*Исторические стихотворения

Nadin-ka: 12.02.18 14:03

Дмитрий Кедрин ГРИБОЕДОВ

Помыкает Паскевич,
Клевещет опальный Ермолов...
Что ж осталось ему?
Честолюбие, холод и злость.
От чиновных старух,
От язвительных светских уколов
Он в кибитке катит,
Опершись подбородком на трость.

На груди его орден.
Но, почестями опечален,
В спину ткнув ямщика,
Подбородок он прячет в фуляр.
Полно в прятки играть.
Чацкий он или только Молчалин -
Сей воитель в очках,
Прожектер,
Литератор,
Фигляр?

Прокляв _а_нглийский клоб,
Нарядился в халат Чаадаев,
В сумасшедший колпак
И в моленной сидит, в бороде.
Дождик выровнял холмики
На островке Голодае,
Спят в земле декабристы,
И их отпевает... Фаддей!

От мечты о рав_е_нстве,
От фраз о свободе натуры,
Узник Главного штаба,
Российским послом состоя,
Он катит к азиятам.
Взимать с Тегерана куруры,
Туркменчайским трактатом
Вколачивать ум в персиян.

Лишь упрятанный в ящик,
Всю горечь земную изведав,
Он вернется в Тифлис.
И, коня осадивший в грязи,
Некто спросит с коня:
- Что везете, друзья?"
- "Грибоеда.
Грибоеда везем!" -
Пробормочет лениво грузин.

Кто же в ящике этом?
Ужели сей желчный скиталец?
Это тело смердит,
И торчит, указуя во тьму,
На нелепой дуэли
Нелепо простреленный палец
Длани, коей писалась
Комедия
"Горе уму".

И покуда всклокоченный,
В сальной на вороте ризе,
Поп армянский кадит
Над разбитой его головой,
Большеглазая девочка
Ждет его в дальнем Тебризе,
Тяжко носит дитя
И не знает,
Что стала вдовой.

1936

...

Настёна СПб: 15.02.18 00:08

ВАРАКИН АЛЕКСАНДР "О ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ"

Серебристым переливом струны
Напоют о близости конца.
И за лесом, как аккорд финальный,
Прогремит вдруг жалкая стрельба.

Отступаем...
Потеряли где-то иль истерли, как шинель мою,
Боевую доблесть дни Гражданской.
Мы уходим молча в пустоту.

Будто не было всей жизни прежней,
Не вернуть ее нам на штыках.
И в прощальном вальсе братской бойни
Мы кружимся в пыльных сапогах.

Не увидеть отчего нам дома
И к друзьям на Невском не зайти.
Дом сожжен. Кто ждет меня с мольбою?
А друзья все - тени, все мертвы.

Вот летит веселая ватага,
Разметая прошлого куски.
Эти толпы мерзки, презираю...
И стою, как каменный, в цепи.

Шаг последний, лягу здесь сраженный,
И проснется алая заря.
Заклеймят пускай меня позором,
Но я пролил кровь в тебя, Страна.

2016 г.

...

Nadin-ka: 16.02.18 22:49

Арсений Тарковский ТЕБЕ НЕ НАСКУЧИЛО КАЖДОМУ СНИТСЯ...

Тебе не наскучило каждому сниться,
Кто с князем твоим горевал на войне,
О чем же ты плачешь, княгиня зегзица,
О чем ты поешь на кремлевской стене?

Твой Игорь не умер в плену от печали,
Погоне назло доконал он коня,
А как мы рубились на темной Каяле,
Твой князь на Каяле оставил меня.

И впору бы мне тетивой удавиться,
У каменной бабы воды попросить.
О том ли в Путивле кукуешь, зегзица,
Что некому раны мои остудить?

Так долго я спал, что по русские очи
С каленым железом пришла татарва,
А смерть твоего кукованья короче,
От крови моей почернела трава.

Спасибо тебе, что стонала и пела.
Я ветром иду по горячей золе,
А ты разнеси мое смертное тело
На сизом крыле по родимой земле.

1945-1946

...

Настёна СПб: 19.02.18 00:17

Из темы "Любимые поэты и стихотворения".

