Сыграй мне Шопена (СЛР)

Девушки, всем доброго времени суток!)



Да, вы верно подметили настроение главы



Вам спасибо, что читаете))



Очень рада новому читателю Надеюсь, что и дальше вас не разочарую)) Буду рада видеть вас и в других моих темах, там текст везде открыт для чтения
_________________

Добрый вечер, дорогие Леди!

Сегодня мне хотелось бы сделать небольшой спойлер некоторых музыкальных произведений, которые будут упомянуты в окончании третьей главы. Это соната №16 Моцарта и Ноктюрн Чайковского. Казалось бы, как настолько разные сочинения могут быть связаны? Легкая, почти невесомая соната Вольфганга Амадея Моцарта полная противоположность певучим мотивам Чайковского ноктюрна, но наша Ксюша любит оба этих произведения и вскоре немного расскажет о них А пока слушаем и наслаждаемся




_________________

Даша, спасибо за музыку, она прекрасна)))
___________________________________

Даша, спасибо!
Музыка на все времена! Очень красивая!
___________________________________

Всех приветствую, дорогие Леди!
Дашуля, благодарю за волшебную музыкальную паузу
___________________________________

Спасибо за прекрасную музыку!
_________________

Даша, спасибо за концерт.
Ностальгия нахлынула. Ноктюрн я когда-то играла...
_________________

Девочки, всем привет!

Вика, Марина, Света, Рита, Юлиана, Таша, спасибо, что оценили подборку Мне очень приятно, что классическая музыка находит отклик в ваших сердцах!

А уже завтра выложу продолжение третьей главы
_________________

 » Глава 3 (окончание) Открытая

Прошло два дня, а Назар не объявлялся. Каждый раз, идя по двору, я надеялась увидеть его машину, но все тщетно. Это ж надо было, найти любимого друга, а потом так глупо поссориться! Полезно иногда держать язык за зубами.

В субботу вечером подруги все же вытащили меня посидеть в ресторане. Встречались мы не так часто, как хотелось. Я редко выбиралась из своего захолустья. Вечером мимо нашего любимого желтого забора было очень страшно ходить, а про такси ходили плохие слухи. Мол, частенько маньяки попадаются. Наслушавшись всех этих ужасов, я предпочитала сидеть дома. А две мои подруги – Юля и Женя – были глубоко замужними дамами, погрязшими в быту. Лишь изредка мужья отпускали их на девичьи посиделки.

Мы дружили с института, проучились в одной группе все пять лет. И как это ни странно, все втроем пошли работать по специальности, такое сейчас редко бывает. Юлька трудилась в крупной промышленной компании на участке основных средств, а Женька – в фирме мужа главным бухгалтером. Поэтому, когда мы собирались вместе, то в первую очередь, жаловались друг другу на налоговую, бесконечные новые формы и бланки документов, а также ошибки в 1С. И только потом переходили к личной жизни.

- Знаете, девочки, а я так жалею, что мы больше не студентки. Помните, как весело и беззаботно мы жили тогда? Ни тебе выездных проверок, ни вечного ремонта в квартире и вопроса, где бы взять деньги на садик, - грустно усмехнулась Женя и сделала глоток вина.

- А точнее, как бы попасть в этот садик, - уточнила Юлька, которая только вышла из декрета.

С дочкой пока сидела ее мама, но та уже мечтала отдать внучку в детское учреждение, потому что девочка была крайне шустрой. Да и бабушка подрабатывала в магазине, чтобы помочь молодым родителям выплачивать ипотеку.

- И не говори,- поддержала ее Женя, но тут же решила сменить тему и повернулась ко мне. – Как у тебя с Костей? Не помирились?

Девчонки при мне старались реже разговаривать о своих детях, хотя я видела, что им очень хочется обсудить насущные детские проблемы. Но при мне они стеснялись, ведь у меня-то детей нет. Иногда, правда, они срывались и сыпали друг другу вопросами, но я слушала их с интересом. Надеюсь, эти знания все же мне когда-нибудь пригодятся.

