Нора Робертс "Синий георгин"

Очень трогательное начало.
Девочки, спасибо за перевод!

Девочки, спасибо за перевод!
А мне кажется, что все таки был мальчик, а ей сказали, что девочка, чтобы наверняка не стала ничего подозревать если у ее покровителя вдруг объявиться наследник.
___________________________________

Вот и мне так кажется, иначе с чего бы это вдруг врач с медсестрой странно переглядывались!
Зачем куда-то уезжать? Любовник у нас богатый и влиятельный, а Амелия начала потихоньку сходить с ума, он ее запер в доме, и все, а сам ребенка в семью принес, не думаю, что его жена будет вякать
___________________________________

Спасибо за такой трогательный пролог!
Я в слезах. Что же будет дальше?...
_________________

Платочками запаслась. Жду продолжения...
_________________

Спасибо за интересное начало, девочки.

Перевод

Только начало, а я уже всхлипываю...
Спасибо большое за выбор произведения и за перевод!
_________________

Karis, Мел Эванс, Королева, спасибо!

Спасибо, девочки, за новый перевод , Очень грустный пролог, но многообещающий.
_________________

Какое трогательное и грустное начало!!!!!!!!
Жаль Амелию!!!!!!!

мне вот тоже так кажется!!!!!!!!!

мне кажется она будет его искать!!!!!

Karis,Мел Эванс, Королева спасибо за великолепный перевод!!!!!!
___________________________________

Спасибо за новый перевод Норы Робертс!
_________________

Перевод великолепный! Спасибо, девочки.

Спасибо за главу, очень заинтресовала.
_________________

 » Глава 1

Перевод: Karis
Редактирование: Мел Эванс, Королева

ГЛАВА 1



Сентябрь 2001 года
Сасусфелд, Мичиган

У неё сгорел сливочный соус. Этот раздражающий пустяк навсегда вонзится в память Стеллы. Как и раскаты грома запоздалой летней грозы, как и веселые крики детей, доносящиеся из гостиной.
Она всегда будет помнить резкий запах гари, внезапный писк пожарной сигнализации, и как она, непроизвольно схватив сковородку с плиты, бросила её в раковину.
Бог не наградил Стеллу особыми кулинарными талантами, зато вдоволь одарил скрупулёзностью, поэтому готовила она всегда очень старательно. Вот и сегодня вечером она планировала встретить мужа его любимым блюдом – курицей под сливочным соусом. Она приготовит всё сама, и главное блюдо подаст с гарниром из сочного зеленого салата и хрустящими кусочками тоста, которые так здорово макать в соус песто.
В своей чистенькой кухне в замечательном загородном доме она выставила все ингредиенты перед собой. Кулинарная книга, от брызг и капель жира защищенная специальным пластиковым вкладышем, опиралась на подставку.




Поверх рубашки и легких брючек и Стелла надела темно-синий фартук, а непокорную и густую гриву кудрявых рыжих волос собрала в небрежный пучок, чтобы не мешались.
Весь день она трудилась как пчелка в этом сумасшедшем доме под названием «цветочный магазин», и готовить ужин начала позднее, чем планировала. Вдохновленные распродажей осенних цветов и наступившими теплыми деньками, покупатели стекались в магазин целыми толпами.
Не то чтобы Стелла возражала. Она словно рождена для должности менеджера цветочного магазина, и работу свою очень любила. Какое это счастье – вновь вращаться в гуще событий полного рабочего дня! Теперь, когда Гэвин в школе, а Люк достаточно подрос для детского сада, она могла посвятить часть себя работе.
Как же так получилось, что её малыш уже первоклассник?
И когда Люк успел достаточно подрасти для детского сада?
А еще они с Кевином хотели третьего ребенка. Пожалуй, им пора бы переходить к активным действиям в этом направлении. «Может быть, сегодня», – улыбаясь, подумала Стелла. Да, это станет заключительным и очень личным этапом её плана под названием «Дорогой, добро пожаловать домой».
Стоило Стелле только смешать ингредиенты для соуса, как она услышала грохот и вопли из гостиной. «Это какой-то нездоровый мазохизм, – поняла она, бросив готовку и поспешив к детям, – думать о третьем ребенке, когда двое других сводят меня с ума».
Стелла зашла в гостиную и увидела их. Вот они, её ангелочки. Гэвин, солнечный блондин с чертятами в глазах, с невинным видом сталкивал друг с другом две машинки «Мачбокс», покуда Люк, обладатель точной копии её огненно-рыжих волос, вопил над рассыпанными по полу деревянными кубиками.