ДМИТРИЙ АХРИМЕНКО "ПРЕКРАСНАЯ РОЗАМУНДА"



Прекрасна ты, но красоты цена
Твоей судьбы и жизни всей дороже,
Ты не подруга дней и не жена,
Ты только лишь любовница, о боже.

И ревность, словно самый жгучий яд,
Вольется снова в грудь Элеоноры,
И вот уж стрелы лишь в тебя летят,
Судьба твоя свершится очень скоро.

Уехал твой любимый, лишь тогда
Его жена найти тебя сумела,
Ты просияла, как в ночи звезда,
Но умерла так сладостно и смело.

Кинжал тебе или смертельный яд,
Ты выбрала второе без сомненья,
И вот уже и не вернуть назад
Твоей красы, окончен день весенний.

Вернулся Генрих, только ты мертва,
Как будто роза, что с куста сорвали,
Погибло все, и ни к чему слова,
Весь мир лишь только горе и печали.

Теперь ты навсегда в плену теней,
Твоя краса вовек не возродится,
Но только вот король любил сильней
Тебя одну, души его царица.

Слова надгробья твоего гласят:
"Остановись ты на одно мгновенье,
Лежит здесь роза, милый аромат,
Что не подвержен смерти или тленью."



2014 г.

...

Анна Лукас: 19.02.18 11:20

РЫЦАРЬ ТОГЕНБУРГ

«Сладко мне твоей сестрою,
Милый рыцарь, быть;
Но любовию иною
Не могу любить:
При разлуке, при свиданье
Сердце в тишине —
И любви твоей страданье
Непонятно мне».

Он глядит с немой печалью —
Участь решена;
Руку сжал ей; крепкой сталью
Грудь обложена;
Звонкий рог созвал дружину;
Все уж на конях;
И помчались в Палестину,
Крест на раменах.

Уж в толпе врагов сверкают
Грозно шлемы их;
Уж отвагой изумляют
Чуждых и своих.
Тогенбург лишь выйдет к бою:
Сарацин бежит...
Но душа в нем все тоскою
Прежнею болит.

Год прошел без утоленья...
Нет уж сил страдать;
Не найти ему забвенья —
И покинул рать.
Зрит корабль — шумят ветрилы,
Бьет в корму волна —
Сел и по́плыл в край тот милый,
Где цветет она.

Но стучится к ней напрасно
В двери пилигрим;
Ах, они с молвой ужасной
Отперлись пред ним:
«Узы вечного обета
Приняла она;
И, погибшая для света,
Богу отдана».

Пышны праотцев палаты
Бросить он спешит;
Навсегда покинул латы;
Конь навек забыт;
Власяной покрыт одеждой,
Инок в цвете лет,
Неукрашенный надеждой
Он оставил свет.

И в убогой келье скрылся
Близ долины той,
Где меж темных лип светился
Монастырь святой:
Там — сияло ль утро ясно,
Вечер ли темнел —
В ожиданье, с мукой страстной,
Он один сидел.

И душе его унылой
Счастье там одно:
Дожидаться, чтоб у милой
Стукнуло окно,
Чтоб прекрасная явилась,
Чтоб от вышины

В тихий дол лицом склонилась,
Ангел тишины.

И дождавшися, на ложе
Простирался он;
И надежда: завтра то же!
Услаждала сон.
Время годы уводило...
Для него ж одно:
Ждать, как ждал он, чтоб у милой
Стукнуло окно;

Чтоб прекрасная явилась;
Чтоб от вышины
В тихий дол лицом склонилась,
Ангел тишины.
Раз — туманно утро было —
Мертв он там сидел,
Бледен ликом, и уныло
На окно глядел.

В.А. Жуковский

...

Настёна СПб: 21.02.18 00:06

Из темы "Любимые поэты и стихотворения"

РИКОРИ "ФЕЛИКСУ ЮСУПОВУ"



Прошу Вас, сыграйте еще мне романс,
Они так красивы и все еще в моде,
Танцуйте, танцуйте искрящийся вальс -
Ведь красные флаги уже на подходе.

Уже на подходе метели и вьюги,
И Керенский так непростительно слаб...
Мы вряд ли еще раз увидим друг друга,
Но я буду помнить. Париж - Петроград -

И снова Париж - город блеска и смерти,
Немногих оставшихся вялый оплот.
Так выпьем же за..., но не важно. Вы пейте,
Пока еще можно - всю ночь напролет.

