За гранью снов (ФЛР, жесткий, 18+)

Катюш, привет!!
Спасибо за главу!! Эмоционально очень тяжелая, но дальше, я так понимаю, будет еще хуже...
Каролле не позавидуешь, жестокая действительность становится еще более реальной, и, кажется, уже нет возврата назад... только это все равно девушку не остановит - она до конца не сдастся, будет бороться, но толку-то... если она уже давно далеко не свободна, кто ж ее отпустит теперь?..
Кошмар просто какой-то... мне почему-то казалось, что первый хозяин Кароллы окажется несколько иным, добрее что ли... а тут попала к извращенцу, любящему оргии...
Радует только одно, Каролла задержится у него ненадолго, и, может быть, в этот раз ей удастся избежать всего того, чему она стала свидетелем... А вот то, что ждет девушку дальше, пугает неимоверно... Страшно уже от того, что знаешь, что девушке придется несладко, что ее в конце концов сломают... А уж когда все произойдет в реальности... нет слов просто...
Катюш, спасибо большое!! Ты держишь нас всех в таком напряжении, что и не знаешь к чему готовиться!!
А уж сколько интриги!! С нетерпением буду ждать продолжения!
___________________________________

Катюша, привет!
Уф, вот это жесть. Куда же она попала?
да тут за любое неповеновение будут избивать и начиловать. Одно только зрелище чего стоит.
Тут и мыслить о побеге страшно, не то чтобы его совершать. Как же девушка со всем этим справится? Мне уже ее очень жалко.
Катюш, так реалистично все передано. героиня хоть и пытается держаться, но сломать ее с такой тактикой можно легко.
Посмотрим, что будет дальше)) Удачи в написании)))

приветик,прочла все имеющиеся главы,очень интересный сюжет, доже слегка шокирующий но мне понравилось))))))) принимайте в читатели. для вдохновения)))

Спасибо за проду! После прочтения все мои проблемы отошли на второй план, так жалко Кароллу...
ООООООООООООчень жду, что же будет дальше!
_________________

Здравствуй Катя!!!(если можно на ты) Прочитала все главки и мне все очень нравится,хоть роман и тяжелый очень. Принимай в ПЧ.

_________________

здравствуйте катерина.прочла первые главы вашего творения,заинтересовали.да уж попасть в другой мир -это шок,но еще хуже чтоб тебя продали в рабство.

Ириша,

Она справится. По крайней мере, будет справляться до тех пор, пока в ней не сломают самое главное.

Я учту. Хотя, мне кажется, что и так неплохо звучит)

Мирана,
Спасибо, очень рада, что нравится история!

Vitavinka, Рада видеть в своей темке.

Видела темку на форуме, но не знаю, насколько тут есть схожесть.

Ира,

К сожалению, так и есть.

да уж, ты права.. Ее теперь никто не отпустит, учитывая еще и то, что она узнала о том, что этот мир существует. И не где-нибудь, а вот прям тут - под боком!

Он жалок, ее первый хозяин. Он и продаст ее именно потому, что жалок. А оргии - это лишь повод самоутвердиться.

Будет очень нелегко. И обидно и больно, что сломают ее именно в самых искренних чувствах...

Викуся,

Другой мир...

С трудом, но она будет держаться.

люба, Очень рада видеть в своей темке.

Да, есть немного) Рада, что понравилось!

Светюлик, Спасибо!
Каролле не позавидуешь, но.. будет еще жестче, к сожалению.

Камилла, Очень рада видеть у себя в гостях! Спасибо!

татьяна, Спасибо, что заглянули. Буду рада отзывам и мнениям.

Рабство для Кароллы теперь надолго..

