"Give Me Tonight", Лиза Клейпас

книгоман: 20.07.08 20:21

Июля, у меня то же самое! Первое время так смешно было, а потом привыкла. Я просто изначально сглупила и не поменяв "бочонок" на "Кейд" во всем документе, распечатала роман (мне так удобнее, чем два открытых документа). Так теперь и мучаюсь

...

KrasaDA: 20.07.08 20:39

Я писала ранчо Фэнинс, насколько помню! А тетку Ли зовут или Леа писать? Давай я возьму несколько страничек перевести? Ты какие уже перевела?

...

книгоман: 20.07.08 20:48

Дина, мы в самом начале перевода договорились, что тетю будут звать Лиа, и имя не склонять.
Может возьмешь кусочек после феерического поцелуя Бена на глазах у всего города? Там, где их Мэй распекает? Просто я уже взялась за первый эпизод и хочу его закончить. Можешь взять какой тебе нравится (их там целых шесть ).
Значит и я так ранчо буду обзывать

...

KrasaDA: 20.07.08 20:51

Про тетю поняла, ладнл сейчас посмотрю этот отрывок!

...

KrasaDA: 20.07.08 20:56

Я беру отрывок до следующего дня, когда возвращается Диаз! До какого числа это надо перевести?

...

Фройляйн: 20.07.08 21:02

Девочки, у меня ещё один вопрос. У меня все персонажи говорят друг с другом на "Вы", раньше же не "ты"кали, а как у вас?

...

KrasaDA: 20.07.08 21:07

Я перевожу на "ты", хотя!? Теперь я вот тоже начинаю сомневаться!

...

Июль: 20.07.08 21:11

Рэйси не сомневайся. Я, когда у героев отношения накоротке, всегда перевожу "ты". Это нелепо звучит, когда близкие люди на "вы" друг к другу, слух режет.

...

KrasaDA: 20.07.08 21:16

Я даже и не думала на "вы" переводить, в моей главе в оснеовном Бен и Адди - действующие лица!

...

Фройляйн: 20.07.08 21:18

Сколько исторических романов прочитала, ни в одном не могу вспомнить, чтоб ггерои между собой с самого начала, а тем более с родителями на "ты" разговаривали. И мне что-то не казалось, что это "нелепо" звучит.

Спрашиваешь вежливо, а ответ получаешь хамоватый. Когда вообще это прекратится? Почему-то некоторые считают необходимым вежливо общаться только с узким кругом людей, а с другими и так пойдёт. И все молчат, как будто, так и надо.

...

Damaris: 20.07.08 22:07

Вообще-то, когда герои разговаривают с собственными родитеями и выкают им это смотрится именно НЕЛЕПО. Потому что это родители, а не чужие люди. Был момент и в русской истории,когда говорили вы. Но это не от того, что были все супервежливыми, а от того, что тогда даже между детьми и родителями пролегала некая стена будущего долга и ответственности и считали, что баловать нежностями детей особо нельзя.
И когда в романах герои после бурного секса начинают говорить Вы лично меня это просто бесит.
В английском нет различия между ты и вы, только в старом английском были эти слова, а потом они почему-то упрозднились. Сейчас их почти никогда не употребляют. Поэтому, когда переводишь, то изначально незнакомые люди будут, естесственно, говорить ВЫ друг дуругу, но нужно замечать тот момент, когда переход на неформальный язык обязателен.
И, кстати, хамства никакого не вижу в том, что кому-то говорят ТЫ. Это естесственно для человека поддерживать близкие и неформальные отношения, а не ограничиваться вечным прохладным официозом.

...

Фройляйн: 20.07.08 22:52

В моей главе у них ещё не было интимной близости, поэтому я и склонялась к обращению на "Вы". Но в принципе, мне по фиг, если все пишут на "ты" - мне переправить ничего не стоит, у меня-то глава готова.

...

книгоман: 21.07.08 10:23

 » Глава 1 часть 1

ПОДАРИ МНЕ ЭТУ НОЧЬ
ЛИЗА КЛЕЙПАС

Посвящается с любовью Петси Клик, ЛаВонне Хамптон, Билли Джонесу.

«Потерялись вчера где-то между восходом солнца и закатом два золотых часа, каждый из которых с шестьюдесятью алмазными минутами. Никакое вознаграждение их не вернет, поскольку они ушли навсегда.»
Хорас Манн


