Круче гор только Горцы... Клуб обожателей Горцев (18+)

Тот день начался как всегда с пронзительного звонка, ну, не совсем пронзительного, все-таки я установила в качестве мелодии для будильника семнадцатую сонату Бетховена. Просыпаться под завораживающую мелодию «Бури» очень приятно.
Позавтракав тостами с яблочным джемом и выпив чашку ароматного кофе, быстро оделась, накрасилась и поспешила на работу. Пару часов делала вид, что тружусь, потом устроила заслуженный отдых: заглянула на свою страничку в Фейсбуке, потом вКонтакте (русские корни, от них никуда не денешься). Именно там я и узнала, что сегодня «День скрещивания пальцев» и можно, вернее, даже нужно загадать желание — самое-самое! Разве могла я против такого устоять? Нет, не могла.
Скрестив пальцы на обеих руках, тихонько прошептала:
— Хочу встретить своего мужчину. Чтобы я его полюбила, и он меня полюбил. На все готова ради этого.
Вздохнув, вернулась к работе. К концу дня уже забыла и о празднике, и о своем безумном порыве. Жизнь текла своим чередом, приближался Новый год, и нужно было думать о подарках. Уже всю голову сломала, что бы такое подарить родным и подругам. Так что вечером села составлять список. Дело скучное, но я пересилила себя и получила весьма неплохой результат. Побаловав себя мороженым, легла спасть.
Я редко помню свои сны, но тот мне не забыть никогда.
Полутемная комната, освещенная одним лишь камином, весело потрескивают поленья. Тепло манит, и я, будучи в одной лишь ночной рубашке, послушно шагаю босыми ногами к нему и вдруг понимаю, что это спальня. Вот она, кровать, в углу. Откинут полог. А в глубине виднеются очертания человека.
Я в спешке отступаю, но будто специально мне под ноги бросается кресло — и вот уже хозяин спальни выбирается из кровати. Высокий, мускулистый, в одном лишь клетчатом килте. К слову, я рада, что разбудила его. Хотя, может, он вовсе и не спал.
Он идет ко мне. Его шагов совсем не слышно. Но может, это мое сердце так громко стучало, заглушая все звуки?
Губы мужчины двигаются, но ни слова не понятно, а он все не умолкал.
— Вы говорите по-английски? — спросила я, догадавшись, в чем проблема.
— Англичанка? — склонив голову на бок, поинтересовался он.
— Американка, — поправляю его я. И, протянув руку, представляюсь: — Таня Смит.
Едва лишь наши ладони соприкоснулись, как вспыхнула искра, первая предвестница желания.
Вместо того чтобы пожать мою руку и отпустить, мужчина вдруг тянет меня к себе — все ближе, ближе… Нужно сопротивляться, но я понимаю, что это сон, поэтому послушно шагнула в крепкие объятия, подчинилась горячим губам, покорно приняла чужую волю.
Мужские руки подхватили меня — так чудесно, когда есть тот, кто способен носить на руках — и я поплыла. Мой мифический любовник осторожно положил меня на постель, устроился рядом.
— Таня, — прошептал он, его пальцы неспешно заскользили по моей щеке.
Он склонялся все ниже и ниже, и в последний момент я закрыла глаза…

Следующим утром я проснулась раньше обычного, поэтому осталась лежать в постели, вспоминая, смакуя, заново переживая ночное приключение.
— Дирк, — прошептала я, — Дирк ФицПатрик.
Даже имя не стерлось из моей памяти, что тогда уж говорить о жарких поцелуях, трепетных ласках, совершенном мужском теле.
Зазвонил будильник, и я выбралась из-под одеяла. Не стоит опаздывать, даже из-за таких приятных воспоминаний.
Секунда за секундой медленно утекал день, а я нет-нет да и вспомню тот дивный сон. Я еще не знала, что следующей ночью вновь увижу его. И снова. И опять. И в пятый раз.
Это пугало, но не настолько, чтобы не спать. Я стремилась домой. Летела на крыльях любви. Как ни стыдно признаться, но я начала влюбляться в своего ночного любовника. Каждый вечер я со страхом закрывала глаза, страшась, что он больше не придет в мои сны. Но он приходил, даруя восторг, вознося к вершинам, согревая своей страстью.
Я верила, что так будет вечно.
Наивная!
В тот раз Дирк не встретил меня приветственным поцелуем, не раскрыл объятия, не увлек в мир страсти. Он сидел в кресле и хмурился.
— Что не так? — спросила я.
