Не бывает бывших (ЛР с элементами криминала, а-ля 90-е)

Спасибо большое за главу
От воспоминаний в дрожь бросает, а сила духа Вика поражает.
___________________________________

Спасиб, девчата.



Ох, Люда...
Вчерашним мальчишкам просто вручили автоматы и сказали - можно ВСЕ. Плюс накачали наркотой по самые гланды. Вот крышак и поехал.
Можно ли их (тех самых пацанов) в этом обвинять? Не знаю. Я бы не стала.
Ни одна война за всю историю человечества не отличалась такими психическими отклонениями воюющих, как наша афганская и война во Вьетнаме Америки. Кстати, моя следующая тема.



Спасиб, Ева. Задам вопрос, можно? Вот чем поражает? Интересно, как автору. Ты же мусульманка (кста, совсем недавно узнала). Для тебя эта тема должна быть очень болезненна.
Но ты все равно соболезнуешь герою. Я надеюсь это потому, что мне удалось из него слепить то, что я и хотела - -жертву обстоятельств. Вопреки Алексеевич, которая всех мальчишек представила садистами.
_________________

Нина, привет!
И спасибо за продку!
Воспоминания Вика о временах в Афгане действительно в дрожь бросают. Да, наши парни бесчинствовали...но был ли у них выбор? Сомневаюсь... На войне либо ты, либо тебя. И эта история с кишлаком лишний раз показала, что жалость там только во вред, потому что даже мирное население на поверку не таким уж мирным оказывалось. А сколько таких историй о Чечне всплывало, когда и дети, и молодые девушки наших бойцов и стреляли, и взрывали... А сколько таких историй сейчас всплывает в связи с событиями в соседней стране. Война никогда не несла, не несет и не будет нести добра...
Меня больше удивляет, как сам Вик умудрился остаться человеком - ведь исковеркали его там, а все равно верит в вечное и доброе.
___________________________________

Потому что не он выбирал такую жизнь.
Чтобы судить человека, нужно как минимум попасть в такую же ситуацию, я не была, к счастью, но если так взять Вик остался человеком, не смотря на то, что с ним случилось, и что ему приходилось делать. Ты смогла это показать.
То что там были садисты я в этом не сомневаюсь, но для меня не имеет значения ни религии и ни нации, того кто мучил Вика я бы убила наравне с тем кто изнасиловал афганскую девушку отдав на растерзание полубезумным солдатам.
Я считаю, что своё желание убивать не надо прикрывать войной, религией и прочими причинами, каждый сам делает свой выбор.
Не знаю, но трудно обвинять человека, когда на войне он видит убийство своих друзей, соответственно хочет мстить врагам. Но ведь Вик понимал, что не надо отстреливать детей, женщин, стариков и за это я продолжаю видеть в нём человека, не смотря на то, что на курок он всё же нажимал.
Он сумел найти в себе силы хоть и не простить афганцев за свою сломанную жизнь, но понять, что не они в этом виноваты.
___________________________________

Согласна с тобой полностью! Ни какая цель, не оправдывает жертвы! И наши пацаны всего лишь пешки в чужой и непонятной борьбе! Они же не по своей воле пошли в Авган! Так же как и во Въетнаме американцы, жертвы! Они тоже не жаждили умирать ради чужих интересов!



И у тебя это превосходно вышло
_________________

Привет девочки) Нина спасибо за продолжение. Ждала с нетерпением!


Ален, я бы эти войны не сравнивала. В Афгане и Чечне мы для местных захватчики и иноверцы. Здесь хотя бы было понятно кто враг . А на Украине война гражданская это в разы страшнее. Но это мое субъективное мнение.

