Калейдоскоп историй

Антон Мажорный:

Он проследил куда она указывала.
- Такая же яркая.
Он крепко держал ее и старался не нарушить это мгновение.

- Возможно ты права, а быть может это просто совпадение.
Он смотрел в небо и вдруг...
- Звезда падает, загадывай желание
Он поцеловал ее в шею, вдыхая ее аромат. Она опьяняла лучше любого алкоголя.
- Если мне не изменяет память, Венера - это Богиня Любви.
И какую хрень он несет. Думал про себя Антон. Сейчас вглядываясь в звездное небо, он поистине был благодарен отцу за такое наказание. Он встретил ту, которую не просто возжелал как мужчина, но и хотел ее защитить, сберечь. Быть может это и есть любовь...
- Я хочу любить тебя, Венера - не ужели он сказал это вслух?

...

Привидение:

Все вокруг такие добрые просто офигеть!
- Нормально я себя чувствую. - хмурюсь, отводя глаза.
Первая помощь мне бы не помешала, но просить как-то не приучена.


Он еще ржет! Нахал. Бесит меня все больше.


- Как я тебе сяду, если не могу идти? - саркастично рявкаю. Хотя получается плохо. Надо бы еще потренироваться.

Щупаю снова лодыжку и снова чувствую боль. Нет, без врача мне не обойтись.
Жалею, что отказалась от осмотра. Вдруг этот "коллега" еще и врач? Или врач блондинка? Хмурый начальник? Должен же быть хоть кто-нибудь! Как без врача ходить в такие походы?
Перевожу взгляд с одного на другого/другую, соображая, что делать дальше.
Сидеть на земле становится все холоднее. Простыня жутко тонкая, так и простудиться недолго.

...

Марк Зискинд:

На дерево садится не хочет, сидит на траве, а трава холодная. ночь уже, роса пала.


- Опа, - Марк подхватил девушку и в два шага перенес ее к дереву, - садись и показывай свою ногу. Чудо в перьях.

...

Григорий Раскольников:

- Сразу эта история вспомнилась, когда один из вожатых стал про Ведьмино озеро рассказывать. И, правда, жутко, - поёжился Гриша от своего же рассказа, но тут же отогнал эти мысли прочь. Пусть где-то там, у других, озёра проклятые, а то, которое так и манит к себе прохладой и свежестью, чистое. Вот и Надя в это верит.
- Конечно, не проклято. И мы обязательно удачу поймаем, правда же?
А Надя заговорила про звёзды и попросила посмотреть на небо, усеянное яркими точками, а потом сложила ладони, будто прямо сейчас с неба упадёт звезда, а Гриша вместо того, чтобы любоваться звёздами, смотрел на лицо Нади, будто светящееся изнутри радостью и ожиданием чуда. Видел ли он когда-нибудь такие искренние реакции? Он обхватил сложенные лодочкой руки Нади с обеих сторон, нежно сжимая, будто уже прилетела звезда и нужно спрятать её в ладонях, и спросил:
- А что бы ты загадала, если бы поймала свою звезду?

Всё, что происходило рядом, потеряло всякое значение. С девушкой, которая оказалась очень даже материальной, разбирались директор, Лина и массовик-затейник, а этого было явно достаточно. У них же с Надей был свой собственный мир, в который если кто и вмешивался, то только забытая всеми лисица, которая свернулась калачиком у ног Гриши, изредка посматривая на него унылым взглядом.

- Ну что ты, малая, заскучала? – спросил Гриша, будто Фрося могла ответить. Та подняла мордочку кверху и заводила ею из стороны в сторону.
- Прогуляться хочет. Надь, айда к озеру? – как-то залихватски спросил, поднимаясь с бревна и протягивая девушке руку.

...

