчиной ворот и отцветающего, роняющего в траву белые лепестки, сада. Скатывался по острой, недавно обновленной крыше дома, проникал в мелкие трещины обтесанных каменных стен и прыгал по сбитым ступенькам крыльца, на котором сидела девушка. Как часть картины не статичной, не идеальной, живой.
Золотистые лучи скользнули по профилю Софи, запутавшись в волосах и складках платья, когда она поднялась на ноги. С энтузиазмом поддержала озвученное Марион приглашение на ужин в беседке и принялась описывать его, как шумные посиделки. Произнося при этом слова чуть сбивчиво и торопливо, с явным задором и предвкушением. Заинтересовывая.
- Встретимся на ужине, Софи, - мне не оставалось ничего другого, как дать согласие прежде, чем, нагоняя Марион, взбежать вверх по ступенькам и поймать на себе многозначительный взгляд Артура.

- Вижу, ты нашел уже себе спальню, - тихо произнес брат, когда мы поднимались по широкой парадной лестнице на второй этаж, едва ли слушая Марион, которая рассказывала о том, как кропотливая реставрация шато неторопливо перетекала из одной комнаты в другую.
- Ступени крутые, будь осторожнее, чтоб не съехать по ним мордой вниз, - с заботой в голосе предупредил я, искренне надеясь на то, что чувство самосохранения заставит Артура оставить умозаключения при себе.
- Ты ведь не будешь отрицать, что она в твоем вкусе? – он умел заткнуться в нужный момент, но сегодня определенно решился испытывать терпение на прочность. Опрометчивый поступок. – Очень похожа на…, - осекся, встретившись с предостерегающим льдом в моих глазах, и перестроил концовку предложения, прошептав скороговоркой, - сам знаешь, на кого. Она кстати в Лондоне и спрашивала о тебе.
Глубокий вдох раскрыл легкие, наполнил их воздухом, чтобы на выдохе выпустить негодование. Однако едкое шипение застряло в горле, словно острая кость, расцарапав его до металлического привкуса крови. До запоздавшего на мгновение выдоха. Удар – нокаут.
Она в Лондоне…
Она спрашивала о тебе…
Она…
- Ваша комната, Кай, - голос Марион стал для меня мостом в реальность.
- Мне все равно, Артур, - предельно сдержанно ответил я и повернулся к француженке. – Благодарю, Марион. Если что-нибудь понадобится, обращусь на ресепшен.
Захлопнув за собой дверь, я пересек спальню и упал спиной на двуспальную кровать. Мимо подушек, просто растянулся на мягком покрывале и закрыл глаза. Кружащиеся хороводом мысли вырвались на волю и устремились на север через Ла-Манш. Пришлось дернуть их за поводок, заставив вернуться в ограниченное пространство комнаты под крышей Шато де Гуданес. Ко мне и к брату.
Итак, Артур – идеальный приемник отца на должности главного управленца юридической махины. Местами проседающей под своим весом, но опустим нюансы и вернемся к главному. Из офиса в центре Лондона свобода брата всегда была ограничена окружностью кольцевой дороги. Ладно уж, расстоянием до семейного особняка, но никак не до оставленного ему в наследство дома в Дорсете. А ведь хозяином коттеджа на берегу моря дед хотел видеть именно Артура.
«Я не смогу там жить, а здесь мне нравится».
Там и здесь.
Распахнув глаза, я перекатился на бок, упираясь локтем в мягкий матрас, и осмотрелся. Зацепился взглядом за пристроенные у изголовья подушки, точнее за вышитый на одной из них нежно-розовый пион. Переместился на витую напольную подставку и свечи, следом на круглый деревянный столик, на котором в стеклянной вазе стояли свежесрезанные цветы – маленькие чайные розы. Поднявшись с кровати, я медленно обошел комнату. Провел ладонью по спинке глубокого обитого бардовой тканью кресла и коснулся прохладной толстой оправы старинного зеркала, очертив неровности и мелкие сколы. Бережная реставрация – так, кажется, говорила Марион?
Мило. На мой вкус даже слишком. Но не для жены брата, питающей слабость к замкам, цветочным композициям, вензелям, кружеву и стилю барокко.
За окном, занавешенным полупрозрачным тюлем, живописным пейзажем зеленели склоны холмов, которые расчерчивали ровные полосы кустарниковых насаждений. Ах да, виноградник – важная часть французского поместья, его рубиново-красная визитная карточка в бокале на тонкой ножке. Вино, сделанное по рецепту Шато де Мартино, едва ли запомнилось мне, ни разу не гурману. А вот Артур, помнится мне, всерьез собирал коллекцию.
Так вот чего ты хочешь вместо бремени короны?

- Софи, душа моя, накрой еще на три персоны.
- Нужно достать еще один сервиз. Я помогу.
- Натали, дети снова мучают Клода. Спаси его!
- Жан, милый, ты позвонил Марселю?
- Клод справится сам. Захвати еще вина, Марион.
- Дурдом, - скептически произнес я, оценив суету, в которой проходили последние приготовления к большому ужину.
- Да, - соглашаясь со мной, Артур кивнул и усмехнулся, следя за происходящим с любопытством ребенка, впервые попавшего под купол шапито.
Определение как нельзя лучше отражало действительность. В опутанной вьюном и подсвеченной желтыми фонарями беседке толпились люди. Одни расставляли блюда с холодными закусками, украшали стол яркими красными свечами и цветочными композициями, другие о чем-то живо беседовали, жестикулировали и хохотали, дегустировали вина. И всё это кружилось в свободном полете без какого-либо намека на порядок, привычные чинность и чопорность. Здесь не было тех правил, согласно которым протекали безупречно подготовленные матерью празднества.
- Звонил Жак, он уже выехал из ресторана.
- Клод поцарапал Мишеля!
- Так ему и надо. Куда запропастилась Софи?
Кто-то очень шустрый, не разбирая пути, натолкнулся на меня и, потеряв равновесие, полетел вперед. Навстречу к аккуратно скошенному газону. Я успел перехватить тонкую руку чуть выше локтя прежде, чем в поле зрения попали пшенично-светлые волосы – мадемуазель Софи де Реан. Устояв на ногах и даже не выронив посуду, она оглянулась, задорно сверкнув зелеными глазами, и улыбнулась в знак благодарности.
- Вы как раз к главному блюду, - девушка одновременно обратилась ко мне и Артуру. – Проходите к столу.
Большой ужин в точности соответствовал краткому и емкому описанию мадемуазель де Реан – едим, пьем, веселимся и так по кругу. Не настолько утомительно и скучно, как протоколированное мероприятие, не до такой степени безудержно, как старый добрый вертеп частного порядка. Всего в меру. В том числе и гостей, из которых добрых две трети по именам я, говоря по правде, запомнить даже не старался. Потому что утром вернусь в Барселону… или в Лондон? Я не знал, какой из внутренних голосов слушать, поэтому предпочитал наслаждаться нескончаемой рекой напитков местных виноделен и основным блюдом – петухом… прослушал, в каком соусе, но на вкус что-то пряное с винными нотками.
- Привет, я Марсель, - на освободившийся слева стул приземлился парень с бокалом вина. – А ты Кай, верно? Тот англичанин, который купил Шато де Мартино.
- И да, и нет, - собеседник показался смутно знакомым, и пару мгновений спустя удалось его вспомнить. – Покупатель мой брат, - взмахом руки указал на Артура, который активно приседал на уши кузенам Софи, расспрашивая их о нюансах местного виноделия. – А я здесь для того, чтобы он похвастал приобретением.
- У тебя красивый акцент, - склонившись чуть ближе, произнес Марсель и ненавязчиво опустил ладонь на спинку моего стула. Хотя общению на расстоянии едва ли мешал общий уровень шума, состоящего из гула голосов и неторопливой французско-язычной композиции – определенно лучшего аккомпанемента для подката.
- Спасибо, - принимая комплимент, я кивнул с хитрой ухмылкой, - у меня все красивое: жена, дети, любовница, - перечисление ожидаемо поубавило блеска в его глазах. – Знаешь, у моего брата акцент ничуть не хуже. И… он любит настойчивость.
Обеспечив Артура развлечением в лице Марселя, я поднялся со своего места и зацепился взглядом за светлые волосы, свободно струящиеся по спине, и тонкую фигуру, подчеркнутую неброским платьем. Софи привлекала к себе внимание простотой и непосредственностью, легкостью, словно на семьдесят процентов состояла из эфира. Она оживленно разговаривала с престарелой мадам, которой пришлось стерпеть мою бестактность и подвинуться.
- Потанцуй со мной, - заглянув в зеленые глаза, я взял девушку за руку и, переплетая пальцы, притянул к себе. – Если откажешь – обижусь, - серьезность, с которой прозвучала фраза, отрезала путь к ее отступлению. Оставалось только разобраться с третьей лишней, из уважения к почтенному возрасту проявив немного приличия. – Украду у вас мадемуазель де Реан.
Оставив ровесницу июльской революции* в одиночестве, я увел Софи к танцующим парам. Медленная, по-французски бархатистая песня как нельзя лучше способствовала тому, чтобы, удерживая хрупкую ладонь партнерши, задавать движения. Плавно, чувствуя такт музыки, подвести девушку к обороту вокруг своей оси, поймать и, накрыв талию, привлечь ближе. Она с доверчивой грацией подстраивалась, шаг за шагом позволяла вести – мне это нравилось.
- Твой друг пытался со мной флиртовать, - шепотом у самого уха пожаловался я, обдав щеку Софи горячим дыханием и впустив в легкие свежий аромат ее духов. – И похоже, мой брат тоже в его вкусе, - разворачивая в своих руках в нужном направлении, соскользнул ладонью на поясницу, – смотри.
В открывшейся взору сцене Марсель наступал на обескураженного Артура. Может быть, уверенности ему придали мои слова, а возможно и молодое вино, которое, как известно, до определенного момента заходит с легкостью сквоша. В любом случае неловкостью брата, пытающегося усмирить пыл любителя британского акцента, я наслаждался настолько, что не смог сдержать усмешку. Маленькие житейские гадости в его сторону с детства грели мою подленькую душонку.
Песня внезапно стихла. Не закончилась, а именно оборвалась на середине куплета. Престарелая мадам, у которой я несколькими минутами ранее бессовестно отбил Софи, выскочила в центр беседки. Часто поверхностно дыша, покрываясь красными пятнами, она хватала ртом воздух, силясь что-то произнести, но слова не слетали с языка.
- Мсье Шарп, - голос, наконец, прорезался, - он… его убили. В Шато де Мартино.
- Софи, наш хоррор обретает формы, - шепот коснулся ее волос, а губы – виска, пока в голове раскрывался масштаб происшествия.
Твою ж… Артур! Дался же тебе этот е****й замок вместе с виноградником…

*Французская революция 1830 года/Вторая французская революция/"Три славных дня"
_________________

В городе. Квартира.

