Долго будет Карелия сниться (остросюжетный СЛР, 18+)

yulechka asgard:

Всеми привет
– Официальный статус моей невесты изменит очень многое,
без меня меня женили((( Ее притащили в этот Богом забытый край, еще и за муж берут. Прям мечта
Единственное что досталось именно ей, Лере, интерес к делу, который она так долго ждала
Поймешь, простишь и будешь доверять
конечно, буду доверять, в связи с вновь открывшимися фактами
да еще окажется настолько смазлив, что ты радостно пойдешь у него на поводу! Он же просто околдовывает тебя, разве не видишь?
вот, по поводу околдовывает! А маленький лисенок-это часть плана?
– Что именно мне нужно будет ему сказать? – деловито поинтересовалась я. – Расскажи нюансы, я должна знать.
тебя просто нужно зарезать
Признайся, только что ты пытался мне что-то внушить.
???????????

...

натаниэлла:

Таня -

Границы в данном случае очень узкие, я не планирую особо наглеть.
спиритический сеанс... ну... можно, наверное, так это назвать))) Хотя каждый тут (в романе) понимает ситуацию в меру собственной испорченности.

Ага. Я тебя поняла.
Но тут надо просто подождать развития событий
Спасибо, Таня, за твои размышления


Юля -

Да, и чего это девушка не радуется?

Ох, нет-нет. Макс про лисенка-то и не знает! А то бы тоже в свой план логичных рассуждений встроил.

Это ты о чем?
Юля, благодарю, что читаешь

...

Элен-ка:

Всем привет!!!

Нат, если честно, мои мысли в разброде на счёт Максима. Разговор у них хороший получился, но что-то даже душещипательные признания Макса меня не убеждают в его откровенности на все 100%. Он принимал Леру на работу с целью увезти в Карелию и он не задумывался над сволочностью своего поступка. Слушай, неужели он тогда реально собирался отдать девушку для ритуального убийства??? Или думал, что всё будет символически?

Любыми способами??? А как на счёт самого простого - увезти её из Карелии? Но нет, она нужна ему здесь! Опять мне не даёт покоя фраза, сказанная одной из бабушек, что ради исполнения просьбы надо пожертвовать взамен самым красивым и дорогим, что имеешь. И вот, вуа-ля, чем не подходящая жертва, как собственная невеста, которая к тому же владеет кое-какими паранормальными способностями. А ревность к Андрею вызвана не столько любовью, сколько опасностью, что выбранную жертву переманят на другую сторону, а у Макса нет времени искать новую "влюблённую ведьмочку". Вот зачем было Максу это показушное признание с надеванием фамильного ожерелья - чтобы показать исполнителям жертвоприношения, что эта жертва действительно дорогая штучка, раз он не пожадничал подарить ей дорогущее украшение. Ну не верю я Максу - не верю! К его желанию вылечить мать - верю, а в любовь к Лере - нет. Он был уверен, что девушка влюблена в него, и его откровенно злит, что вмешательство Андрея внесло... корректировки в женские чувства.

Какая самоуверенность! Самовлюблённость. Уверенность в своей неотразимости. Читать/слушать подобное было противно. Но... в то же время, в некоторые высказывания Макса вдруг хотелось верить. Или я тоже подвергаюсь его ментальному воздействию? Вот эти слова кажутся весьма искренними



И вот тут я возвратилась к началу главы. После всего сказанного Максом понятно чем был он озабочен, ожидая Леру у памятника. Курил, "раз за разом затягивался, набирая дым в легкие, а потом резко выпускал его через нос", что выдавало его сильнейшее нервное напряжение. Парень явно решал, что же ему делать дальше, как выпутаться из сложившейся ситуации? Но тут же я опять склоняюсь к недоверию - может он как раз и обдумывал, как подчинить себе непослушную жертву? Ох, Нат, ну как тут верить этим мужчинам? Действительно только по поступкам. А поступки Макса не внушают доверия.

Я не говорила об этом раньше - Нат, ты удачно подобрала для визуализации Макса внешность Даниила Страхова Особенного его фирменная ухмылочка набок. Всё, что я узнала про Макса - именно таким его и вижу.

...

Cama s ytra:

Мне кажется, что человек так верящий в этот ритуал, в то что мать можно спасти только таким способом, не мог не понимать, что придётся жертвовать, и жертвовать и по-крупному.

Ой, я что-то пропустила? Вроде Макс был - Максим Матвеев, не...

...

светлая:

Таша, привет, дорогая.
Бедная Лера – сколько информации на нее обрушилось сразу от пенсионерок. Андрей с Максом и их загадками отдыхают. Попробуй вычлени из этой кучи сплетен крупицы здравого смысла. Хотя, наверняка, что-то из сказанного старушками что-то достойно внимания. Вот только бы Лере понять, что именно.
В ее собственных размышлениях, как мне пока что видится, истина где-то посредине. Думается, что она не ошибается по поводу роли «Сарафармы» в этой истории. И тот факт, что подозрительная фирмочка может использовать в своих целях местные легенды, и реалистичные причины убийства пастуха может логично и закономерно вписаться в происходящее.
Но на мой взгляд, не стоит сбрасывать со счетов и «невещественную» природу событий. Ей, как рациональному человеку, трудно до конца поверить в существование чего-либо подобного. Оттого она и продолжает считать свою поездку приключением.
Хотя то, что пока кажется ей игрой воображения, мне почему-то представляется все более опасным.
Макс рассказывает, что называется, складно. Вроде начинает раскрывать карты перед Лерой.
Мать его, разумеется, жаль. Но нечестными средствами даже с помощью эзотерики не добиться результата. Потому что такие вещи работают только у тех, кто действует с чистым сердцем. Иначе результат может быть прямо противоположным. Макс, кажется, начинает понимать это.
Вот только не было бы поздно.
Хотя вполне вероятно, он искренен и хочет действительно защитить Леру.
Но…возможно, я слишком мнительна… но не верю я ему до конца.
И это его предложение опять… Слишком какие-то пафосные признания. Опять он на нее воздействует. Только ли с целью защитить ее?
Вообще, противостоять такому сильному воздействию очень трудно. Для Леры, которая пока что не сознает своих способностей, во всяком случае. Это под силу только такому же опытному. Поэтому пока что ощущение, что Макс в нужный момент ослабил энергетическую силу.
Таша, спасибо за продолжение.
Извини, что я по моим меркам немного пишу, но твой сюжет все больше вызывает во мне яркие переживания, скажем так, личного характера.
Что, в свою очередь, только подчеркивает твое мастерское умение рассказывать о таких вещах посредством художественного слова.

Жду продолжения.

...

Элен-ка:

Вау! А ведь точно - у автора это Матвеев! А ведь похожи! Кто из них кто???

...

Ch-O:

Я потом еще приду.))
Поиск лекарства для матери - один из поводов создания Сарафармы? Максимка меня прям радует? Такой злодей злодей!)))

Матвеев и Страхов вот для меня как раз два разных человека:
Даниил - мог играть и Люцифера, а Матвеев - только беса средней руки. По мне, так ему харизмы не хватает.))

