Оксаночка:
Элви,ты ходишь по краю. Как ощущения?
...
Lady Elwie:
бодрит))
Окси.. я не хожу по краю.. это жизнь.. и обстоятельства
...
Тира:
*ещё раз перечитав* Я не сторонница инвективы, но:
Цитата:– Скоро, звезда моя. Скоро ты будешь спать.
Цитата: – Потом ты меня поцелуешь, и я проснусь, правда?
– Да, звезда моя. – Губы Белета вернулись к моим приоткрытым пересохшим губам.
и потом:
Цитата:Я услышала, как в спальню вошел Смерть и остановился поодаль.
– Ты намерен не дать нам побыть наедине? – холодно спросил демон.
– Нет, – в тон ему ответил Всадник Апокалипсиса.
ппц!
*из стана закоренелых, махровых ПЗД делает шажок в лагерь ВА* ...
Оксаночка:
Тира писал(а):*из стана закоренелых, махровых ПЗД делает шажок в лагерь ВА*
Стоять баяцца! Ни шагу назад! А вы, девушка, думали, что всё будет светло и радужно? Белет демон. И чего-то такого стоило ожидать.
Всепрощение - не их удел. Всенаказуемость - в это я поверю быстрее.
...
Lady Elwie:
**зябко ежится** ревнивый Белет, любящий Белет
я изменяла ему.. и не абы с кем.. с его Врагом
я сделала ему больно... я знала, что я делаю ему больно, но...
может, не повезло ему с Фавориткой?
но он не был слишком жесток.. я ничего не поняла.. не поняла бы...
это милосердно..
тихо и мирно угаснуть в объятиях Высшего демона, убаюканная его голосом...
умирать от жажды секса в объятиях Принца эльфов
наверно это не самые жуткие способы умереть?
а в чем разница между ними? кто лучше? кто более справедлив и милосерден?
нет ответа на вопрос
разум их, нечеловеческий разум, неподвластен понимаю смертного
они могут убить взглядом, отнять душу и отогреть своим дыханием...
все мы ходим по лезвию ножа
цена за любовь?)))
...
Тира:
*стоит-баицца с застывшей в воздухе ногой, занесённой для второго шага*
Оксаночка писал(а):Всепрощение - не их удел. Всенаказуемость - в это я поверю быстрее.
а то, можно подумать, я не верю?!
...
Руста:
Передаю:
Ханиил: Ну что ж. Хотя известный педагог Шаталов и считает, что предел для взрослых составляет 12 слов в предложении, а для детей - 8, но ты добавила в свой ответ выражение "легче воспринимать", и я с тобой соглашусь: меньше - это всегда легче. Оценка - "пять".
Зерачиил: Ответ верный. "Отлично". И быстрее выздоравливай. Я очень сожалею о случившемся.
И убегаю спать)) Ночи, ТД!
...
Оксаночка:
*поудобнее усаживается в партийном кресле* Жестокие в своей любви. А вот такие они. За что и люблю))
...
Тира:
Lady Elwie писал(а):все мы ходим по лезвию ножа
цена за любовь?)))
за любовь к ним, или за любовь к нам?))
...
Lady Elwie:
к ним)) смертельный номер))
кстати, в тексте описко) я исправила:
Цитата:– Ты намерен не дать нам побыть наедине? – холодно спросил демон.
– Да, – в тон ему ответил Всадник Апокалипсиса.
впрочем, смысла это не меняет))
и.. Зерачиил, спасибо... на мне все, как на кошке
...
Kiki:
Битва Титанов, млинама! Олимпийцам точно не снилось)))
И это, ну как обычно, -
Смерть forever!!! )))
Но надо отдать должное и Белету - гуманист, батенька, гуманист. И на том спс.
...
Arabeska:
Ночь, ТД. Тёмная, бурная - как всегда, кароч))
Щас попробую ничего не упустить...
Кик, я просто иду и переодически оглядываюсь))
А вот с танго вашего с Дэрроком у меня мурашшшки по хребтине!)))
