Виналия Роминии или фиаско римских богов

Прометей: 27.03.18 00:24

Пока Фидес была в ломбарде, я осмотрелся по сторонам. Эта часть городка была мне незнакома. Не удивительно, что мы не встречались прежде. Приезжая на Капри столько раз, я понятия не имел, что здесь работает кто-то из богов.

Платочка? После вопроса Фидес я зачем-то запустил руки в карманы брюк, словно несуществующий платочек каким-то чудом мог оказаться там.
– Нет, извини, – моя улыбка вышла слегка виноватой. – И ты меня вовсе не измучила, все в порядке. Идём?
Мы двинулись в сторону набережной, стараясь поскорее уйти с шумной улицы. Кажется, Фидес, как и мне, была не по душе толпа.

Я одобрительно кивнул. Честность заслуживает уважения, а следить за исполнением клятв – прямое назначение богини Фидес. Я не собирался настаивать, чтобы она нарушила данное кому-то обещание, пересказывая мне услышанное на вилле. Тем более, что и так почти не сомневался в том, какую именно тайну ей там доверили.
Но следующий вопрос заставил меня растеряться.

Никак не получилось представить богиню верности, рассказывающую сказки… коту… Если это была шутка, то она определенно удалась: представив Фидес нашептывающей старому коту истории, я не сдержал улыбки. Но наверняка все не так просто, как кажется на первый взгляд. Хотя бы потому, что доверять что-то личное тому, кого почти не знаешь, по меньшей мере, странно. И мне стоит быть особенно внимательным сейчас.

Я улыбнулся еще шире:
– Почту за честь стать вторым слушателем после Пиноккио. Что же это за сказка?

...

Фидес: 27.03.18 08:02

 
  Фидес долго пыталась настроиться, обескураженная его улыбкой. Дыхание изменило привычному ритму, и у нее возникла боязнь, что слова, тысячелетиями копившиеся в душе, так и останутся навеки не высказанными.
 
Они довольно быстро достигли набережной.  Мелкая калька, незамедлительно просочилась в открытую обувь, стоило только ступить на полупустынный пляж. Крохотные камушки резво щекотали стопу и Фидес пришлось снять слиперы, чтобы ничто не отвлекало от рассказа.  Разумеется, бросать их на пляже она не собиралась, поэтому, наклонившись, подхватила беленькую пару и дальше понесла в руках, ступая босиком по нагретой, шероховатой поверхности.
 
 
Недалеко от линии горизонта, их взору предстал ряд невысоких, покрытых зеленью скал на противоположном выступе острова.  У подножия мелькали лодки, катера и парусные яхты, по всей видимости демонстрирующие туристам местные пейзажи. Как и надеялась Фидес, на море царило умиротворение. Бриз пригонял к берегу пенистые волны, пустующие шезлонги отбрасывали длинные тени под сенью щедрого полуденного солнца, чайки привычно кружили в небе, издавая коронное приветствие.
«-Иногда мне кажется, будто я сливаюсь с природой и на душе становится теплее», - она почувствовала прилив уверенности, вдыхая свежий соленый воздух. Море ее успокоило: ведь совсем не обязательно надеяться на смелость, когда собираешься признаться в чем-то важном.
 Любование затягивалось, и Фидес бросила многозначительный взгляд на кажущиеся безмятежным лицо Прометея. О чем он думает? Как на самом деле относится к ней: тоже считает виноватой или тайно презирает? Нет, ненависти в его глазах она точно не наблюдала. Прометей по сути был для нее закрытой книгой, но чувства подсказывали, что содержание этой книги преисполнено смысла.
 
- Давным-давно, в огромном королевстве жил великий монарх. Великим он был потому, что обладал сверхъестественными силами. И окружил себя король придворными с такими-же необычными способностями. Вместе они правили королевством, заставляя крестьян трепетать перед своим могуществом. – голос её звучал тонко, с интонацией на словах, имеющих двойное значение. Она мыслено попросила у него прощение, за то что возвращает к прошлому, но другого выхода у нее не было.
 
Фидес старалась смотреть ему прямо в глаза и продолжила:
 
-  Однажды на те земли пришло ужасное горе: неизвестные эпидемии выкосили весь скот, засуха погубила урожай, а затянувшиеся тучами небо не пропускало тепла и не дарило дождя, обрекая несчастных крестьян на верную погибель.
  Королевский замок был глух к мольбам страждущих. Придворные продолжали жить в праздности, ведь имеющий у каждого, волшебный дар, оградил их от невзгод. Нет, они не были злодеями, они просто отличались от крестьян по силе и возможностям, считая, что помогать заведомо слабейшим созданиям – пустая трата времени. Никто не жалел крестьян, но это не значит, что никто не испытывал к ним сострадания. - она помнила все до мельчайших деталей. Единственное, что мучило её сейчас – острый стыд за то, что и его возвращает к этим воспоминаниям.
 
Но прерываться нельзя:

- Один из рыцарей короля – отважный юноша по имени Александр, вопреки всем запретам, пробрался в королевские амбары и открыл их для нуждающихся. Его поступок дал крестьянам возможность набрать столько зерна, хвороста и воды, сколько хватило бы на сытое и безбедное существование на долгие времена.
Король и придворные не понимали, почему Александр сделал это. Они разгневались и осудили рыцаря, все…кроме одной единственной обитательницы замка. – на этих строках у Фидес задрожал голос и, она поспешила опустить взгляд, ощущая, как мучительно горит кожа на лице, - Белой полярной совы, живущей на самой высокой башне. Она часто наблюдала оттуда за тренировками рыцаря, видела каким прекрасным мужчиной он становится день ото дня. Иногда, летая над ристалищем, она могла присесть неподалеку и Александр радостно ей улыбался, приветствуя ласковым взглядом.
 Когда рыцаря схватили и привели к королю, птица металась в своей башне, сходя с ума от бессилия. У нее не было ни голоса, ни сил, ни даже человеческого облика, чтобы хоть как-то помочь Александру.
 