Игорь:

Огромным усилием воли Белов удержался от того, чтобы мгновенно не выпалить: "А ты была не как все?". Но он промолчал. Прежде всего потому, что не хотел слишком рано рассеивать иллюзию, в которой он оказался. В ней была возможность представить что-то такое, что навряд ли когда-нибудь сбудется в жизни Игоря и Ксении.
- Теперь да, - просто ответил он, поначалу не желая вдаваться в подробности. Ну что такого он мог ей поведать интересного? Обычная жизнь обычного парня. Но после всё же добавил: - Раньше был ещё большим идиотом, чем бываю сейчас. Всё пытался себе и кому-то что-то доказать. Сейчас с этим стало попроще. Хотя, иногда меня ещё может "нести".
Он ухмыльнулся, глядя на Ксению, пытаясь по её лицу прочесть всё, что она о нём думает. Ну, или не думает, что тоже вариант. Что он там нарешал несколько часов назад? Держаться от неё подальше? Пожалуй, это было единственное, что Игорю было не под силу сделать по отношению к Ксении. Остальное - пожалуйста, но только не это.

- Джульетта без тормозов? - уточнил Белов, испытывая невероятное предвкушение от слов Ксении. - Если бы я обладал писательским талантом, непременно бы написал о тебе целую книгу. Хотя, нет. Наверное, книгой бы не ограничился.
Всё же она не понимает или делает вид, что не понимает того простого факта, что Белов однозначно пойдёт с ней к озеру. И уже там таких как она "напрочь лишённых тормозов" будет целых двое. Понятное дело, что сидеть под луной и читать томики Шекспира они явно не будут, хоть старина-Вильям и был у них в почёте сегодня весь день.

- Да ты для меня вообще один сплошной сюрприз, - признался Белов, имея ввиду всё то, что творилось с ним сегодня с самого утра, и о чём его Джульетта явно даже не догадывалась. А если и догадывалась, то уж точно не о всех гранях состояния Игоря.
Впрочем, возможность убедиться в том, как она на него действует, появилась у Ксении снова, когда она оказалась лежащей на нём, а он, пользуясь случаем, прижал её к себе как можно крепче. Ему до одури нравилось всё, что происходило. То, как потемнели глаза девушки, которая оглядывала его, то, как взгляд её остановился на его губах. Всё это он мог наблюдать, едва прикрыв глаза, ожидая получить свой сюрприз. И получил. Даже с лихвой.
Она сжала бёдрами его бёдра, заставляя широко распахнуть глаза и всмотреться в черты её лица, словно на них был написан ответ на единственный вопрос, который бился в мозгу Белова. Если у Ксении и была возможность до этого избежать неотвратимости по имени Игорь, то теперь она перешла ту черту невозврата, за которой никаких шансов у неё больше не осталось.
Переведя невидящий взгляд на конфету, зажатую в руке Ксении, Белов потянулся к ней, обхватывая губами пальцы девушки и намеренно медленно обводя их языком, чтобы забрать сладость.

Её слова, которые она скорее выдохнула, чем произнесла, окончательно лишили Игоря всех остатков тормозов - если предположить, что они всё-таки у него были. Одна ладонь переместилась на затылок Ксении, вторая - ещё сильнее вжала девушку в напряжённое тело Белова. Невесомо проведя губами, перепачканными в шоколаде, по губам Ксении, Игорь понял, что вся его выдержка слетела ко всем чертям. Его поцелуй сразу стал глубоким и жадным, а язык ворвался в тепло рта Ксении, встречаясь с её языком. Белов не думал в этот момент, что может напугать её, ему лишь хотелось наслаждаться вкусом губ лежащей на нём девушки. Чувствовать её всю, так близко, как это только возможно. Дать понять, насколько сильно он её хочет. И дело было даже не в сексе. Он хотел её всю, в этой сладостной иллюзии, что между ними может быть хоть что-то. Хоть что-то, помимо фантазий с привкусом страха, что всё вот-вот закончится.
Притягивая её к себе ещё ближе, продолжая с жадностью целовать, Игорь заметил, что с неба посыпались звёзды. Было самое время загадывать желание, но у Белова его не оказалось. Потому что желание Игоря только что исполнилось. Причём настолько полно и цельно, как он не смел и надеяться.

...

Привидение:

- Куда ты меня!.... - только и успеваю воскликнуть, неожиданно оказываясь в воздухе. От испуга хватаюсь руками за шею спасителя.
- Несешь... - заканчиваю, оказавшись сидящей на дереве.

Недурно бы поблагодарить. Но слова не выговариваются. Смотрю в землю, вытянув перед ним свою ногу. Пусть посмотрит, раз хочет. Вдруг и правда что-то понимает?