Разговор на какое-то время прервался. Дэррок потер немного затекшую шею, чтобы собраться с силами и продолжить разговор, который давался ему не просто. Был рад, что оппонент дает ему передышку, хоть и краткую.
− А тебя, смею предположить, не очень радовало подобное, − облокотившись одной рукой на стол, вскоре произнес мужчина.
− Да. Больше не стало приятных моментов между нами. Хотя, тогда твердил себе, что из-за этого мои карьерные планы могут пострадать.
− Представляю, каково остаться без “сладкого”.
− Мы не… Короче, думаю, поняли.
− Вот оно как. А что за приятные моменты?
− Была встреча в кафе (она ему запомнилась, в хорошем смысле, видеть выражения лица Кейт, когда ей задаешь бестактный и наглый вопрос − удивление, потом понимание и брови начинают приподниматься, далее краткий смешок, а на лице
можно “прочесть” нахал, − пусть не в лоб, но с подтекстом – занимательное действо, то, как он сидел напротив с самодовольной улыбкой от ответа), сходили однажды на выставку картин в музей [1].
− Ты и искусство? Кто бы подумал.
− Сам бы, конечно, вряд ли пошел, но моей женщине дали приглашение, а Кейт отправилась за компанию с одной из нашх сотрудниц (ее подруга не смогла), встретились там неожиданно.
− И как встреча прошла? Волосы они не повыдергали друг другу?
− Нет, − хмыкнул Райн. – Они не увиделись, поскольку, я приехал в музей немного раньше своей женщины. Договорились на самой выставке встретиться.
− Везунчик.
− Угу, в тот раз повезло.
Замолчал и вспомнил, как увидел Картер, и, присоединившись к группе, в которой она была, ходил следом, чтобы уловить момент для разговора. Как стояли вдвоем напротив одного полотна и пытались делать вид, что они сами по себе. Хоть Кейт была вполне спокойна, но легкую нервозность он все же заметил.
«Трусиха», − шепнул, подойдя ближе.
Она лишь дернула в ответ своим плечом.
− Как-то раз оказались в караоке баре, − продолжил Дэррок разговор после паузы. − Где нам пришлось исполнять друг для друга песни. Про то, что это был, конкурс на лучшую влюбленную пару умолчал, как и о том, что после исполнения пришлось на глазах у гостей заведения целоваться (это был первый раз, и представлялось, что если подобное случиться, то не так) под бурные аплодисменты. Но предлог: «Зрители просят, нельзя же им отказать», − сработал. Не важно, что после Кейт выговаривала, а если бы народ еще что попросил? Тоже дал бы согласие? Нет, нет и нет. Самое интересное только за “кадром”.
А все ведущий мероприятия, который не слушал возражения по поводу того, что уже уходят и петь особо не умеют, текста песни не знают. В ответ было сказано – главное, успевать за бегущей строкой, а слова композиции на всякий случай уже распечатали на бумаге, если что можно подглядывать. Итог − буквально затащили на сцену. Всего-то решил найти место потише, и вел Картер к выходу.
− Это все?
− Было еще несколько встреч, однажды уговорил Кейт сходить на смотровую площадку [2]. Поведав, что сможет увидеть красивые панорамные виды. Раз есть возможность, то ее нужно использовать. Так как пришли ближе к вечеру, то наблюдали за сверкающими огнями города.
Снова умолк, припомнив момент, как поставил свои руки по обе стороны от нее, чтобы укрыть от ветра. Тихо произнес ей возле уха, что может расслабиться, общих знакомых нет, и не съест же.
− Опять воспоминания? − сказал визави.
Райн молча кивнул, хотел добавить про… вовремя остановился, то бы проговорился, что однажды... их чуть застали в конференц-зале. Но до этого между ними состоялся разговор. Хотя скорее это был обмен упреками.
Он: «Ты останешься здесь. Со мной», − безапелляционно.
Она: «Мне пора. Завтра или позже поговорим».
Он: «Завтра? Нет. Это будет уже поздно, и позже тоже», − тихим шепотом на ухо, прижав к себе.
Она: «И, тем не менее, уже устала и меня ждут», − убирает его пятерню с талии, отходит к двери.
Он: «Кто? Неужели наш великий и несравненный любитель очков и финансов?»[3] − ехидным тоном. Преграждает путь к выходу, снова хватает женскую руку, тянет на себя девушку и один раз кружит.
Она: «Устала», − ответила, пытаясь высвободить свою ладонь.
Он: «За то, ты не устала издеваться надо мной. И откуда силы берутся», − зло.
Она: «Нет сил слушать, ваши упреки», − совершает попытку обойти справа.
Он: «О! Теперь на “вы”, − с сарказмом. “Как мило”, − елейным голосом, далее опять притягивает к себе, переплетает свои пальцы с девичьими. “Тогда, Вы, мисс Кейт, останетесь здесь. Потому что нам надо поговорить”», − делает круговой полу наклон и сам немного наклоняется, приближая свое лицо максимально близко к женскому.
Она: «Тише. Нас могут услышать».
Он: «А плевать!» − воскликнул и развел руки в стороны. “Пускай! Схожу с ума”, − шаг к отошедший назад Картер. “Сумасшедший человек, может позволить себе делать все, что ему вздумается!” − взмах руками и ухмылка на лице. Затем еще шаг, при этом смотря исподлобья и не моргая, его взгляд прошелся по женскому лицу, спускаясь к подбородку и чуть ниже. В этот момент его не волновало сердитое выражение лица девушки, которая снова отступила. “Я хочу…”» − до того, как сократил оставшееся между ними расстояние, Кейт вздрогнула.
Ему надоело, что она стала явно не договаривать, раньше какой-то, но был диалог, то теперь. Отказывала также во встречах. Пару раз даже не брала трубку, а то и вовсе отключала мобильный. Хотя позже этому нашлись, отчасти, обоснованные причины. Время от времени его не покидала мысль, а вдруг каким-то образом девушка все узнала.… Но тут же гнал ее от себя. Плюс ревность, злость, алкоголь и чертово желание (с ним отдельная история, где все началось с резинки для волос, потом был стол, авторучка, фото по делу, солнцезащитные очки, карандаш) [4]… Поэтому и показал наглядно, что никуда она не пойдет. Да так, что, вцепившись пальцами в ее плащ, слегка приподнял от пола. Не обращал внимания на женские стуки кулаками по спине, а ее протестное «ум-мм», быстро закончилось. Потом за дверью послышались громкие голоса, шаги в их направлении, еще какой-то стук (упала со стола сумка) прервали занятие. Картер уловив момент, быстро ушла. Во время, так как к нему снова вошли, но на этот раз напарник с другим коллегой по работе. Хорошо, что стул был рядом, Райн быстро на него сел, провел руками по лицу, стараясь прийти в себя, но это мало помогало. Не выдержав, сжал пальцы в кулаки и стукнул ими по столешнице. Если у него спросить, о чем был разговор, то вряд ли вспомнит. Даже смутно и то не все. С тех пор, он реже старался поддаваться эмоциям и идти на их поводу.
− С чего вдруг такое отношение? − прозвучало скептически. Мужчина опустил тот факт, что заметил задумчивое выражение лица фэбээpoвца и паузу, но не стал узнавать причину. Догадывался в ком дело, но молчал.
− Все же не соревнование, чем быстрее уложишь, тем лучше, − ответил Дэррок с приглушенным вздохом. – И не игра с одноразовой зажигалкой, − горькая усмешка в конце.
− Умеешь, ты сравнить. Как потом стали развиваться события?
− До того, как многое пошло по одному месту (легче и раньше особо не было), и стало все происходить очень быстро, состоялся разговор, который окончательно дал понять, что у меня появились чувства и сам не заметил, как.
«Подумай своей головой, зачем такой очаровашке как мисс Кейт, такой негодяй как ты?» − вещал друг. «Ведь, когда она все это узнает (что использовал ее в корыстных целях), то стыда провалиться сквозь землю».
«Еще скажи, что будет, там прятаться с шахтерами» − дал свой ответ.
«Не знаю, всякое бывает».
«Ты, дружище фантазию свою умерил бы. Кейт не настолько боязливая. Скорее разозлиться, и сделает что-либо в ответ».
«Так не ради себя же одного стараюсь. А общего блага», − запальчиво сказал коллега.
«Ну-ну», − произнес, я усталым тоном.
«Что? Глядя на тебя, начинаю думать, ты уже готов…»
«К чему или на что?»
«Все чуть ли не пустить на самотек, ради едва знакомой девицы…»
«А может и так. Если бы нам уехать с ней куда-нибудь».
«Угу. На Карибские острова или в Баден-баден. Или построить шалаш», − все это с цинизмом.
Видя, мою нулевую реакцию на эти слова, продолжил: «Тебе-то это зачем нужно? Ты уважаемый человек, хороший сотрудник. У тебя же деньги, положение… Есть постоянная женщина...»
«Так, ты же сам талдычил, как важно держать Кейт рядом с собой и далее по списку, разве нет?»
«Верно. Но ты, видимо забыл, что при этом было сказано, никаких романтических порывов с твоей стороны. Только расчет и использование в своих целях ее интереса к тебе».
«Не говорил ты подобного. Придумываешь на ходу».
«Ладно», − был ответ. «Прям буквально не говорил, но подтекст был ясный − сыграть на чужих чувствах, а не испытывать их самому. Разницу видишь?»
«Да».
«Отлично! Тогда выйди из образа влюбленного идиота! Относись к мисс Кейт как к уже хорошо изученной книге. Фильму, который ты посмотрел многократно».
«А ты думаешь, я не пытался? У меня ничего не получается».
В этом месте Райн вспомнил, как самозабвенно пытался наладить ухудшающееся отношения со своей девушкой. Приятные для нее подарки, как-то согласился на поездку на выходных, чтобы вместе отдохнуть, старался уделять больше внимания и по возможности раньше приходить домой (что реже стало происходить), но они все равно как-то отдалялись друг от друга, точнее он. Вследствие этого и множества других причин ссоры у них происходили чаще и потом уже ничего не хотелось.
«Так старайся лучше, друг мой. На кону многое стоит».
«Извини. Сам до конца не понимаю, как и в какой момент все изменилось. Подобные эмоции в новинку. Все отстань…»
«Все, все, я тебе верю. Очень убедительно сейчас выглядишь. Молодец».
Глянул на товарища со скепсисом.
«Ну, и вздыхай по своему сокровищу на здоровье. Только головы не теряй».
Именно последнее со мной и случилось. Эта часть тела немного вышла из строя. Причем когда это понял, момент повернуть назад был упущен. Да и в целом сложившиеся ситуация давила. Тут ври, там не договаривай. Чем дольше это продолжалось, тем хуже себе же делал.
− С таким другом и врагов не надо. Он вообще, что ли лишен к кому-либо чувств, а также моральных, этических, политических принципов.
− Как он говорил: «Проявляю гибкость». Верен своим правилам и себе.
− Акробат, однако, напарник. Ведь все может перемениться ежесекундно и в тот же миг. Беречь себя надо, а то, как бы не надорваться.
Дэррок не сдержался и тихо засмеялся. Потом добавил, что в этом случае коллега отмечал: «Что тот, кто прогибается под изменчивый мир, никогда не надрывается».
− Спорное замечание, но ладно. Что ускорило расследование?
− Забегая вперед, в какой-то мере нам помогла погибшая мисс Стивенс.

[1] Отсылка к Музею изящных искусств, в его коллекции представлено более 450 000 произведений искусства.

[2] Имеется в виду Смотровая площадка Обсерватория Скайуолк, она находится в высотном здании Prudential Tower — местные жители называют этот небоскреб высотой 228 м просто «Пру».

[3] К людям в очках, автор относиться мирно, никаких предубеждений к ним не имеет. Также и к тем, кто обладает умением (не каждому дано) считать цифры/деньги (финансисты и др.), да еще так чтобы быть в плюсе – авторское почтение. Вот она высшая магия, в действии, вне Хогвартса.

[4] Этот пункт особо не влияет на сюжет, то без подробностей как это все связано. Вроде театральной версии фильма. «Режиссерский» вариант, из-за объема описания и прочего останется за кадром. И без того слабовольная личность идущая на поводу у героя, который мозг «вынес» своим: «Ну, добавь, сложно что ли!»

P.s. отступление (честно) скоро закончиться. Не долго осталось.

