Пункт раздачи слонов, или с Новым годом!

Сначала пускай поймают
___________________________________

А вот и я получила подарочек от Санты-Катюши: открытку и два замечательных магнита в свою коллекцию

А самое главное я обнаружила, когда раскрыл открытку и увидела своего любимого зеленоглазого мужчину. Аж телефон от чувств уронила, пока пыталась поделиться своими восторгами по скайпу с Леной
Катюша, спасибо огромное за чудесный сюрприз, теперь у меня настоящее новогоднее настроение

Я сегодня тоже получила подарок от Санты - Black SuNRise. К самому празднику поспел!


Наташа, спасибо большое! И за книжку, и за открытку с теплыми пожеланиями.
Пусть все пожелания сбудутся и для всех. С наступающим праздником!
___________________________________

Танюшка, Тиночка, Аленыш, рада, что все дошло и пришлось по душе!
Теперь сама похвастаюсь:


Всех с наступающими праздниками и всего самого хорошего!
_________________

 » Рейчел Гибсон "Blue by you"

Надеюсь, шеф не обидится, что я тут, пользуясь ее отсутствием, примеряю на себя маску рулевого

В общем, один Тайный Санта (или их там даже два? ) не нашел нашу Анютку и постучался ко мне, мол, будь другом, донеси подарочек до адресата, а то я ужо стар и немощен, сам не доковыляю. Куда деваться Я ж девушка добрая и отзывчивая

Итак, встречайте...

Подарок для Мариши (Zerno) с любовью и благодарностью:

Rachel Gibson "Blue by you"