Поеду - сквозь роскошь отобранных лет,
Подняв воротник, на трясущейся конке,
Смешав в крови вина, туманы и грусть...

И вздрогну, увидев вдали силуэт,
Похожий на Ваш - столь знакомый и тонкий,
Но все же не Ваш, и опять отвернусь.

2011 г.

...

Анна Лукас: 22.02.18 20:52

ПЛАВАНИЕ
КАРЛА ВЕЛИКОГО

Раз Карл Великий морем плыл,
И с ним двенадцать пэров плыло,
Их путь в святую землю был;
Но море злилося и выло.

Тогда Роланд сказал друзьям:
«Деруся я на суше смело;
Но в злую бурю по волнам
Хлестать мечам плохое дело».

Датчанин Гольгер молвил: «Рад
Я веселить друзей струнами;
Но будет ли какой в них лад
Между ревущими волнами?»

А Оливьер сказал, с плеча
Взглянув на бурных волн сугробы:
«Мне жалко нового меча:
Здесь утонуть ему без пробы».

Нахмурясь, Ганелон шепнул:
«Какая адская тревога!
Но только б я не утонул!..
Они ж?.. туда им и дорога!»

«Мы все плывем к святым местам! —
Сказал, крестясь, Тюрпин-святитель. —
Явись и в пристань по волнам
Нас, грешных, проведи, Спаситель!»

211
«Вы, бесы! — граф Рихард вскричал, —
Мою вы ведаете службу;
Я много в ад к вам душ послал —
Явите вы теперь мне дружбу».

«Уж я ли, — вымолвил Наим, —
Не говорил: нажить нам горе?
Но слово умное глухим
Есть капля масла в бурном море».

«Беда! — сказал Риоль седой, —
Но если море не уймется,
То мне на старости в сырой
Постеле нынче спать придется».

А граф Гюи вдруг начал петь,
Не тратя жалоб бесполезно:
«Когда б отсюда полететь
Я птичкой мог к своей любезной!»

«Друзья, сказать ли вам? ей-ей! —
Промолвил граф Гварин, вздыхая, —
Мне сладкое вино вкусней,
Чем горькая вода морская».

Ламберт прибавил: «Что за честь
С морскими чудами сражаться?
Гораздо лучше рыбу есть,
Чем рыбе на обед достаться».

«Что бог велит, тому и быть! —
Сказал Годефруа. — С друзьями
Я рад добро и зло делить;
Его святая власть над нами».

А Карл молчал: он у руля
Сидел и правил. Вдруг явилась
Святая вдалеке земля,
Блеснуло солнце, буря скрылась.

В.А. Жуковский

...

Настёна СПб: 03.03.18 00:08

ОЛЕГ ЮЗИФОВИЧ "СЛЫШИШЬ, БРАТ, НЕ ТРУСЬ!"

Слышишь, брат, не трусь!
За тобою - Русь!
За тобою свет
кресто-звездных лет!
За тобою, брат,
Сотни лет в набат!
И сквозь гарь утрат -
Русь жива стократ!
Где б ни жил ты, брат, -
Только Русью свят!
Не убить, дробя,
эту Русь тебя!

...

Nadin-ka: 06.04.18 22:38

Максимилиан Волошин ВЗЯТИЕ БАСТИЛИИ
14 июля

"14 juillеt 1789. - Riens".
Journal de Louis XVI

Бурлит Сент-Антуан. Шумит Пале-Рояль.
В ушах звенит призыв Камиля Демулена.
Народный гнев растет, взметаясь ввысь, как пена.
Стреляют. Бьют в набат. В дыму сверкает сталь.

Бастилия взята. Предместья торжествуют.
На пиках головы Бертье и де Лоней.
И победители, расчистив от камней
Площадку, ставят столб и надпись: "Здесь танцуют".

Король охотился с утра в лесах Марли.
Борзые подняли оленя. Но пришли
Известья, что мятеж в Париже. Помешали...

Сорвали даром лов. К чему? Из-за чего?
Не в духе лег. Не спал. И записал в журнале:
"Четыр-надца-того и-юля. Ни-чего".

Максимилиан Волошин, 12 декабря 1917

...

