Пенелопа Уильямсон "Смертные грехи"

1 … 71 … 77

Справка для читателей переводов

blackraven: 30.01.22 16:29

» Глава 27 (окончание)

Перевод: blackraven
Редактирование: codeburger

Оглушительный хлопок от выстрела эхом разнесся по комнате. Синяя рубашка из шамбре разорвалась, грудь под ней дернулась и подпрыгнула. Набитый ватой манекен упал бы на пол, не будь он привязан к столбу.

Упырь извлек из манекена пулю и принес ее двум детективам. Все еще держа в вытянутой руке револьвер Ройбина Доэрти – «особый» тридцать восьмого калибра, – Рурк к своему ужасу увидел, как задрожал ствол, задрожала и рука, а он ничего не мог с этим поделать.
Опустив оружие, Рурк бросил взгляд на Фио – не заметил ли тот его слабину. Но внимание напарника было приковано к Упырю.

– Сравнительный микроскоп, – объяснял эксперт, дымя сигаретой, – покажет нам, есть ли совпадение признаков между пулей, выпущенной из револьвера, найденного в руке сержанта, и пулей из его головы. Изображения этих двух пуль можно соединить под одной линзой, что позволит их сравнить во всех деталях.

Упырь взял похожее на полый зонд приспособление, снабженное лампочкой и увеличительным стеклом.
– Однако же для начала обследуем канал ствола при помощи геликсометра.

Рурк протянул револьвер для осмотра. Холодная гладкая рукоять крепко лежала в ладони, но дрожь не исчезла, просто ушла куда-то вглубь.

– Обратите внимание, – сказал Упырь, наклоняясь ближе, и от резкого смрадного запаха его тела у Рурка перехватило дыхание, – на спиральные бороздки внутри ствола. И на промежутки между ними. Поля нарезов оставляют характерные отметки на каждой пуле, вылетевшей из ствола. Вроде отпечатка пальца.

Следуя примеру судмедэксперта, Рурк попробовал заглянуть в канал ствола, используя необычный инструмент, но смотрел и ничего не видел. От пота жгло глаза, и временами казалось, будто сердце колотится о ребра. Только бы пережить этот вечер, – думал он, – и все будет кончено.

Передав Фио револьвер и геликсометр, Рурк позволил Упырю подвести себя к сравнительному микроскопу. Круглое потное лицо эксперта сияло от воодушевления.
– Посмотрите, какой узор образуют следы от полей нарезов на изображении пули справа – шесть правоноклонных линий, – и сравните с тем, что слева. Кстати, слева у нас снимок экспериментальной пули, а справа – той пули, которую я извлек из мозга сержанта Доэрти. Как видите, налицо явные различия. И это еще не все.

Покряхтывая от напряжения, Упырь выпрямил свою обрюзгшую тушу, после того как заменил фотографии в микроскопе.
– При производстве выстрела боек ударяет по капсюлю-воспламенителю в донной части гильзы, а дальше искра поджигает пороховой заряд. Это, я уверен, вы и так знаете. Но возможно, вам не известно, что боек ударника оставляет на гильзе уникальный след. Вот, извольте взглянуть, на правом изображение донца гильзы, вынутой из барабана револьвера сержанта Доэрти, присутствует крохотный выступ – отражение дефекта бойка. А слева, на донце гильзы после экспериментального выстрела такого выступа нет.

– Короче, – протянул Фио, – все эти штучки-дрючки говорят нам, что Ройбин Доэрти в себя не стрелял.

Упырь сощурился на Фио сквозь пелену табачного дыма.
– Не из своего табельного кольта. Это исключено.

Фио старался не коситься в сторону Рурка, но новые морщинки беспокойства прорезались на его лице. Поскольку теперь самоубийство официально исключено, смерть Ройбина Доэрти переходит из разряда «при подозрительных обстоятельствах» в разряд убийств, а напарник Фио становится главным подозреваемым.

– Траектория пули через мозг жертвы также не соответствует самоубийству, – продолжал Упырь. – Однако ранение контактное: присутствуют копоть с крупицами пороха и характерный ожог вокруг входного отверстия. Определенно, выстрел произведен в упор. Прежде чем нажать на спусковой крючок, дуло плотно прижали к голове за ухом. Словно при казни. Попытка выдать это за самоубийство, на мой взгляд, довольно небрежная.