Руста, что ты там про диплом говорила?
*насторожившись* Может, отложим, а? Я ещё туповата для выпуска...
А вот видение ВА и демона... по уши в детях... ну прям красотаааа))) А имена у детей потрясающие. И подходящие.
И ничё я не в больничной рубашке... хотя наверное пора завести)))
Ласки, киномарафон - шикарная идея! Я "за" всеми конечностями и жареной куриной ногой впридачу!
Окси, и я со всеми: пока дают - надо брать!
Тирыч, потрясающая зарисовка от лица Наставника... светло и проникновенно...
Ким, машу ручкой, авось ещё пролетишь и заметишь))
Элви... ну тут у меня одна тема: заныканный в своё время флажок "Смерть форева!" А Белет... милосердие в своём роде, но он же знал, что ты - это ты! Он сам тебя добивался такую, какая ты есть! Не знаю, как это передать... Горько и тоскливо от чего-то...
День первый. Старт.
«Грустная», - думал бармен, исподтишка разглядывая девушку, изучавшую полированную стойку сквозь призму бокала с виски. Длинные волосы небрежно собраны в хвост, в глазах плещется тоска, пальцы едва заметно подрагивают. Сидит уже который час, неторопливо заливая чёрную полосу в жизни «лейблом». И всё никак не преуспеет.
Он пытался её разговорить, но она только улыбнулась печально, сказав что-то о том, как хреново, когда обижаешь близких, и когда близкие друг друга не понимают и не слышат. Бармен согласился, да, хреново. И разговор заглох. Девушка крутила в руке мобильник, то ли порываясь выключить его, то ли написать кому-то, но так и не решалась.
Она бросила? Её бросили? Нет. Не похоже... Поругалась с кем-то? Потеряла кого-то? Чёрт её разберёт... В такой момент должен быть кто-то, кто вытащит, вернёт назад к тому месту, с которого всё пошло наперекосяк. Но она была одна, ковыряясь в себе и ища ответы. И не находила, потихоньку скатываясь в депрессию.
Странно, но колокольчик на двери не подал никаких признаков жизни, когда вошёл новый посетитель. Бармен уже хотел по традиции заведения поприветствовать позднего гостя, но почему-то осёкся. Этот пришёл сюда не пить, он целенаправленно двигался к девушке, совершенно бесшумно ступая тяжёлыми туристическими ботинками. Приблизился, остановившись в каком-то дюйме за её спиной, уверенно положил руки ей на плечи, притянул к себе. Она вздохнула – тяжело, будто это стоило неимоверного усилия – и прислонилась к его груди. Закрыла глаза. С ресниц сорвалась слезинка, покатилась по щеке, преломляя свет. Мужчина посмотрел на стоящий перед ней бокал – в его глазах понимание.
«Остановись, - говорит он. - Переведи дух. Посмотри по сторонам. Видишь людей? Посмотри на них. Найди что-то, что тебя вытащит. Ты же всегда веришь, что жизнь прекрасна...»
Ещё один судорожный вздох, ещё одна слеза на ресницах...
- Счёт, пожалуйста! – окликнули с другой стороны зала.
Бармен отвернулся на секунду, махнул рукой, мол, одну минуту, а когда снова посмотрел на девушку, то никого рядом с ней не было. Она всё так же сидела, подперев голову рукой, и смотрела в одну точку застывшим взглядом.
*
Я поёжилась, стряхивая с себя вязкую апатию, и отложила телефон в сторону. Выпрямилась. Не удержалась и посмотрела через плечо.
За спиной никого не было, хотя в какой-то миг мне показалось, что...
Так, похоже, что у меня начались галлюцинации. Или нет? Или всё-таки да? Может, я просто задремала? Я скривилась. Да уж, не хватало нажраться до розовых слонов и захрапеть на весь кабак. Нет, такого быть не могло. Наверное, просто слишком сильно задумалась, вот и всё. Оттого и потеряла связь с реальностью, оттого и мерещится неизвестно что.