Франция

Нет, как все-таки замечательно, и в то же время удивительно, было вновь встретить Кая Макнейла – мужчину с самой искренней и доброй улыбкой. Хотя, удивляться, наверное, особо не стоило – все-таки наше шато известно в округе. «Наше шато», будто я здесь тоже не в гостях.
Пока Марион провожала Кая и его брата в их номера, попутно рассказывая о реконструкции и истории шато (а это дело она любила) – спускаюсь вниз и слышу знакомый голос, доносящийся из библиотеки. Значит, дядя Кристиан решил незаметно прошмыгнуть мимо. Стучусь и захожу. Дядя говорит по мобильному, по привычке, наматывая круги по комнате, но завидев меня, спешит выключить телефон и расплывается в улыбке.
- Софи, девочка моя!
Он обнимает меня, но едва раскрываю рот, чтобы заговорить, продолжает:
- Ты уже виделась со всеми? Ну, конечно виделась. Мы все очень по тебе скучали.
- Дядя Кристиан…
- Познакомилась с Натали? Малыши Камилла и Мишель очаровательны, не так ли?
- Дядя Кристан…
- Слышал, на ужин Жак приведет свою невесту Изабель…
- Дядя Кристан, дайте мне хоть слово вставить!
Он замолкает, я перевожу дух.
- Да, я тоже по всем скучала. Натали чудесна, как и малыши, и я с удовольствием познакомлюсь с невестой Жака, но, может, хватит не замечать слона в комнате?
Кристиан переводит взгляд на книжные стеллажи, будто действительно готов поверить в наличие слона здесь, вздыхает, сжимая спинку кресла.
- Мамин дневник, мы поговорим о том, что там написано?
- Это сложно объяснить в двух словах…
- А мне сложно понять и разобраться во всем одной. Записи мама делала странные и бессистемные. Что с ней было? Послеродовая депрессия или что-то серьезное - приступы паранойи? Невроз из-за несчастливого брака?
- Брак твоих родителей был счастливым – возражает дядя.
- Тогда что? Из записей я твердо уверена только в том, что вы были ее терапевтом. Мамы давно нет в живых, никакая врачебная тайна нарушена не будет. И поверьте, после появления сестры, меня сложно чем-то удивить. Думаю, я заслуживаю знать.
Кристиан вздыхает.
- Заслуживаешь, конечно же. Я ничего не стану от тебя скрывать Софи. Но это действительно сложный разговор, который не принесет удовольствия. Да, Сесиль понадобилась моя профессиональная помощь и да, то весьма темная история, требующая множества подробностей. И если настаиваешь – я все тебе расскажу, но не сегодня.
- Но… - хочу возмутиться, а потом понимаю, что дядя прав. Я только приехала, впереди – большой ужин. Стоит ли омрачать чудесное впечатление от возвращения в шато событиями, которые наверняка опечалят? Все равно, впереди еще много времени. Так что, на сегодня отступлю и позволю себе побыть веселой и беззаботной Софи. Но только на сегодня.
- Ладно, вы уговорите любого.
- Вот и славно – дядя рад, что удалось свернуть с тяжелой темы. Мы еще немного поговорили, потом я поднялась к себе, позвонила домой, чтобы узнать, как обстоят дела в «Книгах и кексах», какие новости у Ванессы и Оливера.
Убедившись, что все в порядке, спускаюсь вниз, на кухню, и, несмотря на протесты Марион, решаю помочь с ужином. Принимаюсь за резку овощей, с наслаждением погружаясь в эту атмосферу суеты и прекрасных ароматов. Мимо, то и дело пробегают Камилла и Мишель, которые устроили игру в догонялки вокруг стола. Я по-прежнему уверена, что самое безопасное место – среди книг, но здесь тоже хорошо.
Большой ужин такой же шумный и веселый, каким я его и запомнила. Несмотря на присутствие незнакомых людей, было действительно по-домашнему уютно, несмотря на суету вокруг. Во всем этом балагане было что-то очаровательное.
Изабель, невеста Жака, оказалась роскошной мулаткой. Она работала су-шефом в том же ресторане, что и кузен. Мы познакомились, и быстро подружились, как уже до этого случилось с Натали. Кажется, здесь по-другому и быть не могло.
- Жан, это ты достал старый проигрыватель?
- Каюсь, пластинки смиренно ждали своего часа.
Пока мы с Изабель и Натали что-то обсуждали и хихикали, кузены притащили в беседку проигрыватель и несколько виниловых пластинок. Наверное, я их наизусть помню: Джейн Биркин, Джонни Холлидей, Мари Лафоре и другие исполнители, которых слушали наши родители, а заодно и мы.
- Я поставил твою любимую – шепнул Жак, когда присаживался за стол рядом с Изабель.
- Чтобы вы знали, маленькая Софи обожала Джо Дассена, даже плакала, когда я сказал, что тот давно умер, - пояснил Жан.
- Гадкий мальчишка, мне было восемь, и ты разрушил первую любовь – я шутливо бросила в кузена виноградиной – Но мне по-прежнему нравится вокал Дассена, даже спустя столько лет. Особенно вот эта, «Елисейские поля».
- Софи де Реан! Это ты! – оборачиваюсь, и замечаю высокую седовласую даму, которую тут же узнаю.
- Мадам Лафайетт, как поживаете?
Мадам Лафайетт преподавала в балетной школе, которую я посещала в детстве. Хотя, кто знает, может она и сейчас продолжает это делать.
- Отлично, дай-ка я на тебя взгляну – не терпящим возражений тоном, мадам выманивает меня из-за стола и разводит руками – Нет, это просто преступление, что ты забросила танцы. Мне так жаль.
- А мне – нет.
В ближайшей деревне, в то время, особого выбора секций не было – так что в балетную школу мадам Лафайетт меня записали автоматически.
- Но у тебя был талант – в отличие от десятков дородных и весьма не грациозных молодых лебедушек, которых доводилось учить – понизив голос, добавляет мадам, чем вызывает улыбку. И все же этот разговор не назовешь комфортным. Балет я оставила из-за смерти мамы, когда мы уже жили в Париже, и этот факт всегда пробуждал тяжелые воспоминания. Уже думаю, под каким бы предлогом улизнуть обратно за стол, чтобы избежать дальнейших расспросов мадам Лафайетт. Поэтому приглашение на танец от Кая как нельзя кстати. Да и как можно отказаться от предложения такого притягательного мужчины? Джо Дассен продолжает петь про Елисейские поля, мы присоединяемся к танцующим парам.
- Твой друг пытался со мной флиртовать, и похоже, мой брат тоже в его вкусе.
- И что же, у Марселя есть шанс?
- Со мной – не думаю.
- Это хорошо - кажется, я ничем не лучше Марселя.
Мы смеемся, танцуем, радуясь друг другу, наслаждаясь чудесным вечером. Идиллию разрушает мадам Лафайетт, сообщив печальное известие.
Музыка смолкла. Вот этим ужин и закончился. Кай и Артур вынуждены были уехать в шато де Мартино, а кто остался, еще долго оживленно обсуждали случившееся. Не припомню, чтобы в округе случались подобные преступления. Возможно, это все-таки несчастный случай?
Думала, что не усну этой ночью. Но на самом деле отключилась, как только голова коснулась подушки и проспала до самого утра.
Утром, спустившись вниз, замечаю на кухне Марион, которая дает наставления по поводу обеда.
- Доброе утро, cherie.
- Доброе, а дядя Кристиан уже встал?
- Давно, и уехал в Париж.
- Что?
- Не волнуйся, он вернется ближе к вечеру. Да и я уже убегаю - надо заглянуть на сыроварню братьев.
- Кстати, Марион. Помню, что в моей комнате раньше висела мамина картина, ну та, которую она написала в стиле Вермеера. Ее перевесили?
Марион покачала головой.
- Отец не говорил тебе? Когда начиналась реконструкция, мы устроили небольшой аукцион. Антуан сказал, чтобы мы ее продали. Сам лично выбрал именно ту картину для продажи.
- А не помнишь, кто ее купил?
- Сейчас уже не припомню, но точно кто-то из местных. Есть записи, посмотрю, когда вернусь.
- Да, ладно, не стоит себя утруждать. Просто, папа никогда не продавал мамины картины…
- Попрошу поднять записи. Не скучай, сherie, - Марион чмокнула меня в щеку и убежала по делам.
Постояльцы неспешно завтракали на террасе, но мне этим утром захотелось уединения. Поэтому беру поднос ароматного травяного чая, несколько круассанов, печенье и спешу к излюбленному месту на заднем дворе у виноградников. Там рядом только Натали и маленькая Камилла. Дети, очевидно, завтракали раньше всех. Ставлю поднос прямо на ступеньки, наливаю чай.
Камилла подбежала ко мне, показала на венок из цветов на своей голове, который сплела вместе с матерью и сообщила, что она - принцесса фей. Другой венок оказывается на моей макушке. Если пятилетний ребенок безапелляционно заявляет, что теперь я - фея колокольчиков, то остается только согласиться и дать печенье.
Замечаю Кая у стены, который с интересом на меня смотрит.
- Знаю-знаю - тошнотворно. Это солнце, воздух, пейзаж, цветы, замок…такая идиллия. По возвращению в Лондон мне придется срочно отправиться в самый грязный паб и пару вечеров дышать ароматом веками разлитой дешевой выпивки, чтобы хоть как-то восстановить равновесие. Чаю? И скажи, неужели шато де Мартино таки оправдывает репутацию проклятого места?
_________________

В городе. Квартира.