- Да мы и не ссорились. Просто расстались. Девчонки, там уже все давно кончено, - отмахнулась от вопроса.

- Вот непонятно, что мужику надо? Красивая, умная, добрая… - начала перечислять Юля.

- Я для него слишком сложная, - прервала ее, - а он не любит заморочек.

О Косте я говорить не любила. Да там и говорить не о чем. Мы познакомились на прошлой моей работе, он был менеджером в отделе продаж. Молодой, в меру симпатичный парень, частенько наведывался к нам в бухгалтерию за документами. Сначала просто общались, потом как-то раз пригласил в кино и понеслось. Вроде все было хорошо, но я сразу почувствовала, что нам будет трудно вместе. Слишком уж разные. У него своя компания: шумная, многолюдная, веселая. Я такие не люблю. Сначала пыталась измениться, ездила с ним везде: на шашлыки, лыжи и дачу, но мне было там тяжело. Вообще я сама по себе какая-то странная, больше люблю одиночество. Таких, как я, называют интровертами. Вся в себе. Да, иногда мне хотелось пообщаться с людьми, погулять, повеселиться, но это бывало редко. А Косте это нужно было постоянно. Он был душой компании. Вообще удивительно, как обратил на меня внимание.

Среди незнакомых людей я всегда чувствовала себя неуютно. Обычно сидела молча и наблюдала за остальными из какого-нибудь укромного уголка. Причиной в какой-то мере была застенчивость, но в основном просто не хотелось ни с кем общаться. Люди чувствовали это и редко заводили со мной беседу, ограничиваясь парой вопросов. «Раковина», куда я сама себя загнала, не давала чувствовать свободно. Конечно, Костя видел мое поведение в компании своих друзей, и постепенно этот факт начал его раздражать, а я не собиралась меняться. В итоге мы решили мирно расстаться, без сцен ревности, битья посуды и хлопанья дверьми. Вот так все и закончилось…

Но с Юлей и Женей я любила проводить время. Из близких друзей у меня были только они да Назар. Хотя, наверное, уже только они. Больше никого не могла подпустить к себе близко.

Девчонки выбрали безумно вкусное красное полусладкое вино, которое можно было пить, словно виноградный сок. Но через некоторое время градус все же дал о себе знать, и я почувствовала, что голова слегка закружилась от выпитого.

- А больше никого на примете нет? – напрямую спросила Женя.

- Женя! – осадила ее другая подруга. – Ты же видишь, Ксюша не хочет об этом говорить!

- Да ладно, все нормально, - отмахнулась я, постукивая ногтями по стеклу фужера с вином. – Нет, больше никого нет. На работе у нас из мужчин только шеф, охранник, да рабочие со склада, так что выбирать особо не из кого.

- А если Костя снова появится на горизонте? – предположила Женя.

- Вот когда появится, тогда и подумаю. Кто-нибудь хочет десерт? – Я взяла в руки меню, чтобы перевести тему. Не хотелось продолжать говорить о Косте.

Подруги радостно закивали и с увлечением принялись рассматривать красивые картинки с пирожными, фруктами в карамели и различной выпечкой. Тем вечером мы хорошенько наелись, напились вкусного вина и наболтались от души. Даже расходиться не хотелось, но ближе к девяти вечера подругам все чащи стали звонить мужья, а мне – папа. Решив, что надо чаще встречаться, мы расплатились за ужин и вышли на улицу.

Там шел мелкий противный дождь. Его капли забирались под пальто, отчего тело покрывалось мурашками и дрожало от озноба, но после душного зала ресторана осенняя свежесть только бодрила, сгоняя хмель от выпитого вина.

Пока Женя заказывала такси, объясняя диспетчеру, где находится ресторан, я вдруг заметила, как на парковку напротив подъезжает черный «Крузер». На секунду в голову пришла мысль, что это Назар. Нет, не может быть. В нашем городе, который хоть и считается не таким уж богатым, «Крузеров» достаточно. Но каково же было мое удивление, когда из машины, действительно, вышел Назар!