 » Глава 6. Рабыня

6 глава
Рабыня

Как много может выдержать человек за три недели? Раньше я никогда не задавалась подобным вопросом. Но сейчас... здесь... Я невольно стала задумываться над тем, где заканчиваются волевые возможности человека, размышляя о том, о чем в обычной ситуации, в обычной жизни и не подумала бы!
Но это была не обычная ситуация, не обычная жизнь. Казалось, что и жизни у меня теперь не было. От прежней меня осталось только имя. Но и его вскоре у меня отняли, как нечто напоминавшее о прошлом.
Все те недели, что я находилась в доме Михаэля, моего хозяина, каким его называли все вокруг, меня постоянно испытывали на прочность. По указке самого Михаэля, я в этом не сомневалась. И за это я презирала его еще больше, чем раньше, - за скрытый приказ, который он не удосужился озвучить лично.
Хотя по сути, я не делала ничего из того, что меня могло бы удивить. Наверное, именно такой и можно было себе представить жизнь рабыни, каковой я стала. Следить за домом, ублажать хозяина, делая все, что он приказывал, не смея и заикнуться о том, что чем-то не довольны.
И я делала все то же самое, что делали здесь все рабыни (их я насчитала десять), кроме одного.
Михаэлю за все три недели так и не удалось смирить меня к близости с ним. Иными словами, он так и не покусился на мою непорочность, о которой и не догадывался. Пытался, конечно, и не раз за все то время, что я была в его доме, но ни разу так и не довел дело до конца. Даже в тот самый, последний день, когда я находилась в его доме. Он избил меня, но не изнасиловал.
Все время, что я находилась под крышей его дома, я видела, как он смотрит на меня. Всегда чувствовала на себе его липкие, ужасающе пошлые, плотоядные взгляды. Они сковывали меня и будто ломали пополам, хотелось скрыться от них, спрятаться, сбежать. Подальше от него, от этого гиблого места, закованного в порок и жестокость, подальше от того мира, в который меня затянуло против воли.
Но убежать мне так и не удалось.
Все эти дни, ужасающе долгие, казалось, каждый новый день тянулся еще дольше, чем предыдущий, Михаэль испытывал меня на прочность. Не только нервы, но и тело, пронзая его новыми наказаниями.
Он хотел большего. Желал почувствовать мою слабость, ощутить покорность, вдохнуть в меня страх и подчинение своим прихотям. Он желал сломать меня.
Я знала, что он следит за мной. Казалось, даже когда отлучался по делам, он видел, чем я занимаюсь. И я знала, что он смотрит на меня не только потому, что хочет вынудить сдаться непокорную рабыню, но и потому, что ему доставляет удовольствие то, что он видит.
Наверное, он считал меня слабой. Трусихой, безвольной куклой, потому и купил меня на аукционе у Вальтера. Об этом мне как-то вскользь проговорилась Стелла.
- Он обожает покорность, - бросила она кратко. - Поэтому и странно, что он выбрал тебя. Он не уважает, он почти ненавидит силу. Не любит ломать, особенно рабынь, потому и выбирает всегда покорных, послушных девиц, - посмотрев на меня косо, она, усмехнувшись, добавила: - Наверное, ему показалось, что такая хрупкая на вид, ты обязана быть слабой и духом. Он ошибся, да, Каролла?
Я тогда промолчала, ничего ей не ответив, не посчитала нужным что-либо отвечать, но зато осмелилась спросить:
- А ты? Разве ты… покорна и послушна? - Стелла вонзила в меня острый взгляд, но поток моих слов не остановила. - Ты всегда ему подчиняешься? Ты его боишься?
- Да, я боюсь, - смело воскликнула она, вызывающе вздернув подбородок. - Но не его, а того, что он может сделать. Я принадлежу ему, и он в праве распоряжаться мною, как захочет.
Дыхание мое, кажется, замерло, я почти не дышала, задавая следующий вопрос:
- А что он может сделать?
- Продать, - был мне грубый ответ. - Или, еще хуже, отправить в Колонию. А оттуда, - быстрый взгляд на меня, - мало кто возвращается.
- Что это за место? - сухими губами, сглотнув комок в горле, пробормотала я.
- Колония, она везде одинакова, - нахмурившись, выдавила Стелла. - Тотальный контроль, деспотичный режим и директор-извращенец и садист, к которому лучше не попадаться на глаза, - девушка передернула плечами. - Меня дрожь берет, как только думаю о том, что могу оказаться с ним лицом к лицу, - посмотрела на меня с осуждением. - Поэтому я и тебе советую смириться и подчиниться Михаэлю, он не так и плох, если разобраться.
Не так и плох?! Я едва не задохнулась, эти слова поразили, почти выбив почву из-под моих ног. Не так и плох... Интересно, каковы здесь нормы морали и нравственности, если Михаэль... этот негодяй, «не так и плох»?! Они здесь вообще существуют, какие-либо нормы, кроме жестокости и варварства?!
Я бы не сказала, что Михаэль был некрасив, если судить о внешности, но меня коробило от одного лишь на него взгляда. Обычный мужчина лет тридцати. Достаточно высокий, темноволосый, с глубокими глазами непонятного цвета и узкой линией губ. Высокомерный и самолюбивый, эгоистичный и бездушный.
