Неделя в городке на Диком Западе

Поняв, что Джо уснула мертвым сном, Палома решила поговорить хотя бы со Скотти:

-Я хочу груш миссис Стюарт! *заявила она*

Джо сладко спала.



- Завтра, дорогая. Завтра тебе будут груши миссис Стюарт. * Кто бы рассказал, кто это такая*

- Палома, а мои груши тебя не устроят? У меня тоже растет дерево и плодов полно.

Девочки, приехали.
- Палома, давай помогу спрыгнуть. Потряс Джо, никакой реакции.
- Джо надо нести. Возьму ее на руки, иди рядом, будешь открывать двери.

Зашли в дом, принес Джо в гостевую комнату, Палома шла рядом. Положил Джо на кровать, она даже не пошевелилась. Устала бедняжка.
-Палома, ваша комната. * Осмотрелся кругом, понравится ли девушкам* Вторая кровать твоя. Ванна в конце коридора, титан горячий. Полотенца в ванной на полке.
Если что-то надо говори.

Спокойной ночи.

-Твои неинтерееееесно... *Палома надула губки*

-Спппасибо Скотти, ты такая ллллааапочка! *пьяно пролепетала Палома и свалилась на постель*

Юджин и Келли выехали в горы в сумерках. Для очкарика это было не очень приятное время - все расплывалось у ученого перед глазами, но он старался не показывать виду - с ним рядом ехала девушка, которая ему нравилась, и ударить в грязь лицом как в прямом, так и в переносном смысле он не имел права.
Они смотрели на красоты окружающей природы, разговаривали - Келли рассказала немного о своем детстве, а Юджин - о первой экспедиции - как они застряли в снежных горах, как на них охотились какие-то бандиты, как им помогали индейцы, и чему он в индейском племени обучился. Только об одном он умолчал - о том происшествии, после которого он купался исключительно в рубашке.
Выбрав место для ночлега, Юджин стреножил лошадей, развел небольшой костерок - индейцы научили его, что костер должен быть низким, чтобы его нельзя было заметить издали. Костер был настолько компактный, что его можно было накрыть шляпой. Легкий дым стелился по земле. О присутствии людей можно было догадаться, только подойдя совсем близко и к тому же с подветренной стороны. Келли достала лепешки и вяленое мясо, не забыла она захватить и флягу с кофе. Наткнув лепешки на веточки, она погрела хлеб над костром, пока Юджин ходил осматривал окрестности, и позвала его есть. От пламени костра в ее глазах играли разноцветные искорки – голубые, зеленые, золотые. Длинные темные ресницы подчеркивали выразительность карих глаз. Отпив кофе, девушка передала Юджину флягу, и именно в этот момент он почувствовал прилив острого желания. Соблазн прильнуть к блестящим от жидкости губам Келли был настолько велик, что он предпочел отодвинуться от нее.
Географ взял флягу и заглянул в нее, думая только о девичьих губах, которые мгновение назад касались горлышка, потом сделал несколько глотков. *Это, конечно, не поцелуй, но все равно приятно*, - он улыбнулся своим мыслям.
Потом стали укладываться на ночлег. Положили попоны, в головах пристроили снятые с лошадей седла. Юджин надел теплый свитер и заставил Келли укутаться в пончо, которое он достал из седельной сумки.
- Не противьтесь, душа моя, ночи холодные, так Вам будет теплее.
Потом он уложил девушку, подоткнул одеяло со всех сторон и стал тоже укладываться. Одеяло оказалось для него слишком коротким, но он приготовился стоически терпеть это, если бы Келли не предложила вдвоем укутаться в оба одеяла, потому что так будет теплее.
Юджин острожно лег рядом с девушкой, стараясь не касаться ее - *он же сказал, что не обманет ее доверия, а обняв Келли, он непременно ее поцелует, и тогда*, о том, что может случиться тогда, Юджин старался не думать.
Келли вскоре уснула, пододвинувшись поближе к источнику тепла, которым было тело Юджина. Ему же для этого понадобилось больше времени, но в конце концов заснул и он. За время экспедиции у Юджина выработалась привычка периодически просыпаться и прислушиваться к окружающим звукам, после чего он снова погружался в сон. В одно из таких пробуждений он обнаружил, что его рука обнимает Келли за талию, в то время как она уткнулась лицом ему в грудь и положила руку на плечо. Улыбнувшись, он подтянул повыше одеяло и накрыл с головой обоих, убрав таким образом свет и сотворив мир, единственными обитателями которого были он и девушка, так доверчиво спавшая в его объятиях. Засыпая, он ощущал запах мяты, исходивший от ее одежды. Он тихонько поцеловал девушку в волосы, а потом не удержался и прикоснулся к ее губам. Она что-то пробормотала во сне и еще сильнее прижалась к нему. Юджин оторвался от нежных губок и снова погрузился в сон.
В его следующее пробуждение Келли спала, свернувшись калачиком. Они оба лежали на левом боку. Рука Юджина покоилась на талии Келли. Теплые девичьи бедра прижимались к Юджину, что вызывало вполне предсказуемую реакцию в его теле.
Не двигаясь, но ощущая бешеные толчки крови, Юджин мысленно приводил множество аргументов, в силу которых он не должен позволить своей руке лечь на девичью грудь и приласкать ее. Но в этом маленьком, совершенно особом мирке под одеялами все аргументы казались зыбкими и недостаточно убедительными. Поэтому руку он не убрал, но постарался не разбудить Келли и заснуть сам. Это ему все-таки удалось.
До рассвета оставалось совсем немного...