Когда Блу потянула узел его галстука, Каспер облегченно выдохнул. Он привел ее на балкон второго этажа не для того, чтобы заняться сексом, хотя нельзя сказать, что такая мысль совсем не приходила ему в голову.
Стоять рядом с Блу. Смотреть вниз. Совсем как двадцать два года назад.
Каспер стащил галстук и отбросил его. Честно говоря, мысли о сексе крутились в голове с того момента, как Каспер забрал Блу из ее дома. Возможно, даже раньше. Возможно, со вчерашнего дня, когда она открыла двери Далия-Холл, выглядя как первый кадр любого порнофильма с горячей южной красоткой.
Каспер наблюдал, как пальцы Блу расстегивают пуговицы на его рубашке. Ему нравилось видеть, как ее руки касаются его тела. Нравилось то, как ее пальцы выглядят и ощущаются на его коже.
Блу вытащила подол его рубашки из брюк и стащила ее. Жаркая, жадная дрожь зародилась в затылке и прошлась по позвоночнику Каспера, пока Блу скользила ладонями по его груди. От нежных прикосновений у него поджалась мошонка, а член стал твердым, как дуло пистолета. Каспер потянул за пояс, который удерживал вместе полы платья Блу, и платье распахнулось. И было стянуто с плеч.
Каспер намеренно прижал ее руки к бокам, чтобы не позволить горячим ладоням закончить все прежде, чем оно начнется. Под платьем оказалась черная шелковая комбинация, и твердые соски скользили, натягивая ткань, когда Блу пыталась освободить руки.
- Ты не носишь лифчик, - отметил Каспер очевидное.
- Нет. Бретельки некрасиво смотрятся под тканью.
Она выгнула спину в попытках освободиться от платья, и Каспер уткнулся лицом в ложбинку меж ее грудей. В ложбинку, на которую вчера пялился как подросток. Потерся щекой. Блу задохнулась и прекратила бороться с тканью.
- Отпусти мои руки, - сказала она. – Я тоже хочу тебя потрогать.
Каспер не был готов к ее прикосновениям. Подобная готовность означала бы, что все закончится раньше, чем начнется. С Блу он снова чувствовал, будто ему двадцать один. Словно они оказались под дубом и начали с того, на чем остановились двадцать два года назад. Только теперь Каспер лучше держал себя в руках. Сквозь шелковую ткань он втянул в рот твердый сосок, и Блу, наконец, освободила руки. Платье упало на пол, бретелька комбинации соскользнула с плеч, и сосок оказался на виду. Каспер ласкал обнаженную грудь. Блу запустила пальцы ему в волосы. Ее тихие вздохи возбуждали. Он взялся за подол комбинации и стянул ту с Блу. Выпрямился и посмотрел на нее, стоявшую на его балконе в черных трусиках и красных туфлях на шпильке.
- Ты – мечта.
- Я реальная женщина. – Блу вытащила ему ремень из шлевок и отбросила. – Женщина, которая хочет потрогать тебя. – Расстегнула брюки и просунула руку внутрь. Обхватила нежной ладонью его член и продолжила: - Хочу почувствовать тебя в своей руке, в своем рту, в своем теле.
Каспер сжал колени и позволил ей трогать себя. Позволил вытащить член наружу и двигать рукой вверх и вниз по стволу.
Медленные, дразнящие прикосновения, пока он не почувствовал, что больше вынести не в силах. Пока не почувствовал потребность уложить Блу на пол и устроиться меж ее ног. Вломиться внутрь, не заботясь о ее наслаждении. А только о своем.
Он отвел руки Блу от члена и развернул ее, прижимая спиной к своей груди.
- Подожди.
- Нет, - прошептала Блу, притягивая его для поцелуя. - Позже.
Она покрывала лицо Каспера длинными жаркими поцелуями, давая понять, как сильно хочет его. Давая понять, что хочет его не меньше, чем он хочет ее.
А он хотел ее. Каждым первобытным ударом своего сердца. В самом темном уголке своей души, который требовал взять ее прямо сейчас.
В определенные моменты своей жизни Каспер бывал таким же диким, как и его враги. В моменты, когда отправлялся в то темное жестокое место.
Но он не был варваром. Он мог помедлить и продлить наслаждение. Сделать, как лучше для Блу. И именно так он и собирался поступить, пока она не вжалась ягодицами ему в пах. Вот тогда Каспер и потерял контроль над собой. Отстранился, пытаясь вздохнуть, и выдавил:
- Блу, возьмись за перила.
Она стащила трусики, оттолкнув их носком туфли в сторону. Затем взглянула на него через плечо и наклонилась вперед, берясь за перила. Сбросив боксеры на пол, Каспер обхватил ладонями ее гладкую попку.
Головка пениса скользнула по ягодицам Блу, когда Каспер провел рукой ей меж ног и обхватил ладонью ее пах.
- Расставь чуть-чуть ноги. Для меня.
Блу была мокрая и готовая, и низко стонала, когда он раздвинул ее складки, дразня влажную плоть. В смешении лунного света и тени, падающей от дома, Каспер медленно скользнул членом в жаркое наслаждение тела Блу. Она была такой же невероятно тугой, как он и запомнил. Каспер втянул воздух и двинулся дальше, так глубоко, что его бедра коснулись ее ягодиц. Наклонился, отводя мягкие волосы в сторону, поцеловал в шею.
- Так хорошо, Блу. Так же хорошо, как в моих воспоминаниях.
Каспер накрыл ее своим телом, и она выгнула спину, подаваясь назад, без слов говоря ему, что хочет большего. И он дал ей это медленными, плавными движениями.
Каспер отстранялся и вновь скользил внутрь. А потом повторял все сначала. Сердце билось в груди и грохотало у него в голове. Жестко, так, как он хотел двигаться в ней, но не двигался.
- Мне не восемнадцать, Каспер. Теперь я знаю, как мне это нравится.
- И как?
- Быстрее. - Она развела ноги еще чуть-чуть и наклонила голову. – Напор делает секс горячее. Как огонь внутри меня, который несется по коже и заканчивается взрывом.
Иисусе. Каспер выпрямился. Лунный свет высветил ее похожую на персик попку, и Каспер вломился внутрь.
- М-м-м, - застонала Блу.
И он толкался снова и снова, быстрее, горячее… словно огонь.
Низкий стон вырвался из горла Каспера, когда он почувствовал первый спазм ее тела. Оргазм Блу пульсировал вокруг него, сжимая его член и вытягивая освобождение из самой глубины тела. Каспер продолжал двигаться в ней, пока самое сильное наслаждение из всего, что он испытал в своей жизни, волнами прокатывалось по телу и заставляло то пламя, о котором говорила Блу, растекаться по коже.
«Моя!» - выкрикнул внутренний варвар у него в голове, и Каспер наклонился, утыкаясь лицом в ее влажную шею и темные волосы.
Только моя.

Так и хочется добавить "Продолжение следует...", но это уж от Санты зависит

Божеж мой, как же я завидую Маришику, вот прям белой завистью!!!
Такой подарок шикарный. И кто сказал, что мечты не сбываются?
Вон какие чудеса происходят под Новый год!!!
Дорогой тайный Санта, хоть подарок предназначался не мне, позволила себе его нагло прочитать.
Надеюсь Марина не обидится на меня за самовольство. Спасибо за встречу с любимым автором.
Прочитала, насладилась и в очередной раз поняла, как же я скучаю по Гибсон!!!
Боюсь скоро ломка начнется...

 » Джена Шоултер "The darkest touch"

А я под шумок, пока меня не погнали с шефского места, еще один подарок приволокла

Минуточку внимания...