Фидес поняла, что если сейчас не возьмет себя в руки, то будет жалеть до конца жизни. Она вновь посмотрела ему в глаза, давая понять, что не лжет:
 
-За совершенный проступок, рыцаря изгнали из замка.  Полярная сова пыталась разыскать его, но в какую бы сторону света не полетела, нигде ничего не слышали об Александре. Так прошли десятилетия: в грусти о доблестном рыцаре, одиночестве и безрезультатных поисках.
 Сова по-прежнему жила в замке, хоть тот и обветшал, а король и придворные теряли свои волшебные силы. Крестьяне давно забыли о подвиге Александра, погрязнув в междоусобных войнах, алчности и разврате. Но не все люди были с червоточиной в сердце. Сова встречала много добрых, отзывчивых и невероятно талантливых созданий, сеявших в королевстве процветание и любовь. И глядя на их счастливые лица, на благородные поступки, она видела в них Александра. Если бы не он, разве стало бы королевство таким прекрасным, а люди такими счастливыми?! Ведь когда-то им всем грозила смерть! И кто бы стал заботиться о королевстве? Кто бы защищал природу?! Кто бы ежечасно доказывал торжество ума и чувств над злом и невежеством?!
  Но вот король созвал всех придворных на срочный совет. – и хоть Фидес всю трясло внутри, ее голос не дрогнул и, она особой интонацией подчеркивала некоторые слова, - Пропал ключ от амбаров, где хранились последние королевские запасы. Если их лишиться – все обитатели замка погибнут! Многие решили, что Александр вернулся и таким способом желает отомстить королю за изгнание. За ключом началась настоящая охота, -  это было и предположением Фидес и похожим на правду развитием событий, ведь она слишком незначительна, чтобы посвящать в тайну только ее одну, стало быть, другие боги тоже привлечены и, она не может ручаться за их намерения, - Придворные бросились на поиски, и многие мечтали принести королю голову рыцаря в придачу! 
 Полярной сове также поступил приказ найти ключ. С одной стороны, она радовалась, что скоро увидит любимого рыцаря, а с другой, понимала – что он желает погубить все, что ей дорого и ее саму. Она долго летала над королевством. Её крылья устали, а глаза перестали видеть даже в темноте. Приземлившись на пыльную дорогу, она вдруг почувствовала рядом с собой человеческое тепло.
«-Александр!» – подумала сова, радостно замахав крыльями. Но рыцарь не помнил её и смотрел отчуждено. Он взял птицу на руки, она же не знала, как без человеческих слов, до него достучаться…
 
Фидес на миг замолчала, а потом с абсолютно серьезным лицом обратилась к Прометею:
- У меня проблемы с концовкой. Может ты подскажешь, какой финал их всех ждет? Только имей ввиду, что полярная сова до последнего будет бороться за тех, кто ей дорог: и за замок, и за рыцаря. – твердо пообещала Фидес не сводя с титана глаз, - А еще, я думаю, Александр не желает никому зла, и счеты у него только с королем? В моей сказке, он не злодей и не заслуживает повторного наказания. Но что будет, если король его поймает? Каков твой вердикт? – она облегчено выдохнула, чувствуя, как из души вместе с рассказом освободилось томительное напряжение, мучавшее ее все эти тысячелетия. Желая хоть как-то разрядить обстановку, она ободряюще улыбнулась, - Из меня не очень хорошая сказочница? Да? Бедный Пиноккио, надеюсь, он не мечтает о скорой кончине, пока меня слушает.

...

Нептун: 27.03.18 12:24

- Тебя так беспокоят мои штаны? – я подмигнул.
- Правильно, ходят по морям, а ты выйдешь! – утверждаю я грозно хмурясь. Потом улыбаюсь и беру Юстицию под руку.


Её отповедь мне решительно не понравилась. Но, как истинный мужчина, я не стал напирать на даму.
- Оставим разговоры о женитьбе до лучших времён.


- Это кто ещё для кого станет! - огрызнулся я игриво и повел Юстицию под руку к заветной двери.
Она выглядела немного растерянной. Эх. Чего она боится?! Я, конечно, огромных размеров, но прокормить меня ей вполне под силу. Взрывов я не боюсь - сам ими занимаюсь, и могу подкинуть пару бомб в качестве свадебного подарка, если ей так нравится.
- Продегустируем вина? – спрашиваю её, крепко сжимая тоненькую ладошку в своей лапище. Только сейчас понимаю, что, не смотря на всю воинственность, Юстиция рядом со мной выглядит хрупким и невинным цветком. Неужели её пугает разница в размерах? Сама же хотела их проверить? Кракен разберет этих женщин! Скреплю зубами.
Привожу её в темное пространство, где едва виднеется деревянная створка в камне.
- Мы пришли, – проворчал я. - Дамы вперед, - и открыл перед ней дверь. Но когда Юстиция собиралась шагнуть в темноту, резко схватил её за талию и потянул обратно.
- Неужели ты думала, я позволю тебе упасть? Ты же здесь редко бываешь, а я завсегдатый посетитель! – с этими словами я выхожу вперед и, держа богиню за руку, устремляюсь в холодный темный тоннель.
- Здесь ступеньки, главное, не упади и держись за меня, – не успел я это сказать, как нога подвернулась, и я с громкими ругательствами полетел вниз. Одно радовало – богиня была надежно защищена моей широкой спиной.

...

Юстиция: 27.03.18 13:58

Юстиция закатила глаза. Этот мужчина даже не представляет на что пытается подписаться. Его напор конечно девушке нравился, но строптивую натуру ни куда не денешь. Юсти не особо интересовали отношения Нептуна с его бывшей и она не знала подробностей их разрыва. Но про себя она точно могла сказать, головная боль мужу - гарантирована. А нужны ли такие проблемы Нептуну, необходимо ещё выяснить.



- Мне бы покрепче что-нибудь. А то нервы ни к чёрту. - Юсти говорила тихо, чтобы Нептун её не услышал. Она очень старалась не дерзить Нептуну. Кто знает сколько он ещё готов терпеть её острый язык.



Юстиция была рада уже переключиться на задание и смело сделала шаг на встречу темноте. Но Нептун не позволил ей и шагу ступить. Его руки на её талии снова отвлекли от дела и перенесли все её мысли в абсолютно другую плоскость.



Юстиция в недоумении уставилась на спину Нептуна. Одна её бровь взмыла вверх. Неужели он считает её настолько изнеженной? Вот чего чего, а о себе позаботиться она способна. Столько столетий справлялась же как-то, даже за сестрой приглядывала и оберегала от неприятностей.



Юстиция пришла в себя и пошевелилась, она быстро сообразила, что лежит на широкой спине Нептуна. Юсти прижалась своими губами к уху бога и заговорила.
- Нептун, ты цел? Ничего себе не сломал? - мужчина точно дышал и вроде даже шевелился.
- Знаешь милый, если ты любишь когда девушки сверху, мог бы сразу сказать. И для справки, в идеале мы должны быть лицом к лицу. - Юсти медленно и аккуратно отстранилась от спины Нептуна - Так. Если ты скажешь мне где тут выключатель, то мы быстро выберемся из этой щекотливой ситуации. - Юстиция оседлала спину Нептуна, обеими руками упираясь на его плечи. Платье девушки задралось оголяя её ноги, хорошо что вокруг темнота, а то не известно когда бы они вернулись к поиску сосуда, в таком положение в голове были только неприличные мысли. Юсти сойдёт с ума с этим мужчиной.

...

