Читальный зал

Алексей Иванов давно не считает себя фантастом, более того, довольно нервно реагирует на попытки отнести эту книгу к жанру фэнтези. Однако история Перми XV века (как подсказывают специалисты, истории во многом «альтернативной») в его пересказе полна сверхъестественного, чудесного, мистического. Граница языческого мира и православной Руси, где разворачивается действие романа, превращается в настоящий фронтир, на котором сосуществуют деревянный резной Христос и «Золотая Баба»-Вагийрома с ветхозаветным лицом, где стоят бок о бок церкви и капища, где сталкиваются мировоззрения и боги.

Феминистские идеи Элизабет Кальвин поначалу разделяет, но когда понимает, что она говорит всерьез, пытается ее переубедить: мол, я понимаю, что ты не хочешь замуж и детей, но эти правила не я придумал, и раз уж миллионы женщин берут фамилию мужа, с чего ты решила, что ты какая-то особенная? А я нет, я фамилию жены брать не стану, потому что где это видано, и вообще, так не принято. Но Элизабет твердо стоит на своем, и Кальвин смиряется с ее нежеланием вступать в официальный брак.
Они заводят собаку, Кальвин начинает приобщать Элизабет к гребле (в самом-то деле, она не умеет плавать, но за ночь с учебником физики настолько въезжает в тему, что уже на следующий день гребет в мужской команде как на Олимпиаде, ну-ну). И жили бы они долго и счастливо, не приди Элизабет в голову идея, как законопослушной гражданке, выгуливать пса на поводке. Нелепое совпадение, вызванное сокращением бюджета полиции (что, правда такое было уже в 50-е? что-то я сомневаюсь), но вот так получилось, что Кальвина не стало, а убитая горем Элизабет с помощью доброй коллеги, немедленно растрезвонившей об этом по всему институту, узнает, что беременна и мигом вылетает с работы. Казалось бы, да, это было не принято, но уже в сороковые некоторые голливудские актрисы, например, не брали при замужестве фамилию мужа и жили себе спокойно (например, Кэтрин Хэпберн не взяла фамилию мужа Смит, потому что считала, что Кэтрин Смит звучит слишком просто, ну и детей рожать не хотела и не рожала – позволяла себе самую большую роскошь в жизни: плевать на мнение окружающих, как говорится). Будь они с Кальвином в официальном браке на момент его смерти, многих проблем в будущем удалось бы избежать, но мы не ищем легких путей.
С помощью пса, который различает в ящике для инструментов анкерные болты и разного размера шурупы, хотя этому его никто не учил (а в минно-розыскном деле, как он сам признавал, он не преуспел, то есть соображалка ниже среднего – однако Элизабет утверждала, что научила собаку понимать 900 слов, ну-ну-2), она строит у себя на кухне <s>из говна и палок</s> химическую лабораторию университетского уровня (ну-ну-3) и продолжает свои исследования, о которых, мы, правда, ничего не узнаем (кроме того, что она за денежку помогала в их исследованиях своим бывшим коллегам из НИИ, ну и потом, когда ее уговорили вернуться на работу – несмотря на статус матери-одиночки, все же она оказалась незаменимым сотрудником, то есть если ты профи, на твой моральный облик готовы закрыть глаза все же, – что-то делала в институте и маялась от недозагруженности) – как выяснится на последних страницах книги, прерванную в НИИ работу с абиогенезом она начнет уже после ухода с телевидения с чистого листа.
После рождения ребенка Элизабет в панике – новорожденного младенца не волнуют законы химии, ему подавай чистые подгузники, еду по часам и четкий график, а ответить, что именно ему требуется в данный момент, он не может. Элизабет, наверное, сдала бы дочку в приют, если бы не соседка из дома напротив. Гарриет стала для Элизабет и Мадлен палочкой-выручалочкой, постоянно была на подхвате и помогала с ребенком, поскольку сама уже вырастила своих детей, а торчать дома с мужем-тираном приятного мало, в общем, все остались довольны.
Когда Мадлен в пять лет пошла в раннюю школу, она уже прочитала всего Диккенса (на этом моменте я, тоже начавшая читать в три года, чуть не заржала в голос – ну ладно, допустим, за два года можно прочитать пятнадцать толстых романов, но что из них в этом возрасте можно понять, даже если ты вундеркинд? Но при этом не уметь завязывать шнурки, ну-ну-4), и по доброте душевной делилась с одноклассницей своим обедом, в котором Элизабет рассчитывала КБЖУ по потребностям растущего организма дочери, но никак не предполагала, что та будет съедать положенный набор не одна. Выяснив это, возмущенная Элизабет помчалась на работу к папе этой девочки и с порога начала ему предъявлять, что он ребенка не кормит и та вынуждена объедать других детей. Папа же попытался сыграть на том, что он отец-одиночка (а Элизабет мать-одиночка, и что?), много работает на телевидении (и она много работает в институте, и?) и плохо понимает в химии и кулинарии, которая по сути та же химия и есть, и в итоге они сошлись на том, что для всех будет только к лучшему, если Элизабет Зотт будет каждый день по будням вести у него на канале авторскую программу «Ужин в шесть».
Продюсеры, конечно, видели в этом очередное шоу для скучающих домохозяек среди банок с сухоцветами, вазочек, милых полотенчиков и прочей мишуры, но не на ту напали. Элизабет с порога начала устанавливать свои порядки, и думается мне, если бы не читали роман, написанный современной писательницей для современных читательниц про эпоху 50-60-х годов в Америке, ее телекарьера закончилась бы на счет раз. Да, оказывать на нее давление пытались (опять пожилой мужчина с лишним весом, ведущий нездоровый образ жизни), но в итоге давление сыграло злую шутку именно с пытающимся его оказывать, а программа Элизабет довольно быстро обрела популярность и вышла на федеральный уровень, и скандальность некоторых высказываний ведущей только добавляла ей рейтинга. Мне понравилось, как Элизабет объясняла на жизненных примерах ионные, ковалентные и водородные связи, но опять же показалось неправдоподобным, как она в эфире назвала продукцию спонсора ядом и выкинула банку консервированного супа в помойку.
Элизабет пыталась оградить от своей растущей популярности дочь, но не учла, что та и сама, и по наущению учительницы, задавшей классу домашнее задание нарисовать генеалогическое древо, начала интересоваться своим происхождением и тем фактом, что у нее, в отличие от других детей, нет бабушек-дедушек и толком информации о них. Газетчики, мечтавшие раскопать какое-то грязное белье об Элизабет, в итоге оказали ей и ее дочери неоценимую услугу, связав их одновременно с бабушкой и крупным меценатом в одном лице.

Он – командир по должности, она – по жизни. Он – способен на подвиг, она – на убийство. Он вырастил сына, она – десятки детдомовцев. Они одиноки и вынуждены жить под одной крышей. Генерал полиции в отставке и его теща – сельская учительница литературы. В маленьком домике заволжской деревни Анатоль и Батутовна ежедневно ведут кровопролитные бои. И, кажется, у них нет ничего общего. Кроме одного врага на двоих – беглого зэка Рафаила. Именно схватка с собственным прошлым в его лице выводит жизнь непримиримых родственников на новый уровень…