На дереве гораздо теплее. Понимаю, насколько замерзла там, на земле, когда зубы начинают стучать. Стискиваю их посильнее, чтобы никто не услышал. У меня все в порядке, вот так вот! Только нога немного распухла. Но это пройдет.

...

Венера Шельмарданова:

Его комплименты вызывали во мне странное чувство ревности:

Представив, как он расточал их другим, хотелось заклеймить и пометить.
а вот его "моя родная", "милая", так нежно и трепетно волновали, что желание прижаться и не отпускать побеждало.
*вот интересно, он сам отдаёт отчёт как меня называет**пронеслось с каким-то затаённым страхом.
Он тоже засмотрелся на звёзды, размышляя о судьбе:

-Может и так, -приняла вероятное.
Его взволнованное:

сработало моментально:
"Пусть это будет Она!"-уверенно определив эти чувства в другую категорию, на вершину.

Поцелуй в шею, практически заставил застонать.



-Любви в первую очередь. При этом не была счастлива в браке, не любила мужа и была изменщицей- не самая впечатляющая история, да?!-спросила у Антона.
Мою болтовню прервали:


Посмотрев в глаза человеку, который стал дорог. Благодаря костру заметила в этих глазах жажду и потребность,-то что убедило меня в правильности принятого решения. Молча встала и потянула парня отсюда.
Проходя мимо Надежды, шепнула ей, что меня проводят в кустики, чтобы не волновались и не ждали, занимали с Гришей всю палатку.
-Мы не будем спать, будем падающие звёзды считать,-очень убедительно сказала женщине.

Быстро, чтобы не услышать запретов, забрав из палатки заплечник и его рюкзак, отходя к краю поляны, туда где пламя костра не разгоняло быстро наступающую темноту, сказала молчащему Антону:

-Пошли, я готова,-добавила, чтобы быть правильно понятой,
-Хочу любить и быть любимой!- позволяя моему мужчине действовать.

___________________
могу ответить утром
доверяюсь

...

Марк Зискинд:

Девчонка даже не сопротивлялась - от неожиданности, только пискнула

И обняла Марка за шею, аон перехватил ее поудобнее, а потом когда на дерево опустил, присел рядом на корточки.
- Так, если больно будет, скажи, - поставил ее ножку себе на опущено в траву колено и стал аккуратно пальцами щупать тонкую лодыжку. - Так больно? а так? - уроки сестры, учившейся на фельдшера и часто на Марке проверявшей что и как должно болеть, не пропали даром. Нога распухала на глазах. Хорошо бы лед приложить или что-то холодное, да только птаха и так замерзла. Выпустив на минуту ногу девушки, Марк снял с себя ветровку и укутал в нее привидение. - Ну что, вот тут больно?

...

Привидение:

Щупает. Сосредоточенный такой, приятно взглянуть.
- Айй!
В одном месте надавил слишком больно. Автоматом отдергиваю ногу и хмуро ворчу:
- Аккуратней нельзя никак, да?

Почему-то не получается ему не хамить. Видимо такая карма у парня. Мне его даже чуточку жаль.
Я уже догадалась, что у меня простое растяжение. В профессии актрисы такие случаются.
Наверное даже смогу идти сама. Хотя вряд ли доковыляю до лагеря.

"Коллега" вдруг снимает с себя куртку и укутывает ею меня. Вскидываюсь и отпихиваю его руки.
- На фигаа ты это сделал?
Щурюсь. Считает меня слабачкой? Наглец!
Быстро снимаю куртку и пихаю ему в руки, но он не берет. Упрямый. Почти как я.
Хмыкаю, пожимая плечами. Не хочет как хочет! А мне пригодится.
Снова заворачиваюсь в куртку и в сторону говорю:
- Перелома нет, я чувствую. Растяжение просто. Сейчас посижу и пойду к себе.

=============
Ухожу до завтра
Если заберете к себе в лагерь - буду благодарна. Хотя ни за что не признаюсь))

...

Надежда:

- А я думаю, что удачу не ловят. - Надя подняла руку и коснулась ладонью щеки Григория. - Удача сама приходит к тем, кто не боится рисковать. Не просто так, конечно, а ради чего-то большого и важного. Хотя... - Надя отмахнулась от какой-то назойливой мошки, вьющейся прямо перед лицом, - говорят, что дуракам вот везет.

