Элоиза Джеймс "Снова в дураках"

Ага, сюда бы подушечек мягоньких накидать. А приходилось сидеть по струнке в корсете

Спасибо большое за перевод!!!

Во-первых, спасибо огромное переводчикам!!!

А во- вторых... Все-таки Лусиус шикарен. Он не променял ее на лошадей, он ее просто уступил. Благородно

 » Глава 8

Ура! Мы дошли до счастливого конца и теперь знаем, кто же остался "снова в дураках"
Особая благодарность Наре - без твоей волшебной палочки (или ручки) все было бы гораздо прозаичнее!


**************************


Глава восьмая (перевод: vetter, редактор: Nara)

Драгоценность, стоимостью в пять лошадей

Женевьева не плакала. Она сидела на том самом месте, которое только что оставил Фелтон, крутя в своих пальцах золотистый локон. Она посмотрела на Тобиаса, когда он вошел. К его чрезвычайному облегчению Женевьева не выглядела впавшей с истерику или убитой горем.
- Как ты? - спросил он.
- Всю мою жизнь мужчины перебрасываются мной как восхитительным лакомством. Чем сегодняшняя ситуация отличается от всех предыдущих? Я всего лишь обнаружила, сколько стоит это лакомство в лошадях.
Сердце Тобиаса упало. Он сел напротив нее.
- Я хотела бы пойти домой, - равнодушным голосом тихо произнесла Женевьева. - Если, конечно, ты не хочешь воспользоваться своими брачными правами, или же я должна назвать их добрачными правами? - Она махнула рукой в сторону закрытой двери, ведущей в спальню Тобиаса.
- Я - настолько плохой обмен? - спросил он. - Я же говорил, что Фелтон не испытывает к тебе истинного чувства. Но я-то его испытываю, Женевьева. И ты тоже самое чувствуешь ко мне, хочешь ты это признать или нет.
Она сидела и смотрела на него, а он не мог понять, что означает это выражение ее лица.
- Я просто поражена своим дурным вкусом, - произнесла Женевьева каким-то будничным тоном. - Сначала ты, затем Фелтон. Вы оба вели себя, как мерзкие навозные жуки. Ну почему мне так не везет?
- Навозный жук - это довольно грубо, - отозвался Тобиас, едва сдерживая себя. - Прости, если ты не поняла, почему я предложил Фелтону лошадей. Я хотел показать тебе, что он за человек.
- О, об этом я не говорю, - усмехнулась она. - Полагаю, твоя истинная сущность проявилась на утро после нашего тайного побега, когда ты не появился, чтобы просить моей руки.
- Но ты же вышла замуж за другого.
- Я к этому отношения не имела, - с горечью заметила Женевьева. - Ты взял меня в карете на пути в Гретна-Грин, не предусмотрев, как избежать встречи с моим отцом, лишил меня девственности, а затем оказался не в состоянии предотвратить мой брак с лордом Малкастером.
- Прошу прощения, что не смог укрыться от твоего отца, - произнес Тобиас, тщательно контролируя свой голос. - Это был первый побег, который я устроил, и мне не были известны подробности маршрута.
- Ты должен был кого-то расспросить!
- Полагаю, мыслить здраво в то время я не мог.
- Ты пил! - выкрикнула Женевьева. Он выглядел так невинно, а был худшим из возможных распутников.
- Весь вечер, - согласился он. - Я был пьян в стельку.
Она почувствовала легкую дрожь.
- Ясно, в противном случае тебе и в голову не пришло бы сбежать со мной, - Женевьева пыталась выдержать вполне достойный тон.
- Вероятно нет, - согласился он, сложив руки на груди.
- Хорошо, объясни свою точку зрения, - резко предложила она.
- Ты ведь хотела сбежать со мной? - спросил он.
- Да, это так, ты меня не заставлял! - воскликнула Женевьева.
- Ты тоже была слегка навеселе, - напомнил он ей. - Все дело в шампанском... сомневаюсь, что ты сбежала бы со мной, не выпей перед этим так много, Женевьева. Итак, мы оба были пьяны.
- Я не была пьяной. Мое легкомысленное поведение объясняется только молодостью и глупостью.
- Похоже, в своем воображении ты приукрасила действительность, но мне не трудно напомнить, что я едва знал тебя со слов Адама, а уже через несколько часов мы мчались по деревенским дорогам, планируя доехать до Гретна-Грин.
