За гранью снов (ФЛР, жесткий, 18+)

Miss:

Хехе..
Попал парень, попал.

...

шоти:

Катюша, спасибо за продолжение!

Замечательная глава!

Достоверно описываешь, все логично. Действия и мысли Князя. Мне не нра. его поступки... , но они ( поступки и мысли ) соответствуют образу, характеру, месту действия и месту в иерархии второй параллели.
Он такой , какой есть и другим не будет и не станет. Но Кара его зацепила и когда у него прекратится борьба с собой, когда он себе признается в этом, то к одному конкретному человеку ( Каре) его отношение значительно претерпит изменение. Свое, то что ему дорого он будет беречь.

...

Чая:

Максимус, Максимус - кто он такой?

Так его, так! Ату его! К ноге! Интересно Кэйвано поддаётся дрессировке?..

...

tolira:

Катюша, спасибо за продолжение! Вот и появился у Кароллы еще один поклонник.

...

Selenium:

Я рискнула прочитать начало Вашего романа, который меня захватил с первых страниц..почему "рискнула" - потому что трудно ждать продолжения, жажда мучает), хочется "пить" его постоянно и до конца..но Ваше вдохновение меня не обмануло - Вы всегда радуете нас продолжением..Большое спасибо за творчество!

...

Juliette:

Катенька, приветик!
Спасибо огромное за продолжение!
Как же мне нравятся перемены в Штефане. Он, конечно, до конца не признает, точнее не желает признавать, насколько важна ему Каролла, но прогресс на лицо. На поводу у Софии не идет, понимает, что из-за его прошлого наказания она и убежала, и уж когда находит, то, кажется, о наказании не может быть и речи. Главное, привести в чувства девочку и найти её обидчиков. Здорово! Вот такой Штефан мне опять нравится
Максимус удивил и заинтриговал. Я даже подумать не могла, что у него могут быть чувства к Каролле. Жаль его, из этого ничего не выйдет, любовь запретная... Но хочется верить, что его ты не обделишь тоже
Спасибо, дорогая! Жду!

...

Кейти:

astre, спасибо большое, очень приятно, что понравилось! Да, что есть то есть, - Штефан бывает милым

Маруся, спасибо, что читаешь!

Натли, ну да, иногда необходим толчок. Но я вот боюсь представить, что должно произойти, чтобы до Штефана дошло, ЧТО ЖЕ за чувства он испытывает к Каролле Главное, чтобы не нечто ужасное.. Хотя, с ним всё возможно(

Dizel, ты права, до полной капитуляции еще очень далеко, но мы движемся в верном направлении авось, повезет?)
И то правда! Но вот НА ЧТО пойдет эта мегера, чтобы заполучить Штефана назад, нам еще предстоит узнать

И правильно думаешь, Князь ручным не стал кому нужен-то такой весь из себя ручной? даже и укрощать некого) Но он, и правда, будет держать себя в руках.. стараться это делать, по крайней мере. Но один раз крышу у него сорвет капитально

Так и знала, что ход с Максимусом будет оценен как непредсказуемый) Очень этому рада! А вот про секретики.. у меня еще есть пара штук, чтобы вас заинтересовать

Что верно, то верно поэтому, видимо, Максимус об этом только подумал, но вслух не сказал)

Akell, спасибо. Да, страсти растут, ну так и отношения героев меняются

Лена, кое-что Штефан признал, а в чем-то остался при своем) такие не меняются.. А вот про соперника не стала бы так категорично говорить, потому что у Ищейки нет будущего с Карой, он это прекрасно понимает. А потому лезть на рожон Князю не станет. Нет, много мужиков вокруг нее увиваться не будет пара-тройка, остальные падут ниц перед Князем Кэйвано

Рина Каллен, спасибо, что читаешь, очень рада тебя здесь видеть! Да, просто так этот побег для Кароллы не прошел Кое-что в ее поведении изменится, но не все решения мы принимаем разумом Ищейка... интересная личность, скажу так) Но вот рассчитывать на что-то в отношении Кароллы ему не стоит.

Lerochka, спасибо, что читаешь!

Лана, спасибо большое! Штефана исправит только... а что?.. Себя не изменишь, модно просто поменять свое отношение к кому-то, но не себя.

эсмира, спасибо. Я бы не сказала, что следующая глава будет взрывоопасной хотя... кое-что подобное там мелькнет

Надя, спасибо за отзыв!

GRация, большое спасибо, что читаешь! Пробуждение чувств, я бы сказала хотя, в случае со Штефаном, и правда, наверное, инстинкты)

Рада, огромное спасибо за теплые слова! Безумно рада, что роман нравится!

Лена, что-то хорошее в Штефане все же дремлет в глубине души, где-то очень глубоко Кароллу жаль, но плата за побег ей достанется... не скажу, что жестокая бывало и похлеще...)

agafena, спасибо, милая! Да, Князя зацепило не на шутку, а всерьез во дела

Ох, как ты тут глубоко копнула-то я в шоке, а ты, наверное, тоже?