Райн замолчал, чтобы прокашляться, затем продолжил:
− Как уже сказал, Дайана пусть и не лично сама, но внесла свой вклад.
− Интересно.
− Деньги. Ее убили из-за них.
− Дамочка кому-то задолжала и не смогла отдать?
− Скорее это ей не доплачивали, как потом оказалось и много еще кому. В общем, вернемся назад, когда Кейт только приехала. Не просто так она в Бостоне оказалась.
За несколько дней до своей кончины, Энджел, позвонила и пригласила ее. Даже нашла того, у кого Картер сможет остановиться. Одни знакомые девушки уехали на месяц и попросили присмотреть за их квартирой. Вот она и поселила ее к ним. А все для того, чтобы если что-то с Дайаной случиться, Картер нашла бы доказательства изобличающие махинации с бюджетом в компании, где девушка работала и передала бы в органы.
− И как бы Кейт это удалось, если даже у нее полномочий в другом городе нет? – спросил мужчина в капюшоне.
− Ей и не требовалось в прямом смысле расследование по всем правилам проводить, − ответ.
− Почему бы мисс Стивенс самой было не передать улики кому надо? Зачем подругу вовлекать?
− Кейт нужна была, чтобы Дайану не сочли обиженной актрисой, наговаривающей на начальство, которое известно широкой публике своей благотворительной деятельностью. Она просила Картер неофициально что-нибудь найти на того, − ответил Дэррок.
− Не все в порядке с биографией было у товарища?
− Вроде того. И Кейт обнаружила несколько пробелов. До того, как поселиться в Америке, стать уважаемым человеком, о его прошлом мало что известно. Предположительно Тёрнер Д[1]. «Блэк» Кингсли (как он себя звал и был известен под этим именем) родом из Боливии[2]. Потерял родителей будучи подростком. Когда вначале 80-х в стране начались политические и социальные волнения, свершился государственный переворот, он приехал в Мексику. Чем он там конкретно занимался, информации нет. Хотя в одной из газетных статей упоминался случай пропажи n-ой суммы денег у картеля, которые так и не нашли. Был ли замешан в этом мистер Кингсли прямо или нет неясно. Тем не менее, оказавшись в штатах, открывает небольшое рекламное агентство (изготовление печатей, штампов, наружная реклама: баннеры, вывески, билборды). Спустя время, бизнес расширился, познакомился с людьми, имеющими отношение к индустрии кино. Несколько удачных вложений денег в фильмы (пусть не класса “А”, но со временем и до них дошло), уже вскоре координирует и управляет вопросами увеличения бюджета, найма ключевого персонала и соглашений с дистрибьюторами в одной из компаний.
− Сказанное, конечно, наводит на мысли, но чего-то из ряда вон пока не прозвучало, − отметил визави фэбээровца.
− Дело в том, что о Тёрнере до прибытия в Мексику нет никаких данных.
− Хмм, − многозначительно.
− Если опираться на то, что известно, причем с его слов, то: «Ну, вы же знаете, как порой хранятся документы? Могли потеряться или сгореть, если учитывать нестабильную обстановку (кризис, военные конфликты и многое другое) места, где я родился, то не удивительно, что это и произошло», − закончил Дэррок.
− Ведешь, к тому, что он сменил себе имя и заодно биографию подправил.
− Не удивлюсь, если наш Д. вообще о себе все придумал. А кто он на самом деле, откуда и прочее уже не важно. Его знают другим, это устраивает как лично Кингсли, так и окружающих. Имеется созданный образ, а что за ним скрывается кому до этого дело. Он ни к кому не привязывается, предпочитая иметь со всеми холодные бизнес-отношения.
− Сами нашли информацию о нем? − спросил мужчина.
− Нет. Что удалось Кейт найти о продюсере, она в конце расследования передала нам. Мы добавили еще от себя. Кстати, обнаруженную информацию, Картер хотела Дайане отдать, чтобы суммировать к тому, что было у девушки.
− Не успела.
− Угу. Теперь к мухлеванию с бюджетом в кино. В эти детали, если что посвятил один человек, который был знаком с кинопрокатом. Привлекли со стороны. Также с “кухней” киностудий. Если в нескольких словах, то формируют бюджеты и ведут бухгалтерию так, что успешные фильмы не приносят прибыли.
Ведь кинобизнес − это бизнес. К творчеству, искусству в высоком понимании и прочему он имеет опосредованное отношение.
− Не новость дня.
− Знаю, просто масштабы того как деньги “крутят” порой впечатляет. Не один суд затрагивал бюджеты, и заставлял студии обнародовать данные о расходах и доходах в отношении того или и иного фильма. Порой они не имеют рационального обоснования. Никто из менеджеров не назовет точные суммы доходов и расходов. Даже если вы допустим, богатый инвестор готовый вложить деньги.
Производственный бюджет кинокартин, это то, что до сих пор является тайной, если не брать в расчет маркетинговые бюджеты. Хотя в первом случае (производственный бюджет) еще кое-как, с большими “но”, можно проследить, сколько денег было внесено различными инвесторами, какая часть ушла актерам, то маркетинговый − тайна похлеще зоны 51[3]. Как бы странно не звучало, но порой выгодно признавать фильм убыточным. Если не открыто, то хотя бы на бумаге. Заявить открыто, тоже чревато последствиями, можно сделать себе не хорошую рекламу. И какой инвестор захочет согласиться давать деньги? Поэтому многие успешные картины считаются убыточными именно по документам. В этом часто помогают таинственные маркетинговые бюджеты, которые не оглашаются. Получается, что какое-нибудь кино, заработавшее в два, то и в три или даже в четыре раза больше своего производственного бюджета, признаются студией, не принесшей прибыли. Ведь никто не знает подробностей доходов и расходов, кроме самих студийных боссов. Это закрытая информация.
В реальности не многие фильмы вообще технически сумели принести так называемую чистую прибыль. По бумагам. Тут возникают вопросы: Для чего менеджерам выгодно признавать даже успешные фильмы убыточными? Почему какие-нибудь очень известные фильмы, по документам оказываются не удел? И почему порой в картине не видно заявленного бюджета?
− Потому что, как всегда, кто-то кого-то на.., − выразился грубо оппонент. − На деньги.
− Да. Причем неважно кого, зрителей, инвесторов или режиссеров с актерами. Как говориться: “Кинуть” на бабки неотъемлемая часть бизнеса.
Зачастую студии по документам картины проводят как убыточные по двум причинам:
Уход от налогов. Налоги платятся с чистой прибыли, а какая тут прибыль, если одних только листовок было напечатано на сотни миллионов долларов. Ну и что, что мы сами у себя их заказывали? А видели, сколько икры с креветками было съедено нашей звездой? Еще репетитор по речи, чтобы акцент был меньше слышен, иначе мало бы кто понял, что говорит. К тому же, артисту готовил личный повар. Чуть не забыли, известность захотела стилиста, и не абы какого? Знаете, сколько он берет за день работы!
− В общем, мы бедные, пожалейте нас.
Кивок головой в знак согласия.
− Вторая, уйти от выплат различных отчислений. Это тоже делается от чистой прибыли. Довольно часто артистам приходиться подписывать такой контракт – выплата процентов от прибыли, хоть они в курсе подводных камней. Только ради того, чтобы его имя попало в титры, данный фильм попал к нему в портфолио, или чтобы банально не сидеть без работы.
Выплаты эти делаются от чистой прибыли, но кто ее даст? Тем более по документам этой прибыли вообще нет. Получается, что соглашается какой-то сценарист/режиссер поработать за фиксированную сумму, например, 100 тысяч долларов, плюс проценты от чистой прибыли. Фильм окупился, но финансисты считают все так, что фиг ему, а не проценты от той самой чистой прибыли.
− Ну, хотя бы основную сумму выплачивают. Пусть лучше от этого ситуация не становиться.
− Да. Был случай, когда Тернер работал с компанией, которую впоследствии поглотила другая, а все из-за того, что режиссер картины подал в суд поскольку не получил причитающиеся ему проценты от прибыли фильма. Суд оштрафовал компанию на несколько тысяч и постановил провести аудит. В результате выяснилось, что кино данного режиссера не только не окупились (что смешно, если помнить, сколько зрителей посмотрели картину и еще был выпущен сопутствующий мерчендайз), но и принесла студии катастрофические потери. Угу, было это только на бумаге. Два фильма стоили 150 миллионов. Собрали они около 900 миллионов (цифра чтобы наверняка окупить бюджет) или даже чуть больше. Если допустить, что часть сборов отдается прокатчику и даже с вычетом расходов на маркетинг, картины никак не могли быть убыточными. Однако в графу расходы на маркетинг можно “занести” хоть два бюджета фильма. Поняв быстро к чему привести дальнейшее разбирательство, они запустили процедуру банкротства. А другая компания (Кингли был в доле) быстро ее купила. Конечно, все потом обиделись на режиссера и долго воротили от него нос. Можно все списать на домыслы, ибо студия заявляет о других причинах, но все же звучит правдоподобно.
К примеру, условная студия дает 100 миллионов на производство. Столько же на маркетинг. И она же занимается дистрибуцией[4], то есть распространяет фильм. Бывает так, что какая-нибудь студия (известная или не очень) фактически платит деньги сама себе. Картина зарабатывает 1 млрд. Половина идет кинотеатрам, остается 500 млн. - 200 млн. (бюджет на производство и маркетинг) они возвращены студии. 300 млн., казалось бы, можно радоваться, но дальше идет вычет налогов и других издержек. Уже на этом этапе от трехсот миллионов может ничего не остаться. Далее компания выставляет счет за дистрибуцию и накладные услуги. С фильмом работают как с отдельной юридической компанией, пусть эти деньги уходят студии, которая, по сути, платит сама себе, но прибылью они не считаются.
− Хитро.
− И вот на данном моменте может собраться видимая зрителю якобы прибыль. Студия создает отдельную юридическую компанию для каждой картины с намерением, чтобы данное предприятие понесло убытки. Затем студия взимает с этой фирмы плату, которая создает большую часть расходов, ведущих к потерям. Итогом является, то, что студия по-прежнему зарабатывает деньги, но с точки зрения бухгалтерского учета фильм проигрывает в деньгах. Это не маловажно для того, кто должен получить часть от чистой прибыли, которой нет. Получается, что артист снялся в кино, сборы хорошие, по контракту обещали проценты. Но вот сюрприз, картина признана убыточной.
Какие-нибудь популярные и известные кинозвезды могут получать процент от скорректированного валового дохода фильма. То есть это кассовые сборы с учетом вычета доли кинотеатрам и налогов. За пример можно взять условные 300 млн. долларов. Но это надо быть, как выше сказано киношной шишкой, что требовать подобное. Хорошо, когда в контракте прописано процент от валового дохода. Опять же обращение в суд, но слово остается за студией, которая говорит, процент? О чем, вы! У нас убытков о-о-о. Мы бы рады, но не можем никак. Сами видите.
Получается, что чем больше расходы, тем больше студия зарабатывает. Лучше, если даже доходы ниже расходов. Пусть часть расходов вообще только на бумаге и студия сами себе выставляет счет. Компании отчасти выгодно, чтобы фильм потерял деньги.
Так же есть магический пункт в отчетах о кинокартине, как “Реклама и продвижение”. Порой суммы там превышают те ещё пределы. Если проследить, то чуть ли не половина этих денег уходит самой же студии. И кто мешает завысить эту сумму до удобных всем размеров?
− М-да.
− Тут боссов студий и компаний хорошо поймут те, кто уходил, и продолжают уходить от налогов. Конечно, бывают и настоящие кассовые провалы кинокартин.
Хитрости с производственным бюджетом и источниками финансирования также играют на руку. По этим пунктам тоже принято молчать и привирать. Производственный бюджет, служит как пиар. Идите на наш фильм! Мы потратили во-оо-т такую кучу денег! Заплатили вашим любимым артистам. Обещаем незабываемое зрелище! Иногда это правда, а порой, увы…
Из-за всяких махинаций на разных этапах и при любой возможности, в результате фильм не выглядит на те деньги, которые старательно афишируют. И это при том, что создатели кино порой выбирают место съемок, где есть льготы и можно сэкономить на переездах съемочной группы, тех же налогах и субсидии.
Продакт-плейсментом[5] тоже порой злоупотребляют. Зачастую окупая бюджет на стадии производства, и в этом помогает продажа рекламных вставок.
В общем, за словами бюджет фильма кроется много всего. Киношники врут инвесторам, авторам книг по которым снимают кино, сценаристам, режиссерам и актерам. Мало кого по-настоящему интересует искусство. Если только не талант делать деньги из ничего, при личных минимальных затратах. И мистер Кингли дело свое знал. Почти в каждом случае на прямую или косвенно он участвовал.
− Задуматься есть о чем.
− Если на, то пошло кого-то восхвалять или сразу выставлять мировым злом, тоже не надо. Они все друг друга стоят. Но чтобы совсем не потерять веру в человечество, бывает, так что деньги попадают в хорошие руки, из множества будь то артист или фильм прорывается к свету в конце туннеля.
− Не так часто, как хотелось бы.
− Случается, что студия рискует и получается все как надо. При этом отыскав какой-нибудь самородок для зрителей. Также рассказав интересную историю, а не только думая о “зеленых” бумажках. И в этом случае не будет как в одном кино, где был диалог двух героев: «А какая у тебя суперсила?» − спрашивает молодой человек.
Старший поворачивается и отвечает: «Деньги»[6].
В итоге для студии не важен провал какого-то фильма, ну не окупил себя, да и ладно. Как выразился товарищ: «Шестерни крутятся, лавеха мутится»[7].
Самые главные риски для студии это − репутационные. Так как они подстраховываются со всех сторон (с многих так точно) от потерь. Возможно не без помощи страховых компаний. Неудача одного конкретного фильма перекрывается успехами других, другое дело, если провалы следуют один за другим. Тут и инвесторы начнут задумываться, а стоит ли давать деньги, и другие компании, стоит ли подписывать контракты.

[1] Написание имени с сокращенной буквой посередине заимствовано с персонажа сериала "Breaking Bad" (рус. "Во все тяжкие"), героя там звали Генри Р. «Хэнк» Шрейдер (роль исполняет Дин Норрис).
«Блэк» это часть от имени известного американского миллиардера предпринимателя.

[2] Имеются в виду события 1979 года и середины 1980, которые происходили в Боливии.

[3] Зона 51 - военная база, расположена в южной части штата Невада. Секретность базы, сделала ее предметом многочисленных заговоров, в особенности неопознанных летающих объектах. Стивен Спилберг, выпустил в поддержку уфологической версии два фантастических фильма: "Близкие контакты третьей степени" (1977) и "Инопланетянин" (1982). Они быстро стали классикой, и в массовой культуре широко распространился стереотип: высокоразвитые инопланетяне периодически посещают нашу планету, власти знают об этом, но держат информацию в тайне, чтобы не вызвать всеобщую панику. У военной базы есть и другое название "Страна грёз" (Dreamland).

[4] Кинодистрибьютор — это компания или доверенное лицо, ответственное за прокат фильма. Дистрибьютор определяет дату выхода фильма и способы, по которым фильм будет доступен для просмотра; например, непосредственно публичные показы в кинотеатрах или только для домашнего просмотра (DVD, кино-по-запросу, скачивание, распространение через подписку на телеканалы и т. д.).

[5] Продакт-плейсмент — приём неявной (скрытой) рекламы, заключающийся в том, что реквизит, которым пользуются герои в фильмах, сериалах, ТВ передачах, компьютерных играх, музыкальных клипах и т.д. имеет реальный коммерческий аналог.

[6] Диалог из фильма “Лига справедливости”, 2017. Разговор ведут ”Флэш” - Барри Аллен (актер Эзра Миллер) и “Бэтмен”- Брюс Уэйн (артист Бен Аффлек).

[7] «Шестерни крутятся, лавеха мутится». Цитата была услышана у одного блогера в ролике на известном видеохостинге. Спасибо автору канала за идею для части сюжета, не подозревал, что поддаст направления для подписчицы. Тема о "кухне" кино бывает интересной и познавательной. Не простой в плане понимания всех нюансов (для обывателя вроде автора), но все же.

*Бюджеты фильмов и другие цифры взяты для примера, реальные суммы в разы могут отличаться.

В городе. Квартира.