Ему очень шло черное пальто с высоким воротником и круглыми пуговицами, которые поблескивали в свете ночных фонарей. И откуда у него столько разных вещей? То кожаная куртка, то парка, теперь вот это стильное пальто. Но я не могла не признаться себе в том, что ему подходило все.

Может, все же попросить у него прощения за те обидные слова и сказать, что мне его не хватает? Сердце бешено стучало в ритме стука колес ускоренного поезда, а в голове я пыталась судорожно подобрать нужные фразы, чтобы начать разговор.

Дождь становился все сильнее, но я уже не обращала на то внимания, цепляясь взглядом за крепкую фигуру Назара. Он обошел свою машину и открыл дверь пассажирского сидения рядом с водителем, откуда вышла высокая блондинка. Знаете, с таким красивым платиновым оттенком волос. На каблуках, в легком пальто с рукавом три четверти и маленьким клатчем в руках. Увидев ее, мое сердце рухнуло вниз, а горло обожгло огнем. Так было всегда, когда я видела других девушек рядом с ним, и даже время ничего не изменило.

Я, словно зачарованная, следила за тем, как Назар поставил машину на сигнализацию и повел блондинку в ресторан. Но не в тот, где сидели мы с девчонками, а в соседний. Более дорогой и престижный.

- Вот бы и нам такого галантного кавалера! – мечтательно вздохнула Юлька, проводив эту пару взглядом.

- Да уж, повезло ей, - улыбнулась Женя. – Мой-то давно не водил меня по ресторанам! То времени нет, то устал, то ребенка некуда деть… Вечно у него какие-то отговорки!

- Я тоже не помню, когда в последний раз с Сашкой куда-то выбирались. Быт засосал, как трясина, не выбраться, - поддержала ее Юля.

Я не приняла участия в этом разговоре, провожая Назара взглядом до самых дверей ресторана. Знали бы вы, девочки, что этот, как вы говорите «галантный кавалер», в детстве бегал по двору в старых рваных кроссовках и бил соседям стекла. Но я ничего не сказала вслух. Это его жизнь, и он волен поступать, как хочет. Ему всегда нравились блондинки. Был в моей жизни период, когда хотела покраситься посветлее, но потом передумала. Мои русые волосы вполне меня устраивали, хотя цвет у них все же был странный: и не темные, и не светлые. Что-то среднее. Раньше отращивала их, думала, что длинные волосы украшают женщину, но потом обстриглась по плечи. Смысл в длине, если не хватает густоты? Сделала модную лесенку и осталась вполне довольна собой. Наверное, зря не перекрасилась в блондинку.

Такси все не приезжало, и Женя снова позвонила диспетчеру, чтобы выяснить, когда нам подадут машину, а я невольно поглядывала в сторону ресторана, куда зашел Назар с блондинкой. Дорогое место. И хоть я там никогда не была, но слышала от шефа, что он туда любил ходить. Вообще нашему Николаю Ивановичу нравилось кичиться своим материальным положением, и частенько в офисе он болтал о заграничных поездках, и о тех блюдах, которые предпочитал заказывать в ресторанах. Многие слушали его очень внимательно, а потом за спиной бурно обсуждали, что «наш шеф зажрался». Я редко вникала во все эти сплетни, но сейчас вдруг вспомнилось, как начальник хвалил шницель из того самого ресторана, куда Назар зашел со своей дамой.

Наконец, приехало наше такси, и мы с девчонками сели в машину. Они сначала предложили первой отвезти меня, но я отказалась.

- Я же дальше вас всех живу, зачем вам кататься? Сначала Юльку отвезем, потом Женьку, а я одна доеду, - уверенно ответила им.

Мне не хотелось, чтобы они видели то место, где я живу. Никогда не приглашала их к себе в гости, и подруги знали, почему. Относились к этому с пониманием, а мне было просто стыдно показывать им свой дом. И хотя я прекрасно знаю, что они ничего не скажут и никак не покажут то, что думают на самом деле, мне все равно не хотелось. Я бы чувствовала себя неуютно, да и они тоже. Так что пусть лучше не знают, как все обстоит на самом деле.