Прометей: 27.03.18 15:08

Что же, надо признать, Фидес выбрала оригинальный способ донести до меня информацию. И напомнить кое-что из того, что я предпочитал забыть. Да и рассказала в общем-то верно: участь, постигшая мятежного рыцаря оказалась весьма плачевной после его изгнания из дворца. Я мог бы сказать больше, но был уверен, что отвратительные подробности нежной и впечатлительной девушке ни к чему. Тем более, что все давно в прошлом, бесконечная физическая боль, пережитая на скале, осталась лишь в воспоминаниях.

Но было в сказке и то, что стало для меня откровением. Я смотрел на стоящую передо мной девушку, видел волнение, которое теперь сделалось заметнее, чем прежде, и думал о её словах. О белой сове, которая молчала… сколько времени? Годы? Или тысячелетия?

Когда-то давно, оставшись один на один с постигшим меня, я был полон злости и ненависти. Задыхаясь от отчаяния, проклинал того, кто поверг меня в пучину испытаний, и сокрушался, что не нашлось никого, кто мог бы поддержать. Но время - мудрейший учитель, и хотя его уроки подчас весьма тяжёлы, они при этом бесценны. Я не просто выжил - стал сильнее, осознав, что больше ненависти - правда, пусть даже правдой ее считают не все.

- Ты когда-нибудь играла в такую игру, Фидес? - я поднял с земли камушек и покрутил в руках, оглядывая со всех сторон. - Смотри, я сейчас брошу его в море. Если он коснется воды своей плоской частью, то будет прыгать, словно маленькая проворная лягушка. И может оказаться далеко-далеко от берега. А если повернуть его торцом, - я показал как, - сразу пойдет ко дну. Но знаешь, в чем дело? В обоих случаях это один и тот же камень. И море - то же самое. И даже я, кто бросает его, такой же. Разница лишь в том,какой своей стороной он попадёт в воду.

Я опустился на одно колено, прищурившись, кинул голышок, и он легко запрыгал по водной глади.
- Вот так. Или - вот так - я бросил следующий камушек, который тут же скрылся под водой.

- Что скажешь, Фидес? В каком случае я бросил правильно? Если бы хотел впечатлить тебя своей ловкостью, можно было бы сказать, что в первом. А если я просто отдыхаю, любуясь морем и кидая в него камни, то в общем-то не особенно важно, как далеко они отлетают из моих рук.

Я опустился на разогретый солнцем песок, вглядываясь в морскую даль.
- Думаю, финал твоей сказки чем-то схож с судьбой этих камушков. И здесь нельзя дать однозначный ответ. У короля своя правда, а у рыцаря - своя. А вот сова должна решить, какой вариант ее устроит больше. И действительно ли это важно для нее. В конце концов, итог будет один: камень утонет в море. И ключ от амбара окажется там, где ему нужно быть. Вернее, он уже там, - я посмотрел на девушку пытаясь угадать ее реакцию.

- Вот смотри, - я усмехнулся и отправил в море ещё одну каменную лепешку: - камень в воде. И если даже сейчас связать мне руки, это не вернёт его на берег. Ты понимаешь, о чем я?

...

