Пейдж Тун "В погоне за Дейзи"

Ластик, спасибо за комментарии! За то, что находишь время для подробных ответов)

Верно! Не лучшее решение) Но хотелось бы, что бы Уиллу пришлось самостоятельно выбираться из сложившейся ситуации. Не таким образом, конечно. Ну да ладно. Чего ворчать, если еще половина книги впереди)

Ох ты ничего себе! С большим интересом буду ждать!

Хороших выходных! Надо, еще как надо! Даже не сомневайся!
_________________

Immigrantka, LuSt, Arven, Reine de Neige, Архивариус, спасибо!!!
Под большим впечатлением от главы осталась. Сильно проняла меня смерть Уилла. Вот вообще не ожидала такого развития сюжета.
Такой добрый, мягкий, он мне нравился. Верила в искренность его чувств к Дейзи.
Будут ли описаны причины аварии? Сыграла ли роль эмоциональная взвинченность Уилла? Вот зря Дейзи с Холи прогуливаться пошли, сидели бы себе в боксе, бутерброды с огурцами и яйцами нарезали. Нечаянно, но все же спровоцировала Луиша. Ему одного взгляда на Дейзи хватило, чтоб затеять ссору с Уиллом.
Да, с Луишем ужасно получилась, такого сгоряча наговорила - кошмар.

Очень, очень надо.

Ну, она на гонках-то за год появилась всего пару раз - в Монако, где ей надо было быть по благотворительным делам, и здесь. Уж к родному и любимому человеку могла приезжать и почаще. По-моему, не было там особой любви (с обеих сторон), просто привычка. Ну и для карьеры полезно иметь в женихах знаменитого гонщика
___________________________________

Девочки, спасибо за продолжение )
Жаль парня, такой молодой.
Желаю хорошо отдохнуть) Продолжение очень-очень буду ждать)
___________________________________

Конечно нужно продолжение, обязательно нужно! Мы ж любя, да и шишки к мадам Тун

Получается всё-таки Луиш?.. Жаль мне его для Дейзи, сумбурная она какая-то, хотелось бы для него надежную и спокойную спутницу, чтоб была похожа на его семью.
Может появится еще дейзин герой? (и это будет не Кастро? ). Ведь бывает же, полромана героиня думает, что ее судьба это один, а под конец - неожиданный ХЭ с другим.

Огромное вам спасибо за этот перевод
_________________

Мой дядя - моряк, по 6-8 месяцев в рейсе. Жена - аот ведь зараза какая - не ездит к нему в порты, Не любит, наверное, просто привычка...

У женшины долдна быть своя итзнь. Лора не плюшка какая-нибудь, чтоб таскаться за командой по свету, а человек со своей проыессиональной занятомтью.
___________________________________

Immigrantka, Ластик, Arven, Таня, Ирина, спасибо за продолжение!
Не знаю, где все читательницы видели намеки на трагедию. Я даже черного флага перед главой не заметила.)) Так что смерть Уилла была просто шоком. Хотя и ничего не имею против такого хода автора.
Но именно после этой главы я наконец прониклась сочувствием к Дейзи, согласилась, что она действительно любила Уилла. Все ее истерики, наезды на Холли и Луиша считаю не то чтобы нормальными, но объяснимыми.

Считаю совершенно нормальным, что никто из родственников не ездил на гонки болеть за Уилла. Это же происходит практически круглый год, почти каждые выходные. Как работающим людям это делать? И мы совершенно не знаем, может они все за него очень болеют, не пропускают ни одного репортажа по телевидению, звонят, и т.д.

А теперь по-поводу того, почему Уилл погиб. Категорически не согласна, что он был в расстроенных чувствах из-за Дейзи или Лоры. Думаю, здесь рулит все та же безрассудность, как и на гонке в Монако. Победить любой ценой. А что противостояние у него было с Луишем, это просто совпадение. Был бы у него ближайшим соперником пилот из другой команды, он бы все равно лез на рожон чтобы победить.