− Мистер Д. с деньгами мухлевал только ради экономической выгоды компаний или для чего-то еще? − задал вопрос мужчина в капюшоне.
− Проницательно, − отметил Райн.
− Логично же, что себя он не обделит. Копить на счетах суммы, которые могут вызвать большие подозрения не будет, как и бездумно их тратить на яхты с виллами. Человек осторожный и расчетливый, иначе не смог бы удержаться в бизнесе, где он крутиться. Несмотря публичность, все равно предпочитает быть в тени. Так, куда “навар” уходит?
− Откупаться от друзей прошлого. Как выяснилось (тут нам помогли из УБН) [1], его просто так мексиканские знакомые не отпустили. Да и зачем, когда можно использовать, навязав свои условия. Помогать распространять их “товар” и “отмывать” часть денег.
− Сам лично этим занимался?
− Нет, знал, кому поручить исполнение поставленных задач. Главное − результат. Всех устраивала отработанная схема, пока Кингсли не решил выйти из “игры”.
− Кто же даст, − заметил оппонент.
− Верно. Подвигло к этому решению, то, что нашлись конкуренты, сотрудничество с которыми было обоюдно выгодным.
− То есть?
− Передел территории и расширение влияния. А для Тернера настала возможность свести счеты со своим боссом, − ответил фэбээровец.
− Вот, скорей всего, и главный мотив. Подобное очень мотивирует.
− Да, как сообщил информатор, много лет назад на глазах у «Блэка», главный расправился с его партнером по бизнесу. Они планировали открыть свое дело и предложили боссу долю, но он отказался. Дела и так хорошо шли, зачем? Подумаешь качество так себе, зато объемы большие. А чтобы впредь ценному кадру неповадно было рыпаться, преподал урок.
− Не дальновидный босс. Отказаться от такого. Мог бы расширить свои возможности.
− Позже он это понял. Старался держать Кингсли под контролем. Второй делал свою работу и ждал удобного случая, чтобы прекратить сотрудничество. Чуть ранее, наш Д. попытался разрешить ситуацию мирным путем – выплатой n-ной суммы денег, как откуп и разойтись, − произнес Дэррок.
− Что-то подсказывает другую сторону, это не устроило. Ответ «нет» на предложение дальше вести дела не был принят.
− Конечно. Где-то в это же время Дайана начала собирать информацию. Поводом (пусть и косвенным) стало, то, что со студии уволили нескольких сотрудников, в их числе была партнерша по съёмкам, у которой были проблемы с одним из руководителей компании. Слухи были, что из-за домогательств с его стороны, кто-то говорил, гонорар не устраивал актрису. Разбираться из-за чего никто не стал (да и не собирался), дело “замяли” и выставили девушку за порог без всяких выплат (хотя должны были), обвинив в клевете. После внесли в “черный” список, и устроиться в другое место стало проблематично. Энджел сочувствовала коллеге (та без работы и денег), но сделать, во всяком случае, на тот момент мало что могла. Все бы так и закончилось, попался мисс Стивенс на глаза один из отчетов (когда зашла кое-что узнать у бухгалтера) по очередному фильму, где она вместе играла с уволенной. И как-то его содержание удивило и насторожило, решила показать документ стороннему специалисту, чтобы объяснил.
− Логично, чтобы в компании пока не знали, иначе могут начать что-то подозревать, − отметил мужчина в капюшоне.
− Еще она сделала так, потому что понимала, на студии ответы на свои вопросы не получит. Найдут тысячу и одно объяснение, заодно и причину, лишь бы ничего не говорить, − произнес агент.
− Кто же захочет свои “темные” секреты раскрывать.
− Угу. В общем, никто не хотел, но начало конца было положено. Тогда участники этого еще не знали. Спустя довольно короткое время, Дайана не без помощи, скорее всего, обращалась к кому-то из уволенных финансистов, и ей подсказали, что и где искать, сама она пару раз оказалась удачное время и месте. К моменту, когда Тернер узнал от нашего финансиста в очках, что делает девушка, та успела собрать достаточно, чтобы товарищей начались проблемы. А они им были не нужны.
− Конечно. Меня бы тоже, мягко говоря, расстроило бы вмешательство третьих лиц, когда решается судьба, как бы пафосно не звучало, − сказал визави, измененным голосом.
− Да, у Кингсли вместо одной проблемы с надоевшим боссом, стало две. И поскольку на кону стояли: свобода от прошлого и забыл ранее сказать, предложение возглавить одну известную киностудию. Если бы собранная девушкой информация “утекла” кому-либо постороннему, то мало кто решился бы иметь дело, как лично с ним, так и вкладывать деньги, поэтому вопрос, что делать с Энджел даже не обсуждался, − договорил Райн.
− Огласка и репутации если не конец, то подпорчена. А так нет человека - нет проблем. Хотя порой это оборачивается еще большими осложнениями, − произнес собеседник.
− Личный опыт?
− Не без этого, − последовал краткий ответ.
− В случае с Дайаной отчасти так и вышло. «Блэк» рассчитывал, что никто не будет особо разбираться. Все же ясно! Кто этих актрис поймет. Случился творческий кризис и все жизнь немила. А ситуация только усложнилась.
− Кейт, − вздохнув, проговорил мужчина.
− И она тоже, но было еще кое-что, − добавил следом фэбээровец.
− Стоп! Раньше об этом надо было спросить, а где хранила погибшая собранную информацию, которую следовало передать вам? Вы нашли что-нибудь при обыске?
− Нет. Мы про эти документы и прочее даже не знали до поры до времени.
− Это как так, − хмыкнул оппонент. – Ты, тут рассказываешь…
− А Картер до последнего не говорила об этом. Никому, − ответил Райн. – Она приехала и думала, что Энджел где-то спрятала их у себя в квартире, но, увы. Хоть какими-либо заниматься поисками она не собиралась, но обстоятельства вынудили.
− Как-то объяснила причину умолчания важных фактов?
− Сказала, что не хотела делать голословных заявлений. Всерьез не восприняли бы, тем более слова от какой-то там знакомой. Решили бы фантазерка, несущая ерунду. Что попросили бы слова подкрепить чем-нибудь. Да и вдруг постигла бы не удача с поисками. Ведь, чтобы найти то, что удалось собрать мисс Стивенс, Кейт пришлось влезть в центр событий.
− Что она сделала?
− С ней познакомился этот Уоррен Эдвард Баффет [2] (он же финансист в очках), и она стала с ним, иногда, видеться, − скривился агент при упоминании молодого человека.
− Мультимиллиардер?
− Нет. Просто родители дали имя в честь одного из известных финансистов нашего времени. Фамилия это – совпадение. И стоит отметить, с цифрами он обращаться ловко умел, − заметил Дэррок. – За это его и ценил мистер Д.
− Встречаться с Уорреном стала, наверное, чтобы узнать, не у него ли собранные доказательства Энджел.
− Да, − ответил Райн оппоненту. − Логично предположить, что данные могли оказаться у недругов. Если так, то надо забрать обратно.
− Теперь ясно, почему Картер злилась на тебя после драки с парнем и сказала, что ты ставишь под удар все дело, если бы не обстоятельства, уехала бы чтобы не видеть и не слышать. Как если упустить преступника, который знает важную информацию, только из-за того, что он обозвал "цыпленком", в контексте ситуации – "трусом" [3]. Считай дело “труба”. Подставляешь не только себя, − указав рукой на Дэррока. – Повелся на провокацию, а кому-то потом объясняться (как Кейт пришлось с Баффетом).
− Удобно как “повесить” на меня, − с сарказмом произнес фэбээровец. – Не считаете, что можно было как-то намекнуть, если уж прямо сказать, Кейт не считала нужным, а! – повысил голос в конце.
− Да, нужно было как-то дать вам с напарником знать о своих планах. Но зная по себе, скажу, что лучше иметь то, чем можно торговаться при случае. Блефовать с пустыми руками, не все умеют.
Райн слушал и терпеливо ждал, пока визави закончит речь. Хоть и было карябающее чувство внутри, от того что даже спустя время, его задевало, когда Картер разделяла он и она. Он свое дело делает, у нее другие планы. Это, похоже, уже диагноз…
− Вины с себя не снимаю и отчасти понять Кейт можно, − заговорил агент. – С другой стороны, немного выводит из себя, что она порой ничего не рассказывает, предпочитая, когда настанет момент, поставить перед фактом. Так вышло, в ситуации, когда, она то не отвечала на звонки, или вообще отключала телефон, не приходила, – намеренно опустил, тот факт, что это началось после конференц-зала. – А все, потому что искала собранные Дайаной улики и нашла их. В то время как я думал о том, что каким-то образом узнала о наших с товарищем намерениях использовать ее в целях продвижения по карьерной лестнице, таким образом, отыгрывается.
− И имела полное право, − спокойно произнес измененный модулятором голос. – Это к тому, чтобы сделать ответный ход на ваши с коллегой действия.
− Хоть бы и так. К тому времени это уже была не столь пугающая проблема, как казалось сначала, потому что…− голос Дэррока к концу совсем утих, и это заметил собеседник.
− Что произошло? – был озвучен короткий вопрос.
Перед тем как ответить, агент поставил кружку с чаем на стол и потер пальцами руки переносицу.
− Ну…− агент нервно сглотнул. Он представлял какая, возможно, будет реакция на его слова.
− Мне повторить вопрос, − уже угрожающе ласково.
Райн покачал головой и хриплым голосом кратко пересказал историю многолетней давности, хотя для него это, будто бы случилась вчера.
Оппонент после его слов наклонился чуть ближе и по отдельности произнес:
− Что. Ты. Сделал?!
− Не допустил бы такого намеренно, − тут же ответил Дэррок. В этом он был честен.
− Конечно. Ведь после такого могут под зад коленом дать из твоей профессии. Причем навсегда.
− Знаю, сам тогда сначала не поверил, что подобное случилось, − тихо проговорил фэбээровец. – Все не должно было так произойти…
− Угу, но по итогу, что имеем? Ты допустил, чтобы Кейт похитил сообщник вашего главного подозреваемого – раз. Она могла пострадать от их рук – два. Только за первое могу шею свернуть. Вы подвергли опасности ее жизнь – три. Не считая того, что у вас работают идиоты.
Райн понимал своего оппонента. Он сам тогда чуть не прибил сослуживцев допустивших подобную ситуацию. Пострадать от рук, ох, как был близок к истине говоривший.
− Чем вы с коллегой думали, когда отпускали Картер на встречу с этим, мать его, Эдвардом Баффетом?
− Для встречи было выбрано относительно безопасное место, чтобы не вызывать подозрений наши сотрудники держались на расстоянии, − объяснял агент.
− Оно и заметно. Так вели наблюдение, что упустили момент, как у них под носом увели гражданское лицо, − тон голоса ровный, а фраза прозвучала, как если бы выражали сомнение насчет умственных способностей.
− Их отвлекли. Причем в нужный момент. Раз, Уоррен с Кейт уже скрылись.
− Да, воспользоваться группой протестующих пикетчиков для маневра не так глупо. Пока с ними разберешься.
− Мы не знали, что в этот же день и в том же месте, группа людей выйдет выражать свой протест, − Дэррок наделялся, что объяснение не очень походило на оправдание. – К тому же наша машина не могла быстро выехать…
− Ага, ее “зажали” так, что ни двери не открыть, ни выехать, − перебил визави. − Ты это уже говорил ранее. Когда организовано так…то не удивительно, что потом выходит хе*ня из-под коня [4]. Но хотелось бы услышать, как нашли место, куда Картер отвез этот финансист.
− По местоположению ее сотового телефона. Вызвали спецгруппу и дождавшись, поехали с ними на место. И там…− фэбээровец шумно сглотнул. – Мы немного опоздали, − сказал тихим голосом.
− Что? Количество живых уменьшилось, − как факт, сказал собеседник в капюшоне.
Райн молча кивнул, он, слово, опять оказался перед той приоткрытой дверью, его охватило уже знакомое оцепенение, когда не можешь заставить себя дотронуться до ручки и сделать шаг туда…вовнутрь. Хотя бы простой вдох, сделать не в силах, в горле стоит комок, понимаешь и в то же время надеешься не увидеть, там… то, что “нарисовали” опыт с воображением. Сердце, вообще, кажется, биться перестает. Длилось это не так долго, он все же открыл дверь шире и вошел, следом за ним один сотрудник из спецгруппы.
− В каком состоянии ты ее нашел. Знаю, что тогда обошлось, но все же, − произнес голос мужчины.
Дэррок хоть и не видел взгляда собеседника из-за капюшона, но буквально ощутил его. Не знал, что можно смотреть на него таким взглядом. Прозвучит по-дурацки, но он сообщал: «от этого ответа зависит твоя жизнь».
− Она лежала и не двигалась, − заставил себя сказать агент. – Но, благодаря медикам Кейт пришла в себя, − договорил он, смотря в пол. Это была почти правда. Открыла она глаза только в клинике, а в скорой помощи…ее “завели”, выражаясь врачебным языком. Не смог произнести, что несколько минут у нее не билось сердце, но непрямой массаж помог. Но до того фэбээровец забыл, как дышать. Он ведь должен был ее защищать, а что в итоге? Как и теперь. Опять ситуация повторяется, да обстоятельства другие, лица действующие, но исход...
Повисла тишина, а затем сидящий напротив мужчина встал и выдал:
− Лицо или живот?
Райн сначала решил, что ослышался и удивленно посмотрел наверх. Дело, в том, что прозвучал нормальный голос, а неизмененный модулятором.
− Выбирай симметрию на лице или мягкую область. Не повторяю.
Дэррок встал и молча показал два пальца. В следующий момент он уже согнулся пополам, и с трудом дышал, хоть удар был не в полную силу, нанесен четко снизу-вверх, чтобы не задеть грудную область, но боли это не убавило. Несмотря даже на то, что успел немного напрячь пресс.
Когда собеседник похлопывал по спине фэбээровца, тому послышалось тихо сказанное «Фу-х, полегчало». Затем визави произнес:
– Отдышись и поведай, чем история эта закончилась.