Ей даже не нужно было присутствовать в гостиной, она и без того всё поняла. Люк строил, а Гэвин разрушал.
Так уж сложилось в их доме.
– Гэвин, зачем ты это сделал? – Стелла взяла Люка на руки и успокаивающе погладила по спине. – Все хорошо, малыш. Ты построишь что-нибудь другое, всё хорошо.
– Мой домик! Мой домик!
– Это несчастный случай, – заявил Гэвин, но Стелла не могла не заметить лукавый огонек в его глазах и смех, подкатывающий к горлу. – Машинка виновата.
– Да, бьюсь об заклад, что машина виновата – после того, как ты направил ее прямиком на дом. Тебе так трудно играть, не трогая Люка? Он ведь тебе не мешал.
– Я просто играл! А он всего лишь ребенок.
– Верно, – она посмотрела на него с таким выражением, что Гэвин тут же сник. – И если ты тоже хочешь вести себя как ребенок, ты можешь быть ребенком и в своей комнате. Один.
– Это был всего лишь дурацкий домик.
– Мамочка! – Люк повернул ладошками лицо Стеллы к себе, и посмотрел на неё большими заплаканными глазами. – Домик был хорошим!
– И ты построишь домик гораздо лучше, правда? Гэвин, не трогай Люка. Я не шучу. Я занята на кухне, и скоро приедет папа. Разве ты хочешь быть наказанным к его возвращению?
– Нет. Но я ни в чем не виноват.
– Ты так думаешь? Очень плохо. Это действительно досадно, потому что тогда мне придется забрать у тебя все игрушки, – с этими словами Стелла опустила Люка на пол. – Строй свой домик, Люк, а ты, Гэвин, не трогай его кубики. Если мне придется опять все бросить и прибежать сюда, мне это очень не понравится.
– Я хочу на улицу! – пожаловался Гэвин ей в спину.
– А на улице идет дождь, так что забудь. Мы все застряли дома, уж поверь мне.
Пытаясь взять себя в руки, раздосадованная Стелла вернулась к готовке. Сердито включила телевизор. Господи, как же она соскучилась по Кевину! После полудня мальчики вели себя просто невыносимо, а теперь Стелла и вовсе чувствовала себя совсем растерянной и подавленной. Кевин уехал в командировку четыре дня назад. Все эти дни Стелла напоминала себе чокнутую белку в колесе. Всё было на ней – и мальчики, и домашнее хозяйство, да еще и работа в придачу.
Почему вся бытовая техника решила объявить забастовку именно тогда, когда муж уехал из дома? Она что, специально поджидала такого момента? Вчера вот посудомоечная машина вышла из строя, а сегодняшним утром тостер поджарил сам себя.
Когда они с Кевином вместе, то действуют так слажено. Распределяют домашние обязанности, по очереди занимаются детьми, делятся друг с другом забавными историями. Будь Кевин сейчас дома, то играл бы с мальчиками, и Стелле не пришлось бы отвлекаться от готовки.
А еще лучше, он бы готовил, а она бы играла с мальчиками.
Как же она скучала по Кевину… скучала по его запаху, который так приятно окутывал ее, когда любимый подходил к ней сзади и нежно заключал в свои объятия. Как склонялся над ней, касался прохладной щекой её щеки.
Она скучала по его телу, по тому, как они тесно прижимались друг другу по ночам, и в заветной темноте обсуждали планы на следующий день или просто смеялись над очередными проделками мальчиков.



