Калейдоскоп историй

Маркиза София Арранз:

Всё же предрождественские дни, и впрямь, время чудес – под руку маркизе никто не попался и дар неохотно ушёл, оставив на прощание головную боль, отдающуюся тонкими иглами в висках. Но это было уже привычно и средство для такого случая имелось: маркиза вежливо попрощалась с присутствующими, сославшись на усталость, и покинула кают-компанию.
Где-то в глубине души шевелилось беспокойство – князь тоже ушёл, ещё раньше неё, конечно, у него есть свои дела, но всё же маркизе не давало покоя странное ощущение, настигшее её во время ужина, каким-то образом оно было связано с князем и леди София волновалась.
Может это знак и к кому-то из присутствовавших в кают-компании стоит приглядеться повнимательней?



Занятая мыслями, маркиза лишь чудом не налетела на объект своего беспокойства, остановившись в шаге от мужчины.

...

Мисс Минерва Дорсей:

Не спаслось. Взялась читать, но буквы прыгали перед глазами, строчки путались, сливались. Я отбросила томик сонетов Шекспира в сторону. Попробовала полежать с закрытыми глазами, посчитать овечек. Потом я посчитала лошадок, потом собачек, потом глаза открылись сами собой, окончательно сняв желание лежать в кровати. Свет лампы дрожал, откидывая на стены странные тени. За окном разыгрался ветер, неся галеон по нервным волнам, отчего снасти скрипели, стонали, словно жаловались на судьбу. Я чуть было не пожалела, что не взяла общую с мамой каюту, но вовремя опомнилась. Сейчас бы она ворчала, что я полуночничаю и ей не даю спать, нашла бы какое-нибудь занятие из разряда "подай-принеси". Эта мысль окончательно отрезвила. Я не спеша оделась и покинула каюту.

На палубе ледяной ветер ударил в лицо, паруса повинуясь его рывкам захлопали, как крылья гигантской птицы, стремящейся взлететь. Тишину разорвал звук ломающегося дерева, последовал человеческий вскрик и темное тело полетело с высоты за борт. Я кинулась к ограждающим перилам, рискуя сломать себе шею на мокрой палубе, боясь, что стала единственной свидетельницей трагического происшествия, но откуда-то сверху зычно крикнули "Человек за бортом!" и судно резко накренилось, гася скорость резким поворотом.

Началась суета: из темноты выныривали бегущие люди, кто-то кувыркался на палубе, и с удивлением я разглядела, что это капитан запутался в женских юбках одной из сестер-близнецов, из кают на шум стали выбираться сонные пассажиры, спрашивая друг друга о причинах переполоха, но вскоре всем стало понятно, что шансы найти бедолагу в неспокойном море да еще и ночью ничтожно малы.

Дело капитана - срочно принять решение по спасению моряка и успокоить своих пассажиров. Неужели мы стали свидетелями первой смерти на корабле?

...

Фредерик Н. Фишер:

Вернувшись в каюту, я долго не могла уснуть. Похоже, на море разыгрались волны, и судно так мотало из стороны в сторону, что я даже почувствовала легкую дурноту.
Прошедший ужин оставил не самое приятное послевкусие. И дело было совсем не в еде: угощение оказалось чудесным, но мне все равно хотелось поскорее забыть о залитой свете шумной толпе в кают-компании. В какой-то момент вообще пожалела о затеянной авантюре: сегодняшний вечер тому свидетель. Да и странный разговор за ужином с моим угрюмым соседом нисколько не добавил уверенности в себе.
Может быть, ну ее, эту Индию с нераскрытыми тайнами, роскошный галион и даже сэра Вудфолла с его последним шансом? И стоит выйти на берег в ближайшем порту и вернуться домой, выйти замуж за графа Тордейка и забыть обо всем, как о нелепом сне? Так ведь намного проще и доставит неописуемую радость моим родителям, уставшим сокрушаться по своим непутевым детям.
Но тут я вспомнила о брате. Будто воочию увидела перед собой его живые, проницательные глаза, ехидную усмешку. Он не любил отступать только лишь от того, что первый шаг оказался неудачным. Или второй. Или даже третий. Однажды в любом случае все изменится. Он часто любил повторять слова из Писания, которые я запомнила наизусть, мудрые и вечные слова Соломона: «Не всегда так будет».
Похоже, именно об этом сейчас мне и надо думать. Вернуться всегда успею, а вот выполнить дело до конца, если уступлю сейчас собственным слабостям – уже нет.
Чтобы не поддаваться грусти, я вытащила из саквояжа несколько потертых тетрадей с записями. Раз эта ночь не готова подарить мне сон, придется заняться иными вещами, а заодно и приготовить сюрприз для моего вчерашнего собеседника.
Я погрузилась в записи, и любимое занятие, как всегда, отвлекло от невеселых мыслей. Поглотило целиком, прогоняя подступивший было сон. Я забыла о времени, с увлечением всматриваясь в пожелтевшие от времени строки.
Так бы, наверное, просидела до самого утра, но откуда-то сверху, с палубы внезапно донесся чей-то пронзительный крик, топот, какой-то странный гул. Потом все стихло, и через мгновенье закрутилось по новой, словно не глухая ночь в океане окружала нас, а бодрый и насыщенный событиями день на шумной улице Лондона. Могла ли я упустить такую возможность и не подняться наверх? Что-то определенно происходило, и было необходимо выяснить, что именно.
Переодевшись, я поспешила на палубу.

