*Исторические стихотворения

Из темы "Любимые поэты и стихотворения"

РОМАН СМИРНОВ "БЕЛОГВАРДЕЕЦ"

Помнишь выпуск? Вдоль плаца высились
серебристые тополя...

Знать бы раньше, что к виду виселиц
привыкаешь, рубя да пыля
по степям, по разбитым губерниям
осквернившим штандарт кумачом.
Так становится конница белая
не заступницей, а палачом.

Помнишь, юнкером вовсе безусым ты,
в башлыке на брусчатке стоял,
губы сжав, в высочайшем присутствии
офицерский темляк получал?
Знать бы раньше: за Русь и за Веру, и
за Царя - не о Боге слова!
Твой Господь обнаружился в Первую,
уцелев до Гражданской едва...

Полк погиб. Обретенными нимбами
он пополнил небесную рать.
Это лучше сиденья в Галлиполи.
Офицер должен так умирать.

Помнишь бал: юнкера прямоспинные,
грохот шпор, гимназистки, оркестр?
Помнишь, как с Лизаветой вальсировал,
как потом целовал ее перст?..
Знать бы раньше, что сгинешь под Тулою
от рабоче-крестьянской руки.
Мародеры с веселыми скулами
ночью стащат с тебя сапоги...

Вот и пуля! Как быстро, как больно и...
Нет, не больно, а горько тебе,
что на ум лезут строки невольные
трех романсов про русскую степь...

...Предпоследнее чудо - снежинки! -
удивляясь, увидишь, упав.

Закружат миллионы Нижинских
над тобой сумасшедшее па...

2016 г.

_________________

Цензор Дмитрий Михайлович

Солдатская песня


Попрощался с деревней убогой,
Как пришел мой рекрутский черед.
Уходил чужедальней дорогой
Послужить за царя и народ.

А в деревне средь бедного поля
Убивались родные мои.
Ой ты, доля, солдатская доля,
Вдалеке от родимой семьи!

Побывать бы мне снова на месте,
Где любил, где не ведал оков.
Истомилась душа по невесте,
Захотелось обнять стариков.

И сбылось мне увидеться с ними…
Загудел, затрещал барабан.
Выходили путями глухими,
Усмиряли голодных крестьян.

Глядь, в родную деревню пригнали.
Там крестьяне на сходе мирском
Зашумели, Христом заклинали,
И народным, и божьим судом.

Как раздалась команда лихая –
Опустился невольно курок…
Повалился отец, утихая
У моих подкосившихся ног…

И опять на далекой чужбине
Я в постылой казарме томлюсь…
Только понял я, понял отныне,
Как служу за царя и за Русь.

Закались, моя воля, как камень,
Жди команду, винтовку готовь.
Отомщу я своими руками
За народную кровь!
_________________

ЛИНА ЛЕКЛЕР "ЛОРД-ПРОТЕКТОР"

Какая восхитительная роль!
На небо и булыжник брызнет алым.
Лишь волею твоей казнен король
И выплеснут, как херес, из бокала.

Лишь волею твоею стерты в пыль
И стяги, и гербы, и кавалеры.
Лишь волею твоей на сотни миль
Поместий широта и узость веры.

Был весел, стал суров и нелюдим,
И чувствуешь, Господь тебе не внемлет.
...Но волею твоею ляжет дым
На нищие ирландские деревни.

Оплачен ли, открыт тобою счет.
Католики... Но все-таки напрасно.
Ты думаешь, что ты с ума сошел,
Но мысли эти редки и неясны.

И волею твоей плывут суда
Британии ковать венец владений.
И в небе так ярка твоя звезда!
Но чертит траекторию паденья.

Тебе, твое, твоей и твоего -
Того гляди, корону уготовят.
Ты хмуришься. Ты мрачен. А Его
Была ли в этом надобность и воля!?

28.03.2014
_________________

НИКОЛАЙ АГНИВЦЕВ "ВОТ И ВСЁ!"

I

В саду у дяди Кардинала,
Пленяя грацией манер,
Маркиза юная играла
В серсо с виконтом Сен-Альмер.

Когда ж, на солнце негодуя,
Темнеть стал звездный горизонт,
Тогда с ней там в игру другую
Сыграл блистательный виконт!..

