Регистрация   Вход
На главную » Переводы »

Сьюзен Робинсон Лорд Очарование



TiaP: > 05.11.08 14:47


 » Глава 5

До седьмой главы, включительно, пока не появлялся, а дальше не знаю как. Crazy Я так мимоходом текст просмотрела, не слишком вчитываясь.

-------------------------------------------------------------------

ГЛАВА V

Тристан следовал за вихрем, которым стала его благотворительница, пока она, не разбирая дороги, неслась вверх по лестнице сторожевой башни к зубчатым стенам замка. Она снова изменилась, отчасти став похожей на сумасбродную преступницу. Ни одна женщина не должна была вести себя так. И все же она это делала. Сегодня она надела синее с белым платье из тончайшей шерсти, которое делало ее похожей на кусочек неба в окружении облаков, увенчанных солнечными лучами, которыми были ее волосы. Он последовал за длинными золотыми локонами вверх по лестнице.
Он нашел ее наверху, пританцовывающей от возбуждения и пристально глядящей мимо сельского пейзажа в направлении леса. Рядом с ней стоял взволнованный и серьезный Эрбут, держа веревку, которая свисала вниз со стены замка. И Эрбут и его госпожа указывали на что-то и кричали.
— Быстрее, поторопитесь! — кричала Пэн.
Она подрыгивала и махала руками. А ведь несколько минут назад она нежно успокаивала его. Где была Пенелопа Фэирфакс, женщина знатного происхождения?
Тристан наблюдал за Пэн в раздраженном неодобрении. Затем заслонил глаза от солнца, бросил взгляд поверх зубчатых стен и увидел Дибблера, Видл, и Сниггса, гнавших свиней вниз по дорожке, которая вела от леса к замку. Пэн около него прыгала и воодушевленно кричала, охранники свиней пробовали ускорить свое передвижение, но животные не желали идти быстрее.
За охраной следовали пять пеших мужчин, все они были вооружены, все хромали и спотыкались. Зрелище людей в ливреях с оружием в руках, преследовавших свиней, заставило Тристана зажмуриться в недоверии. Когда же он открыл глаза, то увидел, как охранники свиней увещеваниями заставляют своих вперевалку бредущих подопечных подниматься к замку и далее по разводному мосту, в то время как Пэн и Эрбут приветствуют их одобрительными возгласами.
Поскольку преследователи тоже бежали к разводному мосту, Пэн дернула его за руку.
— Помогите нам!
Она встала позади Эрбута и ухватилась за веревку. Он колебался, зная ее сумасшедшие выходки.
— Ну же, Тристан, сделайте это прежде, чем будет слишком поздно, — умоляла она.
Он покачал головой, но от ее умоляющего взгляда смягчился и взялся за веревку.
— Тяните! – Крикнула она.
Все потянули за веревку. Ничего не случилось. Тристан закатил глаза, вздохнул. И поднапряг все свои силы, тянуть веревку было столь тяжело, что все они отлетели назад, когда та поддалась. Затем, за что-то зацепившись, веревка остановилась. Пэн качнулась к нему, а Эрбут к ней. Тристан повалился на пол, а они на него.
К счастью они слезли с него прежде, чем он задохнулся. Он вскочил на ноги, и присоединился к Пэн, которая успела высунуться со стены. Внизу, на дороге перед разводным мостом, пять вооруженных людей возились и копались в грязи. Тристан следовал взглядом за веревкой, которая свисала со стены, где была закручена вокруг шеста и прикреплена к сети, прикрытой грязью и соломой.
Он хмуро осмотрел их жертв, в то время как Дибблер и Видл помчались назад к разводному мосту. Пэн отдавала им указания, пока они стягивали концы сети над людьми прежде, чем те смогли бы встать. Затем они поспешили назад в сторожку, и разводной мост поднялся. Эрбут решил присоединиться к своим товарищам на другой части крепостной стены. Неспособный спокойно воспринимать то, что видели его глаза, Тристан ничего не сказал, когда Пэн, похлопав в ладоши, склонилась над люком смотрового колодца на вершине лестницы.
— Хорошо сделано, Видл, — сказала она.
— Вы так думаете? – спросил он, но она не слышала его.
Он присоединился к ней и глянул вниз на пастушку. Видл была одной из тех девушек, которых можно было принять за мальчика. Куда бы она ни шла, она носила тяжелые, скрипящие кожаные ботинки, шоссы и длинную блузу. Ее длинные волосы были неровно пострижены, а лицо казалось постоянно запачканным копотью, так что ее синие глаза особенно выделялись на нем.
— Угадайте, кого мы поймали в большую сеть в лесу, госпожа, – спросила Видл, сияя от удовольствия.
— Только не говори, что Пондера.
— Да, хозяйка. Он висит там подобно пухлому Рождественскому гусю.
Пэн снова захлопала в ладоши и подпрыгнула на месте. – Просто изумительно, Видл.
Тристан раздраженно выругался и отошел, чтобы пристальнее разглядеть людей, барахтающихся в сети. Один из них сумел выбраться, и уже высвобождал других. Эрбут, Дибблер и несколько других жителей замка глумились над ними с зубчатых стен, бросая в них палки и комья грязи. Освободившись, они прокричали несколько проклятий своим мучителям прежде, чем хромая отступить на дорогу к лесу.
— Ну, Тристан, — сказала Пэн, как только смогла присоединиться к нему. — Я могу показать Вам Хайклиф перед завтраком. — Она пристально посмотрела вниз на работу своих рук и кивнула сама себе с улыбкой. Она ожидала, что он одобрит ее!
Преисполненный гнева, Тристан указал на вооруженных людей. — Снова Вы участвуете в этом безрассудстве. Вы устанавливаете ловушки для этих людей, для Кутвелла.
Пэн наблюдала за отступлением вооруженных людей, и, казалось, не замечала его ярости.
— Матерь Божья, я не смеялась так, с тех пор как Твисл подмешала слабительное в любимое вино Пондера. — Ее смех искрился, ослепляя его своей красотой.
Несмотря на свое неодобрение, от ее смеха Тристан почувствовал, что его тело загорелось. Смех ее отозвался гулким эхом, и он услышал еще чей-то смех. Без предупреждения, он внезапно почувствовал укол непонятной близости – женский смех. Она была высокой, намного выше, чем он, с волосами эбенового дерева и такими же глазами. Сдержанный смех. Беги, дитя. Я послежу. Беги, дитя.