— Ты больше не придешь, — ответил Дирк.
— Откуда ты знаешь?!
— Сегодня последняя тринадцатая «ночь духов», — сказал он, словно я должна была понять, о чем речь.
— И что?
— С рассветом закончится Йоль, границы между нашими мирами захлопнутся. Навсегда.
Я не верила Дирку. Откуда ему знать, что завтра мы опять не встретимся во сне? Но чтобы успокоить, все же спросила:
— И ничего нельзя изменить?
— Ты хочешь? — он пристально смотрел на меня, казалось, пытаясь заглянуть в душу, прочитать ответ в моем сердце.
— Да, — кивнула я.
— Есть один способ. Если завтра ты придешь ко мне до захода солнца, то сможешь изменить нашу судьбу.
— Но как я это сделаю?
Дирк подошел ко мне, схватил за плечи и сказал:
— Ты должна прийти. Обещай, что придешь. Обещай! — приказал он. Я молчала, и он взмолился: — Таня, обещай.
— Я приду.
— Замок Когарбахат в Шотландии.
А я жила в Нью-Йорке!
— Я буду ждать тебя, — пообещал Дирк. — Но помни, есть время только до заката.
Он обхватил мое лицо теплыми ладонями, его губы прижались к моим губам… но я не успела ощутить вкус поцелуя, потому что проснулась. А сколько потом ни пыталась уснуть, безуспешно! Приглушенный голос Дирка навязчиво шептал: «Ты обещала. Ты обещала. Ты обещала…»
Да, все так, но кому я обещала? Призрачному мужчине. Пусть и захватывающее сновидение, но отнюдь не реальность.
Еще час я провалялась в постели, но сон не возвращался.

Я вылезла из-под одеяла, поежилась и, накинув халат, устремилась к компьютеру. Мне нужен был интернет.
Замок Когарбахат существовал в действительности. Как и его хозяин, Дирк ФицПатрик. Неужели все было настоящим. И сон. И обещание.
Я смотрела на фотографию. Величественное здание из красного кирпича с башнями, черепичной крышей, узкими окошками. В окружение буйной зелени Когарбахат казался замком, в котом укрыта Спящая красавица. Но вместо сказочной героини меня там ждал настойчивый шотландец.
Если я хотела успеть к любимому до заката, то следовало поторопиться. Все-таки между нашими городами пять часов разницы.
И я решилась. Заказала билет на ближайший рейс до Абердина, вызвала такси и быстренько собрала вещи. Даже успела выпить кофе, пока, наконец, таксист соизволил явиться. Пока он вез меня по пустым улицам в Ла-Гуардиа, пока я стояла в очереди к регистратору, пока шла посадка, приходилось бороться со страхом. Нет, я не боялась летать. Мне мучило другое. Что, если я совершила глупость? Что, если Дирк — не более чем сон? Вот так, взять и сорваться, полететь непонятно куда. Глупо. Безрассудно. Еще не поздно вернуться домой…
Хотя нет, уже поздно. В салоне появилась стюардесса и попросила пристегнуть ремни, а в следующую секунду самолет дернулся и поехал вперед, постепенно набирая скорость.
— Я лечу к тебе, Дирк, — пробормотала я, понимая, что поздно отступать.
— Вы мне что-то сказали? — спросила моя соседка.
— Нет, ничего, — ответила я.
Подозвав стюардессу, попросила подушку и плед.
К счастью, уснуть удалось, но, как Дирк и говорил, та встреча была последней. Пересадка в Лондоне стала для меня неожиданностью. Когда заказывала билет, то так торопилась, что даже не уточнила всех подробностей.
Но вот я уже на месте! Почти. Перекусив в кафе, расположенном в здании аэропорта, помчалась в агентство по найму автомобилей. И вскоре, постоянно повторяя, что движение здесь левостороннее, уже мчалась навстречу судьбе, которая ждала меня в замке Когарбахат, расположенном, согласно карте, где-то в лесах возле Эллона.
Секунды стремительно мчались вперед, а времени до часа «икс» оставалось все меньше и меньше. Не знаю, как мне удалось не заблудиться, но я все же нашла его, этот вожделенный замок. Он был таким же, как на картинке, единственной, которую я успела найти в интернете. Только сейчас землю покрывал снег, а первые лучи заходящего солнца создавали гротескные тени.
Закат!
Я резко затормозила, выскочила из «БМВ», даже не позаботившись о том, чтобы достать ключи и запереть автомобиль, побежала к замку. Потом долго стучала дверным полотком.
