Пенелопа Уильямсон "Смертные грехи"

Константин, Таня, спасибо за продолжение!
___________________________________

 » Глава 31 окончание

Перевод: blackraven
Редактирование: Кьяра

Дейман Рурк всегда знал, что ад существует лишь в твоей голове, но, если хочешь увидеть его воплощение, тогда ад на земле – это бойня. Бойня в Новом Орлеане июльским вечером, когда вот-вот должен пойти дождь, а его всё нет.

Прежде чем убить, коров оглушают ударом кувалдой между ушей. Слышно, как, дергая ногами, животные падают на пол, порой они мычат. Коров вешают вниз головой на огромные крюки и для разделки отправляют на конвейерах к людям в фартуках, заскорузлых от запекшейся крови, которые разрывают туши кривыми ножами, уже почерневшими и местами ржавыми. Сначала полоснут по яремной вене, и горячая кровь бьёт высокой дугой, потом струйкой и, наконец, капает. Потом рассекут корову от паха до глотки - и вот уже нож с хрустом проходит через шкуру, мышцы, жир и кость. Блестящие белые и розовые кишки выпадают на пол бойни, кровь заливает их, и всё вокруг заполняет запах смерти.

Вот отсюда-то, из маленького застекленного офиса, Кейси Магуайр и вел свои делишки. Законные, как сама бойня, и незаконные: рэкет и торговля спиртным. По природе своей Магуайр не был чересчур жестоким или садистом, но он понимал, что, приведя человека в такое место, где всё пахнет кровью, смертью и резнёй, ты ставишь его лицом к лицу со страхом. Умереть ужасной смертью, быть порезанным на куски, истекающим кровью – это всё вызывает животный ужас.

Рурк не замечал окровавленные туши, когда они проплывали на скрипучих крюках мимо них с Фио. Он видел только одно: как Кейси Магуайр стоит возле своего застекленного офиса, смотрит на бойню и говорит с человеком в окровавленном мясницком фартуке. Во рту Рурк почувствовал холодный, промасленный металлический привкус оружейного ствола. В крови звучала протяжная, тоскливая, высокая нота, и мир вдруг тоже обрел такую высочайшую ясность, все края заострились, все цвета стали ярче, движения запульсировали.
В застекленном офисе торчали Пэдди Бойл и ещё четверо бойцов, играя в карты за большим металлическим столом. Они подняли глаза, мельком отметив появление копов, и вернулись к игре.

Пол под ногами Рурка вибрировал от грохота конвейера. В предсмертных муках мычали коровы. Даже несмотря на гигантские работающие вентиляторы, было дьявольски жарко.
Рурку казалось, что его ярость ожила, задышала сама по себе, но вдруг Кейси Магуайр повернул голову, их взгляды встретились на миг – и Рурк почувствовал во рту привкус вина для причастия, голова закружилась, как тогда на колесе Ферриса.

Дэй махнул рукой, чтобы Фио оставался позади, и двинулся навстречу Кейси Магуайру один. Пройдя половину цеха, он наполнил свою улыбку шармом старого приятеля, но тут горизонт перед ним закачался, его снова тошнило.

- Привет, Кейс, - начал он. - Как денёк?
Магуайр сохранял легкую ответную улыбку, но в его глазах уже зажёгся белый огонь.
- Все было отлично, пока вы, сорвиголовы, не приперлись сюда, чтобы опять меня доставать. Ну, и что я, по-вашему, на этот раз натворил?
На губах Рурка все держалась улыбка, пока взгляд скользнул от лица собеседника к паре чанов для снятия шкур. Как завороженный, он смотрел на мясную тушу, которая, повернувшись на своем крюке, с шипением плюхнулась в обжигающую воду.
Дэй опять перевел взгляд на лицо Магуайра и теперь видел его глаза. Чувствовалось, что внутри Кейси нарастало напряжение, будто у зрителей в цирке, с замиранием сердца смотрящих на акробата под куполом.
- Я здесь, чтобы сказать тебе, что ты лживый сукин сын, - сказал Рурк. – И что ты убил своего брата.
Зрачки Магуайра блеснули, и он отвел взгляд.
- Господи Иисусе, ты что, опять подсел на кокс? Я же тебе сказал, что это Винни его убил. Какие бы ты тут сказки ни рассказывал, не думаю, что тебе кто-то поверит.
Рурк опять улыбнулся.
- Ну, разве что Аль Капоне. Преподнесу ему мою историю вместе с новенькой бейсбольной битой. Пригодится.
Магуайр резко дёрнул желваком, как будто прикусив орех задними зубами, но во взгляде его читалось странное удивление.
- Дэй, ты, как всегда, чертов коп. Ну почему ты не можешь всё просто в покое оставить, а?
Рурк посмотрел на человека, который когда-то, много лет назад, был его другом. Которого он много лет назад любил, как брата.
- Потому что это важно для них, – ответил он. – Бобби Джо, Шон, Винни, Чарльз Сент-Клер… наша Брайди. Важно для мертвых.
- Брайди, - Магуайр на мгновение зажмурился. И когда он снова открыл глаза, Рурк увидел в них неподдельное страдание. – С Брайди ничего бы не произошло – это всё дело рук Чикагского пижона. То, что я тебе рассказал – правда. Кроме той части, почему именно мне пришлось убить Винни.
- И ещё той, где ты убил Бобби Джо, потому что это он мутил с выручкой в клубе и подставными боями. Тоже забыл мне рассказать.
Из застекленного офиса вышел Пэдди Бойл и остался стоять, ожидая, если вдруг понадобится боссу. Рурк бросил на него взгляд и вернулся к Магуайру. Кейси видел, что Рурка сзади прикрывает Фио, но тот был хоть и наготове, но достаточно далеко, и бутлегер чувствовал себя в безопасности.
- Винни бросили мне, как кость, – продолжал Рурк. – Ты всё подстроил так, чтобы его тело нашлось, ведь я не собирался оставить убийство Бобби Джо. Ты хотел, чтобы я решил, что это ты убил Винни, но только из-за другой причины – что ты отомстил за брата. La famille. Ты знал, что в этом городе тебя за такое судить никогда не будут, да и ты всегда больше боялся Аль Капоне и того, что Чикагский пижон узнает, как ты позволил своему братишке крысятничать прямо у него под носом.

