Джанет Скеслин Чарльз "Одесское счастье"

На-та-ли: 20.11.14 22:49

Всем привет
я раззява прошляпила начало выкладки нового перевода. Теперь догоняю
Девочки , спасибо большое за перевод
эти годы помню хорошо , как раз школу закончила.
Многое конечно вполне реально , но вставная челюсть героини убила .
Брр. Я училась в сельской школе и нас два раза в год обязательно водили к зубному. Так как школа была рядом с амбулаторией , то сначала туда ходили , а потом в школе оборудовали кабинет для зубного врача.
Конечно может быть такое , моя мама тому яркий пример , она каждый день Бога благодарит , что её проблемы с зубами мне не передались.
Но вставная челюсть это кошмар. Перегнула автор палку . Все остальное интересно , но пока я не разобралась со своим отношением к героям.

...

Христианка: 21.11.14 09:13

Ну вот я и добежала до отзыва)))
Первая мысль после прочитанного - всё-таки съёмники...(Больная тема эти зубы!) Что ж, мистера большого босса это не остановило. Намёк на серьёзные чувства? Он, наверное и сам не ожидал, что так некрасиво получится с падением, не расчитал силу, так сказать.
И как вовремя зашёл Кесслер! И как вовремя именно он! Передышка обеспечена. А там, может что и изменится?
Девочки, большое вам спасибо! Всё просто суперски! Даже слов нет! Поэтому -

...

LuSt: 21.11.14 11:48

Ну как сказать спасёт... Молчу, молчу.

а мы вчера с мужем планировали бюджет на декабрь, и он такой говорит: "Представляешь, если сейчас этот кризис затянется, что делать?.." А я говорю: "Ну пойдем в банду, чо "

А мне не нравится она. Нарожала троих детей от разных отцов, не имея ни работы, ни стабильности. Да и все это абстрактное "искусство" я не понимаю, как ты контркультуру )) уж такие "шедевры" наваять точно любой школьник сможет.

Не, ну ладно я понимаю, если в Сибирь сослать -) а Москва-то...

С такими только поделишься, сразу все узнают. Вот Даша и попала (

Мне кажется, Хэрмон в курсе насчет предохранения Хотя там такая Оля, что станется и пальцем сделать.

Монк, привет! Ой как здорово, что к нам зашла настоящая одесситка )) Вы уж останьтесь с нами, а?
Тут же интересно, как на Одессу смотрят иностранцы, автор в Одессе пожила и влюбилась в этот город

А мне кажется вряд ли. В каждой стране свои особенности. Даже в Москве, например, было бы уже по-другому.
Я просто видела бизнес тех же брачных агентств и на Украине, и в России. Есть разница.

ага, я тоже в шоке была. Подозреваю, что Хэрмон тоже. А может, его это наоборот возбудило?

а что предлагаешь ему сделать? уволить ее? а работать кто будет?

Есть, конечно. Но у них закон таки работает, да и у людей на подкорке записано, что насилие - это табу. А у нас что? Изнасиловали - сама виновата, нечего было ходить в короткой юбке.

вот поэтому Оля и растит одна троих детей: потому что думает не головой, а другим местом. Сами себе насоздают проблем, а потом героически их преодолевают. Тоже мне.

Оно всегда кажется, что у соседа трава зеленее )

О, Наташа, привет ) Еще одна Дашина почти землячка )

Ну может зачем-то ей так понадобилось, посмотрим...

А пока еще и выложено всего две главы, разбираться нам всем еще и разбираться...

Интересно, что его спровоцировало наброситься на Дашу в тот же день? Не очень я верю, что офисные сплетни...

О да, уже в следующей главе будут интересные изменения.

...

аннита: 21.11.14 12:19

Начало в плане описания переноса корпоративной американизированной культуры (Израиль тоже ее часть) в нищую страну без традиций защиты работников в плане харрасмента очень любопытно. Мне кажется, что Гормончик хотел бы и на родине так подкатиться к хорошенькой сотруднице, а здесь почти официально можно.
А про профессионализм забугорных менеджеров, которых отсылают подальше от головного отделения (в том числе в Россию), очень хорошо написал Олег Дивов в романе "Объекты в зеркале заднего вида". Вот там в чистом виде описание столкновения российских традиций и заграничных инструкций, да и описание менеджеров, проштрафившихся на родине, очень емкое.