Анна Лукас: 06.04.18 23:13

Рыцари-монахи

Светлой памяти Гуго де Пейна, основателя Ордена тамплиеров

Палящим солнцем быстро съедены тела, –
Изрублены, наги – обобраны до нитки.
Облезлый череп горько скалится в улыбке –
Так в небе, видно, улыбается аллах…
Не крестоносцы, нет, – их защищал в пути
К Господню Гробу лишь нательный крестик,
Но беззащитность в этом беспощадном месте –
Уже гарантия того, что – не дойти…
«Доколе, братья? Злая подлость сарацин
Уже дошла до грабежей в дороге к Храму!
Коль вас не трогают паломников страданья –
С мечом на их защиту встану я один!
В Святой Земле одни лишь раны я нажил:
В кошель дорожный мой не заглянуть без смеха,
Но знайте: бедность благородству не помеха,
А сердце – сердце просит подвига без лжи!
О христиане, да хранят вас я и Бог!
Чьи б подданные ни были – вы братья наши!
Во имя вас приму обеты я монашьи
И рыцарская клятва – верности залог!»
Не будет одинок, – кольчугами звеня,
За ним в пески поскачет восемь побратимов.
Дорога доблести бывает редко – длинной,
Но лишь на ней придешь к рожденью дня.
Пусть не осталось больше никого на ней –
История сметет и робких, и упрямых,
Но в ней живут навеки – гордый орден Храма,
И юный рыцарь-ветеран Гуго де Пейн

Санди Зырянова

...

Nadin-ka: 08.04.18 08:03

Алексей Эйснер В ТОТ СТРАШНЫЙ ГОД ПРОТЯЖНО ВЫЛИ ВОЛКИ

тот страшный год протяжно выли волки
По всей глухой встревоженной стране.
Он шёл вперёд в походной треуголке,
Верхом на сером в яблоках коне.

И по кривым ухабистым дорогам,
В сырой прохладе парков и лесов,
Бил барабан нерусскую тревогу
И гул стоял колёс и голосов.

И пели небу трубы золотые,
Что Император скоро победит,
Что над полями сумрачной России
Уже восходит солнце пирамид.

И о короне северной мечтали
Романтики, но было суждено,
Что твёрдый блеск трехгранной русской стали
Покажет им село Бородино.

Клубился дым московского пожара,
Когда, обняв накрашенных актрис,
Звенели в вальсе шпорами гусары,
Его величества блюдя каприз.

Мороз ударил. Кресла и картины
Горят в кострах, и, вздеты на штыки,
Кипят котлы с похлёбкой из конины...
А в сёлах точат вилы мужики!

Простуженный, закутанный в шинели,
Он поскакал обратно – ждать весны.
И жалобно в пути стонали ели,
И грозно лёд трещал Березины...

Порой от деда к внуку переходит
По деревням полуистлевший пыж
С эпическим преданьем о походе,
О том, как русские вошли в Париж.

Ах, всё стирает мокрой губкой время!
Пришла иная, страшная пора,
Но не поставить быстро ногу в стремя,
Не закричать до хрипоты «ура».

Глаза потупив, по тропе изгнанья
Бредём мы нищими. Тоскуем и молчим.
И лишь в торжественных воспоминаньях
Вдыхаем прошлого душистый дым.

Но никогда не откажусь от права
Возобновлять в ушах победы звон
И воскрешать падение и славу
В великом имени: Наполеон.

1927 г.

...

Nadin-ka: 16.04.18 17:13

Роберт Саути БЛЕНХЕЙМСКАЯ БИТВА

Был теплый летний вечер.
Дед Каспер отдыхал –
Он у ворот после работ
На солнышке дремал.
А на лужайке рядом с ним
Резвилась внучка Вильгельмин.

Вдруг видит братца:
Питеркин, играя у ручья,
Там что-то круглое нашел
И к ним спросить бежал,
Что это за предмет такой
Был круглый, гладкий и большой.

Находку Каспер отобрал
У мальчика тогда,
И, покачавши головой,
Вздохнул он и сказал:
“Какого-то бедняги череп,
Из тех, что честь победе сделал.

Я видел черепа в саду:
Они лежат вокруг.
Их часто, когда я пашу,
Мой вырывает плуг.
Ведь тысячи, как этот парень,
За славную победу пали”.