Он мигнул, затем с трудом вдохнул, но видение пропало, и Пэн позвала его. Он поглядел вниз на нее, ее теплая ладонь легла на его руку, пристальный взгляд был полон искреннего беспокойства. Он поймал ее руку, зная без слов, что это чувство, что гнездится в нем, будет для него якорем. Ее пристальный взгляд обратился к их рукам. На мгновение он подумал, что она отнимет у него руку, но она не сделала этого.
— Что-то не так? — В ее голосе слышалась дрожь, говорившая одновременно о страхе и влечении. — Вы больны?
— Я думаю, нет, — сказал он, отвлеченный дрожанием ее голоса. Затем он тряхнул головой. — Было кое-что, какое-то воспоминание. Давнее воспоминание, я так думаю. Может быть, из моего детства, но я не могу понять его.
Пэн улыбнулась ему. — О, Святые, разве я не говорила, что все у вас наладится?
— Но ничего не было. Никаких имен, ничего проясняющего видение. Это может быть просто сон. — Он отпустил ее руку, отвернулся от нее и стукнул кулаком по камням зубчатой стены. — Божье дыхание, я не могу больше выносить эту пустоту.
Она подошла к нему и коснулась его руки. – Отвлекитесь, Вы нуждаетесь в этом. Позвольте мне показать Вам Хайклиф.
Он услышал, как вдалеке хохочут Дибблер и его команда. Тристан застонал и повернулся к ней.
— О, нет. Вам не удастся снова отвлечь меня. — Он приковал ее своим пристальным взглядом. — Вы не имеете никакого понятия, как надо управлять замком и прилегающими землями. Какой демон заставил вас послать этих людей на такое опасное задание? Эта ссора между Вами и Кутвеллом закончится чьей-нибудь смертью, если вы не будете осторожны.
— Святые угодники!
Крик Пэн был настолько внезапным, что он вздрогнул.
— Святые, Святые, Святые. — Она шагала перед ним взад и вперед, размахивая руками. – Неужели нет конца Вашему адскому высокомерию? Вы не знаете Пондера Кутвелла и его страстного желания заполучить Хайклиф. Приходило ли вам в голову, что я делаю только то, что могу, чтобы защитить себя?
Она остановилась перед ним и смерила взглядом с головы до пят. — И что заставляет Вас думать, мой Ничего-Не-Помнящий Лорд, что Вы вообще знаете что-нибудь об управлении замком?
Шагнув, он оказался так близко от нее, что его грудь почти коснулась ее груди. И Тристан ворчливо ответил.
—Я знаю достаточно, чтобы не начинать войну за свиней.
Пэн вскинула голову. – Тревожиться не о чем. Пондер будет занят, пытаясь выбраться из той сети. Он шириной с галеон, и у него не будет времени для этого.
— Тогда я советовал бы Вам использовать это время, чтобы подготовиться к нападению, — сказал он, наклоняясь так, что его губы приблизились к ее. — Если бы Вы поймали меня в сети, я разрушил бы Ваши стены и бросил бы Вас в Вашу же собственную уборную.
Пэн, пытаясь уклониться от него, вытянула шею под неудобным углом. На сей раз он был готов к внезапному страху в ее глазах. Он мягко заговорил с нею прежде, чем она решилась бежать.
— Что это? Вы боитесь, Гратиана?
Она не отвечала, только взглянула на него, как будто пытаясь набраться храбрости, чтобы убежать. Его собственные чувства были заполнены светящимся золотом ее глаз, желанием коснуться этих стройных линий ее тела. Не смея отвести взгляд, он не опускал его до последнего мгновения, пока не нашел ее рот. Его язык коснулся ее нижней губы. Губа дрожала, посылая волны страстного желания от его головы вниз к паху. Что-что в этой дрожи нестерпимо взволновало его, и он накрыл ее рот своим. Он почувствовал ее крик, однако, его рот заглушил его. Он попытался схватить ее, но было слишком поздно.
Она исчезла в водовороте золотых волос и колыхании юбок. Он бросился за ней. Сошел с лестницы и налетел на нее, поскольку она в смятении остановилась в тени. Они мягко столкнулись, и он завладел ее руками. Справа от него вырисовывались разводной мост и опускающаяся решетка, слева - лучи солнечного света проникали в открытый дверной проем, который вел к внешней стене замка. Хотя поблизости было около полдюжины человек, они были одни.
— Вы должны помнить что случается, когда мы подходим друг к другу слишком близко, Гратиана.— Его голос казался отдаленным и глухим в темноте пустой сторожки. — Смотри. В твоих волосах серебряный луч света. Они похожи на густой туман.
Она попробовала освободиться, но он крепко держал ее.
— Я не хочу…
— Иисусе, женщина, ты не знаешь, чего хочешь.
Он начал постепенно уводить ее в тень к стене. Он закинул ее руки себе за шею и придержал их там. В темноте он обводил контуры ее лица губами — лоб, нос, губы. Скольких женщин он целовал? Несомненно, ни одной, которая заставила бы его чувствовать такую муку удовольствия. Он приоткрыл рот и исследовал ее рот своим языком. Да, он, должно быть, делал это прежде, но он, возможно, не чувствовал себя настолько смущенным.
Запустив пальцы в ее волосы, он почувствовал вездесущий страх в своем потерянном хранилище памяти. Как только это прошло, он понял, как же сильно страдал от этого.
Тело Пэн заскользило о его, и он понял, что она пытается убежать от него.
— Пожалуйста, — сказал он, и она остановилась, вслушиваясь в темноту. – Пожалуйста, не покидай меня. Я никогда не причиню тебе зла, моя Гратиана.
И он потерся носом о ее нос. Внезапно он почувствовал, что напряжение ее тела ослабло.
— Мне никогда не хотелось поцеловать мужчину — особенного мужчину. Ты не знаешь. Ты не можешь понять. — Прошептала она ему.
Он замер. Кем же он был, что ее признание в невинности сделало его безумным от желания?
— Матерь Божья, Гратиана, — сказал он, приблизив свой рот к ее губам. — Ты можешь знать немногое из того, что делаешь, но делаешь ты это удивительно правильно.
— Но…