И были сладки их объятья,
Пока маркизу не застал
За этим ветреным занятьем
Почтенный дядя - Кардинал.

В ее глазах потухли блестки,
И, поглядевши на серсо,
Она поправила прическу
И прошептала: "Вот и всё!"

II

Прошли года!.. И вот без счета
Под град свинца - за рядом ряд -
Ликуя, вышли санкюлоты
На исторический парад...

- Гвардейцы, что ж вы не идете? -
И в этот день, слегка бледна,
В последний раз - на эшафоте
С виконтом встретилась она...

И перед пастью гильотины
Достав мешок для головы,
Палач с галантностью старинной
Спросил ее: "Готовы ли вы?"

В ее глазах потухли блестки,
И, как тогда, в игре в серсо,
Она поправила прическу
И прошептала: "Вот и всё!"

_________________

НИКОЛАЙ АГНИВЦЕВ "ДАМА ИЗ ЭРМИТАЖА"

Ах, я устала так, что даже
Ушла, покинув царский бал!
Сам император в Эрмитаже
Со мной сегодня танцевал!

И мне до сей поры все мнится
Блеск императорских погон,
И комплимент императрицы,
И цесаревича поклон.

Ах, как мелькали там мундиры!
(Знай, только головы кружи!)
Кавалергарды, кирасиры,
Конногвардейцы и пажи.

Но больше, чем все кавалеры,
Меня волнует до сих пор
Неведомого офицера
Мне по плечам скользнувший взор!

И я ответила ему бы,
Но тут вот, в довершенье зол,
К нему, сжав дрогнувшие губы,
Мой муж сейчас же подошел!

Pardon! Вы, кажется, спросили,
Кто муж мой?.. Как бы вам сказать...
В числе блистательных фамилий
Его, увы, нельзя назвать.

Но он в руках моих игрушка!
О нем слыхали вы иль нет?
Александр Сергеич Пушкин,
Камер-юнкер и поэт!..
_________________

НИКОЛАЙ АГНИВЦЕВ "ЕЛИСАВЕТ"

Ау, века! Ах, где ты, где ты,
Веселый век Елизаветы,
Одетый в золото и шелк?..
Когда в ночи, шагая левой,
Шел на свиданье, как Ромео,
К императрице целый полк!

Когда на царском фестивале
Сержанты томно танцевали
С императрицей менуэт...
Любила очень веселиться
Веселая императрица
Елисавет!

Ау, века! Ах, где ты, где ты,
Веселый век Елизаветы,
Когда на площади Сенной
Палач в подаренной рубахе
К ногам царицы с черной плахи
Швырнул язык Лопухиной!

И крикнул с пьяною усмешкой:
- Эй, ты, честной народ, не мешкай!
Кому язык? Берешь, аль нет?!
Любила очень веселиться
Веселая императрица
Елисавет!
_________________

Валерий Брюсов ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ

Они кричат: за нами право!
Они клянут: ты бунтовщик,
Ты поднял стяг войны кровавой,
На брата брата ты воздвиг!
Но вы, что сделали вы с Римом,
Вы, консулы, и ты, сенат!
О вашем гнете нестерпимом
И камни улиц говорят!
Вы мне твердите о народе,
Зовете охранять покой,
Когда при вас Милон и Клодий
На площадях вступают в бой!
Вы мне кричите, что не смею
С сенатской волей спорить я,
Вы, Рим предавшие Помпею
Во власть секиры и копья!
Хотя б прикрыли гроб законов
Вы лаврами далеких стран!
Но что же! Римских легионов
Значки - во храмах у парфян!
Давно вас ждут в родном Эребе!
Вы - выродки былых времен!
Довольно споров. Брошен жребий.
Плыви, мой конь, чрез Рубикон!
___________________________________

НИКОЛАЙ АГНИВЦЕВ "ПАВЕЛ I"

Смерть с Безумьем устроили складчину!
И, сменив на порфиру камзол,
В Петербург прискакавши из Гатчины,
Павел I-ый взошел на престол.

И, Судьбою в порфиру укутанный,
Быстрым маршем в века зашагал,
Подгоняя Россию шпицрутеном,
Коронованный Богом капрал.

Смерть шепнула безумно-встревоженно:
- Посмотри, видишь гроб золотой?
В нем Россия монархом положена,
Со святыми ее упокой!..