...

Леди Имоджин Клиффорд:

Все случилось так быстро, словно на меня внезапно обрушился шторм.
Только что, абсолютно умиротворенная, погруженная в свои мысли, я мечтательно взирала на морской простор и наслаждалась тишиной и бодрящей свежестью ветра, как вдруг где-то наверху раздался треск и грохот, а со спины что-то налетело со скоростью и мощью бури.
Это «что-то» схватило меня за талию, дернуло в сторону. В груди зародился крик, но он застрял в горле, так и не сорвавшись с губ. Я попыталась повернуться, чтобы взглянуть на нападавшего, но юбки и плащ закружились, запутались, облепляя коконом, и меня потащило вниз.
Паникуя, успела уловить, как неподалеку промелькнуло что-то темное и с ужасающими криками исчезло за бортом. Раздался плеск, и я, не устояв на ногах, свалилась на палубу, пребольно ударившись спиной, а сверху рухнул... капитан Блейк.
Наши глаза встретились на бесконечную долю мгновения, и мы оба замерли, уставившись друг на друга. Я не сразу осознала, что пребываю в совершенно нелепом, неподобающем леди положении, да еще и придавленная тяжелым мужским телом.
Глаза Блейка, не отрываясь, смотрели на меня, а я не находила сил отвести взгляд.
Этот мужчина похож на стихию. Крепкий, стремительный, он пах вольным океанским ветром и солью. Я невольно вдохнула этот присущий только ему запах, и в моем воображении тут же возник образ - фон глубокого и насыщенного синего цвета, покрытый золотистыми и бронзовыми арабесками с вкраплением оттенков зеленого и голубого...
Я еще не поняла, что именно вижу, но уже точно знала, что непременно попытаюсь это изобразить кистью на куске плотного шелка.
С усилием прогоняя наваждение, пошевелилась, пытаясь подняться, но задача оказалась не самой простой.
Разлепила онемевшие губы, намереваясь осуществить самое подобающее в такой ситуации - искренне возмутиться со всем присущем леди негодованием.
- М...Мистер Блейк... - прошептала я, не отводя взгляда от лица капитана. - Человек за бортом... Спасайте же его скорее.
Уперлась руками в грудь капитана, чувствуя ладонями ткань камзола, а под ней напряженное тело, слегка надавила, желая не столько оттолкнуть, сколько создать расстояние, при котором смогу ощущать себя самой собой.
- Помогите подняться, - проговорила я дрогнувшим голосом. - И давайте это сделаем поскорее, сюда уже бегут люди.

...