Домой я доехала ближе к десяти. Расплатившись с водителем, вышла из машины. Резкий порыв ветра обдал с головы до ног холодом, и пришлось поднять воротник пальто, чтобы хоть немного защититься. Пока я шла до подъездной двери, пыталась найти в сумочке ключи. Мы поставили обычную железную дверь, чтобы хоть как-то защититься от непрошеных гостей. Правда, у Степы все равно был ключ, так что он частенько водил к себе сомнительных личностей, и поэтому я не могла чувствовать себя спокойно, пока не зайду в квартиру.

Вдруг с дуновением ветра я уловила движение возле другого подъезда. Присмотревшись, увидела, как из темноты вышла девушка в черной одежде. Руки у нее были сложены на груди, а спина сгорблена будто под тяжестью рюкзака, но его там не было. Сделав несколько шагов, она остановилась. Я заметила, что ее занесло немного вправо, походка была неуверенной, словно у хорошо выпившей. Затем девушка продолжила свой путь, но теперь ее уже заносило влево. Ей снова пришлось остановиться и присесть на корточки.

Наркоманка. Здесь такие часто ходят, и самое страшное - им уже ничто не поможет. Зараза сидит настолько глубоко, что ее не вытащат даже самые длинные клещи. Сколько молодых парней и девушек я видела в этом дворе! Всем еще жить и жить… Но такие протянут максимум пару лет, не больше.

Чтобы не видеть страданий девушки, я поспешила зайти в подъезд и быстро поднялась по ступенькам на второй этаж. У меня нет к таким, как она, ни сочувствия, ни жалости, ни ненависти. Мне просто все равно. Я уже давно не испытываю никаких эмоций, словно кто-то опустошил мою душу и приказал ей просто жить.

У нас дома стояло пианино. Раньше я очень любила на нем играть, музыка стала для меня отдельным миром, где забывалось обо всем насущном. В специальной школе я проучилась целых десять лет и каждый раз с удовольствием готовилась к отчетному концерту. Пальчики легко бегали по клавишам, и музыка лилась то тихой рекой, то горным ручьем, создавая сонату, этюд или ноктюрн.

Но больше всего я любила вальсы. Их мелодичные перекаты, романтичные звуки и ноты всегда были для меня чем-то особенным. В детстве, разучивая тот или иной вальс, я представляла себя эдакой Наташей Ростовой на своем первом балу.

Воображение рисовало огромную залу в свете тысячи свечей, наполненную богато одетыми людьми. Стены там были украшены позолоченными орнаментами, а высокие окна скрыты тяжелыми бархатными портьерами, подвязанными по бокам золотыми шнурками с кисточкой на конце. Колонны поддерживали величественный потолок с причудливыми узорами, которые даже трудно было разглядеть снизу – настолько огромная высота. А сколько вокруг красиво одетых людей! Мужчины либо в строгих фраках и накрахмаленных рубашках, либо в мундирах, а дамы в шикарных пышных платьях и драгоценностях, сверкавших в блеске огней. На мне тоже обязательно было красивое платье, верхняя часть которого состояла из туго затянутого корсета, а нижняя – из пышной шелковой юбки. Я порхала в танце, словно бабочка, уделяя внимание то одному, то другому красавцу-кавалеру. Мы кружились в ритме мазурки, польки, вальса…

Но стоило резкому звуку извне отвлечь меня, как я возвращалась из мира своих грез и сразу понимала - это всего лишь глупые мечты. За окном несколько старых тополей, грязная дорога, вдалеке виднелись частные домики с покосившимися крышами, а во дворе гуляла компания соседей-алкоголиков. Нет, лучше вернуться в тот прекрасный мир, где все совсем по-другому! И снова я касалась пальцами клавиш и играла, играла, играла…

Назар очень любил слушать, как я играла на пианино, но об этом во дворе никто не знал. Еще бы, как может гроза всей местной шпаны любить классическую музыку и чуть ли не с раскрытым ртом слушать ее? Но Назар, правда, любил. Конечно, не всю, но было одно произведение, которое он мог просить меня сыграть несколько раз подряд. Он частенько приходил ко мне домой по субботам, когда я готовилась к очередному уроку музыки, садился на стул возле пианино, открывал крышку и говорил:

- Сыграй мне Шопена.