...

натаниэлла:

Всем привет!

Лена - спасибо за чудесный комментарий


Я тебя поняла))) пока никак не стану комментировать - и так столько уже спойлеров в теме накидала. После вторника и следующей главы - буду готова держать ответ за Макса. Сегодня же пока храню загадочное молчание.

С этим не поспоришь. Макс специально ее привез - потому и увозить не будет.
Да и правда поздно уже...

Андрей во всех отношениях для него опасный соперник.

Знаешь, Лена, некоторые люди просто не способны на самоотверженную любовь. Не дано им. Получать от любви удовольствие - это пожалуйста, сколько угодно, а чтобы самому потрудиться, чем-то рискнуть, душу заложить - этого нет, сразу в кусты.
Может быть, Макс из таких?
он может вполне искренне считать, что влюблен , но все познается в сравнении. Лере есть с чем сравнить: у нее еще один кандидат неподалеку. И она сравнит обязательно.

не знаю))) не может же он выдумывать все от начала и до конца. Что-то наверняка составляет правду, то, во что он верит.

Вот пока ты не сказала... Страхов тоже подошел бы... про него я просто в то время совсем забыла. Матвеев на глаза попался - его и взяла.




Слава богу, мне не надо тут Люцифера, бес вполне подойдет


да, Оля, об этом Максим еще скажет.



Конечно, Катя, все он понимал. Уж в магии так точно ничего бесплатного не бывает - даже сыра в мышеловке.


Алена - спасибо за отзыв!

Все нормально. Но ты меня пугаешь. Если что - извини, я не нарочно

Наверное, тут надо действовать планомерно: проверять все, в том числе и невероятные с точки зрения здравого смысла вещи. Ну, а вдруг?

Вот это верно. Но скоро Лера получит убедительное доказательство, что эзотерику придется принимать всерьез.

Правильно: это очень опасно. опасно даже, если всерьез относишься, а уж если отмахиваешься - так вообще...

Хорошо сказала, Алена: нечестными способами не добьешься честного результата. В магии нельзя обманывать.

К счастью, Максим тут не единственный игрок на поле.

Спасибо, что поделилась мнением.

да, у Леры против Максима мало шансов. И он это прекрасно понимает. ее он не воспринимает как противника. А вот Андрей вполне способен ему помешать.

Девушки, всем большое спасибо за отзывы! мне очень приятно, что у вас есть у каждой свое мнение, и мне в целом удается правильно подавать своего героя: то, что должно вызывать вопросы, их вызывает. Вас не обманешь!

...

Элен-ка:

Не понимаю - почему поздно? Они что, находятся в закрытой зоне из которой не выбраться? У него есть деньги, нанял бы телохранителей для сопровождения девушки. Захотел бы отправить Леру домой, нашёл бы способ. Значит, не хочет. Но меня утешает то, что в итоге Лера всё же вернётся домой. Ведь не зря название романа "Долго будет Карелия сниться", значит уедет она оттуда, не останется. Да и само повествование ведётся от первого лица, значит жива будет наша героиня Но, раз вернётся, значит без Андрея? Он ведь не может оставить свои "владения", он наследник. Слышу твои мысли, автор Ты говоришь - всё узнаем в следующих главах.

...

натаниэлла:

Лена, в этом дело: телохранители не помогут, смена территории - тоже.
Как говорил Преображенский: "разруха не в клозетах, а в головах". Андрей это понимает, Максим тоже. Только Лере кажется, что все вокруг материальное.

Да-да, все узнаем)))

...

натаниэлла:

Всем привет, милые леди!
Я появилась с традиционным вторничным продолжением, но сначала будет

ОБЪЯВЛЕНИЕ

1. Я решила включить своеобразный таймер, и теперь каждый новый день в романе будет специально обозначен (раньше даты стояли лишь в Прологе и Первой главе). напоминаю, что пока на календаре 18 июня, четверг.

2. Сегодняшняя глава опять нормально не делится, поэтому будет опубликована целиком. Приношу свои извинения за громоздкость. Вы все можете читать в том темпе, какой вам будет удобен.

3. Из-за гриппа, подкосившего все наше семейство, я ужасно затянула со сроками редактирования и перепечатки, поэтому следующая глава будет либо через неделю (27 декабря - последняя публикация в уходящем году, это если я все же успею вычитать ее хоть немного) либо только в январе. Опять перед вами искренне извиняюсь и надеюсь на понимание.

4. В пятницу - 23го декабря я принесу статью о Карельских загадках - она давно готова, уже стоит в блоге и отлично подходит для святочной недели. Буду рада всем, кто заинтересуется.

На этом объявления у меня закончились. Желаю приятного чтения 16 главы. После нее. как уже говорила, буду готова обсудить с вами мотивы и поведение Максима

...

натаниэлла:

 » Глава 16

ГЛАВА 16, в которой я отправлюсь на археологические раскопки
 

 
Мы шли мимо невысоких жилых домов в окружении палисадников, смотревшихся по-домашнему мило, хотя местами на стенах сквозь отвалившуюся штукатурку проглядывал крошащийся кирпич, а многолетние цветы вдоль дорожки поросли бурьяном. Удивляло отсутствие граффити, заполонивших каждый свободный клочок московских домов и гаражей. Койвуяги напоминал дряхлого, сгорбленного от болезней, но хранящего достоинство человека. Он покрылся сетью морщин, частично потерял зубы, слух и зрение, но не опустился. Несмотря на вечное провинциальное безденежье, улицы подметались, мусор вывозился, на детской площадке все качели были целыми, а песочница щеголяла горкой свежего песка.

Мы миновали несколько магазинчиков, расположившихся на первых этажах. Вывески были самые разнообразные, от незатейливой «Хозмаг» до забавных «Парикмахерская «Страшная сила». Попалась мне на глаза и знакомая «Одежда для всей семьи», где Макс недавно скупил, наверное, половину нехитрого ассортимента. Людей на улице было немного, но из отдаления до нас регулярно доносился заливистый детский смех, и это тоже было хорошим признаком: там, где есть дети, есть и будущее. Вообще в городке царила дремотная атмосфера: ни тебе стрекота газонокосилок, ни шума автострад, ни орущего радио из открытых окон – только шелест листвы и птичьи голоса.

Присутствие Чудинова, вновь сделавшегося задумчивым и мрачным, отвлекало меня от насущных проблем, непроизвольно уводя мысли в нежелательную сторону. Я косилась на его красивый профиль и мечтала, как хорошо было бы оставаться с ним добрыми друзьями. Однако, несмотря на всю свою неопытность в подобных вопросах, я отлично сознавала, насколько это нереалистично. Макс обладал каким-то животным магнетизмом, он был слишком соблазнителен для друга, слишком долго я мечтала о нем как о мужчине, так что ничего у меня с этим не выйдет (даже без учета его собственных желаний). Наверное, я и верить ему хотела только потому, что он всю жизнь ассоциировался с запретным плодом, и сопротивляться искушению, даже стоя на краю бездны, было решительно невозможно.