Магуайр чуть дернул головой назад и сжал кулаки, и Рурк услышал, как Фио приблизился на пару шагов.

- Мелкий ушлепок. Мы тут дела делали, а он чуть все не просрал из-за копеечного развода.

- Угу, а вы такой подставы тут в Ньюрлине не позволите, да?

Магуайр не выдержал и рассмеялся. Он глянул вниз и увидел, что его кулаки по-прежнему сжаты, и, разжав их, широко растопырил свои длинные пальцы.
-Вот ты поверишь, что я до Бобби никого раньше не убивал? Может, если бы у меня было больше опыта, я бы знал, что не стоит этого делать при свидетелях. Потому что потом всё валится, как чёртово домино, одно за одним. Тот ниггер и Винни – они видели, как я это сделал, ниггер рассказал двум копам, и – не успел я глазом моргнуть – как у меня уже целая бригада, кому на лапу надо дать, чтобы они помалкивали.
- А потом им стало мало, - предположил Рурк.
- Шону. Винни-то аж из штанов выпрыгнул от радости, но потом струхнул. Тот мудила Ройбин Доэрти предложил мне от них избавиться, но был слишком туп, чтобы понять, что после них очередь дойдет и до него. Сраное домино.

Улыбка, частью ироничная и частью злая, растянула рот бутлегера, когда он взглянул на Рурка и мотнул головой, как будто сюрпризов больше не было.
- Но хоть ты тот ещё умник, не думаю, что ты бы всё это разгреб без посторонней помощи. Зуб даю, тут потрудилась твоя давняя пассия, Реми Лелури.

Земля под Рурком покачнулась. Он боролся с собой, удерживаясь на ногах исключительно силой воли.
- Какое отношение она ко всему этому имеет?
Магуайр улыбнулся и опять покрутил головой.
- Удивляюсь я тебе, Дэй. Зная её так, как ты знаешь, ты не подумал: а с кем она спит, раз ее браку конец? В таком маленьком городке, как Новый Орлеан, мы были обречены встретить друг друга, не думал про это? Мы с Золушкой. Я забывался в постели со звездой, а она - забывала о своих проблемах.
Горизонт опять покачнулся, так сильно, что Рурку пришлось сморгнуть пелену перед глазами.
- Ты лжешь, - сказал он.
- Да ладно! Лежим мы как-то в постели вдвоем, Реми Лелури и я, и тут у нее появляется этот дикий взгляд, знаешь, как будто электричество в ней гудит. Разве это не похоже на ту Реми Лелури, которую мы оба знаем? Так вот, она меня берёт на слабо, чтобы я рассказал ей худшую вещь, что я сделал в своей жизни, и я, как идиот, выдаю, что убил своего брата. А потом я спрашиваю, что худшее сделала в своей жизни Реми Лелури. И она отвечает: полюбила Деймана Рурка.
Пределы Рурка рушились теперь ревущим локомотивом. Краем сознания он видел, что Педди Бойл уже идёт к ним, и чувствовал дыхание Фио, его пот - коп сокращал расстояние между ними, подходя так, чтобы прикрыть его сзади.

Магуайр развел руки в стороны и сделал шаг назад.
- Она нас стравила, - продолжал он, - чтобы мы друг друга перегрызли, Дэй. Не видишь разве?