- Ты знал меня! Мы были знакомы друг с другом всю нашу жизнь. - Каждый божий день она одевалась с особой тщательностью и проводила целые часы перед зеркалом, расчесывая волосы и мечтая о непредсказуемом красивом мальчишке-соседе. А теперь он говорит, что едва знал ее? - Ты должно быть шутишь! - Женевьева перешла на крик, такой ярости она еще никогда не испытывала. - Мой отец был ближайшим соседом твоих родителей с тех пор, как тебе исполнилось восемь лет, и пока твой отец не потерял свой дом.
Он пожал плечами.
- Конечно, этот факт мне известен. Изредка я тебя видел. Но я не знал тебя, Женевьева. Все изменилось, когда мы встретились на музыкальном вечере.
Женевьева же помнила даже день, когда увидела его впервые. Во время ярмарки на Троицу, Тобиасу было двенадцать лет. Прямо в середине игры, устроенной деревенскими ребятишками, миссис Брайглет вскочила со стула с пронзительным воплем - это Тобиас подложил ей в ридикюль живого ежа.
- Дьявольское отродье! - взревел его отец.
И с того самого момента, когда она увидела Тобиаса, со всех ног удирающего через площадь, безумно смеющегося в ответ на рев отца, Женевьева начала ему поклоняться.
Тобиас Дерби был полной противоположностью всему, что знала Женевьева, выросшая в спокойной, невозмутимой обстановке своего дома, воспитанная пожилым отцом, который хотя и любил ее, но легко уставал от ее сверхнеистовой природы, как он это называл.
Ее гнев продолжал расти.
- Какая милая картина, - язвительно заявила она. - На музыкальном вечере ты встречаешь молодую леди, которую, как утверждаешь, практически не знаешь. Ты пьян, она тоже. Ты бросаешься в ночь, нанимаешь карету и мчишься в Гретна-Грин. И тебе дважды удается лишить ее девственности...
- Никого невозможно лишить девственности дважды, - заметил он. Но в его голосе не чувствовалось сарказма.
- Ты... ты хватаешь помешавшуюся девчонку и дважды используешь ее себе в удовольствие прямо в движущемся экипаже, затем, как только появляется ее отец, ты решаешь сбежать в Индию, даже не потрудившись сделать ей формальное предложение своей руки. Вы, сэр, подлец! Фактически, ты еще хуже, чем твой папаша!
Внезапно он сильно побледнел.
- Как я мог просить твоей руки? Ты же вышла замуж за Малкастера.
- Не лги столь нагло! - выкрикнула она. - Если ты мне что и должен, то только правду! Вообще-то, если задуматься, - с горечью добавила она, - почему бы нам не перестать вспоминать весь этот вздор? Я понимаю, твоя совесть беспокоила тебя. Что ж, она может успокоиться. Благодаря доброте Эразмуса, женившегося на мне после того, как ты извалял меня в грязи, теперь я - почтенная вдова. У меня есть вдовья доля от наследства, и мне нет нужды выходить замуж.
- Но ты нужна мне, Женевьева. И то, что случилось, не было грязью. - Он смотрел прямо в ее красивые глаза, тщательно подбирая слова. - Возможно, я неправильно тебя понял...
- Пожалуй, я могу задать всего один вопрос, - прервала она его. - Ты можешь объяснить, почему так и не приехал ко мне после того, как мой отец перехватил нашу карету. - Тобиас мог выглядеть невинным младенцем, но ее отец был прав, обозвав его наглым Лотарио[1]: взял то, что хотел, и бросил ее. - Мой отец согласился бы на наш брак, учитывая произошедшее между нами. Ты же так и не появился. - Она никогда не забудет гнев отца, обнаружившего насколько безнравственна его дочь, потерявшая свою девственность в карете.
- К тому времени, как я проснулся, ты уже была замужем, - выдавил он сквозь сжатые зубы.
Она фыркнула.
- Вот как? Ты превратился в Спящую красавицу? Эразмус и я поженились только после того, как наши имена, имена вступающих в брак, оглашались в церкви в течение трех недель. И все это время... это время... - голос Женевьевы сорвался, выдав охватившие ее эмоции.
Что-то вспыхнуло на лице Тобиаса, и он вскочил с кресла.
- Три недели? Ты вышла замуж спустя три недели, Женевьева?
Она моргнула и уставилась на него.
- Конечно. Имена вступающих в брак должны быть оглашены, и даже Эразмус, если он и был добр - а он таковым не являлся, - не взял бы меня в интересном положении.
Тобиас развернулся и ударил кулаком в стену.