Развернувшись спиной к стойке, я задумчиво осмотрела зал. Мало ли... Вдруг не померещилось? Но кроме меня и какой-то парочки, собирающейся уходить, посетителей не было. Было бы чему удивляться, заключила я, посмотрев на часы. Пять утра. Но так даже лучше. Лучше, что безлюдно и тихо. Акустическая система тихо напевает что-то про белые обои, чёрную посуду и «хрущёвки»; приглушённый свет бросает тёплые, уютные блики на тёмное дерево отделки и мебели, отражается в зеркальных вставках. Всё так стильно и одновременно по-домашнему...
В дальнем углу оказалась крошечная сцена. Свет погашен, концерт давно окончен, но... В полумраке я разглядела сидящего там человека и едва заметный блеск струн. Я не слышала мелодии – слишком далеко сидела и слишком тихо он играл, играл для себя – но меня заворожили длинные пальцы, легко скользящие по грифу гитары. Я всегда находила в этом что-то... волшебное. Что-то удивительно личное.
Гитарист вдруг поднял голову. Почувствовал, что на него смотрят, поняла я. Долгие несколько секунд мы рассматривали друг друга, а потом он кивнул. Я отсалютовала ему бокалом, жестом предлагая угостить, но он взял с соседнего табурета точно такой же и похлопал по дереву, мол, присоединяйся. И я согласилась. Прошла через зал, села рядом, прислушалась. Знакомый мотив, простой и лиричный. Я сняла со стойки вторую гитару, мимолётно погладив раскрытой ладонью тёплое лакированное дерево. Незнакомец бросил в мою сторону снисходительный взгляд, но ничего не сказал, лишь заиграл громче. Я перебирала струны, подбирая, подстраиваясь. Нашла нужную тональность и увидела одобрительную и немного удивлённую улыбку. Выгнув бровь, я насмешливо пропела:
- Не ведьма, не колдунья?..
Мужчина хмыкнул, взял свой бокал, предлагая выпить с ним, а потом кивнул:
- Она, болезная... – опрокинув в себя такой же вискарь, что глушила я, согласился он.
И запел под сплетение аккордов двух гитар: сначала тихо, задумчиво и отстранённо, постепенно набирая силу. Я не смотрела на него, невидяще уставившись в чёрный провал деки и купаясь в голосе, внушающем что-то о вечном и приходящем...
- У Смерти не женское лицо... А там, - я кивнула в потолок, - высоко, кто-то есть.
- Веришь?
- Знаю. – Поставив гитару на место, я встала. – Удачи.
- И тебе.
С лёгкой улыбкой на губах и усталостью – нормальной такой усталостью человека, не спавшего сутки и выпившего чёрт знает сколько виски, - я вышла в холодное утро Северной Пальмиры. Оглянулась на вывеску гостеприимного кабака-подвала и послала воздушный поцелуй нарисованному на ней проходимцу.
Неторопливо шагая по пустынной улице вдоль блестящих после ночного тумана фасадов, я размышляла о правильности своего побега на малую историческую родину. Ладно, этот шаг оценивать поздновато, ибо факт на лицо: я отчалила в Петербург в поисках убежища. Ха-ха, никого не предупредив, но это, наверное, не самое главное, потому что у всех вокруг и без того было предостаточно заморочек.
Главное было в том, что путешествие планировалось в один конец. Если это вообще можно назвать планированием. Хотя скорее всего, это был порыв чистой воды. Импульс. Выйти из «Честера», сесть на паром, добраться до Лондона, там на самолёт – и домой. Проще пареной репы. Какие-то вшивые сутки прошли, а я уже топтала российский асфальт. Почему? Хороший вопрос. Сама не знаю. Просто начала задыхаться в какой-то момент и поняла, что не выдерживаю накала. Стала нервной, раздражительной и очень несдержанной. Осточертели тайны и недомолвки. То ли устала, то ли запуталась...