Педди Бойл принёс с собой свой Томми-ган, но остановился и оперся на стенку чана для снятия шкур. Значит, он, по крайней мере, до сих пор не видел опасности. Полуавтоматический 45-го калибра, с пятидесятизарядным барабаном весил как хорошая кувалда, его попробуй ещё потаскай.

- Стравила нас, стравила же, - не унимался Магуайр, продолжая отходить. – Я признаю вину, ты сажаешь меня. А она выходит на свободу.
Педди Бойл чиркнул спичкой о наждачку, прибитую к стене, и зажег сигарету. Он швырнул спичку в лужу крови, и, упав, она зашипела. Боец повернулся и встретился взглядом с Рурком, потом отвернулся. Лицо Бойла выглядело неважно: раздутое и перекрещенное черными швами, рот – кроваво-красный, со сломанными передними зубами, торчащими, как у аллигатора.

- Не делай этого, Дэй, - сказал Магуайр, - не делай этого.
Рурк засунул руки в карманы, медленно и непринужденно. Он слышал, как Фио сделал шаг за его спиной и двинулся ближе к чанам для снятия шкур.
Он улыбнулся.
- Эй, Педди. А отлично я заделал тебе мордаху. Урод, скажи, Фио?
- Как жабья задница, - поддержал Фио.
Рурк чувствовал, как глаза Магуайра бегают между ним и Фио, но сам он не сводил взгляд с Бойла.
- Как тюремная крыса.

Единственное, что удивило Рурка, это что бедолага попытался ударить его раскрытой ладонью, оплеухой, по-женски. Он поймал летящую руку за запястье, выхватил из кармана свою руку с маленьким кожаным мешочком, полным бобышек и шариков из подшипников, с силой ударил вверх, вложив весь свой вес в замах, и впечатал тяжеленный мешочек прямо в и без того уродливую физиономию Бойла. Он почувствовал и услышал, как в носу Педди сломались кости и остатки его зубов раскрошились со звуком рассыпавшихся палочек.

Сила удара отбросила Бойла к Фио, который поймал его за шею своим галстуком, и поддернул, используя в качестве щита, как раз когда один из бойцов, выскакивая из дверей офиса, дал очередь из своего Томми-гана.
Первая из пуль 45-го калибра прилетела Бойлу в копчик и прочертила линию вдоль позвоночника к голове, и, когда мушка Томми-гана от отдачи подскочила вверх, тело Бойла дернулось, как марионетка, и его голова взорвалась.

Кейси Магуайр выхватил из-за спины здоровенный пистолет и выкрикнул имя Рурка. Тот упал на пол, покатился к чанам, выхватывая из наплечной кобуры свой 38-й специальный, и выстрелил – три цветка заалели на груди Магуайра.

Рурк перебежал к другой стороне чана и схватил Томми-ган, там, где он и оставался лежать, у стены. Обхватил рукоять, палец дернул спусковой крючок, хотя он только его поднимал, направляя на еще одного подручного, показавшегося в дверях офиса, и тот заплясал под градом пуль 45-го, врезавшихся в его грудь и кишки, подняв облако кровавого тумана.

Остальные спрятались за стеной под окнами и железным столом. Фио палил из своего 38-го, из-за мясной туши, как из-за щита, пока Рурк держал палец на спусковом крючке и тяжелый пистолет-пулемет сотрясал все его тело, а взрывы ревели в ушах, как пушечные. От перестрелки лопнули и высыпались окна. Летящие осколки стекла, металла и щепки свистели и рикошетили от стен. Из кабинета отстреливались, пули отскакивали от железных чанов и рикошетили в мясные туши с громкими щелчками, так что всё вокруг заполнилось ошметками мяса и внутренностей.

Это был такой ураган разрушения, что Рурк не сразу понял, что его Томми-ган уже разрядился. Движение за собой он скорее почувствовал, чем услышал. Он обернулся как раз в тот момент, когда мясник в окровавленном фартуке поднялся из-за второго чана. Рурк увидел, что мушка старого «Кольта Миротворца» смотрит прямо ему в лицо, и, казалось, что в любую минуту он увидит опускающийся курок и пулю, летящую в него из ствола.

Рурк швырнул ему в лицо свой «Томми-ган», и мясник отклонился в сторону, как раз когда одна из простреленных окровавленных туш подъехала на ремне конвейера и, свалившись со своего крюка, ударила мясника в спину. Его «Кольт» выстрелил, и пуля прошла так близко у головы Рурка, что он почувствовал, как она буквально чиркнула по волосам – и мясник упал вперед, прямо в чан.
Он стрелял оттуда, из кипящей воды, как из гейзера, орал, молотил руками, пока Фио не выстрелил ему в лицо.

Скотобойню вдруг накрыла тишина. Только бряцало разбитое стекло, шипел пар из кипятка, выплескивающегося на залитый кровью пол, да скрипел конвейер, продолжая свой круговорот.