Однако наше тягостное молчание меня угнетало, и я завела разговор:
– Макс, ты можешь рассказать мне об обряде?

– Каком обряде? – он вынырнул из своих загадочных дум и поощряюще взглянул на меня. От его взгляда мое сердце совсем не по плану забилось часто-часто, но я постаралась удержать равнодушную мину на лице.
– Зачем кому-то понадобились кровь и голова?
– К чему тебе это?

– Любопытно, все ли ритуалы здесь настолько зверские или случаются варианты, – произнесла я небрежно. – Хочется подготовиться заранее.
– Тебя это не затронет, – заверил меня Макс. – Я не позволю.

– Я имею права знать, – упрямо сказала я. – Мою кровь выпьют, размажут по сейду или выльют в бассейн? А на голову станут молиться или выточат из черепа чашку?
– Прекрати! – велел Чудинов.

Я бы и рада была прекратить, разговор получался каким-то кособоким, нервно-истеричным, но я уже завелась.
– Когда ты вез меня сюда, ты же наверняка выяснил в деталях, что именно колдун Никольский захочет со мной сделать. И когда отпустил меня в компании с Андреем на сейдову тропу, тоже держал последствия в памяти. Ты очень хладнокровный товарищ, если ни один мускул не дрогнул при этом на твоем лице.

– Никто не планировал отрезать тебе голову, – сердито ответил Макс. – Я вообще не понимаю, что они тут творят!
Я вспомнила свой вещий кошмар про Андрея, который теперь почти лишился своей иносказательности, и нахмурилась:
– Как это? Ты же утверждал, что приносят в жертву самое любимое.
– Обряд мог быть иным, не смертельным.

– И как он, по-твоему, должен был выглядеть: мне порежут палец, и я капну кровью на алтарь?
– Что-то вроде этого, – буркнул Макс. – Но, видимо, у Никольских совсем нет сердца.
– И для чего же голова? – я все-таки решила настоять на подробном ответе.

– Не знаю, точно… По поверьям, человек, похороненный без головы, не обретет покоя. Однако, если Антип и в самом деле был не чужд магии, он не просто застрянет между мирами, но станет слугой тех, кто провел над ним обряд, – Макс вздохнул и поправил сползающий с плеча ремень фотоаппарата. – Я думаю, они превратили Антипа в гонца, и он понес на ту сторону послание. И пока он не выполнит поручение, голову ему не вернут.

– Мертвецу вернут голову? Подкинут ее в морг, что ли? – я, кажется, некрасиво вытаращила глаза, но Макс, к счастью, не смотрел на меня.
– Должна же быть покойнику какая-нибудь награда. Бесплатно никто работать не будет.

– Это какое-то сумасшествие! И к кому же его отправили?
– Могу лишь догадываться. Да и это, скорей, домыслы, чем факты. Для того, чтобы понять, что именно тут происходит, надо многое понять, прости за тавтологию.

– Давай уедем! – внезапно предложила я и остановилась.
Макс тоже был вынужден притормозить, он оглянулся на меня, и я увидела в его глазах спонтанно вспыхнувшую обиду, быстро сменившуюся растерянностью.
– Ты правда хочешь?

Он еще спрашивал! Сейчас это решение казалось мне единственно верным. Если даже он не понимает, что здесь происходит!
– Завтра вернется Андрей, я поговорю с ним, как обещала, – произнесла я поспешно, – но если ситуация не разрешится миром, самое разумное будет собрать вещи и бежать отсюда. Разве нет?

– До часа икс нам отсюда не вырваться, – твердо обозначил Макс. – Нам придется выживать, как умеем. Мне жаль, Лера, но дороги назад нет ни у тебя, ни у меня. Все зашло слишком далеко. Когда егерь требовал везти тебя на вокзал, он криводушничал, заманивая в ловушку. Хотел нас с тобой таким образом разъединить.

– Он сказал прямо противоположное, – возразила я, – он сказал, чтобы я не отходила от тебя ни на шаг.
– Правильно, когда убедился, что я не собираюсь тебя отдавать. И я бы советовал воспринимать его фразу иносказательно. С тебя не должен пока упасть ни один волос, и Андрей понимает, что я за тобой присмотрю, сделаю за него часть работы. Но вот из города нас с тобой не выпустят.

– Откуда знаешь?
– За нами следят. Все, как и обещал твой разлюбезный Андрей.
– Кто? Где? – я заозиралась. Чувство навязчивого взгляда, преследовавшего меня, когда я шла на почту, исчезло, но едва Макс упомянул об этом...
– Понятия не имею, кто, – сердито ответил Чудинов. – Просто чувствую. А ты разве нет?

Я вспомнила, как этим утром Андрей уверял меня, что в беде не оставит. «Пока меня не будет, за твою безопасность отвечает Миша Самойлов, запомнила имя?» Я всхлипнула: какая же я дура, все-таки! Имя-то я запомнила, но не догадалась спросить, ни кто он такой, этот Самойлов, ни как он выглядит, ни где живет.

– Андрей тоже чувствовал опасность, он не мог! – в отчаянии воскликнула я.

– Предчувствовать опасность не означает, что он в состоянии ее отменить или преодолеть. Возможно, Никольский не выбирал свою судьбу, но зато она выбрала его, – ответил Макс, и от того, что в его голосе я не услышала сейчас ни ненависти, ни осуждения, мне стало еще хуже. – Я не верю ему, Лера, но могу согласиться с некоторой натяжкой, что Андрей такой же заложник ситуации, как и мы. Кровь предков говорит в нем громче, чем разум или сердце. Сопротивляться этому невероятно трудно. Он точно с этим не справится.

– А если справится?
Макс отрицательно показал головой:
– Он последний в роду, зов крови слишком силен. Ты должна смириться с тем, что поступать он будет не так, как хочет сам, а так, как, как велит ему долг.

Я молчала, закусив губу и борясь с невольными слезами. Чудинов коснулся моего плеча, ободряя:
– Прости меня! Я втравил тебя в некрасивую историю, но пока ничего непоправимого не случилось.

– Ну да, «все хорошо, прекрасная маркиза», – пробормотала я и, вдохнув поглубже, мотнула головой: – Идем уж, куда шли!
Но Макс остановил меня, удерживая за плечо – теперь уже не просто робко касаясь, а крепко сжимая пальцы.
– Ты меня ненавидишь за это?

Я подумала над вопросом, но, как ни странно, была вынуждена признать, что особых негативных эмоций у меня по отношению к Максиму и впрямь не имелось. Странно и нелогично, но… я не считала Макса беспринципным негодяем. Он хотел как лучше, а главное – искренне раскаивался и сожалел.

– Нет, – сказала я, поскольку Чудинов напряженно ждал ответа, – я тебя не ненавижу. Ненависть бессмысленна, надо думать, что делать дальше.
– Спасибо, – вымолвил Макс и улыбнулся совершенно не свойственной ему робкой улыбкой, в которой сквозило облегчение.

Мы продолжили путь и, повернув в узенький проулок, вышли на берег реки Койвуши в непосредственной близости от того места, где она впадала в озеро.