Он еще заслужит и даже больше, чем просто треснуть его по башке Но это позже)

дина, да, Кароллу нашли, и это не худший из вариантов ее "спасения". А Ищейка, ты права, разоткровенничался не просто так Но всему свое время)

Камилла, спасибо, моя милая!
Всё в нем потихоньку раскрывается, и он сам раскрывается Во как его Каролла-то зацепила, "цепанула так цепанула" Надеюсь, что в какой-то момент его забота из грубой перерастет в нежность

Ищейку жаль?.. Ммм.. ну, пока не буду раскрывать все секреты, но будет момент, за который его, наверное, многие захотят прикончить У него свои мысли и убеждения, и не всегда они бывают правильными. Но до Кары ему не дотянуться, и он это понимает. Понимает и страдает

Нотик, Штефану, конечно, тяжело. Да никто и не говорил, что любить - легко Только Штефан, наивный, в это, наверное, и верил придется мириться с собой и своими чувствами, что поделаешь?) Всего, конечно, не изменишь, но кое-что.. можно попробовать

Маша, спасибо! Штефан и меня радует а в следующей и последующей главах так вообще заверните меня ему в подарок Или я просто к нему неравнодушна? А насильников накажут, правда, это окажется за кадром

Ну так... когда Максимус привел Кароллу в дом к Штефану, ему же было известно ее настоящее имя. А Штефан дал ей другое - Кара, и требовал звать ее только так. Но она-то противилась, по-прежнему оставаясь Кароллой, а другие уже привыкли к Каре. И Ищейка должен был, по сути, привыкнуть тоже.. Ан нет, не вышло) он влюбился в ее индивидуальность

Еленка, да, Штефану пора бы скорее признать свои чувства, иначе, пока они не такие крепкие и не сформировались в его голове окончательно, может быть беда

Джули Районс, ты права! Я согласна, что лучший выход для нее было - спасением посредством Штефана. И хорошо, что так и произошло)

Ксюша, спасибо, что читаешь!

Джас, спасибо, моя милая!

Она из милости и не выходила просто Штефан сам этого не знает, и Каролла тоже об этом не догадывается Но так и есть, честно-честно)

Они и так во Второй параллели) уже стареют медленнее повезло, нечего сказать))

Есть такая мыслЯ Но как скоро она реализуется, учитывая, что вторую книгу обязательно нужно писать про другого персонажа , не знаю) Но надеюсь, что реализуется

Тут уж он не совсем будет виноват. Тут не только его мысли и злоключения возымеют действия.. Они-то как раз им самим под замок будут спрятаны а вот кое-что иное.. его вынудит выйти из себя.. Пока не скажу, что.. но ты и сама скоро догадаешься, я уверена

Ага, ага это будет в стиле.. даже не знаю кого Но злой и страшный серый волк отпадает

Скоро эта эйфория пройдет и на место вернется прежний Штефан) Нет, ну как прежний.. не совсем уж и прежний

А кто ж еще? Она, зловредная

Не совсем это привычно для него - быть собственником в отношении кого-то придется учиться но он способный малый, справится, я думаю)

Думаю, ему судьбой предначертано дотерпеть до "пока поздно не было" Но милахой он тоже будет, да еще каким!

Это его уже "не колышет", главное все остальные руки от нее убрали, а другое ему до лампочки



Парня подкосило на корню чувствами, которых он не испытывал, прояви к нему уважение А то уже ОН обидится Гордость он свою тоже... усмирит, в некотором роде но не сейчас)
О Каролле он не думает, точнее, не думает об ее чувствах. Зато о своих - да, с превеликим удовольствием
Думаю, что когда Каролла рядом, она его "лечит" от подобных припадков дезориентации А тут даже лекарство выписать некому)


Что сказать, Штефан остается Штефаном даже в экстремальной ситуации и это он еще мягко отреагировал)

Конечно, не зря обижаешь) всё будет.. но не сразу

Вот как раз в следующей главе и будет всё) подробненько так... в деталях)

Miss, попал) а куда ему еще деваться? из собственного замка-то?))

Оля, огромное спасибо!
Ой, как все верно, прям, как я и его образ и вижу Его поступки могут нам не нравиться, но это ЕГО поступки.. это его характер, его лицо, его убеждения. Другим он, действительно, не станет, а вот

отношение к Каролле он поменяет однозначно Без этого никак. И да, свое он будет беречь, будет драться за это.. до победного конца!

Чая, кто такой Максимус? Ищейка.. пока не скажу большего) и не уверена, что мы узнаем это в этой книге)) а дрессировке Штефан не поддается еще чего, с ним же тогда неинтересно будет иметь дело

Ирина, ну да, Максимус в нее влюблен. А вот, если под другим поклонником подразумевается Карим Вийар, так это для него лишь баловство, способ позлить и раззадорить Штефана, и получить Кароллу в свою постель.. Она ему симпатична только как игрушка А Максимус... от него не знаешь, чего и ждать-то

Сел, спасибо за столь теплые слова! Очень рада видеть нового читателя! Безумно рада, если история понравилась, я стараюсь , скромно тружусь на пару с Музом) Да, ждать продолжение бывает очень тяжело.. В голове много вариантов крутится, как все будет, как сложится, как закончится.. Но я рада, что Вы зашли ко мне в темку надеюсь, что останетесь. мы с Музом пока работает "не покладая рук"

Юлечка, мое солнышко, спасибо большое!

пусть-пусть не понимает, что происходит) долго ли он будет так ходить вокруг да около? не думаю, что долго) главное только.. чтобы не стало слишком поздно Он "приходит в чувство" и чувства же к Каре осознает, какие-то.. пока не знает точно, какие во ему открытие будет!