И совершенно не верю в любовь Уилла к Дейзи. Ну вот ни капельки. Вот сейчас, на фоне смерти Уилла, я бы могла чуть-чуть засомневаться только в том случае, если бы у них не было секса. Но не теперь. Уилл ничего не рассказывал Лоре, а Дейзи на постель уже раскрутил. Чего ему переживать? Это последняя гонка, когда Лора поблизости, дальше она уже не смогла бы мешать, можно было регулярно спать с Дейзи и вешать ей лапшу на уши до конца сезона. Но сейчас подходить к Дейзи на людях нельзя, Лора же рядом. Но чтобы плюшка не сорвалась с крючка надо хотя бы смотреть на нее с сожалением.

Да, и про козла. Почему все решили, что между Уиллом и Луишем произошла ссора? И что Уилл расстроился и даже разозлился? Это Луиш разозлился. А Уилл бесконечно удивился, что его подлые хитрости могут быть кому-то понятны. Он то считал, что очень хорошо справляется с невестой и плюшкой одновременно.

И тоже Холли понравилась в этой главе. Молодец.
_________________

Девочки,Большое СПАСИБО за продолжение!!!
Очень тяжелая глава.И хотя Уилл мне не сильно нравился с самого начала,его смерть стала просто шоком.
Похороны,вообще,жуть.Бедная Дэйзи.

___________________________________

Верите или нет, но я не смогла сейчас перечитать эту главу. Помню ее в оригинале, но русский текст всегда воспринимаю эмоциональнее...
Не часто у нас погибают главные герои, но, с другой стороны, перед нами больше не стоит вопрос, кого выберет Дейзи, потому как треугольники распались...

Спасибо, девочки)
Не знала про роман о Лоре... наверное, там будет упомянуто, знала ли она последней измене Уилла...
_________________

Жду с нетерпением продолжение!!!
_________________

Уилла мне очень жалко, был он мне симпатичен. Никакой особой подлости в его поведении я не вижу: нормальные сложные отношения. Вот дамы считают, что он слабый, а я бы это назвала нежеланием делать больно Лоре.
Луиш, наверное, окажется очень хорошим парнем для Дуси, но с Уиллом у нее вполне гармонично бы сложилось.
_________________

 » Глава 19 (часть 1)

Перевод LuSt
Редактирование Reine deNeige
Оформление Архивариус

Желтое такси останавливается у высотного здания на Пятой авеню. Расплачиваюсь с водителем и говорю, что помогать с багажом не нужно. У меня всего один чемодан, остальные вещи я оставила у Холли, которая пообещала позже мне их переслать. Только открываю багажник, как швейцар, дежурящий у дверей под золотистым навесом, спешит мне на помощь. Достает чемодан, поворачивается ко мне и тут же потрясенно отшатывается.

— Мисс Роджерс! Я вас не ждал!
— Не волнуйся, Барни, не ты один, — заверяю его я, проходя в мраморный вестибюль. Швейцар идет за мной. — Просто занеси его в кабину. Спасибо, — распоряжаюсь я, подходя к лифту. Барни возражает, говоря, что должен меня сопроводить, но я упорно стою на своем: спасибо, не нужно. Захожу в кабину, сую ключ-карту в единственную щель на панели, и двери закрываются. Лифт быстро едет вверх, пока не достигает последнего этажа. Пентхауса. Слышу жужжание домофона, когда передо мной открывается дверь, и понимаю, что Барни поспешил сообщить моим родителям о приезде блудной дочери. Переступаю порог, и выражение лица мамы, встречающей меня в коридоре моего бывшего дома, — то еще зрелище.

— Привет, мама, — здороваюсь я, ставя чемодан на пушистый бежевый ковер.
Мама роняет трубку домофона так, что та повисает на проводе, и прислоняется к стене.
— Дейзи! — Она явно удивлена.

Моя мама — хорошо одетая женщина под пятьдесят. Одежду ей шьют на заказ лучшие дизайнеры мира, а ее темные волосы с красивым мелированием стильно уложены. Внешностью я пошла в маму и ее родственников, хотя по ней и не скажешь, что она итальянка. Когда-то оливковая кожа посветлела из-за того, что мама годами избегала нахождения на солнце и обильно пудрилась. Она ни капельки не постарела за три года, что мы не виделись. Наверное, дело в ботоксе.