Койвуша была неглубокой и не слишком широкой, но бурлила и неслась к Варозеру со скоростью бешеных горных ручьев. Вода в ней была прозрачной, и, если бы не пена, можно было бы с легкостью пересчитать все валуны, лежащие на дне у берегов. Даже на середине, где поток темнел и уже ничего нельзя было разглядеть, поскольку в нем отражались белые облака, по поверхности шла сильная рябь – признак быстрого течения. Берега Койвуши заросли осокой и невысокими кустиками ивняка. Узкая тропинка, местами в лужах, бежала вдоль русла вплоть до деревянных мостков, перекинутых на противоположный край. Мы перешли по мосткам и оказались в другой части города, заброшенной и негостеприимной. Покосившиеся заборы с недостающими жердями, прогнившие дома с пустыми провалами окон – всюду нас встречало грустное зрелище. На некоторых уцелевших крышах росли молодые березки: вроде бы вот оно, торжество жизни, но от него становилось еще больней.

Макс расчехлил фотоаппарат и сделал несколько снимков, после чего обнаружил, что закончилась пленка. Он принялся ее перематывать и менять кассету на запасную, прятавшуюся все это время в нагрудном кармашке его рубахи. Почему-то мне подумалось, что делал он все это не потому, что убогий вид чем-то очаровал его и он срочно жаждал его запечатлеть на память. Судя по тому, как Чудинов старательно отводил от меня взгляд, он чувствовал себя не в своей тарелке и просто искал занятие.

– Кстати, в продолжение темы, – вторично нарушила я наше тягостное молчание, – на почте я услышала кое-что интересное про пастуха Антипа. Если это подтвердится, Андрей вообще окажется ни при чем, и все не так скверно, как кажется.

– Что же ты услышала? – поинтересовался Макс скучным голосом.
– У Антипа была зазноба среди студенток исторического факультета. Это именно ее он поджидал у лесопилки.
– Не верю.
– Но проверить-то можно: вдруг, это дурное совпадение? Местные еще болтали, что у студентки парень среди своих был, которому она отказала, когда с пастухом стала встречаться. Согласись, неплохой мотив.

– Ревнивый студент-маньяк? – Максим недоверчиво покачал головой. – То, что он сделал, не похоже на состояние аффекта.
– Заметал следы.
– Для этого надо быть бесчувственным.

– Потому девушка его и бросила при первой возможности, – предположила я. – У событий в городе не обязательно одна единственная причина, возможно, никто никого в жертву не приносил, а просто обставил преступление как жертвоприношение.

Макс ответил сдержанно:
– Мы проверим, Лера.
– Но ты не считаешь эту версию состоятельной, да? Ты надеешься, что портал в параллельный мир вот-вот откроется.

– Миражи на Варозере явление давнишнее, и свидетельств, что периодически наш мир сближается с параллельным, за минувшие столетия накопилось предостаточно. В этом, кстати, нет ничего, что противоречило бы науке, некоторые ученые физики доказывают существование параллельных вселенных, – указал Макс. – В нашем случае предполагается, что два мира долго сходятся, а потом так же долго расходятся, и все эти годы в месте контакта наблюдаются аномальные явления. А когда перегородка совсем уж становится прозрачной, явления следуют одно за другим. Свечение, миражи, визиты в наш мир непонятных существ – это следы прорывов, материя истончается и...

– Постой, – перебила я его, – а если не отрываться слишком сильно от грешной земли? Допустим, есть небольшая возможность того, что в определенный день и час, при соблюдении неких условий можно заглянуть по ту сторону перегородки. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» – пусть так. Но этими процессами невозможно управлять с помощью заклинаний! Нельзя помазать губы деревянного идола кровью и ждать, что после этого он оживет и одарит тебя счастьем.

– Почему? – спросил Макс.
– Потому что это суеверия, а не инструкция! Если бы все было так просто, оно бы работало всегда, а не от случая к случаю.
– Почему ты думаешь, что это работает от случая к случаю?

– Потому что нет прямой связи между молитвой, ритуалом и исполнением желания. Если происходит совпадение и желание исполняется, то об этом рассказывают всем, упуская из виду, что миллион раз до этого все было впустую. Статистика красноречиво оспаривает существование мистических связей.

– Магия как раз и занимается этим: управлением случайностями. Но это, разумеется, не всем по плечу, нужно обладать способностями, знаниями и вычислить благоприятный момент. Обрати внимание, Лера, мы сейчас находимся как раз накануне такого благоприятного момента, он был высчитан тысячу лет тому назад. Так же мы находимся в точке традиционного сближения двух миров, на земле, где испокон века жили великие волшебники. На Земле не так уж и много подобных мест, но Карелия бесспорно одно из них. Потому именно сюда и сейчас стянулись все заинтересованные лица. И у всех одна-единственная цель: в момент, когда портал откроется, получить достаточно силы, чтобы управлять духами, которые вырвутся на свободу. И не просто управлять, а заставить их на себя работать.

– Как же народ любит все делать по щучьему велению, – вздохнула я. – С этим действительно невозможно бороться.

Мы вышли на узкий в этом месте каменистый берег Варозера и взяли направление на запад. Метров через сто впереди я увидела невысокую деревянную церковь. Максим тоже заинтересовался ею и, пока мы шли к ней по круто спускающемуся к воде скалистому взлобью, фотографировал не переставая.

Вблизи церковь выглядела еще интереснее: огромные бревна, из которых она была сложена, почернели от времени. В щелях между ними торчал серых мох. Луковка, увенчанная простым крестом, была похожа на чешуйчатый шар. В торце и по стене, выходящей на озеро, шел традиционный ряд маленьких окошек, а к дверям с обоих сторон взбегали широкие, крытые резным навесом ступени. Церковь не выглядела заброшенной, ступени, например, были вытерты посредине до светло-бежевого оттенка, хотя к крыльцу со стороны деревни вела всего лишь узенькая тропинка, петляющая среди некошеной травы.

Макс, делая снимки, обошел строение по периметру. Я же поднялась на крыльцо и подергала дверь, которая, к моему огорчению, была заперта, но зато сверху я углядела совсем рядом большой деревянный крест, вкопанный в землю. Он тоже был стар, потемнел, растрескался, его основание для устойчивости было обложено огромными серыми валунами. Это не было захоронением, кладбище виднелось вдали, среди деревьев, там мелькали оградки и выцветшие венки. А на берегу, скорей всего, стоял какой-то символ...

Я спустилась и подошла к кресту, приметив в траве между камнями разнообразные подношения: лоскутки ткани, мелкие монеты, осколки посуды и традиционные рыбьи кости.

– Языческие поверья мирно уживаются с православной верой, – сказал за моей спиной Чудинов. Я вздрогнула, потому что не слышала, как он подошел. – Ты знаешь, что церкви очень часто возводили на месте древних капищ?