1.
Сон никогда не менялся, только становился с каждым разом все ярче. Она помнила все мельчайшие детали даже после пробуждения. Необычность происходящего во сне тревожила ее. Это было совсем не похоже на Адди – думать о таком… Нет, в жизни она была сдержанна, практична, разумна и никогда не впутывалась в опрометчивые приключения, в которые ее пытались вовлечь друзья. Что бы они подумали, если бы могли знать о ее сне, который так часто снился ей? Она не рассказывала о нем ни одной живой душе. Это было слишком нереально, слишком лично, что бы довериться кому-то.
Ее тело было расслаблено, как в дремотном полусне. Постепенно она, казалось, пробуждалась, понимая, что кто-то еще есть в ее спальне, тихо подходя к ее кровати. Она лежала с закрытыми глазами, но ее сердце начинало биться быстрее. В полной тишине не было никаких звуков, никакого движения, и она задерживала дыхание в ожидании прикосновения, шепота. Матрац мягко прогибался под весом тела призрачного мужчины, безликого и безымянного, склоняющегося над ней. Она пыталась откатиться от него, но он останавливал ее, вжимая спиной в подушки. Острый мужской запах заполнял ее ноздри, окружал ее со всех сторон и наполнял тело своей теплотой.
Его руки касались ее кожи, поглаживая груди, и проникали между бедер, дотрагиваясь и дразня, заставляя ее выгибаться, сгорая от удовольствия. Она просила его остановиться, но он лишь тихо смеялся в ответ и продолжал ее мучить. Его рот оставлял горячие следы на ее шее, груди, животе… Тогда, ослепленная желанием, она обнимала его, прижимая к себе еще ближе. Между ними не было сказано ни слова, когда он любил ее, необратимый как прибой.
В это момент сон менялся. Внезапно она оказывалась на крыльце своего дома под тяжелым сводом полуночного неба, и некто смотрел на нее с улицы. Это был старик, лицо которого было скрыто тенью. Она не знала, кто он и чего от нее хотел, но он знал ее. Он знал даже ее имя.
- Аделина. Аделина, где ты?
Она замирала от страха, хотела, что бы он немедленно ушел, но ее горло было перехвачено от судороги, и она не могла произнести ни звука. Именно в этот момент Адди всегда просыпалась, вся в поту и со сбившимся дыханием. Все было так ярко… и казалось абсолютно реальным. И так было всегда. Этот кошмар настигал ее не слишком часто, но, иногда, она боялась уснуть и пережить это вновь.
Медленно поднимаясь, Адди вытерла испарину со лба уголком простыни, и спустила ноги с кровати. Голова кружилась. Хотя, она не издала ни звука, но все же, наверное, разбудила Лиа, у которой был очень чуткий сон.
- Адди? – раздался голос из соседней спальни. – Мне нужна твоя помощь.
- Уже иду.
Она встала и вздохнула поглубже, чувствуя себя так, как будто пробежала огромную дистанцию. После того, как она совершила необходимые медицинские манипуляции, и боль Лиа стала стихать, она присела на краешек кровати и посмотрела на тетю с задумчивым видом.
- Лиа, тебе когда-нибудь снились люди, которых ты никогда не встречала, или события, которые никогда не происходили, но тем не менее, кажущиеся до боли знакомыми?
- Не думаю. Мне сниться только то, что я знаю. – Лиа широко зевнула. – Но это может быть потому, что у меня нет твоего воображения, Адди.
- Но ощущения такое, что это происходит на самом деле…
- Давай поговорим об этом утром. Я устала, милая.
Неохотно Адди кивнула, посылая ей ободряющую улыбку прежде, чем вернуться в свою комнату, прекрасно зная, что никакого продолжения разговора завтра не будет.
* * * * *
Адди зашла в комнату и положила свой кошелек рядом с радио, наигрывающим «Я потеряюсь без тебя». Ее возвращение был долгожданным облегчением для Лиа, которая была прикована к кровати на протяжении последних пяти лет. Кроме радио и сиделки, которую они наняли, что бы за ней ухаживать, Адди была единственной ниточкой, связывающей больную с внешним миром.
Они представляли из себя странную парочку, старая дева и ее двадцатилетняя племянница. Между ними было мало общего. Лиа была из поколения, в котором женщин защищали, оберегали и держали в неведении относительно бизнеса или близких отношений между мужчиной и женщиной. Адди же была типичной представительницей современных девушек, которые и автомобилем управляли и сами зарабатывали себе на жизнь. В отличие от барышень Гибсон, ровесниц Лиа, Адди не была защищена от трудностей или знаний. Она прекрасно знала, каково это зарабатывать и не заглядывала далеко в будущее. Все, что она знала, было здесь и сейчас.
Ожидать помощи или спасения со стороны или надеяться на кого то еще, кроме себя, было, по меньшей мере наивно, и даже глупо. Ни во что не верить было единственным выходом, что бы защитить себя от разочарований. Молодые женщины крепко стояли на своих ногах, временами шокируя окружающих своим вольным поведением. Они курили на публике, пили крепкие напитки из-под полы, высоко поднимали ноги, танцуя чарльстон и не сдерживали свой язык, заставляя краснеть близких. Было замечательно быть молодой и безудержной, ходить в кинотеатры, слушать джаз, гулять и флиртовать ночами напролет.
Лиа ощущала удовлетворение от того, что ее племянница была не столь фривольна, как ее подружки. Адди отличалась чувством ответственности и врожденным состраданием к другим людям. Она не всегда была такой. Подростком, она также была эгоистичной, бунтующей, не признающей авторитетов, но тяжелая жизни быстро все расставила по своим местам, избавив от излишней гордости и упрямства. Из былой безудержности получилась крепкая натура, в которой черпали свои силы пациенты, которых она нянчила в больнице, друзья, взывающие о помощи всякий раз, когда попадали в трудное положение, и больше всего, конечно, Лиа. Лиа нуждалась в ней больше чем кто-либо еще.
Мелодия по радио изменилась на «Синие небеса», и Адди запела вместе с исполнителем.
- Ты фальшивишь, - заметила Лиа, получая приветственный поцелуй.
- Я всегда фальшивлю.
- Что нового в городе?
- Все тоже самое, - ответила, пожимая плечами Адди. – Работы нет. Люди стоят на улице и лишь разговаривают. Сегодня очередь за пособием по безработице растянулась до самой парикмахерской.
- Да уж.
- Нечего даже рассказать. Никаких новостей, никаких сплетен, ничего интересного. Кроме, пожалуй, странного старика, блуждающего по улицам. – Адди подошла к тумбочке и взяла ложку. – Я увидела его из аптеки, когда покупала лекарства. Он выглядит, как типичный старый ковбой, со своей большой бородой, длинными волосами и обветренным лицом.
Усталая улыбка появилась на лице Лиа. Сегодня она была бледнее и апатичнее, чем накануне. В течении нескольких прошлых месяцев ее волосы потеряли весь свой блеск, а в темных глазах появилась покорность и понимание неизбежности конца.
- Сейчас бродят много старых ковбоев. В этом нет ничего странного.
- Да, но он стоял около магазина, как будто ждал, когда я выйду. Он так пристально меня разглядывал, что у меня пошли мурашки по телу, и я поспешила уйти оттуда побыстрее – так жутко себя ощущала под его взглядом. Ему, должно быть, лет семьдесят-восемьдесят, не меньше.
Лиа рассмеялась.
-Старикам всегда нравится смотреть на молодую, привлекательную девушку, милая, и ты знаешь об этом .
- Но он так на меня смотрел! – Адди скривилась от неудовольствия и взяла с тумбочки, заставленной всевозможными лекарствами, бутылку из зеленого стекла. Она была одной из большого количества медикаментов, которые не могли вылечить развивающийся в теле Лиа рак, но хотя бы ослабляли боль. Доктор Хаскин разрешил уже не ограничивать болеутоляющие, и принимать лекарство, содержащее опиум, всякий раз, когда возникнет необходимость. Аккуратно вылив содержимое ложки в рот тети, Адди носовым платком промокнула ее губы и подбородок, на который скатились несколько капель.
- Так. Через пару минут тебе станет получше.
- Я уже чувствую себя лучше. – Лиа погладила ее по руке. – Ты должна ходить в гости к свом друзьям, а не трястись надо мной все время.
- Мне твоя компания нравится больше.
Адди улыбнулась, а в ее темно-шоколадных глазах мерцала безграничная любовь. При всей своей очаровательности, ее лицо не поражала с первого взгляда безупречной красотой. Скулы и подбородок были приятно-округлыми, и ничем не примечательными, однако, тем не менее, лицо приковывало к себе внимание внутренним светом, выразительными глазами, и чудесными каштановыми волосами с оттенком меда, окружающими его. У него было очарование, которое никто не мог точно описать. Ревнивые женщины могли бы указать на множество недостатков в ее внешности, но большинство мужчин полагало, что она была более чем прекрасна.
Адди положила ложку на туалетный столик и посмотрела на большую стопку сентиментальных романов, повествующих о прекрасных беспомощных девах, головокружительных приключениях и злодеях, которых побеждают бесстрашные герои.
- Снова их читала? – спросила она. – Неужели, ты когда-нибудь поступала бы как эти героини?
Нежное поддразнивание нравилось Лиа, которая всегда гордилась своим мужеством и здравым смыслом. Пока рак не приковал ее к постели, она была самой деятельной и независимой женщиной в Санрайзе. Брак или любое другое ограничение ее свободы никогда не привлекали ее. Но в тоже время, признавала она, появление в ее жизни Адди и прожитые с ней годы, было благословением Господним.
Ребенок и опекунство над ней она получила неожиданно, после внезапной гибели сестры и шурина. Воспитание трехлетней малышки стало большой ответственностью для нее, которая полностью изменила ее жизнь, и сделала ее богаче и насыщеннее, чем она могла предположить. Теперь, в свои шестьдесят лет, Лиа была совершенно счастлива, как для старой девы – Адди была единственной семьей, в которой она нуждалась.
Хотя Адди родилась у Сары и Джейсона Пек, и росла до трех лет в Северной Каролине, она не помнила других родителей, кроме Лиа и другого дома, кроме этого, расположенного в небольшом городке в центре Техаса. Она была уроженкой Техаса по своей сути, унаследовав протяжный говор и специфический акцент техасцев, потребность в огромном небе над бескрайними просторами, их горячий характер и глубоко укоренившийся кодекс чести и справедливости. Она унаследовала силу и смелость семьи Уорнер, которая возвысилась и пришла в упадок задолго до рождения Адди.
Уорнеры основали город Санрайз на пути следования огромных стад рогатого скота, которых перегоняли неутомимые ковбои – первые поселенцы этих мест. В конечном счете, на смену пыльной дороге пришли рельсы и железнодорожные составы, увозящие два раза в год в Канзас, Миссури и Монтану злобных логхорнов, происходящих от мексиканских быков, участвовавших в корриде, и не менее жестоких и неуправляемых, чем их предки. Что бы управлять ними требовались мужчины, не менее выносливые и крепкие, которые могли жить в седле в течении многих недель подряд, вдыхая густую пыль степей, обходясь едой, приготовленной на костре из коровьих лепешек, и которые не могли позволить себе иметь семьи. Но, несмотря на все трудности, у них была свобода, которую они хотели, и вызов, который они не могли не принять, покоряя просторы земли на которой жили. Это был их выбор. Лиа часто развлекала Адди бесконечными историями о Расселе Уорнере, ее прадеде, которому принадлежало одно из самых больших ранчо в Техасе.
Но время хозяев вольготно пасущихся стад и их огромных ранчо давно прошло. Прерии больше не были свободными. Территории ранчо стали огораживать ярдами колючей проволоки. Теперь у каждого был лишь небольшой, огражденный кусочек Техаса. Ковбои, с их образом жизни и традициями, уходили на Запад, на еще не освоенные земли, или превращались в обычных поселенцев, обрабатывающих поля и выращивающих урожаи. Бескрайние акры, которые когда-то были ранчо «Санрайз», теперь испещрены буровыми установками на нефтяных платформах и имеют ценность лишь для добычи черного золота. Адди чувствовала жалость к старым ковбоям, которые иногда проходили через их город, молчаливым и покорным факту, что единственный образ жизни, который они знали, канул в лету. Старики, не имеющие где приклонить голову.