...

lilu: 21.11.14 13:04

Спасибо за продолжение!
Мне вот понравилось, что Даша запросто взяла и позвонила подруге в Америку... правда вот не знаю, сколько мог стоить подобный разговор в те времена.
А так, читать мне лично тяжело. Честно говоря, не хочется вспоминать то время (хотя я всего лишь школьницей была, и не заморачивалась вопросом обеспечения семьи). Но чувство, когда на всём нужно экономить и не просить что-то купить осталось надолго, а может и навсегда.

...

zerno: 21.11.14 23:14

Команде ещё раз спасибо за эту главу.

Мне всё больше и больше нравится бабуля нашей героини. Хорошо воспитала девочку. Нужно было ещё научить постараться не реагировать на грязь. Этим одноклеточным бесстыдницам всё равно ничего не докажешь, а учить дурака только портить.
А по русски могли, но лучше бы молчали.

Вот даже эти простые истины для них не наука, а повод поиздеваться над мистером Хэрмоном, повеселится за его счёт.
В итоге довели мужское эго до точки кипения и красной пелены в глазах.
Честно говоря, я думала , что после пугания голыми дёснами он охолонется, у мужиков ведь в этом возрасте всё так ненадёжно. особенно у тех кто книжки читает. Но видимо атмосфера разврата в офисе заводит не на шутку . Или может он извращенец или Виагры нажрался предварительно?
Сейчас и папы единственных сынков -наследничков облизывают, усаживают на статусные денежные места и паренёк через год начинает считать , что он мужик и всего добился сам- уважайте его.
Был у меня друг задушевный-Валера- геолог Божьей искрой отмеченный, последние пятнадцать лет своей жизни в головном офисе Газпрома зам. начальника отдела числился, но в основном мотался по полям..а вот начальники отдела регулярно менявшиеся были возраста 25 лет. Когда Валера начинал нам с его женой Леной рассказывать про их перлы , поступки никчёмность, трусость и профанацию профессии мы стонали от смеха.

И ведь верили мы в эти сказки и кляли советы.
Девочки , сцена нападения мистера Гормона так переведена и отредактирована, что у меня сердце замирало и ёкало когда читала. а потом и и меня трясло.
Вообще перевод - текст, сочный, яркий, смешной, лёгкий, воздушный, трогательный и трепетный. Читаю и наслаждаюсь

Просто ах!!!Именины сердца!

...

amelidasha: 22.11.14 02:57

Огромное спасибо за перевод! Смакую каждую фразу непередаваемое удовольствие!
"Бедняга" Хэрмон, так проштрафился перед начальством
К сожалению, как мне кажется "жизнь" в наших офисах не сильно изменилась.

...

Irish: 28.11.14 13:31

delita, Ластик, Таня, спасибо за продолжение!

Вот до этой фразы я верила, что все может происходить именно так: девицы позавидовали зарплате Даши и решили силой добиться ответа на вопрос, что надо уметь в постели, чтобы зарабатывать столько же. Они уверены, что Даша спит с начальником. Но ведь и Даша уверена, что они спят со своими, хотя свечку не держала. Так что ничего удивительного, что такая сцена вообще произошла в этой фирме. Кого хотели получить при таких условиях найма, того и имеют в сотрудниках. Но вот я не понимаю того, что шефу дали понять: смеются над ним. Ведь он главный в организации, может запросто уволить всех этих Вик и Вер, а на их место взять других. Я думаю, зарплата всех сотрудников фирмы значительно выше аналогичных должностей в городе. Почему же все насмешники так рискуют? Ведь если Хэрмон не уволил Дашу раньше, значит есть у него какие-то причины. Гораздо проще избавиться от тех, кто смеется.

Звучит все очень логично. И даже хочется сказать как Оля: обещала - выполняй.
Но ведь можно и по-другому немного рассуждать. Никто не имеет права при приеме на работу требовать чего-то дополнительно. Можно только то, что записано в должностной инструкции. И если это касается каких-то дополнительных часов работы или условия, что отпуск нельзя взять целиком, а только в два приема, то надо, конечно, постараться выполнять обещанное. Здесь же вне инструкции требуют настолько неприемлемых вещей, что просто необходимо согласиться и обмануть. А если характера хватит, так и начальству в Израиле пожаловаться.
Или не идти на эту работу совсем.