В любом случае, удивительный в своей своевременности глюк был на сто процентов прав: я сама загоняю себя чёрт знает куда. Слишком много анализирую. Вижу то, чего нет, и не вижу того, что у меня перед носом. Надо остановиться. Надо подумать.
А ещё лучше поспать.
*
Второе утро за день случилось у меня тогда, когда нормальные люди садятся обедать. Я потянулась, пожалев, что поленилась разложить диван и завалилась спать в одежде. Можно было, конечно, занять спальню, а не оккупировать гостиную, но холостяцкие берлоги всегда приводили меня в состояние глубокого недоумения, поэтому в комнату брата соваться не стала, хоть и знала эту квартиру до последней розетки.
Растирая затёкшую шею, я притащилась на кухню. Поставила блестящий чайник на плиту, нашла банку с растворимым – фу, гадость какая! – кофе и включила воду в ванне.
Когда-то я тут жила... вроде бы. Не помню. Так часто в мою память кто-то вмешивался, что прошлая – до-Дублинская – жизнь стала для меня странным набором картинок, спрятанных где-то в дебрях подсознания. Тихий подъезд на десять квартир, давно сломанный лифт... Я точно знала, что в обеих комнатах раньше были красивые дореволюционные печки, что за день до Нового Года я всегда проверяла, не спрятан ли там подарок для меня; что в коридоре есть вентиляционное окно, замаскированное под обычную принудительную вытяжку; что на месте ванны изначально была огромная дровяная плита, а ванна на кухне появилась с приходом в дом газопровода, когда её торжественно водрузили на освободившееся место...
Макс упорно отказывался продавать эту квартирку, прикипев к ней душевно, и, конечно, довёл тут всё до ума, сохранив простенькую лепнину на потолке и не передвигая по своей прихоти стены, как это стало модно. Просто основательно отремонтировал старую «двушку», сделав её комфортной с точки зрения современного человека, и зачастую сбегал сюда, чтобы отдохнуть. Я хихикнула. Наверное, это семейное...
Налив себе полкружки имитации кофе, я посидела ещё немного, после чего вдоволь надрызгалась в ванне и снова завалилась спать, на этот раз не поленившись разобрать диван...
День третий. Разгон.
Преодолев чёртову уйму ступенек, я наконец-то вышла на звонницу Смольного собора. И чего меня дёрнуло лезть на такую высоту... но искушение было так велико, что я не удержалась. Особенно, когда вспомнила, как летом проделывала этот фокус в компании Харис. Тогда, в августе, я смеялась у перил, советуя боящейся высоты подруге призвать её Наставника, дабы оценил подвиг...
Сейчас посмеяться было не с кем. Тут вообще можно провести час и ни на кого не наткнуться, ведь эта обзорная площадка почему-то была не так популярна, как купол Исаакиевского собора. Ну и отлично, подумала я, села на покрытый толстой прорезиненной изоляцией пол и уставилась на ртутно-серую ленту Невы. Из динамиков, установленных над дверью, монотонно бубнила аудиоэкскурсия, рассказывая о соборе и о видах, которыми можно полюбоваться со звонницы.
Я не слышала шагов, просто уловила боковым зрением движение.
- Созерцаешь? – поинтересовался Риодан, облокотившись на перила.
- Созерцала, - буркнула я, - пока ты не пришёл.
- Поехали домой.
- У меня нет дома...
- ...потому что ты сама этого добиваешься.
Внутри зашевелилась злость. И обида.
- А чего добиваешься ты? А, Риодан? Запудрил мне мозги, подсунул кучку бумажек, не сказав, что это брачный договор, и решил, что я это просто проглочу и не поморщусь? Так? Хренушки, не надейся.
- И из-за этого ты крышей поехала? Из-за бумажек, которые пока не имеют никакой силы?
- Не только. Но это меня добило окончательно. Ты меня обманул.