Для команды переводов Шоултер (Kattyk, Talita, AFIR) с благодарностью и большими надеждами

Gena Showalter "The darkest touch"

Торин приблизился к изножью кровати. Золотистые волосы Кили разметались по подушке, затуманенные страстью глаза не отрывались от его глаз.
Моя.
Кровь бушевала в венах Торина, как вновь пробудившаяся река, снося все преграды.
- Мы сделаем это, - сказал он, вытаскивая из шкафа пиджак, самый тонкий, из водонепроницаемого материала, и бросая его Кили. – Сними лифчик, оставь футболку и надень это.
Кили облизала губы, подчиняясь.
- Мы дойдем до конца?
Вопрос, заданный мягко, но от этого не менее настойчиво.
Она медленно легла на кровать. Сквозь футболку и пиджак Торин видел, что соски Кили уже напряжены и готовы к его прикосновениям.
- Джинсы, - сказал он. – Избавься от них. От трусиков тоже.
Кили выкрутилась из одежды и отбросила ее в сторону.
Такие длинные ноги соединялись в новом центре вселенной Торина. Розовом… влажном. Его сердце почти остановилось.
Он отошел от Кили во второй раз. И без сомнения, это стало самым трудным, что Торин сделал в своей жизни.
- Торин?
Он размышлял об этом. Много. Хотя уже и придумал способ получить все, чего так желал, все, чего так желала она.
Торин нашел хлопковые брюки и пару перчаток и передал Кили. Натягивая одежду, она дрожала все сильнее.
Под ее взглядом, в котором полыхало пламя, Торин расстегнул ширинку, чтобы облегчить давление на пульсирующий член, но не снял ни единого предмета своей одежды. И не снимет.
Прежде чем забраться на кровать, Торин надел презерватив. Кили втянула воздух. С нарочитой медлительностью Торин двинулся к ней. Оказавшись, наконец, меж ее ног, он обхватил изящные лодыжки, чувствуя сквозь слои ткани ослепляющий жар кожи Кили, которая застонала, когда большими пальцами Торин провел выше, еще выше… еще… остановился, добравшись до колен, и спросил:
- Нравится, когда я трогаю тебя?
- Больше всего на свете, - выдохнула она.
Торин скользил ладонями выше… выше… и когда достиг бедер, наклонился вперед, натянул край пиджака меж ног Кили и прижал его языком. Так ее тело было полностью защищено. Даже от его слюны. Торин лизнул ее скрытое, но от этого не менее желанное лоно. Кили изогнулась, приподнимая ягодицы, прося большего, и он принялся жестко и быстро вырисовывать языком круги.
- Торин! – Выстонав его имя, она уперлась пятками в матрас и вытянула руки, чтобы провести закованными в перчатки пальцами по волосам Торина. – Это потрясающе.
Часто мужчины проводят всю жизнь в поисках женщины, подобной Кили. А Торин нашел ее. Он. Именно он.
Тот, у кого совсем не было опыта. Тот, кто мог непоправимо навредить ей. И все же, казалось, она не могла им насытиться.
- Я хотел бы, чтобы твоя сладость наполнила мое горло.
Торин продолжал касаться ее языком, увлажняя водоотталкивающий материал, а Кили увлажняла его с другой стороны. Понадобилось совсем чуть-чуть, и Торин представил, что в самом деле пробует ее на вкус. Такую сладкую, такую чертовски вкусную.
Кили двигалась под ним, вместе с ним, и Торин прикусил ее… а потом втянул в рот… затем снова прикусил… и она ускорила движения бедрами, толкаясь, толкаясь в него, а потом выкрикнула его имя - резким хриплым голосом - и кончила быстро и сильно.
Облизав пупок Кили сквозь ткань пиджака, Торин двинулся вверх. Ему никогда и в голову не приходило думать об этой части тела. В своих фантазиях он наслаждался грудью и лоном – тем, что считал самым важным, – все остальное было за пределами радара. Но каждый сантиметр тела этой женщины стал для него драгоценным. Блюдом, которое он смаковал.
- Что мне сделать для тебя? – спросила Кили и задохнулась, когда Торин сжал зубами ее сосок. – Пожалуйста, позволь мне…
- Я просто хочу, чтобы ты наслаждалась. У меня никогда раньше не было такого, и я хочу дать тебе все, абсолютно все.
Торин накрыл ладонями ее груди, ее нежные, роскошные груди, обхватил губами сосок, втягивая его в рот, а затем повторил то же самое с другим.
Кили открыла рот, чтобы сказать что-то еще – не то чтобы Торин стал слушать что-либо, кроме: «Да, Торин, все, что пожелаешь, Торин», - но слова заменил всхлип, когда ее удовольствие вновь достигло пика.
Торин жестко ласкал сосок, и этот всхлип превратился в стон. Кили обхватила ладонью затылок Торина, удерживая голову, двигая коленями вверх и вниз по его бокам, когда он скользнул рукой в перчатке вниз по ее животу, пробираясь под пояс брюк. Кили застыла, но ее хватка стала крепче. Торин оказался на краю бритвенно-острой скалы, прижимая пальцы к влажному жару. Дрожь сотрясла Кили. Она застонала, затем стала молить дать ей больше, сильнее. Торин провел пальцем по кругу… вверх и вниз… снова по кругу… пока она не стала задыхаться, шепча что-то невнятно, раздвигая ноги широко… еще шире.
- Заполни меня, - молила она. – Пожалуйста, заполни меня.
Не в состоянии отказать, он вошел в нее одним пальцем. Внутренние стенки ее лона обхватили его так невероятно плотно, что пришлось прикусить язык, чтобы не кончить прямо здесь и сейчас. Торин уткнулся лбом в грудь Кили, его мышцы сжались от потока пьянящего желания, по венам неслась кровь, наполняя каждый сантиметр тела раскаленным добела наслаждением. Капли пота текли по вискам и меж лопаток.
- Так хорошо, Торин. Так хорошо. Это сводит меня с ума… не уверена, что… выживу. Кто знал… что я так… умру? Что ты делаешь со мной?
«Отдаю тебе всего себя».
Он добавил еще один палец, двигая им внутрь и наружу, сначала медленно, потом быстрее… жестче… так, как хотел сделать своим членом. Но время еще не пришло.
- Примешь еще, принцесса?
Он не стал ждать ее ответа, просто добавил третий.