Венера: 27.03.18 18:29

Жадные поцелуи и невозможность устоять перед соблазном. Я хочу его, и муж это прекрасно осознает. Его поцелуи жгут губы, оставляя на них словно клеймо принадлежности. Я никого не целую уже много-много лет, так давно, что и забыла напрочь. И сейчас мы будто в самом начале наших отношений: достаточно ему коснуться и я завожусь так, что готова прямо посреди зала заняться любовью. Радует то, что любимый не остается равнодушным: его расширенные от возбуждения зрачки и учащенное дыхание тешат моё самолюбие.
Мы ведем себя, словно подростки, которые не могут никак оторваться друг от друга. Это нескончаемое желание касаться снова и снова. Доводить друг друга до обрыва и останавливаться за мгновение до прыжка. Я хочу прыгать. Прыгать, чтобы учится летать с любимым. И только он поможет мне улететь.
Муж словно читает мои мысли: прихватив наивкуснейшие пирожные он поворачивается ко мне, держа одной рукой тарелку.
- Любимая, от этого праздника жизни я уже все взял. Здесь нам больше делать нечего. Теперь только ты и я. Без преград в виде ткани. И с белым кремом на твоем божественном теле. Здесь. Здесь. И ниже. Внутри.
Его касания почти невесомые, но они только сильнее заставляют меня плавиться и, подобно подсолнуху, который следует за солнцем, тянуться к ласке любимого. Его слова будоражат только сильнее, заставляя и без того напряженные соски ещё больше твердеть и ныть, моля чтобы их приласкали. И я уже готова сама просунуть руку мужа себе за корсаж, чтоб ощутить крепкое сжатие и упереться твердым камушком ему в центр ладони. Поднимаю ногу, согнув в колене, и просовываю её меж его ног, касаясь плоти даже через брюки.
“Чёрт! Ну почему здесь сегодня столько народа?!”
Рука Марса сильнее сжимает мою талию, притягивая для более интимной ласки, но не успеваю я среагировать, как рядом появляется человек, который, оказывается, послан свекровью.
- Синьора Юнона хотела бы видеть вас, синьора Венера, в музыкальной комнате. Сейчас, - он быстро сбегает, не дожидаясь моего ответа и не поинтересовавшись, согласна я или нет явиться к верховной богине.
- Ну, какой привет, такой ответ, синьора Юнона, - тихо говорю себе под нос, а вот муж не сдерживается и при всех гостях, что затерялись в баре, демонстрирует своё отношение к матери:
- Да пошли они со своими приказами!
Я согласна с ним, но не могу так открыто показывать характер, не к лицу богине любви проявлять себя, как базарная торговка. Поэтому моя рука обхватывает его локоть, и лишь телом я показываю, что солидарна с его высказыванием. Как и всегда. Я рядом, бок о бок, даже когда все отвернулись от него, обвиняя в жестокости и беспринципности. Я смогла разглядеть мужчину, лишенного любви с самого детства, мужчину, который озлобился на родителей не просто так, а за их ужасное обращение. Что Юнона, что Юпитер, они возносили хвальбы только одному сыну, напрочь забывая, что хромой ублюдок единственный ребенок в семье. Что нужно поощрять каждого из детей и давать им возможность развивать свои способности. Но нет. Вулкан не мог соперничать с сильным братом из-за своего увечья, а раз поддержка на его стороне, то и родители решили, что Марс никуда негодный сын. Завистники. Уверена, дай волю Юпитеру, и он сам будет всех сталкивать лбами. Хотя он это прекрасно и сейчас делает. Папочка хорошо устроился, посылая своих гонцов во все концы.
Внезапно Марс разворачивается и, подхватив под локоть, почти тащит меня за собой, выводя нас обоих в сад, что раскинулся во внутреннем дворе виллы. Вокруг море цветов, от ярко-красных до бледно-голубых, которые уже распустились. И среди них огромное количество роз. Желтых, кремовых, оранжевых и голубых. Я неравнодушна к этим цветам, и муж об этом прекрасно знает. И именно для меня он сделал подарок.
Вспоминаю его татуировку, которую я сегодня утром целовала. Роза у сердца - символика, но как же приятно. Не удержавшись опускаю ладонь на место тату, хоть она и сокрыта рубашкой, и чувствую размеренный стук. Сердце сильное и горячее, и его бесконечный бой наполняет любимого жизненной силой. А через Марса питает и меня, давая силы жить и радоваться жизни.
Протянув руку, дотрагиваюсь распустившейся розовой розы. Одновременно такая бархатно-нежная и такая упругая. Ощущаю, как её лепестки касаются пальцев, лаская. На ум приходит совершенно другое сравнение, отчего дыхание моё учащается и кожа начинает гореть от желания. Я хочу гладить бархатистую нежность любимого, хочу ощущать его упругость в себе.
Придвигаюсь на один лишь шаг к супругу, но так, что мы оказываемся неразделимы, и прижав губы к его уху, прерывисто шепчу:
- Давай сбежим с этой ярмарки тщеславия? Я не хочу ни о чем разговаривать с твоей матерью, как и присутствовать здесь. Мне рассказывали, что на этом острове полно уединенных местечек, - не удержавшись, лизнула его скулу, обвив уже обеими руками шею мужа, - и там можно будет меня всю обмазать твоим сливочным кремом.
Отодвигаюсь, чтобы видеть его глаза, и призывно облизываю губы, словно уже ощущая его живительную влагу на них. Словно я уже вся отмечена любимым и его запах на мне. Хотя всё так и есть, если учесть наше бодрое утро. Марс не сводит глаз с моих губ и я знаю, о чем он думает. Мысленно обещаю, что сделаю это, и ликую, увидев, как хищно горят глаза супруга.
“Да, определенно он хочет того же, что и я. Так зачем же себя ограничивать этим сборищем подхалимов Юпитера и его увядшей жены?”
Тяну мужа за собой, вон из сада, вон из виллы, дальше по вымощенной старым камнем тропинке, которая петляя ведет к морю. Море дает мне силы, море дает мне возможность дышать свободно.
И только лишь мы оказываемся вне дома, как я чувствую огромную разницу. Эта вилла на меня ужасно действует. Во время нашего пребывания здесь вне праздников, мы отдыхали душой и телом, наслаждались, как первобытные боги, и совершенно обнаженные не стесняясь расхаживали по дому и саду. Теперь же этот вечный надзор и дресс-код, придуманный хозяйкой дома, словно зажимают в тиски своими установленными правилами.
Мы подходим к морю всё ближе, резкий спуск и лазурная вода. А рядом, возле причала, стоит на якоре красавица-жемчужина морская Sunseeker 75 Yacht. Прикладываю ладонь к глазам, чтобы рассмотреть и убеждаюсь, на ней никого нет.
- Думаю, наш папочка не будет против, если мы попользуем его яхту и отправимся к гигантским скалам Фаральони, - на последних словах я уже представляю бешенство Юпитера, когда он не только нас не найдет на острове, но и своей любимой лодочки, над которой он безусловно трясется. Снимаю босоножки и, подхватив шлейф платья и звонко смеясь, устремляюсь вниз по каменным ступеням. Слышу сзади бархатный смех мужа, и с разбегу заскакиваю в воду рядом с причалом, ощущая, как средиземные воды ласкают ноги. Но засиживаться здесь нельзя, иначе рискуем быть пойманными слугами или гостями Юпитера. Самое время убежать с острова и от ненавистных родственников и почувствовать, как волны качают нас, как в лицо летят соленые брызги от скорости, и вокруг нет ничего, кроме чаек и моря.
Видимо, Марс считает так же, потому как он подхватывает на руки и выносит меня на берег, уверенно направляясь в сторону причала. Через десять минут мотор яхты заведен и мы, подняв якорь, отчаливаем от берега устремляясь на юго-восток. Впереди только мы и море.

...

Фортуна: 27.03.18 21:07

Одно дело - решиться на поиски титана, а другое - действительно его найти. Уже в машине Фортуна поняла, что не имеет представления, где может скрываться Прометей. Она вообще ничего не знает о нем. Где он живет, чем занимается в современном мире, кто его окружает. Из разговора с Юноной следовало, что на прошлой неделе он был в Римском храме, но с тех пор мог добраться в любой конец света. И туда же увезти ситулу.
Еще и таксист попался тот же самый, что несколькими часами раньше доставил ее на виллу. Но если с утра простодушный говорливый толстячок вызвал у Фортуны умиление, то теперь его болтовня раздражала, не позволяя собраться с мыслями и сконцентрировать оставшиеся силы. Пока еще ей удавалось сдерживаться, чтобы не оборвать водителя на полуслове, но с каждой минутой это становилось все труднее.
- И мы с женой договорились, она меня отпускает на праздник, а я разрешаю ей сходить к гадалке.
Фортуна принялась нетерпеливо постукивать пальцами по кожаной обивке кресла, отвернувшись к окну и надеясь, что ее вид окажется достаточно красноречив. Но напрасно: таксист продолжал с ничуть не меньшим воодушевлением.
- Оооо, да вы же не знаете! Нанзия - потомственная гадалка. К ней приезжают со всей страны желающие узнать судьбу. Ее семья переехала на Капри в 1944 году из Сан-Себастьяно, а спустя несколько дней после этого их старый дом был полностью погребен под пеплом во время извержения Везувия. В поселке спаслись только те, кто поверил предсказанию бабки Нанзии.
Фортуна устало вздохнула. Почему он решил, что ей это может быть интересно?!
- И сама Нанзия никогда не ошибается! Вот только берет дорого, потому я и не сразу согласился, когда жена захотела снова к ней сходить. Ну да пусть уже послушает! Говорят, ей покровительствует сама богиня удачи!
После этих слов Фортуна закашлялась, поперхнувшись возмущением. Она знать не знала ни о какой там гадалке. Пока собственных сил было достаточно, управляла судьбой и случаем сама, потом старалась извлечь пользу из того, что осталось. Но ей бы и в голову не пришло поделиться божественным могуществом с кем-то из людей. И кто только распространяет такие сплетни по Земле!
- А вы ранехонько назад засобирались, - переключился на разговор об ее отъезде таксист. - Неужто и на праздник не останетесь? Жаль, жаль, виналии стоят того, чтобы на это посмотреть. А может, передумаете? Я могу отвезти вас прямо в центр, к храму, там уже скоро все начнется. Вот повеселимся на славу!
На мгновенье выпустив руль, он потер руки от удовольствия, тут же вновь схватившись за баранку и подмигнув оторопело уставившейся на него Фортуне.
- Не бойтесь, синьора! Гадалка сказала в прошлый раз, что умру я в глубокой старости и что никаких аварий в моей жизни не случится. А теперь вот жена надеется узнать что-нибудь о своей пропавшем брате. У Нанзии отлично получается находить всяких там потеряшек!
"А что если?..." Фортуна почувствовала, как сердце забилось быстрее, а мысли, до этой минуты находящиеся в беспорядке, подтолкнули к немыслимому на первый взгляд решению. Разумеется, хваленая Нанзия - настоящая обманщица, наживающаяся на чужих слабостях и бедах. Таких за тысячи лет богине попадалось немало. Но ее-то, Фортуну, провести не удастся. И если гадалка даст хоть малейший намек, этого может оказаться достаточно, чтобы догадаться, где скрывается Прометей.
Водитель продолжал болтать, но на этот раз Фортуна перебила его.
- Разворачивай машину, я передумала. Вези меня к этой вашей гадалке.