— Ты лучше повесь ее, — киваю я на трубку. — Барни, должно быть, еще на проводе.
Мама делает, как я прошу, и поворачивается ко мне, сомневаясь, как поступить дальше: обнять меня, поцеловать или, не дай бог, пожать руку. Избавляю ее от необходимости выбирать: подхожу и чмокаю в щеку.

— Ты вернулась, — шепчет она и тут же спрашивает, не уверенная в том, что происходит: — Насовсем?
— Там видно будет, — отвечаю я.
— Входи же, входи. — Оставляю чемодан на полу, и мама ведет меня в гостиную с панорамными окнами, выходящими на по-летнему зеленый Центральный парк. Делаю глубокий вдох. Я и забыла, какой отсюда потрясающий вид. Да и, честно говоря, не думаю, что раньше им наслаждалась.

— Мы и не знали, что ты приедешь. Ты звонила? Мартине придется сейчас прибрать твою спальню. Мартина! — зовет мама.
— Не беспокойся, все нормально, — спешу заверить ее я. — Не суетись. Я могу пока пожить в гостевой.
— Нет, не можешь, — отрезает мама. — У тебя есть своя комната. МАРТИНА!

— Да, мэм? — В гостиную торопливо входит незнакомая мне горничная в светло-сером платье с белым передником.
— Дейзи вернулась! — Мамин голос звучит слегка истерично, но такова уж ее манера. — Немедленно подготовь для нее комнату!
Виновато смотрю на Мартину, но горничная кивает и уходит.

Мама поворачивается ко мне.
— Чаю? Хочешь чаю?
— Конечно, — соглашаюсь я и иду на кухню.

Мама удивляется:
— Ты куда?
— На кухню. Заварить чай.

Она смотрит на меня как на сумасшедшую.
— Кандида все сделает.
— Это кухарка? — спрашиваю я. Последнюю на моей памяти звали Гитой.
— Да. Она потрясающая, — отвечает мама. Итальянского акцента в ее речи теперь почти не слышно. Не знаю, как она от него избавилась и намеренно ли, но нынче мама говорит как настоящая американка.

Плюхаюсь в мягкое кресло, а мама тем временем выходит. Снова набираю в грудь воздуха и наслаждаюсь видом из окна, пока она громко отдает распоряжения кухарке.
Память ненадолго уводит меня из настоящего: приходят воспоминания о днях, когда я работала с Розой, пухленькой мексиканской кухаркой Джонни Джефферсона. Как я ее обожала! Это она научила меня готовить и вдохновила пойти трудиться в сферу обслуживания обедов. Я все еще мечтаю в один прекрасный день организовать собственную кейтеринговую службу. В последнее время я о многом мечтала, но большинству этих желаний не суждено осуществиться…

Трясу головой, чтобы прогнать воспоминания. Не могу сейчас думать об Уилле.
— Чай будет через минуту. — Мама становится передо мной.
— Может, присядешь? — предлагаю я, и она садится на краешек дивана, нервно теребя руки.

Пару минут мы молчим, и я радуюсь тишине. Удивляюсь, когда мама заговаривает первой:
— Давно не общались, Дейзи.
— Знаю.
— Я говорила с твоей бабушкой. Она рассказала, что случилось с гонщиком. — Гонщиком… — Почему ты не позвонила? — с болью шепчет мама.

— Прости, — каюсь я, но получается как-то ненатурально. — Не думала, что вы по мне скучаете.
— Конечно, я скучала!
— Ну разве что ты.
Мама молчит. Ей больше нечего сказать.

Кандида приносит чай и уходит.
— Где отец? — внезапно спрашиваю я. Хочу назвать его по имени, Стелланом. «Отец» звучит неправильно, а «папа» — почти смешно.
— На работе, — роняет мама.
Киваю. Ну конечно. Сегодня воскресенье. Где ж еще ему быть? Дома, с семьей, что ли?