Надежда задумчиво посмотрела на ночное небо, усыпанное невероятным количеством звезд. Перевела взгляд на Гришу.
- Я бы загадала совпадение моего желания с чьим-то, - ответила она. - Ну, не просто с чьим-то, а...
Надежда замолчала, стащила очки с переносицы, сложила и убрала в кармашек куртки, тихонько бормоча:
- В общем, странная эта штука - желание. Смысла в нем ноль, если оно нужно только тебе.
Мимо прошли двое из их "Сборной солянки" - Антон и Венера.

- Угу. Не заблудитесь только, детки, в кустиках, - вздохнула Надежда, провожая взглядом парочку. И добавила чуть громче им вслед: - Венера, Антон, смена скоро заканчивается. Не очень там... звезды считайте.

Надя, не раздумывая, вложила руку в Гришину ладонь. Поднимаясь на ноги, второй рукой успела погладить густой мех Фроси. Живое, искреннее тепло словно окружило с двух сторон, проникло под кожу и растворилось где-то внутри. И прохлада наступившей ночи сразу перестал ощущаться.
- А давай к озеру! Рискнешь искупаться? - спросила, крепче сжимая пальцы Григория. И они побежали туда, где темным зеркалом, отражавшим луну и звезды, лежала гладь Ведьминого озера.

...

Марк Зискинд:

Именно там. где и должно было, девица ойкает

да еще и ногу отдергивает, но Марк чуть удерживает, и вывих вправлен.

- Вот теперь можно аккуратней. Только бы забинтовать чем. Эластичный бинт нужен и холод. Тогда утром отек спадет.
От куртки "привид" пытается отказаться, но Марк продолжает отдавать ей ветровку обратно.
А она упрямая, сопротивляется.

- Потому что холодно, а тебя еще и знобит небось, дуреха. Нет точно, чудо в перьях.
Пожимает плечами и кутается в куртку.

- Да, да. и совсем тут окоченею Это называется, лапунь назло маме отморожу уши. Ну-ка, - не слушая возражений, Марк подхватывает строптивую девицу на руки и несет в палатку. Вспомнив наставление сестры, что на ночь бинтом ногу стягивать нельзя, только хуже будет, просто укладывает девушку в палатке на пенку и накрывает спальником, а свой спальник сворачивает и аккуратно кладет под ее больную ногу, чтобы та была повыше. - Все, чудо в перьях, спи, завтра разберемся. - Натянув свитер, Марк берет гитару и вылезает к костру. Помешав угли, ставит над костром разножку, набрав в озере воды, вешает котелок над костром. А пока чай готовится, тихонько поет.





Потом готовит чаек, наливает в него коньяку из фляги - так теплее и уютнее. А на закуску - сухой паек.
Ну а потом можно еще попеть. Ночь долгая.

...

Ян Пшехота:

Продолжение размышлений группенфюрера Пшехоты:
"Весь переход до озера мечтал искупаться в нем, но возня с палаткой, сбор хвороста и прочие дела по разбивке лагеря никак не давали моей мечте осуществиться. И вот уже в темноте, освещаемой только луной и сполохами костра, я разделся и вошел в воду. Она была холодной, поэтому не стал тянуть , окунулся полностью и поплыл. Ка-а-а-йф. Выйдя на берег, быстро растерся полотенцем, чтобы тело согрелось, залез в одежду, накинув капюшон ветровки на влажную голову и двинулся к своей палатке.
Ну конечно, стоило мне отойти, произошло самое интересное: дети поймали приведение. Причем поймали по всем правилам охоты: они его загнали. Загнанное привидение повредило голеностоп и Марк притащил его в нашу палатку.