“А ну-ка, всё нам расскажи!” –
Воскликнул Питеркин,
И с ожиданием глядит
Малютка Вильгельмин:
“Всё расскажи и объясни,
За что сражалися они”.

“Да Англичанин разгромил
Француза в том бою.
А вот за что они дрались –
Понять я не могу.
Но знает целый мир, что это
Отличная была победа!

В Блейнхейме жил тогда отец –
Вон там, возле реки.
Но он был вынужден бежать:
Наш дом сожгли враги.
Жену и сына он спасал,
И больше отдыха не знал.

В пустыню превращен наш край
Мечом был и огнем,
И много женщин и детей
Тогда погибло в нём.
Но эти вещи, знайте, дети,
Всегда сопутствуют победе.

И люди видели кошмар:
Ведь после битвы той
Десятки тысяч мертвых тел
Под солнцем гнили в зной.
Но ведь обычней дела нет
После любых больших побед.

Прославлен герцог Мальборо
И принц Евгений с ним…”
“Но это ведь так дурно всё!” –
Сказала Вильгельмин.
“Ну, ну, малышка, – молвил дед,
Славнее не было побед!

И каждый герцога хвалил:
Он в битве победил…”
“Но принесла ль она добро?” –
Знать хочет Питеркин.
“На это, внучек, нет ответа;
Но славная была победа!”

(перевод Galina Nickry)

...

Анна Лукас: 17.04.18 00:18

Поэма о Куликовом поле

Ветра над полем Куликовым –
Как шесть веков тому назад.
Стою, предчувствием суровым
Тревожной памяти объят.

Вдали шумит автодорога,
А в небе – реактивный след.
Предметов той поры немного
Дошло до нас сквозь толщу лет.

Но память … Я глаза прикрою –
И вижу поле, как тогда.
Иду звериною тропою,
Из Дона пью – вкусна вода!

Цветет ковыль, по плечи ростом.
Тону я в море ковыля.
Там, радуясь тяжелым остям,
Семян ждет матушка-земля.

Стоит зеленая дубрава
Утесом средь ковыльных волн.
А ветерок, лихой и бравый,
Взбегает вверх на Красный холм.

Но нет, не только запах пряный
Мне ветер в легкие принес.
Врага почуяв, конь мой прянул,
Раздув гнедой красивый нос.

Заржал он, как напоминая,
Что в поле я – не праздный гость.
Я – линия сторожевая,
И вот, собрав поводья в горсть,

Скачу к своим с недоброй вестью,
Что тут, сильна как никогда,
Идет со злобою и местью
На Русь Мамаева орда.

А там попрятались деревни
По берегам ручьев и рек.
Раздроблен край славянский, древний.
Под игом русский человек.

Летят над Русью стрелы страха,
В дыму весь южный край небес…
А непокорный русский пахарь
Убит, растоптан – но воскрес!

Весь русский люд: крестьянин, воин,
Ремесленник и зверолов –
Встает, решителен, спокоен,
Услышав звон колоколов.

И Кремль, и Сергиева лавра,
Во все уделы шлют призыв:
«Едины будем, братья, в главном,
Вражду усобиц прекратив!»

И, как ручьи, от самых малых,
К одной стекаются реке,
Идут дружины под начало
Московских стягов вдалеке.

Мужая в трудную годину,
Презрев разруху, нищету,
Сплотилась Русь в строю едином:
Плечом к плечу, щитом к щиту.

О, мать-страна, ты слезы вытри:
Бойцы шли с верой, не с тоской!
Их вел к победе князь Димитрий,
Еще без прозвища Донской.

Хоть непростым был путь к Непрядве,
Мы бой орде готовы дать.
Всей их крамоле и неправде
Единство наше не разъять!

Вступает в схватку с Челубеем
Монах, удел избрав земной:
Сразив – сражен… И солнце, рдея,
Взошло над нашей стороной.

Весь день оно горело в небе,
Кровавый пот сгоняя с лиц.
И за бойцом боец, как стебель,
Металлом скошен, падал ниц.

Но за победу не напрасно
Мы платим жизнями оброк:
Уже на холм прорвался Красный
С полком засадным князь Боброк.

И по степи, огнем объятой,
Коней усталых горяча,
Орду мы гнали до заката
К реке Красивая Меча.