Его губы прервали поток ее слов, и вскоре по тому, как вздымалась и опадала ее грудь, он понял, что она забыла о том, что же хотела сказать. Он оторвался от ее губ только тогда, когда оказался неспособен сопротивляться желанию поцеловать ее шею. О Боже, он обожал вкус ее дыхания. Когда он достиг основания ее горла, ее руки схватили его дублет и сжали его. — Святые, — шептала она. – О, Святые, Тристан.
В ее тоне он услышал безумие и почувствовал предвкушение ожидаемой победы.
— Мммм? — Ему хотелось проглотить ее. Он положил руки ей на спину и притянул ее к себе.
— Ты пахнешь как морской воздух после шторма. А на ощупь ты как… — Простонала она.
От сказанного он внезапно начал рвать пуговицы и шнурки ее платья и просунул свои руки в ее корсаж. Его пальцы скользили по телу Пэн чуть выше ее груди.
— Ты на ощупь как … Я никогда не ощущал ничего такого же чудесного, – прошептал он. — Чудесная, чудесная.
Кровь прилила к его голове и к паху, и каждый раз, когда он произносил слово, она все сильнее прижималась грудью к нему.
Она задыхалась. — Я не могу.
— О, да, ты можешь.
Ее голос был низким, лихорадочным и напряженным, но это, должно быть, именно его руки, прокладывающие дорогу под ее юбками, наконец, заставили ее опомниться. Она вскрикнула, поскольку он своим возбуждением слегка коснулся ее.
Упершись обеими руками ему в грудь, она оттолкнула его от себя.
— Н-нет.
— Иисусе! — Он развернулся и привалился своим пылающим телом к стене.
Его щека прижалась к холодному камню. Цепляясь за известку, он вынудил себя глубоко дышать. Пэн подошла и, встав позади него, коснулась его плеча. Он вздрогнул.
— Не прикасайся ко мне, женщина. Господь, сохрани меня. Ты хочешь оказаться на полу?
— Нет, Тристан.
Он развернулся, затем уставился на нее, тяжело дыша, желая, чтобы она не говорила этого слова.
Пэн приложила пальцы к дрожащим губам. — Святые, я не подразумевала … Есть вещи, о которых Вы ничего не знаете.
— Я знаю, что ты делаешь со мной.
Она не слушала его. Готовая к поспешному отступлению, она покачала головой. Ругаясь, он ринулся к ней и схватил ее за запястье.
— Я наблюдал за тобой. Ты хочешь меня, но боишься. Боишься того, что приносит только удовольствие. О, Боже, Я думаю, что начинаю сходить с ума, Гратиана. — Я чувствую, как все набухает и пульсирует — как прибой, только горячий. Такой ужасно горячий.
Она закрыла уши руками и прошипела. — Не надо. Не говорите мне ничего подобного.
Он все еще был столь возбужден, что едва мог прямо идти. Кровь стучала в ушах. Он прошептал проклятие и сжал оба ее запястья.
— Нет, — сказала она сквозь зубы. – Вы даже не знаете, может, у Вас есть жена.
— Нет.
— Вы не можете знать этого.
Она повысила голос, и он услышал едва заметную нотку боли. – Я не могу. Дорогой Господь, в этом есть опасность, так же как и удовольствие.
— Какая опасность?
Он услышал, как она всхлипнула. Больше не возражая, он освободил ее.
— Как пожелаете.
Ошеломленный, он последовал за ней в залитый солнечным светом двор замка. Когда он поймал ее руку, она повернулась, вопросительно глядя на него.
— Вы должны посмотреть правде в глаза рано или поздно.
Она бросила вдаль свой взгляд. — Я умоляю Вас не беспокоить больше меня по этому поводу.
— Иисусе, как мало ты знаешь мужчин, если думаешь, что я могу забыть то, что только произошло.
— Это не то, что ты думаешь.
— Тогда заставь меня понять.
Она только покачала головой и отвернулась, как будто боялась, что если посмотрит на него, то у нее не хватит силы воли отказать ему. Его тело жаждало освобождения. Она сводила его с ума. Он не был с женщиной с… он не знал, как долго, но достаточно долго, чтобы заставить его взвыть от этого. Он чувствовал себя так, будто оказался брошенным тем самым штормом в некий безумный сон, и он должен был вот-вот проснуться. И все же он бодрствовал. Боже, как же он хотел знать, был ли он человеком способным обольстить Пэн без всяких угрызений совести, или нет. И он боялся, что вскоре это будет не важно.
Крик с зубчатых стен замка отвлек его. Дибблер стоял на крепостной стене рядом со сторожкой и указывал на запад. Что-то в его позе пробудило в Тристане отклик. Этот крик, этот жест. Предупреждение было знакомым. Тристан оттолкнул от себя Пэн и, побежал к лестнице сторожки. Она бежала за ним, а Дибблер жестами с нетерпением подзывал их, пока они не присоединились к нему.
Дибблер снова показал куда-то, и Тристан устремил свой взгляд через поля к лесу. Он ожидал увидеть строй наемников, всадников, солнце, сверкающее на броне и реющие на ветру штандарты. Нет… может там должны быть большие камни, огромные монолиты … Тристан разглядывал пейзаж, обдумывая эту последнюю идею. Сначала он ничего не увидел, но, обозревая горизонт, он посмотрел на уединенный холм, лишенный деревьев. На нем был всадник, внезапно поднявшийся бриз играл его плащом.
Незнакомец совсем не двигался, даже лошадь под ним стояла неподвижно. Хотя он был слишком далеко от Тристана, чтобы рассмотреть его, его присутствие, так или иначе, пробуждало в нем тревожную настороженность. Плащ развевался за спиной мужчины, то опадая, то взлетая на ветру. Грива и хвост лошади плясали в воздухе, все же остальное было неподвижно. Контраст вызывал у Тристана беспокойство.
Он уставился на неподвижного наездника, и каким-то образом понял, что человек тоже смотрит на него — не на какого-либо другого человека на стене, только на него. Мурашки побежали по его коже, и он не смог отвести взгляда. Если бы он был собакой, то у него шерсть стояла бы дыбом и он заскулил бы. Не разрывая этой призрачной связи между ними, он обратился к Пэн.
— Кто это?
— Я не знаю, — ответила Пэн, наклонившись над зубчатой стеной и всмотревшись в незнакомца. – Он одет во все черное. Ни ливреи, ни отличительных знаков. Это не Пондер. — Она сделала паузу, затем возобновила свои наблюдения. – Это молодой мужчина, как и Вы, собственно, и… он чужой на острове.