– Да, – ответила я, не оборачиваясь, но преемственность веры сейчас меня не слишком занимала.– Максим, что нам делать? Ты точно знаешь, что нас не выпустят из города? Может, все же попробуем прорваться?
– Бежать бесполезно, – повторил Макс, – но есть другой способ.
– Какой?
– Принять бой.
Я повернулась:
– Серьезно? Будешь сражаться на кулаках или заклинаниями кидаться?
– Такому не обучен, – усмехнулся Чудинов,– да и без твоего участия не справлюсь, если выступить против них, то только сообща.
– Но что я могу?
– Вот это и следует выяснить в первую очередь.
– Как?
– Проведем маленький эксперимент. Ты же хотела научиться владеть собой и давать отпор? Вот заодно и проверим границу твоих возможностей.

Я сделала глубокий вздох, примиряясь с неизбежным. Почему-то мне казалось, что эксперимент мне не очень понравится.
– А что мне надо будет делать?

– Для начала, полностью мне доверять, – Макс снял с плеча и повесил на перекладину креста свой фотоаппарат. – Если я о чем-то попрошу, ты должна будешь сделать это без возражений и не раздумывая. Даже если не поймешь, зачем.

– А объяснить мне все от а до я слабо?
Макс смотрел уверенно:
– Я объясню, но дело не в этом. Дело в том, чтобы ты прекратила со мной спорить и сомневаться. Не бойся, Лера, прыгнуть в озеро и утопиться я от тебя не потребую. Все будет достаточно невинно.

– Например?
– Например, закрыть глаза и не подглядывать.
Я недоверчиво хмыкнула:
– И все? – слишком длинная преамбула ради такой ерунды. Наверняка будет подвох.

– Просто делай или не делай, Лера. Если я стану тратить время на пересказ, то мы далеко не продвинемся.
– А что будет, когда я закрою глаза?
– Может, что-то будет, а может и нет. Не знаю, все зависит от тебя. Мне проще показать, чем долго и нудно перечислять варианты.
– Ладно, – я решилась. – Значит, надо закрыть глаза...
– Да, но сначала разуйся. Босиком легче воспринять энергию воды.

– Обязательно надо экспериментировать в воде?
– Мы встанем у берега на мелководье. Окунаться с головой ты не будешь, – Макс улыбнулся и снял с моего плеча сумку, повесив на тот же крест.

– Эй, а может, не надо на него вешать? – запротестовала я.
– Это просто символ, Лера, а не чья-то могила.
– И все же давай не будем ничего осквернять, – я переложила сумку на камни, рядом пристроила его фотоаппарат, и только потом со вздохом присела на корточки, чтобы развязывать шнурки. Говорят же англичане: любопытство погубило кошку – вот как бы и мне не пожалеть...

Стоять голыми ногами на мелких камнях было не слишком приятно. Поколебавшись секунду, я подвернула джинсы до колена — не хотелось ходить в мокром.

– А если я поскользнусь и упаду?
– Не упадешь, – пообещал Макс. – Ну, готова?
– Готова, – я зажмурилась и через два удара сердца почувствовала его руки на своих плечах.
– Точно не передумаешь в самый ответственный момент?
– Не передумаю. Не тяни, Макс! Что дальше?
– Иди вперед, – сказал он и отступил, судя по шороху, чуть в сторону, освобождая дорогу.

Озеро было совсем рядом, я чуть вздрогнула, когда прохладная вода проворно лизнула щиколотки, но продолжила продвигаться, несмело нашаривая ногой опору. Мне казалось, что я вот-вот наткнусь на какой-нибудь острый валун и поранюсь, но Макс все контролировал. Он придерживал меня за плечи, стоя за спиной, и неприятностей не случилось.

– Замри здесь.
Я застыла, прислушиваясь к стуку собственного сердца.

– Почувствуй прикосновение ветра, он как раз дует тебе в лицо.
Я это ощущала и без лишний указаний: ветер резко усилился, словно тоже участвовал в эксперименте, он буквально накинулся на меня, мешая дышать. Я даже чуть отвернулась, чтобы не задохнуться.

– Сними футболку, – сказал Макс, – его надо вобрать в себя всей кожей.
– С ума сошел? – возмутилась я.
– Да я не смотрю!
– Да? И как я это проверю?
– Ты мне доверяешь или нет?

Я поколебалась немного, но потом схватилась за нижний край футболки и потянула через голову вверх. Чудинов помог мне выпутаться из нее, после чего уверенные руки вновь легли на мои плечи.

– Внутри тебя живет природная сила, – зашептал он мне, пока я боролась с дыханием и не слишком приятными ощущениями мурашек на моментально заледеневшей коже. – Такая же чистая и яростная, как этот ветер. Такая же вездесущая и прозрачная, как вода. Она концентрируется здесь, – Макс положил ладонь в район солнечного сплетения, его пальцы скользнули под ремень джинсов, лаская и поглаживая напрягшийся пресс. – Пришло время ее разбудить.

– З-зачем б-будить? – меня охватил внезапный и необъяснимый ужас. – Может, д-давай не б-будем? – Мне показалось, что я сейчас сделаю что-то ужасное, что-то такое, что невозможно будет отыграть назад. Мое тело напряглось, и массирующие поглаживания Максима доставляли не удовольствие, а почти физическую боль. Я заледенела, а его пальцы были как огонь, они прожигали кожу насквозь, и я едва сдерживалась, чтобы не застонать. Я даже хотела открыть глаза и заявить, что не стоит продолжать, эксперимент оказался неудачным или что-то в том же роде. Но ветер не позволил, он забился в рот, прижал налившиеся холодом веки, перехватив власть над моим телом.

– Ты должна мне помочь, ты сама этого хотела, ведь так, Лера? – голос Максима звучал вкрадчиво и незнакомо, а я жалела, что согласилась, но не имела воли отказать. Мне казалось, что во мне разверзлась болезненная дыра. Она была похожа на распускающийся злой бутон. Эта черная роза росла, распластывалась по коже, вонзаясь в нее острыми шипами, уходила корнями во внутренности, превращалась в ненасытную воронку, затягивающую мои страхи и надежды, мое будущее и мои воспоминания, мои мысли — меня саму целиком. Я распадалась, терялась, трансформировалась в непонятное нечто.

– Ты это чувствуешь, Лера? – шепнул Макс, прижимаясь плотно к моей спине. – Скажи, что ты это чувствуешь!
– Да… – прохрипела я, с неимоверным трудом ворочая непослушным языком. – Нет… перестань...

Я не договорила, потому что последние известные мне слова выскользнули и сгинули в набирающий скорость черной воронке; мои уста стали немы, как до этого стали слепы глаза. В ушах нарастал гул ветра, сплетающийся с коварным шипением озерных волн. Мне почудилось даже, что на Варозере начиналась буря — а может, она и начиналась, но ее истоки были внутри моей черной дыры. Рука Чудинова последний раз скользнула по животу, метнулась вверх – и я облегченно всхлипнула. Но это было еще не все. Макс очень ловко расстегнул на спине замок бюстгальтера и сдернул лямки с плеч, обнажая мою грудь. Я взвизгнула и от сильнейшего потрясения распахнула-таки глаза.

– Да не смотрю я на тебя! – повторил Макс громко.