Ой, ну так ведь здесь не на шум прибежали. Не думаю, что в фирме с такими требованиями к нанимаемым секретарям, у кого-нибудь могли возникнуть сомнения, почему загремел металлический стол. Тут просто совпадение, счастливое для Даши и совсем наооборот для Хэрмона.

...

Nafisa: 30.11.14 00:35

Лита, Ластик, Таня, СПАСИБО за очередные главы, С удовольствием все прочитала, посмеялась. Интересная история, как наша героиня, будет дальше действовать?

...

LuSt: 01.12.14 13:09

Всем привет!
Наконец-то я более-менее разгреблась с выставкой и могу обстоятельно ответить на сообщения ) И пообещать продолжение, которое уже не за горами

Имхо, ужасы антихарассмента с США преувеличены. Ну, то есть, хватать сотрудниц за задницы и на собеседовании говорить про интим с боссом в должностной инструкции, пожалуй, не стоит, но подкатить на корпоративе или цветочек подарить - почему бы и нет? Проводя на работе по 10-12 часов, где еще знакомиться? )

надо бы почитать, а то я у Дивова последнее чето читала, страшно сказать, "выбраковку" ) А писатель мне нравится.

с работы, наверное - там же у них межгород и международ постоянно, кто там отследит

и не говори. я только относительно недавно перестала смотреть на цены в продуктовых магазинах, и вот опять.

Бабуля молодец, да. Мужененавистничество вот бы еще сбавить - цены б не было

ой, вряд ли... думаю, из-за шутников на минутку разум запаморочился. Думаю, он и сам в шоке был от собственного поведения.

а че сейчас, так испокон веков было.
Помню, мой бывший шеф посадил 22-летнего сына замом коммерческого директора. От парня требовалось только раз в месяц сдавать отчет о проделанной работе, а так лафа. Однажды папа увидел февральский отчет с отгрузками за 30 февраля, и после этого мальчик как-то быстро пошел учиться бегать, стрелять и ходить строем

все же в каждой сказке есть доля сказки. и у нас неидеально, и у них не такое уж прям загнивание.

Даринка, это верно. Основная масса управленцев-то из той эпохи осталась, советской-плановой и бандитского капитализма 90х. Ужасный гибрид.

может, он не знает, что именно говорят и кто инициатор. Скорее всего, он подумал как раз на Дашу, а не на Виту с Верой.

ну теоретически, если тебе на собеседовании очерчивают круг обязанностей, а ты уже сам решаешь, соглашаться на это за такую зарплату или нет. Закон капитала: незаменимых нет. Рынок труда большой, один покочевряжится, а другой согласится. Тем более, если работа не требует особой квалификации.

но у шефа в переговорной же, тем более, Кесслер, как выяснилось, не в курсах о шалостях руководства одесского филиала.

а вот совсем скоро мы все и узнаем, что Даша предпримет, она девушка неглупая, в обиду себя не даст ;)

...

Фёкла Гогенцоллерн: 08.12.14 00:55

Здравствуйте, леди! Встречайте новую читательницу. Начала читать, очень заинтересовало по двум причинам. Первая - сам сюжет. Вторая - признаюсь, к Одессе у меня слабость. С жадностью смотрела фильмы и читала книги, где рассказывалось об этом городе... Как я мечтала там побывать! Но, пожалуй, это оффтоп, за что прошу прощения.
Меня очень тронуло посвящение перевода. Отдельная благодарность вам за это.

...

LuSt: 08.12.14 10:56

 » Глава 3 (часть 1)

Перевод delita
Бета-ридинг LuSt
Редактирование codeburger

К счастью, снаружи по мне было ничего не заметно. Сухие глаза, легкая улыбка. Вите и Вере глаз положить не на что. Мандраж меня трясти перестал, но памороки у организма забились, и харч норовил метнуться обратно. Я глядела в квартальный отчет, но не видела ни одной циферки – все силы уходили на то, чтобы не иметь бледный вид. Ойц, держите меня семеро! За несколько минут бестолкового сидения до меня вконец дошло, в какую халепу я попала, и мне стало по-черному страшно.