Наконец, мне открыли.
— Добрый вечер, — улыбнулась я пожилой женщине в черном платье до колен и белом фартуке, — могу я видеть Дирка ФицПатрика?
Служанка лишь молча разглядывала меня.
— Вы говорите по-английски? — спросила я.
Служанка нахмурилась, вздохнула и знаками показала следовать за ней.
Она провела меня в гостиную и указала на кресло, потом захлопнула дверь. Я послушно села. Но разве усидишь? Пальцы выбивают нервную дробь. Сердце томительно замирает. Дышать тяжело. Вскочила. Прошлась по комнате. До камина. К окну. Обратно к камину. Постояла немного. Ноги начали дрожать, и я поспешно вернулась в кресло.
Сижу, жду. Вдруг послышались тяжелые шаги.
Я наблюдала за тем, как поворачивается дверная ручка. Просто не верилось, сейчас я увижу его вживую, моего дорого и любимого шотландца. Напряжение сковало тело. Глаза неотрывно следили за тем, как открывается дверь… Я уже была готова вскочить и броситься к Дирку, но вдруг поняла, что это не он.
Опять промедление? Да сколько можно!
Мысленно я уже требовала встречи, а в действительности постаралась как можно вежливее произнести:
— Могу я поговорить с Дирком ФицПатриком?
— Слушаю вас.
Я смотрела на него, пытаясь постигнуть истину.
Этот Дирк ФицПатрик был высок, но мой любимый горец был выше. Этот Дирк был строен и силен, но все равно и в подметки не годился моему любимому. И глаза у него были серые, а не синие, и черные волосы, вместо каштановых.
Обманывает, решила я, но мне-то прекрасно известно, как выглядел настоящий Дирк ФицПатрик.
— Вы не он.
— Я единственный Дирк ФицПатрик в этом замке.
— Как же так?
Слезы подобрались к глазам, и чтобы сдержать их, я прижала пальцы к губам.
Негромкие шаги — это другой Дирк подошел поближе.
— Знаете, я не один Дирк ФицПатрик в Шотландии.
— Мне нужно увидеться с ним сегодня.
— Опишите вашего Дирка, может, я его знаю.
— Он немного выше вас. Синие глаза. Каштановые волосы. Прямой с горбинкой нос. И килт в сине-зелено-красную клетку.
Молчание слишком затянулось. Я посмотрела на мужчину: он хмурился, словно никак не мог решить какую-то задачу. Наконец, сказал:
— Следуйте за мной.
И я пошла. Даже хотела бежать, но мой спутник шел слишком медленно. Мы пересекли просторный холл, поднялись по величественной лестнице на второй этаж, потом на третий, свернули в коридор.
— Я не спросил ваше имя.
— Таня Смит.
— Англичанка? — приподнял брови хозяин замка.
— Американка, — поправила я его.
— Знаете, мисс Смит, возможно, мои действия покажутся вам странными, но в роду ФицПатриков был лишь один мужчина с синими глазами.
Разрываясь между волнением и нетерпением, я пропустила слово «был».
Когда Дирк открыл дверь, я осторожно заглянула в комнату. Все так знакомо. Вот камин. Вот кровать с пологом. Та же плитка на полу. Но комната была пуста.
— Где же он?
— Входите, мисс Смит, не бойтесь.
Я и не боялась, поэтому смело вошла в комнату. Еще раз огляделась… взгляд замер на картине, которой не было в моем сне. Мой любимый шотландец сидел на вороном жеребце и смотрел прямо на меня.
— Это мой двоюродный прапрапрадед, — словно из далека донесся до меня голос современного Дирка.
Я же все смотрела и смотрела на картину. В какой-то миг мне показалось, что синеглазый мужчина насмешливо усмехнулся, а потом подмигнул.
Мир вокруг завертелся с сумасшедшей скоростью, и я потеряла сознание.

Что-то теплое скользило вниз и вверх по щеке, а тихий голос настойчиво шептал:
— Ну же, милая, просыпайся.
Ну разве могла я отказать в такой мелочи? Тут же открыла глаза. Мой дорогой, мой любимый Дирк сидел рядом — он перенес меня на кровать — и гладил мою щеку тыльной стороной ладони.
— Дирк? — спросила я, не веря глазам. — Это ты?
— Конечно, я, — улыбнулся он. — Кто же еще?
Я могла бы ему рассказать, как встретила другого Дирка, который показал… резко повернула голову, пытаясь разглядеть картину. Ее не было.