- Я не знал, Женевьева. - Мука, прозвучавшая в его голосе, заполнила комнату. - Кучер твоего отца практически выбил мне мозги, если ты помнишь. - Он снова развернулся, чтобы оказаться стоящим прямо перед ней, его лицо смертельно побледнело от гнева.
- Мне кажется крайне маловероятным, что твое выздоровление заняло три недели, - заметила она, вставая и отодвигаясь так, чтобы между ними оказался маленький столик.
- Я очнулся на следующий день.
- Что ж, - едко проговорила Женевьева, - у тебя оставалось две недели и шесть дней, чтобы вспомнить о моем существовании. Но вместо этого ты решил совершить длительное путешествие в Индию, выкинув из головы лишенную девственности девушку, которая ждала тебя. Или ты хочешь сказать, оправданием тебе служит количество выпитого накануне, так что целый вечер исчез из твоей памяти?
- Я проснулся и сразу же отправился к твоему отцу. - Он шагнул к ней со стремительностью и смертельным взглядом бенгальского тигра.
Женевьева отпрянула назад, огибая маленький столик и не выпуская Тобиаса из поля зрения. Кто знает, что придет ему в голову?
- В самом деле? - пробормотала она, стараясь незаметно пробраться к двери. - И что же сказал мой отец?
- Он сообщил мне, что уже давно запланировал твой брак с Эразмусом Малкастером, и что Малкастер получил специальную лицензию, позволяющую жениться на тебе немедленно. Он сказал, Женевьева, я в точности повторяю его слова: "К счастью, Малкастер согласился жениться на ней незамедлительно, даже при том, что вы ее обесчестили." Таким образом, Женевьева, когда я проснулся, ты уже была замужем за Малкастером.
- Но я не была замужем! - пронзительно выкрикнула она.
- Я поверил твоему отцу.
Женевьева уставилась на него, забыв о спасительном бегстве.
- Мой отец был человеком, заслуживающим доверия, - сказала она. - С какой стати я должна тебе верить?
- В моем кармане нет бумаги с подписью. - Он снова сжал челюсти. - Но это - правда. Что твой отец сказал тебе?
- Он сказал, что если бы ты сделал мне предложение, то он бы внимательно его рассмотрел, несмотря на начало оглашения имен в церкви. Я ждала... - Она отвела взгляд. - Ты не появился, а затем мы услышали про твой отъезд.
- Твой отец оказался изобретательным человеком, - устало произнес Тобиас. - Он написал моему отцу, обещая простить его долги при условии, что я уеду из страны и не вернусь, по крайней мере, в ближайшие десять лет. Чтобы пощадить твои чувства, исключив возможность случайной встречи.
Женевьева не смогла придумать ничего в ответ. Целых семь лет она считала, что Тобиас просто уехал из страны, не дав себе труда задуматься над чем-либо. Семь лет она считала его негодяем. И после семи лет она встретила такого благородного джентльмена, как Фелтон. Какое-то неясное чувство появилось в ее груди - могло ли это быть радостью?
- Я не знал, - тихо произнес Тобиас. - Клянусь Богом, Женевьева, я не знал. Я думал, ты уже вышла замуж за этого старика. Сколько раз за прошедшие семь лет я проклинал себя за то, что не взял тебя с собой, были мы женаты или нет. Но мне никогда и в голову не приходило, что твой отец солгал мне о специальной лицензии.
Женевьева прислонилась к стене и закрыла глаза. Ее руки дрожали, ей пришлось прижать их к обивке стены. Она попыталась призвать на помощь логику.
- Почему же отец так со мной поступил? Я знаю, он был на меня разгневан...
Тобиас уже стоял рядом, прямо перед ней. Его губы прошлись по ее щеке, руки обняли ее.
- Возможно, он думал, для тебя так будет лучше. Но я разрушил его планы, - мука в его голосе проникла ей в сердце. - Как же я был глуп, поверив ему. И я снова совершил глупость, оттолкнув тебя от Фелтона. Я знаю, что ты к нему чувствуешь. И он знает о твоих чувствах. Ты же его слышала!
- Наверное, - произнесла она, изо всех сил стараясь сконцентрироваться. Казалось, Фелтон был где-то за миллион миль отсюда и практически ничего не значил. Значение имело только то, что рядом был Тобиас - снова ее Тобиас.