Он продолжал разглядывать фигуру в черном, в то время как бриз усилился и набросился на него. Внезапно он высунулся над стеной. Он был почти уверен, что незнакомец пытается общаться с ним. Его рука рванулась к бедру, ища шпагу, затем поникла, пусто.
— Почему он не приближается, госпожа? – спросил Дибблер.
— Может быть, он увидел то, что случилось с людьми Пондера, — ответила она. — И мы закрыли двери замка. Если он — близкий друг Пондера, то, так или иначе, я не впустила бы его.
— Здесь что-то не так, — произнес Тристан.
— Много чего не так с теми, кто знается с Пондером.
Он все еще был не в состоянии отвести взгляд от человека. Как будто всадник взывал к нему, требуя чего-то. Он задрожал и почувствовал большое облегчение, когда, наконец, темный незнакомец повернул свою лошадь и исчез за холмом.
— Вы не должны стоять на этом ветру, — сказала Пэн.
— Что?
— Ветер, Тристан. Вы должны уйти с ветра.
— Вы уверены, что не знаете его?
— Клянусь честью, — сказала она. — Теперь пойдемте.
Он позволил ей сопровождать его к внешней стене замка, где он осмотрел пивоварню, сарай для хранения соломы, конюшни, голубятню и кузницу. Что привлекло его внимание, так это, что замок и его пристройки были пусты более чем наполовину. Никто еще не начинал чистить сарай или зажигать огонь в кузнице. Пэн казалась равнодушной к этой расхлябанности. Они вышли из голубятни и обошли стог сена на своем пути к часовне во внутреннем дворе замка. Тристан поглядел на тихую кузницу.
— Где оружейная?
Пэн запнулась под округлой аркой дверного проема часовни. – Оружейная?
— У Вас должно быть место, чтобы хранить оружие.
Он внимательно следил за нею, поскольку она, казалось, перестала дышать.
— О, да… оружейная. Да… склад оружия. — Пэн махнула рукой, указывая на окружающую стену и башни. — Она в одной из башен где-то там.
— Вы не покажете ее мне?
— Мы сможем увидеть ее в другое время.
Пэн открыла калитку часовни, но он придержал ее, чтобы помешать ей войти.
— Я желаю видеть ее сейчас.
— Гм, я потеряла ключ.
Он посмотрел на кольцо с ключами, которое свисало с цепочки на ее талии. Когда она шла, они щелкали и звякали, а бедра покачивались. Он связывал этот звук с нею, и обычно прислушивался к нему, когда ее не было рядом.
— Вы утверждаете, что из всех этих ключей, ни один не подойдет к оружейной?
— Ни один, — сказала она с напряженной улыбкой. — Без сомнения, я найду его в конце концов.
Она попыталась снова открыть калитку, но он нажал на нее, закрывая, и проскользнул между ней и проходом.
— Пэн, мне нужна шпага.
— Фу, Тристан. Вы еще не настолько поправились, чтобы требовать шпагу, и, скорее всего,. Вы даже не знаете, как ею пользоваться.
Он мягко сказал, — Знаю.
— Тогда хорошо, — сказала она с другой такой же яркой улыбкой, — в конце концов, мы найдем одну для Вас.
— Где?
— О, где-нибудь.
— Нет, Вы упрямица, нигде нет ни одной. — Он наклонился, чтобы встретить ее пристальный взгляд. — Нет в зале на стене над камином, нет в сторожке, где они должны быть, нет в моей спальне или любом другом помещении. В оружейных в башнях охраны нет клинков, только алебарды и пики. Единственные клинки, которые я видел это кухонные ножи и тому подобная утварь. Что же это за замок, где нет никаких мечей или кинжалов, Госпожа Фэйрфакс?
Пэн попыталась всковырнуть носком своей обуви каменную плиту. – О, Святые, Тристан, неужели ни одной? Какое чудо. — Ее голова склонилась набок, и она стала пристально следить за ним. — Но с другой стороны, ни один из моих людей не умеет пользоваться шпагой. Именно поэтому я дала Дибблеру и другим пики и алебарды.
— Тем не менее, я хочу шпагу. — И снова это чувство, которое столь интриговало и раздражало его. Он не стал отвечать на ее улыбки и тонкие замечания и продолжил пристально смотреть на нее. – Отведите меня оружейную.
Отведя от него взгляд, Пэн жестом указала на витражное окно-розетку [1] над калиткой. — Как Вам наша часовня? Она намного современнее цитадели, конечно.
Он хмуро глядел на нее, пока она болтала. Конечно, она не пыталась держать его как заключенного. Идея была абсурдна. Он поймал ее руку и не дал ей открыть калитку часовни.
— Мне нужна шпага, госпожа. — Он не упомянул, что теперь, когда он увидел незнакомца, ему еще сильнее не терпелось найти ее. – Я могу не знать, кто я, но я знаю — я владел шпагой и нуждаюсь в практике, прежде чем потеряю свои навыки. И не трудитесь говорить мне, что нет ни одной. Нет ни одного замка, испытывающего недостаток в оружии. И после того как Вы найдете хотя бы одну, Вы можете рассказать мне, почему здесь - в этой полуразвалившейся громаде нет почти никакого оружия.
Взволнованная, Пэн в его объятиях была подобна бабочке. Она трепетала и наклонялась, и покачивалась, и танцевала на пальчиках ног, пока не поняла, что он не собирается отпускать ее. Тогда она успокоилась, прикусила нижнюю губу и, избегая его взгляда, посмотрела на каменные плиты, на землю во дворе замка, на фундамент часовни.
— Ну? –сказал он. Она пробурчала что-то, но он не расслышал ее. – Что?
— Я сказала — нет.
Прошло немало времени, прежде чем он осознал, что она отказала ему. – Божье дыхание!
— Прошу, успокойтесь.
— Господь вездесущий! Иисус, дай мне терпения.
Он освободил ее и начал наступать на нее, так что она оказалась у калитки часовни, и ударилась о нее головой. Указывая на нее пальцем, он повысил голос.
— Клянусь Крестом, никакая женщина не станет мне хозяйкой. У вас есть время до вечера, чтобы предоставить мне ключ к складу оружия. Или завтра я найду его и сломаю дверь.
Отвернувшись от Пэн, он прошел через внутренний двор, не оглядываясь на женщину, которую так желал, и которая спасла ему жизнь.