Но смотрит он на меня или нет, уже не имело значения. Поднявшаяся из черной дыры волна захлестнула меня с головой, завертела и выплеснула в бесконечность. Я выросла в размерах, дотянулась до стремительных облаков в синем небе, вбирая в себя всю влагу земных и небесных вод. Я слилась с мелкой волной у берега, стала пеной, пузырящейся на склизких камнях, а затем вылетела на простор и брызгами закружилась над обманчивой озерной гладью. Я едва не потеряла равновесие: было слишком трудно стоять на месте и одновременно парить в небе, играя в догонялки с облаками. Меня поволокло куда-то, все направления смешались, переплелись, день превратился в ночь, и на черном провале хрустальной сферы выступили на мгновение звезды – такие же черные, как и манящие озерные глубины…

Макс поймал меня, не дал упасть лицом в озеро. Он прижимал меня к себе и что-то возбужденно говорил. Я не понимала его, мои слова так и не нашлись. Или закончились, умолкнув на веки. Я закричала – бестолково, бессмысленно и страшно.
И очнулась.

Мы стояли на берегу Варозера. Макс целовал меня в волосы, гладил по голой спине и нес какую-то чушь, и я четко осознала вдруг, что наши тела разделяет всего навсего его тонкая рубашка.

– Ш-што ты с-со мной с-сделал? – прошипела я. Меня трясло от возбуждения, страха и негодования. – Верни мне одежду! Немедленно!

Макс передал мне футболку и лифчик, которые он успел до того засунуть за ремень брюк, и я, схватив их как самое ценное сокровище мира, пропихнула между нами, создавая еще одну защитную линию.
– Отвернись!

Он послушно отступил и повернулся лицом к церкви, но я успела увидеть довольную ухмылку на его лице. Вот же паразит! Теперь я точно ненавидела его. Или все же — себя?

– Лера, – сказал Макс своим обычным тоном, – все не так, как ты воображаешь. Я не имел ничего скандального, даже в мыслях. Клянусь тебе!
– Тогда какого черта ты устроил стриптиз на освященной земле, возле церкви, рядом с кладбищем! – ругалась я, лихорадочно натягивая на себя недостающие предметы туалета. Мне было холодно и мерзко.

– При чем здесь церковь и кладбище? Я же говорил, эта земля изначально служила совсем для другого. И это был эксперимент, ты сама согласилась!
– Мое согласие тебя не оправдывает! – я просунула мокрые ноги в кроссовки. – И ты обещал больше не гипнотизировать меня! А я тоже хороша, повелась на твои уловки. Что ты за человек такой, а? У тебя стыд и совесть вообще есть?

– Я же ради тебя стараюсь, – сказал Макс.
– В самом деле? А может, ради себя? – я подколола заново волосы и, обогнув замершего Чудинова по дуге, отправилась за брошенной сумкой. Ох, ну какая же я все-таки дура!

Макс не дал мне далеко уйти, поймал за локоть.
– Лера, при всем моем восхищении, я не увидел ничего для себя нового, из-за чего стоило бы ссориться с тобой, – заявил мне этот наглец, не отпуская от себя, несмотря на мои отчаянные попытки вырваться. – Но вот что касается твоих возможностей… прислушайся, разве ты не видишь перемен?

– Да я наслушалась уже! Ты мастак вешать лапшу на уши!
– Лера, не смей портить то, чего уже добилась!
Со мной и правда что-то творилось: меня то бросало в пот, то я начинала мелко дрожать, но я не хотела об этом думать.

– Тебе это даже понравится, обещаю!
Эта фраза окончательно взбесила меня.
– Дурак! – не отдавая отчета, я так сильно толкнула его свободной рукой, что Чудинов отлетел от меня на несколько шагов и упал. – Дурак и развратник! Да что б у тебя…

– А НУ МОЛЧАТЬ! – рявкнул он, да так грозно, что я захлебнулась окончанием фразы и застыла, хватая вязкий воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба.

Макс сидел, не делая попытки встать на ноги, хмуро смотрел на меня снизу вверх, но при этом я не могла отделаться от ощущения, что он глядит на меня по-хозяйски высокомерно, и даже с каким-то неуловим презрением.

– Если когда-то какой-то козел смертельно тебя обидел, я тут ни при чем! Тебе отныне придется следить за своими словами, Валерия! – проговорил он медленно, но не менее грозно, а мое полное имя в его устах прозвучало как ругательство.
– Что еще мне придется? – я глянула на него с вызовом, хотя и без давешней уверенности, что имею права продолжать дерзить. Во мне скорее говорило отчаяние.
– Сначала хорошенько думать, а потом действовать, – Макс легко, без помощи рук, вскочил и подошел ко мне, и я внутренне сжалась, глядя на него как кролик на удава. Опять в голове мелькнули совершенно неуместные мысли о том, как он совершенен. Правильные черты лица, пропорциональная фигура, мягкая сила движений… Он был красив и страшен этой своей красотой. Я затрясла головой, зажмурилась, чтобы ничего не видеть. Макс представлялся мне незнакомцем, от которого я не знала, что ожидать. Но увы, незнакомкой стала и я – я тоже не знала, на что теперь способна.

– К тому же, ты многое от меня утаила, моя дорогая! – Я заметила плохо скрываемую ярость на дне его расширившихся зрачков, когда он взял меня за подбородок, заставляя против воли смотреть себе в лицо. – А мы ведь не в куклы тут играем!

И все же я не поддалась, даже оттолкнула – правда, не руками, а взглядом, нечаянно, но Макс все равно отшатнулся, словно обжегшись.

– Понятия не имею, во что ты играешь, Макс! – крикнула я, чувствуя, как во мне перекатываются сердитые озерные волны, готовые утопить нас обоих. – И это ты утаиваешь от меня факты, а не я! Я вообще не обязана перед тобой отчитываться!

– Нет, конечно, нет, – его ярость поутихла. – Но я твой друг, Лера, твой помощник, твой раб. А ты моя богиня, и я исполню любую твою прихоть, кроме одной — не позволю больше совершать глупости.

От его воистину колдовского взгляда, голова окончательно пошла кругом. Внутри бурлила черная вода, она гудела в моих венах, растекалась по мышцам, связкам и костям, стучала в висках набатным колоколом и туманила взор. Это было отчасти похоже на чувство голода – дикое желание не понятно чего, ускользающее, но требовательное.

– Ты меняешься, Лера, – сообщил Макс, – и будешь меняться - теперь правильно, так, как нужно было сделать с самого начала. И хотя это уже не назовешь полноценной инициацией, все равно я подарю тебе свободу. Сначала внутреннюю: от прошлого, от беспомощных мыслей и идей, а потом и свободу внешнюю, когда тебе подчинятся все вокруг – люди, стихии, животные и птицы…

Я встрепенулась:
– Мне это не нужно!
– Ошибаешься, Лера, нужно – чтобы выжить. Это свобода самой решать свою судьбу. Ты, а не кто-то еще. Не Андрей, не я, не бог и не дьявол. Только ты!