* * *

Кили сгорала в огне от желания и понимания: Торин выбрал ее из всех, из всего, и теперь ее тело болело от этого яростного внимания, по коже под одеждой бежали мурашки, ноги и руки дрожали. Восхитительно.
Он восхитителен.
Она должна была следовать своему решению и все прекратить, не подталкивать его к этой точке. И возможно, она пожалеет об этом… завтра. Но сейчас, когда Торин нависал над ней, прижимал своим телом к кровати, когда его жар и запах окружали ее, Кили оказалась полностью поглощена удовольствием. Оно пропитало ее тело, затопило разум, затронуло каждую клетку. Кили чувствовала себя живой от изысканных ощущений.
А Торин…
О, да! Он двигал пальцами внутрь и наружу, каждый раз поднимая ее на новую высоту, потому что именно он был тем, кто доставлял ей удовольствие. И она должна была удостовериться, что Торин тоже получит столько же. Нет, больше. Для него это было новым и должно быть…
Его пальцы коснулись той точки внутри Кили, которая заставила ее кричать и умолять о большем, и все мысли исчезли. Она достигла точки невозврата.

Как настоящий воин, каким он и был, Торин позаботился о том, чтобы получить полное преимущество от использования этой бреши в броне Кили, трогая и трогая… так хорошо! …и трогая.
Кили потянулась, желая обхватить его член. Но Торин прижал ее руки над головой одной ладонью и продолжил свою изысканную пытку другой, двигаясь внутрь и наружу, внутрь и наружу.
- Торин!
- Ты такая мокрая, принцесса.
- Да, - выдохнула она. – Я хочу тебя. Хочу все. Дай мне. Прошло так много времени, и я никогда никого не хотела так, как хочу тебя.