-----------------------------------------------------------------
[1]круглое окно с каменным переплётом

...

Беата: > 05.11.08 16:33


О, новая глава! События развиваются! Что будет дальше, жду очень!

Тиа, спасибо большое! Очень интересный роман. Перевод тоже нра.

...

TiaP: > 05.11.08 16:43


Дальше еще интереснее wo (сужу по уже переведенной 7 главе) Оч жакая в конце Embarassed
Сюжет очень быстро и динамично развивается. Что очень радует. Ar

...

Тигрёнок: > 05.11.08 18:12


Тиа спсибо тебе большое за перевод прекланяюсь перед тобой.

...

heilen: > 05.11.08 21:52


TiaP, спасибо за еще один интересный кусочек. Действие постепенно закручивается и затягивает дальше за собой вслед.
Жаль, что у писательницы больше ничего нет, такие хорошие книги пишет. Может это один из ее псевдонимов для исторических романов, а есть еще.
P.S.И все же Кристиану нет равных среди ее гг, даже Морган не сравнится. У Кристиана Риверса такой набор противоречивых и привлекательных качеств, каким она (автор), почему-то, не наделила других. Это я к тому, что ваш перевод пробудил желание перечитать первые романы...ностальгия.

...

TiaP: > 05.11.08 23:01


Почему нет. У Робинсон еще не переведены книги:

Средневековье(не серийное):
Lord Of The Dragon (переводится на мечтательнице)
The Legend

Война Севера и Юга:
Never Trust A Lady

Викторианство(не серийное):
The Rescue
The Treasure

Итого 5 книг еще

Плюс как Линда Робинсон у нее романы египетской тематики.

...

Афина: > 06.11.08 17:33


ОООООО!!!! ТИЯ, продолжение - СПАСИБО огромное!!! rose Got Pester
А насчет продолжения серии - так тут и спрашивать не стоит - мы же не враги себе сами? Ответ однозначный - продолжению быть. Ну очень хочется!!! Got Got

...

Июль: > 06.11.08 18:34


 » Глава 6

ГЛАВА VI (перевод Каттик)

Пэн осталась на пороге часовни, когда Тристан ушел. Разрываясь от противоречивых чувств, она желала ударить его, но в то же время умолять его снова сделать попытку соблазнить ее. Очевидно, это не грех, испытывать такую…такую пылкость к мужчине.
Она бродила под округлой аркой и хотела закричать так, чтобы ее голос эхом зазвучал в башнях Хайклиффа. Она с самого начала была права. Молодые мужчины приносят опасность. Тристан уже сводил ее с ума своей атакой на ее чувства, а теперь он хотел получить шпагу. Она теперь даже не могла понять, что опаснее − его страсть или желание получить оружие. Она все еще не могла отойти от тех ощущений, которые он вызвал у нее, проследив за ней до сторожки у ворот. Что ей теперь делать? Нервно теребя пальцами складки на юбке, она постаралась придумать способ не дать ему завладеть шпагой.
С каждым шагом, ее сердце билось быстрее, и она всеми силами старалась не вспоминать тот первый раз, когда она коснулась шпаги, и ее поглотило. Вскоре после того, как начались ее месячные, она начала понимать, что с ней происходит нечто странное, нечто большее, чем просто превращение из девочки в женщину. Ее отец чистил свою шпагу, и она случайно прикоснулась к ней, когда передавала отцу тряпку для полировки.
Порыв жгучего холода поднялся от клинка к ее пальцам, по руке, по груди, пока не добрался до ее разума. В мгновение ока она оказалась в другом месте, − в темном и замкнутом, пахнущем металлом, кожей и потом, − и она была так напугана, что едва не справила нужду тут же. Ее голова оказалась заключенной в металл, и она не могла свободно ее поворачивать. Узкие треугольные щели ограничивали ее видение, и она только наблюдала, как мужчины дерутся и умирают.
Она заметила штандарты Кларенса, Глостера, Норфолка и Бэкингема. Мимо проскакала галопом лошадь без всадника, едва не задев ее. Она подняла руку и услышала бряцание металла. Она посмотрела на свою руку. Та была заключена в рукавицу из тщательно соединенных металлических пластин, которые точно повторяли форму руки. И в ее руке был меч. Она услышала крик и обернулась.
На нее наступал вооруженный рыцарь на боевом коне. Его шлем сверкал на солнце, когда он поднял свой меч и нацелил его на нее. Каким-то образом она знала, что должна пригнуться в последний момент и нацелить острие своего меча вверх.
Вне себя от ужаса, она ждала, пока рыцарь не окажется над ней. Она пригнулась. Блестящие металлические пластины легко скользнули, и она вонзила свой меч под его рукой в пространство между нагрудником и плечевыми пластинами, где только кольчужные вставки закрывали уязвимую плоть. Острие пронзило кольчугу. Она подпрыгнула, вонзив меч до конца.
Резко дернувшись, боевой конь потянул за собой меч и ее саму. Она полетела за конем и его умирающим всадником, затем рывком вытащила клинок. Это внезапное освобождение заставило ее потерять равновесие и упасть на спину. Ужас охватил ее, когда ее голова ударилась о внутреннюю сторону шлема. И хотя он был скроен точно под ее размер, вес вооружения несколько замедлял движения.
Она перевернулась и стала на колено − и увидела сплошное пространство отполированного металла. Нагрудник и плацкарт (2), поднятые руки в ратных рукавицах. Острие меча вонзилось в нее и попало в прорезь для глаза. Мучительная боль. Кровь хлынула потоком. Она полилась на лицо и наполнила шлем. Она тонула в своей собственной крови…
Сегодня Пэн помнила это видение также ясно, как и в первый раз. После того, как оно закончилось, она очнулась и обнаружила своих родителей, склонившихся над ней, напуганных и недоумевающих. Когда она описала то, что испытала, ее отец сказал ей, что этот меч принимал участие в сражениях во времена Войны Роз [1].
Но с этого дня он стал смотреть на нее по-другому. С этого дня она поняла, что чувства ее отца к ней изменились. В них закрались опасение, немного недоверия и усталости, а, возможно, и страха.
Этот разрыв научил ее скрывать свой дар и ужас пережитого. С того момента она старалась не касаться мечей и кинжалов, потому что они, казалось, несли наибольшую угрозу. А теперь Тристану нужна шпага. Рано или поздно он вспомнит про кинжал − кинжал, рукоять которого, инкрустированная рубинами, такого красного цвета, что, казалось, готовы были расплавиться и стечь словно кровь, и извивающимися золотыми змеями. Что же тогда будет? Не принесет ли кинжал с собой тот ужас, которого она боялась? Не превратит ли он Тристана в одного из тех жестоких, молодых людей, которых она считала невыносимыми?
Пэн ходила взад-вперед на пороге часовни, бурча про себя и заламывая руки.
− Свят, свят, свят, свят, я должна найти способ избегать его сегодня вечером. Я не буду ужинать в зале. Нет, он придет в мою комнату. И почему он должен быть таким полным сил? Вероятно, я могу его отвлечь, − остановилась она на полпути.
− Пир! Я его так накормлю и напою, что пресыщение избавит его от желания получить шпагу. Его желудок будет настолько полон, что он не сможет встать с кресла. А если нет, то я прикажу Дибблеру вовлечь всех в игру в футбол во дворе. Без сомнения, футбол Дибблера закончится шумной потасовкой.
Довольная своим решением, Пэн направилась во внутренний двор к кухням. Но когда она поспешно прошла через ворота во внутренней стене, ее поразила шаткость ее плана.
− А что же делать завтра, и послезавтра, и послепослезавтра? Я не смогу отвлекать его от цели вечно.
А возможно и смогла бы. Она в нерешительности стала посреди двора замка. Забудет ли он про шпаги, если она перестанет отказывать ему в обладании ее телом? Матерь Божья, что за грешная мысль, которая трансформировалась в еще более грешную, когда часть ее существа в предвкушении отозвалась на идею про то, что он мог бы сделать. Господи, она не сознавала, насколько хотела его. Ей нужно мыслить ясно, логически, а не под влиянием желания.
А забудет ли он? Да, конечно. Но ненадолго. Так как она знала одно наверняка: если Тристан чего-то желал, он не успокаивался, пока не получал это. И сейчас она начала понимать, что совсем не хочет, чтобы он перестал преследовать ее.
Пэн стала постукивать ногтем по зубам. Для нее лучше не ступать на тропу искушения. Резко вдохнув, она продолжила свой путь через замковый двор. Нет, она должна ему помешать другим, более безопасным способом.
Кухня находилась в отдельном строении рядом с домом. Она остановилась у открытой двери, пробурчав про себя. Что же делать, что же делать…А! Она довольно потерла руки. Почему она не додумалась до этого раньше? Тристан не сможет найти шпагу, если нечего будет находить. Сегодня, когда все лягут спать, она прикажет Дибблеру, Эрбуту и Сниггсу выкинуть все шпаги и кинжалы в ров. Нет, не в ров, в море. Да, море лучший вариант. Меньше шансов, что Тристан сможет выловить их назад.
Пэн усмехнулась и зашла на кухню. − Нэни, Твисл, слушайте. Сегодня вечером у нас будет пир.