Отчего так бледны щеки девичьи
Рано вставший великих княжон?
Отчего тонкий рот цесаревича
Дрожью страшною так искривлен?

Отчего тяжко так опечалена
Государыня в утренний час
И с лица побледневшего Палена
Не отводит испуганных глаз?!

Во дворце не все свечи потушены!
Три свечи светят в гроб золотой:
В нем лежит император задушенный!
Со святыми его упокой!..
_________________

ГЕОРГИЙ ИВАНОВ "УПАЛ КРЕСТОНОСЕЦ..."

Упал крестоносец средь копий и дыма,
Упал, не увидев Иерусалима.

У сердца прижата стальная перчатка,
И на ухо шепчет ему лихорадка:

- Зароют, зароют в глубокую яму,
Забудешь, забудешь Прекрасную Даму,

Глаза голубые, жемчужные плечи...
И львиное сердце дрожит как овечье.

А шепот слышнее: - Ответь на вопросец:
Не ты ли о славе мечтал, крестоносец,

О подвиге бранном, о битве кровавой?
Так вот, умирай же, увенчанный славой!
_________________

Евгений Храмов

Лях, да татарин, да с полночи швед
Много сулят царству нашему бед.
Это –оттуда, а здесь недород,
Знаменья в небе да ропщет народ.

Дружно попы по церквям кадят.
Грузно бояре вкруг трона сидят,
Каждый дороден, спесив, родовит,
Каждый –кусок пожирней норовит.

Я ли не ладил Иванов удел?
Я ли отчизне своей не радел?
К кесарю слал потаенных гонцов,
Звал из-за моря богатых купцов.

Разве сходили с крыльца палачи?
Дьяки кидали с крыльца калачи!
Что ж все дела мои, господи, прах?
Отрок убитый белеет в дверях.

Дмитрий…Да жил бы он да поживал –
Не убивал я, не убивал!
В руки убийц я не вкладывал нож…
Только без крови к венцу не придешь.

Так и предстану пред очи твои –
Чистое сердце и руки в крови.
___________________________________

Симборский Николай

ПИР ЗВЕРЕЙ

1

"Зрелищ, зрелищ!"
Граждан массы
В цирк стремятся. Как волной,
Наливаются террасы
Их шумящею толпой.
Занял верх полуголодный
Пролетарий; в нижний ряд
Класс уселся благородный,
И чиновен, и богат.
В ложе белые весталки,
Всадник с цепью на груди...
Шлемы, ликторские палки,
Блеск и роскошь... Впереди
Старцев важных ряд маститый,
И среди их красных тог,
Окруженный пышной свитой,
Кесарь - мира полубог;
...Шум затих. Досель упрямы,
Волны римлян прилегли,
Ждут... Актеров страшной драмы
На арену уж ввели.
Ave, Caesar! {*} Пред тобою,
{* Привет, Цезарь! (лат.) - Ред.}
Без рыданий и мольбы,
Встали тесною толпою
Христиане и рабы.
Ты в убежище высоком
Можешь мирно возлежать
И глядеть спокойным оком
На идущих умирать.
Раб внизу, как ты, спокоен,
Твердой верой светит глаз.
Кто ж венка из вас достоин?
Кто свободнее из вас?
Ты ль, надежно защищенный
Лесом копий и мечей,
Он ли, в жертву обреченный
Диким полчищам зверей?..
Твердо раб идет на муку,
Ты ж, уставший уж царить,
Протянуть не смеешь руку
Казнь его остановить!
...Ave, Caesar!.. Всюду двери
Заскрипели, снят запор...
Из железных клеток звери
Враз рванулись на простор.
Мощно прянул лев красивый,
Выбрал жертву и прилег...
Под взъерошенною гривой
Светит бешеный зрачок.
Миг - и, в воздухе, как птица,
Распластавшись, он прыгнул...
Безучастны римлян лица,
Одобренья слышен гул.
Смотрит книзу кесарь гордый,
Не волнуяся ничуть:
Вгрызся зверь кровавой мордой
В человеческую грудь.
Бьются бедной жертвы члены
В смертном ужасе, в тоске;
Пузыри кровавой пены
Закипают на песке...