Он вздёрнул меня на ноги, схватив за шкирку. Как нагадившего котёнка. Я задохнулась от возмущения, но ущемлённая таким обращением гордость быстро ретировалась, уступив место испугу, стоило только оказаться с Риоданом лицом к лицу. Испугалась именно его, того, кто стоял сейчас передо мной, а не того, кто снился мне в кошмарах... Он был в бешенстве.
- Обманул? – как-то слишком ласково спросил он, в одно движение намотав мои волосы на кулак. – Ты обманывала меня почаще, дорогая. Бегала на свиданки к своему демону, не запариваясь этической стороной вопроса. Спала с ним, а потом возвращалась ко мне, как ни в чём не бывало. И ты мне будешь рассказывать о честности? Смешно. Очень. А теперь ты взвилась на дыбы, оттого что поставила автограф на документах, которые даже не соизволила прочитать? С чего мне-то переживать по этому поводу?
- Риодан...
- Заткнись, - отрезал он. – Ты хоть дату видела, когда подпись ставила? Дату составления договора? 25 августа, твою мать. За пару дней до того, как ты пропала. Пока ты кувыркалась в Аду, я собирался на тебе жениться. По всем правилам, чтоб тебя...
- Ты сам меня туда отправил... – Вышло как-то жалко и сильно похоже на оправдание.
- Да-да, конечно. Я кретин. Беспросветный. – Разжав пальцы, он оттолкнул меня к стене. - Иди к чёрту, Арабеска. Я не собираюсь больше бегать за тобой по всей этой грёбанной планетке и о чём-то просить.
- Ты ни о чём меня не просил! – крикнула я, снова разозлившись. – Ни о чём! Просто сделал так, как тебе хотелось и всё! Зачем? Чтобы власть свою показать? Или чтобы демону напакостить? Типа взял партию? Хрен, ничего ты не взял. Я твоей куклой быть не желаю, понял? Если бы тебе нужна была я, то ты дал бы мне время прийти в себя. – Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. – Ты для меня чужой стал. Я ничего о тебе не знаю. А так всё это смахивает на игру.
- Чужой, - отстранённо повторил Риодан. Сложил руки на груди, будто опасаясь, что непроизвольно свернёт мне шею. – Совсем недавно ты так не думала.
- Тогда я тебя помнила!
- Ты и сейчас помнишь. Просто у тебя кишка тонка в этом разобраться, - он прошёл мимо меня, - а помочь себе не даёшь, - и растворился в чёрном провале двери.
Да какого хрена?! Я смотрела ему вслед, а внутри кипело негодование, злость и обида, норовя сорвать какой-то внутренний клапан. Хотелось по-девчачьи топнуть ногой, что-нибудь разбить и закричать в голос.
Я села на корточки, прижавшись лбом к коленям и сжав голову руками, чтобы унять бешенный рёв крови в ушах. Дайте мне тишины и покоя! Хватит меня тормошить, дёргать и заставлять что-то делать, что-то решать... Я не хочу! Сейчас не хочу и так не хочу... Не хочу в этот чёртов Дублин и не хочу в этот чёртов «Честер»! Это не мой дом, не моя жизнь и не моя реальность. Не моя галактика, черти бы всё задрали!!! Параллельные плоскости не должны пересекаться, нарушая все законы природы и сбивая человека с орбиты в другую систему координат...
А разве ты сможешь по-другому? Просто жить, зная, что рядом есть что-то большее?... – бесцветно поинтересовался внутренний голос.
Лежать на стекле неудобно. Но мне это не мешало. Я будто бы висела в воздухе, а подо мной, над пустым танцполом, зеркальный шар разбрасывал мириады серебристых бликов. Почти что космос…
От неожиданности я потеряла равновесие и плюхнулась на задницу. Не от того, что вдруг вспомнила, как лежала на стеклянном полу в кабинете Риодана и смотрела вниз... А от того, что меня с головой накрыли тогдашние эмоции – грусть, горькое сожаление о брошенных в запале словах и острое желание что-то исправить.