Сидя на стуле, Райн пытался привести в норму свое дыхание и подумал, что еще терпимо отделался (удар под дых, конечно, не самое приятное), но учитывая умения его оппонента. Как говориться: малыми потерями.
− Ну, пришел в себя? – некоторое время спустя, проговорил человек в капюшоне.
− Более-менее, − был ответ.
− Тогда весь внимание.
− В общем, чуть позже том же здании, где была Картер, обнаружили тело Тернера Кингсли.
− Это кто же его? Эдвард Баффет не поделил с компаньоном деньги.
− Нет. Племянник почившего главного мексиканского босса. В тот день, когда устраивалась разборка, он остался в живых, получил легкое ранение и сбежал. После прикинув, кто мог знать о том, где будет родственник в этот день (главный два раза в неделю посещал массажиста, вместе с другим товарищем по бизнесу, но вот сеанс в этот раз не состоялся, перехватили по пути) и навести конкурентов, он поехал в штаты. Через общих знакомых узнал про «Блэка», и нанес ему визит.
− Сколько действующих лиц. Есть вопрос, пусть и запоздалый. А конкуренты не пробовали договориться как-то, чтобы “баню” не устраивать? Или бесполезно было?
− Для “галочки” провели разведку обстановки. Стало ясно, что, вряд ли будет, достигнут какой-либо компромисс, − ответил Дэррок, оппоненту.
− С родственником этим тоже потом “уладили вопрос” или как?
− Арестовали, попался на камеры наблюдения. Получил срок, а что с ним за стенами учреждения... − пожал плечами агент.
− А финансовый умелец, с ним что?
− Жив, дали несколько лет, за финансовое мошенничество с документами и пособничество (действовал он по указке Тернера, и джип, возле которого Уоррен пляски устраивал, был его). На допросе перед нами был совсем другой человек. Помимо умения считать всегда в свою пользу и киностудии, он хорошо умеет притворяться этаким зубрилой и заучкой простаком, каким я его и считал. Если бы не его желание иметь всегда больше и поиска возможности этот процесс ускорить (без явного криминала), то мог бы сниматься в кино. Роли, на того, на кого и не подумаешь, удавались бы замечательно.
− Развел тебя парень, − хмыкнул мужчина.
− Вот и он тоже не скрывал зловредной радости.
− Ну, для вас с коллегой, чем тогда все закончилось?
− Пресса и телевидение поговорили неделю о расследовании, выразили соболезнования, что такой человек ушел, а потом нашелся новый повод, и переключились на него. Что же касается лично нас, то остались тогда без повышения, меня, правда, не так это расстроило как напарника. В дальнейшем наши пути разошлись. Скоро он перевелся в другой отдел, там карьеру стал делать.
− С его “гибкостью”, думаю, он не пропал, − саркастичным тоном, произнес визави. – А ты как дальше?
− Если про работу, то перешел под руководство к новому сотруднику. Он как раз новую должность получил. Были с ним уже немного знакомы и наслышаны друг о друге, так что сложились вполне хорошие рабочие отношения.
− Это не тот, что порой отдает указания как из “пулемета”?
− Да, у Тома есть такая привычка, − усмехнулся Райн. − Откуда знаете? Это так для интереса.
− Вас по ТВ показывали в связи с пропажей дочери Эль Бахита и Кейт, ну и все же наблюдал. Где он, там и ты.
− Хэррис ведет это дело, конечно будем мелькать где-то. Раз про работу выяснили, то в личном плане все закончилось расставанием. Оно было не простым, но так лучше.
− С женщиной твоей ясно. Больше интересует…
− Как произошла встреча с Картер после всего, − закончил за собеседника фэбээровец.
Тот молча кивнул.
− Был рад ее увидеть. Хотя она может так не думала, но все же.
Вспомнил, что на ней в ту встречу был строгий брючный костюм, и в тон ему блузка под пиджаком, данный комплект делал Кейт похожей на учительницу. Осталось в руки указку дать и вперед делиться знаниями. Как во время встречи и дачи показаний, старалась на него не смотреть. В самом конце разговора, повернув голову немного в сторону, кинула быстрый взгляд, на краткий миг губы растянулись в кривой улыбке. Она нервничала, но держала нервозность под контролем.
− Вы с ней поговорили или оба решили не стоит? – задал вопрос мужчина.
− Да, у нас был недолгий разговор.
«Насчет ситуации с тобой и вообще…» − начал я говорить.
«У меня нет вопросов. Меня переполняют эмоции. Понимаю почему ты не стал рассказывать правду, ситуация была непростая и много для тебя стояло на кону: репутация, карьерные достижения, самореализация, амбиции и так далее. Ты видел свое светлое будущее и хотел сделать в него шаг, а остальное было несущественным. И хоть мне это не нравиться, но в чем-то понимаю. Однако, это не отменяет, того что можно было найти другой подход к делу», − был ответ Картер.
− Она поняла или как-то узнала, что вы с напарником ее в “темную” использовали для достижения своей цели, − произнес низкий голос из капюшона.
− Верно. Случайно услышанный наш с напарником разговор о ней, при неплотно закрытой двери в служебном помещении, когда пошли налить себе кофе, − Райн мрачно усмехнулся.
– И согласен с ней, можно ведь было иначе поступить, да даже заставить угрозами, шантажом и еще чем-нибудь, методы сомнительные, но так хотя бы Кейт знала, что и для чего.
– Возразить нечего. Потом спросил: «Как ты смогла дальше со мной после этого сотрудничать…»
«Больнее, то вряд ли уже сделать мог. Хотя, как известно, нет предела совершенству. Если оставить в стороне личные претензии, то не хотелось, чтобы старания Дайаны, пошли насмарку. Ради этого и потерпеть могла вас с коллегой, тем более недолго оставалось».
− Мне интересно, Кейт рассказала, как нашла собранные мисс Стивенс данные?
− Угу, назвала квестом по нахождению предметов, как в компьютерных играх, есть такие онлайн или устанавливают на гаджеты.
− Хоть и живу давно, но не настолько варвар. Еще бы спросил, что такое Wi-Fi [5]. Но давай про поиски.
− В общем, материалы были поделены, часть хранились на памяти USB Flash, второй были бумажные документы. Энджел решила, что лучше их у себя дома не держать. Картер все снятые нами фото жилья подруги изучила, даже под предлогом уговорила туда сводить ее. И, конечно, ничего там не нашла. Работа девушки тоже исключалась.
Кейт долго бы думала, где эти сведения, но нечаянно в квартире (знакомых Стивенс) задела своей сумкой, стеклянную емкость для декора (в такие можно ракушки мелкие насыпать, небольшого размера красивые камни, мелочь хранить, иногда целые композиции делают), та упала и рассыпала содержимое. И среди него, она обнаружила флэш-память с информацией по Кингсли, тогда еще не знала этого, но вставив в компьютер это подтвердилось.
− Хочешь что-то спрятать − положи на самое видное место. − Что было на ней?
− Да. Некоторые отчеты, документация по снятым фильмам и не только. А еще пара аудио и видео файлов, которые осложнили бы жизнь Тернера. Легко бы объяснить их наличие у него не вышло, будь он жив, − проговорил Райн. − Вот с бумажными документами, было сложней. Если кратко, Дайана их отдала на хранение, кому именно и куда, Картер отказалась называть. Объяснив, что дело не только во вредном характере. Этот секрет не только ее. Без того, чуть ли не в шпионов играть приходилось. Так что обещание для подруги исполнила – передала доказательства. Версию как они у нас оказались, можем любую придумать, лишь бы имя ее напрямую не упоминалось. «Вся слава ваша», – если точно цитировать.
− Ну, пришла она к вам?
− Местного масштаба, до мирового уровня не дотянули. После публичной огласки материалов, киностудию которой «Блэк» руководил, суд оштрафовал и постановил провести аудит. Часть руководителей (среди них был и тот, из-за которого партнерша Дайаны по съемкам, потеряла работу) и других причастных к мошенничеству с деньгами, были задержаны, а саму студию впоследствии купила другая. На данный момент все так же снимает фильмы. Свой сайт в интернете запустили, даже получали награду года [6]. Рекламное агентство все так же работает, название сменили и владельца.
− Прям круговорот. Сначала мистер Д., а потом его. Вы с Кейт расстались, до известных событий в которых наши пути сошлись, − подвел итог оппонент.
− В целом – да. Позвонил ей, совсем недавно, когда у нас возникла заминка с предстоящей операцией.
Дэррок смолчал о том, как собирался звонить. Хорошо, никто видел, как он сидел и не мог придумать начало разговора, гипнотизируя телефон. И не знают, сколько времени он этим занимался. Двоякое чувство боязни, что откажет (после всего что было, можно понять) и затаенной надежды, а вдруг... смешались между собой. Когда все же набрал номер и ждал ответа, считая гудки – задержал дыхание. Потом после обмена любезностями, особенно со стороны Картер (на счастье по аппарату не было видно выражения его лица), он слушал ее ругань как музыку. Вместо краткого ответа на ее нападки, выдал «узнаю свою девочку». Знал, как она отреагирует на его образ наглого фэбээровца и клоуна (решил так проще будет) еле сдержался, чтобы не начать смеяться в трубку.

− Что? – спросил голос, измененный модулятором. – Смотришь на меня, как будто ждешь чего-то с моей стороны.
− Думал, будите злиться. А кажетесь спокойным.
− Разумеется, злюсь, − краткий ответ. – То, что это явно не выражается, ни о чем не говорит.
− На меня. За, то, что сделал и как поступил.
− Хм…не ты один порой ведешь себя как эгоист законченный. Тоже был молод и поступал не лучшим образом, пока отцу не надоело мое поведение. Он отдал меня в интернат с армейским уклоном, как говорил, чтобы спеси убавить, амбиции умерить и серьезней стать. Избавиться от замашек мажора. А то скоро за ними ничего не увижу уже.
Не сразу, но исправился. После обучения родитель думал, что продолжу его бизнес, тут его удивил (и в чем-то себя), выбрав то, чем занимаюсь. Он этого не одобрил, но смириться пришлось.
Радует ли меня то, как ты поступил, − пауза. – Нет. Ты подверг дорогого для меня человека опасности. Но имеем, что имеем.
− Если Кейт, вам дорога, почему в ее жизни вы как посторонний наблюдатель? Неужели не возникало желания, если не сблизиться, то хотя бы как-то дать о себе знать, − ровным тоном, проговорил Райн.
− Возникало и не раз, − тяжело вздохнув, дал ответ мужчина в капюшоне. − Но что своим появлением привнесу в ее жизнь хорошего? Добавлять проблем зачем? Мне опасно с кем-то очень близко сближаться.
Эти слова невольно заставили агента провести параллель между собой и собеседником.
− Да, но… Вы не думали, что Картер имеет право знать. Хотя, кто такой чтобы советы давать. Сам “наследил” в ее жизни.
− Не важно, кто из нас больше отличился. Правда в том, все, что происходит сейчас, началось с меня. Вы влезли во все это из-за меня.
Наступило молчание. Двое мужчин сидящих напротив друг друга и безмолвие. В повисшей тишине ощущалось то, что было страшнее болезненного секрета, и более мучительное, чем тоска от одиночества: чувство вины. У каждого свое.
Прерван этот момент был рингтоном и вибрацией мобильного телефона, лежащего на столе. Оппонент в капюшоне нажал принять вызов, после не долгого разговора отключился и изрек:
− Звони своему коллеге. Мое “сообщение” было получено.
− Хорошо, − доставая одноразовый телефон, ответил Дэррок. – Куда?
Мужчина показал на карте место.
− Так, по времени это сколько займет?
− Недолго, тем более на машине. Прибудем вместе со спецгруппой. Что на руку. Они помогут нам, − сказал собеседник.
Дальше был краткий звонок Хэррису от Райна, потом быстрые сборы и по пути объяснение плана, и вот они сидят уже в автомобиле.
− Можно два вопроса?
− Давай. Но только коротких.
− Что за полученное “сообщение”? И чай, которым вы угостили, он, с чем был? – поинтересовался агент. Эффект волновал. Напиток успокаивал, помогал собраться с мыслями, вернуть самоконтроль, в то же время располагал к разговору, несколько раз буквально язык себе прикусывал.
− “Сообщение” это те, кто едва не закопал вас с твоим помощником за городом. Оставил же одного в живых, чтобы доставку до адресата осуществил. А чай, не волнуйся за себя, − прозвучал ответ. – Обычный травяной.
Слово «почти» мужчина опустил. Лучше не знать о добавках в него. Помогают они увеличению контактности, ну и прочие у них есть свойства.
− Понял, лучше не знать, чем угостили, − повторил фэбээровец слова визави.
В ответ был хмык.
На улице вечер и относительно тихо, затем они проезжают мимо красивого собора [7], купола которого были подсвечены. Да и само строение в вечернем освещении смотрелось величественно. Дэррок особо не верил, но…

[1] УБН - Управление по борьбе с наркотиками.

[2] Уоррен Эдвард Баффет - мультимиллиардер, получивший прозвище "оракул из Омахи" за свою удачливость и развитую интуицию.

[3] Слово Chicken взято из фильма "Назад в будущее". В буквальном переводе "цыплёнок", в контексте фильма — "трус". Смысловая нагрузка второй и третьей частей проявляется в том, что нельзя постоянно реагировать на провокации. Этим словом при случае называли Марти Макфлая (играет его Майкл Джей Фокс) – главного героя 3-х эпизодов.

[4] Хе*ня из-под коня было услышано при обзоре сериала от Марвел.

[5] Отсылка к фильму "Doctor Strange", когда главный герой (Бенедикт Камбербэтч) уже в храме Камар-Тадж, и Мастер Мордо (Чиветель Эджиофор) дает ему маленький листик с одним словом, Стрэндж спрашивает: «Не понял, это, что мантра?» Мордо отвечает: «Пароль от вай-фай. Мы ж не варвары».

[6] Про награду года, взято с существующей и действующей киностудии. Получали дважды с разницей в несколько лет.

[7] Упоминаемый собор был возведен в честь освобождения города от османских поработителей. Заложен в 1880 году, построен за шесть лет. Собор назван в честь русской императрицы Марии Александровны.

P.s. все.