Западное побережье Англии.
Прячась в тени утеса, Кристиан де Риверс наблюдал за капитаном корабля, сидящим на лошади на краю берега. Мужчина беспокойно ерзал в седле. Было темно, и, без сомнения, ему сильно не нравилось находиться одному на этом участке пустынного берега. В это время контрабандисты и бродяги рыскали по скалам и утесам возле пляжа. Звук прибоя гремел в ушах Кристиана. Пока он наблюдал за своей добычей, конь капитана корабля отступил от мокрых пальцев морской пены, цеплявшихся за песок.
Что он скажет Дерри? Приветствую, друг мой, я потерял твоего младшего брата и думаю, что он утонул? Он не должен был позволять Моргану преследовать этого злодейского священника в одиночестве. Но он опасался, что Жан-Поль узнает об участии королевы в затее отослать и женить этого дурака и пьяницу Дарнлея на шотландской королеве Марии Стюарт. А теперь Морган пропал.
Внезапно, туча, которая закрывала полную луну, отплыла. Кристиан дал знак людям за своей спиной. Он подтолкнул своего коня и медленно выехал из укрытия и приблизился к ожидающему капитану корабля. Серебряный свет луны осветил его, когда он остановился. Капитан корабля обернулся и вздрогнул, когда заметил всадника, которого не было на пляже, когда он оглядывался в прошлый раз. Он коснулся своей шпаги, но Кристиан снова пришпорил коня и двинулся вперед. Капитан корабля украдкой посмотрел на него, пока он приближался и откинул капюшон своего плаща.
Царапанье по скалам, которые находились между пляжем и утесом, возвестило появление подозрительных людей с факелами. Вскоре они уже купались в золотом свете. Капитан корабля уставился на всадника рядом с ним, и нахмурился. Кристиан почти ухмыльнулся, так как он мог догадаться, что было на уме у капитана – слишком молод. Этот мужчина был слишком молод. Красавец-дворянин, привыкший к ароматическим шарикам и танцам.
Кристиан наклонился ближе, чтобы тот увидел тонкие морщинки вокруг его глаз и тонкие серебряные пряди на его висках. Потом он заговорил, и развеял все мысли о праздных щеголях.
− Не ты ли тот негодяй, что потерял моего Моргана в море?
− Господи сохрани Вас, милорд Монфор. Это был черный шквал.
− И не пытайся задурить меня своими извинениями!
Капитан корабля нахмурился. Жеребец Кристиана загарцевал и закусил удила, услышав угрозу в голосе всадника.
− Я Вас умоляю, милорд, не ругайте меня за бурю. Она пришла ниоткуда и туда же возвратилась. Я хотел повернуть обратно, но лорд Морган не пожелал этого. Он сказал, что добрые англичане умрут, если мы не поймаем священника.
Кристиан воскликнул, − Чума на тебя и твой корабль. Лорд Морган был мне как младший брат, а ты убил его.
Капитан корабля услышал скрежет металл, и тут же заметил, указывающий на него кончик лезвия кинжала.
Откуда мне знать, − продолжил Кристиан, − что ты не подкуплен священником и не убил моего друга специально?
− О, нет, нет-нет-нет. Нет, милорд. С чего бы мне рисковать своим собственным кораблем? Пройдут месяцы, прежде чем я смогу починить его.
Кинжал исчез, но Кристиан схватил капитана за воротник плаща и почти поднял его над седлом. Он просто жаждал совершить убийство.
− Скажи-ка мне, капитан, мог ли лорд Морган пережить этот шквал?
Обливаясь потом, с пересохшим горлом, тот покачал головой. − Если бы он ухватился за бревно или бочонок, то это возможно. Но море было таким бурным, что я сомневаюсь, что он смог долго продержаться на плаву. И нас настолько далеко отнесло от курса, что, клянусь, ему негде было укрыться.
− А корабль священника?
− Я не знаю, милорд.
− Вы чертовски мало знаете.
Кристиан отбросил его. − Если я только узнаю, что ты солгал, я заставлю тебя жрать твои собственные внутренности.
- Богом клянусь, милорд, я говорю истинную правду.
− Лорд Морган больше ничего не сказал про священника и его замыслы?
− Нет, милорд. Только то, что если священник сбежит, это повлечет за собой смерть добропорядочных англичан.
− Каким образом.
− Я этого не знаю, милорд. Больше он мне ничего не сказал.
Кристиан не смотрел на капитана, а глядел на темное море и жемчужно-белую пену. − Я сначала сам все разузнаю, прежде чем сообщу его семье. − Он снова посмотрел на капитана. − Убирайся с глаз моих, и молись, чтобы у меня не возникло причины сомневаться в твоей правдивости.
Капитан неуклюже повернул лошадь и поехал вниз по пляжу. Кристиан забыл о нем. Вскоре ему нужно будет прекратить поиски и встретиться с верховным секретарем Сесилом, ближайшим советником королевы.
Люди с факелами окружили своего главаря, и все смотрели на море. Затем Кристиан снова исчез в тени скал. Его люди последовали за ним, и на пляже остались только песок, скалы и морская пена.