— Ты пришла. Я так рад, что ты пришла, — Дирк подхватил мою ладонь и поцеловал. — Любимая, осталось сделать совсем немного…
Вот только я так и не узнала, что нужно сделать — резкий запах вырвал меня из мира грез. Открыв глаза, которые начали слезиться из-за нашатыря, оттолкнула руку своей благодетельницы, одновременно с тем отодвигаясь к другому краю кровати.
Уже знакомая служанка что-то проворчала и медленно покинула комнату.
— Вам лучше? — спросил Дирк. Другой. — Или вызвать врача?
— Лучше, спасибо, но… — я пыталась придумать причину, чтобы остаться, — но не уверена, что смогу в темноте добраться до города. Позволите?..
— Да, конечно, оставайтесь, — перебил меня мужчина. — Давайте ключи, я попрошу кого-нибудь принести ваши вещи из машины.
— Я оставила их в замке.
— Понимаю, — вздохнул Дирк. — Я скажу, чтобы вам приготовили другую комнату…
— Нет, спасибо, — перебила я его, — мне и здесь удобно.
— Вы уверены? — он покосился на портрет.
— Поверьте, здесь мне будет лучше всего.
— Как хотите. Вы спуститесь к ужину или пусть слуги принесут еду сюда?
Если спущусь, то не избежать вопросов, а я не хотела объяснять причину своего приезда. Но как иначе узнать подробности из жизни мужчины на этой картине?
— Я бы хотела поужинать в комнате.
Что ж, жребий брошен.
— Хорошо, Мораг принесет поднос минут через сорок.
Любезный хозяин ушел, а я встала с кровати и на дрожащих ногах подошла к портрету.
— Дирк, что же ты от меня хочешь?
Он молчал, но его глаза — глубокие, синие, настоящие — казалось, молили о помощи.

Вскоре принесли мои вещи.
Словоохотливый парнишка сообщил, что хозяин уехал, и я решила спуститься вниз. И успела вовремя: Мораг, пожилая шотландка, открывшая мне дверь, как раз собирала мне поднос с ужином.
Проявив немного настойчивости, я осталась на кухне — под бдительным оком шотландки. Разговорить ее не удалось: на все мои вопросы она отвечала насупленным взглядом. Я не сильно расстроилась, поскольку особых надежд не питала на ее счет.
Из-за смены часовых поясов спать совсем не хотелось, но делать нечего, я легла в кровать, закрыла глаза и тут же провалилась в сон.
Вновь стою посреди знакомой комнаты: уже зажгли камин, и он манит к себе теплом, одеяло на кровати приветливо откинуто — меня ждут. Но где же сам хозяин?
— Дирк! — зову любимого. — Дирк!
Через мгновение открылась дверь, и вошел он.
— Пошли, — сказал решительно, словно и не сомневался, что я выполню приказ.
— Сначала поговорим.
— Я все объясню потом, — пообещал он, — когда все закончится.
— Сейчас, — сказала я и села на кровать. Для убедительности даже скрестила руки на груди.
— Упрямица моя, — добродушно произнес Дирк. И направился к креслу. Устроившись, закинул ногу на ногу, поправил килт и сказал: — Меня зовут Дирк Оуэн ФицПатрик, я старший сын лорда Уэддера. Родился я в 1846 году, а тридцать пять лет спустя мое тело умерло.
Что-то такое можно было предположить, учитывая слова современного Дирка и картину на стене, но услышать подобное из уст любимого — не так-то просто.
— Так как же мы встретились?
— Всему виной Йоль, — пожал плечами мой шотландец. — В этот праздник стираются привычные границы между мирами. Даже время течет совсем иначе. — А потом вдруг резко сменил тему: — Но ты успела до заката, а это значит, почти спасла меня. Ты не хочешь завершить начатое?
Я не успела спросить, о чем речь, как вдруг распахнулась дверь и в комнату вошла молодая женщина. Она была немного похожа на Мораг, старую шотландку.
— Дирк, отчего же ты не расскажешь своей спасительнице всю правду?
— Мораг, — протянул шотландец, — не ожидал тебя увидеть.
— Не думал же ты, что я пропущу такую забаву. Высокомерный Дирк ФицПатрик, презирающий женщин, умоляет одну из них спасти его.
— Я изменился.
— Конечно, — рассмеялась Мораг. Потом повернулась ко мне: — Девушка, не слушай его. Он распутник и соблазнитель. Сколько из-за него пролито слез. Сколько разбито сердце. Сколько загублено судеб. А ему все нипочем. Главное, жить в свое удовольствие.