Франция

В стеклянном стакане медленно плавилась ледяная крошка, уступая полуденной жаре. В объективе камеры листья мяты, несколько долек лайм и капля влаги, стекающая по внешней грани. То, что нужно будущей публикации в инсте с хештегом #утроначинаетсянескофе или #алкогольнаяориентация. Еще одна фальшь среди фотографий на моей странице. Однако, не заостряя внимание на содержимом снимков и на подписях к ним, а лишь на датах публикаций, можно считать обновление свидетельством того, что все в порядке. Относительном, случайном, но порядке. Однажды мать мне сказала, что с затишья начинается буря. Должен признать, что проницательности ей не занимать. Оттого порой с ней бывало сложнее, чем с отцом или братом.
По гравию прокатился автомобиль и припарковался возле моего кабриолета – Артур вернулся после очередной беседы с полицейскими. Составить ему компанию я отказался, потому что делать больше нечего. Хотя по правде делать действительно нечего. Разве что устраивать фотосессию стакану с мохито, грузить снимки в соцсеть и, вдыхая южную французскую провинцию, отправлять на очередной круг загнанные мысли. 
Сквозь темные стекла солнцезащитных очков я взглянул на приближающегося Артура. Дорогой деловой костюм и беспристрастное лицо успешного юриста – лишь тонкий слой, под которым мне годами не взбредало в голову прощупывать жизнь. Потому что ответы казались элементарными: насыщенные запахом закона залы суда и офис M&E в центре суетливого Лондона. А еще семья, гольф по выходным и коллекционирование вин. Но обнаружив в картине мира зеленые, покрытые виноградниками холмы и требующий реставрации дом, я понял, что все это время едва ли знал родного брата.
- Ну что там, Артур: кровь и мозги на стенах, кишки на вентиляторе? – любопытство жаждало подробностей, которых не удалось получить ночью. Полицейские в процессе сбора данных экскурсии к трупу не водили, предпочитая в избавленном от белых покрывал кабинете разговаривать преимущественно с новым владельцем дома. Потому что я старика видел от силы пару минут, воспринимая его частью интерьера.
- Ты смотришь слишком много хоррора, - брат опустился на плетенное уличное кресло с усталостью атланта, бессчетное количество времени поддерживавшего небеса. – По предварительному заключению смерть наступила от удара тупым предметом в область затылка. Похоже, мсье Шарп пытался остановить проникшего в дом грабителя, из большой гостиной и галереи украдено несколько картин.
Ничего удивительного. Окруженная горами цветущая долина напоминала библейский райский сад. Там в один прекрасный день завелся змей. Итог был известен всем. Конкретизируя христианские мотивы до реального происшествия, ночью на крыльце Шато де Мартино я попросил прикурить у помощника детектива. Легкие, уверен, прокляли производителя той редкостной дряни, которую язык не поворачивался назвать сигаретами, но такова цена информации.
- Значит, это связано с ценностями? - с ленивой неторопливостью произнес я и повернулся в кресле. От безделья под жарким солнцем жутко рубило спать, но фотография в инсту сама себе фильтры не подобрала бы. – Как думаешь, - оторвавшись от подголовника, потянулся через стол, чтобы показать брату экран мобильного, - лучше использовать яркий цветовой контраст или уход в монохром?
- Нет, художества местных живописцев ценности не представляют, - озвучив фразу вполне сдержанным тоном, Артур откинулся на спинку кресла и шумно выдохнул. Вероятно, брат не собирался задерживаться во Франции, но внешние факторы вертели его планы по своему усмотрению. – Кай, хватит! – когда я еще настойчивее ткнул телефон в лицо, он оттолкнул руку, словно старался отделаться от назойливого насекомого. – Мне сейчас не до твоей традиционной нетрезвости.
Сначала ты работаешь на репутацию, а потом она – на тебя.
- Мохито безалкогольный, ром здесь не держат, - с наигранной печалью пожаловался я, спустил солнцезащитные очки и поверх них посмотрел на брата. Его явное напряжение контрастировало с моим напускным видом желеобразного организма, растекшегося по поверхности кресла. Рассеивать эту милейшую, отточенную годами иллюзию не очень-то и хотелось, но после глубокого вдоха голос прозвучал серьезно. – Что тебя тревожит, Артур? Убийство в Шато де Мартино или реакция отца на твое желание жить здесь?
Мне не следовало задавать эти вопросы, прозвучавшие слишком громко в зазвеневшей тишине. Натянувшие ее, как высоковольтный кабель. Коснешься неосторожно – электрический разряд ударит прямо в солнечное сплетение, лишая возможности дышать. Однако чем дольше я находился во Франции рядом с братом, тем больше видел его глубже глаз. Многозначительные взгляды, подсознательная механика мимики и жестов, двусмысленные фразы – приходилось анализировать каждую мелочь, потому что открыто вести диалог на английском мы никогда не умели. На сей счет много мыслей рождалось и умирало в голове, но все равно оставалось навязчивое ощущение, будто я упускал нечто важное. Разделившее нас, как океан Европу и Америку.
И все же слова сорвались с языка с непривычной обеспокоенностью и даже намеком на жалость. Неуместную, как оказалось, потому что Артур резко повернул голову и впился в меня взглядом, в котором тлели угольки задетого за живое самолюбия. Сочувствия претили брату не меньше, чем мне. И он тоже в своей бессильной злости стремился сделать все, чтобы отгородиться от сострадающего глухими стенами.
- Как же я устал от тебя, отца и деда, - на выдохе прошипел Артур и вскочил на ноги ради преимущества уничижительно смотреть сверху вниз, испепелять горящим взором, в котором клокотала злость, перетекая в интонацию голоса.  – Сам к психотерапевту сходи сначала!
Деда?! – разум зацепился за оброненное слово, но вылетевшая изо рта фраза была быстрее, ударившись в спину удаляющегося к дому брата:
- Н* **** иди, истеричка!
Отлично, *****, поговорили!
Лишь на мгновение утратив контроль и вспылив, я послал Артура. Очередной диалог закончился обменом любезностями, что уже сложилось в своего рода бег по замкнутому кругу. И, вероятно, со стороны брата в культивирование негатива, который с годами разрастался, поглощая на пути все, словно черная дыра. Он устал! Поистине феерическое обвинение. Будто бы я не устал держаться в тени ради идеального наследника рядом с отцом в свете софитов всякий раз, когда речь шла о юридическом бизнесе и управлении фирмой в будущем.
Нужно было отпустить ссору, подавить вспыхнувшие эмоции. Как всегда, глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Напомнить себе уже в тысячный раз, что у Кая Макнейла все в порядке. Ничего не произошло. Привычный мир остался прежним: солнце пылало в высоком небе, фруктовые деревья наполняли воздух сладостью и где-то далеко едва слышно пели птицы. Будто бы перенося в воплощение давно заброшенного райского сада.

Оставив террасу и обогнув дом, я стал свидетелем милой в своей обыденности картины. Выбравшая для себя пристанищем крыльцо на заднем дворе мадемуазель де Реан вместе с подносом устроилась прямо на ступенях. Пузатый чайник и чашка с позолоченной каймой, пиала с печеньем – похоже, она собиралась завтракать. К Софи со звонкой непосредственностью подбежала маленькая обитательница Шато де Гуданес и, надев ей на голову венок из мелких бело-голубых цветов, провозгласила феей колокольчиков.
Опершись о шершавую каменную стену спиной и скрестив руки на груди, я наблюдал за тем, как Софи, поблагодарив девочку, тепло улыбнулась. Вслед за ее жестом уголки губ невольно приподнялись вверх. Словно солнечная светловолосая француженка имела особую способность управлять настроением. Она повернула голову, встретилась со мной глазами и, похоже, вспыхнула смущением. Молочно-белую кожу щек залил румянец. Девушка выглядела настолько мило, что я даже усмехнулся и, оттолкнувшись от стены, пересек газон по направлению к ней.
- Ты слишком строга к себе и окружающей идиллии, - не хотелось, чтобы Софи думала, будто простодушие веселило высокомерного британца, семья которого в легкую отстегнула кругленькую сумму за Шато де Мартино. Хотя в данном случае предпочтительнее не уточняя стоимости обойтись определением – грезы бесценны. – Вы очень гармоничны.
Серо-коричневый с вкраплениями красного Лондон многообразен. Он причудливым образом сочетал в себе насквозь пропахшие алкоголем дешевые пабы, конвейерные фастфуды и увенчанные звездами рестораны; однообразно шумные уличные ярмарки и скучные благотворительные мероприятия; манерные светские приемы и весьма далекие от морали эксклюзивные частные вечеринки. Однако ни в одном из этих мест я не мог представить Софи. Наверное, от того, что встретил ее под южным солнцем, среди бескрайних виноградников и лавандовых полей, утонченного французского кантри и соседствующих с ним кукольно-пышных интерьеров барокко в отреставрированных комнатах шато.
- В старшей школе мы ставили «Сон в летнюю ночь», - склонившись к девушке, поправил чуть съехавшее на бок живое украшение. - Думаю, тебе подошла бы роль Титании.
- Ты играл Оберона? – предположение прозвучало вполне логично, а последовавшее за ним предложение составить компанию и разделить чаепитие на двоих – заманчиво.
- Тесея, - только преисполненные самомнения детишки ради дополнительных баллов замахивались на все три сюжетные арки комедии Шекспира.
Традиционно главный безалкогольный английский напиток, вокруг которого сложилось множество церемоний, я не любил. Черный, зеленый, белый, с молоком, лимоном или кусочками фруктов – любой променял бы на двойной американо утром и капучино во второй половине дня. Но все же не отказался от любезного приглашения Софи. Потому что хотел остаться рядом с ней. С ее уютной солнечной легкостью.
- С удовольствием, - произнес я, опустившись на ступени и еще раз мазнув взглядом по содержимому подноса. Разноцветные макароны с белой кремовой начинкой и пышные круассаны на тонком расписном фарфоре, фигурный чайник и чашка с медово-желтым кипятком. Одна. – Если ты не против.
Произошедшее в Шато де Мартино нарушило размеренную жизнь тихой провинции, поселив в сердцах людей беспокойство. Софи, наверняка, много лет знала мсье Шарпа и не могла игнорировать то, что занимало умы тревожно перешептывающихся гостей большого ужина. Интересовало все это и меня, но лишь по той простой причине, что Артуру принадлежало место преступления. Какими бы запутанными и неоднозначными ни были взаимоотношения, неизменно то, что мы с ним одной крови.
- К сожалению, жутковатых подробностей не хватит даже на малобюджетные ужасы, а для детективного фильма сюжет слишком тривиален. Уверен, полиция разберется и найдет виновных, - ни разу не уверен, однако ни к чему еще больше расстраивать Софи и грузить ее деталями, которые противоречили логике. Поэтому я предпочел сменить тему. –  Марион обещала организовать досуг гостей Шато де Гуданес. Я могу заполучить тебя своим гидом?
_________________

Венеция

Кто я?
Европейка. Очень стройная, спортивная, но далеко немолодая, просто стальная леди. Модель, известная всему миру, часто участвующая в различных рекламных акциях и мероприятиях. Крепко стоящая на своих ногах, любящая очень ярко, дорого одеваться. Легкодоступная и хорошо зарабатывающая , легко вызывающая у людей разную реакцию - от восторга до ненависти.
Занырнув несколько раз, я быстро вернулась в игру. Игру археологов. Увлекло. Было интересно самой пытаться представлять какие бы я задала вопросы, какие ответы получает игрок и какие выводы сделает в итоге. Мне было весело и вкусно, хотя еда отошла на второй план. Всё-таки в вопросах истории археологических и исторических открытий я была не сильна, но что-то из списка объектов Всемирного наследия Юнеско знала, да и профессия обязывала интересоваться ведь к таким местам в первую очередь отправлялись туристы.
Если бы до моего ответа, я не слышала, как один из коллег Гая был загадочным Стоунхенджем. А женщина, Люси, с которой я несколько дней вместе готовила оказалась Понткисиллтекийским Акведуком , снова бы протупила, как и с первым ответом, когда я была крепким, ярким мужчиной, работающим несмотря на возраст, живущим в средиземноморском климате, любящим мифы и сказания, что повлияло на моё здоровье и имя. Гадала я долго, но так и не смогла узнать, что я - Башня Геркулеса, действующий маяк в Испании. Дальше стало легче. Если, конечно, не засматривалась на Гая в плавках. И уже, когда сам мужчина, пытался угадать кто он, если он самое большое и таинственное существо на Земле, я стала догадываться, что имеется ввиду Большой египетский сфинкс.
А сейчас, сидя с бокалом лёгкого вина в складном кресле, пыталась быстро сообразить, кто же я в этот раз. Гай сидел рядом, улыбался и хитро поглядывал на лист с название на моём лбу. Эх, была не была.
Я - Эйфелева башня!? – сказала, смотря на игроков.
- Браво! – хлопая, воскликнул Гай и легко поцеловал меня в висок. – Теперь можно и поплавать, пойдём.
Дурачиться в речушке было весело. Глубже было бы интереснее, но и так было отлично. Вода чистая, прохладная, как раз так чтобы было приятно. Это было наше первое общее с Гаем купание после событий в Тайланде и от этого на душе было ещё волнительней.

- Вечеринка к окончанию раскопок мне понравилась намного больше, чем сами раскопки, призналась я Гаю, когда уже почти в темноте, светя фонариками мы шли в свою палатку.
- Вот и отлично, значит будешь вспоминать об этом событии весело и захочешь поехать ещё раз, - шепнул мужчина, разворачивая меня к себе, крепко обнимая и страстно целуя. – Ведь захочешь, Мэри? – спросил, когда мы оба переводили дыхание.
- Если будешь себя хорошо вести, - тихо смеясь, ответила я, юркнув за Вульфом в палатку.
- О я буду очень хорошо себя вести, - немного хрипло, в самое ухо, щекоча и аккуратно роняя меня на наш спальник добавил мужчина.
- Ну не знаю нужно ли хорошо или можно и похулиганить, - легко прикусив мужское ухо, расстегивая рубашку, шепнула я в ответ.