Я не боялась мистера Хэрмона, по крайней мере, не в физическом смысле. Таки нет, он бы меня не снасильничал. Скорее всего, он бы все же опамятовался, да и пороху ему не хватило бы на такое крайнее дело. Но его намерения ничего не значили. Главное – что увидел мистер Кесслер. Через меня мистер Хэрмон вдруг оказался в контрах с корпоративной верхушкой, а значит, наша с ним трудовая дружба теперь поврозь. Йокаламене!

Если он меня уволит, прощай жалование, а с ним и справная жизнь. Если не сведу на нет эту передрягу, смогу рассчитывать разве что на место официантки, как моя приятельница Маша, или еще чего похуже. Без этой моей работы мы с бабулей останемся без ничего и скатимся обратно к тем временам, когда имели апельсины и эспрессо только вприглядку. Бабуля тогда подрабатывала в прачечной, и по вечерам и выходным мы хором за гроши стирали, отжимали и гладили груды белья.

Я уже наизусть изучила привычки мистера Хэрмона. Как обычно, он озвучил количество дней своей ссылки: прошло – сто восемьдесят три, осталось – пятьсот сорок семь. Как обычно, отсчитал пятнадцать стодолларовых купюр и пробормотал, что ради этого стоит попрозябать в стране третьего мира, поскольку эти деньги не включаются в его налоговую декларацию в родном Израиле. Как обычно, сложил банкноты и закрыл пачечку в портмоне. Как обычно, заправил скобами степлер и выложил в ряд фирменные ручки. Откашлялся. Высморкался. Вздохнул.

Мистер Хэрмон считал дни, а я – минуты, глядя на будильник, который он мне подарил (от рабочего дня оставалось двадцать три минуты). Будильник показывал время, дату, температуру внутри помещения и даже – офонареть! – на улице. Если ему верить, в офисе сейчас было двадцать два градуса, а мне казалось, что вокруг скаженный гусман. Я оборвала сухие листья с пальмы и принялась наводить порядок в ящике стола.

Ровно в пять часов я взяла сумочку и сказала:
– Я пошла. До свидания.

– Иди.
Я не поняла, что означал его отрывистый тон.

Охранники на выходе мне ухмыльнулись. Да, Вита и Вера расстарались на славу. Зачем только я, дундучка, с ними разоткровенничалась?! У нас ведь никому нельзя доверять. Никому нельзя ничего говорить. У стен есть уши, у деревьев – глаза. Сколько раз бабуля меня предупреждала! Почему же ж я не послушалась? К гадалке не ходи, но как только мистер Кесслер вернется в Хайфу, мистер Хэрмон меня уволит. Пенделем вышибет. Таки да, нужно срочно искать другую работу, хотя такой козырной зарплаты больше нигде не найти. Как после нее идти на жалование в тридцать долларов? Тьфу! Как прожить на такие обжимки? А ведь только месяц назад казалось – вот оно, счастье. Только месяц назад я имела и занятие, и достаток. А теперь вот вернулась до исходной точки: ни денег, ни тыла, ни будущего.

Разве что только…
Разве что только получится найти для мистера Хэрмона марьяжницу. Но кого? Он уже завернул всех кандидаток из нашего офиса. А ну как теперь хипеж и мистер Кесслер заставят его сменить позицию? Я стояла на автобусной остановке и соображала. Кто? А почему бы не Оля? Ей нужны деньги, ему нужен секс. Мистеру Хэрмону наверняка понравятся ее роскошные волосы, изящная фигура и жизнелюбие. Хотя она не шибко образованная: говорит только по-русски и не умеет правильно кушать столовыми приборами. Нет, Олю просить нельзя. Что, если она обидится, откажет и порвет нашу дружбу? А если согласится?

Автобус, как обычно, опоздал на двадцать минут. И, как обычно, пассажиры набились в него, как сардинки в консервную банку. Окна, из безопасности закрытые наглухо, никогда не открывались. Стекло мигом запотело, а мы еще даже не тронулись. Я сняла пиджак. По лицу струйками стекал пот, рука прилипла к плечу соседней девушки. Вот именно через такие сорокапятиминутные поездки на общественном транспорте из спального района в центр и обратно я и ненавидела начало и конец рабочего дня.

Джейн называла мой квартал пригородом пригорода. Однажды я пригласила ее к себе домой. Выйдя из автобуса, она огляделась и сказала, что наша застройка напоминает ей кладбище с торчащими из земли серыми надгробными плитами. Уверена, она не хотела меня обидеть.