Спасибо Ева за ответ. Согласна с каждым словом. Все бы так думали может и войн меньше на порядок было!
quote="Dizel"]Я считаю, что своё желание убивать не надо прикрывать войной, религией и прочими причинами, каждый сам делает свой выбор[/quote] Эти слова особенно зацепили, согласна с каждым.
[
Ниночка, спасибо, что девочка выжила. Я за Вика рада. Есть ему для кого жить и к кому вернутся. И он ОБЕЩАЕТ ее забрать,значит сделает для этого и невозможное.
Автор обещал- больше жертв не будет))))

Вик у меня ассоциируется со стойким оловянным солдатиком. И не руки он боится замарать, а жить по возможности в ладу со своей совестью.
А вседозволенность еще никого до добра не доводила.

Жду с нетерпением продолжения. Вдохновения тебе Ниночка и удачи, тема очень трудная!
_________________

Ниночка, спасибо за продолжение!!!

эвелина франк, Ляся, Tanaisa, Dizel, alenatara

Благодарю, девчата.
Самый скользкий момент был, когда Вик уезжал в Чечню. Теоретически он мог устроить в больнице взрыв, забрать Алену и свинтить в ту же Ригу. Но он обещал Гробу выполнить его просьбу. В обмен на смерть сына.

Пошла допрашивать мужиков. Была честно удивлена, когда ответили, что настоящий мужчина не пойдет на предательство даже ради любви к женщине. А если пойдет - это уже не мужик.

Продолжение либо сегодня к вечеру, либо завтра утром.
_________________

Нин, спасибо за продолжение!

 » Любо, братцы, любо

Мы экипированы по полной. Душу приятно греет то, что кроме пистолетов с внушительными боезапасами нас снабдили парочкой гранат.
Пару раз перед Ставрополем останавливают гаишники, но удостоверения журналистов действуют хлеще любых денег. Пулеметчик охотно щелкает фотоаппаратом, дорожные вояки с удовольствием позируют. Мы обещаем прислать им газету с фотографиями и душевно прощаемся.
Пулеметчику приходится несладко: я не могу заменить его за рулем. Он сидит, уставившись на дорогу. Начинается дождь и я слышу, как первые капли разбиваются о крышу джипа.
- Володя,- спрашиваю я,- как сам думаешь: вернемся обратно?
Он отвечает, не отрывая взгляда от дороги:
- Надежда всегда есть, но... с чехами дело иметь опасно. Для них обмануть неверного – за счастье. Но мы же только половину суммы везем. Если Султан такой жадный, как говорят, может и прокатить.
Мне надо вернуться. Я должен. Меня ждут.
Мы с Пулеметчиком оба прошли войну. Только каждый из нас – свою. Я так часто слышал, что нас сравнивают, что самому стало интересно: какими мы оба вышли из огня?
- Зачем ты поехал? – снова спрашиваю я.
Он отвлекается от дороги, бросает на меня странный взгляд. Молчит, и я думаю, что уже не ответит, когда раздается голос:
- Вик, а ты сам хочешь вернуться в Афган?
Я вздыхаю. Я видел много грязи и боли. Столько грязи, сколько там, не видел нигде. Столько боли, сколько в подвале, не испытывал ни разу, но…
Полосатые свалились нам на голову, как кули с неба. Трое десантников в окровавленных разорванных тельняшках. Грязные, как черти. Злые, как черти. И веселые, как черти. Откуда они взялись на этой высоте, где по данным вертолетной разведки не было ни единого человека, мы поняли не сразу. Только услышали чуть ли не с неба громкий крик:
- Братва-а-а-а.
Сержант поднял голову, прикладывая ладонь ко лбу козырьком.
- Е-мае,- протянул он,- откуда они здесь?
Полосатая троица бежала к нам.
- Фу, бля,- выдохнул первый подбежавший,- думали от жажды сдохнем здесь. Дайте воды, мужики, не жмотитесь.
Я протянул флягу, к которой тут же присосался его жадный рот. Кадык ходил на заросшей щетиной шее, как жернов. Вода проваливалась внутрь огромными порциями.
«Как верблюд»,- подумал я тогда.
Напоили остальных и сержант приступил к расспросам. Отчаянно жестикулируя и матерясь, ВДВ-шник рассказал, как они вчетвером по собственной воле устроили рейд к ближайшему кишлаку.
- Да стукнул кто-то, что там с пяток духов затаились, мы и пошли, как дураки.
Вооруженные одними десантными ножами, обкуренные в хлам, они поперли на кишлак. Только духов там оказалось с десяток. И вооружены они были не карабинами, а ДШК.
- Ох, и пересрали мы, мужики,- гоготал тот, который выдул мою флягу до дна.
Остальные двое соглашались с ним короткими кивками. На одном только страхе и наркоте они положили всех духов. Вскрывали ножами афганские глотки, как банки с тушенкой.
- Костян с ДШК остался отход прикрывать. На всякий случай. Мир праху.
- Мир праху,- согласились мы.