Не буду его разубеждать, что вывих не профессионал не вправил бы, но в остальном парень справился - уложил поврежденную ногу на скатку из спальника.
Марк суетился у костра, поэтому я решил познакомиться с привидением. Залез в свой рюкзак и достал аптечку.
- Ну, что тут у нас? - девица дернулась от испуга, но я взял в руки больную ногу и осмотрел.
- Вывиха нет, разрыва связок нет, растяжение. Сейчас мы наложим тугую повязку и завтра будешь как новенькая. Правда, денька два придется походить в ней.
Вытащил эластичный бинт и наложил крестовую повязку, надежно зафиксировав голеностоп.
- Тебе как: обезболивающее вколоть или дать таблетку?
Привидение согласилось на таблетку.
- Если что - зови.
Оставив больную отдыхать, подхватил свой спальник и вылез из палатки. Она не была рассчитана на шестого человека, поэтому придется провести ночь у костра. Спать на воздухе мне не привыкать. Когда я ездил к своей польской бабушке, то часто ночевал на воздухе. Мы ходили с хуторскими в ночное, где также как и сейчас сидели у костра и травили байки."

...

Ян Пшехота:

Ян решил развлечь всех, сидящих у костра, одной из своих польских страшилок.
"Эту историю мне рассказала моя бабча Беата. Бабча - по польски бабушка. Дело было на хуторе у одного из приозерских городов со странным названием Сучий рог. Пошел мой пра-пра-прадед в ночное. Остановились они в излучине Снярдвы. Стреножили лошадей, разложили костер, над которым приладили рогатину с котелком и ждут, когда похлебка сварится. Тут мой предок, его звали Болеслав, заметил что одна из лошадей наклонила голову к воде напиться, и вроде должна была напиться давно, но никак от воды не отходит. И стоит как-то странно, словно упирается передними ногами, да так сильно, что они трясутся.

Побежал он посмотреть, что же случилось, и видит, что конь не может морду отвести, вот-вот захлебнется, потому как вцепились в его гриву чьи-то руки из воды и тянут вниз. А на поверхности озера больше ничего и нет, только круги расходятся. Не думая, прыгнул Болеслав в воду да схватился за те руки. А они холодные, склизкие, но такие сильные, что никак их от конской гривы не отцепить.

Тогда дед вдарил ногой по тому, что между руками должно быть (ведь точно должно быть, не сами по себе руки в воде охотятся). Взметнулась вокруг него вода, пошли волны огромные. Руки в темной воде исчезли, а конь испуганный, наконец, получив свободу, встал на дыбы. Да так неловко, что копытом ударил спасителя, выбив ему передние зубы. От неожиданного удара, рухнул Болеслав в воду и почувствовал, что наткнулся на чье-то тело, такое же скользкое, как и руки. Накрутилось это тело вокруг Болеслава, словно змеиное, и стало тянуть на дно. Но мой пращур был крепким мужиком, и кулачищи у него были как гири, потому отбился он от озерного чудища и чуть живой выбрался на берег.

Отдышавшись, рассказал он сотоварищам о произошедшем, и хуторяне решили уйти с этого места, больно страшно им стало. А ну как змея с руками из воды выберется и их всех передушит. Больше на излучину из хутора никто не ходил, хотя трава там по пояс росла.

Но на этом история не закончилась. Стали к Болеславу сны странные приходить: видит он женщину прекрасную, но с бледным ликом, тянется она к нему для поцелуя, а губы у нее холодные-холодные. И каждый раз, как только она его крепко обнимала, сон прерывался. И так его измучили эти сны, после которых он в ледяном поту просыпался, хоть рубаху отжимай, что решил Болеслав в армию уйти, куда как раз рекрутов набирали.

Пришел он на площадь для записи, а там ему выбор дают: на флот или в пехоту. Все, что с водой связано, Болеслава с некоторых пор пугало, поэтому он и попросился в пехоту. Но зубы-то передние выбиты были, поэтому произнес он "пшехота". Так и прилипло к нему прозвище Пшехота. А когда награждали его за военные заслуги, то вместо родной фамилии, вписали в грамоту "Болеслав Пшехота". С тех пор наш род так и остался Пшехотами.

За всю военную компанию ни разу бледнолицая дева к нему во снах не приходила. Потому без страха вернулся он на родной хутор, где жена за время его армейской службы без мужской ласки изголодалась. По этому случаю детей их к себе теща забрала, чтобы дать дочке с мужем наедине миловаться.

Проснулся ночью Болеслав от того, что его жена зовет: "Болек! Болек, иди сюда! Я тебя сладко поцелую, к телу любимому тесно прижмусь". Болеслав на зов пошел, думая, что жена, соскучившись, хочет не только в кровати ласки его познать. Дом-то свободен, где хочешь, там и целуйся.