Да, Максимус и Каролла - то не "любовь навечно". Тут только неприятностей можно заработать больше ничего. А кому нужны неприятности? Максимус не будет лезть на рожон, но своего, если понадобится, не отпустит Для него найти пару?.. хм.. не думала как-то) а вот теперь подумаю

...

elenaifedor:

Так, Катя, а что и вторая книга книга планируется?

...

Cherta:

спасибо)))

...

Lamis:

Катя, спасибо огромное за продолжение

...

ministrelia:

Спасибо за продолжение. Штефан удивил, что-то человеческое в нем проснулось. Мне вот интересно, он может жениться на рабыне или нет?

...

Кейти:

Лена, да, вторая книга планируется Причем она будет своеобразным продолжением первой, потому что в "За гранью снов" не все секреты буду раскрыты, но про другого героя и другую героиню

Cherta, спасибо, что читаешь!

Света, спасибо, что ты со мной!

ministrelia, спасибо! В Штефане и правда, проснулось что-то человеческое) в нем взыграло ретивое

Без последствий не может. Ведь не будем забывать об Исааке, этот гад только и ждет, чтобы свергнуть Штефана с трона. А если он женится на рабыне повод будет предостаточный

...

Кейти:

 » Глава 23. Штефан

Глава будет дополнена!