Томас Кейси граф Эксвуд:

Ответив леди Горации поклоном, самым галантным, на какой только был способен, лорд Эксвуд направился к выходу из гостиной. С него достаточно на сегодня общества, шума и суеты.
Проходя мимо стола, за которым сидели пассажиры, граф еще раз пристально посмотрел на миледи Клиффорд. Она ни с кем не беседовала и казалась погруженной в свои мысли.
Эксвуд скользнул взглядом по контуру гладкой щеки, точеной шеи с мягкими завитками волос, убранными в изящную прическу. Теплый оттенок платья прекрасно гармонировал с нежной кожей девушки, подчеркивая ее юную прелесть и невинность.
Ощутив досаду, резко отвел глаза, укоряя и ругая себя за слабость и недопустимые порывы, и только сейчас понял, что почти весь вечер не вспоминал о Маргарет.
Оказавшись в тишине своей каюты, Эксвуд велел слуге забрать приобретенные на аукционе безделушки. Потом он подумает, что с ними делать. Возможно, вернет их «прыткому» капитану Блейку в качестве Рождественского дара.
"Прыткий капитан, пожалуйста, расскажите нам о своих путешествиях!" - тот час прозвучало в голове.

Утонченный образ совсем юной девушки снова встал перед глазами. Эксвуд отчетливо слышал ее голос, словно вживую наблюдал естественную грацию, совершенно лишенную жеманства и нарочитости манеру держаться. Вспомнил, как она притихла и погрустнела, когда он заявил о своем равнодушии к празднованию Рождества.
Граф Томас яростно сорвал плащ и сюртук, бросил их на стул, являя небрежность, совершенно для него не характерную. Стоя посреди каюты, он морщился и с усилием потирал бритую голову, словно пытался избавиться от следов непрошенных мыслей.
Затем шагнул к койке и рухнул на нее прямо поверх покрывала. Согнутой в локте рукой прикрыл глаза и попытался отключиться от всего.
Он отправился в путешествие с намерением забыть то, что изводило и причиняло невыносимую боль. Вместо этого, в первый же день путешествия нажил себе еще больше проблем. Теперь целый месяц он вынужден будет изобретать уловки, чтобы избегать общества леди Чарити.
Девушка совсем юная, она годится ему в дочери, но мысль видеть в ней дочь вызвала у Эксвуда болезненный сердечный спазм. И все же - это единственно верное, иначе никак нельзя.
Запретное и недостижимое и должно оставаться таковым.

...

Капитан Джонатан Блейк:

Из оцепенения вывел сладких голос девушки, которая пыталась меня отодвинуть на расстояние:

Только тогда я сообразил, насколько порочно мы выглядим. Причем данное общество это поймет именно так, как это выглядит. Переполох уже начался, и люди, ведомые любопытством, стали выползать на палубу. Опомнившись, я быстро поднялся и поставил на ноги Леди Имоджин.
- Вы в порядке? - спросил у девушки, на что она растерянно кивнула и снова напомнила об упавшем за борт матросе. - Прошу меня извинить, я с этим еще вернусь, - произнес быстро и на этом поспешил ретироваться.
Почти бегом до кармы судна, где у борта столпились мои матросы. С громким выкриком "свернуть паруса!", отчего ребятки засуетились, как муравьи.
- Кто это?- спросил на ходу.
- Билли, капитан. Он успел ухватиться за веревку, которую мы скинули, но долго так не протянет.
- И вряд ли сможет подняться наверх без посторонней помощи, - добавил Берт. - Бедняга совсем околел.
Выглянув за борт, я увидел в воде своего матроса, который отчаянно хватался за жизнь так же, как и за канат. Губы уже посинели, и трясся как лист - не мудрено, учитывая насколько сейчас холодны воды Атлантики. Да еще волны то и дело накрывали его с головой.
- Лестницу за борт, - скомандовал я, скидывая камзол. - Принесите одеяло и горячий эль. Берт, выясни пока, что там с грот-мачтой, откуда он упал.
Спасение утопающего не всегда дело самого утопающего, это еще и дело капитана. Поэтому спасать парнишку отправился сам, не собираясь ставить под угрозу еще чью-нибудь жизнь. Корабль все еще был на ходу. Спустившись на ступеньку, зависшую над водой, я схватился за канат, который сверху подтянули ко мне поближе. Держась одной рукой за веревочную лестницу, другой попытался подтянуть к себе парнишку. В который раз окатило ледяной водой, отчего я взбодрился. Ничего, и не такое бывало. Сам не раз падал за борт, не только по юности. Последний раз было вот совсем недавно, после того как узнал о предательстве Аннет и перебрал рома. Но там я хоть вывалился в воду на стоячем корабле, у пристани. Услышав отборную и знакомую ругань, матросы быстро меня нашли и доставили в каюту. Сейчас было сложнее, тяжело тащить против течения. Надо было в детстве есть больше каши, Вильям всегда мне ее впихивал. Рука то и дело соскальзывала и слушалась все хуже и хуже, замерзая от воды. Тогда я стал наматывать канат на нее, пока парнишка не оказался у моих ног.
- К..к... капитан... - хрипло проговорил он все, что смог.
- Терпи, дружище, сейчас мы тебя вытащим.
Сказал, не подумав. Билли даже не мог подать мне руку. Похоже, он боялся отпустить канат, но даже при всплеске героизма не смог бы это сделать физически. Тогда я схватил его за шкирку и потянул на себя. Нас снова накрыла волна, и Билли едва не выскользнул.
- Давай, дружок, помоги мне немножко. Это приказ! - выкрикнул я.
Матрос нашел в себе силы ухватиться за мой кожаный пояс. Главное, чтобы штаны не снял. Подтянув его еще немного выше, я заставил его уцепиться за мою шею. Хорошо хоть матрос был мал, еще совсем мальчишка, а не какой-нибудь боров типа Берта. Теперь оставалось подняться. Но и тут оказались свои сложности. Подниматься с грузом, который отстукивает мне на ухо звук кастаньет, когда у самого руки и ноги едва слушаются, задача не из простых. Каждая ступень как над пропастью. Любое неверное движение к неминуемой гибели. Наверху ажиотаж, куча любопытных глаз, и никто не в силах помочь, пока мы не подобрались к верху. Здесь уже матросы поспешили вытягивать наверх нас обоих, и наконец мы рухнули на палубу. Раздались аплодисменты радостных пассажиров, для которых все происходящее было не более чем развлечением. Билли сразу укутали и начали вливать в него горячий эль. Я еще смог сесть без посторонней помощи. На плечи тоже накинули одеяло и сунули в дрожащие руку железную кружку. Как оттаю, начну медленно убивать Билли за неосторожность, есть таковая за ним окажется.