О боже, ты ведешь себя так, как будто его нет не четыре дня, а четыре месяца!
Стелла помешивала соус, задумчиво наблюдала за вихрем листьев за окном и рассеянно слушала, как Гэвин пытался втолковать Люку, что, построив небоскреб, они смогут устроить грандиозное крушение.
После повышения Кевину не придется уезжать так часто в командировки. Скоро, ждать осталось совсем чуть-чуть. Он так усердно трудился в последнее время, что повышение не за горами. К тому же, заработная плата у него станет на порядок выше, а им уж точно не помешают лишние деньги, особенно если они все-таки решатся ещё на одного ребенка. Девочку… быть может, на этот раз, у них будет девочка
А что если с его повышением и с её полными рабочими буднями куда-нибудь свозить детей следующим летом? Может быть, в Дисней-Лэнд? Они смогут себе это позволить. Мальчикам там очень понравится. И если Стелла на тот момент уже будет беременной, то ничего страшного, они всё равно поедут. Деньги не станут камнем преткновения, по той простой причине, что предусмотрительная Стелла уже давно откладывала деньги на отпуск или покупку новой машины.
И ей нужна новая посудомоечная машина. Чтобы её купить, Стелле придется залезть в копилку, но это ничего. Вместе они с Кевином справятся со всеми трудностями.
Когда из зала донесся восторженный детский смех, плечи Стеллы расслабились, напряжение мгновенно покинуло тело. На самом деле её жизнь прекрасна. Боже, да у неё не жизнь, а сказка! О такой жизни можно разве что мечтать. Стелла замужем за замечательным мужчиной, в которого влюбилась с первого же взгляда. Кевин Ротшильд со своей медленной, чарующей улыбкой…



У них два чудесных сына, милый дом в хорошем районе, работа, которую они оба любят, и общие планы на будущее. А когда они занимаются любовью, небо по-прежнему в алмазах.
Стелла вспомнила про сюрприз, который заготовила для Кевина. Когда они уложат мальчиков спать, Стелла предстанет перед мужем в новом сексуальном нижнем белье, приобретенным в его отсутствие...
Бутылочка вина, несколько свечек, и…
Услышав резкий грохот, Стелла закатила глаза к потолку. Хорошо, что хоть на этот раз за грохотом последовали аплодисменты, а не вопли.
– Мамочка! Мамочка! – с выражением безграничного ликования на лице Люк бросился к Стелле. – Мы бабахнули всё-всё здание! А можно печеньку?
– Только после обеда.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Ухватившись ручками за брюки Стеллы, Люк пытался вскарабкаться ей на ногу. Стелла отложила ложку и мягко отодвинула сына подальше от плиты.
– Никакого печенья до обеда, Люк.
– Мы хотим есть, – заявил Гэвин, стукнув машинки друг об друга. – Почему нам нельзя чего-нибудь съесть? Почему, если нам все равно придется есть эту дурацкую курицу?
– Потому что. – Стелла как ребенок терпеть не могла этот ответ, но в данном случае он ей казался наиболее подходящим. – Мы сядем за стол все вместе, когда вернется ваш папа. – При этом она с волнением посмотрела в окно, опасаясь, что рейс Кевина могут задержать. – А пока съешьте по половине яблока.
Стелла взяла из миски одно яблоко и схватила нож.
– Я не люблю кожуру, – пожаловался Гэвин.
– У меня нет времени очищать его. – Стелла вернулась к взбиванию соуса. – Кожура полезна.
«Неужели?» – спросила она себя.
– А можно мне попить? Я хочу пить, мамочка, – Люк все тянул и тянул Стеллу за брюки. – Я хочу пить!
– О господи... Дай мне пять минут, хорошо? Пять минут. Иди, построй что-нибудь, а потом я принесу тебе сок и яблоко.
Загремел гром, и Гэвин возбужденно запрыгал на месте, выкрикивая:
– Землетрясение, землетрясение!
– Это не землетрясение.
Но его лицо продолжало светиться восторгом. Он закружился на месте, а потом вылетел из кухни.
Охваченный той же радостью, Люк бросился за братом:
– Землетрясение! Землетрясение!
Стелла прижала пальцы к ноющим вискам. Мальчики шумели невыносимо, но, может быть, на какое-то время это займет их. А она сможет закончить ужин.
Она вернулась к плите, прислушиваясь, правда без особого интереса, к обзору новостей.
Но услышанное проникло сквозь её головную боль, и Стелла невольно повернулась к телевизору.

Разбился самолет местных авиалиний, следовавший по маршруту Лансинг - Детройт. Десять пассажиров на борту.




Ложка выскользнула из руки Стеллы. А сердце вырвалось из груди, оставив кровавую дыру.
Кевин. Кевин, Кевин, Кевин…
Её дети восторженно гоготали в комнате, гром гремел над головой. А Стелла просто сползла на пол кухни, когда её мир разбился в дребезги.