Тристан посмотрел на деревянный поднос, и подумал, что тут стоит оловянная тарелка, а может быть, даже серебряная. Откуда ему это известно? Он покачал головой, и поддел кусок жаренного в пряностях кролика. Он посмотрел на Пен, которая ела кусочек жаренного молочного поросенка. Снова свиньи.
Она пыталась его отвлечь этим пиром. Чем больше она избегала разговора про шпаги, тем больше он забавлялся. Она испытывала отвращение к ношению оружия. Эту щепетильность он мог понять. Большинство женщин избегают насилия, а Пен, большую часть времени, была такой доброй, такой нежной.
В самом деле, иногда она проявляла здравый смысл. Он не стал бы давать оружие ни Сниггсу, ни Дибблеру, ни Эрбуту, никому другому из тех умалишенных, которым она позволила себе служить. Она украдкой посмотрела на него сквозь блестящий поток своих волос. В ответ он улыбнулся так довольно и мило, что она нахмурилась.
Он не мог противостоять желанию поддразнить ее. Она сплела вокруг него кружево из нелепых выходок вот уже который день, окружая и смущая его, изводящим и неугасимым желанием завоевать ее. Теперь настала ее очередь пережить эти пытки. Когда этот смехотворный пир завершиться, он настоит на посещении оружейной комнаты.
− Трески? − Спросила она, протягивая тарелку с рыбой.
− Благодарю. − Он взял кусочек.
− Вареного каплуна? − Он снова кивнул. Она пыталась накормить его до отвала, чтобы единственным его желанием было поспать. Она не знала, сколько он был способен съесть. Он сунул себе в рот ломоть каплуна, который был приготовлен с беконом и приправлен чебером, петрушкой, иссопом и шалфеем. Он вынужден был признать, что зловредная девица Твисл знает толк в готовке.
Но ужиная, он наблюдал за сидящими за нижней частью стола. Дибблер, как обычно, спорил со Сниггсом. На сей раз, эти глупцы, по-видимому, ссорились, каким образом резчик мог разрезать гуся, и не труднее ли разделать оленя или выпотрошить лосося. Дибблер клялся, что он видел, как резчик это делал тремя разными способами в Лондоне, а значит он - непререкаемый авторитет в этой области. Божье дыхание, этот замок нуждается в мужском руководстве.
Ужин продолжался, как и гулянье, пока последний пирожок не был съеден, последний глоток эля не был выпит из кожаного кувшина. Тристан опустошил свой оловянный стакан. Когда он поставил его и приготовился спросить Пен про оружейную комнату, сзади него вдруг появились руки, несущие поднос. На этом подносе находилась гигантский пирог. Он вздрогнул, услышав голос Твисл.
− Яблочный пирог, − проворчала кухарка, хмуро глядя на него. − Даже не знаю, зачем она мне приказала сделать его для Вас. Сладкий фарш из орехов, изюма, яблок достаточно хорош для остальных. Поэтому и для Вас тоже.
Он сузил глаза, − Ты его отравила?
− Не сегодня вечером.
− Благодарю, − ответил он.
− Могу это сделать завтра.
И не сказав больше ничего, Твисл удалилась к буфету. Пен мило ему улыбнулась, после того, как ушла Твисл. Он отрезала для него кусок пирога, по размеру подходящий для троих.
− Я сама следила за Твисл. Весь день.
Он предложил ей кусок своего пирога, но она покачала головой. − Я предпочитаю Уорденский пирог. Мне нравятся груши.
− Возможно потому, что они сочные и спелые, прямо, как Вы.
Она уставилась на него. − Я? Я костлявая и у меня плоская фигура. У меня квадратный подбородок и я могла бы сойти за парня, если меня подстричь. Нэни говорит, что я напоминаю сверчка.
− Но мне Вы нравитесь. А! Вы краснеете.
− Ешьте Ваш пирог, Тристан.
Он положил пирог, наклонился ближе и посмотрел ей в глаза. − Я бы с удовольствием.
Ее глаза чуть не оказались на лбу, когда он коснулся ее бедра. Она подпрыгнула на стуле и взвизгнула. Она отбросила его руку и, взяв пирог, запихнула его в Тристана. Так как рот его был открыт, он не смог сопротивляться. Пирог занял все пространство между губами. Он смеялся и жевал одновременно, а она, наклонив голову, ела свой грушевый пирог.
Она продолжила запихивать в него пирог, и он принял ее вызов. Он съел всю начинку и крошку от корки, потом попросил добавки.
− Но больше ничего нет, − отвечала она вне себя от изумления. Он взял у нее кусок Уорденского пирога и смел все подчистую с половиной кувшина эля. А потом он ухмыльнулся.
− Если Вы думали, что я стану сонным из-за большого количества съеденного, то вас ожидает разочарование, госпожа Фейрфакс. Я собираюсь доесть Ваш Уорденский пирог, а потом Вы и я пойдем в оружейную.
− Но мы не можем.
− Глупости.
− Мы не можем уйти пока… пока не выступит Дибблер.
Он почувствовал смятение. − Дибблер.
− Да, он сочинил песню.
− Иисусе, сохрани меня.
− Сейчас, Тристан, он очень трудился над ней.
Тот устроился поглубже в кресле, устроил свой подбородок себе на грудь, а Пэн подала сигнал Дибблеру. Вдохновленный капитан замковой стражи прошел между веселящимися жителями замка и деревни, чтобы поклониться перед помостом.
Он намазал маслом свою челку так, чтобы она полукругом прикрывала его череп. Его камзол из поношенного блестящего бархата почти прикрывал его брюшко. Желтые лосины провисали на коленях и лодыжках. Дибблер провел рукой по волосам, посмотрел на эту руку, и тайком вытер ее сзади о лосины. Эрбут, даже более розовый, чем всегда, и дышащий ртом, присоединился к старшему по званию и стал бренчать на лютне. Дибблер одну руку приложил к сердцу, другую выставил вперед, оттопырив палец.

Эй, Эй, скрипка дзинь-дзинь,
Моя любовь пришла со мной жить.
Эй, эй, время быть глупым,
Прыгай в стог сена, и будь безрассудным!