Это единственный композитор, чью фамилию Назар смог выучить, но думаю, что его он запомнил на всю жизнь. Навряд ли сам Фредерик Шопен рад этому факту, но мне было приятно. Я садилась за пианино, торжественно выдыхала, томила друга буквально несколько секунд и играла вальс номер семь в тональности до-минор. Сначала медленную часть, которая завораживала неповторимой мелодией. От нее у меня всегда замирало сердце. Но потом заводные секвенты постепенно переходили в мажорную часть произведения, и на губах непроизвольно появлялась улыбка. Я представляла что-то свое и буквально тонула в этой музыке. Но потом снова возвращалась в минор, и хотелось плакать… Я чувствовала каждую ноту, каждый аккорд! Музыка поглощала без остатка, хотелось жить только ею! И я уже не видела никого вокруг, иногда могла даже играть с закрытыми глазами. Так усиливались ощущения.

Снова суббота, и ноги сами понесли меня к старенькому пианино «Красный октябрь», которое я любовно протирала от пыли каждую неделю, но уже несколько лет не открывала его крышку. После смерти мамы наша с папой жизнь круто изменилась, и я, если честно, боялась вновь садиться за инструмент. Казалось, что могу не выдержать, и из души вырвется вся боль, которая там скопилась. Я всегда была особо чувствительной к музыке, для меня это был не просто набор нот и звуков, а нечто большее. Воображение само придумывало, что скрывается за тем или иным произведением.

Например, под шестнадцатую сонату Моцарта в до-мажоре мне казалось, будто я лежу на залитом солнцем лугу и слушаю, как в небе поют прекрасные птицы. На душе становилось так тепло, словно я кожей ощущала палящие лучи светила и наблюдала за мирно проплывающими белоснежными облаками. Даже казалось, что чувствую, как пахнет свежескошенная трава и полевые цветы.

А вот ноктюрн Чайковского порождал воспоминания о маме, и я боялась, что если сяду за пианино и сыграю его, то снова не сдержусь и потеряю хрупкое равновесие, установившееся в душе после ее смерти. А я знала, что не смогу не сыграть его, потому что помнила наизусть это произведение.

Пришлось отойти подальше от манящего к себе инструмента и встать у окна. Надо бы стекла помыть, а то все в разводах от дождя. Но получится это сделать только с внутренней стороны, на улице уже холодно. Скоро зима.

Мое внимание привлекла фигура за окном, в которой я сразу же узнала нашу соседку по лестничной площадке - тетю Нину. Она всегда гуляла по одному и тому же маршруту в одно и то же время. Эдакий ежедневный променад. Даже в свои восемьдесят лет она держалась молодцом. Невысокая сухопарая женщина в драповом сером пальто и ярко-красной беретке. Настоящая интеллигентка. Никогда я не встречала людей, подобных ей. Она всегда была предельно вежлива, аккуратна и тактична, а еще от нее пахло духами «Белый гиацинт» фабрики «Северное сияние». Чисто советский запах. В молодости тетя Нина была очень красивой, я видела фотографии у нее в квартире. Почти всю жизнь проработала на нашем Хлебозаводе инженером-технологом, вот и получила квартиру здесь. Она была очень умной, в детстве рассказывала мне об истории Англии, музыке и живописи, показывала репродукции в старых журналах и терпеливо объясняла ценность той или иной картины. Никогда я не слышала от нее ни одного грубого слова, не то что нецензурного, она очень щепетильно относилась к своей речи, и я незаметно для себя переняла у нее эту особенность. Но годы все же сделали свое. Детей у нее не было, родственников тоже. Родителей, как врагов народа, расстреляли в 30-ых, а тетка, что воспитывала, умерла много лет назад.