* * *

Они пришли сказать ей, что её Кевин умер. Незнакомцы по ту сторону двери с серьезными лицами. Стелла не могла принять это. Не могла признать это. Но ведь она уже всё знала. Она узнала об этом в своей маленькой кухне, в ту секунду, когда голос журналиста вырвал сердце из её груди.
Нет, Кевин не мог умереть. Он ведь так молод и здоров. Скоро он приедет домой, и вместе с детьми они будут наслаждаться курицей под сливочным соусом. Он не мог умереть.
Но у неё ведь сгорел соус… Из-за дыма сработала пожарная тревога, и с этого момента черное смрадное безумие всё ширилось и разрывало её дом на части.
Ей пришлось отвести мальчиков к соседям. Они требовали объяснений…
Но ведь это невозможно, это невыносимо, это немыслимо объяснить!
Ошибка. Гроза, удар молнии – и всё изменилось навсегда. Кевина больше нет. Один миг – и человека, которого она любила, отца её детей… его больше нет.
Они спрашивали, есть ли у неё кто-нибудь, кому она хотела бы позвонить.
Кому ей звонить, кроме Кевина? Он был её семьей, её другом, её жизнью.
Они рассказывали ей о деталях крушения, которые отдавались неясным жужжанием в голове. Обсуждали организацию похорон, предлагали помощь психолога. Выразили сочувствие её потере.
Они ушли, а она осталась в доме одна. Этот дом они с Кевином купили, когда она ждала Люка. Он был куплен на их общие сбережения, красили и благоустраивали они его тоже вместе. Дом с милым садом, разбитым Стеллой по собственному замыслу.
Гроза закончилась и в доме царила тишина. Стелла никогда не знала более жуткой тишины. Но она слышала звук собственного сердцебиения, гул обогревателя на кухне, журчание воды, стекающей по водосточному желобу.
И словно со стороны Стелла услышала собственный тонкий вскрик, вспоровший тишину, и рухнула на пол около входной двери. Она легла на бок, вся сжалась в комок, будто защищая себя от правды, отрицая её. Слез ещё не было, пока нет. Всё чувства свернулись в горячий и жесткий узел, норовивший превратиться в безумие. Её горе было настолько глубоким, настолько диким, что никак не могло пролиться слезами. Ей оставалось только лежать около входной двери, свернувшись калачиком, прижавшись к полу, и скулить подобно раненному зверю…
Уже совсем стемнело, когда Стелла, наконец, нашла в себе силы подняться. Она покачивалась от головокружения, пульсирующие тиски сдавливали голову. Её сознание балансировало на тонкой грани обморока. Кевин. Где-то в глубине души она повторяла его имя снова и снова.
Она должна забрать детей, она должна вернуть своих мальчиков домой. Она должна сказать своим мальчикам.
О боже. О боже, боже, но как же ей сказать им?
На ощупь найдя ручку двери, Стелла вышла в прохладную темноту. В голове совсем пусто. Позади себя она оставила дверь открытой. По ступенькам спустилась вниз, прошла между мохнатыми головками хризантем и астр, мимо переливающихся в темноте глянцем листьев азалии, которую они посадили с Кевином одним солнечным весенним деньком.
Переходя улицу, она шла будто слепая. Или как почти слепая, которую манил смутный свет от фонаря соседского крыльца. Наступая в лужи и ступая по сырой траве соседского участка, она промочила туфли.
Как же зовут соседей? Забавно, они знакомы ведь уже четыре года. Часто вместе ездили на работу или за покупками. Но она совсем забыла, как…
Ах, точно. Диана. Диана и Адам Перкинс, и их дети – Джесси и Уайетт.
«Милая семья, – тупо подумала Стелла. – Милая, нормальная семья».
Пару недель назад они все вместе устраивали барбекю. Кевин готовил курицу на гриле
Он любил готовить. Они неспешно пили вино, дружно смеялись, а дети играли. Уайетт упал и разбил коленку.
Конечно же, она помнит Перкинсов.
Но она застыла около их двери, не уверенная точно, что здесь делает.
Её мальчики. Конечно. Нужно забрать мальчиков домой. Нужно сказать им…
«Не думай, не надо! – попыталась взять себя в руки Стелла. – Пока не думай, держись. Если подумаешь, то сломаешься. Разлетишься на миллион осколков и больше никогда не соберешь себя».
Её малыши нуждаются в ней. Она сейчас нужна им. Только это её сейчас поддерживало.
Она сглотнула подкативший к горлу комок ужаса и нажала на дверной звонок.