* * *

Торин вытащил пальцы из жарких тисков восхитительной влажности Кили, чтобы взять ее за подбородок и заставить посмотреть на себя. Стон разочарования стал музыкой для его ушей. Ее глаза подернулись дымкой желания, но ярко сверкали, щеки порозовели. Она никогда не выглядела более красивой. И скоро будет по-настоящему принадлежать ему.
- Я не откажусь от тебя, - сказал он. – Это никогда не изменится.
Ресницы Кили опустились, скрывая взгляд, когда она выгнула спину, чтобы потереться грудью о грудь Торина. Касания ее твердых, сладких сосков пьянили.
- Пожалуйста. Пожалуйста. Торин, мне больно.
- Я не хочу причинять тебе боль.
Сотрясшая Торина дрожь выбила его из колеи. Кили станет его первой любовницей… и последней. Он никогда не захочет другую так, как хочет ее.
Иные бы мужчины могли запаниковать от этой мысли, но Торин обрадовался. Ему никогда не придется соглашаться на бледную замену.
- Готова для меня, принцесса?
Его каменно-твердый член вздымался из ширинки, и Торин удостоверился, что презерватив остался на месте. Кровь загорелась, сердце застучало быстрее.
- Возьмись за спинку кровати, - прошептал Торин.
И, когда Кили подчинилась, разорвал ей брюки по центру и устроился в колыбели ее ног, раздвигая головкой члена внутренние стенки лона. И, о черт, он уже мог чувствовать этот расплавленный жар, эту узость и должен был впиться зубами в губу от мгновенного всплеска возбуждения.
Торин дрожал, сражаясь с бесконечными волнами экстаза, пока медленно, миллиметр за миллиметром, двигался внутрь, давая Кили время привыкнуть к своим размерам. Давая себе время привыкнуть к первому глотку неразбавленной эйфории.
Он так долго хотел этого. Так ждал. Мечтал. Провел столетия, проклиная отсутствие того, что теперь ему дарит женщина, затмившая собой всех остальных.
- Торин! – Кили уперлась ногами в матрас и подняла бедра, затягивая его глубже… так чертовски глубоко… пока он не оказался в ней целиком.
Дрожь усилилась. Это было… он был… у Торина не осталось слов.
Нет, неправда. Одно осталось. Вечно.
Пусть это будет длиться вечно.
Пусть она будет с ним вечно.
Кили обхватывала его так плотно, плотнее, чем любая ладонь. Обжигающе горячая, роскошная и нежная. Торин не знал, как жил без этой женщины, но знал, что никогда не сможет вернуться к той жизни.
- Двигайся, - задохнулась Кили. – Ты должен двигаться во мне.
Да. О, да. Когда он отстранялся, то чувствовал жаркое скольжение, эйфория нарастала, и Торин не мог дышать. Кили обхватила его ногами за талию, продлевая удовольствие, пытаясь заставить снова двинуться вперед. Дразня потрепанный самоконтроль, Торин застыл так на мгновение, зная, что его будет ждать, когда он окажется внутри. Такой голодный. Умирающий от голода.
- Торин! – выкрикнула Кили.
Желая усилить ее голод, Торин подождал еще чуть-чуть… всего секунду… прежде чем толкнуться со всей своей силы. Кровать сотряслась, изголовье ударилось о стену. Портрет упал, стекла зазвенели.
- Да. Да, да, да! - Кили запрокинула голову с криком: - Еще!
Ничто не могло остановить Торина.
Он отстранился и снова завис на секунду, прежде чем войти внутрь. Все заслоны рухнули. Никаких больше пауз, никаких остановок. Торин двигался быстрее и быстрее, сильнее и сильнее, заставляя кровать биться о стену. Кили была такой мокрой, что он скользил в ней легко, несмотря на узость ее жарких тисков. Торин гнался за наслаждением, ставшим уже не желанием, а потребностью. Готовый вот-вот взорваться.
В первый раз он кончит в ней. Внутри своей женщины. Он испытает с ней то, что никогда не испытывал ни с кем другим. Узнает ее, всю ее. Она будет принадлежать ему, целиком. Он отдаст ей всего себя.
Кили впилась зубами ему в грудь, и даже сквозь рубашку он почувствовал укус – и был рад ему. Торина окружала его женщина. Она была повсюду. Ее вкус - у него во рту. Ее стоны эхом звучали у него в ушах. Она выкрикнула его имя, снова кончая, сжимая его член, выгибаясь, царапая спину. И… и… все мысли исчезли, внутри взорвалось наслаждение, наполняя Торина, поглощая его. Пока он содрогался внутри Кили, оргазм вспышкой прокатился по всему телу. Торин зарычал как зверь, которым стал. Великолепным. Целым. Удовлетворенным. Заклейменным.

Тинуля, так и хочется воскликнуть: "Еще, еще!!!"
Но боюсь меня скоро погонят отсюда со своими восторгами.
Но молчать нету сил!!! Такой пир для читательских глаз, хоть и не для моих.

Дорогие и любимые, Ленусичек и Татулик, снегурочки мои ненаглядные,просто нет слов, я плачу!
Спасибо за этот страстный отрывок любимой Гибсон!
Спасибо за надежду, что будет перевод этого романа!
Спасибо за то что вы есть и творите на на нашем сайте!
Люблю вас нежно и верно!

А чего погонят-то, это ж общественно полезные подарки

Неизвестный даритель, спасибо за труд и благодарности Вы нашли самые светлые моменты из всей книги Правда, этим автором мы больше не занимаемся, засим с надеждами... извините
___________________________________

Отакот, уверенно и безапелляционно А вдруг там какие-нибудь Костик и Сережик тебя решили порадовать?