...

Аквилон: 27.03.18 23:04

Плутон глубоко задумался и не ответил на его вопрос.

Ветер посмотрел на линию горизонта, где сливались море и небо, вспухали кучевые облака, громоздясь плотными разноцветными шапками. Здесь когда-то плавал облачный дворец Эола, где жили ветра, выходя на волю только по приказу. Это было давно, в совсем другой жизни. С тех пор он ничего не знал о судьбе Фавония, Австера, Эвра и множества других маленьких ветерков. После того, как силы стали убывать и ветра могли освободиться, Аквилон ни с кем больше не встретился. Самому же ему не было хода в покинутые облачные чертоги. А он искал. О, как он искал.
Южный, горячий ветер в сухих пустынях Африки и душных джунглях Амазонии.
Западный, влажный ветер на побережье Атлантического океана.
Восточный, своенравный ветер над океанами.

Может быть они предпочли стать настоящими стихиями, лишиться человеческого тела, но исполнять свое предназначение. Аквилон не знал. Это была его мука и наказание. Он обрел то, ради чего нарушил свою не принесенную клятву - свободу, но навсегда лишился семьи. И, это жгло его сильнее всего, он не знал, считали ли его предателем.

У моря становилось прохладнее и Ветер решил вернуться на виллу. В коридоре мимо него на всех парах пронеслась Фортуна и прыгнула в подъехавшее такси. Удача была одним из самых вспоминаемых богов современного мира, но Аквилон не позавидовал бы тому, с кем она пересечется. Богиня была в ярости.

...

Нептун: 28.03.18 02:57

Ушибся я не сильно, хоть и поцеловал лицом каменный пол. Больно, но терпимо. Юстиция, к счастью, не пострадала, иначе я бы себе не простил. Хитрецу во мне захотелось особенной перчинки, потому я пошевелился, издавая вопли раненого дельфина.
- Разваливаюсь на части, когда ты на мне.


Мне, к удивлению, нравилось так лежать. Темнота, холод, а я представляю её сейчас на мне, в задранном платье с оголенными ногами, и атомный реактор внутри тела грозит устроить мне ядерный апокалипсис.
- Выключатель должен быть справа, где-то в конце этих чертовых ступенек, – дождаться, пока Юстиция встанет, я не мог, мешал прилив крови к той самой части тела, о похождениях которой слагалась древние мифы. Как только богиня привстала, я совершил резкий перекат на месте и оказался лицом кверху. Из-за темноты, мне не удалось разглядеть ни трусиков, ни её лица, но соблазнительный силуэт с широко расставленными ногами еще долго будет преследовать меня в эротических фантазиях.
- Теперь мы в идеале, дорогая, – я обхватываю её лодыжки на уровне моего живота и начинаю нежно их массировать.
- Юстиция, присядьте, миледи, отдохните, – вежливо приглашаю я. Её дыхание становится прерывистым. Пальцами я скольжу по её коже, вверх-вниз, сначала медленно, потом убыстряясь. Она мягкая и горячая. Она - мой воск, но я не скульптор, а подсвечник. Духи с примесью алкоголя усиливают мое возбуждение, а мачта вот-вот грозит прорвать оборону брюк.
- Если ты не сжалишься надо мной, - хриплю из последних сил, - то точно засудишь за жесткое изнасилование. Я хочу тебя, прямо сейчас! Хочу чувствовать твою кожу, сливаться с твоими губами, еще немного и я за себя не ручаюсь!

...

Фидес: 28.03.18 11:52

Фидес внимательно слушала титана, он так замысловато говорил о воде и камнях, что заставил ее крепко задуматься. Играла ли она в такую игру? Возможно и играла, только не это сейчас кружит голову, а его чувственные губы, проникновенный голос, и мудрость в глазах. Ее сердце сжималось от каждого слова, она лихорадочно сгибала и разгибала пальцы. Прометей закидывал в море камни, словно изображал саму судьбу, бросающую его в омут.



Вопрос был риторическим, и Фидес не осмелилась произнести свой ответ вслух. Правильных случаев нет, для меня не имеет значения как, для меня важен тот, кто бросает и, ему не надо производить никаких впечатлений. Его существование в этом мире уже есть чудесное впечатление для меня.



Фидес подошла к нему, ступая по горячему песку, смешанному с галькой. Она встала позади Прометея, ладонь ее застыла в воздухе над его плечом. Но Фидес побоялась до него дотронуться, хоть и желала этого больше всего на свете. Она отдернула руку и обойдя титана, встала рядышком. Когда он вновь заговорил, ее дыхание замерло:



Фидес прикусила губу и покачала головой, обуреваемая целой гаммой эмоций, главная из которых – решительность. Но все равно, она молчала, ловя каждое его слово, каждый жест, наделяя все незримым смыслом и приходя то в восторг, то в смятение, то в замешательство.



-Я не согласна с тобой, Прометей. Сове не надо выбирать варианты и решать важно это для нее или нет, потому что и у нее есть своя правда! И знаешь в чем она заключается? В любви. И не путай ее с романтическими бреднями или философскими трактатами, не смешивай ее с зовом плоти или неосознанным капризом. Любовь совы это нечто совершенно иное, неподвластное легкому объяснению. – она внимательно проследила за движением камня, а от последних слов Прометея, Фидес пришла в ужас и ярость одновременно. Редко богиню верности можно было довести до такого состояния. Но ведь не означает ли это живость ее натуры? Нельзя вечно сохранять приторную правильность.