- Посмотри! – позвала Адии, подставляя бутылку под солнечный луч из окна. – У старика, о котором я тебе рассказывала, точно такой же цвет глаз. Ярко-зеленый, как у молодого орешника. Я никогда не видела ничего подобного.
Лиа приподнялась на подушках, внезапно заинтересовавшись.
- А кто он? Его кто-нибудь называл по имени?
- Да. Я слышала, что кто-то говорил, что его зовут Хантер.
- Хантер! – Лиа прижала руки к лицу и спросила, - Бен Хантер?
- Да, кажется, именно так.
Лиа выглядела невероятно ошеломленной.
- Бен Хантер! Через столько лет! Прошло уже пятьдесят лет. Зачем он вернулся? Почему он здесь?
- А что, он раньше здесь жил? Ты его знала?
- Ничего удивительного, что он уставился на тебя. Ты – живая копия мой тети Аделины. Он, должно быть, подумал, что она восстала из могилы. – Еще больше побледневшая и не на шутку расстроенная Лиа, потянулась к тумбочке, за порошком от головной боль, а Адди быстро налила ей в стакан воды из кувшина, что бы она запила лекарство. – Бен Хантер - старик. – пробормотала Лиа. – Он – старик, а семья Уорнеров разорена и забыта. Кто бы мог подумать такое тогда, много лет назад?
- Вот, запей. – Адди подала стакан Лиа, и села рядышком, нежно поглаживая руку тети.
Лиа проглотила порошок и запила его несколькими глотками воды, судорожно сжимая стакан в дрожащей руке.
- Дорогая моя, почему ты так расстроилась? – не понимая, что случилась, спросила Адди. – Что он тебе сделал? Ты его знала?
- Очень хорошо знала. Прости меня Господи, но я никогда не думала, что он будет жить так долго. Он, тот, кто убил твоего прадеда Рассела.
Адди изумленно уставилась на нее.
- Тот, кто…
- Человек, который разрушил семью и «Санрайз», и убил Старого Уорнера.
- Убийца – свободный как птица? Почему, тогда, он не скрылся? Почему его не повешали за убийство Рассела?
- Он слишком умен, исчез из города, как только люди начали понимать, кто он на самом деле и что совершил. И если тот старик, которого ты встретила, на самом деле Бен Хантер, то, наверное, его так никогда и не поймали и не наказали.
- Держу пари, что это действительно он. Да и выглядит он как человек способный на убийство.
- Он все еще красив?
- Наверное… Я думаю… как для старика. Возможно, для какой-нибудь пожилой леди, он бы и приглянулся. А почему ты спрашиваешь? Он был хорош собой в молодости?
- Он был самым привлекательным мужчиной в Техасе. И не только внешне. Было в нем что-то еще, что притягивало к нему людей, несмотря на то, что ходили слухи, что он одно время был профессиональным игроком, или занимался кражей скота, или еще чем то противозаконным. Когда он хотел, то мог быть невероятно очаровательным. И к тому же умен. Читал и писал настолько хорошо, что некоторые говорили, что он закончил один из престижных колледжей на Востоке.
- Он был работником на ранчо?
- В первое время. Рассел сделал его управляющим всего через неделю или две, как он у нас появился. Но после его назначения, дела шли все хуже и хуже.
- Из-за чего? Проблемы со скотом?
- Гораздо хуже. Весной, вскоре после его появления на нашем пороге, моя тетя Аделина, в честь которой тебя назвали, исчезла. Ей было всего двадцать лет. Бен взял ее и Кейда, ее младшего брата, с собой однажды в город, и когда пришло время возвращаться, она не смогли ее найти. Выглядело так, что она пропала бесследно. Все графство искало ее днем и ночью в течении многих недель, но никто так и не нашел никаких ее следов. В то время, никому и в голову не пришло, обвинить в этом Бена, но позже люди начали подозревать, что он имел отношение к ее исчезновению. Между этими двумя никогда не было особой симпатии.
- Едва ли это доказывает, что он причастен к ее исчезновению.
- Конечно, нет. Но он был наиболее заинтересован в этом. А затем, Старый Уорнер был найден в своей кровати мертвым – его задушили.
Хотя она не раз уже слышала эту историю, Адди скривилась от отвращения.
-Какой ужас! Но почему ты уверена, что это сделал именно Бен Хантер?
- Струна, которой был задушен Рассел, была от гитары Бена. У него одного была гитара на ранчо. О, как он играл! По ночам, в доме были слышны мелодии, которые он исполнял. – Лиа слегка вздрогнула. – Я тогда была совсем маленькой девочкой, и лежа в кровати, думала, что они звучат точно так же как песни ангелов. Да, и было еще кое-что, что нашли тогда в комнате… кажется, пуговица от его рубашки.
- Похоже на то, что это сделал именно он.
- И все так подумали. А еще, у него не было никакого алиби. Тогда то он и сбежал из города. С тех пор его никто не видел, и ничего о нем не слышал. Если бы он вернулся раньше, то его бы тут же вздернули. Но теперь, я думаю, он вернулся, потому что решил, что он слишком стар, для того, чтобы его повесили.
- Не думаю. У здешних людей хорошая память. Мне кажется, что он, вернувшись, заработает себе много неприятностей. Интересно, это, действительно, тот же Бен Хантер? Как думаешь, он сожалеет об убийстве Рассела?
- Не знаю, - покачала, с сомнением, головой Лиа.
- Интересно, почему он это сделал.
- Он один знает ответ на этот вопрос. Многие думали, что его наняли, за деньги. У Старика Уорнера было много врагов. Или, может быть… это его желание… Я никогда не понимала. – Лиа обессилено опустилась на подушки. – Не ходи никогда рядом с ним, – сказала она прерывающимся голосом. – Никогда! Обещай мне!
- Обещаю, что не буду.
- О, Адди, ты так на нее похожа! Я боюсь, что может что-то произойти, если он опять окажется рядом с тобой.
- Ничего не случится, - уверила ее Адди, не понимая, почему Лиа так возбуждена. – Что он может сделать? Это он должен нас бояться, а не мы его. Я надеюсь, что кто-нибудь все же заявит на него в полицию. Независимо от того, сколько ему лет, правосудие должно свершиться, и он должен заплатить за содеянное.
- Ты только избегай его, прошу тебя.
- Шшшш. Я не буду ходить возле него. Не нервничай.
Адди подождала, пока Лиа впадала в беспокойный сон. Потом она встала и подошла к окну, выглядывая на улицу. Она вспомнила обветренную кожу и потрясающие изумрудные глаза на лице старика. Он так уставился на нее, потому что она напомнила ему Аделину Уорнер? Она задавалась вопросом, насколько сильно они были похожи. Ей не пришлось увидеть ни одного портрета Аделины. У Адди были только утверждения Лиа, что сходство потрясающее. Не сохранилось никаких фотографий, никаких безделушек, ничего, что бы могло доказать, что Аделина Уорнер когда то существовала, кроме записи красивым почерком в семейной Библии.
Исчезла. Как кто-нибудь, может исчезнуть без следа? Каждый раз, когда она слышала упоминание о пропавшей Аделине, эта тайна очаровывала ее. Сегодня был первый раз, когда она услышала о Бене Хантере, который имел к этому какое-то отношение.
Не в силах сдержать любопытство, она снова завела об этом разговор, когда принесла Лиа поднос с ужином.
- А насколько Аделина была похожа на меня?
- Я всегда говорила, что ты - ее живая копия.
- Нет, я имею в виду, не внешний вид. Я имею в виду, какой она была. Я поступаю как она или разговариваю так же? Мне нравятся те же вещи, что и ей?
- Ты задаешь такие странные вопросы, Адди. Какое значение имеет, как вы схожи?
Адди лениво потянулась, лежа в ногах кровати.
- Не знаю. Просто интересно.
- Я думаю, что могу все же ответить. Ты очень отличаешься от Аделины Уорнер, милая. В ней было что-то дикое, неуемное, что не подходило для девушки ее возраста и положения. Она всеми была избалованна, - Лиа сделала паузу и глаза ее затуманились от воспоминаний. – Аделина была мила, когда получала то, что хотела, и была просто очаровательна. Но было в ней и то, что меня от нее отторгало. Я была очарована тетей Аделиной, думала, что она самая чудесная и красивая женщина на свете, даже лучше, чем мама. Но она оказалась интриганкой. А люди даже не догадывались, насколько для нее были важны деньги и богатство.
- Семья?
- Да. Все Уорнеры любили ее до безумия. Отец в ней души не чаял. Она была его самым любимым ребенком, даже при том, что у него был и сын – Кейд. Каждый мужчина графства, рано или поздно, влюблялся в нее. Они по ней с ума сходили. Такие, как например, Джонсон, который был влюблен в нее с юности и так никогда и не оправился после ее исчезновения. И не он один, у нее была масса поклонников.
- Определенно, я на нее не похожа, - сказала Адди с сожалением и хихикнула, - Вот, если бы я была похожа на Мери Пикфорд, ни один мужчина не смог бы устоять передо мной.
- Ты не даешь себе шанса, родная. Единственные мужчины, с которыми ты встречаешься – ветераны войны из больницы – раненные и старые, это не хорошо, что ты все свои силы и все свое время тратишь на уход и заботу о них. Ты должна проводить время с молодыми людьми: гулять, ходить на танцы, ездить в гости, а не прятаться здесь, вместе со мной.
- Прятаться? – переспросила с негодованием Адди. – Я ни от чего не прячусь! Мне нравится проводить свое свободное время с тобой.
- Но можно же, время от времени, попросить кого-нибудь из соседей остаться со мной на несколько часов. Ты не должна быть здесь все время!
- Ты говоришь так, как-будто это ужасно трудная задача находиться с тобой. Но мне нравиться. Ты – единственный родной человек, который у меня есть, ты – моя семья. И я обязана тебе.
- Я не хочу, что бы так думала, - Лиа обратила свое внимание на поднос и подсолила еду на тарелке дрожащей рукой. – Мне жаль, что тебе приходится ухаживать за мной. Я не хочу, что бы ты закончила свою жизнь старой девой, Адди. Ты должна выйти замуж и родить детей.
- Если бы Бог захотел этого, то уже послал бы мне такого мужчину…
- Да, а ты будешь так занята со мной, что и не заметишь, и кто-то другой получит его.
Адди рассмеялась.
- Очень может быть. Если я выйду замуж, то только за того, с кем еще не знакома. В Санрайзе нет ни одного мужчины, которого я хотела бы назвать своим мужем. А единственный незнакомец в городе – Бен Хантер.
- Не дразнись. Он беспокоит меня. Даже, если бы ты не рассказала мне о вашей встрече, я все-равно чувствовала, что что-то неправильно. Это похоже на тень, нависшую над городом.
- Разве это не странно? Я чувствую то же самое – как-будто что-то должно случиться. Теперь, когда так неожиданно вернулся Бен Хантер, разве не было бы нормальным, если бы и старая Аделина появилась после пятидесяти лет отсутствия?
- Она никогда не вернется, - с необычайной уверенностью, заявила Лиа.
- Почему нет ? Ты думаешь, что он ее убил тоже?
Лиа надолго замолчала с отрешенным видом, а лишь затем, сказала:
- Я думала об этом в течении многих лет. Ее исчезновение взволновала меня больше, чем кого бы то ни было, ну, разве что, кроме ее отца. Я все-время задавалась вопросом, что произошло в тот день, когда она исчезла. Это интересовало меня всю жизнь. Я думаю, что с ней случилось что-то необычное. Не просто убийство, похищение или побег, как предполагали все вокруг. Обычно люди не пропадают так, как в этот раз – без малейшей подсказки, что случилось.
- Так ты не думаешь, что Бен Хантер убил ее?
- Я не думаю, что он знал что-нибудь о том, что с ней приключилось.
Адди почувствовала холодок страха, проникающий в ее тело.
- Это напоминает какую-то мистику.
- Был один человек, с которым я всегда хотела об этом поговорить – старый гуртовщик с нашего ранчо, по имени Диаз. Суеверный мексиканец, у которого могли быть свои предположения на этот счет. Его загадочные истории были очень интересны. Он мог часами говорить о звездах, магических заклинаниях, призраках. Иногда он даже предсказывал будущее. И обычно его слова сбывались.
Адди усмехнулась.
- Как это? Он заглядывал в хрустальный шар или еще что-то в этом роде?
- Не знаю. Диаз был очень странным. Он заставлял верить в самые невероятные вещи, которые после его рассказов казались самыми, что ни на есть, естественными. Но он покинул ранчо задолго до того, как я набралась мужества спросить его о том, что он думал об исчезновении тети Аделины.
- Очень жаль, – задумавшись, отозвалась Адди. – Было бы интересно узнать, что он скажет.
- Я тоже так думаю.