То, как он поступил со своей служанкой, не выходило из головы. Ни на мгновение за те дни, что я была в его доме. Каждый миг, проведенный здесь, каким бы делом, по приказу хозяина, я не была занята, я вновь и вновь мыслями возвращалась в свой первый день в роли рабыни.
Не забывалось и то, что я получила за свое упрямство. Не забылось даже тогда, когда я уже перестала принадлежать Михаэлю, перейдя в руки другого тирана. За одной пыткой следовала другая, я уже потеряла им счет. Но тот самый первый день я запомнила на всю жизнь.
Когда я приехала в дом Михаэля и стала свидетельницей его насилия над своими рабами, меня избили так сильно, что я еще в течение пяти дней после этого не могла перевернуться с одного бока на другой, не чувствуя разъедающей тело боли.
Пять ударов плетью.
Когда услышала из его уст приговор, мне показалось, что я ослышалась, или что это просто такая шутка, подлая и жестокая, но все же шутка. Ведь не может происходить всего этот беспредел на самом деле?! Если исключать вероятность того, что я сплю, а я уже давно ее исключила, то немыслимости происходящего и подобной жестокости быть просто не могло! Не со мной.
Не здесь, в цивилизованном, закованном в рамки приличий и условностей мире!
Но кто сказал, что тот мир, в котором я оказалась против воли, принимал все эти правила и условности?!
Кто сказал, что этот мир был цивилизованным?!
Здесь балом правили жестокость, безжалостность, равнодушие, бездушие и апатия, как мне и говорила Мария. За неподчинение, как она меня и предупреждала, мне пришлось заплатить.
Не единожды в доме Михаэля. И много раз уже после того, как меня продали другому хозяину.
Когда Стелла, придерживая за руки, вывела меня из зала, в котором состоялось насилие над молодой светловолосой девушкой, ноги меня почти не слушались, и я заставляла себя идти вперед. Перед глазами стоял белесый туман, а тело до сих пор дрожало от пережитого потрясения и шока.
Во мне бились отчаяние и первобытный страх, смешанный с тревогой и болью. Все тело дрожало, холод проник под кожу, пронзая стрелами сердцевину моего существа. А впереди... неизвестность, пугающая темнота и страх, более сильный и глубокий, чем я испытывала ранее.
- Это он еще сжалился над тобой, - тихо проговорила Стелла, когда мы, проскользнув вдоль коридора, двинулись по крутой каменной лестнице в подвальное помещение. - Пять ударов это почти ничто. Наталия сегодня получила десять.
Если это и было утешение, то меня оно ничуть не утешило. Пять ударов - это ничто?! Получила десять?! Я истерически рассмеялась.
Да как можно всерьез рассуждать о подобных мерзостях с холодным равнодушием и тихой апатией?!
Я почувствовала тошноту и головокружение. А девушка-рабыня лишь сильнее стиснула мой локоть.
- Вижу, что тебе смешно, - с обидой в голосе пробормотала она. - Посмотрим, как ты будешь смеяться после того, как Найт с тобой закончит, - жестко выдала она, толкая меня вперед.
Внутри у меня все похолодело. Перед глазами возникла картина насилия светловолосой служанки в зале приемов. Словно заледенев, я застыла на месте и, вцепившись в руку Стеллы мертвой хваткой, заглянула ей в глаза.
- Меня… - проговорила я, запинаясь. - Меня изнасилуют? - в горле встал комок боли. - Как и ту девушку?
- Нет, - коротко бросила Стелла, дернув меня за руку. - Такого приказа не было.
Облегчение, которого я ждала, не окатило меня теплой волной, и я на ватных ногах направилась за служанкой с колотящимся в груди сердцем и свинцовой тяжестью в груди.
- А за что ее?.. - тихо осмелилась спросить я. - Ту девушку?
- Она не угодила Михаэлю.
- Чем?
Стелла пристально посмотрела на меня, прожигая взглядом, словно рентгеном.
- Тебя, действительно, интересуют подробности? - напрямик спросила она. - Она не удовлетворила его в постели.
Я шумно выдохнула, на сердце вмиг потяжелело. Дыхание сбилось, пульс учащенно забился в висках.
А потом… Спуск по темной, мрачной лестнице в подвальное помещение. Сырые стены, сжимавшиеся вокруг меня плотным кольцом. Надвигающаяся на меня темнота с единственным лучиком света от зажженной свечи в полупустой коморке, где пахло землей и плесенью. А в центре этого хаоса - мой палач.
Казалось, пытка продолжалась вечно. Меня не просто били, из меня будто испускали дух. Наказывали. Только в тот миг я в полной мере поняла значение этого слова. Наказать – вот что это значило.
И когда меня, наконец, развязали, я бессильной куклой упала на пол и потеряла сознание.
Очнулась я в крохотной комнатушке, холодной и сырой, с одним-единственным окном под потолком. Лежала на старой скрипящей кушетке, подушка вытрепана, представляет собой лишь комок перьев, вместо одеяла легкая простынка. Боль от ударов отдавалась во всем теле, и я поморщилась, когда перевернулась на спину, а потом попыталась сесть на кушетке.
Осмотревшись, я поджала губы и, подтянув к себе колени, съежилась, зажмурившись от боли и обиды.
Как долго я так пролежала, не знаю. Помню лишь, как звякнули ключи, как заскрежетал засов на двери, и как сквозь образовавшуюся в дверном проеме щель, выглядывает фигурка Стеллы.