2

По террасе Колизея
Шумно бесится народ.
Достигая апогея,
Пир чудовищный растет.
Опьянели звери... Дико
Скачут, мечутся и рвут...
Море воплей, стонов, криков...
Средь недвижных, страшных груд
Мертвых тел краснеет масса
Недоглоданных костей...
Капли мозга, клочья мяса...
Полон крови Колизей!
Взмок изрытый пол арены...
Тигр, и жмурясь, и ворча,
Треплет жадно чьи-то члены...
Верный роли палача,
Барс, уж сытый, жертвы новой
Гневно ищет. Вон старик,
Уцелев, стоит суровый...
Зверь к нему. Но в этот миг
С криком злобы раб высокий,
Молодой, исполнен сил,
Грудью выпуклой, широкой
Старика застановил...
Дерзким жестом оскорбившись,
Барс огромный дал скачок...
Человек и зверь, сцепившись,
Покатились на песок.
Лапой мощной рвется тело,
Брызги крови на стенах.
Слышно, что-то захрустело
На безжалостных зубах...
Но, гибка, подобно змею,
Эластична и ловка,
Колоссальной кошке шею
Сжала крепкая рука.
Силой бешеною стиснут,
Зверь хрипит, измучен, слаб...
На полвзмахе лапы виснут...
Всё сильнее давит раб!
Роет землю коготь острый,
Пены белая черта
Потекла по морде пестрой
Из оскаленного рта.
Слабых судорог мгновенье -
И кровавый, грозный глаз,
В смертной муке и томленьи,
Закатившися, погас.
Грянул вопль - восторгом дышит
Вся арена... Кончен бой...
Крик помилованья слышит
Весь израненный герой.
О песок рукой измятой
Оперся он, привстает...
Книзу массой синеватой
Тихо внутренность ползет...
А над ним - в свету, в лазури -
День плывет, роскошный день...
Ave, Caesar! Morituri
Te salutant!.. {*}
{* Привет, Цезарь! Обреченные
на смерть тебя приветствуют!..
(лат.). - Ред.}

1876
_________________

Туроверов Николай

ЭЛЛАДА

1.

Не противься неравному браку,
Покидая родительский кров.
Ты не знаешь, что слышал оракул
В грозном шуме священных дубов,
Что ему предсказало журчанье
Протекавшего рядом ручья;
Не кляни эту жизнь на прощанье,
При отъезде сквозь слезы крича,
Что в позоре твоем был свободен,
Одержимый богами отец,
И за борт у откинутых сходен
Не бросай материнских колец.
Уплывала в тумане Эллада.
Одинокое горе твое
Проводила Афина-Паллада,
Приподняв золотое копье.

2.

Расцветали персидские розы
И шумели фонтаны в садах,
Скоро высохли девичьи слезы
На твоих потемневших глазах.
Ты лежала в объятиях Ксеркса,
Целовала его не любя...
О, как билось царское сердце!
Но не билось оно у тебя.
Ржали кони, ревели верблюды
И трубили победно слоны.
У богов не просила ты чуда
Для своей обреченной страны.
И ночами на брачной постели
Не просила царя ни о чем,
А развалины Аттики тлели,
Догорали последним огнем.
Но пожарищ пугающий запах
Ты не слышала в душных шатрах;
Ты лежала в объятьях сатрапа
На коврах, на шелках, в жемчугах.
О, как ты в эти дни хорошела,
Ты была, как Лилит, хороша,
И покинула хладное тело
Для скитаний по миру душа.

1943
_________________

Генрих Гейне
«Мария-Антуанетта»

Как весело окна дворца Тюильри
Играют с солнечным светом!
Но призраки ночи и в утренний час
Скользят по дворцовым паркетам.

В разубранном павильоне de Flor
Мария-Антуанетта
Торжественно совершает обряд
Утреннего туалета.

Придворные дамы стоят вокруг,
Смущенья не обнаружив.
На них — брильянты и жемчуга
Среди атласа и кружев.

Их талии узки, фижмы пышны,
А в ножках — кокетства сколько!
Шуршат волнующие шелка.
Голов не хватает только!

Да, все — без голов!.. Королева сама,
При всем своем царственном лоске,
Стоит перед зеркалом без головы
И, стало быть, без прически.