Мой отец миллиардер. Свои деньги он заработал, снискав репутацию безжалостного ублюдка: покупал разорившиеся компании и распродавал их по частям. Помните, чем занимался герой Ричарда Гира в фильме «Красотка»? Коллега моего отца. Только в отличие от героини Джулии Робертс маме не удалось привить мужу хорошие качества.
Не знаю, были ли родители когда-нибудь счастливы, но мама оставалась с ним в богатстве и в бедности. Ой, что это я говорю? В богатстве, богатстве и еще большем богатстве.

По мнению большинства, я росла, ни в чем не нуждаясь. Вот только на самом деле мне не хватало главного: заботливой любящей семьи. Наша была какой угодно, но только не такой, и поэтому каждую ночь я укладывалась в постель и мерзла, несмотря на дорогие пуховые одеяла и пол с подогревом. Отец был богат, но редко возил нас с мамой на отдых, и мы никогда не ездили в Италию к бабушке и дедушке. Я виделась с ними раз в несколько лет, когда они приезжали в Англию или Штаты, но в основном мы поддерживали связь по переписке и изредка созванивались. Потом, когда мне было одиннадцать, я поехала на каникулы в Италию и там впервые в жизни поняла, каково это: жить в счастливой любящей семье.

Вернувшись тогда домой, я еще больше возненавидела родителей. Но как ни пыталась, сбежать не могла. Всегда чувствовала, что отец меня презирал, поэтому не понимала, почему он не позволяет мне выбрать колледж подальше от дома — на Западном побережье или вообще за границей. Он принудил меня изучать право в Нью-Йорке, и, поскольку я не имела собственных денег, пришлось подчиниться. Конечно, у меня был выбор, но, думаю, в глубине души я просто хотела порадовать родителя и услышать хоть пару добрых слов.

Я получила диплом с отличием, и в качестве награды отец открыл на мое имя банковский счет на десять миллионов долларов. Почему-то именно это и стало катализатором моего отъезда из дома. Я собрала чемоданы и отправилась в Лос-Анджелес. Возможно, мне помогло имя отца или диплом, но я получила работу в агентстве и в итоге устроилась к Джонни Джефферсону. Остальное вы уже знаете.

Что касается отцовских денег, я ни цента из них не потратила.

Говорю маме, что хочу отдохнуть, и прохожу по коридору, бросая взгляд на прихожую: а вдруг мой багаж еще там. Конечно, его уже нет. Дойдя до своей комнаты, я вижу, что содержимое чемодана аккуратно разложено по шкафам и полочкам.
Раньше мне нравилось, когда слуги распаковывали багаж, но теперь это кажется невыносимым. Я успела привыкнуть к самостоятельной жизни, и мне больше не по душе мысль о том, что кто-то — неважно, бесплатно или за деньги, — роется в моих вещах. Но здесь с этим ничего не поделаешь. Тут так заведено. Такова сейчас моя жизнь. Я вернулась в отчий дом, поэтому придется смириться.

Иду к огромной двуспальной кровати с кучей подушек, ложусь на бок, сворачиваюсь калачиком и смотрю в окно на небоскребы Нью-Йорка.

Должно быть, я уснула, потому что когда открываю глаза, город переливается огнями. Застонав, тру лоб. Дико болит голова. Плетусь в ванную и ищу в шкафчике ибупрофен. Глотаю две таблетки и запиваю водой прямо из-под крана. Только потом вспоминаю, что на серебряном подносе рядом с раковиной стоят хрустальные стаканы. Ой, да черт с ними. Смотрю в зеркало. Да-а, видок еще тот: лицо осунувшееся, усталое, под глазами мешки размером с чемодан. Выключаю свет в ванной и выхожу из комнаты.

Галогеновые лампы в коридоре ослепляют. Издалека доносится стук ножей и вилок по тарелкам. Смотрю на часы. Девять вечера. Отец, наверное, только сейчас ужинает.
Дохожу до столовой и открываю дверь. Родители едят, как обычно, молча, сидя напротив друг друга на разных концах обеденного стола на восемнадцать персон. Вы, наверное, сто раз видели подобное в кино, но кто в здравом уме поверит, что такое может быть на самом деле?