Я не найду на гражданке таких людей, которые отдадут мне последнюю воду из фляги. Я не встречу тех, кто будет прикрывать мой отход.
Пулеметчик понимает все без слов, потому что отвечает сам себе:
- Вот поэтому я тоже хочу вернуться. Спи, Вик, скоро приедем.
Мы вторые сутки спим в машине. Поднимаю воротник куртки, устраиваюсь на сиденье поудобней и закрываю глаза под мерный звук дождевых капель.
Он будит меня ранним утром, когда туманная взвесь окружает нас со всех сторон.
- Урус-Мартан,- сообщает Пулеметчик.- Впереди наш блокпост.
Сбрасываю остатки сна. Володя откидывает сиденье, предупреждает меня:
- Разбуди через час.
Закрывает глаза и тут же засыпает. Он был за рулем почти всю ночь.
А я выхожу из машины и осматриваюсь. Как непохожа эта земля на ту, где воевал я. Только горы напоминают Афган. Но здесь они покрыты изумрудной травой, а там был сплошной камень. Земли разные, а войны одни.
Туман понемногу рассеивается, обнажая верхушки гор. Окружающая красота зачаровывает. Воздух чист и прозрачен настолько, что кажется, будто сейчас зазвенит. Под облаками кружит какая-то крупная птица. Странно, я не помню афганских птиц. Кажется, даже зверье сбежало из той проклятой земли.
Даже не замечаю, как проходит час, и вздрагиваю от Вовиного голоса за спиной:
- Ну, засмотрелся. Садись,поехали.