...

книгоман: 21.07.08 10:35

 » Глава 1 часть 2

* * * * *
В пятницу вечером Адди пошла с Берни Колеманом в кино, что бы самой увидеть новую ленту, о которой все говорили. В прошлом году господин Тернер, владелец кинотеатра, установил звуковое оборудование, и весь город с удовольствием ходил на показы новых фильмов. «Кокетка» был первым звуковым фильмом с Мэри Пикфорд в главной роли, который увидела Адди, и была очарована не только прекрасным исполнением, но и чудесной стрижкой героини.
- Мне тоже надо подстричься и завить волосы, - объявила она, когда Берни провожал ее домой после сеанса.
Он рассмеялся и наклонился близко к его голове, делая вид, что внимательно рассматривает ее прямые каштаново-медовые волосы.
- Ты с ее завитками? Это – предел.
Адди улыбнулась ему .
- Я могла бы все время быть кудрявой.
- Детка, по сравнению с тобой, Мэри Пикфорд, бледная моль.
- Ты такой милый, - рассмеялась она и взяла его под руку.
На первый взгляд Берни казался лощенным и очень искушенным. Он старался делать вид, что он невероятно утомлен жизнью, но Адди сразу поняла, что в душе он добрый и отзывчивый, не смотря на его попытки срыть это от посторонних. Адди замечала, то, что не видели другие – доброжелательность и сердечность в общении с детьми, забота о животных, попавших в беду. Из-за денег его семьи и приятной внешности, он считался выгодной партией, но Адди на его счет не имела никаких планов. Возможно, именно поэтому, он ею заинтересовался. Мужчины, казалось, всегда хотели то, что не могли получить.
Рука Берни слегка сжала ее, когда они подошли к ее дому в конце улицы. Вместо того, что бы подвести ее к крыльцу, он потянул ее в сторону от освященного входа.
- Берни, что ты делаешь? – со смешком спросила Адди. – Трава влажная, и мои туфли…
- Только одну минутку детка, - отозвался он, приложив палец к ее губам. – Я хочу побыть с тобой наедине чуть-чуть.
Адди игриво куснула его за палец.
- Мы могли бы побыть наедине и в доме. Лиа наверху, и, вероятнее всего, уже спит.
- Это не одно и тоже. Ты становишься совершенно другой в доме, детка.
- Неужели? – скорее насмешливо, чем удивленно спросила Адди.
- Это совершенно точно. Ты становишься унылой и серьезной, а мне нравится, когда ты веселая и раскованная. Тебе нужно почаще расслабляться.
- Я не могу быть все время забавной и веселой, - сказала Адди с озорной улыбкой. – Иногда я еще должна работать и нести ответственность. Это называется быть взрослым.
- Ты – единственная из моих знакомых, которая так рассуждает.
Адди придвинулась к нему ближе и обняла за шею, прижимаясь губами к его гладко выбритой щеке.
- Именно поэтому я тебе и нравлюсь, правда, пижон? Для тебя это что-то совершенно новое.
- Да, поэтому ты мне и нравишься, - подтвердил он, наклоняясь к ней, что бы поцеловать.
Ощущение его рта на ее губах было приятно. Для нее их поцелуи были просто дружескими жестами, мимолетными признаками привязанности. Для Берни же они означали обещание большего в их отношениях.
Берни давно понял, что Адди не собиралась позволять ему заходить дальше невинных поцелуев, но это не мешало ему пытаться снова и снова. Для него существовало два вида женщин, которых он уважал и тех, кто был не достоин уважения. В некотором смысле, ему нравилось поведение Адди. Но если бы она все-таки позволила ему зайти дальше, он бы посчитал это осуществлением своей мечты, и с удовольствием превратил бы ее в женщину, которую не стоит уважать.
- Адди, - сказал он, прижимая ее к себе еще крепче. – Когда ты скажешь мне «да»? Когда мы сможем, наконец, стать близки? Почему мы не можем быть вместе?
- Потому, - вздыхая с сожалением, принялась объяснять Адди. - Всего лишь потому, что я, наверное, наивный романтик, но думаю, что между нами должны быть гораздо более сильные чувства, что бы вступить в более близкие отношения.
- Между нами все было бы отлично. Я бы никогда не причинил тебе боль, – его голос стал тише, когда о начал ей нашептывать, прижимаясь к ее мягким губам. – Я хочу стать тем, кто сделает из тебя женщину. Я знаю, что ты не сможешь доверять никому больше чем мне. Это будет прекрасно для нас обоих, чертовски правильно и просто чудесно. Адди…
Она вырвалась из его объятий со смущенным, сдавленным смешком.
- Берни, остановись. Я не готова к этому пока. Я… - она нервно хихикнула и сказала очень тихо. – Не могу поверить, что мы это обговариваем на передней лужайке. Держу пари, что все соседи нас слышат.
Он не разделил ее легкомыслия, а только совершенно серьезно заявил:
- Все, что я понимаю, так это то, что что-то не так с девушкой, которая отгораживается от жизни таким образом, как это делаешь ты.
Замечание Берни задело ее за живое.
- Не правда, - скорее изумленно, чем сердито ответила Адди. – Берни, что не так? Всего минуту назад мы смеялись…
- Ты хочешь бракосочетания? – прямо спросил он. – Поэтому не хочешь заняться со мной любовью?
- Я не хочу замуж за кого попало. Не хочу быть просто чьей-то… ну, ты понимаешь. И я не чувствую к тебе подобного. Ты мне нравишься, Берни, но должно быть что-то большее. И это не означает, что я прячусь от жизни.
- Именно это ты и делаешь, - огорченно констатировал он. – Единственные люди, которые тебя волнуют, это твоя тетя и ты сама, а все остальные могут идти к черту.
- Это не так!
- Те не сходишься с людьми, – неуклонно продолжал Берни. – Ты живешь в своем собственно мирке, в который допускаешь только Лиа. Но когда ее не станет, ты останешься совершено одна. Ты всех отвергаешь. Если ты ничего не даешь, то и нечего будет брать.
- Прекрати немедленно! – внезапно то, что он говорил, стало для нее совершенно невыносимым. Она ненавидела его за то, что он ей сказал, даже если он и прав. – Я ничего не хочу больше слышать! И больше не хочу тебя видеть!
- Если это все, что можно от тебя добиться, детка, то наши чувства взаимны.
Адди резко отвернулась от него и побежала к крыльцу, еле сдерживая слезы. Утром, все, что она сказала Лиа, было то, что с Берни они расстались навсегда. Тетя была достаточно тактична, что бы удержаться от вопросов, догадываясь о том, что случилось без лишних слов.
* * * * *
В следующие несколько дней у Адди не было времени, что бы думать о Берни – она была слишком занята, ухаживая о Лиа. Невозможно было отрицать, что ее время подходило к концу. Ни молитвы, ни медицина, ни страстное желание жить уже не помогали. С каждым днем пожилая женщина становилась все слабее и все меньше интересовалась происходящим вокруг. Это было то, о чем их предупреждал доктор Хаскин, и чего велел ожидать. Тем не менее, Адди была напугана и растеряна происходящим, и каждый раз вызывала врача.
Пожилой доктор приходил и просто сидел у кровати больной. Его присутствие и неторопливые разговоры временно улучшали состояние духа Лиа, изредка даже вызывая слабую улыбку на ее лице. Тем страшнее ей было услышать слова доктора после одного из визитов:
- Осталось совсем недолго, Адди.
- Но… она еще продержится! Она даже выглядит получше…
- Она приняла уже неизбежное, - сказал доктор, его морщинистое лицо выражало искренне сочувствие и доброжелательность. Прядь седых волос упала на его лоб, когда он наклонился ближе к Адди, что бы посоветовать. – Ты должна сделать тоже самое. Помоги ей уйти легко. Не борись с этим.
- Не бороться? Ничего не делать… Господи Боже мой, что Вы говорите? Разве уже нет ничего, что бы могло ей помочь? Более сильные препараты или…
- Я не буду читать тебе целую лекцию, моя девочка. Мне нечего сказать, что бы ты сама не знала. Все, что я могу сказать, что это произойдет очень скоро, и ты должна быть к этому готова.
Пораженная, она отвернулась от него, пытаясь заглушить рыдания, раздирающие ее горло. Она не могла совладать с паникой, охватившей ее. Адди почувствовала слабое поглаживание руки доктора по плечу, и как-будто из далека, до нее донеслись его слова:
- Каждый из нас живет на земле то время, что ему отмеряно. Кто-то больше, а кто-то – меньше, но мы все знаем, что когда-нибудь умрем. Лиа прожила чудесную жизнь, и Бог знает об этом. Ей уже нечего бояться, и ты должна следовать ее примеру, потому что сделать уже ничего нельзя. У тебя останется своя жизнь, которую надо будет прожить.
Адди попыталась объяснить ужасное чувство, угнездившееся в ее сердце:
- Я не смогу без нее. Я боюсь…
- Боишься ее смерти?
- Д-да. О, не о том, что с ней будет потом… Я знаю, что она уйдет в лучший мир, без боли… но, без нее нет ничего для меня, что бы жить.
- Ерунда. Абсолютная ерунда. Ты – важная часть Санрайза. Ты нужна этому месту так же, как и все остальные, что здесь живут.
- Да, - прошептала Адди, не решаясь высказать, что на самом деле хотела: я не чувствую этого, я не нужна никому.
Ничего не сказав, она позволила себе поплакать в утешающих объятиях старого доктора.

* * * * *
Той ночью Адди не смогла заснуть. Возможно, из-за барабанящего в окно дождя и редких ударов грома или, из-за преследующих ее мыслях о Лиа. Но она просто лежать с закрытыми глазами. Каждые несколько минут, она поднималась и шла в комнату к Лиа, что бы проверить, как она себя чувствует. Не было заметно никаких перемен в ее теле или беспокойном сне. Адди поправляла одеяло и нежно поглаживала подрагивающие руки тети, надеясь успокоить ее.
Механически поправив постель, она укутала больную потеплее вокруг плеч, но сама не вернулась в свою комнату, хотя дрожала как в ознобе. Она очень странно чувствовала себя сегодня ночью. Сердце билось с большей скоростью, в голове стоял туман, а душа разрывалась от множества эмоций. Адди истово молилась о самом простом. Боже, пожалуйста, благослови Лиа. Боже, пожалуйста, забери ее боль. Боже, помоги мне быть смелой. Боже, помоги мне понять, что делать.
После нескольких минут стояния на коленях возле кровати, держась за руку Лиа, Адди поняла, что прижалась лицом к постели. Она почти заснула. В следующий раз, зайдя в комнату, она уже была готова заснуть. Поколебавшись, что бы не разбудить больную, она подошла ближе и увидела, что подергивание в руках прекратилось.
- Лиа? Как ты?
Она коснулась руки Лиа. Она была холодной и безжизненной. Адди уже сталкивалась с таким в больнице. Ее ум понимал, что это означает, но сердце отчаянно отрицало. Она нуждалась в Лиа. Лиа была всей ее семьей, единственной заботой и утешением. С ужасом, Адди пыталась нащупать пульс на ее запястье. Не было никакого пульса, ничего. Она умерла.
- О, нет. О, нет.
Медленно отступая от кровати, она не могла до конца понять, что Адди, наконец, ушла. Удар, оказался, сильнее, чем она думала. Больше, чем боль, было понимание, что она никогда уже не сможет поговорить с Лиа, никогда не сможет обратиться к ней за утешением и поддержкой.
Стены нависли над ней, как в могиле. В панике, Адди побежала вниз по лестнице к входной двери. Глотая вырывающиеся из груди, рыдания она пыталась открыть засов, который отказывался поддаваться. Уперевшись изо всех сил, она снова его рванула, дверь распахнулась и она оказалась снаружи.
Держась за одну из колон крыльца, она насквозь промокла от бьющего в лицо холодного дождя. Ее длинная ночная рубашка прилипла к телу. Так как их дом стоял на окраине Санрайза, Адди могла видеть город, раскинувшийся перед ней, все дома и проезжающие автомобили, свет фар которых отражался в мокрых тротуарах и освещал редких прохожих. Она неуклюже прислонилась к деревянной поверхности, чувствуя струи дождя на лице.
- Лиа, - пробормотала она, глотая соленые слезы, перемешанные с дождем. – О Лиа.
Только через какое то время Адди поняла, что кто-то был рядом, наблюдая за нею. Она почувствовала, что на нее смотрят, прежде чем осознала этот пугающий факт. Она открыла глаза, что бы посмотреть на него. Старый Бен Хантер. Он стоял на улице, приблизительно в десяти футах от нее, с его седых мокрых волос стекала вода. В шоке она не сомневалась, что он появился, что бы оказаться именно здесь и именно в этот момент.
- Аделин. Аделин, где ты?
Адди дрожала. Это сон, думала она. Обняв себя руками, она уставилась на старика, в то время как ветер бросал ей в лицо пригоршни дождя. Вкус горя от непрекращающихся слез горел у нее во рту.
- Не нужно было возвращаться! – с яростью в голосе закричала она. – Никого из Уорнеров уже не осталось! Что тебе еще нужно?
Он, казалось, испугался ее гнева.
- Убийца! – прошипела она. – Я надеюсь, что ты пострадал от того, что сделал с Уорнерами. Если б я жила пятьдесят лет назад, я бы заставила тебя за все заплатить.
Казалось, он попытался что-то сказать, но слова не шли с его губ. Внезапно Адди поняла, что он хотел произнести, словно могла читать мысли в его голове, как будто это были и ее мысли тоже, и ее лицо побелело от ужаса.
Но, ты была там, Аделина.
Парализованная от страха, Адди изо всех сил ухватилась за почтовый ящик и попыталась прочитать молитву. Словно издалека, она видела расплывающуюся перед глазами улицу с домами, превращающимися в размытые темные пятна. У Адди все закружилось перед глазами. Земля, казалось, приподнялась ей навстречу, и она слышала свой собственный крик при падении. Звук отозвался эхом сквозь темноту, такую густую и вязкую, поток которой подхватил ее и понес с непреодолимой силой. Не было ни страха, ни боли, только абсолютный хаос. Она чувствовала, что мир уходит от нее, оставляя одну в темной пустоте. Мысли, которые она не понимала, не знала и не помнила, неслись сквозь ее ум и память.
Что я оставила в прошлом?
Я не умираю… Лиа…
Аделина, где ты?
- Аделина, где ты была? – голос мальчика проник сквозь темноту, резко пробуждая ее. – Мы тебя везде искали. Это меня очень задевает. Ты, как предполагалась, должна была нас встретить два часа назад перед универсальным магазином, а вместо этого, куда то исчезла. Тебе повезло, что я нашел тебя раньше Бена. Он так разозлился на твое ребячество!
Адди с трудом приподняла руку к лицу и открыла глаза. Над ней стояла небольшая толпа людей. Яркий солнечный свет резал глаза, вызывая такую сильную боль в голове, которой ей никогда не приходилось испытывать, и назойливый монолог мальчика, отнюдь, не улучшал ее состояния. Она хотела, что бы кто-нибудь заставил его замолчать.
- Что случилось? – пробормотала она.
- Ты упала в обморок прямо около табачного магазина, - с явным недовольством сказал мальчик.
- Я… У меня кружится голова. Мне так жарко…
- Не стоит использовать солнце как оправдание. А то ты так начинаешь напоминать барышень Фэнтинг, которые каждый раз чуть, что падают в обморок, а потом требуют, что бы их все жалели. Со мной это проделывать бесполезно. Я знаю, когда кому-то плохо, а на тебе нет ни единой царапинки.
Адди устало посмотрела на него.
- У тебя, мальчик, самые плохие на свете манеры. Об этом нужно поговорить с твоими родителями. Где твоя мама?
- Она и твоя мама тоже, ненормальная. – С этими словами мальчик, которому на вид было лет тринадцать-четырнадцать, крепко ухватил ее за руку и резко поднял на ноги.
- Да кто ты такой? – требовательно спросила Адди, активно сопротивляясь попыткам мальчика тащить ее по улице как на буксире, вызывая недоуменные взгляды прохожих, которые, правда, не делали никаких попыток, что бы освободить ее от назойливого юнца.
- Твой брат, Кейд. Помнишь еще? – спросил он с сарказмом и продолжал ее тащить, пока она не уперлась ногами и не вырвала из его хватки свою руку, глядя на него с нескрываемым удивлением.
Совершенно невероятное заявление. Может быть это шутка? Или он и вправду сумасшедший? Она его совершенно не знала. Но его лицо показалось ей смутно знакомым. С изумление, Адди поняла, что видела его где-то прежде. Он был выше нее ростом, крепкого телосложения, излучающий неуемную энергию юности. Кейд, если его действительно, так звали, был красивым подростком с блестящими каштаново-медовыми волосами и темно-карими глазами. Форма его лица, изгиб губ, наклон головы… все ей было очень знакомо.
- Т-ты похож на меня, - запинаясь, пробормотала она.
На что он тут же проворчал:
- Да. Моя вечная неудача. А теперь пошли. Нам нужно ехать.
- Но Лиа… - начала Адди, и не смотря на полное замешательство от происходящего, почувствовала, как глаза вновь наполнились слезами. – Лиа…
- О чем ты говоришь? Лиа дома. Что еще не так? – голос мальчика смягчился. – Аделин, только не начинай реветь. Я сам поговорю с Беном, если ты так переживаешь из-за этого. У него, конечно, есть полное право быть очень недовольным, но я не позволю ему кричать слишком громко.
Только услышав его слова, Адди повернулась, что бы посмотреть вокруг, задаваясь вопросом, как она очутилась с окраины города, где стоял их дом, посреди города. А затем ее сердце, затопленное от горя после смерти Лиа, дернулось и заполнилось волной ужаса. Дома не было. Дом, в котором Лиа вырастила ее, исчез. На его месте был обычный пустырь.
- Что случилось?
Она судорожно прижала руки к груди, пытаясь унять грохочущее сердце. Кошмар. Она все еще была во власти кошмара. Ее глаза стремительно блуждали по окружающим ее предметам, находя изредка только следы знакомых ей с детства вещей. Даже воздух пах по другому. Центральная улица была просто грунтовой дорогой со многими выбоинами и ямками. Сверкающие Форды исчезли, а были только лошади, запряженные в фургоны, выстроившиеся в линию перед деревянным тротуаром.
Небольшие нарядные магазинчики пропали, и… почему то, на всей улице были фактически только салуны. Салуны! А как же Запрет? Они, что, решили проигнорировать закон? Никаких признаков электрических или телефонных проводов вдоль улицы не наблюдалось, не было ни кинотеатра, ни пекарни. Санрайз был только слегка похож на себя… и люди… О Господи, люди! Создавалось впечатление, что они все собрались на карнавал.
Немногие из женщин, которых она увидела, были с уложенными в строгие прически, волосами, в длинных, темных платьях с закрытыми воротничками. А так, повсюду были ковбои, в широких сомбреро или шляпах-котелках обитателей равнин, с повязанными на шее цветными платками, в широких плащах, и со шпорами на причудливо изогнутых на носках ботинок. Ковбои с густыми бородами и пышными усами, вооруженные пистолетами и боеприпасами к ним.
Полукруг из ковбоев стоял прямо вокруг Кейда и Адди, сминающие в руках свои шляпы, и глядящие на Адди с обожанием, уважением и еще чем то, очень напоминающим, страх. Странность этой сцены напугала ее. Она сошла с ума, или все они устраивают ей какой то странный розыгрыш.
О Господи, позволь мне проснуться, о, пожалуйста, пусть я проснусь где-нибудь в другом месте, в таком, какое я знаю. Позволь мне проснуться так, что бы я знала, что не сошла с ума.
- Почему ты так странно смотришь вокруг? – требовательно спросил Кейд, хватая ее за локоть, и потащил дальше по дощатому тротуару. Он повел ее сквозь группу ковбоев, которые бормотали, что-то по поводу выражения беспокойства, пока он нетерпеливо не огрызнулся, - Все хорошо. Она не падала ни в какой обморок. В ней все превосходно.
Подумав, Адди позволила ему вести ее по улице.
- Мы должны найти Бена, - сказал Кейд, тяжело вздыхая. - Он должен был выглядывать тебя в этой части города. Черт побери, он должно быть совсем обезумел от злости к этому времени.
- Кейд…
Был только один Кейд, о котором она когда-либо слышала, и он был дядей Лиа. Но дядя Лиа - пожилой джентльмен, который проживал на северо-востоке и был уважаемым адвокатом. У него не было ничего общего с этим нахальным мальчишкой. Она решила позвать его по имени, которое крутилось на кончике ее языка.
- Кейд Уорнер?
- Да, Аделина Уорнер?
Нет, нет! Я – Адди Пек. Аделина Уорнер была моей далекой родственницей и исчезла пятьдесят лет назад. Я просто сплю. Но, действительно ли, Бен Хантер тоже был всего лишь сном? А смерть Лиа?
- Куда мы идем? – удалось спросить ей сквозь нервный смех от того, что она только сейчас заметила, что на ней такая же старомодная одежда, как и на женщинах, которых она видела. Она была затянута в длинное, сжимающее ее в талии, розовое платье, невероятно затрудняющее ходьбу.
- Мы едим домой, как только найдем Бена. Где ты задержалась на целых два часа? Опять флиртовала? Я не имею ничего против, только если не за мой счет. У меня были свои планы на сегодня!
- Я не флиртовала.
- Что же ты тогда делала?
- Я не знаю. Я ничего не знаю, – ответила она прерывающимся голосом.
Кейд внимательно взглянул на нее, впервые заметив, насколько бледной она была.
- Ты хорошо себя чувствуешь, Аделина?
Но возможности ответить у нее не было, потому что они подошли к заполненному всевозможными товарами фургону, с плетенными сидениями, на который Кейд помог ей залезть.
- Сиди здесь, пока я его поищу, - велел он. – Я вернусь через минуту.
Как только он ушел, она сконцентрировалась на борьбе с тошнотой, которая подступала к горлу. Сражение было явно не в ее пользу. Кошмар или нет, я на самом деле, больна. Она оглянулась вокруг, и заметила, что все окружающие уставились на нее. Нет, я не могу. Я не могу позволить себе так опозориться. Силой воли Адди заставила утихомириться волны, подступающие из желудка.
- Она здесь, - услышала она преувеличенно веселый голос Кейда и подняла голову, что бы взглянуть на него. Ее дыхание пресеклось, когда она увидела большую темную фигуру, занявшую место возницы и берущую в свои руки вожжи. Она не могла пошевелиться, замороженная холодным взглядом, когда пришедший взглянул на нее своими зелеными глазами.
О, мой Бог, это - он, испуганно подумала она. Но этого не может быть. Он же сейчас старик.
- Приятно провели время? – мягко спросил он, явно не ожидая ответа.
Ее горло сжалось от страха. Он продолжал сверлить ее взглядом из-под низко надвинутой шляпы, затеняющей его лицо, и она поняла, что это и был Бен Хантер. Бен Хантер, несколько десятилетий назад. Она видела эти же самые глаза на лице длинноволосого седого старика с жилистой фигурой. Но у этого мужчины была короткая стрижка, угольно-черные брови и широкие плечи. Он был чисто выбрит, молод и суров.
Убийца.
- Я думаю, что ей нездоровится, - вмешался Кейд, запрыгивая за спину Адди.
- Отлично.
Бен отвернулся, дернул вожжи и повозка резко дернулась вперед. Адди схватилась за сидения с расширившимися от испуга глазами, только сейчас замечая, что они выезжают за город. Повисла напряженная тишина, в то время как ужас Адди увеличивался с каждыми оборотом колес.
Вопросы возникали у нее так быстро, что она не успевала их зафиксировать. Она наблюдала за проносившимися мимо пейзажами пустынной и необработанной местности. Все здания, которые должны были там находиться, исчезли. Санрайз оказался лишь небольшим поселением посреди бесконечных миль прерий, которые безбрежной равниной, постирались на запад. Лишь звук копыт и шорох колес нарушали первозданную тишину.
Где дома, дороги, автомобили, люди? Она стискивала руки, спрашивая себя, что же с ней произошло, когда Кейд неожиданно взял ее ладонь в свою ладошку. Пораженная, она позволила ему этот жест, когда почувствовала дружеское пожатие. Взглянув на его лицо, она встретила взгляд блестящих карих глаз, как две капли воды похожих на ее собственные. В нем отражалась привязанность, как будто она на самом деле была его сестрой. Почему он так на нее смотрел? Он ведь даже не знал ее.
- Дурочка, - шепнул Кейд, и улыбнулся, прежде чем ткнуть ее локтем в ребра.
Адди даже не вздрогнула, а просто продолжала пристально смотреть на него. Бен, должно быть, услышал шепот, потому что повернулся в их сторону и одарил таким взглядом, что у Адди пошли мурашки по коже.
- Не то, что бы это имело для Вас значение, но хочу сказать, что я планировал уже вернуться на ранчо к этому времени, - с нескрываемым раздражением, процедил он.
- Мне очень жаль, - шепнула непослушным голосом в ответ Адди.
- Я полагаю то, что я истратил два часа на поиски, дает мне право знать, черт возьми, что Вы делали.
- Я… Я не знаю…
- Вы не знаете, - повторил он яростно. – Конечно, Вы не знаете. Бог знает, почему мне надо было за Вас переживать.
- Бен, она нехорошо себя чувствует, - вмешался Кейд, продолжая нежно удерживать Адди за руку. Хотя, он был всего лишь мальчиком, она ощутила прилив благодарности за его заступничество.
- Все в порядке, - сказала она Кейду, стараясь, что бы ее голос звучал ровно. – Меня не волнует, что он говорит.
- Как всегда, - буркнул Бен, переключая свое внимание на дорогу. – Вас не волнует, кто и что говорит. По правде говоря, я могу пересчитать на пальцах одной руки то, что Вас, действительно, заботит. Танцы. Платья. Мужчины. Все это замечательно и не имеет для меня значения, пока это касается только Вашего времени. Но не тогда, когда это отражается на управлении ранчо, посягает на мое время и приводит к трудностям для других людей из-за Вашей задержки. Вы никогда не задумывались, что платья, которыми забит Ваш гардероб, огромное количество побрякушек на Вас и другие расточительные причуды, напрямую зависят от работы, которая делается на ранчо?
- Бен, - снова вмешался Кейд. – Ты же знаешь, что тебя никто не понимает, когда ты используешь все эти свои причудливые словечки.
- Я поняла все, что он сказал, - прервала его Адди. Было это сном или нет, но Бен Хантер был всего лишь человеком. Грязным трусливым человеком, который жестоко убил ее прадеда. Она уставилась на него с ненавистью в глазах. – Я так же понимаю, что он не имеет никакого права читать мне нотации после того, что он сделал.
- О чем Вы говорите?
Острый взгляд Бена заставил ее немедленно замолчать. Ее всплеск храбрости испарился, и она безмолвствовала в пугающей тишине.
Когда они подъехали к землям Уорнера, их приветствовал одинокий ковбой верхом на лошади, явно объезжающий границы поместья, Бен обменялся с ним коротким кивком. Несмотря на усы, всадник, казалось, был всего лишь несколькими годами старше Кейда, и, очевидно, крайне недовольный своей миссией держать отбившихся от стада соседских животных подальше от собственности Уорнера. Все ковбои выполняли такую работу.
- Как дела? – спросил Бен.
- Неплохо. Сегодня заклеймили одного теленка, кто-то его потерял.
- Один из наших?
Мальчик пожал плечами.
-Скорее всего, прибился с «Даблл Бар». Но они взяли одного нашего прошлой осенью, – глядя на Адди, он с уважением коснулся края шляпы. - Мисс Аделина.
Как только ковбой отъехал, Адди уставилась на Кейда с ошеломленным взглядом.
- Но ведь это воровство!
- Ой, Аделина, ты же знаешь, что теленок без клейма – законная добыча. Кроме того, ты же слышала: она забрали одного нашего прошлой осенью. Так что все справедливо.
- Но так не правильно, - продолжала упорствовать Адди, пока ее резко не оборвал Бен.
-По крайней мере, это научит «Даблл Бар» держать своих коров подальше от нашей травы.
- Ничего другого я от Вас не ожидала, - натянуто ответила она. – Но учить Кейда, в его возрасте, что кража справедлива… это преступление.
Внезапно Бен улыбнулся. В его глазах блеснуло лукавство, когда он глянул на нее через плечо.
- А как Вы думаете, Ваш отец начал свой бизнес, мисс Аделина?
- Мой отец? – в замешательстве переспросила она.
Но у меня нет отца.
- Да, Ваш отец. Он начал, работая на одного из хозяев ранчо, и собирал свое собственное стадо из отбившихся животных. Спросите его когда-нибудь об этом, и он тут же подтвердит.
Кейд никак не отреагировал на его слова – наверное, он и раньше об этом знал. Что же это были за мужчины? Какой кодекс чести соблюдали? Адди отвернулась от обоих, задаваясь вопросом, почему Бен так резко ее поставил на место. Очевидно, он достаточно долго испытывал на себе ее неприязнь и насмешки. В его глазах не было уважения к ней, только неприкрытое раздражение.
Дальше повозка проехала несколько миль параллельно небольшому ручью, пока в поле зрения попали какие то строения. Самое большое представляло собой изящный трехэтажный дом, с высоким крыльцом и белыми занавесками на окнах, который явно доминировал над всеми остальными постройками. Справа от дома был загон, а рядом большой барак, вокруг которого располагались небольшие помещения и навесы. Это было похоже на маленький самостоятельный городок. То тут, то там можно было видеть работников, лошадей, собак. Звуки немелодичного пения смешивались с говором людей и криком и шумом, который издавал запертый в загоне пони.
Повозка остановилась перед главным домом, а Адди замерла от страха и замешательства. Что теперь? Что ее ждет? Кейд остановился перед ней, что бы помочь спустить.
- Ну, давай, придвинься и выходи, - сказал он, ободряюще улыбаясь. – Ты же знаешь, папа не будет долго бушевать. Не на тебя. Поторопись же, у меня еще есть дела.
- Побудь со мной, - попросила Адди, схватив его за руку после того, как он помог ей спуститься.
Он был единственным дружелюбно настроенным человеком, которого она здесь видела, и его присутствие может очень ее поддержать.
Кейд вырвал свою руку и направился к загону, ответив на ходу:
- Бен будет с тобой. Все равно, он и так это планировал.
- Чертовски верно, - раздался сзади угрюмый голос Бена. – Идемте, поговорим с Вашим отцом, мисс Аделина.
Взяв ее под локоть, он направился в дом. Ей было неприятно его прикосновение, но все попытки освободить руку не принесли успеха. Адди ощущала его силу. Он легко открыл переднюю дверь, и так быстро повел ее, что она лишь мельком успела заметить оббитые ореховыми панелями стены и богатые ковры, устилавшие полы, пока они не оказались в библиотеке, где преобладал мужской дух: запах сигар, кожаной обивки кресел и легкий аромат свежесрубленного дерева.
- Расс? – сказал Бен, отпуская Адди, после того как хозяин комнаты поднялся из-за широкого стола. – Я так и думал, что ты здесь.
- Вы поздно вернулись, - отозвался Рассел Уорнер.
Он походил на устаревшую версию Кейда, с посеребренными висками, густыми усами и, внушающей уважение, статью. Некоторые мужчины несли свою власть естественно, как будто это не имело для них значения. К такой категории относился и Рассел. Он был человеком, который родился, чтобы вести за собой других.
Когда он перевел взгляд на Адди, в его глазах была нежность.
- Похоже, малышка опять заставила побегать за собой.
Адди уставилась на него. Это – мой прадед. И он думает, что я – его дочь. Они все думают, что я – Аделина Уорнер.
Она ничего не поняла из разговора двух мужчин, потому что стояла абсолютно изможденная от эмоционального напряжения все продолжающегося кошмара, и желая только одного, что бы этот ужас наконец то закончился. Очнулась Адди лишь когда Рассел во второй раз к ней обратился:
- Аделина, - очень серьезно начал он. – на этот раз, ты зашла слишком далеко. Серьезно, детка, ты должна объясниться. Кейд и Бен думали, что с тобой что-то случилось. Что ты делала в городе, что вы так задержались?
Она недоуменно уставилась на него. Она должна что-то объяснить? Что, например?
Тут, незнакомый женский голос вмешался в разговор.
- Что происходит, Расс?
Адди обернулась и увидела в дверях симпатичную стройную женщину лет сорока с небольшим. Она уже видела ее на старых фотографиях и знала кто это. Мэй Уорнер, жена Рассела. У нее были синие, как васильки, глаза на нежном овальном лице. Ее прямые светлые волосы были уложены в красивый узел на затылке, украшенный небольшими очаровательными цветочками.
Когда женщина нежно обняла ее за плечи, Адди почувствовала сладкий аромат аромат ванили и свежего крахмала от ее льняного воротничка.
- Почему вы так ужасно серьезны? – спросила Мэй и ее смеющийся пристальный взгляд, казалось, смягчил настроение Рассела. Выражение лица Бена не изменилось.
- Мы ждем, когда Аделина объяснит, что она делала в городе в течении двух часов, пока ее не было. – ответил Рассел более спокойным голосом, чем раньше. – Она вызвала беспокойство и задержку, Мэй, и должна, наконец понять, что есть время для игр, а есть время для работы. Но прямо сейчас, я хочу узнать, что произошло в то время, когда Бен и Кейд ее не могли найти.
Три пары глаз уставились на Адди в гнетущей тишине, слышно было только тикание часов в соседней комнате. Она почувствовала себя загнанным в угол животным.
- Я не знаю, - сказала она прерывающимся голосом. – Я ничего не могу сказать, потому что не знаю. Последнее, что я помню – это то, что Лиа… - ее голос сорвался, когда она попыталась продолжить. Это было слишком тяжело. Она так устала, что не могла уже сдерживаться. – Лиа…
Напряжение последних часов прорвало все ограничения, и она, закрыв лицо руками, громко разрыдалась.
Она услышала, что Бен тут же с отвращением покинул кабинет, а Рассел суетливо обещает ей карманные деньги и конфеты, только бы она перестала плакать, но, прежде всего, она ощущала мягкое утешение Мэй.
- Мне так жаль, - сквозь слезы прорыдала Адди, взяв настойчиво вручаемый ей Мэй носовой платок. – Мне очень жаль. Я не знаю, что случилось. Что я сделала? Вы что-то понимаете?
- Она переутомилась. Ей просто нужно отдохнуть. – услышала Адди голос Мэй, и с благодарностью ухватилась за эту мысль.
- Да. Мне нужно побыть одной. Я не могу понять…
- Все хорошо, милая. Мама здесь. Пойдем, я провожу тебя наверх.
Подчиняясь нежным уговорам, Адди последовала за ней из комнаты, пока ее взгляд не натолкнулся на стоящий на пристенном столике календарь.
- Подождите, - срывающимся голосом попросила она, когда увидела цифры, напечатанные на бумаге. – Подождите, - повторила она, боясь смотреть, но в то же время, она должна была знать. Даже, если это страшный сон, она должна была узнать. Год. Кокой был год?
Мэй остановилась. Остановился и Рассел, придерживающий Адди за плечи. Они оба были явно в замешательстве от поведения Адди.
Адди медленно подошла к столику и оторвала верхний листок от календаря. Держа его дрожащими руками, она поднесла его ближе к лицу, не веря своим глазам. 1880. Комната покачнулась у нее перед глазами в этот момент.
- Это правильно? – хрипло спросила она, протягивая Мэй листок.
Мэй заинтересованно посмотрела на дату и с улыбкой ответила Адди, которая напряженно ждала, судорожно сжав кулаки:
- Нет, дорогая, не правильно. Это было два дня назад, - она подошла к календарю, оторвала еще листок и бросила его в корзину. – Так, - удовлетворенно произнесла она, - теперь все верно.
- Тысяча восемьсот восьмидесятый, - выдохнула Адди.
Пятьдесят лет назад. Это невозможно. Я не могла очутиться здесь пятьдесят лет назад.
- В последний раз, когда я проверяла, это было именно так, - бодро сказала Мэй. – Теперь пошли наверх, Аделина. Ты даже не представляешь, какой усталой выглядишь. Не думаю, что тебе понравится твой внешний вид в зеркале.
1880. О, да, это был сон. Это не могло быть ничем другим.
Послушно, Адди пошла следом за Мэй на второй этаж и зашла в уютную спальню с короткими шелковыми занавесками на окнах, обклеенную яркими веселыми обоями в цветочек. Медная кровать с вышитым покрывалом и пуховыми подушками располагалась между двумя окнами. Рядом, на тумбочке стояла хрустальная ваза с полевыми цветами.
- Поспи немного, милая, - сказала Мэй, мягко подталкивая Адди к кровати. – Ты просто устала и все. Тебе нужен хороший отдых в течении нескольких часов. Я попрошу Лиа, что бы она тебя разбудила.
Пульс у Адди ускорился. Лиа была здесь? Это не могло быть правдой.
- Я бы хотела ее сейчас увидеть.
- Нет, сначала – отдых.
Перед лицом нежной настойчивости Мэй невозможно было устоять и Адди ничего не оставалось, как снять обувь и лечь на кровать. Ее голова утонула в мягкости подушек, и благодарным вздохом она закрыла глаза.
- Спасибо, - пробормотала она. – Спасибо за все.
- Теперь тебе лучше?
- Да. Да, сейчас я чувствую себя лучше. Я просто хочу заснуть. И никогда не проснуться.
- Я спущусь вниз и поговорю с твоим отцом. Мы больше не будем вспоминать об этом дне, если для тебя это так тяжело. Ты же знаешь, что папа никогда бы ничего не сделал, что бы вызвать твои слезы. Если бы ты захотела, он для тебя достал бы и солнце с луной.
- Я не хочу солнце и луну, - прошептала Адди, чувствуя нежное поглаживание Мэй по своим волосам. – Я просто хочу вернуться в то место, которому принадлежу.
- Ты – именно в том месте, милая. Ты…

...

книгоман: 21.07.08 10:40

 » Глава 1 часть 3

* * * * *
- Аделина? Тетя Аделина, пора просыпаться.
Громкий голос прервал ее дремотное состояние. Адди села и оглядела комнату. Солнце освещало персиковые стены спальни.
- Кто там? – спросила она, убирая с лица взъерошенные волосы.
Послышалось девчоночье хихикание.
- Это я - Лиа. Бабушка велела мне разбудить Вас.
Адди несколько раз моргнула, что бы убедиться, что ее не обманывает зрение. Тощая девочка с серыми глазами и длинными черными косичками подошла к кровати.
- Лиа, - хриплым ото сна, голосом сказала Адди. – Лиа, это – ты?
Раздалось еще одно хихикание.
- Конечно.
- Подойди сюда. Подойди поближе.
Ребенок запрыгнул рядом с ней на кровать и Адди, дрожащей рукой, дотронулась до одной из косичек. Ее сердце болело, но губы растянулись в нерешительной улыбке. О, Господи, это – она! Лиа!
Такого она не могла себе представить никогда в жизни. Женщина, которая ее воспитывала, учила, кормила и одевала, стояла сейчас прямо перед ней. Но была маленькой девочкой. Она узнавала Лиа в лице этого ребенка, могла услышать ее голос.
- Да, это – ты. Я вижу это. Скажи мне, сколько тебе лет.
- Мне десять лет. Мой день рождения был в прошлом месяце. Разве Вы не помните?
- Нет. Я не помню, - сквозь слезы, ответила Адди.
- Почему Вы плачете, тетя Аделина?
Из-за тебя. Из-за себя. Потому что ты здесь, но уже потеряна для меня.
- Потому что я очень сильно люблю тебя.
Испытывая непередаваемые чувства , она обняла девочку и крепко прижала к себе. Это не умеряло ее скорбь, но служило хоть каким то утешением. Неловко и робко, Лиа терпела объятия в течении нескольких секунд, прежде чем нетерпеливо дернуться. Немедленно Адди выпустила ее и вытерла глаза.
- У нас сегодня жаренный цыпленок на обед, - сообщила Лиа. – Ваше платье пыльное и измятое. Вы не собираетесь переодеться?
Адди отрицательно покачала головой. Задаваясь вопросом, когда все это закончится.
- Разве Вы не собираетесь привести в порядок свои волосы?
- Ммм. Наверное, нужно.
Сидя на краю кровати, Адди всунула ноги в свои ботинки и встала. На изящном туалетном столике с зеркалом она увидела щетку для волос. Она взяла ее после того, как повытаскивала остатки шпилек из запутанной массы, и стала расчесывать волосы. Вглядываясь в свое отражение, она видела все тоже лицо, что и всегда. Те же самые глаза, те же самые волосы.
- Лиа, - нерешительно начала она. – Я выгляжу, на твой взгляд, так же как всегда? Во мне ничего не изменилось? Хоть что-нибудь?
Лиа казалась озадаченной ее вопросом.
- Как всегда. Никаких отличий. А что, что-то должно было измениться?
- Я не уверена.
Адди опять повернулась к зеркалу, и расчесывала волосы пока они не стали гладкими и блестящими. Она не умела сооружать прически, которые видела в этот день у женщин, поэтому двумя заколками подобрала пряди с боков, оставив остальные волосы свободно падать на спину. Отложив щетку, она распрямила спину и решительно заявила:
- Я готова спуститься.
- Прямо так?
- Да, а что-то не так?
- Думаю, что нет.
Когда они спускались, Адди заметила как красиво внутреннее убранство дома. Изящная полированная мебель начищена до блеска, стол покрывала вышитая скатерть, гармонирующая по цвету с обивкой диванов и стульев. Занавеси были из дорогого тяжелого бархата шоколадно-коричневого оттенка с золотой нитью, а ковры на полах были с таким длинным густым ворсом, что ноги в них просто утопали. Аппетитные запахи еды и кофе разносились по всему дому, напоминая Адди о том, как давно она ела в последний раз.
- После обеда, на моей тарелке не останется ни грамульки, - сообщила она Лиа, чувствуя недовольное бурчание от голода, в животе.
Лиа наморщила лоб.
- Не останется что?
- Остатков, - принялась объяснять Адди, увидев, что девочка выглядит удивленной, и поняла, что слово ей незнакомо. – Никаких остатков еды.
- О, - поняла Лиа.
Они подходили все ближе к столовой, и звуки легкой беседы и звона тарелок усилились. Когда она появились в дверях, все звуки замерли. Все присутствующие уставились на нее. Даже Кейд замер, не донеся ложку ко рту. Комната была заполнена людьми, и, судя по всему, это были члены семьи.
Адди обратила внимание на пару ледяных глаз, принадлежащих Бену Хантеру, который сидел по правую руку от Рассела. Бен смотрел на нее с плохо скрытым презрением. Его взгляд прошелся по всей ее фигуре, отмечая все детали внешности, от носков туфель до свободно распущенных волос, и циничная улыбка искривила его губы. Что было не так? Почему все на нее уставились?
Тишина сопровождала ее, пока она подходила к первому попавшемуся свободному стулу за столом.
- Разве ты не сядешь на свое обычное место, милая? – раздался тихий голос Мэй.
Адди остановилась и пошла в другую сторону, с благодарностью присаживаясь на стул около Мэй. Ее аппетит полностью пропал.
- Каролина, наполни, пожалуйста, тарелку для своей сестры, - попросила Мэй, протягивая через стол пустую тарелку молодой белокурой женщине.
Каролина… Имя матери Лиа. Это означает, что она – моя сестра? Так как, она занимает место Аделины Уорнер, то это вероятнее всего. Я сойду с ума, если действительно стану считать себя Аделиной.
- Слышала, что у тебя был сегодня насыщенный день, - с улыбкой обратилась к Адди Каролина.- Я так же слышала, что ты ничего об этом не говоришь. С каких это пор, у тебя от нас секреты? Если бы не разговоры о твоих проделках, то все наши обеды были бы столь же унылы, как воскресная проповедь.
- Это был обычный день, - отозвалась осторожно Адди, бросив взгляд в сторону Бена, который саркастически ухмельнулся на ее слова и как ни в чем не бывало, потянулся за добавкой.
Она вздохнула посвободнее, поскольку все продолжили обед, и ее напряжение слегка спало, а аппетит вернулся с удвоенной силой, когда она взглянула на тарелку, заполненную едой. Тут была и жаренная куриная грудинка, и варенный картофель с фасолью, политые растопленным маслом. Трудно было есть медленно, испытывая голод, но Адди старалась, что бы не привлекать к себе еще больше внимания. Поскольку беседа вокруг стола возобновилась, Мэй наклонилась к ней и прошептала на ухо:
- Ты слишком взрослая, что бы носить свои волосы распущенными, Аделина. Сегодня это уже поздно менять, но завтра, я хочу, что бы ты была причесана к обеду как всегда.
Адди взглянула на нее округлившимися от удивления глазами. На нее смотрели, как на прокаженную, только потому, что у нее были распущенные волосы?
- Из-за этого все так странно на меня уставились? – прошептала она в ответ.
Мэй бросила на нее проницательный взгляд.
- Ты сама знаешь ответ на этот вопрос.
Так вот почему Бен смотрел на нее так высокомерно. Он подумал, что она пытается привлечь к себе внимание. Узел злости и негодования разростался у нее в груди. Адди опустила взгляд на тарелку, только изредка поглядывая на окружающих. Крупный мужчина с безвольным лицом, который сидел рядом с Каролиной, по видимому был ее мужем. Он держался скромно, и не так активно участвовал в разговоре как другие мужчины. Кейд вел себя по приличнее в кругу семьи, чем накануне в обществе Адди. Рассел вел основную беседу, и только Бену позволял себя прерывать. Какое положение занимала здесь Аделина Уорнер? Тихо наблюдая и слушая, Адди задавалась этим вопросом.
Так как Бен не обращал на нее никакого внимания, у нее была возможность рассмотреть его как следует. Он не был красив так, как по рассказу Лиа, она себе представляла. Красавцами, в ее понимании, были Дуглас Файрбанкс или Джон Губерт, с их идеальными лицами и аристократическими манерами, похожими на принца из сказки. Бен был более грубой внешности и слишком смуглым, что бы быть сказочным героем. Подбородок был затенен отросшей за день щетиной. Хотя бритье вряд ли бы помогло координально изменить внешний вид, если учесть темный загар. Но, вынуждена была она признать, он был неотразимо привлекателен своей индивидуальностью. И, конечно же, были еще ярко зеленые глаза и кривоватая улыбка, которая смягчала его привычку говорить всегда правду в лицо и его невыносимое самомнение. У него было мускулистое тело человека, привыкшего к физическому труду и проводящему много часов верхом. Почему он занимался тяжелым каторжным трудом, если было очевидно, что он хорошо образован? Она достаточно много знала о ковбоях, что бы понимать, что большинство из них были просто не способны заниматься чем либо еще. Откуда он появился, зачем решил обосноваться здесь, почему согласился на должность управляющего? Он явно скрывался от чего то или от кого то. Она готова была на это поспорить.
Поскольку все смотрели на Рассела Уорнера, разглагольствующего о ранчо, Адди, не скрываясь, уставилась на профиль Бена. Впервые она начала осознавать ситуацию, в которой очутилась, и почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Рассел был все еще жив. Бен Хантер еще не убил его. И она была единственной, кто знал, что должно было произойти.

...