23 глава
Штефан

Его звали Штефан Вацлачек, но мама называла его Штефи. Как плюшевого мишку, которого подарил ей при первой встрече будущий муж, его отец. Будучи мальчишкой трех-четырех лет, он частенько засыпал, только когда заботливая мама клала медвежонка рядом с ним. Мама всегда говорила, что Штефи принесет ему хорошие, разноцветные сны, полные радости и смеха. И всегда приносил, - мама не обманула!
А когда Штефи было пять, Господь подарил ему сестренку, которую назвали Маришкой. Он не ревновал родителей к ней, он очень любил златовласую малышку, точную копию матери. Они переехали в Вену из Веспрема, что в Венгрии, надеясь, что здесь дела у отца пойдут в гору. Так вначале и было. У него даже стали появляться новые игрушки, а отец, возвращаясь с работы, всегда покупал ему разные сладости.
Но, когда Штефану исполнилось шесть лет, сестренка сильно заболела. Он не мог выговорить названия болезни, но знал, что жизнь девочки висит на волоске. Родители стали больше работать, собирая деньги на лечение, поначалу оставляя с Маришкой сына, а, когда той стало хуже, матери пришлось оставить работу, чтобы ухаживать за дочкой самой.
Штефан очень переживал за сестренку, он привязался к ней, она была так похожа на маму! Он каждую ночь молился о том, чтобы Господь помог им. И Он помог. Но не совсем так, как того просил мальчик.
Когда Штефи было семь лет, его похитили.
Не сказать, что они жили богато, но на еду и одежду им всегда хватало. Только болезнь сестры сильно подорвала семейный бюджет, денег уже не хватало ни на что, а Маришка бледнела на глазах. Он боялся произносить это слово, но понимал, что сестра умирает. Понимали это и родители.
- Мама, а Маришку скоро заберут ангелы? - спрашивал он у матери, когда та, измученная и лишенная сил, ухаживала за дочерью.
Мама никогда не отвечала однозначно, не говорила ни «да», ни «нет», но по ее грустным глазам Штефи читал всё, что она не высказала вслух. И он больше не спрашивал.
Он всегда был умным ребенком, еще, когда жил с родителями, учителя говорили, что он способный малыш, его даже хотели отдать в класс группы А, для одаренных детей. Но даже он долгое время не мог понять, что происходит. А точнее, силился не принимать ту правду, перед которой предстал. Он боролся.
Это потом, много позже он узнал, что его вовсе не похитили. Его продали. Собственные родители. Чтобы спасти жизнь младшей сестре, которая болела редким заболеванием. Во Вторую параллель, как он потом узнал, редко поставляли взрослых мужчин, их с трудом удавалось сломить и подчинить своей воле. Только за редким исключением за грань попадал кто-то старше двадцати трех. Это были в основном слабые, беспомощные парни, которым некуда было деться, и которых никто не стал бы искать. Никому не нужные марионетки. Их волю быстро ломали, делая сначала рабами, а затем возвышая до ранга слуги. Но таких было мало, аристократы и Князья особо не жаждали подчинять кого-то в зрелом возрасте с более или менее сформировавшейся психикой, а мелкие предприниматели не были настолько сильны, властны, чтобы заставить себя уважать. Спросом пользовались мальчики и парни в возрасте от трех до семнадцати лет. И девушки почти всех возрастов.
Штефан Вацлачек в свое время попал именно в эту категорию востребованного товара на Рынке Второй параллели.
Родители не объясняли, что к чему. Он и узнал-то о том, что никогда их не увидит и больше не вернется домой, только через полгода пребывания за гранью. До этого времени призрачный огонек надежды всё еще горел в его детском сердце, ожидавшем чуда. Но так его и не дождавшемся.
В день, когда за ним должны были прийти Наемники, мать зашла к нему в комнату и поцеловала на ночь. Как и всегда. Обыденный ритуал, который повторялся изо дня в день. Но что-то тогда было не так. Штефи это почувствовал. Толи поцелуй матери продолжался дольше, чем обычно. Толи она стиснула его в объятьях так сильно, что он даже поморщился. Толи бешеный стук ее пульса, когда он схватился за ее шею.
Мальчик еще не знал, что это его последняя ночь в кругу семьи, и что утро ему предстоит встретить с совершенно чужими людьми, не способными на сочувствие к горю посторонних людей.
- Как Маришка? - спросил он тогда и не заметил, как блеснули глаза матери в свете ночника.
- Хорошо, - наклонившись, она поцеловала его в щеку еще раз. - Теперь всё будет хорошо.
Она пожелала ему доброй ночи, сказала, что небесные ангелы сберегут его от зла, улыбнулась, но какой-то грустной улыбкой, в серо-голубых глазах томилась печаль и боль... и вышла. Оставив дверь открытой.
А ранним утром, когда не было пяти, пришли чужие. Распахнули дверь, громко стуча каблуками сапог, прошли к его кровати, остановившись на краткий миг, рассматривали бледное заспанное мальчишеское личико с застывшими на нем испуганными серо-голубыми глазками, ничего не понимающими, а затем резко откинули покрывало и подхватили ничего не соображающего мальчика на руки.
Опомнился Штефи быстро. Он закричал. Не мог не закричать, ему было всего семь. А потом заплакал, заголосил, что было сил. Незнакомец ударил его, заставляя замолчать, но он продолжал плакать и кричать, отбиваясь от мужчины руками и ногами, царапаясь, выворачиваясь из его захвата, но не в силах что-либо сделать, чтобы освободиться.
- Мама! - кричал он надрывающимся голосом. - Мамочка, помоги! Где ты, мамочка!.. Мама!..
- Не ори! - ударил его незнакомец, больно сжимая худенькое тельце в своих больших руках, а когда мальчик взвизгнул, наотмашь ударил его лицу.
Штефан заплакал еще громче, продолжая звать мать, умоляя ту прийти ему на помощь.
Но женщина не отозвалась. Молчал и ее супруг. Прижимая к себе маленькое тельце двухлетней дочери, умирающей от лейкемии, она беззвучно плакала, зажимая ладонями уши малышки. Отдавая жизнь одного ребенка в обмен на жизнь другого.