- Ребята, сдавайтесь! - позвал Фио на случай, если в кабинете остались выжившие.
В ответ ему - только звук падающей деревяшки, звон разбитого стекла – и вдруг что-то влетело сквозь разбитое окно, упало на пол и медленно покатилось к ним.

Чикагский ананас.
Рурк к этому моменту уже поднялся на ноги и теперь бежал к гранате, скользя в лужах крови и уворачиваясь от града пуль. Он услышал, как Фио крикнул «Чёрт!» и начал палить из своего 38-го, прикрывая его. Не успела его рука коснуться гранаты, как он швырнул ее обратно в окно офиса, сам падая на пол и зажимая уши. Взрыв разметал металлический стол со звуком, похожим на вопль. Вопль, который превратился в оглушающую тишину, когда все вокруг наполнилось запахом пороха, дыма и окровавленного свежего мяса. Коровьего и человеческого.

Время, казалось, замедлилось, а потом они услышали снаружи топот ног и завывание сирен. Рурк встретил взгляд Фио на другой стороне цеха. Лицо напарника было покрыто коровьей кровью, а его песочные волосы слиплись и торчали вверх рожками. Его глаза так вылезали из орбит, что казались белыми.

- Теперь ты счастлив? – прохрипел Фио.

Рурк не ответил, он ковылял по залитому кровью цеху. Упав на колени перед Кейси Магуайром, он пытался заткнуть руками отверстия от пуль в его груди.

Глаза Кейси распахнулись и нашли его.
- Клянусь голубой звездой, - выдохнул он, пуская изо рта кровавые пузыри. - Я не убивал … Сент-Клера… Сука … всё подстроила, Дэй. Она … меня подставила.

Рурк сильнее прижал руки к его ранам. Кровь какое-то время ещё вытекала сквозь его пальцы, а потом перестала.
Он встал и пошёл через цех бойни к открытой двери, через которую виднелись тяжелые облака, наполнившие жаркую ночь. Дождя всё не было.

Продолжение следует...
_________________

Бойня на бойне. Символично.
Но последние слова Кейси похожи на правду, перед смертью обычно не врут и не притворяются.

Спасибо!
_________________

Константин и Света, спасибо за работу над переводом новой главы!


Ох, какая глава напряжённая!
Дэй и Фио просто чудом остались живы в такой перестрелке.

Неужели Реми Лелури? Но Кейси Магуайр не назвал конкретно её.
Может всё же другая женщина?
_________________

Спасибо за продолжение! Да уж , настоящая бойня.

Константин, Таня, спасибо за продолжение!
___________________________________

Жуткая картина! Просто жесть.
Магайр не стал бы врать перед смертью, и все-таки...
Реми не осталась бы в хижине с трупом после того как убила.


___________________________________

Спасибо, за такую напряженную главу!

Большое спасибо за перевод!

 » Глава 32

Перевод: blackraven
Редактирование: Кьяра


На палубе своего плавучего дома Люсилль снимала высохшую стирку, развешанную на веревке между аутриггеров (1). Она улыбалась, глядя, как Рурк поднимался по сходням, пока не заметила выражение его лица и то, что он был весь в крови.

Дейман остановился перед ней, беспомощно опустив руки. Собираясь с силами сделать то, зачем пришёл, он чувствовал, как его лицо окаменело. Он хотел это остановить, но не мог. И вот стоял перед ней и разрушал её жизнь, рассказывая всё, и не было никакой возможности сделать это, не причинив боли.

Она слушала, глядя на него, и её лицо не выражало вообще ничего.
- Это ты его убил.
Рурк посмотрел на нее, но Люсилль больше ничего не произнесла. Он не мог выразить, как именно он убил, но точно знал, что сделал это.

Какое-то время она стояла, сжав кулаки, а потом запрокинула голову в беззвучном вопле.
Когда он подошел и коснулся Люсилль, ей всю перекосило. Он пытался прижать её к себе, но она боролась с ним, колотила его кулаками. Из груди ее вырывался рокочущий звук. Дэйман не сразу понял, что это были слова:
- Ты убил его, Дэй. Лерой любил тебя, а ты его убил.

Кое-как он обнял её и крепко прижал к себе, как если бы они могли оба умереть прямо там, жарким летним вечером на канале Сент-Джон.

Рурк лежал на кровати в темноте, без ботинок, в расстегнутой рубашке, на его обнаженном животе стоял стакан виски. Это была его кровать, и он был один.
Всю ночь стояла немилосердная жара. Уйдя тогда с плавучего дома, Дейман отправился на болото, чтобы рассказать всё бабушке Лероя и его брату Лебо, потом в участок, и только потом смог попасть домой, но всё это время он чувствовал на себе запах крови и смерти. Видел её, ему даже не нужно было закрывать для этого глаза. Кадры, замершие трехмерные картинки, словно снимки в стереоскопе.