- Я был с тобой не совсем честен, - произнес он, придерживая ее за плечи своими огромными ручищами. - Фелтон попросил меня пройти с ним в вестибюль, поскольку заботился о тебе, Женевьева. Он знал, что все это время ты находилась в комнате. Он почувствовал запах твоих духов, когда ты сидела за ширмой. Но он сделал вид, как если бы ничего не заметил.
- Зачем ему это? - спросила Женевьева, широко раскрыв глаза.
- Полагаю, он решил, что я люблю тебя больше, чем он. Фелтон знает, что я от тебя без ума. - Тобиас взял ее руки и поднес к губам. - В последний раз, когда я просил тебя выйти за меня замуж, я был пьян, молод и невероятно глуп. Но в своей любви я не сомневался.
Что-то начало расцветать в сердце Женевьевы, что так и не смогло умереть за все прошедшие годы.
Он целовал ей руки.
- И все же я не настолько глуп. Я любил тебя тогда, и я люблю тебя сейчас, возможно, даже еще больше. А ты, Женевьева? Ты согласишься выйти за меня снова?
Женевьеву настолько переполняли чувства, что она не могла говорить. В глазах стояли слезы счастья.
- Если ты не захочешь, Фелтон непременно женится на тебе - Боже, Женевьева, я был неправ - он хочет тебя. Действительно хочет. Но он в большей степени джентльмен, чем я.
Но она не желала говорить о Фелтоне. Женевьева повернула голову и прильнула к нему губами, ее язык ласкал губы Тобиаса, заставив их приоткрыться в ответ на ее молчаливую просьбу, напомнив насколько сладким может быть их поцелуй.
- Мне не нужен джентльмен, Тобиас. Я хочу тебя, своего первого мужа.
И тогда он сам начал целовать ее, а она таяла в его руках - ее сердце, все ее напряженное тело стремились стать его частью.
- Ты в этом уверена, Женевьева? - спросил он хрипло. - О, Боже, я так не хотел уезжать от тебя!
- Да, - просто сказала она.
Но ему необходимо было сказать ей нечто очень важное, и потому он не позволил Женевьеве снова начать его целовать.
- Я знаю, ты стала такой опасно утонченной, Женевьева, и прекрасно играешь роль почтенной вдовы...
- Но только тогда, когда рядом нет тебя! - вставила она.
- В том-то и дело, - подхватил он, обняв ее лицо руками и заглянув ей в глаза. - Мы такие необузданные, Женевьева. Ты и я. Мы принадлежим друг другу. Фелтон довел бы тебя до слез, а ты довела бы его до безумия. В нашем же браке будет жить страсть, Женевьева. - Он замолчал и поцеловал ее так отчаянно и с такой любовью, что она чуть не расплакалась. - Ваш брак с Фелтоном был бы чуть более чем дань благопристойности и благородному поведению.
Она обняла его за шею и прижалась так, как не сделала бы ни одна благопристойная замужняя дама.
- Я люблю тебя, Тобиас, - в ее глазах сверкали слезы. - Я не хочу Фелтона. Я хочу тебя - так было и будет всегда, я хочу только тебя.
Он прижал ее к себе еще сильнее, безжалостно целуя до тех пор, пока их дыхание не участилось, и они не задрожали. Тогда он хрипло произнес:
- На сей раз мы отправляемся в постель, Женевьева.
Он подхватил ее на руки, но она не могла от него оторваться и перестать целовать на всем протяжении их пути до спальни. В результате он практически врезался в стену, остановился и ответил на ее поцелуй, правда, без всякого чувства, не дав ей забыться, пока они не оказались в спальне.
К тому же он должен был сказать ей кое-что еще:
- Сегодня - постель, Женевьева, но завтра...
Она выгнулась, прижимаясь к нему, ее платье уже оказалось на уровне ее бедер - руки Тобиаса творили волшебные вещи.
- Завтра? - она задыхалась, пытаясь притянуть его ниже.
- Гретна-Грин, завтра же, - прорычал он, срывая с нее панталоны. - Снова. И в этот раз мы уж точно доберемся до Шотландии.
Ей было все равно.
_____________________
[1] Лотарио (Lothario) - в трагедии английского драматурга Николаса Роу "Кающаяся красавица" ("The Fair Penitent" by Nicholas Rowe, 1703) бесшабашный повеса и ловелас. Скорее всего автор позаимствовал это имя из трагедии У. Дэвенанта "Жестокий брат" (1630), среди персонажей которой есть схожий по характеру молодой человек с таким же именем. Имя Лотарио стало нарицательным, обозначая распутников.