Она, что носила с башню шиньон
И титул которой так громок,
Самой Марии-Терезии дочь,
Германских монархов потомок, —

Теперь без завивки, без головы
Должна — нет участи хуже! —
Стоять среди фрейлин незавитых
И безголовых к тому же!

Вот — революции горький плод!
Фатальнейшая доктрина!
Во всем виноваты Жан-Жак Руссо,
Вольтер и гильотина!

Но удивительно, странная вещь:
Бедняжки — даю вам слово! —
Не видят, как они мертвы
И до чего безголовы.

Все та же отжившая дребедень!
Здесь все, как во время оно:
Смотрите, как смешны и страшны
Безглавые их поклоны.

Несет с приседаньями дама d'atour
Сорочку монаршей особе.
Вторая дама сорочку берет,
И приседают обе.

И третья с четвертой, и эта, и та
Знай приседают без лени
И госпоже надевают чулки,
Падая на колени.

Присела пятая — подает
Ей пояс. А шестая
С нижнею юбкой подходит к ней,
Кланяясь и приседая.

С веером гофмейстерина стоит,
Командуя всем парадом,
И, за отсутствием головы,
Она улыбается задом.

Порой любопытное солнце в окно
Посмотрит на все это чудо,
Но, старые призраки увидав,
Спешит убраться отсюда!

Mr.Pavlin "САМОЗВАНЕЦ"



Самозванец.
Слово звонкое, словно пощечина,
Пятнающее как кровоточина,
Пронзающее душу до червоточины.
Ты слышишь его, когда все уже кончено,
Когда спасет только повторное чудо,
Но на бледном коне скачет победитель Иуда,
А ты в шаге от Божьего и людского суда,
В спину уже стрелами летят пересуды,
Мол, ты польская чумная паскуда,
Которую нужно убить, пока не стало совсем худо.
Эй, царевич, так где твое чудо?

Самозванец.
Не смогут смыть это слово ни крещенские воды,
Ни кровь преданно мертвого воеводы,
Бывшего тебе врагом, слугой, другом
и, наконец, живым щитом.
Стоит ли смерти его венец над твоей обезумевшей головой?
Ты уже не уверен ни в чем.
Без веры, с запятнанным изменой мечом
Стоишь на краю от падения.
Ты обречен
Упасть в историю темным пятном.

Самозванец.
Ты должен был знать, что после
багряных тиранских годов
Это больше не земля послушных овец,
А обитель безбожный волков,
Которым не нужен ни пастырь, ни добрый отец.
Им кровь подавай да сажай неугодных на кол!
Будь ты куклой тряпичной, надетой на боярскую руку,
То правил бы, не зная предательства горькую муку.
Эй, царевич, стоило лучше жизнь младую беречь,
Тебе же теперь не в храме средь предков лечь,
А гнить в яме среди отребья,
Слыша не молитвы, а сатанинское эхо веселья.

Самозванец.
Мерзавец. Дьявола посланец.
Или странный безвинный скиталец?

_________________

Валерий Брюсов

Тесно во мгле мы сидим,
Люди, над ярусом ярус.
Зыблются ветром живым
Где-то и стяги и парус!

В узкие окна закат
Красного золота бросил.
Выступил сумрачный ряд
Тел, наклоненных у весел.

Цепи жестоки. Навек
К месту прикованы все мы.
Где теперь радостный бег
Нами влекомой триремы?

Режем ли медленный Нил,
Месим ли фризскую тину?
Или нас Рок возвратил
К белому мысу Пахину?

Песню нам, что ли, начать?
Но не расслышат и жалоб
Те, кто достойны дышать
Морем с разубранных палуб!

Кто там? Нагая ль жена
Дремлет на шкуре пантеры?
Чу! это песня слышна
В честь венценосной гетеры.

Или то Цезарь-певец
Лирой тревожит Тритона,
Славя свой вечный венец,
Славя величие трона?

Нет! то военных рожков
Вызов, готовящий к бою!
Я для друзей иль врагов
Волны упругие рою?

Эх, что мечтать! все равно —
Цезаря влечь иль пирата!
Тускло струится в окно
Отблеск последний заката.

Быстро со мглой гробовой
Снова сливаемся все мы,
Мча на неведомый бой
Бег быстролетной триремы.

1904 г.