Ни говоря ни слова, Фидес решительно направилась к морю. Что спорить, бросает Прометей далеко. Она оставила обувь на берегу, набрала в грудь побольше воздуха и в тоже мгновенье, легкие волны окатили ее ноги. Приблизительно помнив место падения камня, Фидес нацелилась прямиком к нему, съеживаясь от непривычной прохлады, поднимающиеся от стоп к бедрам. Не задумываясь что промочит одежду, все равно под ней купальник, она уже вошла в воду по пояс. Ничего кроме мягкого и гладкого дна, пока не попадалось. Искать мелкий камушек – безумие. Но сейчас не время сдаваться. Глубокий вдох – и она ныряет.
Физический инстинкт или же паническая фобия, но Фидес всегда боялась перестать дышать. И ощущение нехватки воздуха, приводило ее в неописуемую панику. Дыхание - это такой же величайший дар человечеству и богам, как любовь. Есть у всех, но не все ценят…
Она провозилась под водой уже больше минуты, но так ничего похожего на камень не обнаружила. Сдаваться все равно не будет. Отличие от агонии в том, что сейчас можно вынырнуть и получив глоток воздуха, предпринять новую попытку.
Фидес пальцами впивалась в дно, прощупывая его на предмет маленького гладкого камушка. Легкие слегка пекло, но у нее еще оставались силы. В последний момент она наткнулась-таки на то, что искала.
Вынырнув, Фидес судорожно хватала воздух ртом. Камушек в руках она сжимала так, будто это величайшее сокровище на планете.
Проделать путь к берегу оказалось сложнее чем от него. Вымокшие насквозь туника и шорты, прилипла к коже, заставляя Фидес озябнуть от холода, а груда мелочи в кармане еще добавляла чувство отягощения в левом бедре. Волосы облепили лицо, так что на с трудом могла разглядеть профиль титана. Он встал или все еще сидит, и недоумевает от происходящего?
Промокшая, дрожащая, с плохо восстановленным дыханием, Фидес тем не менее, ловко убрала волосы с лица, и не обращая внимания на стекающую с нее воду, подошла к Прометею. Первое что она сделала, это взяла его за руку и сунула в нее камень со словами:

- Мы предполагаем, жизнь располагает. Так вот, Прометей, о любви совы: ее сердце наполнено нектаром особенных чувств. Ко всему живому, к букашкам на траве, к капелькам росы, к самим травинкам, к деревьям и небесам, к богам и смертным! Некоторые из них занимают в ее душе особое место, именно они дают ощущение смысла бытия, и не ради них она встречает рассветы тысячи лет, а для них! Потому что здесь, - она приложила влажную ладонь к его груди, и слегка дрогнула, ощутив биение сердца, - Есть наполненность, бескорыстная наполненность, Прометей. Сове ничего не надо взамен. Она счастлива, если счастливы те, кого она самозабвенно любит. Да, она боится их потерять, но потерять ни как часть своего окружения, а потерять как часть этого мира! В этом ее правда, - она легонечко его ткнула, -И она не может знать правду короля и рыцаря, потому что они банально зациклены на себе и никому ее не доверяют, особенно малозначительной птице. – она выдохнула, и убрала свою ладонь. – Прометей, я никогда даже не попытаюсь связать тебе руки, мне не нужна ситула, хочешь с ее помощью добиться правды, прекрасно, я не встану у тебя на пути. Ведь способы удовлетворения у всех разные. – ее голос начал стихать. - Все чего жаждет мое сердце…-она еле сдержала подступающие слезы, - Уберечь от боли, от новых страданий, от смерти, в конце концов… всех уберечь. Я не могу кого-то насильно сделать счастливым, но всем сердцем желаю им самим найти дорогу к своему душевному равновесию. Я хочу чтоб мои любимые существовали, чтобы они дышали, чтобы наслаждались дуновением ветерка, гуляли под теплым дождем, веселились, грустили... постигали жизнь, а не теряли ее... И да, я тебя поняла, Прометей. Не знаю, понял ли ты меня?

Закончив исповедь, Фидес абсолютно выдохлась и морально и физически. Она буквально рухнула на песок, пытаясь отдышаться. Накал эмоций выбил ее из колеи, а если бы не прохлада мокрой одежды, то и вовсе лишил бы чувств.

...

Меркурий: 28.03.18 15:03

Меркурий чувствовал себя странно. Он словно мальчишка продолжал подпирать плечом косяк. Вместо того, чтобы сидеть на скале, обдуваемым ветром. Тут же, словно щелчок по носу - никто его не звал, лишь редкие вздохи за дверью говорили о том, что там кто-то есть.

- Нашли себе вечного мальчика, - зло цыкнул Меркурий и потёр ладонями лицо.

Он был бы рад хоть за толику информации, которая буквально коконом оплетала виллу и делала воздух вязким. Но Меркурию хотелось услышать всё от отца, а не от снующих прислужников или от других богов, которых уже вызывал к себе Юпитер. Чтобы отвлечься, Меркурий стал думать о том, что море можно заменить воздухом. Он мечтал попробовать скайдайвинг и обнять небо. И этому мог бы поспособствовать Аквилон, который знал небо как свои пять пальцев.

...

Юстиция: 28.03.18 15:36

Юстиция огляделась, в этой темноте не было видно вообще ни чего. Девушка постаралась как можно аккуратнее встать, но Нептун, несмотря на свои крупные размеры, ловко перевернулся и оказался уже на спине, лицом к девушке.



Он издевался над ней. Девушка забыла как дышать и сосредоточилась на его руках. Нептун на удивление был нежен и это совсем затуманивало мозг девушки.



Юсти подалась в перёд и губами едва касалась рта Нептуна. Они дышали воздухом друг друга и достаточно было одного порыва чтобы перейти эту границу.
- А что с нами будет потом? - Юсти коснулась своим пальчиком губ Нептуна и нежно провела по их контуру. Девушка была рада темноте, в ней можно было скрыть своё волнение - Ты не представляешь что делаешь со мной. Ради тебя я задумываюсь о том чтобы бросить всё к чертям собачим и спрятаться от всего мира. Но к чему это приведёт? Как быстро я тебе надоем? Или как скоро ты оставишь меня ради своего мира, своего моря?
Богиня боялась поддаться своей слабости. В день когда он оставит её она потеряет себя. Сможет ли она пережить такую боль? Сколько сомнений в её голове и что со всем этим делать она не понимала. Отпустить всё и быть счастливой, пусть и не долго? Или даже не пытаться?
Девушка погрузилась в свои мысли и машинально пальчиками гладила скулы и губы бога.

...