И для твоих Для всех)))
А восторги лишними не бывают

ух ты! какие восхитительные, горячие, яркие отрывки! СПАСИБО Тайному Санте! Утро просто начинается чудесно!
_________________

Вот так, от самых преданных читателей не сроешься даже под колпаком Санты и надежной спиной Тины

Тина старалась как могла

Ну вот, кое-кто с легкостью угадал дарителя, а остальные даже попыток не делали
Угадайку-то устроим, али спокойно дождемся, когда маски слетят?
_________________

 » "Отель "Анджелин" глава 22

Я здесь сижу на улице на ступеньках итальянской скуолы - единственное место, где нашелся вайфай ох уж эта Италия. Снега нет, вайфая нет, даже ЧАЙНИКА в домике нет Как сказала наша хозяйка, мы, мол, чай не пьем, зачем нам чайник?

Но подарки исправно находят нас и здесь. Для Жанны-vetter - от кого-то

«Отель "Анджелин"»
Глава 22 (автор Джулия Куин)

Алексис не шевелилась. Плеер выключился, но она продолжала сидеть неподвижно, словно статуя. Пытаясь уяснить только что услышанное.

ЭлДжи убил её отца. Не специально, но всё же. И самое ненормальное во всём этом было то, что она даже на него не злилась. Как можно не злиться на того, кто убил твоего родителя?

Может быть, она реагировала так потому, что на протяжении нескольких лет ЭлДжи пытался заменить ей отца? Что ж, теперь всё обретало смысл. Хотя, пожалуй, не совсем. Ничто из того, что делал ЭлДжи, не имело особого смысла, и это вроде как было его особенностью. Но он всегда был рядом. И даже позапрошлым вечером, когда ей понадобился наряд для встречи с дядей в Сорренто, он помог ей. Да, ЭлДжи всегда был рядом.

Вытащив наушники, Алексис потёрла уши. Посмотрела на дерево. Боже, оно стояло ровно посредине часовни. Это что вообще такое? Категорически неправильное место для дерева. Скорее всего, какой-нибудь умник, увлечённый йогой и всякими новомодными течениями, решил, что это круто – поставить дерево посреди часовни. Но Алексис не могла с этим согласиться. Дерево должно расти на улице. Как оно может справиться само, одно-одиношенько здесь?

Встав, Алексис медленно пошла к выходу. Они с деревом похожи. Ей тоже нужна помощь.

Отчим Линды. Он её, Алексис, ненавидит – даже больше, чем просто ненавидит – но к кому ещё обратиться? Он единственный знакомый ей юрист. И именно юрист ей понадобится, в этом Алексис была уверена.

Она зашагала к автобусной остановке, но внезапно остановилась. Бумаги об отеле из комнаты её матери. Нужно их забрать. Если отчим Линды согласится помочь ей спасти отель – в чём уверенности отнюдь не было – эти бумаги им понадобятся.

Алексис вернулась в отель. Все по-прежнему были в холле, никто не разошёлся. Урсула, размахивая вантузом, атаковала господина Кенджи. Отто сидел на полу, прислонившись к стене, на голове у него был Хабиб.

Казалось, никто не находил в происходящем ничего странного. Алексис даже остановилась и улыбнулась, ведь она тоже считала представшую её глазам картину нормальной.

– Почему ты вернулась? – крикнул Дональд. Он пытался отобрать у Урсулы вантуз и не дать той случайно выбить господину Кенджи глаз.

– Я кое-что забыла, – сказала Алексис. – Забудьте, что вы меня видели.

– Уже забыл! – отсалютовал Отто. – Я умею хранить секреты, ты же знаешь.

Показав ему большие пальцы, Алексис бросилась к себе в комнату, где ранее она спрятала бумаги. Посмотрев на них ещё раз, словно бы ей нужно было напоминание, что юристы пишут на каком-то другом языке, но точно не на английском, она запихнула их в рюкзак.
А затем бросилась на улицу, едва успев по дороге попрощаться. Ей нужно добраться до квартиры Линды, и быстро.

– Алексис? – Линда очень удивилась. – Что ты здесь делаешь?

Алексис попыталась улыбнуться. Ну, не то чтобы улыбнуться, но хотя бы изобразить на лице нечто, что не напоминало бы панику. Линду её приход явно не обрадовал, и Алексис снова мысленно поблагодарила того, кто придержал для неё дверь в дом. У неё было чёткое ощущение, что, позвони она в домофон, ей могли бы и не открыть.

– Мне нужно поговорить с твоим отчимом, – сказала она.

– Ты с ума сошла? Он тебя ненавидит.

– Я знаю, но мне нужен юрист.

Линда всё ещё смотрела на неё, не мигая.

– А что насчет твоей мамы? Я ей нравлюсь. Вроде бы.

– Она уехала.

И тут Алексис сорвалась:
– Я стала свидетельницей взрыва, только что узнала, что моего отца переехало уткой, кто-то влез в комнату ЭлДжи, а мой дядя пытается украсть отель. А ещё я де-имитировала мамину гибель, и заручилась твоей помощью, чтобы спрятать её тело.