Сначала Росс показалось что она ослышалась, но нет. Вот он стоит и никуда не идет. И решительно заявляет что намерен оставаться здесь. На мгновение девушка застыла, завороженная движением его волос. Ей захотелось попробовать их на ощупь, поцеловать. Вдруг какой-то шум на улице отвлек ее и тряхнув головой Росс избавилась от наваждения. Но зато теперь губы перестали ее слушаться, и начали расплываться в улыбке. И вот уже она стоит и улыбается во весь рот. От сознания того что так он дает понять что остается с ней. И удивительным образом это именно то, чего ей больше всего хочется сейчас.

Росс отступила на шаг в сторону и открыла дверь, приглашая Кровопийца войти.

- Мой дом - твой дом, - передразнивая его манеру сказала девушка и стала ждать когда он войдет.

Она... улыбается? Она рада? Приглашает его в дом? Кровопийца ушам своим не верил. Чувства захлестнули его, он шагнул к ней и заключил ее в объятья.
-Любить... всегда. *прошептал индеец*

Оказавшись в крепких объятиях индейца Росс едва не задохнулась от удовольствия. Она обвила руками его торс и прижалась к груди, слушая учащенное биение его сердца. Росс живо представила как они смотрятся со стороны. Завтра наверное в газете напишут что Утренняя Роса обнималась с полуголым индейцем на глазах у всего города. Но ей было все равно что скажут другие. Стоя вот так в обнимку с любимым у входа в магазин она впервые почувствовала себя по настоящему дома.


Вне себя от охвативших ее чувств Росс слегка отстранилась и подняла голову, чтобы видеть глаза Кровопийцы. В них читались те же слова, которые он прошептал. Продолжая смотреть в его глаза, Росс легонько поцеловала его в подбородок, в ее глазах читался ответ на его молчаливый призыв. Несколько секунд спустя она повторила его вслух:
- Да!

Было так волнующе поехать в ночные прерии, устроить костерок, пить кофе, есть лепёшки и мясо, разговаривать о чём угодно... Юджин рассказывал о своём первом приключении, Келли рассказывала о своих, но детских (ибо взрослые были порой сомнительны и глупы).
Вокруг них создавалась совершенно удивительная атмосфера: огромное тёмное пространство прерий, ясные звёзды над головой, и их маленький тёплый уютный уголок.
И что особенно нравилось Келли, так это то обстоятельство, что она совершенно не боялась оставаться вот так, в ночи наедине с мужчиной, где никто в случае чего не сможет ей помочь. Не боялась прежде всего потому, что доверяла ему, и знала, что он не станет делать ничего против её желания. И ещё потому, что если бы он всё-таки попытался, она не слишком была бы против.


Когда они уже стали укладываться, чтобы немного поспать и успеть встать до рассвета, ко времени наступления которого учёный уверял, что обязательно проснутся и разбудит её, Келли, пряча улыбку, наблюдала, как Юджин демонстративно укладывается отдельно, пытаясь укрыться слишком короткими для его длинного тела одеялами. Поняв, что если она не вмешается, он так и останется в этом положении, девушка не выдержала:

- Калеб, не глупите, вы так замёрзнете. И я, к вашему сведению, замёрзну тоже: ночи в прерии холодные. Если мы не поможем друг другу теплом своих тел и объединяя наши одеяла, мы всю ночь продрожим и рассвета будем ждать не из-за его красоты, а только как символа тепла. Ложитесь рядом: вы будете греть меня, а я - вас. Обещаю: я не буду считать это нарушением вашего слова.

Учёный сдался и устроился рядом с ней, стараясь не касаться её. Келли выждала некоторое время, пока всё не успокоиться, и, чувствуя как к ней начинает подкрадываться сон, сама пододвинулась поближе к такому тёплому, но скромному мужчине, развернувшись к нему и уткнувшись в его плечо.