Раньше я ничего такого не думала. Дом был просто домом. Но после ее слов у меня никак не выходило перестать видеть его глазами Джейн: уродливым, серым, мертвым.

Я вышла на своей остановке и зашагала мимо ржавых ларьков-батискафов и обшарпанных панельных высоток, дохлый вид которых ранил мою душу.

Лифт, как обычно, не возил. Я поплелась пешком на пятый этаж в однокомнатную квартиру, которую бабуля получила за тридцатилетний труд на канатной фабрике. Конечно, сейчас, когда упразднили советскую систему, бесплатное жилье больше никому не дают. Я открыла верхние три замка, а бабуля – нижние два. Я ни разу не сумела отпереть все пять. Такая вот игра промежду нами. Я старалась крутить ключами побыстрее, но она всегда меня поджидала и опережала.

Я сняла туфли и пошевелила пальцами.

Бабуля уже приготовила связанные специально для меня голубые тапочки. Я отдала ей сумочку, пиджак и портфель.

– Глаза б мои этого не видели, деточка, ну что же ж ты ходишь в одной тонюсенькой блузке! Закоченела, да?! Вот носом-то и шмыгаешь. Надень-ка свитер и пошли, я тебя покормлю.

Бесполезно было объяснять, что я сняла пиджак в душном автобусе и нисколько не замерзла и не больна. Она всегда находила об чем поворчать.

На мой взгляд, она была похожа на великую французскую певицу Эдит Пиаф – что в переводе значит «воробушек». Бабуля, от когда себя помню, красила свои коротко стриженые волосы в черный, как душа Сталина, цвет. Шестьдесят три года она по выходным пляжилась на Ланжероне, и ее кожа потемнела и загрубела. Но при всех ее годах в ней было больше энергии, чем в ином подростке. Бабуля носила халат и кухонное полотенце через плечо, готовая в любой момент вытереть стол или еще чего-нибудь, а шею ее украшала цепочка с образком.

– Ох, ба, день у меня сегодня приключился, ну хуже некуда. – Я едва сдерживала слезы. Хотелось с ней поделиться, хотелось все-все рассказать, но не хотелось ее расстраивать. Она и так вынесла тяжкое бремя – не только воспитала меня, но еще и в одиночку подняла свою дочь (мою маму) и до самой ее смерти заботилась о ней.

– Ладно, не смуряйся, перемелется, мука будет. – Бабуля погладила меня по голове. – Сейчас принесу тебе свитер. Согреешься, и все наладится. Я как раз сготовила шоколадный торт.

Я помыла руки в раковине и послушно надела тот свитер, хотя и не замерзла. Бабуля довольно улыбнулась – украинцам нравится видеть укутанных людей – и вручила мне полотенце, свисавшее с ее плеча.
– А теперь, Дашунька, давай рассказывай, что там у тебя приключилось. – Она ласково назвала меня уменьшительным именем.

У нас в Одессе почитай у каждого есть мир внешний и мир внутренний, и в обоих свое обращение: формальное и неформальное. Формальное, как ставни на окнах, – вроде щита, чтобы держать дистанцию и обороняться. Неформальное, уменьшительно-ласкательное – для друзей и родственников, как знак любви и дружбы. Я радовалась, что после столь поганого дня наконец-то сижу с бабулей дома. Ах, если бы она могла защитить меня от внешнего мира, как когда-то в детстве!

Мы устроились за пластмассовым кухонным столом. Бабуля накрыла мою ладонь своею. Я посмотрела в ее внимательные глаза и сказала только, что ужасно устала на работе. Она похлопала меня по руке и начала:
– Помню, был у меня начальник на канатной фабрике, Анатолий Павлович. Так он постоянно к чему-нибудь придирался и имел манеру пуговицы крутить…

Я впитывала ее убаюкивающий голос, не вникая в слова.

Поздним вечером пришла Оля с маленьким Ванюшкой. Мы сели на кухне. Я достала ей из сумки плитку немецкого шоколада, а Оля передала мне малыша. Я прижала его к себе и стала нашептывать прибаутки, которые когда-то слышала от бабули. Он открыл глаза, поморгал и снова закрыл. Согреваясь теплом маленького тела, я почувствовала, как напряжение дрянного дня отступает. Сердце больше не колотилось тревожно, пульс успокоился, дыхание выровнялось. Да, дети – это чудо.