Стелла смотрела на Диану будто бы сквозь тончайший, слабо мерцающий водный пузырь. Её образ дрожал, как мираж. Голос звучал издалека. Она почувствовала, как Диана обняла её в знак поддержки и сочувствия.
«Но ведь твой муж жив, – думала Стелла. – Твоя жизнь не кончена. Твой мир такой же, как пять минут назад. Ты не можешь понять. Ты не можешь».
Стелла почувствовала, как её начала бить дрожь, и отстранилась.
– Не надо, пожалуйста. Я не могу. Я должна забрать мальчиков домой.
– Я могу пойти с тобой, – слезы катились по щекам Дианы, когда она протянула руку и коснулась волос Стеллы. – Хочешь, я побуду с тобой?
– Нет. Не сейчас. Мне нужно… мне нужны мои мальчики.
– Я позову их. Проходи, Стелла.
Но Стелла только покачала головой.
– Ладно. Они в гостиной, пойду, позову их. Стелла, если что-нибудь, хоть что-нибудь я могу для тебя сделать, только скажи. Мне жаль. Мне так жаль!
Стелла стояла в темноте, вглядываясь в свет фонаря, и ждала.
До нее донеслись протесты, жалобы, а потом шарканье ног. И вот они, её мальчики – Гэвин, с такой же солнечной шевелюрой, как у отца, и Люк, которому от отца достались губы.
– Мы еще не хотим уходить! – заворчал Гэвин. – Мы же играли. Можно мы доиграем?
– Нет. Нам нужно идти домой.
– Но я побеждал! Это не честно, и…
– Гэвин, нам нужно идти домой.
– А папочка дома?
Стелла едва не сломалась, когда посмотрела счастливое невинное личико Люка.
– Нет.
Нагнувшись, она взяла Люка на руки и запечатлела нежный поцелуй на его губах, таким похожим на губы Кевина.
– Пошли домой.
– Если бы папочка был дома, он бы позволил мне доиграть, – жалобно проговорил Гэвин. – Я хочу к папе.
– Я знаю. Я тоже.
– А мы заведем собачку? – поинтересовался Люк, ручонками настойчиво поворачивая к себе голову Стеллы. – Мы спросим папочку? Мы заведем собачку как Джесси и Уайетт?
– Мы поговорим об этом позже.
– Я хочу к папе, – на этот раз гораздо громче сказал Гэвин.
«Он знает, – подумала Стелла, – он знает, что случилось что-то плохое, что-то ужасно плохое. Я должна это сделать. Я должна это сделать прямо сейчас».
– Давайте присядем, – осторожно, очень осторожно она закрыла за собой дверь, неся Люка к дивану. Села на диван, посадила Люка себе на колени, положила руку на плечо Гэвина.
– Если мы заведем собаку, – серьезно объявил Люк, – я буду о ней заботиться. Когда папочка приедет?
– Папа не приедет.
– Потому что занят на работе?
– Он… – Боже, помоги мне, боже! – Несчастный случай. С папой произошел несчастный случай.
– Это когда машинки сталкиваются? – спросил Люк.
Но Гэвин хранил молчание, только его взгляд горел огнем и впивался в Стеллу.
– Это был очень большой несчастный случай. Папочка отправился на небеса.
– Но он вернется домой?
– Он не может. Он больше не сможет вернуться домой. Он должен остаться на небесах.
– Я не хочу, чтобы он там оставался! – Гэвин попытался вырваться, но Стелла держала его крепко, пытаясь прижать к себе, обнять. – Я хочу, чтобы он вернулся домой прямо сейчас!
У Люка задрожали губы:
– Папочка злится на нас?
– Нет! Нет, нет, нет, солнышко, что ты. – Стелла прижалась щекой к голове сына, пока боль судорогой скручивала все её внутренности, а то, что осталось от сердца, обливалось кровью. – Он не злиться на нас, он любит нас. И он всегда будет нас любить.
– Папа мертв.
Стелла услышала ярость в голосе Гэвина, увидела, как гнев слезами блеснул в его глазах. А потом… а потом черты его лица исказились, и он стал просто маленьким мальчиком, рыдающим на руках своей матери.
Она не выпускала мальчиков из объятий, пока те не уснули, затем перенесла их в свою постель, чтобы они не почувствовали себя одинокими, когда проснутся. И как она прежде делала бесчисленное количество раз, стянула с них ботинки и укутала в одеяла.
Оставив в комнате горящую лампу, Стелла прошлась по дому. Она вяло плыла от одного окна к другому, проверяя замки, запирая двери. Удостоверившись, что все в порядке, Стелла закрылась в ванной комнате, где набрала ванну настолько горячей воды, что поднимающийся от воды пар наполнил комнату туманом.
И только погрузившись в дымящуюся воду, она отпустила тот жуткий узел, что скрутил все её существо. Пока её малыши спали, Стелла дрожала в горячей воде от сотрясающих её тело безумных, надрывных рыданий.