Спускается он вниз по деревянным ступенькам, а они скрипят в темноте. Скрип-скрип. Голос жены все громче зовет: "Болек! Болек!"

"Да иду я", - откликнулся он на зов. А тут за его спиной кто-то со свечкой выходит и спрашивает: "Болек, а ты куда? И с кем разговариваешь?"

Оборачивается он, и видит ... жену!

Вернулся он за ружьем и вместе с женой вниз спустился. А в горенке воды по щиколотку и нет никого.

К утру они все вещи в узлы увязали, на телегу погрузили, детей и тещу забрали и покинули хутор. Понял Болеслав, не видать ему здесь покоя. Чаровница так и будет наведываться каждую ночь, пока не изведет или за собой не уведет. А то, что ему не приснился зов ведьмы (по-польски чаровница) подтвердила жена. Она тоже его слышала, потому и пошла следом за мужем. А в хуторе том ненастными ночами часто слышали женский голос, который стонал в ночи "Болек! Болек, где ты?".

...

Антон Мажорный:

Неожиданно Венера взяла его за руку и повела в направлении леса. Не забыв прихватить их вещи. Он тихо двигался за ней. Ему было интересно что она предложит, чего хотелось ей.

И тут Антон поняла, чего желала его девушка. Его ли? Да, только его. Найдя укромное место они постелили спальники, а еще одеяло которое был у него в рюкзаке. Она лежала на покрывале, как нимфа зовящая и манящая. У него в голове крутились ее последние слова "Хочу любить и быть любимой". Он смотрел на нее, любовался. Ему хотелось прикасаться к ней, а он как самый последний мазохист просто смотрел. Нет, он не был мазохистом, просто ему хотелось растянуть удовольствие и насладится ею сполна. Он прилег рядом с ней, прикоснулся к ее губам в целомудренном поцелуе, скользя рукой под ее майкой. Секунда, другая и на ней нет ничего кроме нижнего белья. Он снова оценивающе с наслаждением рассматривает ее, понимая какая она красива, что нет возможности оторвать взгляда. Проведя кончиками пальцев по каемке ее трусиков, он приблизился к груди. В ее белье было одно преимущество, которое ему понравилось. Лиф растегивался спереди, аккуратно щелкнув застежку, он открыл своему взору ее прекрасную и нежную грудь. Он наклонился и прошептал, будто кто-то мог их услышать, а возможно он просто не хотел разрушить атмосферу
- Ты прекрасна - его губы скользили по ее шейке, к ее груди.
Губы обхватили один сосок и он втянул его в рот. Услышав ее стон, он улыбнулся. В то время он рукой нежно поглаживал ее тело, спускаясь к самому сокровенному. Проведя рукой по ее трусикам слегка надавливая он ощутил как ткань пропиталась ее соками. Скользя вниз, оставляя поцелуи на ее животики он поцеловал ее у кромки трусиков и прихватив их зубами начал медленно стаскивать с нее. Освободив ее от ненужной материи, он оторвался от нее, лишь на минуту, но и этого уже было достаточно, чтобы ощутить пустоту. Она запротестовала, как только он отстранился.
- Минутку, крошка.
Он скинул с себя одежду, достал с карманчика рюкзака презерватив. Врятли они оба хотели иметь какие либо последствия. Он стоял рядом с ней, весь полон желания овладевать этой красоткой. Он прилег сверху опираясь на свои руки, чтобы не давить на нее своим весом. Коснулся ее губ страстным поцелуем, обещая еще большее наслаждения. Одна его рука скользила к ее лону, подготавливая ее для него. Он медленно начал ее поглаживать ввел в нее один палец затем добавил еще один, она была такая влажная, что ему хотелось в один миг ворваться в нее, но он не торопился. Черт, он точно мазохист, и эта склонность в нем появилась с появление этой девушки. Он слышал ее прерывистое дыхание. Положив руки по обе стороны от нее он уже терся головкой возле ее входа. Он хотел показать ей настоящую любовь и спешить в этом плане им нельзя, он прекрасно это понимал. Как только он поймал ее взгляд полон желания, такого же яростного как и у него. Он медленно начал вводить свой член в нее, вдруг он ощутил небольшую преграду. И все прояснилось, он понял. Он будет для нее первым и он надеялся, что единственным. Его обрадовала эта мысль он прикоснулся к ее устам и прошептал:
- Раслабся. Может быть немного больно, но потом будет лучше. Обещаю.
И резко одним быстрым толчком вошел в нее и замер. Он покрывал ее уста и лицо поцелуями, в надежде, что ей не было больно.
- Любимая, все хорошо?
Он чувствовал как она расслабляется в его руках, он целовал ее, она отвечала. Ему больше ничего и не нужно.
Он начал медленно двигаться. Венера обхватила его ногами и в таком положении он проникал еще глубже. Темп их движений ускорялся. Он владел ею так, как будто это был последний раз в жизни. Но рядом с ней, он знал, каждый раз с ней, будет таким. Он хотел показать ей насколько это может быть прекрасно. И слыша ее удовлетворительные стоны, все больше и больше срывало крышу. Она была такой пылкой и страстной. Почувствовав как она сжала его внутри, выгибаясь ему навстречу, он заглушил ее крик очередным поцелуем. И сделав пару ритмичных толчков, он последовал за ней. Шепча ее имя и ощущая блаженство внутри. Он любил ее и сейчас это понимал. Она стала главной ценностью в его жизни.