Вот на груди Кейси Магуайра распускаются красные цветы. Муха ползает вокруг раскрытого, окровавленного рта Лероя, мертвого, лежащего в поле тростника, и он выглядит так, будто и не был живым никогда.
Реми смотрит ему в глаза одновременно со слезами и нежностью, и лжёт, лжёт, лжет.
«Мы зажгли свечи на камине, он поднял свой бокал и посмотрел на свет через шампанское, как будто разглядывая пузырьки. Потом засмеялся и сказал что-то вроде «Каин теперь за многое ответит».
Лжёт, чтобы подставить Кейси Магуайра.

В тот момент Рурку не пришло в голову, что это важно, хотя должно было – ведь Лерой говорил, что он не рассказывал ничего своему адвокату, что вообще его целый месяц не видел. А Реми Лелури и так знала, что Магуайр убил своего брата, и вот она нашла способ отправить Рурка в «Анголу», чтобы он сам на это наткнулся. Она прикинула, что, копая дальше, Дейман решит, что бутлегер, должно быть, убил и Чарльза Сент-Клера.

Лероя подставили, чтобы он взял вину на себя.
Дейман Рурк лежал в темноте с тяжелым и теплым стаканом виски на животе и думал, что даже сейчас не может заставить себя поверить, что это сделала она: убила своего мужа и организовала всё остальное. Она всегда была способна вывернуть его наизнанку, так что ему становилось всё равно, что правда, а что ложь. Если бы только он слушал её достаточно долго и достаточно внимательно… Реми Лелури.

Он уже почти уснул, когда его разбудили крики.
В следующую секунду Рурк уже стоял с пистолетом в руке. Он загрохотал по ступеням вниз из своей берлоги, через двор, в дом. Посреди гостиной стояла Кэти и кричала во сне.
Он обхватил дочь одной рукой, подняв на колено, и этого хватило, чтобы она перестала плакать. Малышка взглянула в его лицо опухшими зарёванными глазами, и он поцеловал её в лоб, проверяя, нет ли жара. Ей было нехорошо всё время с той перестрелки, она то и дело беспокоилась, пугалась, была в горячке.

- Папуля, Утырок опять приходил.
- Ну-ну, милая. Я здесь, и тебе никто не причинит вреда.
- Но я его видела, папочка.

Дэйман дернул за шнур маленькой лампы в форме кристалла, что стояла на узком приставном столике у стены, и мягкий желтый свет наполнил комнату.
- Ну вот, давай посмотрим. Никакого Утырка. Тут только мы с тобой.
Открылась дверь, и из своей спальни в гостиную вышла его мать. Мгновение она стояла, ничего не понимая, едва проснувшись, а потом глаза ее поползли на лоб, когда она увидела, что левой рукой он обнимал Кэти, а в правой, все еще перевязанной руке, держал пистолет.

- Ей просто кошмар приснился, - объяснил Дейман.
Он поцеловал дочь в горячую макушку.

Маэва подняла воротник своей сорочки, словно замерзла, хотя лицо её покрывала испарина. Босая, с волосами, спадающими толстым хвостом через плечо, она выглядела молодой и испуганной, словно сама только что проснулась от кошмара.
- Я сделаю ей тёплого молока, - предложила она.

Засопев ему в шею, Кэти крепче прижалась к нему, обхватив ногами за талию.
- Не нужно, всё в порядке, мама, - сказал он тихим, убаюкивающим голосом. – Думаю, она даже толком и не просыпалась. Иди в кровать, я с ней посижу.


Маэва мгновение постояла необычно неподвижно, как будто не дыша, а потом кивнула.
- Да, просто кошмар приснился.

Он перенёс дочь в её комнату и уложил в кровать. Поцеловал в щеку и в оба закрытых глаза. Положил пистолет на ночной столик и выровнял вентилятор так, чтобы он не дул прямо на неё. Слышно было, как закрылась дверь в спальню его матери, а потом, словно в ответ, патрульный коп снаружи стукнул своей деревянной битой о скамейку. Так издавна делали в городе: это был сигнал, что всё в порядке и кто-то стоит на страже.

И всё же сердце Рурка опять заколотилось, когда он прилёг возле спящей дочери. После перестрелки на полу бойни до сих пор ныли рёбра. Порез на руке горел огнём. А в крови все еще бушевал жар, что приходил от опасности и разрушения.
Повернув голову, он уставился на пистолет, лежащий на ночном столике. Металл ствола бликовал в свете, идущем из двери в гостиную.
Кэти вздохнула во сне, и этот звук потонул во внезапном всплеске воды по ставням. Снаружи лило.

***

На следующее утро Дэйман Рурк стоял, опершись на каменную колонну на входе в здание Уголовного суда, и смотрел, как люди заполняли улицы вокруг тюрьмы Пэриш. Толпа начала скандировать с жаром и боем барабанов: «Ре-ми, Ре-ми, Ре-ми Лелури!»
Общий хор распался на восклицание и свист, когда толпа качнулась, расступилась, и появилась она. Белая роза пролетела по воздуху и опустилась к ее ногам, потом еще одна, и еще – целый дождь из роз.