Тристан поморщился и прижал подбородок к вороту своего камзола. − Божье дыхание!
− Тише, Тристан, - Пен толкнула его руку своим локтем. − Вы обидите Дибблера.
− Как я могу обидеть грубияна, который бродит по этому месту, хныча и крича про глупости и стога сена таким голосом, который бы и глухому не понравился?
К счастью, четвертый стих Дибблера был прерван, когда в зале появился запыхавшийся потный Сниггс в своем заплатанной одежде.
− Госпожа, Марджери исчезла!
Эрбут порвал струну на лютне. Дибблер запнулся на слове «глупец» − а Пен вскочила на ноги.
− Когда? − спросила она.
− Не знаю, госпожа. Где-то между ее последней кормежкой и теперь, когда я зашел проведать ее и вычистить ее комнату.
Пэн отбросила салфетку и метнулась к лестнице на галерее, позади помоста. Тристан, уже чувствуя последствия пиршества, тем не менее отбросил кресло в сторону и последовал за ней. По пятам за ним бежали Сниггс, Эрбут, Дибблер, Твисл и большая часть тех, кто был в зале.
− Одна вы не пойдете. Разума что ли у Вас нет? Кутвелл, без сомнения, явился за своей обожаемой свинкой и мог где-то затаиться. Разве я Вас об этом не предупреждал?
Он побежал вверх по лестнице в комнату Марджери, а Пэн следом за ним. Комната была пуста, дверь открыта настежь. Он посмотрел наверх, но ничего не увидел. Позади толпились слуги Пен, спотыкаясь друг о друга. Он услышал визг Сниггса.
− Ой! − Сниггс сорвал колпак с головы и стал хлестать ею Дибблера. − Смотри, куда прешь своими бычьими копытами, ты, мерзкое дерьмо!
Дибблер принялся колотить Сниггса обеими руками. − Хромой гомик, убирайся с дороги!
Тристан закричал, − Тихо!
Шумящая толпа застыла. Тристан, нахмурившись и тиснув зубы, смотрел на них.
− Как вы думаете, будет ли Марджери тихо себя вести, когда Кутвелл станет выпихивать ее из имения?
Пен нахмурилась и приложила палец к губам. Головы повернулись, все затаили дыхание. Дибблер не упустил возможности ущипнуть Сниггса за руку. Сниггс ударил Дибблера по голени и капитан стражи издал тихий вскрик. Тристан поднял руку, как будто готовясь нанести удар, и они тут же замолкли. Все прислушивались.
Спустя несколько мгновений, Тристан услышал далекий визг протеста. − Слушайте.
Он указал наверх башни. Визг снова повторился. Пронзительный, высокий визг оскорбленного королевского достоинства. Тристан бросился наверх башни. Он прошел всего три ступеньки, когда Пен схватила его за рукав, и крепко вцепилась. Он взял ее за руку и скользнул в проем, ведущий на внешнюю стену. Они появились вовремя, и увидели через распахнутые двери следующей башни, как воин Кутвелла тащит веревку.
Тристан кинулся к стене и взглянул за нее. Внизу и справа он увидел воинов, держащих свечки, и толстого человека, должно быть это был сам Кутвелл, среди них. Их внимание занимало что-то висевшее на полпути вниз.
Тристан указал Пен на это, когда она присоединилась к нему. − Смотрите.
Туша свиньи Марджери покачивалась и перевешивала импровизированный канат, проплывала, удерживаемая веревкой. Пока они наблюдали, ее ноги шевелились, а воин опускал ее все быстрее и быстрее.
− Нет, не надо, − воскликнула Пен. Она бросилась к мужчине с веревкой.
Тристан попытался схватить ее, но промахнулся, затем прыгнул за ней. Он была почти над мужчиной, когда Тристан вытянулся, обхватил рукой ее за талию и сбил ее с ног.
− Нет, Тристан!
Воин увидел их, размотал конец веревки, затем схватил другую, привязанную к бойнице. Пока Тристан уклонялся от кулаков Пен, тот исчез за стеной вслед за Марджери. К тому времени, когда Тристан утихомирил Пен, явились Дибблер и остальные, и стали выкрикивать оскорбления в адрес Кутвелла и его людей. Пен накинулась на него.
− Зачем Вы остановили меня?
Тристан выругался, потом резко замолчал и зевнул.
− Вы не должны нападать на воина, пока я Ваш защитник.
− Вы не должны были − Пен запнулась и улыбнулась ему.
−Вы − мой защитник?
Он снова зевнул. − Разумеется, женщина, кто еще мог бы претендовать на это место в этом раю для сумасшедших? Господи, эта беготня просто не могла меня настолько утомить.
− Вы поужинали примерно за троих. Без сомнения, Вы перегрузили свой желудок.
Медленно закрыв глаза, он снова зевнул. Затем, чтобы удержать равновесие, он положил руку на бойницу, но тут, вероятно его голова решила покружиться.
− Для меня это немного.
Пен тихонько подошла к нему и ослепительно улыбнулась. − Слишком много еды. Я же Вас предупреждала.
− Пен.
− Да, Тристан.
− Кажется, моему желудку не терпится подняться к горлу.
− В постель. − Она пошла рядом, провожая его назад в его комнату.
− Иисусе, нельзя ли помедленнее. Я сейчас сломаю себе лодыжки.
Он закачался и продолжил идти, опустив голову назад в свою комнату, где рухнул на кровать и уставился на нарисованных херувимов. Их розовые щечки расплывались, и он закрыл глаза.
Последним, что он запомнил, был тихий голос Пен. − Простите меня, Тристан.
____________________________________________________
1. Войны Алой и Белой розы — серия вооружённых конфликтов между группировками английской знати в 1455—1487 годах в борьбе за власть между сторонниками двух ветвей династии Плантагенетов (Ланкастерами и Йорками).
2. Плацкарт - металлические пластины, защищающие живот и крепившиеся к нагруднику.

...

TiaP: > 06.11.08 20:12


Июльчик, Катюшка огроменное вам спасибо. С удовольствием прочитала главу.
Ar Ar Ar Ar Ar Ar Ar

...

Тигрёнок: > 06.11.08 20:25


переводчику и бета ридеру. Перевод отличный. Складируем все в папочку. чтобы потом насладится переводом. Жду

...

Беата: > 07.11.08 01:56


Катти, Июля, спасибо за отличный отрывок! Очень интересно!

...

Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия · Регистрация · Вход · Пользователи · VIP · Новости · Карта сайта · Контакты · Настроить это меню


Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение