По приказу короля!

Перед завтраком Изабелла успела освежиться, переодеться и вспомнить все случаи беременности, о которых она хоть что-то слышала.
Результат оказался не утешительным - девушка еще больше утвердилась в мнении о своем "интересном" положении.

Сжав губы и приняв - согласно случаю и настроению - надменный вид, Изабелла спустилась в столовую комнату. Слуга выдвинул для нее стул




- Шарлотта? - Изабелла не смогла скрыть возглас радостного удивления при звуке знакомого голоса и вопреки всякому этикету с оживлением обернулась к девушке. - Неужели, это ты?

- Расслабься, все не так плохо, - я улыбнулся другу, - хорошая еда, хорошее вино и, - обвел взглядом стол, - все остальное.

Посмотрел на вошедшего и снова уткнулся в свою тарелку.

- Ну вот и славно, - я снова улыбнулся.

- Спасибо, рана еще свежа, - я опустил голову и задумался. Черт, как же все не к стати. Эх, Дункан.

- Простите леди неотесанного мужлана, - Грегор МакФарлан к Вашим услугам, - я привстал и поклонился девушке, - просто это было мое замечание, к тому же не предназначенное для чужих ушей, но раз уж оно стало достоянием гласности, прошу меня простить.
_________________

Габи посмотрела на мужчину и снова опустила глаза.

Габи постепенно приходила в себя. И внимательно прислушивалась к разговорам за столом. Шотландцы не утруждали себя манерами и громко переговаривались.
Когда мужчина улыбнулся ей, у Габи немного отлегло от сердца. Она улыбнулась в ответ и спросила
-Как поживаете,добрый сэр, простите, не знаю вашего имени.

- О каких отрывках вы говорите, мисс ван Клив?

- А у нас.. по крайней мере пока всё ещё ничего. Пока... - ободряюще улыбнулась Камилле

- Нет, я хотела сказать - как же всё самое интересное и без меня! - опять пошутила Лив - Думаю их попытки не увенчаются успехом - опять улыбнулась.

- Можно поинтересоваться о чем речь?

Игэн усмехнулся. Неотесанный, как же.

- Игэн МакГавин, - кивнул он. - Отлично поживаю, - с сарказмом ответил он. - А вы?

Анна невольно улыбнулась в ответ, и почтительно склонила голову, в знак уважения новому королю. А он ведь, наверное, тоже будет здесь? Она беспокойно оглянулась, но ничто в зале не говорило о присутствии короля, как о текущем, так и грядущем. Никакой помпезности и церемонности. Если он здесь, то, видимо, пока не ожидается.


Она не хотела глазеть, честное слово. Но этот шотландец являлся словно бы иллюстрацией к определению "шотландский дикарь, варвар, горец". Ей было и страшно, и дико любопытно...

К счастью, от "наслаждения" видом горца её отвлекла другая девушка.

Анна кивнула, грустно улыбнувшись, и показала глазами на всех девушек за столом, имея в виду, что она такая же, как и все они.

На такое невероятное предположение Анна удивлённо округлила глаза. Неужели кто-то мог пойти на такое не по приказу, а добровольно? И, на всякий случай, покачала головой.

Увы, научиться представлять своё имя жестами Анне до сих пор не удавалось, поэтому она достала из кармашка всегда имеющуюся там заготовленную карточку, показывая её собеседнице: "Анна Трентон, дочь барона Эдварда Трентона, Камберленд".
_________________

- У меня есть один на примете одна сценка, но нужен еще третий человек, - ответила девушка.
Настороженность не позволяла девушке вот так просто присоединиться к беседе. Леонсиz прислушивалась к разговору за столом.



Миссис Мор представила девушку.
- Мисс Леонсия ван Клив, сестра мисс Валери, - сказала няня.
Леонсия отметила про себя манеры Грега МакФарла.
- Всё хорошо. Извинения приняты, - просто ответила она и продолжила завтракать.

В столовую вошёл ещё один шотландец. Он был поистине огромен! Настоящий воин! Но перед королём все равны, и все подчинились и приехали по его приказу.

- Леонсия, лорд МакФарлан представился, как только вошёл в столовую. Возможно, ты не слышала. Здесь шумно, - она понизила голос. - Но если мне будет позволено заметить, иногда казнили и за меньшее…

Валери просто улыбнулась. Она не умела соболезновать чужому горю и не знала, что говорить в таких случаях.


- Насколько я поняла, каждый из нас, - она обвела взглядом присутствующих за столом, - должен будет продекламировать отрывок из какого-нибудь произведения. Наш король является страстным поклонником поэзии, и мы должны порадовать его слух.

- Ками, ты присоединишься к нам?

- А вот как раз самое интересное, я думаю, ты и не пропустишь, Ливи, - она едва сдержала смех, - это решительно исключено. Без невесты свадьба никак не может состояться. А ты какие попытки имеешь в виду?

- Изабелла? Господи, сколько же мы не виделись? - Шарлотта обрадовалась знакомому лицу. - Ты тоже здесь? А я была уверена, что ты уже давно замужем и живёшь счастливо. - Она отодвинула тарелку с овсянкой и протянула руку за сэндвичем.

- Ты приехала одна?
_________________

Коннор презрительно скривил губы:

- Нет, и не собираюсь знакомиться ...

Перед ним поставили тарелку и Коннор ткнул вилкой в ... овощи? Настроение стало отвратительным. Вареные овощи он есть не собирался.
Он крутил в руках вилку, злясь все больше и больше ...
Король оторвал его от важных дел, что бы накормить вареной морковью и дать в жены одну из этих чопорных англичанок?!

Коннору хотелось хватить ладонью о стол, выйти отсюда и уехать сей же миг.

Тем более у него было одно дельце, не терпящее отлагательств ...
_________________

- Очень приятно, а которая из дам мисс Валери, - решил я познакомиться со всеми, кто знает, которая из них станет моей женой.

- Я польщен, мисс, - улыбаясь, уткнулся в свою тарелку.
_________________

- С удовольствием. Хоть как то развлечемся. А что за произведение? Может "Укрощение Строптивой"?
_________________

- Мисс Валери – это я, - кивнула девушка.

- Почему бы нет? Леонсия, что скажешь?

12 лет назад...
Если думать о чём-то другом, боль даже не чувствуется. Конечно, потом, намного позже, она приходит. Жалящая, расплывающаяся лавой по всему телу, беспощадная. Но в тот самый момент, когда длинный кнут с металлическим наконечником рассекает воздух и опускается на спину, нужно думать о чём-то другом. О прохладном шотландском лете, о печальных звуках волынки или о длинных шелковистых косах дочери кузнеца...
В эти самые минуты боль не кажется такой острой. Её можно терпеть. Боже, да ты чувствуешь, что в эти минуты ты сможешь вытерпеть всё! Никакая боль тебя не остановит. Никакие препятствия не задержат на своём пути. Никто не сможет тебя уничтожить или сломить.
Когда Уэйн уходил в поле вместе с крестьянами, он знал, что будет наказан. Дядя не терпел, когда племянник пропадал из виду. А Уэйну нужно было вырваться из-под его власти, убежать из замка, где страх пропитал каждый уголок, каждую щель. Ему было всё равно, что по возвращению вновь придётся ощутить эту жуткую, ослепляющую боль. Ему было всё равно, что на следующий день с окровавленной, раздираемой болью спиной, его заставят выполнять тяжёлую, почти непосильную работу. Ему было всё равно...
Под ярким голубым небом раскинулись поля золотистого вереска. Тёплые шершавые стебли было приятно ощущать руками. Они щекотали босые ступни, в лёгкие проникал тонкий, какой-то волшебный аромат. Он вдохнул этот запах, наполняя себя душистым воздухом до основания, чтобы потом, когда будет корчиться от боли в своей холодной комнате, вновь и вновь воскрешать в памяти это мгновение, это небо, поле, этот запах...
- Граф! Лэрд вас ищет по всему замку!
Уэйн замер на месте и ещё раз судорожно вдохнул воздух, пытаясь заполнить себя этими ощущениями до основания. Скоро он будет наказан. Не сможет даже выйти из проклятого замка. Но у него будет хотя бы это. Воспоминания, фантазии, чувства у него не отнимут.
Молча, он прошёл мимо двух рослых стражников, посланных за ним, и направился к дяде. Иногда он даже переходил на бег, стремясь быстрее попасть в замок, быстрее получить своё наказание, быстрее пережить то, что неминуемо случится.
- Где ты был? - Противный голос опекуна вызывал чуть ли не содрогание во всём теле.
- Гулял. - Уэйн старался сохранять непроницаемое выражение лица. За пять лет он прекрасно этому научился. Никаких эмоций, никаких чувств. Всё должно быть внутри. Так глубоко, что каждый, кто смотрел бы на него, думал, что это всего лишь безжизненная оболочка.
- Ты же знаешь, такому наследнику, как ты, небезопасно шляться, где ни попадя. Да ещё без присмотра! Придётся тебя наказать... - На лице старика появилась улыбка, открывающая гнилые зубы. Уэйн подавил желание отвернуться. Его едва не затошнило от этого вида. Ну, лучше смотреть на гнилые зубы дяди, чем на длинный кнут, который тот уже разворачивал своими узловатыми руками.
Уэйн послушно прошёл вперёд. Повернулся к дяде спиной. Снял рубашку. За эти годы он понял, что рубашку лучше снимать сразу, а иначе кусочки ткани остаются прямо в рубцах, и едва ли не больней их потом выдёргивать из ран вместе с запёкшейся кровью, особенно, когда делаешь это сам. Он крепко сжал в кулаки старую рубашку и опустил голову. Осталось последнее: ему нужно молчать. Крики лишь подзадоривают его опекуна. Молчать легко, даже ощущая эту боль. Он узнал простой секрет: нужно думать о другом.
Уэйн закрыл глаза. Он представил вересковый луг, яркое голубое небо. Сделал вдох, ощущая сладковатый аромат, терпкий, с лёгкой горечью. Тёплый ветер ерошил волосы, пели птицы, а в траве копошились насекомые. Со свистящим звуком кнут рассёк воздух и опустился на его спину. Металлический наконечник прорвал кожу, оставляя глубокую кровавую борозду. Он почувствовал, как по спине потекла горячая кровь, а щеки коснулся ветерок. Лёгкие снова наполнились воздухом, ароматным. Запахом вереска. Ещё удар. Новая борозда на спине. Он крепче зажмурил глаза. Небо ещё никогда не было таким ярко-голубым.

*****

Уэйн вздрогнул и даже потряс головой, пытаясь согнать с себя дымку наваждения. Он ещё не совсем пришёл в себя, как дверь в комнату вновь бесцеремонно распахнулась, и вошёл давешний слуга. Решив начинать налаживать дружественные контакты прямо со слуг, Уэйн изобразил на лице счастливейшую улыбку, чувствуя, как по губе потекла слюна. Глаза старого слуги удивлённо раскрылись, а потом он брезгливо поморщился. Уэйн едва удержал себя от смеха – слишком знакомая ситуация, но лицо слуги было таким умильным. Старик что-то пролепетал, а Уэйн соскочив с кровати, вновь напялил на голову венок.
― Мой подарок невесте… - Он сказал это тихим благоговейным голосом, поудобнее пристраивая венок. – Нельзя оставлять без присмотра.
Слуга потрясённо кивнул, так и не закрыв рот.
Уэйн, тем временем, отряхнул свою «одежду», пальцами зачесал назад космы и доверчиво посмотрел на старика.
― Я есть хочу. Мы будем есть?
Видимо, старого слугу чуть удар не хватил от перспективы разделить с Уэйном трапезу. Он так шустро открыл дверь, что петли заскрипели ещё сильнее. Запинаясь, он пробормотал:
― Следуйте за мной, я проведу вас в столовую.
Уэйн послушно засеменил за своим проводником, ступая босыми ступнями по полу. Да, выглядел он… живописно.
Наконец, они добрели до столовой. Бочком, Уэйн пробрался внутрь, пытаясь остаться незамеченным для людей собравшихся там. Но все они были такими умильными и приличными, что он нечаянно хохотнул.



Он заметил сидящую поодаль печальную женщину и бесцеремонно устроился рядом с ней. Указав на пресловутый венок пальцем, Уэйн, отправил в рот касок хлеба и, жуя, проговорил:
― Это подарок моей английской невесте.
Его слова звучали невнятно, но Уэйн, похоже, об этом не заботился. Он с интересом рассматривал обеденный стол и беззастенчиво глазел на гостей.
_________________

- Да, не раслышала, - подтвердила Леонсия.
За два года Леонсия отвыкла от такого количества народа за столом и шуму, издаваемый ими.
При слове "казнь" Леонсия напряглась и на мгновение застыла. Потом как ни в чем не бывало проглотила пищу и отпила немного напитка из кубка.
Девушка снова была спокойна и безмятежна. Хотя слова Валери ранили ее до глубины души
"Моего отца казнили, а Валери так спокойно говорит про казнь при мне! Почему она не щадит моих чувств?! Неужели я зря согласилась на ее предложение в карете?", - подумала девушка.


- Я согласна, - кивнула девушка. - Комедия - это всегда так весело.
Хотя ей меньше всего на свете хотелось смеяться.

Леонсия с изумлением посмотрела на него.
"Кто этот юродивый? Еще один жених?!" - подумала она.
Девушка не верила собственным глазам. Быть того не может.