Марс: 28.03.18 16:32

Крепко прижимаю к себе любимую и иду вон из зала, расталкивая и отпихивая всех, кто смеет оказаться на пути. Дерганные движения и широкие шаги, лишь бы быстрее покинуть помещение, пропахшее грязной ложью и гнилой лестью. В груди кипит злость. На отца. На мать. На их вечные придирки и попытки сломить мою волю. Всегда против течения приходится плыть мне. Выбивая и чуть ли не выгрызая право быть тем, кто я есть. С самого рождения идет война. Война, в которой я намерен быть победителем.
“Если в их головах возникла мысль, что на виналии я прибыл, чтоб почтить величие отца или же выполнять приказы, то я за их бредовые домыслы не в ответе!”
Сладкий аромат сотен цветущих роз окутывает со всех сторон, стоит нам оказаться в саду. Я прикрываю глаза и наполняю легкие свежим воздухом. Приятное тепло распространяется от грудной клетки по всему телу мелкой дрожью, и тугой комок ненависти к тем, кто дал мне жизнь, опускается на дно моей души, оставляя на ее поверхности видимость спокойствия. Но не в чарующем запахе цветов дело. Супруга, моя единственная любовь и отрада, касается ладонью груди, прямо напротив сердца, и согревает его своим теплом, сглаживая бушующие внутри чувства.
Венера пододвигается ближе ко мне и, привстав на цыпочки, касается губами моего уха. Тепло ее дыхания, нежность прикосновения и шепот, чувственный и едва слышный. Только для меня одного.
- Давай сбежим с этой ярмарки тщеславия? Я не хочу ни о чем разговаривать с твоей матерью, как и присутствовать здесь. Мне рассказывали, что на этом острове полно уединенных местечек, - ощущаю протяжное касание языка любимой к щеке, и яркие картинки того, как супруга им доводит меня до вожделенного безумия страсти, мелькают перед глазами. - И там можно будет меня всю обмазать твоим сливочным кремом, - добавляет она, и я уже сейчас готов покрыть ее кожу своим семенем.
Пульсация в чреслах стремительно нарастает. Соблазнительная улыбка, скольжение розового языка по припухшим от поцелуев губам, и хватка моих рук на теле супруги становится крепче. Воспоминания, фантазии и реальность - все сливается в моем сознании в единое целое, где губы любимой обхватывают мою плоть и скользят вниз, до самого основания, позволяя мне ощутить судорожные сжатия ее горла головкой. Нервно сглатываю. Желание почувствовать ласкающие поглаживания самой восприимчивой части моего тела настолько сильное, что голос мой срывается на рычание:
- Можно и здесь…
Не свожу голодного взгляда с губ любимой, и зеркальное желание лучится в ее глазах. Такое откровенное поддразнивание стремительно приближает меня к точке невозврата, когда неважно станет, где дарить и получать наслаждение. И, словно ощутив это, Венера увлекает меня за собой, быстро постукивая каблуками по вымощенной камнем тропинке, конец которой венчает лазурное море.
Любимая с воодушевлением осматривает все вокруг, явно радуясь, что толпа приспешников Юпитера осталась на вилле, тогда как здесь, у воды - нет ни души. А я смотрю на нее, свое сокровище. На то, как развивается подол платья, как тонкая ткань оплетает стройный стан, будто вторая кожа, и как предвкушающая улыбка расцветает на мягких губах, когда супруга замечает на причале бесхозную отцовскую яхту.
- Думаю, наш папочка не будет против, если мы попользуем его яхту и отправимся к гигантским скалам Фаральони.
Усмехаюсь ее неожиданному, но очень заманчивому предложению. Задеть посильнее самолюбие Юпитера, уведя морскую жемчужину у него из-под носа, будет безмерно приятно. Пусть даже это выглядит детской шалостью со стороны.
Вдруг Венера, собрав складками юбку и перекинув через руку подол, срывается с места и бежит вниз по лестнице, балансируя на носках, ведь босоножки на шпильках у нее уже в руках. Тугая прическа от быстрого бега распускается, и супруга вынимает мешающие заколки из тяжелой копны волос. Какое-то время я смотрю на побег своей богини-красавицы, на ее открытые изящные щиколотки и развевающиеся на ветру шелковистые волосы, а после искренне и счастливо смеюсь, тем самым, словно сбрасывая груз обид с души. Не мешкая перемахиваю через перила, пару пролетов преодолевая одним прыжком, и догоняю любимую уже в воде. Тарелка с пирожными, сильно оскудевшая после бега, остается на берегу.
Освежающая морская волна окидывает нас почти по пояс, поднимая кучи брызг, так что солнечные блики радугой отражаются от водной глади. В обувь быстро затекает вода, а брюки намокают, враз впитывая в себя воду, но ощущающаяся прохлада приносит не раздражение, а так необходимое чувство покоя и стабильности на фоне бушующих страстей. Подальше от ненавистных родственников, подальше от прилипчивых репортеров, подальше от всего, что мешает дышать полной грудью.
Я никогда не думал, что смогу отринуть ненависть. И да, я не могу это сделать до сих пор. Ненависть - часть меня, и зачастую мне кажется, что я сам и есть скопление ненависти и злобы, так глубоко они вросли в мою душу. Но супруга показывает мне другую сторону жизни, где наслаждаться каждым прожитым днем легко, ведь там царит тепло любящих сердец.
Подхватываю на руки Венеру и, покружив вокруг своей оси, чтоб поднять еще больше брызг и больше счастья увидеть в небесной синеве любимых глаз, выношу на берег. Нас ждут приятные минуты, где только она и я.
Взломать пару навесных замков, чтоб отшвартовать яхту от берега, дело пяти минут, когда знаешь, что делать. И я знаю. За годы, десятки, века жизни среди людей невольно научишься многому. Спустя четверть часа “сердце” морской яхты мерно гудит, и мы быстро отдаляемся от берега. Быть за штурвалом и управлять своей судьбой - безмерное удовольствие, особенно, когда любимая находится в моих объятиях, разделяя одну нить, ведущую к будущему, на двоих.
- Родная, тебе не кажется, что твое платье промокло и тебе нужно немедля снять его, чтобы не заболеть? - проговариваю негромко, касаясь губами плеча любимой, а после отрываю левую руку от приборной панели и провожу по промокшей насквозь ткани на груди Венеры. Тугие вершины сосков отзываются на ласку мгновенно и твердеют, требуя большей ласки. - Или, может, ты уже заболела? Где болит, любимая, скажи? Я сниму боль.
Хрипло проговаривая каждое слово, обвожу поочередно кончиками пальцев соски, то касаясь лишь самой вершины, то слегка вдавливая в полную грудь, а то и вовсе сминая ладонью мягкие полушария, пропустив острые камешки сосков меж пальцев. Скольжение языка по шелковистой коже за ухом, покусывания и дразнящая ласка губ под музыку неровного дыхания супруги в моих объятиях. Но томительное ожидание не моя стихия, а потому стискиваю почти до боли упругие вершинки, вырывая с женских губ протяжный стон.
Налившийся кровью член упирается меж округлых ягодиц, но этого мало. Несоизмеримо мало. Подчиняясь еще оставшемуся на задворках сознания здравому смыслу, укладываю яхту в дрейф и разворачиваю любимую, чтобы обрушится поцелуем, что сметает все на своем пути. Каждое прикосновение перестает быть легкой лаской, оно подчиняет, требуя больше отдачи, больше накала чувств. Белоснежное платье спускается к ногам с легким шорохом и так и остается лежать на мостике. Но тесное пространство между кресел и приборной панелью не позволяет сделать то, что хочу, а именно вколачиваться, дико и самозабвенно погружаясь в податливую женскую плоть. Обхватываю любимую под ягодицы и переношу на мягкое ложе на носу яхты. Там, в присутствии единственных свидетелей - моря и солнца - мы будем любить друг друга.

