Nadin-ka:
Алексей Цветков
Что касается любви – малярия мне знакома.
Относительно весны, эскалаторов метро –
Убедительно прошу: объявите вне закона.
Что-то важное в бегах, что-то лучшее мертво.
Относительно весны – если есть над нами боги,
Я просил бы страшных зим, остроты минувшей боли,
Светопреставленья, что ли, – как ваш май неотразим!
Относительно стихов – эти будут не из лучших,
Не светиться, а зиять, как изнаночные швы.
Всю бы искренность сменял на любви мельчайший лучик.
Поражение за мной, победитель – это вы.
Кто приостановит бред, кто растопит ветер снежный?
Видно, кто-нибудь из вас, доверительный и нежный,
Там, на площади Манежной, здесь – открывши на ночь газ.
Что касается души, относительно болота,
Обращающего в торф сотворенное расти, –
С приземленьем, шер ами, с окончанием полета,
С наступлением весны, с карамелькою в горсти!
Потолкайся меж людей, на вокзале, у парома:
Выбирают перемет в легкую ладью Харона,
Чей-то поезд у перрона, птиц осенний перелет.
Svetass S:
Ирина Одоевцева
Он сказал: - Прощайте, дорогая!
Я, должно быть, больше не приду.
По аллее я пошла, не зная.
В Летнем я саду или аду.
Тихо. Пусто. Заперты ворота.
Но зачем идти теперь домой?
По аллее черной белый кто-то,
Бродит, спотыкаясь, как слепой.
Вот подходит ближе. Стала рядом
Статуя, сверкая при луне.
На меня взглянула белым взглядом.
Голосом глухим сказала мне:
- Хочешь, поменяемся с тобою?
Мраморное сердце не болит.
Мраморной ты станешь, я - живою.
Стань сюда. Возьми мой лук и щит.
- Хорошо,- покорно я сказала, -
вот мое пальто и башмачки.
Статуя меня поцеловала.
Я взглянула в белые зрачки.
Губы шевелиться перестали.
И в груди я слышу теплый стук,
Я стою на белом пьедестале.
Щит в руках и за плечами лук
Кто же я? Диана иль Паллада?
Белая в сиянии луны.
Я теперь - и этому я рада -
Видеть буду мраморные сны.
Утро... С молоком проходят бабы.
От осенних листьев ветер бур.
Звон трамваев. Дождь косой и слабый.
И такой обычный Петербург.
Господи! И вдруг мне стало ясно -
Я его не в силах разлюбить.
Мраморною стала я напрасно -
Мрамор будет дольше сердца жить.
А она уходит, напевая.
В рыжем, клетчатом пальто моем.
Я стою холодная, нагая
Под осенним ветром и дождем.
Дели:
» Нимин Олег. Неразделённая любовь
Олег Нимин "Неразделённая любовь"Стан твой нежно-прозрачный как небо,
А в глазах голубая лазурь.
Я любуюсь тобой и всё снова,
Вспоминаю души своей хмурь.
Как я жил без тебя, я не знаю,
И как дальше смогу я прожить.
Когда вижу тебя, понимаю,
Нам судьбой не дано вместе быть.
Но любви в моём сердце порывы,
Заставляют меня вспоминать.
Твои кудри - пшеницы разливы,
И кокетливо завита прядь.
Я тобою любуюсь украдкой,
Понимая, нам вместе не быть.
Но какая ты всё-же загадка,
Я тебя не смогу разлюбить.
Nadin-ka:
МОНАХ И ЕГО КОТ
Стихи, записанные на полях греческого учебника в монастыре на озере Рейхенау, около 10 века. Написаны на ирландском.
Забыл о славе я мирской
Ради уютной кельи
И Пангур белоснежный мой,
Со мной призванье делит.
И нет ни ссор, ни суеты,
Ни зависти меж нами.
И кот, и я увлечены
Любимыми делами.
Своим трудом я поглощен,
Святой наукой книжной.
И полон кот своих забот:
Его наука – мыши.
Врагу устроив западню,
Ко мне он мышь приносит.
А я – в сеть разума ловлю
Научные вопросы.
Пытлив и скор, кот вперил взор
В нору, где мышь таится.
Мои ж глаза глядят всегда
На книжные страницы.
Мой Пангур весело мурчит,
Когда добычу словит.
Я так же радуюсь, решив
Проблему в богословьи.
Сидим с котом мы за трудом,
Друг другу не мешаем,
Хоть занят я борьбой с грехом,
А кот – борьбой с мышами.
Отдам коту свою еду,
Свои печаль и радость.
И так вдвоем в ладу живем:
Монаху друг не в тягость.
перевод В.А. Заславского
Svetass S:
Мария Семенова
Зачем кому-то в битвах погибать?
Как влажно дышит пашня под ногами,
Какое небо щедрое над нами!
Зачем под этим небом враждовать?..
Над яблоней гудит пчелиный рой,
Смеются дети в зарослях малины,
В краю, где не сражаются мужчины,
Где властно беззащитное добро,
Где кроткого достоинства полны
Прекрасных женщин ласковые лица…
Мне этот край до смерти будет сниться,
Край тишины, священной тишины.
Я не устану день и ночь шагать,
Не замечая голода и жажды.
Я так хочу прийти туда однажды −
И ножны ремешком перевязать.
Но долог путь и яростны враги,
И только сила силу остановит.
Как в тишину войти по лужам крови,
Меча не выпуская из руки?..
Nadin-ka:
Николай Клюев
Мне хотелось бы плакать, моя дорогая,
В безнадёжном отчаянье руки ломать,
Да небес бирюза так нежна голубая,
Так певуча реки искромётная гладь.
Я, как чайка, люблю по-надречные дали -
Очертанья холмов за тумана фатой,
В них так много живой, но суровой печали,
Колыбельных напевов и грусти родной.
И ещё потому я в разлуке не плачу,
Хороню от других гнев и слёзы свои,
Что провижу вдали наших крыльев удачу
Долететь сквозь туман до желанной земли.
Неисчётны, дитя, буйнокрылые рати
В путь отлётный готовых собратьев-орлов,
Но за далью безбрежней ли степь на закате,
Зарубежных синей ли весна берегов?
Иль всё та же и там разостлалась равнина
Безответных на клёкот курганов-полей,
И о витязе светлом не легче кручина
В терему заповедном царевне моей?
Дели:
» Карабеля Елена. Никогда не меняйте друзей
Елена Карабеля "Никогда не меняйте друзей"Никогда не меняйте друзей.
Их нельзя разменять как монету.
Вы поймёте это поздней —
Ближе друга на свете нету.
Никогда не теряйте друзей,
Ту потерю ничем не измеришь.
Старый друг не вернётся к тебе,
Новым другом его не заменишь.
И не стоит друзей обижать —
Станет раной на сердце обида,
Хоть друзья и умеют прощать,
Дверь в их душу будет закрыта.
Нужно дружбу беречь всегда.
Это чувство длиннее века.
Лучший друг не предаст никогда,
Просто преданней нет человека!
Nadin-ka:
Эдуард Багрицкий ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ (отрывок)
...В Одессе каштаны оделись в дым
И море по вечерам,
Хрипя, поворачивалось на оси,
Подобное колесу.
Мое окно выходило в сад,
И в сумерки, сквозь листву,
Синели газовые рожки
Над вывесками пивных.
И вот на этот шипучий свет,
Гремя миллионом крыл,
Летели скворцы, расшибаясь вдрызг
О стекла и провода.
Весна их гнала из-за черных скал
Бичами морских ветров.
Я вышел...
За мной затворилась дверь...
И ночь, окружив меня
Движеньем крыльев, цветов и звезд,
Возникла на всех углах.
Еврейские домики я прошел.
Я слышал свирепый храп
Биндюжников, спавших на биндюгах.
И в окнах была видна
Суббота в пурпуровом парике,
Идущая со свечой.
Еврейские домики я прошел.
Я вышел к сиянью рельс.
На трамвайной станции млел фонарь,
Окруженный большой весной.
Мне было только семнадцать лет,
Поэтому эта ночь
Клубилась во мне и дышала мной,
Шагала плечом к плечу.
Я был ее зеркалом, двойником,
Второю вселенной был.
Планеты пронизывали меня
Насквозь, как стакан воды,
И мне казалось, что легкий свет
Сочится из пор, как пот...
Peony Rose:
Родионова Ольга
***
Ты думаешь, смерти нет, перевозчик спит,
И неувядаем сад, и атласна кожа,
Почтовый ящик тесен, нектар испит,
На рынке розы, и радость на них похожа,
И каждую среду - ярмарка до шести,
И каждый пряник надкушен тобою сладко,
И даже лед - чтоб норвежки скользили гладко...
Но это неправда, радость моя, прости.
Харон не ведает сна. На дворе весна -
Но эту розу - ты видишь? - побило градом.
Старушка была пленительна и юна -
Теперь живет в деревне под Ленинградом.
Ее никто не помнит, и даже ты,
И даже я, потому что я тоже, тоже...
Никто из тех, кто тогда приносил цветы,
Никто из тех, кто влюбленно глядел из ложи.
Кружись, кружись на праздничном колесе,
Пока среда, пока на пороге лето.
Ты тоже боишься смерти - как я, как все.
Поэтому я целую тебя. За это.
Svetass S:
Наум Блик
Я был убит на сто второй странице.
После чего писатель закурил.
Он не хотел, но он меня убил -
в пылу азарта, как охотник птицу.
Но героиня не могла принять,
поверить не могла в то, что случилось.
Наперекор всему она молилась,
неистово молилась за меня.
И я воскрес и вытер кровь со лба,
еще не веря сам в свою удачу.
И лишь писатель знал, как много значит
порою и молитва и мольба.
Леди-З:
Эдуард Асадов
Пока мы живы, можно всё исправить,
Всё осознать, раскаяться, простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить.
Пока мы живы, можно оглянуться,
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться
От пропасти, к которой подошли.
Пока мы живы... Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
И попросить прощенья не смогли...
Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает нескольких минут
Понять – о, Боже, как мы виноваты!
И фото – чёрно-белое кино.
Усталые глаза – знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,
За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени...
А сколько было сказано "не то",
И не о том, и фразами не теми.
Тугая боль, – вины последний штрих, –
Скребёт, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя – не можем...
Nadin-ka:
Юнна Мориц
Не забывай, что ты отбрасываешь тень,
Как всё живое — дерево и пташка,
Как белый лист — он писчая бумажка,
Где шопот!.. Что рукою ни задень,
Всё откликается, и свой имеет цвет
Любая тень, у каждой — свой оттенок,
Особенно когда течёт вдоль стенок
Лучистый день, божественный привет —
Оттуда, где оттенков акварель
Прозрачна и окрашивает тени
Твоих ладоней с пальцами растений,
Ласкающих поющую свирель,
Свирель из вишни, трепетной, живой,
По ней бежала сладостная смолка,
И розовая тень её не смолкла,
Качаясь музыкой ветвей над головой.
Не забывай, что ты отбрасываешь тень
Всего, что сквозь тебя идёт потоком,
Где в мире, столь прекрасном и жестоком,
Преображенье — высшая ступень,
Преображенье световым путём
Несовместимых с жизнью унижений!
Творцу известен путь преображений,
И с Чувством Бога мы его прочтём.
Нас любят свыше — в том сомненья нет.
Есть образы, которые читая,
Внезапно видишь: мрака тень густая
Перетекла в преображенья свет.
© Юнна Мориц
procterr:
Юрий Егоров
Зима была лютой
Зима была лютой, а я не люблю холода -
Продрог от мороза под ветром почти, что до слёз.
На площади - праздник. Гулянье, оркестр, детвора...
А сбоку у парка сидел замерзающий пёс.