* * *


Она нашла в себе силы пройти через это. Друзья советовали ей принять успокоительные, но она не хотела блокировать свои чувства. Она предпочла сохранить ясную голову ради своих детей.
Все было просто. Кевин предпочел бы простоту. На его панихиду Стелла выбрала каждую деталь – музыку, цветы, фотографии. Серебряную урну для его праха, который она решила развеять над озером. Ведь именно на озере в маленькой арендованной лодочке теплым летним днем Кевин сделал ей предложение.
Стелла надела черное платье. Вот она – вдова тридцати одного года, с двумя маленькими мальчикам, с ипотекой и с разбитым сердцем. Неужели она до конца своих дней будет чувствовать, как осколки её собственного сердца вонзаются ей в душу?
Стелла не отходила от мальчиков. Соболезнования должны были приносить сразу всей семье.
Детали. Стелла могла заниматься деталями. Пока она что-то делала, что-то необходимое, она держалась. Она была сильной.
Глаза друзей были переполнены слезами и сочувствием, когда они подходили со своими соболезнованиями. Стелла благодарила их, но не за соболезнование, а за то, что на какие-то мгновения их внимание отвлекало её. А соболезнования… ей не нужны соболезнования.
Отец с женой прилетели из Мемфиса и оказывали ей всяческую поддержку. Стелла позволила Джолин, жене отца, суетиться вокруг себя, успокаивать и обнимать детей, в то время как её собственная мать жаловалась на то, как ей неприятно находиться в одном помещении с этой женщиной.
После окончания панихиды, когда все друзья ушли, когда отец и Джолин обняли Стеллу на прощание, собираясь улетать обратно в Мемфис, Стелла, наконец, сорвала с себя черное платье.
Сунула его в мешок, чтобы отправить в приют. Она не хотела видеть его больше никогда в жизни.
Её мать осталась. Стелла попросила маму задержаться на пару дней. В таком состоянии Стелла имела право на материнскую поддержку. Какие бы трения не возникали между ними раньше, с какими разногласиями они бы не сталкивались – всё это ничто по сравнению со смертью.
Войдя на кухню, она увидела, как мама варит кофе. Стелла, благодарная, что теперь не придется думать о таких незначительных вещах, подошла и поцеловала Карлу в щеку.
– Спасибо. Что-то я устала от чая.
– Эта женщина только и делала, что заваривала свой чертов чай.
– Мама, она всего лишь пыталась помочь. Вряд ли бы я смогла справиться с кофе.
Карла обернулась. Она была худенькой женщиной с короткими светлыми волосами. Многие годы она боролась с возрастом, регулярно посещая пластического хирурга. Инъекции, массажи, пилинги и подтяжки стерли с её лица несколько лет.
Но ничуть не изменили её нелегкий характер.
Со стороны Карле можно было дать лет сорок, но и даже это вряд ли удовлетворяло мать.
– Ты всегда встаешь на её сторону.
– Я не встаю на сторону Джолин, мама.
Стелла утомленно присела на стул.
Больше нет никаких деталей. Больше нечего решать. Нет ничего, что необходимо сделать. Как ей пережить предстоящую ночь?
– Не вижу причин, почему я должна мириться с её присутствием, – не унималась Карла.
– Мне жаль, что ты чувствовала себя некомфортно, но Джолин была так добра. Они с папой женаты уже почти двадцать пять лет. Тебе пора уже привыкнуть к этому
– Я терпеть не могу, когда она мелькает перед моим лицом, терпеть не могу её гнусавый голос. Уличная девка.
Стелла хотела было возразить, но решила все-таки промолчать. Джолин выросла совсем не на улице. Но какой смысл напоминать об этом Карле? Какой смысл напоминать ей, что именно Карла в свое время выступила инициатором развода, что именно она разрушила свой брак?
А потом неплохо бы заметить, что с тех пор Карла побывала замужем ещё дважды.
– Как видишь, теперь её нет.
– Скатертью дорожка!
Стелла глубоко вздохнула. «Не спорить», – подумала она, когда в животе все судорожно пульсировало и сжималось от разъедающей боли. Слишком устала, чтобы спорить.
– Дети уснули. Господи, они просто выбились из сил! Завтра… мы обсудим все завтра. Время покажет, – Стелла опустила голову и медленно закрыла глаза. – Знаешь, я ведь продолжаю думать, что это всего лишь страшный сон. В любой миг я проснусь, и Кевин будет рядом со мной. Я не… я просто не могу представить себе жизнь без него. Я даже думать об этом не могу, – слезы снова хлынули из её измученных глаз. – Мама, я не знаю, что мне делать.
– Он был застрахован?
Стелла потрясенно моргнула, и уставилась в чашку кофе, которую Карла поставила перед ней на стол.