– Ты де-ими…?

– Любое, чёрт возьми, слово, которым ты назовёшь процесс, обратный имитации чьей-либо гибели. Пожалуйста, Линда, мне нужна помощь.

– Хорошо. – Сглотнув, та открыла дверь. Внезапно она показалась очень юной, и Алексис задумалась, какая часть её образа крутой девчонки была притворством.

Линда украдкой посмотрела через плечо:
– Только не говори ему…

– Не беспокойся, – нетерпеливо заверила её Алексис. – Не скажу ни слова.

Резко кивнув, Линда наконец полностью распахнула дверь.

– Кеннет! – Позвала она. Откашлялась и позвала ещё раз, на этот раз громче: – Кеннет!

– Я в гостиной. Что такое?

– Эммм… ты помнишь мою подругу Алексис?

Долгая тишина.

– И что?

Линда схватила Алексис за руку и потащила её по коридору к гостиной. Их глазам предстал затылок Кеннета.

– Она здесь.

Тот не пошевелился. Он просто смотрел в телевизор, на экране которого мелькали кадры какой-то незнакомой Алексис полицейской программы.

– Зачем? – спросил он наконец.

Алексис подумала, что, вероятно, настало время ей говорить за саму себя.
– Мне нужна помощь.

Кеннет медленно обернулся. В руке у него был бокал.
– Что тебе нужно? – абсолютно равнодушно переспросил он.

Алексис сделала глубокий вдох. Такие люди как Кеннет – как-там-его-фамилия-она-точно-не-такая-как-у-Линды – всегда заставляли её нервничать. Может быть, всё дело в костюме. Или в волосах – так аккуратно подстриженных и причёсанных. В общем, он был слишком ухожен. Воплощение настоящего мужчины.

Внезапно, и это было совсем не вовремя, Алексис разобрало на хихиканье. Что бы сказал ЭлДжи?

– Алексис, – очень спокойно повторил Кеннет. – Что ты здесь делаешь?

– Я… эммм… – С чего, чёрт возьми, начать? Она не умела разговаривать с юристами. Да что говорить, она не умела разговаривать ни с кем из взрослых, если только те не были слегка ненормальными.

– Её мама умерла, – вырвалось у Линды, и у Алексис в горле сразу возник горький комок. Она знала, что это правда, но услышать это из чужих уст было невероятно тяжело.

– Мой дядя… он… – Открыв свою сумку-почтальон, она принялась копаться в поисках бумаг. Хорошо, что есть повод отвернуться! Алексис не хотела, чтобы Кеннет увидел её лицо. Только не в случае, если она собирается заплакать.

– Вот. – Алексис протянула документы. – Я нашла их среди маминых вещей. Думаю, мой дядя пытается украсть отель.

Взяв протянутые бумаги, Кеннет взглянул на них. Затем выключил телевизор, попросил Линду зажечь верхний свет и начал неторопливо их читать, каждый раз слюнявя палец перед тем, как перевернуть страницу. Алексис переминалась с ноги на ногу. Дойдя до середины, Кеннет кивнул головой в сторону кресла в противоположном углу комнаты:
– Присядь.

Алексис пересекла комнату, и движения её были какие-то дёрганые. Современная, идеально чистая мебель выглядела страшно неудобной. Она примостилась на краешке и не отрываясь смотрела на Кеннета, когда тот, наконец, добрался до последней страницы.

– Вы можете мне помочь? – спросила она.

Кеннет положил бумаги на кофейный столик перед собой.

– Ты их читала?

– Пыталась. Но я ничего не поняла.

– Да, боюсь, ясность – это не про юристов, – сухо усмехнулся Кеннет.

– Так о чём там говорится?

– Твой дядя не пытался украсть отель, – мягко сказал отчим Линды.

– Ну да, – согласилась Алексис. Она немного расслабилась, ведь Кеннет вёл себя по-доброму. – Но он хотел заставить маму продать отель. Они владеют им вместе, и я знаю, что для продажи нужно согласие обоих.

– Это верно, но продать отель хотел не твой дядя. Это собиралась сделать твоя мать.

Алексис затрясла головой.

– Нет-нет, вы всё неправильно поняли. Мама никогда бы на такое не пошла. Она обожала отель.

– Уверен, всё так оно и было, – осторожно сказал Кеннет, – но по какой-то причине она судилась с твоим дядей. Пыталась заставить его продать отель по суду.

– Нет, – повторила Алексис, неловко встала, ударившись бедром о ручку кресла. – Вы ошибаетесь. – Посмотрела на Линду, отчаянно нуждаясь, чтобы хоть кто-то её поддержал. – Линда, – обратилась она, ненавидя себя за мольбу в голосе. – Скажи.