Фио закатил глаза.
– Ну, черт побери. Небось убийца не рассчитывал, что у нас есть Чудо-эксперт, способный разложить по полочкам все моменты, где он облажался.

Упырь смерил Фио долгим немигающим взглядом и продолжил:
– По вашему запросу, лейтенант Пранковски, я также провел сравнения по тому старому делу. О самоубийстве брата мистера Чарльза Сент-Клера. Вы ведь так сказали? Следует отметить, что французские шпилечные револьверы (1) среди первых стали использовать унитарный патрон, в котором пуля, порох и капсюль заключены в латунную гильзу. Где-то с тысяча восемьсот пятьдесят третьего, если не ошибаюсь.

Шею Фио залила густая краска, он покосился на Рурка.
– Почему бы вам просто не перейти к сути дела, мистер Мюллер?
– Суть дела, мистер Пранковски, заключается в том, что – да, есть совпадение. Револьвер, который вы мне дали, почти наверняка выпустил ту пулю, которая также получена от вас.

– Итак, похоже, Джулиус все-таки мог убить Джулиуса, в конце-то концов, – сказал Рурк ровным голосом, пристально глядя на Фио.
– Ну… – Фио махнул рукой на сравнительный микроскоп Упыря. – Если верить всем этим штучкам-дрючкам.
Рурк слегка улыбнулся, сцепившись взглядом с Фио.
– Помнится, кто-то сказал, что вера сводится к желанию поверить.
Фио еще какое-то время выдерживал гляделки с напарником, потом сунул руки в карманы и посмотрел в пол.
– Пожалуй, пора доложить капитану, что эту дырку в голове Ройбина Доэрти проделал не сам Ройбин Доэрти, а кто-то другой.

Дождавшись, когда дверь лаборатории закроется за широкой спиной Фио, судмедэксперт повернулся к Рурку.
– Вам, наверное, будет интересно узнать о том растении, семена которого вы прислали мне на анализ. Это Abrus precatorius или «чёточник молитвенный», более известный под названием «любовный горох». Растение не местное, встречается во Флориде. Иногда из его семян изготавливают украшения или четки-розарий. Семена чрезвычайно ядовиты, но требуют специального приготовления, чтобы насмерть кого-то отравить. Горох нужно растолочь в порошок и смешать с чем-то съедобным, чем слаще – тем лучше.

– Пралине… – пробормотал Рурк, вспоминая любовника своей матери, лежащего в гробу на следующий день после празднования пятидесятилетия, и четки-розарий из любовного гороха, до сих пор свисающие с рук святого Михаила в гостиной женщин Лелури.
– А, да… пралине, – подхватил Упырь. – Сладкая мучительная смерть. Наверняка.
– Он кричал до последней минуты.

* * *
Тем вечером с наступлением темноты поднялся сильный ветер. В Сан-Суси он шатал ветви дубов и трепал банановые деревья. Громко и резко грянул гром. Секущий дождь захлестал по оконным стеклам. Черное небо мерцало молниями.

Электричество отключилось.
Реми Лелури стояла во мраке спиной к двери и смотрела на бурю. Она оделась, словно к приему гостей – в длинной черное бархатное платье. В синеватых сполохах ее спина, плечи и шея сияли белизной. Это выглядело даже эротичнее, чем если бы она обнажилась.

Он вошел, как и прежде, без стука, но она, должно быть, почувствовала его присутствие, потому что обернулась навстречу с возгласом: «Дэй?». В этот момент снова ударила молния, и белый клин света полоснул по ее глазам, как осколок разбитого зеркала.
Она заглянула ему в глаза, и кровь отхлынула от ее лица, кожа посерела, словно кость. Значит, она знала, что он скажет, и боялась того, что он скажет. Быть может, она боялась этого много лет. Вот почему она бросила его в тот первый раз. Да, ей следовало, для ее же блага, держаться от него подальше.
– Я видел, как ты убила Джулиуса, – сказал Рурк.

Продолжение следует...

ПРИМЕЧАНИЯ:

(1) Шпилечный револьвер