Штефана переправили за грань в это же утро, холодное и туманное. Продали с аукциона на Нижнем рынке через два дня. Попав к Скупщику, мальчик огрызался, брыкался, боролся до полного изнеможения, показывая характер. И рвался домой. Как никто до него в таком возрасте.
- Заткнись, щенок! - рыкнул на него Скупщик, пнув ногой в живот. - Здесь теперь будет твой дом.
- Я хочу к маме!
- Твоя мать продала тебя, - грубо отрезал тот. - Будешь делать то, что скажут, сможешь выжить. А будешь показывать норов, - он угрожающе навис над ним, огромный и ужасающий, замахнулся, ударил Штефана по лицу, рассекая губы и сломав нос. - Узнаешь, что получают рабы за непослушание, - Штефан заплакал, свернувшись комочком у стены, чем просто взбесил Скупщика. - Не ори, щенок! - пнул он его ногой. - Не ори, кому сказал! - продолжая наносить удар за ударом, кричал он. - Ненавижу, когда сопли распускают! Заткнись, сказал! С**а, заткнись, б***!
Он продолжал бить его до тех пор, пока мальчик, задохнувшись от собственных слез и крови, не потерял сознание. А уже через пару дней он попал к своему первому хозяину. Григорию Яцкевичу.
Он был жесток, измывался над ним, как душе было угодно, наслаждаясь мучениями и адской болью, читавшейся на мальчишеском лице. Штефан был для него своеобразной игрушкой для битья, он наказывал его за любую провинность, выбивая из него прыть, выносливость и внутреннюю силу.
- Моя мама найдет вас, - кричал мальчик, рыдая в голос от боли и страха. - Мой папа убьет вас. Он убьет вас!
Тот хохотал, брызгая слюной и сверкая безумными глазами.
- Никто тебя не станет искать, слизняк! Тебя продали, как старый хлам, как ненужную вещь, как игрушку. Никому ты не нужен, ни матери своей, ни отцу. Они продали, а я купил! Понял, щенок? Так что никто не придет и не заберет тебя отсюда. А еще раз заикнешься о доме, поколочу так, что ходить не сможешь!
Штефан не верил ему. Долго не верил в то, что происходит, куда попал и кем стал в этом странном мире. А потом в один миг всё осознал. Как загоревшаяся в мозгу вспышка, как спавшая с глаз пелена. Никто за ним не придет, никто не заберет его, он никому не нужен. Почему? Он был плохим мальчиком: делал что-то неправильно, не так, как того хотела мама? Он был послушным, не плакал по пустякам, не капризничал. Так почему же мама с папой не приходят за ним? Почему они отдали его… этому ужасному человеку?
А потом он понял, почему. И больше не спрашивал о родителях. Не заикался о доме. Молча негодовал, а потом... очень скоро, тихо ненавидел. В него вбили эту ненависть вместе с желанием вырваться отсюда. Он приспособился, он научился дышать этим воздухом, жить в этом мире. Он молчал, когда нужно было, симулируя рабскую покорность, но никогда не сдавался. Он знал, что рано или поздно, выберется из этого места. А когда выберется... Он не заглядывал так далеко в будущее, его научили жить одним днем, в котором ты либо выживешь, либо погибнешь.
Он не знал и долгое время не понимал, куда попал, ему пытались объяснить, но это были лишь пустые слова. Его вновь и вновь лишь ставили перед фактом. А факты на тот момент ему ни о чем не говорили. Он научился прятать истинные чувства за панцирем отрешенности, безразличия и холодности. Он откровенно презирал слабость, особенно собственную, - она ломала его, а он обязан был оставаться сильным, и терпеть не мог слез. Уже через год после того, как осознал, что с ним сотворили, он не проронил ни слезинки. Его били каждый день, когда-то сильнее и отчаяннее, порой мягче и слабее. Но всегда касались обнаженного тела кнутом или плетью. И тогда он научился терпеть боль. Он привык к ней. Он сросся с ней. И вскоре сам стал приносить муки другим.
Он озлобился. Добрый и благородный малыш, любивший животных, защищавший девочек и читавший книжки на чердаке своего дома, стал мстительным и злобным мальчуганом, не способным проявить даже что-то отдаленно похожее на добрые и светлые чувства. Он забыл о них. Они забыли его. Где-то глубоко внутри они таились и, возможно, ждали часа, когда смогут проявиться, но сквозь толщу льда и ненависти, захватившей детское сердце, словно в панцирь, сейчас выйти не могли.
В доме первого хозяина он прожил пять лет. Он ненавидел его, он клялся отомстить. Холодными ночами, избитый и покалеченный, как всегда, лежа в своей постели и глядя в серый протекший потолок, строил изощренные планы отмщения. С мечтами о мести о просыпался и засыпал все пять лет. До момента, когда слуга Бернарда Кэйвано случайно не увидел его в городе. Штефан хладнокровно доказывал что-то какому-то мужчине, а тот грозился избить его до полусмерти. Что, по всей видимости, Штефана ничуть не пугало, потому что он оставался мрачно отстраненным и равнодушным к происходящему. А мужчина тем временем схватил плеть, висевшую на поясе, и приказал мальчику повернуться спиной. Резко сдернул с того рубашку и один за другим стал наносить мощные, крепкие удары. Парнишка под напором хлыста не дрогнул и не проронил ни слова, лишь зубы стиснул. С его глаз в тот день не вырвалось ни слезинки.
Верноподданный Князя Кэйвано уже через неделю купил парня у прежнего хозяина и привез в Багровый мыс. И он попал из лап одного тирана в руки другого. Еще более мрачного, нелюдимого и устрашающего.
Бернард Кэйвано был жесток. Он был Князем, он был Королем, он был его Хозяином. Он воспитывался на жестокости. Он воспитывал жестокость. Он умел ею управлять, а потому и был опасен.
Он жил отшельником и отступником. В огромном замке, способном разместить более пяти сотен гостей, не проживало и пятидесяти. Сам Князь, его верный слуга, повар и около десятка слуг и рабов. Жены у него не было, детей тоже. Зато, как потом узнал Штефан, была любовница. Рабыня. Ее звали Алисией, и она умерла около восьми лет назад. С тех пор Бернард Кэйвано не подпускал никого в свою обитель.
Штефан даже не догадывался, какая роль ему отведена в замке, чей хозяин не стремился обзавестись окружением. Его избивали, ломали, почти кромсали на куски без видимых причин, будто вновь и вновь испытывая на прочность силу духа и характер.
А он терпел. Он научился терпеть. Боль, отчаяние, ярость, ненависть, слезы. Словно вообще перестал чувствовать. И вскоре превратился в холодное мраморное изваяние, похоже, - неживое.
Он ненавидел Бернарда, он уважал его, он испытывал, пожалуй, страх при взгляде на него. Слишком противоречивыми были его эмоции по отношению к хозяину. Он хотел убежать, пару раз даже сделал это, но его стабильно возвращали на место, жестоко наказывали и заставляли жить так, как он жил до этого.
Но когда Штефану исполнилось пятнадцать, он понял всю суть своего предназначения.
Стать одним из них.
Он был этого достоин. И жестокий и мрачный Бернард предоставил ему эту возможность. Предоставил рабу возможность прыгнуть выше головы и достичь тех высот, которые никто до него не достигал.
Стать истинным Кэйвано.
У Бернарда не было детей, кровных родственников, не считая сводного брата Исаака Хотвара, который спал и видел, как умирает Князь Кэйвано, а он занимает его место правителя. А Бернард ненавидел Исаака всей душой, он поклялся, что трон скорее достанется подкидышу и иждивенцу, чем ему. И он выполнил свое слово перед самим собой.
- Если бы у меня мог быть сын, - сказал Князь, - то никто, кроме тебя, не имел бы права называться им.
Штефан опешил, но мгновенно спрятал непонимание и изумление за маской безразличия.
- Слишком почетно, мой господин, - проговорил парень, отводя глаза. - Я слуга, я раб, какое я имею право на то, чтобы называться вашим сыном.
- Никому не нужно знать правду, Штефан, - блеснув глазами, заверил его Князь. – Никто никогда ее и не узнает.
Штефан побледнел и отшатнулся от Бернарда, словно обжегшись.
- Ч-что... это значит? – прошептал он заплетающимся языком. - О чем вы говорите?
- Я делаю тебе честь, сынок, - жестко улыбнулся Бернард. – Отныне ты будешь носить мою фамилию. Станешь моим сыном, моим - пока! - незаконнорожденным сыном от рабыни Алисии. Твоей матери, - добавил он, подумав.
Он умело прятал свои чувства, но в тот миг скрыть эмоции был не в состоянии.
Штефан уставился на Князя, широко раскрыв глаза.
- Почему... я?
- Ты достоин этого, - твердо сказал Бернард, уверенный в своей правоте. - Ты силен не только телом, но и духом, что неисправимо доказал мне и своему прежнему хозяину в течение многих лет. Именно таким и должен быть истинный Князь. Клянусь, в твоем роду были короли! - рассмеявшись, он добавил: - Надо же, и людишки могут чем-то удивить! - его лицо вмиг стало мрачным. - И к тому же, я никогда не позволю завладеть троном Кэйвано Исааку. Никогда! - глаза Князя полыхали гневом. - Эта жалкая мокрица не сделает и шага в моем доме на правах хозяина!
- Но я раб... – попытался возразить парень.
- Замолчи! Ты не раб больше, - разозлился Князь. - Ты станешь моим наследником, точка.
Возражать Штефан не осмелился. Чего только не взбредет в голову безумному хозяину? Хочет сделать его своим сыном, наследником трона, да пожалуйста. Уже через неделю эта блажь у него пройдет, и всё вернется на круги свои. Он превратился в раба, а Бернард взойдет на трон. Всё слишком просто в этом мире.
Но княжеская блажь не прошла.
Штефана стали готовить к власти, уча тому, что должен был знать истинный Князь и господин.
А потом он узнал, что слух о том, что у Бернарда Кэйвано есть незаконнорожденный сын от рабыни, разлетелся по всей Второй параллели. Слух этот был распущен по указке самого Бернарда, но никому до этого уже не было дела, все поверили в эту истину. И как бы не пытался отрицать этот факт Бернард, на показ выставляя свою честность и порядочность, Совет принял решение взглянуть на мальчика. И Бернард, негодуя и неистовствуя на публику, в душе не мог нарадоваться тому, как легко смог провернуть это дело.
Игра была разыграна. План приведен в исполнение. А наживка, брошенная Совету, проглочена.
Совет познакомился со Штефаном, когда тому минуло шестнадцать лет, а уже в семнадцать его стали считать единственным наследником трона Кэйвано и будущим наследником Багрового мыса.
И никто из Князей и дворянства не усомнился в истинности своих заблуждений.
Но все они были обмануты, даже не подозревая о самообмане.
Когда умер Бернард, всё наследство, включая Багровый мыс и княжеский титул, перешло к Штефану.
Малыш Штефи Вацлачек перестал существовать.
Попытки Исаака Хотвара, второстепенного наследника Кэйвано и единственного сомневающегося в истинности Штефана, оспорить завещание и вернуть себе ушедший из его лап трон Князя пошли прахом, когда Лестер Торалсон заявил, что решение обжаловано не будет. Экспертиза ДНК была проведена еще при жизни Бернарда, все факты и доказательства были налицо, сомневаться – не в чем. И дядюшка Хотвар успокоился... на время. А Штефан, став истинным Кэйвано, принял трон, как дар за силу и отвагу.
Новый Князь был жесток. Он стал столь же жестоким, каким был его новоиспеченный отец. Его научили быть жестоким. Взрастили в нем это вместе с новым именем и властью, свалившейся на него в один миг. Он завоевал славу жестокого Князя. И никто не сомневался, что он приходится сыном Бернарду Кэйвано.
Когда Штефан занял престол, впервые «побеспокоился» о том, чтобы узнать, что стало с его родителями и сестрой. Он не ожидал, что они будут живы, столько лет по их меркам прошло! Но ему отчаянно хотелось заглянуть в глаза людям, которые продали его в ад за гроши. Чтобы спасти жизнь его сестре, верно, но ПРОДАЛИ! Этого он простить и забыть не мог. Он нашел их. На городском кладбище Вены. Дата смерти удивила. Ровно тот год, в котором его продали в рабство. Попытался найти сестру, но оказалось, что после смерти родителей Маришка была отправлена в детский дом, где скончалась от лейкемии, не прошло и месяца.
Жаждущий праведной мести, навестил своего первого хозяина. Тот его, конечно, не узнал, хотя и шептал какие-то оправдания перед смертью. Но клинок Князя Кэйвано бил точно в сердце. Извиниться за содеянное мужчина не успел, как и увернуться от смертоносного удара.
Он был жесток к врагам и беспощаден к тем, кто стоял против него. Жестокость породила жестокость в свое время, и теперь Штефану не было равных в мести, уже давно переставшей быть возмездием. Его месть переросла в нечто большее. Это было отмщение миру, который подарил ему звание человека, превратил в раба, а потом даровал княжеский трон.
Штефан не упивался своей властью, но знал, что за ответственность лежит на нем. Бернард Кэйвано умело научил его тому, в чем сам был мастером. И он усвоил его уроки.
Но никто не знал правды. Все, кто были посвящены в нее, умерли или погибли, в живых остался только сам Штефан. И жестокое сердце Князя по-прежнему требовали мести. Кому угодно. Всегда.
Но сейчас жестокий и всевластный Князь не знал, что делать, и как быть. С рабыней. Черт побери, кто бы подумал, - с рабыней!? Ему никогда не пришло бы на ум, что наступит время, когда он не будет знать, как спрятать все эмоции и чувства под контроль, как оставаться всё тем же равнодушным и бессердечным Князем, каким он был до ее появления в его доме. И месть всему миру враз рассыпалась по кусочкам.
Прошло больше трех недель с момента, как она сбежала и была возвращена обратно. Их отношения не изменились, она была его рабыней, а он ее господином, но всё-таки кое-что трансформировалось. Она была обижена. Она была задета. И до сих пор не простила его за зло, что он причинил ей накануне побега. Она не забыла о боли, и о растоптанных чувствах, начавших зарождаться внутри нее против воли, она тоже не забыла. И крушение собственных надежд и иллюзий причиняло еще большую боль, чем его срыв.
Она была его любовницей. Уже в день, когда вернул ее в замок, он не смог... сдержаться, он искупался в удовольствии, которое могла ему предоставить лишь она. Он просто взял своё - снова. Как хищник, жаждущий подтвердить клеймом завоевание жертвы, он доказывал ей и себе, что она по-прежнему принадлежит ему. И ее бессмысленный и откровенно глупый побег ничего не решает. Она останется с ним. И будет с ним до момента, пока он ее не отпустит.
Он осознал, что в отношении Кары является тираном и эгоистичным собственником.
Потому что не отпустит ее никогда.
Она продолжала оставаться его любовницей, но вела себя... сдержанно-холодно и откровенно вольно. Если раньше она опасалась говорить что-то вслух, и Штефан мог уловить бунт лишь в ее глазах, то теперь она, не стесняясь, говорила всё ему в лицо. Казалось, полностью равнодушная к тому, что ее ждет за это. Ей, конечно, ничего не было, - ни наказания, ни расплаты, только злобный рык и яростный крик Князя. Но и это ее, казалось, мало задевало. В ее глазах светились искорки, которых не было раньше, холодные, но обжигающе горячие. И они сводили его с ума. Обжигающий лед, способный растопить его ледяное сердце!
И он бесился оттого, что она стала такой... неприступной. Горячей, чувственной, обжигающе сладкой, но вместе с тем отстраненной. Она отвечала на его ласку – черт побери, он даже вспомнил, что такое ласка применительно к рабыне! Она была непокорна и своенравна не только за пределами постели, но и в ней. Она не уступала ему ни в чем, и после побега, казалось, стала более раскрепощенной и отзывчивой. Но... не давала ни шанса Князю на то, чтобы тот получил прощение. А ему, мать ее, отчего-то нестерпимо важно было знать, что она забыла тот случай. Но она не забывала. И он бесился всё сильнее.
Он пошел ради нее на то, на что не пошел бы даже ради себя. Ради спасения своей души из адского пламени, если бы верил, что он существует. А для нее... он сделал почти невозможное. Примирился с собой, подавил инстинкты хищника, контролировал слова и действия, постепенно осознавая, что действует уже большей частью бессознательно. Он переступил через принципы, которые когда устанавливали для него, и которым он стал слепо следовать.
А она!.. Она была всё так же холодна и неприступна.
Но сдаваться Князю Четвертого клана не престало!
Спустя неделю после ее возвращения, он нашел ее в зимнем саду, где она поливала цветы, напевая под нос какую-то песенку. Оказывается, у нее красивый голос. И где-то он уже слышал эту мелодию... нет?
Он подошел к ней незаметно, остановился в дверях и несколько минут просто смотрел на ее расслабленную спину и слушал, как она поет.
Что-то в груди тревожно забилось. Неужели сердце... почувствовало что-то?..
- Кара, - позвал он ее, и увидел, что девушка не вздрогнула, как раньше. Будто знала, что он где-то рядом.
- Дуешься? – спросил он, глядя на нее непроницаемо.
Он всё еще злился на нее. За всё. За побег. За то, что вынудила его против воли волноваться. За то, что была равнодушна, беспечна. За то, что страстно отвечала на его страсть, оставаясь дерзкой и хладнокровно отстраненной. Будто в ней уживались два человека. Глаза благословляли на слепую безудержность, а голос оставался спокойным и твердым.
- Значит, дуешься, - выговорил он сквозь зубы, когда она не ответила, медленно подошел к ней со спины.
Она молчала, лишь цветы продолжила поливать, а его будто и нет в комнате!