Потом, вернувшись, хоронили
Всех тех, кто встретил в поле смерть.
Как братья, спят в одной могиле
Боярин, князь, дружинник, смерд…

И травы шепчутся над ними,
Как шесть веков тому назад,
И не один фотограф снимет
Над золотым крестом закат.

А в глубине, от битв тупое,
Хранит оружие земля…
Обняв корнями это поле,
Здесь возродилась Русь моя…

Великжанин Павел

...

Peony Rose: 03.05.18 15:22

Яков Коган

Менестрель


Меня не спешить, не убить,
не сдернуть со стены.
Я - менестрель. И стало быть,
отродье сатаны.
Мещане мелют языком,
вопит моя родня,
священник крестится тайком,
завидевши меня.
Но в ночь потайную чудес
под звездным молоком
я прохожу разбойный лес
спокойно и легко.
Мне каждодневный новый бой
приносит сотни стрел, -
но есть призванье - быть собой,
есть имя - Менестрель.


Я отлучен от ваших глаз,
синьора грез моих,
но не настал мой смертный час,
когда я стану тих.
Еще архангела труба
молчит и я - король,
с улыбкой фавна на губах,
познавших яд и соль.
Еще тверда моя рука,
достойная врага,
и я иду через века
в дырявых башмаках.
Мне каждодневный новый бой
приносит сотни стрел, -
но есть призванье - быть собой,
есть имя - Менестрель.

Из утра в ночь, из ночи в день
я проношу стихи.
А ты, глухой, что ни надень, -
останешься глухим.
И ты, слепой, совсем слепой,
хоть и надел очки -
а все ж зияют пустотой
бездонною зрачки.

Я враг ваш! Но настанет час,
презрев земную твердь,
я вознесусь последний раз,
и это будет - смерть!
Но я-то знаю: смерти нет
тому, кто чист душой.
И для кого-то вспыхнет свет
поэзии святой.

Пробьется в ком-то в день любой,
среди любых земель,
мое призванье - быть собой,
и имя - Менестрель!

1978,
Баку

...

Nadin-ka: 03.05.18 15:50

Михаил Домов ЗАВЕЩАНИЕ КОРОЛЯ МАГНУСА

Повествование о войне 1348 года (из Софийской I летописи).


Слова свои пергаменту вверяя,
Скорблю я, Магнус Эриксон, король.
Язычников карать готов всегда я,
Но вот сражаться с русскими – уволь.
Я сед уже, а был когда-то прыток,
Но ждут меня могила и покой.
Одна надежда – ты, потомок мой,
Быть может, развернёшь сей скромный свиток,
А, развернув, узнать захочешь ты,
О чём расскажут ветхие листы.

Пусть правил я не лучше и не хуже,
Чем многие монархи до меня,
Но тосковал в балтийской тесной луже,
Душа просила славы и огня.
А на восток от нас, буквально рядом
Простёрлась новгородская земля,
И прибыли торговые деля,
Гордились новгородцы стольным градом,
В домах у них достаток и уют.
А веры римской там не признают!

Ну, чем не враг? Казной тряхнуть придётся,
Чтоб не ушли наёмники назад,
Тем горше для любого новгородца
Речей моих коварных тайный яд.
Сказал я так: “К нам, в Швецию пришлите
Для диспута о вере знатоков,
И мы посмотрим сами – кто каков.
А если победим вас, не взыщите:
Признать владыкой вам придётся Рим,
Смиренно преклонившись перед ним”.

Соседи отвечали удивлённо:
“Что за печаль, нам спорить наугад?
Основы христианского закона
Нам дал не Рим, вручил нам их Царьград,
Один лишь патриарх из Цареграда
Судить о вере может. Потому
Вам следует отправиться к нему
И спорить с патриархом, если надо.
А коли у тебя обиды к нам,
То можешь рассказать о них послам”.

А я им: “С патриархом спорьте сами,
Обид же никаких от вас мне нет.
Но мы считаем вас еретиками
И требуем немедленный ответ.
Ни слова о раздумии тяжёлом:
Что выше – Константинов град иль Рим?
Святой престол един и неделим,
Склонившись перед истинным престолом,
Поклонитесь вы церкви, а не мне.
А не хотите, быть тогда войне”.