"Вчерашняя вечерняя газета напоминает о предыдущем таинственном исчезновении мадемуазель Роже. Доподлинно известно, что ту неделю, когда ее не было в парфюмерной Ле Блана, она провела с одним молодым офицером флота, слывущим отъявленным развратником. Сейчас этот Лотарио проживает в Париже, и имя его нам прекрасно известно, но, по вполне понятным причинам, мы не намерены предавать его гласности."
Э. А. По. Тайна Мари Роже (1842). Пер. В. Неделина

В "Дон Кихоте" (1605) Мигеля де Сервантеса Лотарио - друг Ансельмо, которому тот поручил проверить верность своей супруги Камиллы, причем проверку не выдержали оба - и Лотарио, и Камилла, - а Ансельмо в результате лишился и жены, и друга.

vetter, Nara, спасибо огромное за такой великолепный перевод замечательного рассказа.
Поздравляю с окончанием перевода и надеюсь, ваш замечательный тандем не распадется, и вы порадуете нас еще не одним переводом.

Замечатльный роман! Люблю, когда все хорошо заканчивается!)))
Спасибо всем большое!!!!

Пожалуйста!

Чем хороши любовные романы - они никогда нас не обманывают в наших лучших ожиданиях

Жанночка, а тебе отдельное спасибо не только за, как обычно, высококлассный перевод, но и за Джеймс вообще. Думаю, многие из нас открыли для себя этого автора и прочитали истории четырех сестер.

Да, пожалуйста, сама с удивлением узнала, что до этого ее не знала

Возьмусь теперь за ее герцогинь, вдруг не хуже, чем сестры

Кстати, вчера узнала, что у нее еще есть короткая повесть из сборника "Talk of the Ton".


A Proper Englishwoman

The gossips are raging about the Earl of Kerr and his love of French women. But Miss Emma Loudan, his betrothed since childhood, refuses to be ignored any longer and enacts an elaborate masquerade to ensure her future husband never forgets her again.
***
Слухи приписывают графу Керру любовь к французским женщинам. Но мисс Эмма Лоуден, обрученная с ним с детства, отказывается продолжать жить, и дальше игнорируемая своим женихом. Она устраивает детально продуманный маскарад, который никогда в будущем не позволит ее будущему мужу забыть ее. (ну что-то в этом роде)

Девочки, какая прелесть!

_________________

Всё хорошо, что хорошо кончается! Женевьева и Тобиас наконец-то разобрались с прошлыми обидами, все выяснили. И снова в Гретна Грин!

vetter, Nara, спасибо, девочки! Чудесный рассказ!

Замечательная книга - чудесный перевод!
Спасибо большое .

Поздравляю с окончанием перевода.
Спасибо большое за возможность прочитать эту повесть, которая почему-то затерялась в моей электронной библиотеке.

Очень порадовала жизнерадостная фраза мисс Эмма Лоуден, обрученная с ним с детства, отказывается продолжать жить

Жанна, можно надеяться на перевод этой повести?
_________________

зачем же жить, если любимый смотрит только на француженок



хотелось бы, но пока что-то много на мне висит , а я к этому чересчур ответственно подхожу
может, где-то после нового года. вряд ли к тому времени кто-то за нее возьмется

vetter,Nara, вместе вы неповторимый дуэт!!!
Очень надеюсь в дальнейшем на ваше совместное творчество. И большущее вам спасибо за прекрасный перевод этого рассказика.


vetter, готовы ждать сколько потребуется, ты только подари нам надежду!!!