Это звучало соблазнительно, красиво, но… это звучало ужасно.
– Зря мы это затеяли, – прошептала я. – Дурацкий эксперимент!

– Эксперимент лишь последний шаг на пути к цели, Лера, он ничего уже не решал – просто показал нам, как далеко ты способна зайти, – Макс улыбнулся и, обхватив обеими руками за талию, привлек к себе. – Все это началось не сегодня, мой дорогая, такова твоя судьба, и рано или поздно она бы пересилила твое недоверие. Но ты не бойся, я буду рядом и не оставлю без поддержки.

Я зажмурилась, чтобы удержать неожиданно горькие слезы. Андрей точно так же говорил: « Я тебя не оставлю» - а сам уехал и бросил меня в полной власти Чудинова. Что именно Максим сотворил со мной? И что мне теперь делать, как жить? В памяти начали всплывать отрывочные подробности «эксперимента», и я едва не задохнулась от стыда. Да этот паршивец раздел меня! Как последнюю шлюху!

– У нас нет иного выбора, Лера, – шепнул Макс, обнимая так, словно и в самом деле хотел меня защитить от всего мира, а я боялась пошевелиться, лицо мое и уши пылали, я была готова провалиться сквозь землю. – Мы сможем выбраться только вместе, только объединив усилия. Ты придашь мне силы, а я придам силы тебе.

– Макс, я… я не… – я вновь боялась его, боялась того, что мы оба могли сделать.
– То, что было с тобой раньше, следует забыть и начать жить заново, – прервал он мое бессвязное бормотание.

А у меня вдруг мелькнула предательская мысль, что мы с Максом на самом деле одной крови. Мы жили в одном городе, учились у одних и тех же учителей, ходили в одни театры и музеи. Я могу стать его продолжением, а он – моим. С кем еще я бы почувствовала себя свободной?

– Ты мое продолжение, Лера, моя жизнь, моя сумасшедшая мечта, – заявил Макс, будто подслушав. – Не бросай меня! Не отталкивай больше!
Мне нравилось, когда он просил. Не требовал, а умолял. И все же из чувства противоречия я сказала:
– Я все равно не пойду за тебя замуж!

Сказала — и поняла, что это правильно, так и надо поступить. Однако слова, как и все мои признания в последнее время, прозвучали совершенно по-детски, и Макс закономерно рассмеялся. Он не поверил. Он знал, что сильнее, и что, если захочет, я ему уступлю.

– Да, не пойду! – я подняла к нему лицо, хотя встречаться с этим все понимающим темным взглядом было неловко и болезненно. – Ты сам проговорился, что будешь скверным мужем, так что не раскатывай губы.

– Ладно, – пообещал он и хитро прищурился, – хотя…
– Что?
– В тебе такая умопомрачительная смесь неискушенности и чувственности. Знаешь, как это интригует?
– Нет.
– А хочешь узнать?

Я была почти уверена, что он меня поцелует для пущего закрепления эффекта. Он так смотрел на меня: до дрожи, до слабости в коленках, до потери чувства реальности... и где-то глубоко-глубоко в душе я уже хотела, чтобы это случилось – только ради того, чтобы прекратить эту пытку. Но Макс не спешил опять читать мои мысли или идти у них на поводу. Он легко коснулся губами моего лба, потом медленно склонил голову, мазнув шершавой щекой по скуле, и опалил горячим дыханием впадинку возле ключицы, рождая миллион неожиданных ощущений. Его мягкие волосы щекотали мое ухо, широкие ладони уютно расположились на талии и между лопаток, но больше Макс ничего не предпринимал, и я была страшно разочарована. Я уперлась руками ему в грудь, отстраняясь, и сердито произнесла:
– Хватит меня соблазнять! Я своего решения не поменяю.

– Соблазнять? – Макс опять легко рассмеялся. – Да я даже не начал!
– Отпусти меня!
– Все такая же колючая и недоверчивая. Тебя трудно приручить
– Я же сказала: отпусти немедленно!

Макс ласково подул мне на лицо, сгоняя выбившиеся пряди, и разжал руки. Я тотчас отскочила, а он улыбался. Вот же зараза такая! Схватив валявшуюся на земле сумку с привязанной к ней ветровкой, я почти бегом, сминая траву и не разбирая дороги, бросилась от него подальше.

– Лера! – окликнул он меня.
Я едва не споткнулась и была вынуждена остановиться, чтобы унять колотившееся сердце.
– Вообще-то лагерь археологов в другой стороне!

Я досчитала до десяти и повернулась. Чудинов так и стоял на берегу, в трех шагах от поклонного креста, скрестив на груди руки. Солнце падало на него сбоку, и их тени – человека и памятного знака – сплетались друг с другом на земле, протянувшись до самого церковного сруба. Вот как я с ним буду ночевать сегодня в одном номере? Да ладно ночевать, до этого еще дожить надо – как я с ним пойду к археологам, как буду вникать в их рассказы, опрашивать студентов, искать ту девушку, которая могла встречаться с пастухом у лесопилки? Все мои мысли буду только о нем. О нас. О той черный дыре, что он породил во мне и которая теперь чего-то так страстно алчет…

– Иди сюда! - позвал Макс. – Обещаю, что больше не буду!
– Не будешь - что?
– Ничего не буду. Мы выяснили все, что хотели, больше я к тебе не полезу со своими проверками. Только когда ты сама меня позовешь.

Я отвернулась, постояла еще немного, щурясь на синее небо, где совсем недавно летала словно птица… Ох, да было ли это? Может, я просто схожу с ума? Ветер, поддерживавший меня на невидимых крыльях, утих, озерная гладь, такая же небесно-синяя, шла едва заметной глазу мелкой рябью. В перламутровой дымке, укутавшей горизонт, рваными темно-синими пятнами вставали острова архипелага Контукиви.

– Лера, ну правда, хватит дуться! Ты тоже так меня швырнула оземь, что едва дух не выбила. Я же на тебя не обижаюсь.
Еще бы он обижался! Заслужил. Я никогда его не позову, пусть и не мечтает!

Макс подхватил с земли свой фотоаппарат:
– Ну, ты подойдешь ко мне, наконец?

Я неторопливо приблизилась, с сомнением посмотрела на протянутую ко мне руку и спросила:
– Это что, очередной призыв к миру и залог нерушимой дружбы? Не слишком ли часто мы с тобой миримся в последнее время?
– Согласен. В наших отношениях давно пора что-то менять.

– Ты честно думаешь, что во мне есть какие-то крупицы магической силы? – Я решила считать все произошедшее именно этим: попыткой разбудить во мне магию, а не затащить в постель. Хотя именно такие мысли — о постели – он всколыхнул во мне прежде всего. Но не зря же Андрей тоже спрашивал про ведуний в роду — значит, что-то такое есть, и, возможно, женская магия как-то завязана на сексе и соблазне. У Булгакова, вон, тоже Маргарита на бал Воланда голышом прибыла – на мне хоть сегодня штаны остались! А еще я очень сильно хотела выжить – наверное, так же сильно, как и разобраться во всех местных тайнах, и потому ради этого могла немного потерпеть: затаиться, выждать и все хорошенько проверить. У меня не было никакого оружия против уловок Чудинова — разве что вот эта эфемерная надежда справиться с ним его же средствами. Повелевать птицами с стихиями – все это бред, не стоящий того, чтобы о нем упоминали. Но вот остаться собой, не превратиться в игрушку в чужих руках...