– Что?
– Страхование жизни, Стелла. Кевин был застрахован?
– Да, но…
– Для начала нужно подумать о вещах реальных. – Карла села за стол, глотнула кофе. – Ты должна связаться с адвокатом и подать на авиакомпанию в суд. Это лучшее, что ты сейчас можешь сделать.
– Мама, – очень медленно произнесла Стелла, как будто они говорили с матерью на разных языках, – Кевин умер.
– Я знаю, Стелла. Мне очень жаль, поверь, – потянувшись, Карла погладила руку Стеллы. – Ты ведь понимаешь, что я бросила все, чтобы приехать и помочь тебе?
– Да. – Она должна помнить и ценить это – Да, конечно.
– Что это за проклятый мир, где такой молодой мужчина погибает без какой-либо причины. Это бессмысленная смерть. Я никогда не смогу этого понять.
– Да, – вытащив платок из кармана, Стелла вытерла слезы. – Как и я.
– Кевин мне нравился, но дело в том, что ты оказалась в очень сложной ситуации, Стелла. Счета, содержание детей, да и к тому же редкий мужчина захочет взять на себя заботу о такой большой семье.
– Мне не нужен мужчина, чтобы заботиться о нас. Ради бога, мама, о чем ты говоришь!
– А будет нужен, – уверенно кивнула головой Карла. – Не совершай ошибок и прислушайся к моему совету насчет страховки. Ты потеряла мужа и это действительно ужасно, но женщины теряют своих мужей каждый день. Лучше уж потерять таким образом, чем проходить через развод.
Острая боль, разрывающая желудок Стеллы тут же обернулась в ледяной ком гнева.
– Мама, сегодня я похоронила мужа. Прах моего мужа находится в проклятой урне в моей спальне.
– Тебе нужна моя помощь или нет? – воскликнула Карла, взмахнув ложкой. – Я очень стараюсь помочь тебе. Ты должна подать в суд на авиакомпанию и получить сполна на достойную старость. И не бери с меня пример – нечего связываться со всякими неудачниками. Стелла, а ты не думала, что развод это тоже нелегко? Ты ведь ни разу не проходила через него, так? Что ж, а я проходила. Дважды. И, надо заметить, что третий не за горами. Я покончила с этим сукиным сыном. Ты даже не представляешь, через что мне пришлось из-за него пройти! Мало того, что он невнимательный и болтливый кретин, так я ещё подозреваю, что он мне изменяет, – с этими словами она вскочила из-за стола, порыскала по шкафам и отрезала себе кусок пирога. – Если он думает, что я собираюсь это терпеть, то глубоко ошибается. Ах, как хотела бы я видеть выражение его лица, когда он сегодня получит документы на развод!
– Мне жаль, что твой третий брак не сложился, – сухо откликнулась Стелла, – но мне очень трудно тебе сейчас сочувствовать. Ты трижды разводилась, и каждый раз это был твой выбор. Кевин умер. Мой муж умер, и, черт возьми, я уверена, что это не мой выбор.
– Мой выбор? Ты хочешь сказать, что я хочу снова пройти через это? Я приехала сюда помочь тебе, в то время как пустышка твоего отца маячит у меня перед глазами. Думаешь, это приятно?
– Она его жена. Она никогда не делала ничего недостойного по отношению к тебе. И ко мне Джолин всегда относилась с большой теплотой.
– Это ты так думаешь. – Карла сунула кусок пирога себе в рот. – Ты полагаешь, у тебя единственной есть проблемы? Ты единственная страдаешь? Не торопись и вспомни о нашем разговоре, когда тебе стукнет пятьдесят, и ты поймешь, что ничего, кроме одиночества, в жизни и не знала.
– Тебе давно стукнуло пятьдесят, мама, а одиночество, опять же, твой выбор.
Карла резко повернулась к Стелле, её глаза сверкнули гневом.
– Мне не нравится твой тон, Стелла, и я не обязана его терпеть.
– Нет, не обязана. Конечно, ты ничего не обязана. И знаешь, я думаю, что для нас обеих будет лучше, если ты уедешь. Немедленно. Это была плохая идея. И о чем я только думала?
– Ты меня прогоняешь? Отлично! – Карла поднялась из-за стола. – Я и сама как можно скорее хочу вернуться к собственной жизни. Как всегда, никакой от тебя благодарности. Вечно ты ко всему придираешься. В следующий раз, когда тебе захочется поплакаться кому-то в жилетку, позвони-ка лучше своей мачехе-деревенщине
– Обязательно так и сделаю, – пробормотала Стелла, когда мать вылетела из кухни. – Не сомневайся.
Стелла встала со стула, чтобы ополоснуть чашку. Но, поддавшись порыву, просто швырнула её в раковину и та разлетелась на осколки. Пусть всё в мире рушится, как разрушилась жизнь Стеллы, пусть всё на свете тонет в хаосе, в котором захлебывалась она сама. Она жаждала ломать, крушить, рвать…