Между тем Оля медленно развернула красивую золотистую фольгу, отломила кусочек плитки, положила в рот, посмаковала и вздохнула:
– Целую вечность не клала в рот шоколада.

Меня кольнула вина – больше я не смогу ее баловать. А Оля просто лучилась чувственным блаженством: веки смежились, шея выгнулась. Она медленно-медленно жевала и посасывала, продлевая удовольствие. Глядя, как она наслаждается таким пустяком, я вконец поняла, как много всего изменилось для нас с бабулей.
Как же мне подложить подруге мистера Хэрмона?

– Ты какая-то тихая сегодня, – заметила Оля.

И что тут ответить? В голове заезженной пластинкой прокручивались вопросы: «Что тебе, Даша, важнее: твоя нетронутость или твоя подруга? Может, Оле по любому нужна помощь? А может, у тебя, Дарья Батьковна, вконец крышу снесло? Может, позволишь Оле решить самой, на что она согласна? Или поищешь кого другого?..»

– Что-то случилось? – спросила Оля.

– Оль, ты вправду думаешь, как мне недавно говорила? – выпалила я. – Ты вправду не прочь связаться с иностранцем, если он при деньгах? Даже если он намного тебя старше?

Она фыркнула:
– Пока он ставит мне на стол вкусную еду, я не прочь привечать его в своей постели. Хватит с меня одесситов! Посчитай сама: трое мелких проглотов, плюс трое папаш-лоботрясов, с которых ни копейки помощи. Да, я не имею ни твоего ума, ни верхнего образования, и мне никогда не заработать на жизнь, сидя весь день на заднице, поэтому я готова потрудиться, лежа на спине. Так даже быстрее выйдет.

– Но ты же талантливая художница, – возразила я.

– Да кому среди здесь это надо?

После перестройки так говорили многие. Для талантливых профессиональных художников, музыкантов и ученых не находилось рабочих мест. И не только для них. Одесса кишмя кишела отставными военными Красной Армии – когда-то солидными мужчинами, вдруг пролетевшими на обочину жизни. Многие накладывали на себя руки: кто-то стрелялся, кто-то медленно топился в водке. Заводы закрывались, выставляя на улицу тысячи сломленных и растерянных мужчин и женщин, по тридцать лет проработавших на одном и том же станке. Никто не был застрахован, что не останется без ничего.

Я погладила Олю по плечу, отчаянно желая, чтобы все у нас сложилось иначе, но она стряхнула мою руку.
– Отстань! – Бедная Оля. Для нее, да и для всех нас, черные полосы мало-помалу вытеснили светлые. – Вот ты, Дашка, ты когда-нибудь начнешь ходить по свиданиям? И вообще, ты собираешься как-то устраивать свою жизнь? – Я неуверенно пожала плечами. – В смысле, у тебя же выросло, что показать. – Она многозначительно глянула на мою несуществующую грудь и плоский живот. – Знаешь, женщина без ребенка, в сущности, тот же мужчина.

На глаза навернулись слезы, словно Оля влепила мне пощечину.
Недоразвитая. Никчемушная.
Она не произнесла этих слов, но они громко прозвучали. Ха! Кто, как не лучшая подруга, сумеет сказать правду?!
Я погладила Ванюшку по щеке, и мне немножко полегчало.

– Продолжай в том же духе, и никто тебя не захочет. – Оля сунула в рот еще кусочек шоколада. – Надеюсь, твоя матка еще не начала усыхать, как у Инны. Ей уже тоже под тридцать. Ну, ты ее знаешь – которая живет на Кирова.

Вспомнился совет Джейн: «Знаю, они тебе добра желают, но ты их не слушай, особенно Олю свою».

– А как насчет твоего начальника? – поинтересовалась Оля. – Уж у него-то, наверное, валюты завались. Эх, вот если бы я там работала…

Мне частенько говорили, что на некоторые вещи у меня совсем не такая точка зрения, как у нормальных людей. Может, это из-за того, как меня воспитала бабуля, постоянно прикрывая от реалий советской жизни и поощряя мою тягу к образованию. С ней я чувствовала себя в безопасности, даже когда то и дело отключали свет, даже когда денег в доме не было ни копейки. Она в любых обстоятельствах находила, в чем нам обратно повезло.