Фиорелло Пранковски сдвинул свою шляпу на затылок, чтобы лучше видеть происходящее.
- Сраные репортеры, - процедил он. – Никакого стыда. Всю неделю трубили, что мы никак ее не арестуем, а теперь, видишь ли, переобулись, раз это кто-то другой сделал.
Рурк засунул руки глубже в карманы и еще сильнее прижался к колонне, словно без него здание бы обрушилось. Он смотрел, как Реми садилась в темно-зеленый «Пирс-Эрроу», который он никогда раньше не видел, но потом она на миг остановилась и с улыбкой подняла сияющее лицо к небу.

- Выходит, Винни Макгинти решил, что, если пойти к адвокату и выложить ему всё, как было, то Магуайр бы понял, что больше нет резона его мочить, - рассуждал Фио, все еще прокручивая в голове это дело. – Господи… Вот подумал бы, что еще одна зудящая не к месту шестерка вместе с мажористым адвокатом просто дают в итоге два лишних трупа.

- Ага, только вот всё не так было, - ответил Рурк. – Он мне сказал, на последнем издыхании, что не убивал Чарльза Сент-Клера.
- И ты ему веришь?
- Он поклялся на Голубой Звезде.
Фио вскинул голову, разглядывая Рурка в попытках понять это. Пытаясь понять Рурка.
Но тот стоял отвернувшись, никак ему в этом не помогая.

- Грустно выходит, напарник, - подытожил Фио. – Если Кейси Магуайр не убивал нашего Чарлика, значит, кто-то другой.
Рурк не ответил. Толпа колыхалась вокруг темно-зеленой машины, не отпуская ее. Маленькая девочка с белым накрахмаленным передником протянула в окно цветок магнолии. Реми Лелури высунулась, смеясь, и взяла его обеими руками, словно обнимая всех этих людей. Она снова принадлежала им. Невиновная освобождена.
Фио вздохнул и надвинул шляпу на глаза.
- Даже если это и она, теперь птичка на свободе.

Взгляд Рурка проследил, как «Пирс-Эрроу» влился в поток машин и исчез за углом. Птичка на свободе. Вчера в перестрелке на скотобойне они осудили Кейси Магуайра, вынесли ему приговор и привели его в исполнение. Они с Фио были героическими копами, пресса мусолила их горячую историю, и Департамент мог теперь закрыть дело об убийстве Сент-Клера, а Золушка была свободна, как птица.

Толпа начала расходиться, оставляя после себя на тротуаре рассыпанные и раздавленные белые розы. Теперь они плыли в дождевой воде сточных канавок. Рурк думал, что же Реми будет делать теперь, когда все окончено. Она уедет, думал он, вернется к хорошей жизни, с ваннами из шампанского, танго и разгульным вечеринкам до рассвета. Интересно, думал он, попрощается ли она с ним на этот раз.

-Что ж, напарник, определенно увлекательно обсудить, как мы с тобой прожопили это дело, - сказал Фио. – Но с меня хватит на сегодня игр в детективов. Баста. Я домой, вот что. Лучше на своей фисгармонии песенку-другую сыграю.

- Сыграй и за меня одну, - ответил Рурк, улыбаясь одними губами.
Он смотрел, как Фио уходит, потом оттолкнулся от колонны и пошел под палящим солнцем по Саратога-Стрит к зданию мэрии. Там заявился в кабинет своего тестя и, даже не кивнув ему, подошел к окну.

Пальмы и статуи были все там же, на площади Лафайет, а этим утром ротозеев на скамейках в парке развлекал спазм-бэнд. Их башмаки, подбитые пробками от бутылок, высекали искры из булыжников, когда они танцевали. Рурк не был уверен, но почему-то подумал, что парнишка, игравший на стиральной доске, это младший брат Лероя, Лебо.

- Баю-баю, баю-бай, под окошком попугай «Детку нам, - кричит, - отдай!»

- И тебе привет, Дэй, - процедил ему в спину Уэлдон Кэрриган.
Рурк обернулся и оперся плечом на широкую деревянную створку окна, скрестив лодыжки.

- Формально я должен объявить тебе выговор за то, какой бардак ты устроил с этим Магуайром, - начал суперинтендант, открывая нижний ящик своего стола из красного дерева и доставая бутылку бурбона и пару стаканов из резного хрусталя. – Газеты прозвали это всё Кровавой Баней На Мясобойне. В перестрелке погибли полдюжина гражданских – хотя ни один из них не был невиновным, хвала Всевышнему.
Он налил на пару пальцев бурбона в каждый стакан и подвинул один по столу в сторону Рурка.
- Но неофициально… Ты спас наши задницы, Дэй. По крайней мере, не будет никакого Суда Века.