...

Леди Чарити Клиффорд:

Из общей каюты, где проходил ужин, я вышла в компании матушки и неотступных тревожных мыслей, буквально заполонивших всю мою несчастную голову. Казалось, в воздухе наряду с праздничным настроением повисло что-то, чему я пока не могла дать объяснения. Едва оказавшись на палубе, мы с матушкой стали свидетелями разгулявшейся стихии. Господи, убереги Джулию от шторма! Как далеко мы отошли от берегов Британии? Есть ли ещё возможность вернуться? Справится ли команда корабля со стихией, если таковая разгуляется вволю? Ветер усиливался, и мне пришлось надвинуть капюшон пониже на глаза, чтобы они не слезились от ледяных порывов. Матушка тронула меня за рукав и, наказав отправляться прямиком в каюту, сообщила, что отправляется искать Имоджин. Справедливо решив, что если сестра ещё не успела вернуться с прогулки, то нагоняй ждёт уже нас обеих, я кивнула и зашагала вперёд.
Палуба была освещена только неверным светом луны, которая то показывалась из-за быстро бегущих по небу облаков, то скрывалась за ними. Ветер задул пламя в нескольких фонарях, оттого мой путь к каюте пролегал почти в полной темноте.
Я отчаянно гнала от себя мысли о том, как сложился для меня первый день на борту галеона. Всё то, что произошло после злосчастного капитанова шарика, так и лежащего в потайном кармашке моего плаща, виделось мне настоящим приключением. Но вот беда - таковым не являлось. Оттого не стоило придавать произошедшему ни капли романтики морского путешествия, а просто воспринять это как должное. Обычное происшествие, которое могло случиться с любым пассажиром галеона.
Увлечённая этими мыслями, я не сразу поняла, что ощущение опасности, которое так явственно витало в воздухе, стало осязаемым. И вовсе не шум, доносящийся издалека, был тому виной. Чьи-то сильные пальцы пребольно впились в моё плечо. Крик о помощи замер на моих губах, когда я поняла, что наряду с ужасающим страхом чувствую, как неистово бьётся моё сердце, отдаваясь барабанным боем в висках. Кто-то огромный, кажущийся мне в этот момент чёрным, как герцог Ада, навис надо мной, вжимая собой в дощатую стену палубы.
- Не надо... - всхлип был тихим и жалким, а глоток воздуха с привкусом солёного ветра - лжеспасительным. Ворот плаща грубо рванули, звук треска рвущейся ткани совпал с жалящей болью, опалившей кожу шеи. Мир поплыл перед глазами, и последнее, что я увидела перед тем, как без сознания осела на доски палубы, был горящий потусторонним светом взгляд вампира.