Через полчаса нас останавливает парнишка на блокпосту. Явный срочник. Худющий, но серьезный. Каска болтается на маленькой голове, как ведро. Вдобавок, еще и постоянно шмыгает носом.
- Документы,- приказывает он и мы послушно достаем журналистские корочки.
Еще в машине договорились, что разговаривать будет Пулеметчик. Он болтливее и лучше знает всю эту чеченскую «кухню».
Парнишка придирчиво рассматривает корочки, сверяет фотографии с лицами.
- Что, брат,- обращается к нему Пулеметчик,- стреляют?
Достает пачку сигарет и протягивает постовому. Тот не отказывается, с удовольствием затягивается и включается в разговор:
- Да сейчас уже тише. Так, если бандиты полезут. Здесь в горах арнаевцы шалят, так что аккуратнее. С неделю назад каких-то американцев опять захватили.
Пулеметчик сочувственно цокает языком.
- Да уж,- продолжает он разговор,- не то, что раньше было. Война, так война. А сейчас сплошная партизанщина.
Постовой заметно оживляется, громко шмыгает носом и спрашивает:
- Так ты тоже здесь был? А где? А кем?
- Пулеметчиком под Шали. Слыхал про такую битву?
- А то,- радостно отвечает пацан,- нам ее в учебке преподавали. Здорово вы там чехов покромсали.
Я не вмешиваюсь. Мне не о чем говорить. Достаю фотоаппарат и делаю фото мальчишки. Он это замечает, гордо приосанивается и перевешивает автомат со спины на грудь. Знакомым движением скрещивает руки на стволе. Помню-помню, все молодые любили фотографироваться именно так. Ничего не изменилось.
Пулеметчик тушит ногой сигарету, забирает документы и пожимает бойцу руку.
- Ну, бывай, браток,- прощается с ним и подходит к машине.
- Осторожнее там,- выкрикивает мальчишка нам вслед.
А мы едем в логово зверя. Чем ближе подъезжаем, тем серьезнее становится Вова.
- Вик,- говорит он мне почти на подъезде к лагерю,- ты только держи себя в руках.
Я не понимаю смысла этой фразы и вопросительно смотрю на его сосредоточенный профиль.
- Знаешь,- объясняет он мне,- в чем между нами разница?
Я отрицательно качаю головой и он хмыкает:
- Вы любите свою войну, а мы ненавидим Чечню.
- А ты? – спрашиваю его.
- Я всего лишь хочу на войну. И неважно, какую.
Не знаю, что ответить. Хочу рассказать о том, что половина из нас спилась и снаркоманилась вконец. Что многие загремели в психушки и до сих пор ищут духов у себя под кроватью. Что щелкающие выстрелы карабинов еще долго не давали мне спать по ночам. И что... я очень хочу вернуться обратно.
Но пока пытаюсь подыскать слов, нас останавливают у палаточного городка. Неулыбчивые чеченцы в потертых камуфляжах вооружены новенькими калашами. Да, это не Афганистан.
- К Султану,- коротко бросает Пулеметчик.- Он ждет.
Ближайший борец за свободу Ичкерии качает стволом автомата в сторону самой большой палатки. Проходим сквозь ряд вооруженных людей, пытаюсь оценить силы полевого командира. По всему выходит что-то около ста пятидесяти человек.
До поездки поинтересовался его биографией. Бывший мент, начальник местного РОВД. Во время штурма Грозного оборонял и минировал аэропорт Северный. Но потом поругался с Дудаевым и увел своих людей к Урус-Мартану. Якобы, Джохар предал истинные ценности Ислама и им сейчас не по пути.
- Гаски (русские), заходи.
Полог палатки распахивается и нас пропускают внутрь. Он сидит за столом. Заросший до самых глаз бородой, крупный и нервный.
- Садись, гаски,- Султан машет нам рукой, приглашая к столу.
Он производит впечатление дикого животного. Я сам знаю, как на войне теряют ориентиры и пьянеют от запаха крови. Арнаев психически нездоров. Вижу это по шальному блеску глаз и постоянно дергающемуся лицу. Он находится в состоянии крайнего напряжения. Одно неверное слово и собственные подчиненные расстреляют его в упор. Ему приходится прилагать все силы для удержания их в узде. Я знаю таких людей, они самые опасные.
- Деньги привезли?- без лишних сантиментов спрашивает чеченец.
- Привезли,- отвечает Пулеметчик.
- Давай сюда,- приказывает Султан.
Мы с Вовой переглядываемся. Нет, так не пойдет, нам надо вернуться.
- Султан,- вступаю я в разговор,- мы должны уйти отсюда. Это обязательно условие и ты об этом знаешь. Вторую половину получит твой брат, когда ваш тейп поможет нам.