— Я дорого заплатил за свой отказ жениться на тебе, Мораг, — пророкотал Дирк. — Почти полтора века скитался бесплотным духом по этому замку. Довольно с меня! Я хочу жить!
— Ты так уверен, что будешь жить? — хмыкнула она. Потом повернулась ко мне: — Ты слышишь, что он говорит, девушка? Он хочет свободы. И надеется, что ты его спасешь. Ты готова это сделать?
— Что именно? — спросила я.
— Ты не знаешь? — задумчиво пробормотала Мораг. Усмехнувшись, посмотрела на Дирка. — Ты ей не сказал?
— Словно я могу, — раздраженно заметил тот.
— Она еще не догадалась, — довольно хмыкнула Мораг. — И не догадается. Никогда не догадается.
Шотландка исчезла, и только ее злобный смех, словно горное эхо, продолжал звучать в комнате.
Я чувствовала озноб, словно кто-то невидимый вдруг распахнул окна, и морозный воздух ворвался внутрь. Нужно было закутаться в одеяло, но я не могла пошевелиться. Страх сковал тело и, наверное, отразился на моем лице, потому что Дирк внимательно посмотрел на меня, а потом подошел, опустился на колени, обхватил мои заледеневшие ладони своими горячими пальцами и сказал:
— Она напугала тебя. — Долгий вздох. — Я не боюсь Мораг, не после того, на что она обрекла меня. Столько лет одиночества, столько лет блуждания по замку. Так тяжело было наблюдать, как жизнь стремительно меняется, как рождаются и умирают потомки моего брата, и осознавать, что лишь моя гордыня и самодовольство лишили меня того же. А потом пришла ты. Я думал, это сон. Потом понял, что этот дивный дар судьбы может стать моим спасением. Я верил, что ты сможешь разрушить проклятие Мораг. Ты почти сделала это. Осталось совершить самую малость. Но теперь ты боишься. Я понимаю, все так запутанно. Да и не обязана ты это делать. В твоей жизни, наверное, есть другой мужчина, — его голос дрогнул, — возможно, дети. И тебе не нужен ни я, ни мои чувства.
— Ради своего спасения он готов сказать что угодно, — вдруг прошелестел тихий голос Мораг. Пусть она и покинула комнату, но все же подслушивает.
— Ты можешь думать, что угодно! — обернувшись, крикнул Дирк. Затем он посмотрел на меня: — Лишь встретив тебя, я понял, как много потерял, не решившись раскрыть свое сердце для любви. Но, возможно, лишь ты могла согреть мою душу. Таня, я рад, что ты вошла в мою жизнь. Пусть счастливых ночей было так мало, но я бы не променял их на вечность с другой женщиной. Я люблю тебя, поэтому отпускаю. Возвращайся в свою жизнь, забудь меня, забудь все, что было между нами.
Дирк поцеловал мои руки, затем вскинул голову и долго смотрел в мои глаза.
— Забудь, — прошептал он. Встал и поспешил к выходу.

— Подожди! — едва успела остановить его я. — Что нужно сделать?
— Сказать три волшебных слова.
В тот миг я не была настроена разгадывать ребусы, поэтому спросила:
— Какие именно?
Дирк молчал. Он пристально смотрел на меня, словно ответ был давно произнесен.
Догадка мелькнула у меня в голове, но ответ казался слишком уж простым.
— Я люблю тебя?
— Ты у меня спрашиваешь? — видимо, решил пошутить Дирк. Хотя кто шутит в такой момент?
— Это правильные слова?
— Да. — Я уже открыла рот, надеясь спасти его такой мелочью, но Дирк опередил меня: — Только их нужно сказать не здесь. И второе, если это окажется неправдой, ты умрешь. Ты готова рискнуть?
Первой мыслью было: «Ну не умру же я, правда?». Хотя кто его знает?
Видимо, я слишком долго молчала.
Услышав, как вздохнул Дирк, я поняла, что нужно отодвинуть страх подальше и сделать все, что требуется. Все-таки я люблю этого синеглазого шотландца.
— Где нужно произнести эти твои волшебные слова?
Дирк улыбнулся. Сначала неуверенно так, потом с надеждой и благодарностью. Он протянул мне руку и я, не мешкая, подошла к нему.
— Спасибо, — прошептал Дирк.
Я не стала говорить, что еще ничего не сделано, а сказала:
— Пошли уже.