...

Прометей: 28.03.18 18:02

Я не сразу понял, что делает Фидес. Сам купался с утра, желая освежиться, но было непохоже, что девушка изнывает от жары. Да и то, что она бросилась в воду в одежде, тоже говорило о другом.

Я поднялся на ноги, подходя к кромке воды и всматривалась в её глубину: благо, кристальная чистота Тиррены это позволяла. Хрупкая фигурка то уходила ко дну, то поднималась на поверхность, чтобы получить новый глоток воздуха. А я сам будто перестал дышать, не отрывая глаз, следил за Фидес, готовый в любую минуты кинуться к ней, если девушке вдруг не достанет собственных сил. И хмурился все сильнее по мере того, как догадки о причинах её поступка проникали в мой разум.

Когда она выбралась, наконец, на берег, и направилась ко мне со своим трофеем, я уже с трудом сдерживал ярость. Её прикосновение обожгло, хотя пальцы Фидес были холодны, как лёд.

Сейчас я видел перед собой не богиню, мудрую и предусмотрительную, а опрометчивую девчонку, совершенно не думающую о последствиях своих поступков.

Мне вспомнилось, как немногим раньше она едва не свалилась с велосипеда. Тогда я решил, что это случайность, но теперь, рассматривая потемневший от воды камень, который Фидес вручила мне, засомневался. То, свидетелем чему я только что стал, вызывало огромное желание перекинуть её через колено и как следует отшлепать. Именно так, как поступают родители с безрассудными детьми.

Любовь? Так теперь называется эпатажность, толкающая на безумства? Грозящая гибелью? Будь Фидес подростком, страдающим от неразделённых чувств, это ещё можно было бы понять. Но видеть подобное от богини верности и согласия для меня было, по меньшей мере, странно.

- Но я бросил не один камень, Фидес. Их было два. Второй ты тоже кинешься искать? И как сможешь определить, какой из тысяч камней, что лежат на морском дне, тот самый, побывавший в моих руках? Это было бы смешно… не будь так печально. Или дело не в результате, а в процессе? В попытке произвести впечатление? Что-то доказать? Вот только что? Ты пытаешься жертвовать собой, расходуешь силы, рискуешь жизнью… ради чего? Чтобы в итоге вытащить из воды совсем другой камень?

Я сделал медленный вдох. Выдох. Еще один. И ещё. Мне было что сказать ей. О той самой "зацикленности на себе", пример чего сейчас более чем очевидно предстал перед моими глазами. О цене доверия, которое все жаждут иметь, но мало кто прилагает усилия, чтобы это доверие заслужить. Но я произнёс иное, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более ровно, - то, что мне казалось наиболее важным.
- Желание осчастливить всех - оно похвально, но осуществимо ли? Скажи мне, Фидес, - я снова выдохнул, приказывая себе успокоиться, чтобы не напугать девушку рвущимся наружу возмущением, - если бы ты сейчас утонула, ища этот дурацкий камень, каким образом это добавило бы счастья тем, кого ты любишь? Вряд ли им это помогло бы достичь душевного равновесия, о котором ты так ратуешь. А вот чувство вины обеспечило бы несомненно.


- Как можно желать кому-то постигнуть жизнь, при этом не дорожа своей?

Я сдернул с плеч рубашку, не замечая, что от моих резких движений разлетаются в сторону пуговицы, и протянул её Фидес.
- Переоденься. Она не слишком тёплая, но хотя бы сухая.

Сейчас я даже пожалел, что велосипед остался в ломбарде, на нем можно было доставить девушку домой куда быстрее. Еще не хватало, чтобы она простудилась!

...

Фидес: 28.03.18 20:28

-Ты сам говорил, что у каждого своя правда. Если моя тебе не понятна, то нам не о чем больше говорить. - печально произнесла она.

.

-О чем ты?! Прометей, мне тысячи лет и премудрости плавания я изучила вдоль и поперек. А иммунитет у меня закален веками, я и чуму могу перенести. - равнодушно произнесла Фидес известную в их кругах истину. Да, боги уязвимы, как и люди, но болезни переносят куда легче и быстрее. - Осуществимо!И ты говорил о конкретном камне, что он останется лежать на дне...Чтож, на каждый камень найдется своя сумасшедшая, которая рискнет всем, чтобы его вытащить.



-Лучше умереть, отдав свою жизнь за любимых, чем за что-то иное, - она гордо выпрямилась. Фидес сама от себя не ожидала такой настырной безрассудности...и перед кем?! Но она никогда не умела притворяться, в этом и есть настоящая сущность богини верности - быть верной себе и своим принципам. Не изображать из себя ту, кем не являешься.




У нее глаза округлились, когда он начал раздеваться, а от его благородного жеста она и вовсе покраснела.



-Спасибо, - Фидес была тронута такой заботой. Она взяла рубашку и еле удержалась от того, чтоб не прижать к себе его маленькую частичку.Повернувшись к титану спиной, быстро избавилась от мокрой туники и накинула сверху сухую одежду, оказавшуюся ей великоватой. Пуговиц не хватало, но в целом конструкция скрывала от посторонних глаз то, что им было не положено видеть.
Еще Фидес выжала воду из волос и постаралась расположить их за спиной. Рубашка в том месте тут же намокла и прилипла к лопаткам.

- Какой бы я не была, это я настоящая. Свою правду я озвучила, твою так и не услышала, а правду короля могу попытаться выяснить сама. Мне же надо закончить сказку так, чтоб все ее участники хотя бы в живых остались. А судьба автора, - она пожала плечами - Кого волнует судьба автора? Гораздо важнее то, что он делает.

Она добродушно улыбнулась и сделала то, о чем тайно мечтала с момента их первой встречи. Подошла к титану и нежно его обняла.
-Береги себя, Прометей. - произнеся его имя, словно сладкую мелодию, Фидес с упоением наслаждалась теплом, исходившим от мужчины. Стараясь запомнить этот момент во всех деталях, с горечью оттягивала...отстранение. В глаза ему посмотреть, Фидес побоялась.

- Я тоже вступаю в борьбу за свою правду! До встречи...- с этими словами Фидес собрала мокрые вещи с песка и не оглядываясь пошла вперед. К её удаче, довольно быстро удалось поймать такси.
Чтобы докопаться до истины, ей необходимо начать с виллы Юпитера.

...