- А знаешь ли ты, - отточенно заявил он, пронзая яростным взглядом ее спину, - что ты не имеешь права дуться?! Ты – рабыня, детка, не забыла?
- Где уж мне? – недовольным голосом пробормотала она, так к нему и не повернувшись. - Мне дословно и… наглядно в прошлый раз объяснили, кто я в этом доме. Запомнила. Повторения не нужно, спасибо.
Штефан взбесился от такого показного равнодушия и резко схватил ее за плечи, повернув к себе лицом. Навис над ней каменной глыбой, но Кара ничуть не шелохнулась, уставившись на него почти безразлично. Только слегка подрагивающие уголки губ выдавали ее волнение. Глаза не просто горели, но пылали.
- Тогда какого хрена ты себе позволяешь? – выдохнул он ей в лицо, начиная заводиться от ее холодности.
Казалось, какая ему разница, как она на него смотрит, каким тоном с ним разговаривает... Рабыня она, и только! А нет, волновало. Еще как волновало. И это бесило больше, чем ее безразличный голос и уставший (от него?!) взгляд.
- Ничего не позволяю, - коротко ответила девушка, продолжая пытливо на него смотреть. – Что-то не так?
- Да! – рыкнул Штефан, сильнее сжав ее плечи, до боли, до синяков. Заметил, как она поморщилась, но не мог остановиться, крепче сжимая девушку в тисках своих рук. Вновь терял контроль над собой и своими действиями. - Не так! Ты, кажется, забыла, что еще не ответила мне за свой побег. За свою, - с угрозой выговорил он, - попытку побега. Знаешь, что я делаю с теми, кто пытается бежать?
- Отправляешь в колонию? - совершенно спокойно спросила она. Совсем не боится?! И без паузы: - Так давай же, отправляй, если хочешь! - прямой, вызывающий взгляд глаза в глаза. Схлестнулись, столкнулись две волны ярости и гнева, обиды и раздражения, в неравной борьбе хозяина и его рабыни. - А, если не отправишь, я всё равно убегу, ясно?
Он рассвирепел окончательно. Да как она смеет?! Эта... девка, рабыня... эта... зараза!?
И, не помня себя от ярости и бешенства, овладевшего им, сжал ее в своих руках так сильно, что Кара поморщилась и даже вскрикнула, пронзил ее своим безумием и стремительно прижался к ее губам. Это был поцелуй-наказание, поцелуй-покорение, поцелуй-порабощение. Настоящее, полное, грубое. Настоящее покорение, которое не принесло результатов.
- Доволен? – сквозь зубы выдохнула она, когда Штефан отстранился. – Удовлетворен? Только это тебе и нужно было? Или желаешь задрать на мне юбку и тр***ь по быстрому?! – ее слова сочились ядом. – И что тебе это даст? Власть, победу, порабощение... что?!
Она замолчала, а он продолжал смотреть на нее и метать стрелы. Тяжело дыша и едва себя сдерживая, чтобы не накинуться на нее – с кулаками или с новыми грубыми поцелуями, он еще не понял.
- А я всё равно убегу, - выдохнула она с вызовом, холодно и безапелляционно.
- А вот об этом и не мечтай, детка, - рыкнул он, сверкнув глазами, и, подхватив ее на руки, прошипел: - И ты права, я желаю задрать на тебе юбку и тр***ь по быстрому, - и вынес сопротивляющуюся девушку из зимнего сада, направляясь в сторону спальни. - Как думаешь, за полчаса уложимся, у меня встреча в три!?
- Отпусти меня! – шипела она, стреляя в него ядом, но Штефан был глух к ее крикам.
- Побереги силы, детка, - толкнул он дверь ногой и так же, ногой, захлопнул ее. – Они тебе понадобятся.
- Зачем тебе это нужно? – спросила она коротко и тихо, уже не вырываясь, осознав, что бесполезно.
- Я хочу тебя, - так же коротко и тихо ответил Князь. – И ты будешь моей.
То, что он сделал с ней потом, не походило ни на что, что делал он когда-либо, и что чувствовала при этом она. Не было грубости, не было силы и подчинения, не было порабощения и доказательства своего лидерства. Просто были двое – мужчина и женщина, которые боролись страстью в борьбе с соперником и с самими собой.
Легкие скольжения языка, влажного и мягкого, - до сорвавшегося с губ крика. Нежные касания пальцев к разгоряченной коже, превратившейся в оголенный клочок нервов, - до гортанного выкрика, свидетельства чьей-то капитуляции. Чувственные поглаживания, переходящие в страстный взрыв. Смешение дыхания, переплетение языков при поцелуе – как новая схватка или борьба. Приглушенный стон и громкий выкрик. Стиснуть до дрожи в теле и до покалываний в области сердца. Схлестнуться в битве... и проиграть обоим.
- Рано или поздно, ты ответишь, кто помог тебе бежать и открыл ворота, - проговорил Штефан, глядя в потолок, но свободной рукой, на которой не покоилась голова Кары, перебирая пальцами черный шелк волос. - Вариантов не так и много, детка, так что не питай иллюзий. Скажешь ты мне сейчас или нет, но я все равно узнаю.
- Не скажу, - просто откликнулась девушка, не моргнув и глазом.
Он резко повернул ее к себе, вынуждая заглянуть в глаза.
- Ты испытываешь мое терпение, Кара.
- А ты - меня, - отозвалась она тихо. - На прочность. Доволен результатами? Или придется повториться?
Он промолчал, не зная, что сказать. Права ли она? Пожалуй, что да. Но признаться в этом сейчас, значит заявить о своей полной капитуляции. К этому Князь не был готов.
Сжав ее сильнее, он прошипел:
- Ты слишком много себе позволяешь для обычной рабыни.
- Накажешь меня? - легко поинтересовалась она и, когда он ничего не ответил, спросила: - И как?
- Будь уверена, - твердо заявил Штефан, - я придумаю. У меня большой опыт в этом вопросе.
Кара промолчала, потому что отлично знала, что он говорит правду. Но думать об этом не стала. И зря.

...

Lerochka:

Спасибо за продолжение))))

...

Жемчуг:

Интересно получается,даже неожиданно-у Штефана было детство,родители,семья .А сложилось такое впечатление что он изначально был с каменным сердцем.Да и отношения к Каре начинают меняться,даже тот разговор в постели-трудно объяснить.
Спасибо за продолжение.

...