kosmet:
Алура, ну, мы только начали путь к финалу, до него еще далеко
Вот Макс, но как и обещала - не очень много
Не судите строго, моя первая попытка
Макс
Будь он человеком – его руки не удержали бы и стакана с водой, расплескав все содержимое. Даже сейчас, давно перестав причислять себя к одухотворенным существам, Максимилиан сжал пальцы, ощущая, как они дрожат от немыслимой, дикой, жадной потребности.
Слишком долго, бездна!
Почти невыносимо долго он был без Элен.
Эти несколько часов показались ему вечностью…
Холодной, пустой, во стократ мучительней любой пытки, которую он пережил за свое, такое насыщенное болью, существование – вечностью... Без себя, без той, которая стала всем - и болью, и наслаждением, и жизнью, и смертью для него. Единственным раем, в котором сумасшедший вампир испытывал нужду. И, даже теперь, он все еще не до конца верил, что получил доступ на эти небеса…
Его небеса, имя которым было – Элен.
Опустившись на колени у изголовья кровати, Макс осторожно, напрягая каждую мышцу, чтобы сделать касание легким, отвел темные пряди от ее щеки и губ.
Она отдыхала.
Он сам заставил ее уснуть, когда они добрались до дома Теодоруса. Приказал…, хоть и ненавидел навязывать свое волю, в обход желания Элен. Теперь, его терзала вина перед нею. Его любимая не желала засыпать, но не могла обойти этого повеления.
Максимилиан просто не хотел, чтобы она боялась, чтобы испытывала страх, наблюдая его глазами за тем, кому ранее служила…
Он защищал ее от всего. Готов был укрыть от малейшего намека на опасность. Не дал бы ничему нарушить счастливой безмятежности существования своей любимой.
Элен заслужила только счастья, безмерного, неисчерпаемого, уже только за то, что он ей причинил, за то, как мучил...
Но помимо этого, Максимилиан не хотел, чтобы Элен испытывала боль от того, что его нет рядом все это время…
Мучений одного из них, достаточно.
Бездна! И он всегда готов был быть тем, кто вытерпит любую муку за обоих…
Невольно, взгляд черных глаз с алыми всполохами, метнулся к тонкому, почти хрупкому запястью девушки, на котором, занимая почти половину предплечья, темнел широкий кожаный браслет. Тот, который последние триста лет носил он сам, как подложку для серебряных безделушек. Тех, которыми так любил мучить себя и других …
Элен попросила этот браслет у него и Макс, без раздумий, отдал украшение. Даже видя в сознании любимой, что она берет его себе, как обещание разделять с ним любую меру его извращенного, безумного существования.
Макс не был тем, кто позволил бы произойти подобному. Не с его Элен. Только не с ней. Ради ее счастья, ради того, чтобы ничто и никогда не заставляло появляться и тени печали в темно-синих глазах, он готов был сделать все.
Без условий и оговорок.
Даже чужая боль не была нужна ему теперь. Не тогда, когда эта девушка стала смыслом существования безумного вампира в мире.
Однако сегодня, Макс пошел наперекор ее желанию, считая, что именно так следует сделать. Он расстроил ее.
Но и зная свою вину, понимая, что ущемил право Элен разделять с ним все, Макс не мог не касаться ее, не мог не желать ощутить тепло любимой, ее аромат, нежную бархатистость кожи.
Тем более, после этой сжигающей пустоты без нее…
С тихим выдохом, больше похожим на стон, с благоговением, он наклонился к ее коже и уткнулся носом в точку, где ощущалось мерное биение пульса, жадно втягивая любимый аромат.
- Элен…, - его шепот был хриплым и низким.
Он хотел, чтобы она проснулась.
Нет, бес все раздери! Он нуждался в этом!
Чтобы она обняла его, прижимаясь всем своим телом…
Был уверен, что умрет, если не услышит тихий радостный вздох любимой, счастливой от того, что они так близко.
Он не мог умереть? Бред! Мог, и умирал все это время!
Просто смерть его - была бесконечной агонией, повторяющейся секунда за секундой, когда Максимилиан не был с Элен.
- Проснись, детка, - его губы прошлись вверх, оставляя влажный след на бледной коже, и коснулись подбородка. Лаской, которой так трудно было оставаться сдержанной, коснулся скул, когда Элен, наконец-то, тихо вздохнула, открывая свои глаза.