Лохматый и старый, и, видимо, очень больной -
Таким доживал он недолгий собачий свой век,
Смотрел в одну точку, качая большой головой,
Пытаясь улечься на жгучий нетающий снег.
А люди жалели - ну как тут бедняжке помочь?
Не брать же домой здоровенного этого пса!
И было понятно - сегодня последняя ночь,
Которой не будет ни края ему, ни конца...
Динамик вещал на всю площадь стихи о войне,
Несли ветераны гвоздики в озябших руках,
И гладил февраль стылым ветром его по спине,
И инеем цвёл на его длинношерстных боках.
Походные кухни. Улыбки. Недолгий парад.
Шары в поднебесье. Топтанье на месте и гул.
Я каши принёс: ты поел бы хоть чуточку, брат...
Но он отвернулся и, мне показалось, вздохнул.
Мальчишка заплакал - с совком и лопаткой малыш,
Совсем ещё кроха, а тоже ведь понял - беда...
И птицы взлетели со снежно-засиженных крыш,
Как будто пытались всей стаей прогнать холода.
Принёс кто-то тонкий и порванный сбоку картон -
Ложись-ка сюда, это всё же теплее, чем лёд...
Я думал о тех стариках, что бездомны как он,
О тех, кто не нужен и этой зимою умрёт...
Прошёл целый месяц, а следом - и пара недель,
Весна припозднилась, и ночью нет-нет, да мело,
Но как ни крути, это был настоящий апрель.
И плюс за окошком. И где-то в 6.30 - светло.
Пичуг щебетанье котов посводило с ума,
А если не пасмурно - солнышко греет всерьёз,
И кажется все улыбаются, даже дома,
И весь этот город, и даже бродяжка - барбос...
Я встал словно вкопанный.
Выдохнул.
Снова вдохнул -
Тот самый!
Лохматый!
Живой!
Да ещё наяву!
Он ткнулся в ладонь мне, хвостом чуть заметно вильнул...
Стоял я счастливый, хоть толком не знал почему.
© Copyright: Игра Ветра, 2012
Свидетельство о публикации №112072603610
Дели:
» Синильга Галка. Дарите женщине
Галка Синильга "Дарите женщине"Дарите женщинам цветы!
Словами нежно их ласкайте!
Ищите к сердцу их пути.
А обижать их избегайте!
Умеет женщина любить
Когда в ответ лишь получает
Огонь, что может разбудить,
Который страсть в ней разжигает!
Целуйте женщину всегда,
Целуйте днем, не только ночью.
Целуйте смело, без стыда!
Тогда союз ваш будет прочным!
Не бойтесь говорить слова,
Чтоб слух ее ласкать и тело.
Чтобы любовь ее жила,
Чтоб чувство в ней росло и зрело!
И не молчите вы, когда
Она раскрылась вам навстречу.
Союз немых сердец всегда,
Иль часто, очень скоротечен!
Ушами женщина внимает,
Сказал когда-то, кто-то мудрый.
От слов любовь лишь расцветает!
Не верьте глупым предрассудкам!
Шепчите нежные слова
На ушко милой в миг любви!
Добавьте каплю волшебства,
Чтобы разжечь огонь в крови!
Дарите женщине любовь!!!!!
Svetass S:
Ирина Ратушинская
Когда мне исполнилось семь - не котенка в мешке,
Не стрелы и лук, не матроску, не страшную книжку -
Мне дали в подарок наперсток по детской руке:
Блестящую штучку, оправу на ручку-худышку.
И мне бы учиться шитью, постигая дела
Лукавых узоров, опущенных взоров и кружев...
Но я упирала иголку об угол стола:
Мой славный наперсток мне был не для этого нужен.
Я в нем подавала напиться усталым коням,
И мой генерал отличался блистательной каской,
И хитрая ведьма брала по ночам у меня
Все тот же наперсток - летать в отдаленные сказки.
Тот год был печален, и новый, и новый пришел.
Пора бы умнеть. Но опять и опять полнолунье!
И я, непутевая, тычу иголкой об стол.
А воины бьются, и лошади пьют, и летают колдуньи.