В какой-то момент среди ночи Келли ненадолго проснулась, обнаружив, что во сне их тела сами приняли наиболее удобное для них положение: сама она прижималась спиной к его груди, одна из его ног, слегка согнувшись в колене, обхватывала её ноги, расположившись поверх них, а рука устроилась под грудью. Довольно вздохнув, девушка положила свою руку поверх его и вновь уснула.

"Да! Да!! Да!!!" - пело сердце индейца. Ее глаза, полные любви, разогнали последние сомнения Кровопийцы. Он захватил ее губы в долгом поцелуе, затем подхватил на руки и внес в дом.
И любили они друг друга долго и счастливо! (во всех смыслах )

Юджин проснулся, когда было еще темно, но рассвет уже угадывался. Увидев, в каком положении они лежат, он убрал свои конечности, постаравшись не потревожить сон Келли, мысленно ругаясь всеми теми словами, которыми капитан Дукс вызывал солнечное затмение, и, слава Богу, Келли его не слышала.
Чтобы его тело не могло одержать верха над доводами разума, Юджин вылез из соблазнительного, пахнущего мятой гнездышка. Келли что то пробормотала во сне и пошевелилась в поисках ускользающего тепла.
Юджин развел костерок, который погас за время их сна, положил флягу с кофе поближе к углям и согрел лепешки.
Небо постепенно светлело и приобретало серебристый оттенок.
Когда занимающаяся заря уже выкрасила все вокруг в розовые, золотистые и перламутровые тона, Юджин пошел будить Келли, чтобы показать ей зарождающийся день. Он присел на одеяло и, осторожно дотронувшись до щеки девушки, погладил ее, Келли открыла глаза и села. Она была вся такая теплая и уютная со сна, что Юджин чуть не застонал от охватившего его желания.
Девушка находилась от него так близко, что было слышно ее дыхание. В неясном утреннем свете ее глаза казались серебристыми. Губы ее походили на нежную розу, щеки слегка румянились, а косы были цвета солнца, которое начинало подниматься над горизонтом. Юджин попытался представить себе, как будут выглядеть эти волосы, если их рассыпать по обнаженным плечам, и тут же одернул свои фантазии.

– Келли, смотри, какое чудо – начинается новый день. А ты знаешь – на рассвете самого длинного дня в году индейцы приносят жертву Солнцу и Матери-Земле, чтобы у них были хорошие урожаи, в семьях рождалось много детей, а еще считается, что если восходящее Солнце о чем-то попросить, твое желание обязательно исполнится. Юджин взял правую руку Келли в свою, а левой обнял ее за плечи и слегка прижал к себе.

Они всё-таки не проспали рассвет.
Юджин нежным прикосновением вырвал Келли из обычно цепких лап сна, присел рядышком, и приобняв рассказывая какие-то интересные, и даже в чём-то милые с учётом текущей обстановки факты. Незаметно он перешёл в обращении на "ты", и Келли это показалось очень естественным.

Келли устроилась поудобней, практически полностью опираясь на Юджина, уткнувшись в него затылком.
Попросить восходящее солнце? Она улыбнулась отсутствию у себя разнообразия желаний. В данный момент ей хотелось только одного: чтобы это чудесное и уютное, милое и романтичное утро никогда не кончалось.
Именно это она и загадала, нежась в объятиях необыкновенного мужчины, открывшего ей такую простую и удивительную радость, любуясь на окрашенный нежными солнечными лучами, окутанный прозрачной утренней дымкой Гранд-Каньон.

А в это время шериф лежал и думал, что может, следует утешиться в объятиях миссис П.? Она, конечно не так красива, как Холли, у неё не такие же мягкие и нежные губы, и вряд ли она будет так же выгибаться навстречу его губам и рукам, но, по крайней мере, он спас её курицу! А что он сделал для Холли? Нет, для мисс Руперт! Для него она исключительно мисс Руперт, и никак иначе! Итак, что же он для неё сделал? Ответ: ни-че-го! Ах, нет, поправка: он чуть грубо не лишил её девственности в захудалом салуне! Браво, шериф Джонс! Гореть вам в аду и пусть земля не будет пухом!

Прошло немало времени, прежде чем умиротворение от прекрасного вида и приятной компании немного рассеялось. Деятельная натура Келли пришла в себя и начала требовать чего-то ещё, помимо этих, безусловно приятных, спокойных посиделок. Поняв, чего бы для начала ей хотелось, она кстати вспомнила тот свой дурацкий позавчерашний вопрос, и сочла его подходящим для небольшой провокации.

- Калеб, помнишь, как ты спросил у меня перед дверью разрешения поцеловать меня? Ты думаешь, что на подобные вещи обязательно нужно спрашивать разрешения? А если бы я от смущения сказала "нет"? Ты бы просто ушёл?