Когда мы, блуждая по тайным коридорам замка, не оказались в самой отдаленной части подземелья, стало ясно, почему Дирк не стал объяснять, где придется проводить ритуал.
Сложно было сдержать дрожь. Не из-за холода. Не из-за предстоящих действий. Даже ощущая теплую, сильную руку Дирка, было тяжело смотреть на его побелевшие кости.
Я глубоко вдохнула, ощущая затхлый воздух подземелья и дым от факела, который давал крайне мало света.
Ощутив легкое пожатие, я поняла, что Дирк пытается меня подбодрить. Хотя я и понимала, что люблю, все-таки не получалось произнести заветные слова.
Но не вечно же здесь стоять!
Всего-то нужно сказать:
— Я люблю тебя, Дирк ФицПатрик.
И я сказала — громко, уверенно, с чувством, которое пылало в моем сердце. Потом уставилась на кости, надеясь… не знаю, что я надеялась увидеть.
Дирк развернул меня к себе.
— Спасибо, — он чмокнул меня в губы, хотя за свои действия я надеялась получить намного больше, и начал таять. Его образ становился все более прозрачным. — Пожалуйста, расскажи, где покоятся мои кости. Обещай!
Еще одно обещание? Да сколько же можно? И все же я сказала:
— Обязательно расскажу.
Дирк вздохнул и исчез. Факел рухнул на каменный пол и с гулкими перестуками покатился прочь от меня, пламя зашипело и затрепетало, а потом и вовсе потухло.
Я осталась одна — в темноте, в подземелье и обратной дороги мне уж точно не найти. Тут уж любой смельчак испугался бы.
Я никогда не боялась темноты. Но прежде не попадала в такую ситуацию: никто понятия не имел, где я и о том, что меня вообще нужно спасать. Страх, паника закружили надо мной, подавляя, клоня к земле. Я рухнула на колени, рука моя задела что-то, как я потом поняла, это была человеческая кость.
Слезы хлынули из моих глаз, их в тот миг не смогла остановить даже плотина Гувера. Хриплые протяжные крики взмывали под потолок — эхо множило их, пугая меня еще больше.
Вот он, конец моей жизни. Неужели я все-таки солгала, и в моем сердце вовсе не любовь? Может, это жалость? Или просто желание помочь Дирку?
Я уже не знала, где правда, а где ложь. Но вдруг сердце проявило настойчивость. «Люблю», — заявило оно.
— Люблю тебя, Дирк, — хриплым голосом прошептала я…

…и проснулась в собственной постели. В своей квартире. В Нью-Йорке.
Я посмотрела на часы, удивляясь, почему не прозвонил будильник. А потом вдруг поняла, что не было той сумасшедшей поездки в Шотландию. И замка тоже не было. Как и блуждания в подземелье. Ничего этого не было!
Но отчего же я тогда дрожала, словно насквозь промерзла в холодном подземелье? Отчего я до сих пор ощущала соленые дорожки на своих щеках? Отчего глаза жгло, словно я выплакала все слезы?
Но видимо, не все. Если раньше их причиной слез был страх, то сейчас стенала моя душа. Как? Как мне жить дальше. Без Дирка? Без его синих глаз, напоминавших воды гудзонского пролива. Без кривой ухмылочки? Без его страстных поцелуев? Без умиротворяющих объятий?
Пусть он лишь плод моего воображения. Герой моих снов. Полуночный любовник. Но в сердце он самый настоящий. И любовь тоже настоящая.
Горестно всхлипнув, я разрыдалась.
Вдруг открылась дверь и встревоженный голос спросил:
— Что случилось?
О, этот знакомый голос!
Кое-как вытерев слезы рукой, я поморгала — мир расплывался, но потом мне удалось разглядеть мужчину в дверях. Дирк? Тут уж откажешься верить собственным глазам.
— Дирк? Я все еще сплю? Если это так, я не хочу просыпаться.
Он улыбнулся, шагнул ко мне, обнял, крепко-крепко, что я поверила в его реальность, и сказал:
— Мораг смилостивилась надо мной и позволила выбрать время, где мне предстояло жить. Возвращаться в прошлое не хотелось. Меня там ничего не ждет, да и брата все сложилось. И я пришел к тебе. Ты примешь меня?
— Да! — радостно воскликнула я. — Да! Да! Да! — бормотала, вперемешку с поцелуями.
Мой любимый шотландец рядом. И это не сон! Я получила все, что хотела, что просила…