Взгляд Линды заметался между Алексис и отчимом.

– Я… ээээ…. Не думаю, что Эдит продала бы отель. Она вроде бы действительно его любила.

– Требуется очень много денег, чтобы обслуживать здание такого размера.

– Но мы справлялись, – воинственно возразила Алексис. Сделав два шага к кофейному столику, она схватила бумаги. – Забудьте, что я что-либо говорила. Забудьте, что попросила о помощи. Она повернулась к Линде: – Мне надо идти.

– Нет. – Встав, Кеннет положил свою ладонь на руку Алексис. – Мы можем помочь.

Алексис подозрительно покосилась на руку Кеннета.

– С кем ты живешь? Ты же несовершеннолетняя, ты не можешь одна, сама по себе, жить в отеле.

– Я не одна.

– Твои арендаторы не в счёт.

Алексис подумала об Урсуле и господине Кенджи, о глухом Дональде и Отто. Об ЭлДжи. Особенно об ЭлДжи. Возможно, все они были не того типа людьми, с кем отчим Линды стал бы вообще разговаривать, но они были важны для нее. Все они были важны.

– Я ухожу, – выдернув руку, пробормотала она. – Придумаю что-нибудь.

– Алексис, ты не можешь вернуться жить в отель, – сказала Линда. – Может быть, если бы ЭлДжи не погиб, но…

– Подождите-ка, – переводя взгляд с одной девушки на другую, перебил Кеннет. – Кто, чёрт побери, этот ЭлДжи?

Алексис яростно взглянула на Линду. Дело было не в ЭлДжи, и приятельница должна была сообразить, что упоминать его имя не следует.

– Линда, кто такой ЭлДжи? – потребовал ответа Кеннет, когда стало ясно, что Алексис говорить не собирается.

– Он жил в отеле. Он…

– Линда! – Алексис практически рычала. Маленькая предательница. Кто бы мог подумать!

– Извини, Алексис, но тебе не справиться со всем этим в одиночку.

– Кто такой ЭлДжи?

– Он жил в отеле, – не давая Алексис перебить себя, быстро ответила Линда. – Прошлой ночью он погиб во время взрыва.

– Что?! – Кеннет ругнулся себе под нос. – Пожалуйста, скажи, что ты никак с этим не связана.

– Конечно, нет, – рявкнула Алексис. – Но…

– Но что?

– Ничего. – Алексис прижала к груди свою сумку. Диск она ему ни за что не даст. Он подумает, что ЭлДжи совсем с ума сошёл, и использует диск для… Хорошо, хорошо, она не знает, как Кеннет может использовать диск, но ей совсем не хотелось, чтобы он услышал запись. Это был её долг перед ЭлДжи.

Кеннет выдохнул.

– Ладно, вот как мы поступим. Алексис, ты переночуешь у нас.

– Нет, – мгновенно возразила та. Она не останется с этим человеком!

– Послушай, – резко сказал Кеннет, – если говорить серьёзно, я должен позвонить в Службу защиты несовершеннолетних прямо сейчас.

– О Господи. – В панике Алексис посмотрела на дверь. Как быстро она сможет добраться выхода?

– Послушай меня, – снова взяв Алексис за руку, сказал Кеннет.

– Нет! – крикнула та. – Я так и знала, что не надо было сюда приходить! Вы собираетесь поместить меня в детский дом, чтобы больше
не видеть, и…

– Просто останься с нами, пока я не решу, что дальше делать, – перебил её отчим Линды. – Я хотел сказать, что я должен бы позвонить в Службу, но не буду. Пока не буду. Позволь мне сначала разобраться. Наверняка есть какое-то другое решение.

Алексис продолжала смотреть на него подозрительно.

– Я пытаюсь помочь, – сказал Кеннет.

Возможно, ему так действительно казалось. Только то, что он считал правильным и верным, будет неправильным для неё, Алексис. Но если она уйдёт сейчас, Кеннет, не раздумывая, позвонит в полицию. Лучше позволить ему поверить, что она сдалась.

– Хорошо, – сказала она. – Останусь на время.

– Отлично. – Кеннет ободряюще пожал ей руку. – Ты верно поступаешь.

– Я знаю, – кивнула Алексис, пытаясь выглядеть хорошей девочкой. Не то чтобы она знала, как выглядят хорошие девочки. Но Кеннет, кажется, купился.

– Изучу бумаги подробнее. – Он повернулся к Линде: – Буду у себя в кабинете. Почему бы вам не поесть чего-нибудь?

– Конечно, – сказала Линда, а Алексис кивнула, как та самая хорошая девочка.

Но она не хорошая девочка. Никогда ею не была. И ночь здесь она ни за что не проведёт.
_________________