...

Князь Николай Раду:

Николай был зол, но старался взять себя в руки и начать внимать доводам разума, которых было не сказать, чтобы очень много. Он искренне надеялся на то, что герцогиня, будь она хоть тысячу раз неладна, проявит здравомыслие и найдёт в себе силы вернуть шкатулку ещё до того, как князь дойдёт до точки невозврата и начнёт творить глупости, коих и так сотворил в своей жизни очень много. Он расхаживал по палубе туда и обратно, заложив руки за спину и игнорируя леденящие порывы ветра, пробирающегося за воротник сюртука.

- Миледи, - князь вновь поклонился маркизе, когда она едва не налетела на него, мерящего шагами пространство палубы. - Прошу извинить меня за то, что я был вынужден покинуть ваше общество. Меня отвлекли важные дела, - без зазрения совести соврал он, и уже было собрался предложить свою компанию, чтобы проводить миледи в её каюту, как до его слуха донеслись звуки, которые можно было принять за шум разгулявшейся стихии.
Ему хватило доли секунды, чтобы скомандовать короткое:
- За мной! Вам нельзя оставаться одной.
И помчаться туда, где происходило что-то из ряда вон выходящее.

Хрупкое девичье тело лежало на досках палубы изломанной куклой. Бросившись перед леди на колени, князь первым делом прощупал пульс, который больше напоминал нитевидный, осторожно обхватил подбородок девушки пальцами и повернул её голову на сторону. Тусклого света полной луны хватило как раз на то, чтобы заметить отчётливые следы на шее, свидетельствующие о том, что дама не просто упала в обморок от качки.
- Либо сам вампир, либо его подражатель, - пробормотал князь, подхватывая девушку на руки и распрямляясь. - Нам нужен доктор, миледи. Кажется, на борту есть врач. Я отнесу её в свою каюту. Найдите доктора. Нет. Следуйте за мной. Вам нельзя оставаться одной.
С этими словами князь направился быстрым и размеренным шагом в сторону своей каюты.

...

Леди Имоджин Клиффорд:

Я стояла, онемев от переживаний. Сцепленные в замок руки закоченели так, что я не чувствовала их.
Вокруг поднялась суета: сбежалась почти вся команда, из кают повысыпали пассажиры. В этой суматохе могло радовать лишь одно - я оставалась незаметной. Все внимание обратилось к бедолаге, упавшему за борт. Из разговоров я поняла, что в ледяной воде открытого моря плещется совсем юный член команды, и его спасителем собирается стать сам капитан.
С ужасом я смотрела, как Блейк спускается за борт по веревочной лестнице. Ветер развивал его волосы и трепал тонкую рубашку, пробирая до костей, но капитан словно не замечал пронизывающего холода.
Все присутствующие ринулись к борту и замерли, наблюдая за ходом спасения матроса. Минуты растянулись в бесконечность.
Наконец, капитана и матроса, промокших и заледеневших, вытянули на борт.