Война! И прозвучало это слово,
Решить ещё осталось: где? когда?
Но войско у меня давно готово
И у причалов ждут его суда.
Мы верим, что дорога нам открыта,
И вера увлекает нас вперёд.
Толпится провожающий народ,
И лишь одна безумная Бригитта
Сулила гибель флота и людей,
Да только посмеялся я над ней.

Границы русской мы достигли скоро.
И что же дальше? Новгород силён,
А здесь недалеко живёт Ижора –
Народ, не признающий наш закон,
Союзный русским, что для нас немало.
Вот, где проявим рвение и прыть:
Ижорцев будем заново крестить,
Да и пограбить тоже б не мешало.
Ижорцы, ведь, упрямы и хитры,
Не доглядишь – они за топоры.

Мы сёла жгли, и в огненной купели
Крещение казалось веселей,
А тут вдруг новгородцы подоспели
И сразу нас побили без затей.
Не вспомню я о битве без печали:
Из наших полегло там сотен пять,
Ещё и пленных смог противник взять.
Несчастных победители связали
И, как баранов, прочь погнали их,
А сами потеряли лишь троих.

Бояре ли проспали, мужики ли
Решили, что конец войне пришёл,
Но войско новгородцы распустили.
В то время был упрям я, как осёл.
Я крепость осадить решил: она-де
В войне нам обеспечит прочный тыл,
И хоть я крепость всё же захватил,
Но вскоре оказался сам в осаде.
Орешком называлась крепость. Нам
Такой “орешек” был не по зубам.

Но это я сейчас скажу. Тогда же
Доволен очень был, что хоть одну
Твердыню у врага отбил, и даже
Рассчитывал я выиграть войну.
Мечты глупца, что бред в угаре пьяном,
Похмелье для него придёт потом.
Из крепости я выбрался тайком
И ускользнул от недругов обманом,
Оставив гарнизон один, а сам
Суда направил к шведским берегам.

В столице объявил я, что, конечно,
Поход на русских был отнюдь не прост,
Но завершился он вполне успешно,
Поскольку получили мы форпост.
А после к нам пришли иные вести,
Что крепость взяли варвары, и что
Не вырвался от варваров никто,
А в плен сдались наёмники все вместе –
Весь гарнизон у варваров в плену.
Почудилось мне, будто я тону.

И вновь в походе я, чтоб оправдаться,
Чтоб крепость окаянную вернуть,
И меч мой, как лоза у рудознатца,
Для латников указывает путь.
Могли бы (переходы чуть ускорь я)
Мы встретить неприятелей своих,
Однако довелось узнать о них,
Как только добрались мы до Копорья:
Идут к нам новгородцы без угроз,
Теперь мы рассердили их всерьёз.

Узнав, что супротивник недалече,
Испуганные латники тогда
Бежали, позабыв совсем о сече,
Бежали безо всякого стыда.
Какой-то ужас, овладевший нами,
Погнал нас к побережию, а там
Суда свои мы вверили волнам,
Не ведая, что сгинем под волнами.
И буря разметала корабли,
Немногие от гибели ушли.

Вернувшийся побитым, как собака,
Я должен был оставить, наконец,
Мечты свои безумные. Однако
Я смел ещё надеяться, глупец!
Заносчиво твердил я: “Или, или…
Не всё ещё потеряно, поверь…”
Но люди мне не верили теперь,
Они меня открыто поносили,
Когда я объявился гол и нищ –
Не пуп земли, а просто жалкий прыщ.

Не мог я победить в войне, тем паче,
Что вздумал воевать в недобрый час.
И кто виновен в новой неудаче –
Под Выборгом побили крепко нас?
Я поплатился троном и короной
За дерзость, за безумие, за спесь.
Для Новгорода кто я? И доднесь
Сияет он главою золочёной,
По-прежнему богат и славен он,
А я и побеждён, и разорён.

Дрожит рука, зовёт меня могила.
Я заклинаю вас, моя родня –
Не верьте, будто слава вас забыла,
Одумайтесь и вспомните меня.
Последнее, о чём хочу сказать я:
На Русь не нападайте никогда,
Иначе не минует вас беда
И вам не избежать тогда проклятья.
Сокровищ дивных много на Руси,
Но воевать с ней – боже упаси.

...