...

Лида Громова:

После воя начался кавардак.
Сначала шебутные близняшки с криками команчей ломанулись за бледным духом, потом за ними побежали Сергеич, сторож Тихоныч с Полканом, и наконец не выдержал массовик Марк.
Лида с интересом наблюдала, как привидение - симпатичную заблудившуюся актрису - вели, точнее, несли обратно. У девы болела нога, поэтому Марк и Ян стали хлопотать вокруг. Уложили в палатке, Ян профессионально оказал первую помощь. Места бы всем не хватило, так что мужчины решили сидеть у костра и развлекать себя и остальных.
Делали они это классно: Марк пел, Ян травил байку про предка с выбитыми зубами, которого возлюбила речная дева.
"Круто. Вот это любовь до гроба".
Лида потерла кулаками глаза. Спать вообще не хотелось. Проверить, как там младший паршивец, что ли?

Она встала, пошла к группе братика. Вожатая уже укладывала детей, обрадовалась помощи, тем более, что Громова пообещала самых непослушных завернуть в спальники и закрыть наглухо, чтобы без всяких там писков типа "Ой, не хочу я ложиться".
- Значит, так. Кто не ляжет, на того напущу бабайку с вот такими бородавками, и будет она всю ночь вам петь голосом Мэрилина Мэнсона песенку про енота и ежика, - обвела всех взглядом Лида. Дети замолчали, переварили сказанное и срочно полезли укладываться.
- За что у меня такая сестра? - задал вроде бы риторический вопрос брательник.
- За твои грехи, малек, ясен корень, - ответила упомянутая родственница. - Давай лезь в спальник, я тебя, так и быть, поцелую на ночь.
Сенька недоверчиво зыркнул, но послушался.
Лида его чмокнула, потом шепнула на ухо:
- Учти, будет кто обижать, сразу ко мне. Всем навешаю люлей, как тогда в третьем классе.
- Ага, я помню, - захихикал несносный братец. - Но тут все пацаны и девчонки хорошие. Лидка, а ты меня любишь?
- Как вчерашние носки, - сморщила нос Громова. - Завтра, кстати, не забудь белье поменять, я тебя знаю, опять засвинячишься под предлогом похода.
Братец заржал в кулачок, потом получил любящий щелбан и улегся.
Лида еще раз бдительно осмотрела палатку, пожелала отважной вожатой удачи и терпения с оглоедами и вышла.

Эх, хорошая ночь... Сходить к озеру? Там звездопад. Красиво, уже вон люди купаться пошли.
Она решила не беспокоить возможные парочки (и так уже насмотрелась, спасибо, хватит) и пошла по берегу направо.
Звезды уже падали. И это было настолько здорово, что Громова засмотрелась...
Яркие полосы, вспышки, и горизонт будто открывается навстречу тебе.
И хочется раскинуть руки и полететь. Вон туда, где нет никаких дурацких проблем с взрослыми и самой собой.
А может, их и здесь можно решить?
Да, точно можно. Надо стараться...

...