Все же одиночество – ужасная штука, оно может привести к непоправимым последствиям. Вот и моя соседка изменилась. Но самое страшное, она стала терять память. Иногда, когда я встречала ее во дворе и здоровалась, она лишь молча поднимала на меня свои огромные голубые глаза, со временем становившиеся бесцветными, и не могла понять, кто стоит перед ней. В ее взгляде был страх, словно я могу причинить ей зло, и это было жутко. А еще она иногда стучалась к нам в дверь и спрашивала, сколько сейчас времени, или какое сегодня число. Мне было больно видеть тетю Нину в таком состоянии, она уже не была похожа на ту аккуратную интеллигентку, а выглядела, как сумасшедшая. В теплое время года выходила во двор, взяв с собой старый веник, и мела дорожки. Хотя толку от этого было крайне мало, ведь веник был маленьким, им и дома-то сложно что-то подмести, не говоря уже об улице. Но тетя Нина, видимо, была уверена, что совершает доброе дело и продолжала усердно мести двор.

Я отошла от окна, не в силах больше наблюдать за ней. А что, если и меня ждет ее участь? Если случится так, что я останусь совсем одна в этой огромной пустой квартире среди алкоголиков и наркоманов? Вдруг, и я сойду с ума? Как бы жутко это ни звучало, но папа все же не вечный, а кроме него у меня никого не осталось.

Одиночество – вот, что страшнее смерти.


_________________

Даша,спасибо за продолжение. Правда навевает оно минорное настроение, совсем как у Ксюши! А ей, может быть, не так было бы тоскливо и обидно за свою жизнь - смирилась ведь - если бы не возвращение успешного Назара.
_________________

Спасибо! Какая грустная глава! Одиночество это страшно!

После этой главы возникло ощущение, что даже возвращение Назара ее не спасет и она не выберется из этого мира грязных улиц и подъездов, наркоманов и одиноких стариков - так сильно она в нем завязла (это даже не болото. это хуже болота). Хотя до этого, у меня были прямо противоположные чувства.
_________________

Дашенька, спасибо за такую жизненную и волнующую главу, она меня очень тронула!
Какой поразительный контраст между богатой внутренней жизнью Ксюши и убожеством той реальности, которая их окружает! Да и ее подруги Юля и Женя достойны большего, чем быть всецело погруженными в домашний быт и вечно страдать от нехватки денег. Тем не менее, подруги более-менее устроены в жизни, а перспектива Ксюши - одиночество. К чему может привести одиночество, видно на примере ее доброй соседке тети Нины, которая начинает страдать потерей памяти, и другой, которая недавно умерла вместе со своей собакой. Но по всему видно, что Костя не подходит тонко чувствующей Ксюше, поэтому я буду надеяться на Назара, на то, что он помирится с нею и они будут вместе.
___________________________________

спасибо за продолжение
___________________________________

Девочки, всем доброго времени суток



Да, настроение главы не самое позитивное. Думаю, те, кто читал мои предыдущие романы немного не ожидали от меня такой смены жанра, но вот так мне подсказал Муз Это мой эксперимент не только в стиле написания, но и в настроении, характере героев и во многом ином.
До появления Назара Ксюша просто плыла по течению и не особо задумывалась о том, как она живет. Просто плыла по течению.



Полностью с вами согласна. Никому такого не пожелаешь... Вот и Ксю его боится...



Посмотрим



Как точно ты подметила, Викуля! Именно это я и хотела показать



Да, Ксюша и Костя слишком разные, Ксю это понимала с самого начала, но хотела что-то изменить в своей жизни. Не вышло... Но теперь появился Назар, и она хоть немного, но встрепенулась



Всегда пожалуйста))

Девочки, спасибо за комментарии
_________________