Отец поднимает на меня глаза и тут же пристально смотрит на маму, которая нервно вскидывает голову.
— Дейзи. Иди сюда, садись, — говорит отец.

Мама встает.
— Сядь, Кристин. — На самом деле маму зовут Кристина — я узнала об этом в одиннадцать лет, но отец всегда предпочитал английский вариант.
— Я только хотела попросить Кандиду приготовить что-нибудь для Дейзи.

— Я не го… — начинаю я, но отец кричит:
— КАНДИДА! — Тут же прибегает кухарка. — Принеси ужин для Дейзи.
— Да, сэр. — Она убегает.

Выдвигаю стул. Нельзя сесть прямо посередине, поэтому устраиваюсь в трех стульях от отца и в четырех от матери. Не знаю, почему выбрала сесть поближе к отцу, но, наверное, потому что до сих пор хочу заслужить его одобрение.
— Тебе надо подстричься, — заявляет он.
Я не собрала волосы в пучок, и они свободно струятся до середины спины. Не отвечаю.

Моему отцу сильно за пятьдесят. Он уже седой, с серыми глазами. Его редко можно увидеть не в костюме.
— И пройтись по магазинам не помешает, — добавляет он, глядя на мой любимый зеленый джемпер, тот самый, который был на мне в тот день, когда Уилл в меня влюбился. «Нет, нет, нет, не думай о нем…»
Собираюсь с мыслями.

— У меня достаточно одежды, спасибо, — сухо отказываюсь я.
— Неправда, — парирует он, отрезая кусочек моркови и накалывая его на вилку.
— Откуда ты знаешь, сколько у меня одежды? — Опять во мне просыпается бунтующий подросток.
— Слуги доложили. — Отец кладет морковь в рот и жует, холодно глядя мне в глаза.

Отвожу взгляд. Ну конечно.
Кандида приносит тарелку с едой.
— Большое спасибо, — сердечно благодарю я, когда кухарка ставит прибор передо мной.

Она спешит уйти, не отвечая на мою благодарность. Отважно смотрю на отца и упрямо говорю:
— У меня здесь полный шкаф одежды.
— В ней ходить уже нельзя.
— Почему? Ей всего три года.
— Вот именно. Что подумают люди?

Подавляю вздох. Спорить бесполезно. Отец всегда уверен в своей правоте, и любые пререкания с ним — напрасная трата времени. Честно говоря, единственный раз я поступила вопреки его воле, переехав в Лос-Анджелес. Должно быть, для него это было потрясением…
— У тебя еще остались деньги на счету?
Наверное, он о тех десяти миллионах. Наверное, думает, что я вернулась попросить у него денег, поскольку поиздержалась. Молча киваю вместо ответа.

— Пусть там и будут. Поговори с Мартином, он поможет.
Мартин — это адвокат и личный помощник отца, почти член семьи. Вот только я его не выношу с тех самых пор, как мне исполнилось тринадцать, и он начал строить мне глазки. Жирный, лысый, отвратительный. Вздрагиваю, вспомнив: именно он первым заметил, что у меня появилась грудь.
«Надо попросить твоего папочку дать тебе денег на лифчик и маленькие трусики…»

Нож и вилка отца звякают о тарелку, и я выныриваю из воспоминаний о прошлом. Он поднимается из-за стола.
— Ты не хочешь десерт? — встревоженно спрашивает мама.
— Нет, — коротко отвечает отец и смотрит на меня. Перестаю жевать мясо. — Завтра рано вставать.
— Хорошо, — бубню я с полным ртом.
— Спокойной ночи. — Он выходит из столовой.

Никаких вопросов о том, чем я занималась, какие планы на будущее, как у меня дела… Но, наверное, ему уже все это известно. С него сталось бы отрядить своих лакеев следить за мной с самого отъезда из Нью-Йорка.

_________________

Девочки, спасибо за продолжение!

Девочки, поздравляю всех с Масленицей !!!

_________________

Бедная Дейзи...
Спасибо за главу.
___________________________________

Спасибо за главу
Да-а, семейка... Впрочем, сейчас такой резкий переход и необходимость отстаивать свое, возможно, и лучший выход.
___________________________________