- М-а-кс? – он ощутил, как пальцы любимой погрузились в его волосы. – Зачем ты это сделал, М-а-кс? – ее шепот не был довольным, но Макс знал, ощущал, как ускоряется течение крови, под кожей его Элен, от того, что он был рядом.
Поняв, что теряет всякую выдержку, низко зарычав, накрыл своим ртом губы Элен, не в силах больше, не целовать ее.
- Иди ко мне, детка, - его руки обхватили плечи Хелен, приподнимая ее, переворачивая, опрокидывая на себя.
Он не хотел сейчас говорить…
Нет, не так!
Пекло!
Если Элен хотела говорить, он будет слушать, чтобы его любимая не пожелала высказать. Он сможет взять под контроль свое безумие, ревущее от жажды к ней, свою беснующуюся тьму и просто будет наслаждаться ощущением Элен в своих руках, в своих пальцах.
Сможет…
Но для того, чтобы такое сделать, ему надо было хоть еще несколько минут ощущения вкуса любимой на своих губах, … такой невесомой тяжести ее тела на его теле.
Она отстранилась, тяжело дыша, облизывая губы, которые Макс желал бы целовать вечно.
А он не удерживал, довольствуясь тем, что его руки скользили по спине Элен, по ее ягодицам. Удовлетворенный тем, что обнимал ее, и знал, что ничто в целом мире, не заставит его больше, выпустить эту девушку из кольца своих объятий.
- Ты не должен был брать это все на себя, Макс, - ее ладошка скользнула по его лбу, и он, Вечный, забывший о том, что значит понятие болезни, почувствовал себя так, словно его терзала лихорадка, которая спала от одного этого нежного касания. – Я смогла вытерпеть тебя, - лукавая усмешка скользнула по губам, чуть припухшим от поцелуя. – Перенесла бы и это.
Он хрипло рассмеялся, чуть сжимая пальцы на впадинке спины Элен.
- Ты терпишь меня, детка? – Максимилиан резко перевернулся, прижимая ее к постели, и медленно, мучительно медленно, провел языком по шее, повторяя ход артерий под кожей любимой.
Ей понравилась эта игра. Она сама начала ее.
- Ммм, - Хелен чуть прикусила губу, дразня вампира видом своих клыков.
Пах Макса стал тяжелым и болезненно напряженным от мысли, что сейчас эти зубы погрузятся в его шею.
Ему нравилась
такая боль. Ее он жаждал всем своим существом, зная, что от этого Элен – испытывает только удовлетворение. Максимилиан придавил, вжимая свою эрекцию в развилку ее бедер.
– Пожалуй, да, - она задохнулась от этого ощущения но, все так же улыбаясь, подалась вверх, обхватывая обнаженными ногами его чресла. – Терплю… немного неверное слово…, но суть, приблизительно, отразить может.
Он расхохотался, наблюдая за тем, как вздернулась тонкая темная бровь, в попытке подражания его излюбленному насмешливому жесту.
- Ты дерзишь мне, Элен? – Его пальцы скользили по ее предплечьям и, сомкнув свои руки на ее запястьях, он резким движением отвел кисти девушки от своего лица. Осторожно, но, тем не менее, не давая ей ни единого шанса высвободиться, Макс завел руки любимой ей за голову, упирая кулачками в изголовье кровати. – А ты не боишься, что я накажу тебя за это?
- Хм, боюсь? – Элен запрокинула голову, чтобы смотреть прямо в его глаза, и при этом, ее горло так беззащитно оголилось перед ним… - Нет…, пожалуй, хочу, чтобы ты попробовал нечто подобное.
Резкий рык вырвался у Макса, заставляя вампира оскалиться. Он видел, как чаще стала биться жилка на ее шее, и снова не смог устоять, опуская лицо. Прижимаясь к этой точке губами. Не прокусывая…, втягивая в рот тонкую кожу, и не сдержался, когда Элен укусила его руку - погрузил клыки, прокусывая ее кожу, упиваясь ароматом желанной крови своей любимой.
Она застонала в ответ на это, еще сильнее прижимаясь к телу Макса, заставляя его гореть…
Ничто в этом мире не было нужно ему больше чем Элен.
И, совершенно точно, безумный вампир больше не собирался оставлять ее ни на минуту…
...