Он улыбнулся и поднял стакан для тоста, отхлебнул, похоже, наслаждаясь вкусом бурбона, хотя его удовольствие немного угасло, когда Рурк даже не шевельнулся, чтобы взять свой стакан.
- С каких это пор ты имеешь что-то против стаканчика до полудня?
Из-под опущенной шляпы Рурк бросил мрачный взгляд на тестя. Внутри он чувствовал себя испачканным, уже просто находясь в этой комнате, как будто рукой в плевательницу вляпался.
- Что ты собрался праздновать, Уэлдон? Я думал, ты будешь скучать по Кейси Магуайру и по тем барышам, что вы все тут в мэрии с него имели. Или уже новенький на очереди?

Лицо тестя на мгновение вытянулось от злости, а потом расплылось в обворожительной улыбке, не хуже, чем иной раз у Рурка.
- Отправляйся-ка домой, Дэй. Возьми пару выходных. Это была длинная и тяжелая неделя.
- Лерой Вашингтон мертв. Застрелен надсмотрщиками при попытке побега.
Керриган изучал стакан, раскручивая содержимое пару раз перед тем, как сделать очередной медленный глоток.
- Боюсь, я не… Ах, да. Несчастный черный мальчишка, который угодил в тюрьму за убийство Бобби Джо Магуайра.
- Он не был мальчишкой.
Керриган поднял голову, их взгляды встретились. Лицо тестя все еще выражало обычную учтивость, прикрывающую холодную сталь, но под правым глазом запульсировал мелкий нервный тик.
- Ты о чём?
- Я о Лерое Вашингтоне и полицейском начальнике, который, по словам Лероя, приходил к нему. А бедняга тем временем лежал прикованный к унитазу, и у него приговор в убийстве только что на лбу не написан был. О продажном полицейском начальнике, который пришел решить вопрос и отправить цветного парня за убийство в тюрьму вместо электрического стула.
Румянец медленно заалел на щеке Уэлдона Керригана, а тик под глазом усилился.
-Еще о спившемся копе по имени Ройбин Доэрти, - продолжал Рурк, - которого я видел уходящим из твоего дома вечером в твой день рождения, а через несколько часов его нашли мертвым. Его застрелили из 38-го. Табельного. Если не считать тот единственный раз, когда он психанул и задушил своего брата, Магуйар предпочитал убивать чужими руками. Он использовал Доэрти, чтобы избавиться от Шона и Винни, и это, естественно, заставляет меня гадать: а кого же он использовал, чтобы разделаться с Доэрти?
Керриган аккуратно поставил свой стакан с бурбоном на стол, посередине между коробкой для марок из оникса и портсигаром из кедра.
- Думаю, тебе лучше заткнуться прямо сейчас, пока ты не лишился работы.
Рурк усмехнулся, хотя получилось скрипуче.
-Брось, Уэлдон. Мы оба знаем, что ты никогда меня не уволишь. Ты слишком боишься за то, что я, по-твоему, могу доказать.
Он медленно выпрямился и подошел к столу, наклонившись над ним так, что Кэрриган начал откидываться в кресле назад, подальше от него, пока не спохватился.
- Пожалуй, я заберу свой четвертак, - закончил Рурк.
Уэлдон Керриган свирепо смотрел на него, уже не пряча холодную сталь под маской. Но старый коп за свою жизнь усвоил, что самое главное – у кого козыри. И сейчас у Дэя их была полная рука.
- О чем ты говоришь? – выдохнул суперинтендант. – Какой еще четвертак?

Рурк улыбнулся одной из своих обаятельнейших улыбок.
- Монету, что я дал тебе тогда за твою честь… Я переплатил.

***

Рёбра до сих слишком болели, чтобы играть на саксофоне, так что Рурк решил вместо этого полетать.
Он поднимал «Спад» все выше, пока земля под ним не превратилась в смесь коричневого, синего и зеленого, палитра импрессиониста, сделанная рукой безразличного бога. Ветер в ушах превратился в одну долгую, кричащую ноту, а умирающий день окрасил небо в цвет крови, высыхающей на солнце. Там наверху можно было почувствовать всю необозримость вселенной и понять, какой крохотной, какой хрупкой была нить, что удерживала тебя в этой жизни.
Лети достаточно упорно, достаточно далеко и достаточно быстро – и эта струнка порвется.

Когда тем же вечером он подкатил к Сан-Суси, на черном небе, словно горячие искры, внезапно вспыхивали звезды.
Он припарковал машину наверху подъездной дорожки, усыпанной устричными раковинами, и пошел вокруг дома. Воздух почти звенел от ожидания, когда он пересекал двор. Всё было так неподвижно, что каждый листик на дубе и ореховом дереве казался отлитым из металла.
Он поднялся на крыльцо старой рабской лачуги и посмотрел в сторону канала. Вода казалось листом черного стекла, отражая луну.
Девять ночей назад здесь умирал Чарльз Сент-Клер, захлебываясь в собственной крови. А перед тем, может быть, он стоял вот так же, на крыльце, и смотрел, как старая добрая луна поднималась, чтобы окунуться в канал. Может, он видел своего убийцу, идущего к нему из горячей влажной тьмы полуночи.