Увидев капитана живым и относительно невредимым, я с облегчением выдохнула, только сейчас поняв, что до боли кусала губу все время, пока проходила операция по спасению.
Капитана накрыли одеялом, сунули в руки кружку с каким-то напитком. Мне хотелось чем-то помочь, но я не знала, чем именно.
Вспомнила, что у меня с собой есть привезенный отцом из одной поездки украшенный искусной резьбой и росписью сосуд с крышечкой в виде купола. К нему прилагался целый набор маленьких пирамидок, изготовленных из различных душистых травяных смесей. Если тлеющую пирамидку поместить внутрь сосуда, то сквозь узорчатые прорези выходили тонкие струйки дыма. Когда мы с Чарити болели, то я всегда просила матушку зажигать пирамидку из шалфея и мяты. Матушка делала это снисходительно и не очень охотно, но мы каждый раз убеждались, что вдыхание целебного аромата облегчало дыхание, усмиряло лихорадку и ускоряло выздоровление.
Я могла бы прямо сейчас сбегать в свою каюту и отнести аромалампу капитану, но как это сделать, не выходя за рамки дозволенности? Вряд ли кто-то поймет мой порыв.
Что-то подтолкнуло меня, и я стала протискиваться сквозь строй людей, окруживших сидящего на палубе капитана. Добравшись до него, продрогшего, но усиленно сохранявшего бравый вид, наклонилась и прошептала, тронув его за плечо:
- Вы настоящий герой, мистер Блейк. Спасибо вам за спасенного человека. И за то, что уберегли меня от падения за борт.
Не знаю, расслышал ли он меня в гомоне голосов и шуме волн, но я просто не знала, когда теперь смогу поблагодарить его. Боковым зрением я уловила спешащую со стороны пассажирских кают встревоженную матушку, и торопливо стала выбираться ей навстречу, чтобы скорее успокоить.
Как оказалось позже, пережитое только что стало лишь началом настоящего кошмара для нашей семьи.
Вернувшись в каюту, мы с матушкой не обнаружили там Чарити.
- Неужели Чар так задержалась на ужине? - удивилась я. - Пойдемте скорее разыщем ее.
И мы снова выбежали из каюты.

...

Маркиза София Арранз:

- Да, я понимаю, - кивнула маркиза. - Мне там вдруг стало не по себе, то ли дар капризничает то ли... - женщина оборвала фразу, вздрогнув словно от угодившего за шиворот комка снега. И, услышав команду, последовала за князем.
Предчувствия не обманули - первый же день путешествия едва не стоил жизни одной из пассажирок.



- Её нельзя оставлять одну, - негромко заметила леди София. - Ни вы, ни я, к этому непричастны, так что я побуду с ней, а врача лучше найти вам. Напасть на неё мог кто угодно - и мужчина, и женщина.

...

Томас Кейси граф Эксвуд:

Эксвуду не спалось.
На четверть часа он забылся поверхностным беспокойным сном, но был разбужен доносившимся снаружи шумом. Позвав своего дворецкого, поинтересовался, чем вызван гам, и узнал, что за борт упал один из членов команды.
- Все завершилось быстро и вполне благополучно, Ваше Сиятельство, - сказал Питер. - Капитан вытащил мальчишку целым и сам не пострадал. Если, конечно, оба не свалятся от жесточайшей простуды, то все на этом и закончится. Но зрелище было впечатляющим, собрались почти все, присутствующие на борту галеона, - рассказывал дворецкий, оказавшийся очевидцем происшествия.
Эксвуд всегда удивлялся, каким образом слугам удавалось быть в курсе всего на свете, словно они могли находиться в нескольких местах одновременно.
- Хорошо, что все завершилось благополучно, - отозвался лорд Томас, поднимаясь с койки. - Я пойду, подышу свежим воздухом, а ты приготовь мне постель и принеси чашку горячего чая.
Отдав распоряжения, граф оделся и вышел из каюты.
Ночь опустилась, смешав затянутые тучами небеса и чернильно-черную гладь моря в одну сплошную плотную тьму. Свет горевшего на корме фонаря рассеивался во мраке, а освещение на палубе было скудным, но Эксвуд неплохо ориентировался и так.

Услышав тревожные голоса, граф Томас быстрым шагом направился в ту сторону, откуда они доносились. Почти догнав мужчину, несшего на руках женское тело, казавшееся безжизненным, Эксвуд с ужасом узнал безвольно свесившуюся маленькую руку и платье из персикового шелка.

- Милорд, миледи - окликнул лорд Томас быстро шагавшего мужчину и женщину, идущую с ним рядом. - Позвольте представиться - я граф Эксвуд. Эту юную леди я знаю. Она жива? Что произошло? Я слышал, как вы говорили что-то о нападении. И я бы хотел чем-то помочь. Надо сообщить семье миледи Клиффорд и капитану о том, что случилось.

...

Маркиза София Арранз:

- Она жива, - коротко ответила леди София. - Нужен врач. А что произошло, ещё предстоит выяснить.

...