Это была она, я не сомневалась. Но на то, чтобы позвать ее, окликнуть по имени, у меня не было сил.
- Каролла? – позвала она меня, ступая в полутьму моей темницы. – Ты не спишь?
Можно было бы и усмехнуться, но мои губы иронически скривились. Разве возможно здесь заснуть?!
- Нет.
Она сделала еще несколько шагов ко мне, остановившись около кушетки и взирая на меня сверху вниз.
- Вставай, - проговорила она безразлично. – Хозяин просит тебя к себе.
Я вздрогнула. Все тело задрожало.
- Я не пойду, - замотала я головой в разные стороны, сдерживая трясущиеся внутри меня слезы.
Стелла решительно потянула меня за руку.
- Пойдем, - настойчиво проговорила она, поднимая меня с постели. – Ты же не хочешь, чтобы за тобой прислали Лайама или Найта, правда? – с угрозой, сощурив глаза, поинтересовалась она.
Я тяжело и часто задышала, к горлу подступила тошнота, а в висках застучала кровь. Ничего не сказав, я зажмурилась, сильнее сжимая руками свои холодные плечи.
- Одевайся, - Стелла швырнула мне какой-то сверток. - Пора приниматься за работу.
Мое тело болело, нещадно покалывая и обдавая горячей лавой, но я упрямо встала на ноги, послушно переоделась в принесенное Стелой хлопковое платье и последовала за девушкой, похрамывая, постанывая, и мысленно борясь с болью.
За эти три недели после самого первого избиения меня били шесть раз. Всегда по пять ударов плетью, никогда более, словно Михаэль боялся меня сломать окончательно. А мне... было почти все равно.
Сначала боль была почти нестерпимой, было отчаянно, неистово больно, до такой степени, что хотелось послать к черту гордость и молить о пощаде. Но я держалась. До последнего держалась, стискивая зубы и глотая рыдания.
Наверное, это злило моего хозяина, потому что каждый раз, когда я приходила к нему после наказания и равнодушно взирала мимо него, устремляя глаза в пространство, он почти выходил из себя, сощуренными глазами глядя на меня. Он всегда терпел мое непослушание, но бесился от моей выдержки, оттого, что я до сих пор ни разу не просила его прекратить наказание. Он прогонял меня. Всегда. Не пытался коснуться или даже приблизиться. Он всегда восседал в своем широком кресле у камина и неторопливо потягивал виски из стакана, казалось, не реагируя на мое присутствие. Но я видела, что его задевает мое безразличие, мое упрямство. Его выводило из себя осознание того, что я, как и говорила Стелла, оказалась не такой, какой он надеялся меня увидеть. Он спрашивал меня, готова ли я сдаться, а я отрицательно качала головой вместо ответа. И он начинал злиться. А я...
Я была выше, я была сильнее. Сильнее даже него самого.
Лишь однажды что-то изменилось. Он разозлился. Неистово разозлился на мое непокоренное тело.
Схватив меня за руки, резко притянул к себе так стремительно, что я не успела среагировать.
Устремив на него изумленный взгляд, я попыталась уткнуться ладонями в его грудь, чтобы оттолкнуть, но мужчина не поддался и только яростнее стиснул меня в своих объятьях.
- Ну, что, Каролла, - сказал он, вызывающе глядя мне в глаза, прожигая этим взглядом насквозь, - ты стала послушнее? - коснулся моего подбородка и провел по нему пальцами. - Не люблю строптивых и непокорных служанок. У меня совсем нет времени с вами возиться.
Я промолчала, упрямо вывернулась из захвата его рук и отвела глаза.
Он помрачнел, с силой развернул меня к себе и низко наклонился, почти касаясь губами щеки.
- Все такая же непокорная, да? - грубо выдохнул он. - А мне это не нравится, очень не нравится, Каролла, - его шепот сошел до угрожающего шипения. – Если не сдашься и выведешь меня из себя, то нарвешься на неприятности, поняла? – приподняв руку, сжал мое горло своей большой ладонью, сдавливая дыхание. – В моей власти делать с тобой все, что мне захочется. И не думай, что я буду терпеть твои выходки. Ты рабыня, не забывай. И если не станешь послушной, то тебя такой сделают. Ясно?!
Я не успела ответить, да и не смогла бы, потому что его пальцы сильно сжимали мою шею, а Михаэль грубо оттолкнул меня от себя. Едва не упав, я с усилием удержалась на ногах.
Он приказал мне убираться, и я с радостью выполнила его приказание.
На следующий день он уехал.
Он часто уезжал куда-то. Как говорила мне Стелла, будучи мелким торговцем, ему часто приходилось отлучаться по делам. Что он продавал и покупал, я спрашивать не решилась, да и все равно мне было. Я была рада не видеть его, не попадаться ему на глаза, вообще никак не реагировать на его присутствие. Да и пытки прекращались, когда его не было в доме. Я занималась домашними делами, продолжая лелеять в душе мысли о том, что смогу убежать.
И, когда Михаэль в очередной раз решил уехать, я решилась на побег.
За те дни, что я была в доме хозяина, я не оставляла этой мысли. Мне казалось, что я смогу, что я просто обязана убежать, что у меня просто нет иного выхода.
Оказалось, выхода у меня, действительно, не было. Как и выбора. И на побег мне не предоставили ни одного шанса. Потому что... Вальтер был прав. Те, кто становятся здесь рабами, остаются ими навсегда.