Но она просто стояла, вцепившись рукой в край раковины, и молила Бога, чтобы мать побыстрее собралась и уехала. Стелла не хотела её видеть. Как она вообще могла пригласить её остаться? У них всегда были такие отношения. Резкие, агрессивные. Никакой близости, ни капли понимания.
О боже, но как же ей нужно чье-то плечо, на которое она могла бы опереться! Только на одну ночь, просто жизненно необходимо. Завтрашний день принесет с собой новые заботы, но этой ночью она хотела, чтобы её обнимали, утешали.
Дрожащими пальцами Стелла собрала в раковине осколки разбитой чашки, и заплакала, высыпая их в мусорное ведро. Подошла к телефону и вызвала такси для матери.
Они больше не разговаривали, и Стелла решила, что это к лучшему. Закрыв дверь, она прислушивалась к звуку удаляющейся машины.
Оставшись одна, Стелла проверила спящих мальчиков, подоткнула их одеяла, нежно коснулась губами их лобиков.
Теперь они единственное, что у неё осталось. А она единственное, что есть у них.
Стелла поклялась себе, что станет по-настоящему хорошей матерью. Более терпеливой. Она никогда и ни за что не подведет их. Она их не бросит, когда бы она ни понадобилась бы им. Никогда.
И когда им потребуется её плечо, видит Бог, они его получат. Неважно, зачем. Неважно, когда.
– Вы для меня важнее всего на свете, – прошептала Стелла. – И так будет всегда.
В спальне она снова разделась, а потом достала старый фланелевый халат Кевина из шкафа. Она завернулась в него поплотнее, окунулась в такой родной, надрывающий душу запах.
Сжавшись в комок на кровати, зарывшись в халат мужа, она закрыла глаза и молилась. Молилась за наступление нового дня. За всё, что ей предстоит пережить.



_________________________

Спасибо!!!

Ох, как тяжело... Хоть и понятно с первой строчки, что добром не кончится, но как же тяжело читать переживания Стеллы, как она вспоминала счастливую жизнь, вот только-только была в раю и вдруг окунулась в пучину страдания...
А какие детки замечательные. Хорошо, что они есть и Стелла держится из-за любви к ним.
И вот дал же Бог такую бездушную суку-мамашу. И ведь где-то их таких штампуют.

А клип - просто нет слов. Как будто, когда Стелла надела халат, появился Кевин и утешает ее.