Венецианский красный очень разный. От песочно-оранжевого до малинового и бордового.
Песочно-оранжевый кирпич отеля с красным частным пирсом, к которому мы с Гаем и скучающе-взирающем Вульфом подплывали на гондоле. Внутренняя часть которой тоже была своего оттенка красного, с вкраплениями золотого и в сочетании с чёрным. Рядом на деревянной террасе разместился небольшой ресторанчик с итальянской кухней. Деревянные балясины террасы тоже были красными, вернее тёмно-бордовыми, напалированными руками тысяч посетителей, столы, под вишнёвыми зонтами, накрыты красно-оранжевыми скатерстями. Невероятно красиво! Согревающе и добавляет настроению солнечности. Посмотрев на Гая, крепко держащего меня за руку, решаюсь сказать:
- Спасибо за эту поездку, - легко улыбнувшись, добавляю, - следующий раз место выберу я и посмотрим будет ли тебе так же хорошо.

»» 19.07.21 11:17 Лондон
_________________

Франция

- Душистый горошек.
- Что?
- В школьной постановке «Сна в летнюю ночь» я играла Душистый Горошек. Мы много ставили Шекспира. Я вообще-то мечтала о роли Порции в «Венецианском купце», но провалила пробы – у Марты Винклс пахло изо рта.
- Мне определенно нужен контекст.
- Марта – играла Бассанио. Дело было в британской частной школе для девочек.
Решив стать персональным гидом для Кая, не хочу идти проторенными тропками и отправляться вместе с остальными гостями шато, любоваться окрестными виноградниками. Тем более, что днем для этого слишком жарко. Нет, виноградниками надо наслаждаться на закате, когда скрывающееся солнце подсвечивает золотистым цветом лозы и гроздья.
Кое-кто из персонала отправлялся в городок за продуктами, и я попросила подвести нас. По дороге наконец-то смогла поведать Каю, что не была в шато уже больше пятнадцати лет, живу в Лондоне и рассказать про «Книги и кексы». Могла бы и больше – но ехать всего ничего, и уже совсем скоро мы стояли возле двухэтажного белого здания - художественного музея.
Кай облегченно вздохнул, когда мы оказались внутри. Хотя, наверное, это оттого, что здесь вовсю работал кондиционер, спасая от зноя на улице. Мы довольно быстро продвигались от картины к картине, пока не прошли на второй этаж. Я остановилась напротив стены, рассматривая каждую работу, которые, впрочем, и так знала наизусть.
- Нравится?
Кай кивнул.
- Весьма недурно. Очень яркие и вдохновляющие картины.
Я улыбнулась.
- Попробовал бы ты сказать что-то другое. Это работы моей мамы.
- Действительно? – Кай внимательнее присмотрелся к картинам – Кажется, я узнаю окружающий пейзаж.
- В музее представлены картины местных художников. И мамины картины, которые она писала здесь, в шато. Поэтому тут их немного – постоянные экспозиции есть в галереях в Париже, Лондоне и Сан-Франциско.
Сесиль дю Вилль работала в технике импрессионизма. Рисовала пейзажи, иногда натюрморты. Практически никогда – портреты, оттого я так стремилась найти пропавшую из шато картину. Мне известна каждая из них и те, что на выставках по всему миру и некоторые в хранилище и, конечно же, здесь. Ведь новых уже не будет. Годами я изучала мамины картины до малейшего мазка, словно таким образом старалась поддерживать связь с ней, пыталась понять ее, разобраться в ее чувствах.
Должно быть, я слишком долго молча стояла, погруженной в собственные мысли, и очнулась только когда моей ладони коснулись теплые пальцы Кая.
- Все хорошо?
- Да…спасибо.
- Давай выпьем чего-нибудь освежающего.
Неподалеку как раз было кафе Леженов, в котором мы не так давно и познакомились. Разместившись за столиком, заказываем домашний лимонад.
- Тебе действительно понравилось в музее?
- Да. Похоже, местные любят картины твоей матери. Рад, что удалось их увидеть.
- Вообще-то, я рассчитывала, что это именно музей купил одну ее картину, которая исчезла из шато. Мой портрет, написанный мамой в стиле Вермеера. Но, наверное, картина пропала окончательно.
- Ваш заказ – Марсель поставил на стол поднос с двумя стаканами имбирного лимонада и не преминул подмигнуть Каю.
- Марсель, так просто не сдается.
- Не мой тип – с улыбкой отвечает Кай.
- Ну…меня это только радует – улыбаюсь в ответ.
Погода здесь переменчива. Когда мы покидали кафе, то зной уже уступил место приятному прохладному ветерку, слепящее солнце то и дело скрывалось за облаками. Поэтому, решено было не дожидаться водителя, а добраться до шато де Гуданес самостоятельно, прогулявшись по живописной долине. К тому же, я заверила Кая, что знаю короткий путь. Именно с подобных фраз и начинаются приключения.
Но пока мы неторопливо шагали по тропинке среди холмов, ведя непринужденный разговор, делая снимки на телефон. Ведь пейзаж словно сам просился оказаться запечатленным на снимках – деревья, поляны, яркие кусты. Кажется, что цветет все и сразу, и здесь, как нигде в мире, можно почувствовать полное единение с природой.
Солнце окончательно скрылось за свинцовыми тучами, когда мы добрались до ручья.
- За теми деревьями будет развилка, и мы уже увидим шато – облегченно вздыхаю, так как перспектива попасть под дождь совсем не вдохновляет.
Однако, за деревьями никакой развилки не оказалось и громады шато в ближайшей перспективе также не было видно.
- Я имела в виду за вон теми деревьями. Точно за теми! – чуть менее уверенно отвечаю Каю.
Я ведь точно помнила дорогу и знала эту тропинку – мы не могли заблудиться!
- Софи, ты водишь меня кругами, чтобы заманить в зачарованный лес? – нарочито серьезно спросил Кай, когда и за следующими деревьями путь в шато не появился.
Раздался угрожающий раскат грома. Поднялся ветер. Свинцовые тучи грозили прорваться в любой момент.
- Разумеется! – бодро отвечаю я – Нет, не волнуйся, наша дорога рядом. Просто, это был другой ручей. Должно быть, проявился за мое отсутствие, а нужный нам он… где-то в другом месте. И нам нужно его найти – всего - дело-то! Мы поблизости…просто…неизвестно, где именно…
Кай остановился.
- То есть, мы заблудились?
Замираю, оборачиваюсь к нему и обреченно произношу:
- Да, мы заблудились.
Дождь словно ждал этих моих слов.
_________________

А время шло. Зима закончилась, промчалась весна, на удивление холодная. Я работал без отдыха. Путешествие по северным графствам принесло столько идей и вдохновения, что Фальк только руки потирал, рассматривая составленные вдоль стен полотна и договаривался с Патриком о следующей выставке в «Рианнон». Но несмотря на загруженность работой, я очень скучал по Сильви. Чем дальше, тем сильнее. Особенно сильно это проявлялось во время праздников, которые мы обычно всегда проводили вместе. На Рождество, например, когда вдруг оказалось, что мне не для кого накупать гору подарков, заворачивать в смешные бумажки и складывать штабелями под ёлкой. Нет, я конечно отправил ей кое-что. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Кто говорит о том, что время лечит? Неправда. По крайней мере не в моём случае. Хотя, с точки зрения всех окружающих, мне и лечиться вроде как не от чего. Наоборот, я, по всеобщему мнению, должен был быть счастлив за неё. Тётя Эмили постоянно пела дифирамбы моему незваному зятю, рассчитывая наконец-то примирить меня с ним, и не понимая, что это именно то, что портит мне настроение. История же с шантажистом, которую с той же целью рассказал по большому секрету кузен Дик — тоже не добавила мне спокойствия. И дело было даже не в том, что дом тёти Эмили оказался не тем местом, где, как я думал, моя сестра будет в безопасности и заботе. А то, что попав в беду, она обратилась за помощью не ко мне, а к своему писателю! А мне даже не подумали сообщить! Никто не подумал! То что эта история уже успела, ну, не мхом зарасти, для этого ещё прошло недостаточно времени, но капитально так припасть пылью, меня не очень утешало. Для меня-то она оказалась новостью. И новостью не радостной. А потом ещё эта свадьба... Всё-таки правильно я сделал, что дал ему тогда по физиономии. Жаль, что мало.

Сильви звонила регулярно, хоть и не очень часто. Приходилось признать, что я скучал по ней гораздо сильнее, чем она по мне. Поэтому приглашение приехать, хотя скорее даже требование, прозвучало очень неожиданно. Честно признаться, я встревожился. Голос у неё был какой-то... и на вопросы не ответила. Просто потребовала, чтобы приехал как можно скорее, и трубку бросила. Нет, я конечно был готов к тому, что сестра рано или поздно поймёт, что совершила ошибку, и захочет вернуться домой. Но вот это ли произошло? Или это её очередная попытка наладить отношения между мной и её, прости господи, мужем? Но если верно первое, то на этот раз я точно убью этого типа. За то что не оценил и всё-таки разочаровал её. Я человек вообще-то мирный, но не в данном случае.

Остров Уайт

Дорога, уже знакомая, на этот раз отняла у меня значительно меньше времени, чем в первый раз. На этот раз я не плутал по всему городу, а, съехав с парома, сразу направился куда надо, мысленно репетируя речь, дабы высказать этому неудачнику всё, что я про него думаю. А может вообще не стоит тратить на него время и усилия? Просто заберу сестрёнку и всё. Гуд бай, май лав, наша встреча была ошибкой!

А вот и знакомый дом. Едва я подъехал, Сильви вылетела из дома, сияющая и счастливая. Бросилась мне на шею с криком: «Наконец-то, Петер! Как же я соскучилась! Маркус! Петер приехал!»

Что-то не очень похоже, что она собирается возвращаться домой. И этот, писатель, тоже. Выглядит подозрительно довольным. Скорее даже самодовольным. И невоспитанным. Мог бы уже воздержаться, и не лапать мою сестру при посторонних. Хотя я-то не посторонний, но тем более.

Сестрёнка потащила меня в дом, щебеча, и похоже, намереваясь вывалить на меня все свои новости одновременно. Я выслушал чрезвычайно запутанную историю про очистку крыши, так и не поняв к чему это было. Сестрёнка ведь никогда не интересовалась хозяйством. Впрочем, дом не выглядел запущенным. Наверное, пока ещё она относится к этому как к игре. Потом она перескочила на восторги по поводу открывающейся школы танца. Ну я же знал, что ей тут скучно! Такая девочка, как моя сестра не сможет жить в глуши без танцев и клубов. Хотя судя по некоторым событиям, о которых я узнал не так давно, отсутствие клубов может и не так плохо. Но как же бедняжка моя тут скучает, что даже потанцевать в какой-то школе ей в радость. Я уже было рот открыл, чтобы сказать ей, собирайся и поехали в Лондон, когда вмешался писатель. Хотя вклиниться в трескотню Сильви задача не из простых. Несколько коротких фраз расставили точки над тире, заставив меня замолчать надолго. Оказывается школу открывает именно Сильви? Она собирается учить детей? Сказать, что я был удивлён, это ничего не сказать. Моя сестрёнка и что-то, что требует ответственного подхода — это же не сочетаемые вещи. Но Сильви вся сияла, с гордостью рассказывая о своих планах, и я впервые вдруг осознал, что она повзрослела.

Чуть позднее, когда мы уже все сидели за столом, накрытым к чаю, как быстро Сильви переняла этот традиционный английский файф-о-клок, я даже не ожидал. Кстати, чай и всё прочее в столовую принесла Мартиша. Сестра только мельком глянула в мою сторону, пояснив, что взяла её на работу, после... хм. Продолжать не стали. И так всё было понятно. Я тоже промолчал. В какой-то степени мне даже стало легче, что есть кому позаботиться о Сильви. А Мартиша — не самый плохой вариант.
-Так чего ради ты выдернула меня из города? - поинтересовался я уже за столом, выбирая между сэндвичами с огурцом и профитролями с заварным кремом. И игнорируя сидящего напротив писателя. Не намеренно, просто само так получалось, для душевного спокойствия. - Школа твоя открывается ведь ещё не сейчас? Или есть что-то ещё?
-Есть.
Сильви переглянулась с мужем и так покраснела, что я даже испугался. Сестра никогда не была особо стеснительной, а тут мнётся, словно хочет в долг попросить и знает, что не дадут.
-Петер, мы хотели тебе сказать... ну, в общем... это так получилось... мы не планировали сейчас, но...
-Сильви хочет сказать, что ты скоро станешь дядей.
Писатель обнял её за плечи и поцеловал в макушку, я поморщился при виде этих нежностей. И тут до меня дошло. Дядей? Сильви ждёт малыша? А по ней совсем ещё и не видно ничего. Может, ошибается?
А этот писатель времени зря не теряет.

Значит, домой она уже точно не вернётся.
_________________