Князь Николай Раду:

Николай понимающе улыбнулся маркизе. И в то же время подумал о том, хотел ли бы он сам ощутить на себе влияние дара Софии? Знать то, что у тебя впереди - пожалуй, это слишком непосильная ноша даже для него.

Женщины. Порой они могут выбить почву из-под ног, а порой только они и способны вернуть ощущение, что есть не только чувство нескончаемой пропасти, но ещё и земная твердь. За последний час князь Николай Раду испытал многое из той гаммы чувств, что уже испытывал ранее. Глядя на безжизненные черты маленькой леди, казавшейся сейчас особенно хрупкой, князь с силой сжал челюсти, когда чувства, испытываемые им в данный момент, показались призраками тех, что уже случились в его жизни. Он вспомнил, как стирал нетающие снежинки с лица Кэтрин. Если бы сейчас начал падать снег, таял бы он, оказавшись на коже маленькой леди?

- Вы правы, миледи, - с благодарностью выдохнул князь. - Так и вы будете в безопасности, и я смогу быть полезным. И да, к сожалению, вы озвучили мои мысли. Я давно бьюсь над загадкой этих нападений и пришёл к неутешительному выводу, что это может быть кто угодно. Радует одно - попасть на нашу палубу ночью невозможно. Матросы охраняют все пути, ведущие наверх. Следовательно, круг подозреваемых сужается. И это может быть кто угодно, проживающий на нашей с вами палубе. А подозревать могут даже нас с вами, в этом я даже не сомневаюсь.
Говоря всё это, он быстро двигался в сторону своей каюты, испытывая облегчение от того, что маркиза находится рядом с ним. Правда, происшествие с маленькой леди уже начало привлекать излишнее внимание.

- Как миледи Арранз уже успела сообщить вам, эта юная леди жива. - С этими словами он распахнул дверь своей каюты и, преодолев расстояние до постели в несколько больших шагов, осторожно уложил безвольное тело на неё. - Князь Раду. Николай. - Отрывисто представился графу. - Что произошло, мы не имеем ни малейшего понятия, но обязательно выясним это. Маркиза пока побудет с юной леди, а я отправляюсь на поиски врача. Если вы желаете помочь, лорд Эксвуд, думаю, стоит уведомить семью убитой... то есть, я хотел сказать, пострадавшей, о том, что произошло. А дальше уже капитан будет решать, что делать со всем этим.
Он коротко поклонился и направился на поиски доктора Контарини.

...

Томас Кейси граф Эксвуд:

- Как вы совершенно правильно заметили, под подозрение попадают все. Я бы не исключал никого, матросов в том числе. Некоторые из них столь неуклюжи, что умудряются падать за борт. Можно ли рассчитывать на то, что в рождественскую ночь они будут охранять вход на палубу с особым тщанием. Поэтому я бы не доверял никому. - Эксвуд взглянул на бледную неподвижную девушку. - Пока вне подозрений лишь сама пострадавшая. Но выбор у нас невелик, а потому я отправлюсь на поиски семьи леди Чарити, а миледи Арранз останется здесь. Я бы рекомендовал вам запереть дверь и не открывать никому, кто явится в одиночку, пока князь не вернется с доктором, а я - с родными леди Клиффорд. Капитана, думаю, можно считать исключением. Хотя...
Эксвуд не договорил, изобразил легкий поклон миледи Арранз и вышел следом за князем Раду.

...

Маркиза София Арранз:

- Я могла бы посмотреть, - почти беззвучно прошептала леди София. - Это трудно, но возможно, - но пока отставила эту мысль в сторону, полностью сосредоточившись на девушке.



- Не сомневайтесь, если кто-то попробует сюда зайти, его будет ждать неприятный сюрприз, - в руке маркизы хищной синевой сверкнуло лезвие стилета. Закрыв дверь за князем и графом, леди София укутала ноги девушки покрывалом с кровати, а сверху накинула свой плащ, подбитый мехом чёрно-бурой лисы. Сев рядом, взяла юную леди за руку, согревая тонкие, холодные, как лёд, пальцы и, сосредоточилась, пытаясь передать ей хоть немного жизненной силы - пусть от дара будет ещё хоть какая-то польза:
- Держись, девочка, не смей сдаваться. Этот мерзавец должен получить по заслугам, не поддавайся ему, ты справишься.

...