Это был небольшой ночной бар. Барная стойка, тянувшаяся вдоль стены, не больше двадцати столиков, занимавших все пространство помещения, импровизированная сцена, но он всегда был забит до отказа.
И сегодняшний день не был исключением. Бар ломился от избытка посетителей, желавших скрыться от посторонних глаз за выпивкой, мордобоем или огромными глазами горячей красотки, повисшей на плече. Громкая музыка, визжание певичек на сцене, стоны, доносившиеся от соседних столиков, ругань и мат, все это заглушало посторонние мысли, вынуждая вообще ни о чем не думать и расслабиться, или же, наоборот, думать над теми проблемами, которые поджидали за дверью старенького кабака.
И именно сюда Михаэль направился, чтобы обдумать то, что уже вот несколько дней терзало его мозг.
Как поступить с новой рабыней.
Она не желала подчиняться ему. Она противилась, сопротивлялась, упрямилась. Она не воспринимала его, как хозяина, испытывая его на прочность. Покупая ее, он рассчитывал на покорность и послушание, он всегда выбирал именно таких служанок, чтобы не маяться с ними, теряя время над завоеванием. Он обожал слабость и покорность, а сила и своеволие ему претили. Но эта девица оказалась именно такой, каких он терпеть не мог. Своевольная, упрямая, сильная натура, не сломленная и не сломившаяся ни перед ним и его угрозами, ни даже перед постоянными ударами кнута.
Чертова девка! Вальтер обманул его. Подставил. Урод!
Михаэль почувствовал, как задрожало в его руках стекло стакана, и нахмурился. Отчаянно хотелось швырнуть стакан в сторону, и никто не осудил бы его за это, здесь слишком часто билась посуда, но что-то удержало его от шага. Одним глотком он осушил стакан и налил себе еще выпивки.
Нужно было что-то с ней решать. И немедленно. Эта девка в результате может погубить и его самого, и его репутацию. Он не собирался ждать, пока она унизит его перед остальными рабами или, того хуже, отважится на побег. Убежать ей, конечно, не удастся, но сам факт того, что она может на это решиться, его бесил. Никто и никогда не сможет удрать от него. Никто и никогда не посмеет сделать этого, даже подумать об этом. А если подумает...
Губы его сжались, на скулах заходили желваки.
Он сделает все возможное, чтобы она пожалела о том, что подобные мысли зародились в ее сознании.
Конечно, был вариант просто запихнуть ее на какие-нибудь грязные работы, сослать в подвал, чтобы никогда и взглядом с ней не встречаться, вообще забыть о том, что она существует. Заморить ее голодом? Или просто отправить в Колонию? Она, в конце концов, заслужила это! Но нет... все это было не то. Не то, что ему сейчас было нужно. Разве решило бы это его проблемы? Заткнуло бы языки всем тем, кто стал бы шептаться за его спиной, что он, якобы, не смирил даже рабыню!? Они бы издевками насмехались над ним.
Да и зачем она ему вообще, чем пригодится, если просто на бумаге будет принадлежать ему, а на деле никак своей ему принадлежности доказать не сможет?! Он всегда избавлялся от того, что не приносило выгоду, что не удовлетворяло его и не исполняло его прихоти. Избавлялся, как от хлама, как от барахла за бесполезностью и ненужностью. Он не хранил старье для того, чтобы потом им воспользоваться, потому что искренне полагал, что старое устаревает навсегда.
И эта девка... Она отличалась от других. Она была не такой, какой он рассчитывал ее увидеть.
Михаэль поморщился, больно стиснув зубы. В темных глазах полыхало пламя.
И что ему оставалось с ней делать?! Он отчаянно хотел ее, но его бесила ее сила.
Запихнуть ее в подвал до поры до времени?..
Черт побери! Ни хрена это не решило бы. Ведь и отец всегда ему повторял, с самого детства, что для того, чтобы добиться уважения, нужно применить силу. Но Михаэль еще тогда решил, что силу применять не станет, он пойдет по пути наименьшего сопротивления. Он просто будет управлять теми, кто слабее его. С теми, кого уже сломали. Жизнь, обстоятельства, другие люди... И он поступал так на протяжении многих лет, десятилетий. Он не ломал, он покупал уже сломленных, или готовых вот-вот сломаться.
До тех пор, пока не купил ее... эту девку! Кароллу. Она пошла вразрез его правилам и канонам.
Твою мать, Вальтер оказался тем еще сукиным сыном, что смог так завуалировать силу под хрупкостью!
Михаэль грубо выругался в голос, не беспокоясь о том, что может быть услышанным.
С этой девкой надо что-то решать. И если она не покорится... Если не сломится на этот раз...
Отправить ее в колонию?.. Или перепродать другому хозяину?..
Он размышлений его внезапно отвлек глубокий, немного насмешливый, как ему показалось, мужской голос, раздавшийся почти над самым его ухом.
- Что-то случилось, приятель?
Ощущение того, что за ним подсматривали, возмутило, даже взбесило, и Михаэль резко поднял голову, встречаясь с глазами стоявшего рядом с ним мужчины, половина лица которого из-за тусклого освещения была скрыта, поглощенная полумраком бара.
Нахмурившись, Михаэль отметил черные джинсы незнакомца, такого же цвета рубашку с закатанными выше локтя рукавами, и особенно саркастическую полуулыбку, мелькнувшую на загорелом лице.
Опуская недовольный взгляд в стакан с плескавшейся там жидкостью, Михаэль с неохотой выговорил:
- Рабыня своевольничает, - стиснул зубы и добавил со злобой: - А тебе-то какое дело до меня?
Незнакомец лишь усмехнулся, не проронив ни слова. Присел на соседний стул, на мгновение мелькнув в свете приглушенного света ламп, и, не отрывая взгляда от Михаэля, растягивая слова, проговорил:
- Мне показалось, - скрестил руки на груди, держась, тем не менее, свободно и непринужденно, - что ты чем-то озабочен, - левое плечо дрогнуло, приподнимаясь вверх. – Решил подойти и поинтересоваться, в чем дело. Вдруг тебе требуется собеседник?
Михаэль, насупившись, сгорбился и уставился на него.
- Ты кто такой, чтобы этим интересоваться? – грубо спросил он. – Какое тебе до меня вообще дело?!
Его губы дрогнули, глаза засветились, их свет Михаэль видел даже в полутьме бара. Дьявольский свет.
- А если я скажу, что могу помочь? – усмехнувшись, проговорил незнакомец. – Поверишь?
- О чем ты? – не понял Михаэль и уставился на него с удивлением.
- Может, договоримся? - тихо проговорил незнакомец, задумчиво потерев подбородок и наклонившись ниже над столом. - Я как раз ищу хозяину новую игрушку. Возможно, что твоя ему как раз подойдет.
Он блеснул белозубой улыбкой, казавшейся очень мрачной и ядовитой в полутьме небольшого зала.
Михаэль сощурился, взирая на мужчину с подозрением, холодок прошелся вдоль его тела.
Наверное, не стоило ему спрашивать... Но он не смог пересилить свое любопытство.
- А кто твой хозяин?
Незнакомец вновь улыбнулся. Хищно, плотоядно, растянув губы в почти зверином оскале.
Наклонился еще ниже, потянувшись пальцами к рукаву рубашки. И, выставляя вперед оголенное плечо с красовавшейся на нем меткой принадлежности, саркастически выдохнул:
- Никому не расскажешь?
Михаэлю показалось, что он ошибся. Ведь такого не бывает. С ним, по крайней мере, никогда не было.
- Неужели..!? - широко распахнутыми глазами взирая на метку, воскликнул он, не веря тому, что видел.
- Твоя рабыня окажется в надежных руках, - встречая изумленный взгляд, сказал незнакомец. Его губы жестко сжались, глаза сощурились, не оставляя и следа от веселости и безмятежности. – Поверь мне.