А может, сказывалось и влияние Джейн – пришелицы из другого мира (Америки!), – которая не раз и не два влечивала мне, что быть не такой как все очень даже нормально. Но, сдается мне, я не так уж и отличалась от других. Вот сейчас мне, ровно бандерше, было интересно склонить мою подругу подлечь под мистера Хэрмона.

Набрав в грудь воздуха, я выпалила:
– А ты бы не согласилась встретиться с моим начальником завтра за обедом?
Ну вот. Я сказала. Теперь дело за ней.

Олино лицо окаменело – она точно поняла, о чем я спрашиваю.
– Если он запал на тебя, то на меня никогда не позарится. Я же не такая, как ты, умница-красавица. Неудивительно, что тебе досталась эта работа, – и талия у тебя тонкая, и глаза зеленые, и грамотности шибко много. – Она вздохнула. – Кому нужна мать-одиночка с дряблым животом? Да никому!

– Да нет же, Олюньчик. Нет! Парни в школе всегда только тебя и видели.

Она улыбнулась:
– Тогда ты была тощей, ровно щепка, и вечно не поднимала носа от книги. А посмотри на себя сейчас. Волосы черные и блестят, брови вразлет, ротик бутончиком – прям напрашивается на поцелуи, хотя ты им только споришь. А помолчала бы подольше, к тебе бы очередь выстроилась. И растяжек у тебя нигде нет. Как мне с тобой конкурировать? В части любовных отношений я уже померла и зарыта.

Ха! И я там же.
– Оля, ты жутко талантливая и красивая. А мужчинам больше всего нравятся женственные формы – они ведь не собаки, на кости не бросаются.

– Ой, скажешь тоже, на твою костлявую задницу они вроде неплохо клюют.

Мы хором рассмеялись.

– Мне всего-то и нужна лишь хоть какая-то стабильность, – вздохнула Оля. – Неужели я слишком многого прошу?

Я покачала головой. Мы недолго помолчали.

Бабуля зашла на кухню и заварила нам ромашковый чай. Оля смотрела на чашку так, словно видела ее впервые. А допив, просто спросила, имея в виду, что моя бабушка рядом и все слышит:

– Что мне лучше надеть?

– Могу тебе зараз занять кое-какие шмутки, – сказала я, предугадывая ее реакцию.

Она, как моль, вспорхнула деребанить мой гардероб:
– У тебя вещи-то гораздо лучшее, чем с рынка. Центровое качество!

Схватила несколько платьев и подбежала к зеркалу, чтобы к себе поприкладывать. Наконец нашлась юбка, которую можно было подрубить под ее рост. Оля с тоской поглядывала на мои сандалии, но я носила сороковой размер, а она – тридцать шестой. Так что моя обувь ей ни в какую не подходила.

Прошерстив на полке все заграничные духи, что достались мне как магарыч от клиентов, она выхватила флакон «Диора» со словами:
– Возьму на удачу.

Впервые на моей памяти мистер Хэрмон уже сидел на своем месте, когда я только приехала на работу. На столе меня ждал логистический отчет на десять страниц и записка с распоряжением перевести его на русский. Я незамедлительно приступила к делу, напряженная, но довольная, что не пришлось столкнуться с шефом лично. Я слышала, как в пол-одиннадцатого он у себя привстал, чтобы выпить кофе, а затем плюхнулся обратно в свое черное эргономичное кресло. Возможно, он чувствовал себя не в своей тарелке, как и я, – ведь даже ни разу не вышел посмотреть из-за плеча в мой монитор, как обычно делал.

В полдень пришла Оля, и ее высокий голос разрядил напряженную атмосферу:
– Ах, какой у вас красивый офис! Повсюду свет, краска блестит. Вот только стены зря простаивают такие пустые! Их бы немного украсить. Ах, какой шикарный стол! – Она погладила мой радиотелефон и стопку белоснежной бумаги, наверняка имея перед глазами свой коцаный дисковый аппарат и серые шершавые листы, на которых рисовала.

Я словно воочию представляла, как мистер Хэрмон, затихший в своем кабинете, морщит нос от аромата моих духов – Оля, похоже, вылила на себя весь флакон, и имела неслабый запах.