У Арнаева темнеют глаза. Он поднимается из-за стола, упирается в него кулаками и выкрикивает команду на чеченском. В палатку забегают несколько бородачей и мы с Пулеметчиком слышим клацанье взводимых затворов.
Ни в коем случае нельзя показывать страх. Они чуют его, как собаки. Поэтому мы с Вовой улыбаемся и смотрим прямо в злобное лицо Султана.
- Я не привык, чтобы мне приказывали дети свиней,- цедит командир сквозь зубы.
- Мы не приказываем,- опровергает Пулеметчик,- мы предупреждаем.
Чеченец со свистом втягивает воздух, и мы втроем обмениваемся молчаливыми взглядами.
- Давай деньги, гаски,- наконец, говорит Арнаев.- Клянусь Аллахом, вы вернетесь обратно.
Нас выпускают из палатки, мы проходим под прожигающими насквозь взглядами. Я чувствую спиной темные зрачки автоматов, но иду ровно. И только возле джипа разрешаю себе расслабиться. Один из чеченцев забирает чемодан с баксами, а мы готовимся прыгнуть в машину и рвануть ко всем чертям.
Я уже открываю дверцу, как слышу женский плач. Он идет как будто из - под земли, прямо из-под моих ног.
- Зиндан,- поясняет Володя мой недоуменный взгляд,- тюрьма в земле. Видно, кого-то захватили.
А голову заполняет туман. Кроваво-красный со вспышками боли и ненависти. Через сколько времени он пришел ко мне снова – Джафар. Только сейчас он не в подвале, а в яме. Виски пробивает игла воспоминаний и, не помня себя, я иду обратно.
- Остынь,- Пулеметчик хватает меня за плечо,- это не наше дело.
Не верю тому, что это говорит он. Не верю, что сейчас смотрю в его спокойное лицо. Держусь из последних сил, чтобы не ударить.
- Не наше?- переспрашиваю, потому что думаю, что не понял. Ты говоришь: «Не наше»? А ты знаешь, что они делают с пленными? Хочешь, расскажу? И покажу?
В безотчетной злости снимаю перчатку с изуродованной руки. Хочу вытащить глаз и ткнуть этого сопляка носом. Но он только крепче сжимает руку на моем плече.
- Знаю,- отвечает спокойно,- сам видел. Но это,- кивает на бородачей,- не наше дело. Если мы лишим их законной добычи, то не сможем даже отъехать от лагеря.
А последней фразой он бьет меня совсем поддых:
- Вспомни, кто ждет тебя дома, афганец.
И я понимаю, что он прав. Вот только рассудок смиряться не хочет, потому что женщина плачет еще громче. И о чем-то просит взахлеб на английском языке.
- Кто там?- спрашивает Пулеметчик чеченцев.
В ответ они похабно смеются и сопровождают свой смех движениями тазом.
- Американка,- веселясь, отвечает один,- ва-ва-ва...
Несколько откровенных движений, перемигивания и мерзкие ухмылки. Я понимаю, что грозит этой несчастной. Если за нее не заплатят выкуп, то ее затрахают до смерти.
Собираю всю волю в кулак, распахиваю дверцу и падаю на сидение. Я не могу спасти всех, мне хотя бы спасти Алену. Я не имею права на жалость.
- Гаски,- слышу голос Арнаева,- оставайтесь на ужин. Солнце зашло, Аллах заснул. Водки достану.
- На хер,- шепчет Пулеметчик, садясь за руль,- рвем быстрее. Пока они не передумали.
До отказа выжимает сцепление, джип ревет мотором. И мы несемся прочь, подпрыгивая на ухабах.
- Погони нет?- спрашивает Володя.
Оборачиваюсь и всматриваюсь в темнеющий воздух. Черт их знает, может передумали, пока Аллах спит. Но позади пусто, и лилово-черный чеченский вечер удивительно спокоен.
- Нет,- отвечаю я и Пулеметчик облегченно вздыхает.
- Пронесло.

_________________

Прочла, сердце как у птички бьётся от страха! Теперь можно и выдохнуть! Вроде пронесло, Вик ели не спалился!! Надеюсь парни по дороге обратно не найдут приключений на одно известное место?! Нина, я уже боялась что ты нас бросила! Спасибо за продочку!! И жду дальнейших событий!
_________________

Спасибо большое за главу
___________________________________

Спасибо за продолжение!!!!

Спасибо за продолжение.
_________________

Автор большое спасибо. Открыла случайно, просто пролистывала обновления. А тут лаже нет слов передать. то вроде как и ЛР но такая реальность накатила. Спасибо за ваш труд. Впервые за долгое время читаю книгу и задумываюсь. Столько эмоций, реальности и психоанализа. Еще раз спасибо. С нетерпением буду ждать продолжения.