УРААААА!!! Спасибо огромное за продолжение
___________________________________

спасибо за продолжение!!!!Кароллой просто горжусь, детдомовскую девочку так просто не сломать, но вот окончание главы и интригует и пугает, новый хозяин лучше не будет, только хуже, и судя по всему власти у него побольше будет

Катя, Ух ты! Мурашки сделали круг от макушки до пяток и обратно!
Пока сложно комментировать более развернуто, буду ждать, что же будет дальше.

Кать, да ты интриганка!
Вот я теперь буду мучатся, думать каким же будет ее новый хозяин? Наверное тоже садистом. Хотя могу предположить, что САМЫМ, жестоким окажется последний.
Бедная, но такая сильная девочка. Ее пребывание у первого хозяина было ужасным, а что ее ждет дальше!?
_________________

Спасибо за продолжение! Кароллу ждут новые испытания!
___________________________________

Катя спасибо за главу. Ну думаю это наверное будет неш главный герой? или ошибаюсь?
Каролла умница, не сломалась, но этому поспособствовал также и тот факт, что ее не изнасиловали, кчему я кстати несказанно рада
_________________

Света, Спасибо тебе, что читаешь!

Джули Районс,

Да, да, именно так! Сделать это будет сложно.. Но, как не грустно, возможно..

Да, власть у него в руках огромна! И он, действительно, ужаснее и страшнее Михаэля..

Оля,

Спасибо за отзыв! Я рада, если понравилось!

Женя,

Есть немного)

Он будет.. очень плохим, по началу, по крайней мере, точно. И не то чтобы садист, но жесток и бездушен. Но у него на это свои причины будут((

Нет, не так. Самый последний как раз и "спасет" ее, если так можно выразиться. Хотя из этого мира спасения нет. Но все же... В общем, пока не буду ничего раскрывать, а то интрига не сохранится)

Ириша, Спасибо!

К сожалению. И не одно.

Мэри,

эээ... а кого ты имеешь ввиду? Незнакомца, который подошел к Михаэлю?.. Если его, то нет, он не главный герой. По крайней мере, не в этой истории

Я думаю, ты очень права. Она не сломалась именно потому, что ее не изнасиловали. Как сложились бы обстоятельства, если бы изнасилование все же произошло, боюсь и представить((