Я подошла к порогу шефа, но переступать не стала:
– Мистер Хэрмон, вы не очень заняты? Мы с Олей приглашаем вас вместе пообедать.

А вдруг она его продинамит? Как он ей покажется? Когда мистер Хэрмон вышел из кабинета, Оля поприветствовала его влажным поцелуем в щеку и напевным щебетанием:
– Даша так много о вас рассказывала, и только самое лучшее: говорила, что вы очень великодушный и щедрый джентльмен.

Я переводила ее слова, а шеф зорко изучал мое лицо, будто пытаясь уловить иронию. Но зря – я ведь ничего ей не сказала за тот рабочий инцидент.

Оля продолжила выступление:
– Я даже Даше позавидовала, что ей повезло работать с таким замечательным начальником.

Я снова перевела. На этот раз мистер Хэрмон уставился на Олины пухлые малиновые губы. Она скинула плащ, демонстрируя роскошные бедра, плотно обтянутые, на минуточку, моей синей юбкой, и серебристый топ на тоненьких бретельках, еле прикрывающий грудь. Шеф проводил мою подругу в конференц-зал и усадил справа от себя, на место, где обычно кушала я. Когда я вернулась из кухни с хумусом, лепешками, крабами и авокадо, то увидела, что мистер Хэрмон вплотную навис над Олей, почти перебравшись к ней на колени. Он снял очки (запотели?), и его глаза заинтересованно поблескивали.

– Вы очень милый, – на ломаном английском произнесла Оля и провела пальцем по его щеке. – Вы нравитесь мне. Вы хотите иметь подружку?

Я накрывала на стол. Мистер Хэрмон покосился в мою сторону. Я нахмурилась.
Заметив мою гримасу, он улыбнулся и повернулся к Оле:
– Хочу.

Она захихикала.

Я скрестила пальцы в замок и закусила губу. Таки нет. Не так я себе это представляла.

Вечером я, как обычно, ждала подругу. Она всю дорогу приходила между девятью и десятью, когда дети засыпали, но в тот день так и не пришла. В пол-одиннадцатого я, захватив тарелку с едой, отправилась к ней наверх сама.

Дверь мне никто не открыл, хотя по ту сторону слышались тихие голоса. Я оставила ужин на пороге. А после того я две недели каждый вечер ждала Олю, но она все не приходила. Даже тарелку не вернула.

...

хомячок: 08.12.14 11:18

уряяя!!! Хомячок заметил первым и побежал читать!! спасибо!!!

...

Irish: 08.12.14 11:46

delita, Ластик, Таня, спасибо за продолжение!


Ой, ну может у нее ноги от каблуков устали.
Я разуваюсь в прихожей, а зимой так и вовсе прямо возле двери.
Меня гораздо больше поразило количество замков. Сразу вспомнила дверь у шефа из "Бриллиантовой руки". Вряд ли там было больше пяти замков. Вот это разве не клюква? Или где-то действительно так и есть? У нас в последнее время стали ставить в двери по два замка, а так все больше по одному было.


Неужели он это сделал чтобы отомстить Даше?
Очень странно, ведь она сама Олю привела.

Вот тут я вообще не поняла что героиня имеет в виду.

...

LuSt: 08.12.14 11:59

Фёкла, привет! Рады видеть )

И что, так и не съездила? ( У-у-у, печаль, город действительно очень красивый и атмосферный!

Чем можем...

зачитался хомячок, смотрю я))

Ириш, клюковка потому, что в Америке в уличной обуви по дому ходят спокойно, а у нас, по-моему, везде принято разуваться в прихожей

Количество замков вполне похоже на правду. У меня две двери плюс одна общая с соседями, в сумме получается шесть замков.

Да может понял уже, что с Дашей точно ничего не светит, и пора переключаться на кого-то посговорчивее

Может, она ожидала чего-то более делового, а тут хи-хи, ха-ха. Ну и не очень приятно видеть, наверное, как лучшая подруга лебезит перед богатым старикашкой.

Вообще, если честно, Оля как персонаж мне совсем не нравится. Подруга называется, тоже мне. Лишь бы наговорить гадостей, позавидовать да стащить что-нибудь. Духи-то стопудово не вернет, как и юбку.

...