– Магия есть во всех, – ответил на мой вопрос Чудинов, – но в тебе ее гораздо больше среднестатистического, и в минуту опасности, эти силы еще возрастут. Вспомни, что ты чувствовала сегодня. Это ощущение полета и невесомости, силы и смелости – оно же не просто так в тебе родилось! И это лишь начало, Лера!

То, от чего я всю жизнь бежала, меня в итоге настигло. Но я еще пыталась иронизировать:
– То есть, в это полнолуние я смогу сесть верхом на метлу и полететь на шабаш?

– Знаешь, я бы ни от чего не зарекался, – примирительно улыбнулся Макс и взял меня под локоть, поскольку протянутую руку я так и проигнорировала. – Ладно, идем, Лера, а то мы и так уже непростительно задержались.

Мы обогнули церквушку и направились по берегу дальше. Я шла, погруженная во внутренние переживания, словно в трансе. Но потом кое-что про себя поняла.

– Я не хочу, Макс! – с жаром заявила я и, чтобы подчеркнуть, насколько это важно, остановилась. – Вот в чем главная сложность: я не хочу становиться ведьмой и участвовать в шабаше! Это не мое! Но я не вижу иного способа бороться, и эта двойственность разрывает меня на части.

– Я понимаю. Боишься?
– Боюсь. Брезгую. Не желаю новых проблем.
– Я тоже, – признался Макс, – но по другому никак. Здесь ты права.
– Иначе мы погибнем?
– Иначе все погибнут. Я не хотел тебе говорить, но все же, думаю, стоит. Открыть портал с помощью магии вполне возможно. Но вот закрыть его потом…

– А это проблема — закрыть портал? – нахмурилась я.
– Еще какая, – подтвердил Чудинов, – судя по тому, какой размах приобретает действо, кто-то берет на себя слишком много. Все эти литры крови, отрезанные головы... Самонадеянность всегда чревата. То, что мы разбудим в тебе силу, которую после трудно будет усыпить — полбеды. С этим мы разберемся потом, найдем способ. Куда хуже, Лера, если мы эту силу в тебе НЕ разбудим, а портал НЕ закроется.

– Но кто я такая, чтобы повлиять на благополучный исход?!
– Ты джокер, Лера. Иными словами, ты можешь оказаться мышкой-норушкой из сказки про репку. Малыми силами иной раз можно переломить ситуацию, потому что их никто не принимает всерьез.

Я затихла, обдумывая всю эту мерзость. Макс отпустил мой локоть и взял за руку, переплетая наши пальцы. Что это было: жест собственника или желание стать мне чуть ближе – я не стала об этом беспокоиться, мне и без того хватало забот. Вырывать руку я тоже не стала, и остаток пути до лагеря мы так и прошли, словно дети на прогулке.

Вообще-то, совсем недавно я точно так же ходила по сейдовой тропе с Андреем Никольским. Но вот странность: тогда близость внушала уверенность в завтрашнем дне, а сегодня с Максом ничего подобного не было. Будущее для меня с тех пор стало слишком эфемерным и темным, скрытым плотной завесой, и Макс словно бы тащил меня сквозь эту завесу, увлекая в неизбежный по ту сторону мрак.

И все же без его руки я и вовсе могла бы там затеряться...

 
***
На подходе к лагерю, мы услышали шум. У меня мелькнула мысль, уж не драка ли там завязалась? Студенты молодые и безбашенные, могли что-то не поделить и выяснять отношения кулаками. Но все оказалось совсем не так.

Мы вышли на обжитую поляну, ограниченную с одной стороны кустами, заполонившими в этом месте озерный берег, а с другой — светлым сосновым лесом. В глаза сразу же бросился старый милицейский УАЗ «Патриот» (именно так: милицейский, потому что надпись на его боку, после переименования милиции в полицию, никто и не подумал заменить). Наш знакомый Рийко Калехмайнен и какой-то его помощник в серой форме стояли рядом с машиной. Пока мы пешком брели вокруг, они добрались до археологов первыми по грунтовой дороге. Я лишь надеялась, что водителем был не Калехмайнен, а тот, второй, не употреблявший за обедом жидкость из хрустального графинчика. Рядом с полицейскими толпились возбужденные люди, и судя по производимому шуму, речь шла не о повторном опросе свидетелей, а о чем-то совершенно новом и неожиданном. Кажется, работа на раскопе была приостановлена из-за очередного ЧП.

– Что у вас случилось? – Макс подошел к ближайшему к нам парню, замершему в одиночестве возле одной из зеленых палаток. Тот оглянулся на нас и, видимо, признал Чудинова, поскольку приветливо кивнул и протянул руку, которую Макс принял без раздумий.
– Нас обокрали, – пояснил он.

Макс хмыкнул, недоверчиво:
– И что же пропало?

– Помнишь ту большую каменную чашу с рунами по ободу, которую Оля Симонова нашла? Вчера Иван Иванович тебе ее показывал. – Чудинов кивнул, подтверждая, а я пораженно приоткрыла рот. – Вот ее и украли!..

...

Ленця:

Скорейшего выздоровления!
И спасибо за продолжение.
Значит, из Леры Макс ведьму сделал. Судя по ее реакции, довольно сильную. Только она это пока не понимает.
Вот и чашу каменную умыкнули. Наверное, ту самую, с капища древнего.
Что меня удивило, так это то, что Макс до сих пор пленочным фотоаппаратом пользуется. У Леры цифровая, а у Макса допотопная)))Без необходимого оборудования на месте не
просмотришь то, что заснято. Да еще аномалии могут пленку засветить, испортить. Значит, фотик только для отвода глаз.

...

натаниэлла:

О, Лена - привет!!!
Спасибо за пожелания и отзыв

Думаю, еще не сделал - только начал. И тут больше ее собственных заслуг, чем его. Но он приложил к этому максимум усилий - что есть, то есть.

Наверное

На самом деле это принципиальный вопрос. аномалии лучше всего снимать именно на пленку - не обычную, как в старых фотиках, а на особый состав. Там про это в романе будет немного. Серьезное дело - ловить аномалии и миражи))) На цифру как раз, спецы говорят - плохо. Эффекты вроде шаров можно запечатлеть, а вот что-то серьезное - нет. Потому эти люди, охотники за привидениями, они с цифрой не ходят - только с пленкой, сделанной на заказ.

...

Наядна:

Всем привет!
Ла-ла.. ла... крыша едет не спеша..... "Ты моя богиня.. я твой раб...."... капец.....Опять гипноз.... ох уж "Кашпировский местного разлива".. и вопрос почему нельзя уехать так и остался открытым.. доводы Макса неубедительны... в том числе и про то что Никольский враг и т.п. и.д.
Спасибо за главу! Поправляйся!

...