Рурк моргнул, и луна в воде развалилась на кусочки.

Он вошел внутрь. Постоял в темноте минуту, и ему показалось, что он слышит прерывистое дыхание, чувствует, как пузырятся крики в его собственном горле, ощущает рану от ножа и вкус смерти в горячей крови, наполнившей его рот.
Слышит шорох листьев банана и скрипучее пение цикад, переходящее в тишину, от которой замирает дыхание. Слышит кряхтящее под ногами гнилое дерево...
Он резко обернулся.
В лунном свете ее лицо было белым и таким прекрасным, но глаза горели диким огнем. Сумасшедшим.
Реми прошла к нему через крыльцо и дверь. Он вновь начал дышать только, когда увидел, что у нее в руках ничего нет.
Она приблизилась к Рурку, и его до сих пор дико стучавшее сердце теперь заколотилось еще быстрее. На ней была та же белая атласная сорочка, что и в ту ночь, когда он взял ее на полу в Сан-Суси, только сорочка, и больше ничего.

Когда Реми положила руки ему на шею, он даже не попытался ее остановить. Она наклонила его голову вниз, к своему рту, и теперь словно пробовала его на вкус своими губами, целовала, касалась его языка своим. Она притянула его ближе к себе, так что их животы и бедра коснулись. Ее кожа горела.
Рурк схватил ее за запястья и оттолкнул от себя.
Она вся дрожала и, казалось, была готова проглотить его.
- Ты не знаешь, каково это, - произнесла она, - когда нужно ждать и ждать тебя годами, а потом опять ждать.

Он вытер рот тыльной стороной ладони, потом еще, но никак не мог избавиться от ее вкуса.
- Ты меня здорово развела, детка, - ответил Рурк. - Ты и впрямь заставила меня поверить, что не делала этого. – Он опять вытер рот. Его рука дрожала. – Пожалуй, я впервые догадался, что ты лгала мне всё время, когда ты сказала, что у тебя не было другого мужчины.

Реми глядела на него, не отрываясь, не говоря ничего, и взгляд ее был будто стон саксофона - такой может разрезать тебя пополам, когда ты один.
На мгновение ее глаза закрылись, губы сжались то ли от боли, то ли от сожаления – да и неважно, ведь то, что он видел сейчас, теперь уже, казалось, было так далеко, наверное, даже не в этом мире.
- Мне пришлось солгать тебе об этом, Дэй. Ты бы ничему больше не поверил, если бы я сказала тебе, что сплю с Кейси Магуайром.
- О, детка, ты права. – Его смех был острым, и резал его самого даже больше, чем ее.
Она поднесла руку к своей шее и терла ее, словно этот секрет был похоронен там, прямо над ее ключицей.
- Ты не понимаешь, - продолжала она. – Он был ближайшим из всех, через кого я могла подобраться к тебе. У него была ваша Голубая Звезда.
Господи Иисусе.
- И я солгала тебе о том, что Чарльз ездил в Анголу, чтобы увидеться с тем цветным парнем, потому что мне надо было выбраться из тюрьмы. Мне надо было натолкнуть тебя на идею, как Кейси Магуайр мог это все провернуть. Но я никого не убивала. Не в этот раз. – Она улыбнулась, но улыбка, едва появившись, превратилась во что-то совсем другое. – Я лгала тебе, Дэй, снова и снова, и все же я говорю, что ты должен мне верить. Ты должен верить в меня.
В этот раз смех у него получился грубый, отчаянный.
- Детка, у меня никогда не было проблем с доверием к тебе.
Она приблизилась и коснулась его, едва проведя пальцами по щеке.
- Так верь. Верь в меня, люби меня. Люби меня, Дэйман Рурк, если осмелишься.
И, оставив его, она вышла в дверь, даже не обернувшись. А он остался стоять, преданный и опустошенный.

Продолжение следует...

ПРИМЕЧАНИЯ:
(1) аутриггеры или балансиры - выносные части лодок
_________________

Страдают всегда дети и старики в таких вот случаях, дочь и мать Рурка тому пример.

Большое спасибо за продолжение
_________________

Константин и Таня, спасибо за перевод новой главы!
Такое ощущение, что мозги закипают, читая этот роман!
Потрясающая история!
Поражает подробное описание даже мельчайших деталей.
Всё так запутано с Реми Лелур и это заслуга автора, который держит в напряжении от начала и до конца.
_________________

Огромное спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо большое за продолжение!

Спасибо за новую главу
_________________