Контрольным выстрелом долетело эхо мыслей многомесячной давности:
Так. Успокойся. Ну вернулся. Это, конечно, замечательно, только ты не боишься, что он за это время всё хорошенько обдумал и решил, что вам дальше не по пути? Зачем ты ему нужна такая? Койку греть? Так для этого можно найти и менее… хлопотную кандидатуру…
И снова – горькое сожаление, но на этот раз смешанное с осторожной радостью. Я поняла, что действительно что-то помню. Обрывки каких-то событий, которые не были завязаны на непосредственном контакте... то, через что я шла одна... то, о чём я думала, пусть и не называя имён... Но сейчас я точно знала, о ком эта память. О ком я так остро тосковала и кого так сильно не хотела потерять.
*
Я в жизни так не бегала. Рискуя поскользнуться на крутых ступеньках, едва держась за холодные перила, а потом – за древнюю кладку стен узкой винтовой лестницы. Проскочила сводчатый чердак, чуть не столкнувшись с парой жизнерадостных корейских туристов. Ещё одна лестница – шире и светлее. Всего 277 ступеней. Обычно дорога вниз легче и быстрее, но мне показалось, что ступеньки никак не хотят заканчиваться, вырастая всё новыми пролётами... Дверь. Главный зал. Ещё одна дверь. В один прыжок спрыгнув с крыльца, чуть не грохнулась, поехав на мокрой брусчатке.
Он садился в машину. Надо было окликнуть, наверное, но вокруг было очень шумно, гудело уличное движение, веселился подъехавший свадебный кортеж... Яркая вспышка задних фонарей. Сейчас он уедет и на этом всё кончится.
Подскочив к машине, я хлопнула ладонями по багажнику, не понимая, что тяжёлая «бэха» уже едет задним ходом прямо на меня.
- Стой!
Риодан вылетел из машины с перекошенным лицом. В следующий момент я уже распласталась на капоте авто, больно стукнувшись затылком и спиной чувствуя вибрацию и тепло двигателя, а надо мной нависал мужчина с опасно потемневшими глазами.
- Рехнулась?! Пойди кому-нибудь другому под колёса бросься!
- Ты правда этого хочешь? – задыхаясь, спросила я.
- Да, твою мать! Пусть тебя кто-нибудь раскатает по асфальту и избавит меня от головной боли! – зло рявкнул он.
- Да не этого! Жениться... на мне...
Он не сразу смог переключиться с праведного гнева на мой вопрос. Я видела, как бешенство пляшет в его зрачках и не сдаёт позиции.
- Была такая идея, - будто выплюнул Риодан, - пока не понял, что ты неисправимая идиотка.
- Почему?
- Потому что мне казалось, что для тебя это важно. – Он замолчал, а потом добавил: - И потому что ты заслуживаешь большего, чем быть чьей-то любовницей.
- Почему сейчас? Всё изменилось...
- Может быть, для тебя. Но не для меня. У меня, к моему глубокому сожалению, с памятью всё в порядке. Ещё вопросы?
- Нет. Я согласна.
По-моему, я выбила его из колеи. Легко и непринуждённо. Риодан вдруг моргнул, выпрямился. На лице с правильными, чёткими чертами проступило сначала непонимание, а затем удивление. И мне это безумно понравилось. Я села, одёрнула задравшийся свитер, поправила куртку. Обвела взглядом тротуар, поморщившись от слишком большого количества любопытных зрителей.
- Ну, если ты передумал, то...
- Замолчи, - попросил Риодан. – Иначе я за себя не отвечаю.
- Это да или нет?
День четвёртый. Финишная прямая.
- Мда, не об этом я мечтала, когда была маленькой...
Риодан резко развернулся, пригвоздив к месту взглядом, полным немого предупреждения.
- Спокойно. - Я примирительно подняла руки. – Это просто мысли вслух.
Только что в мой паспорт, украшенный двуглавой курицей, шлёпнули штамп о заключении брака с гражданином небольшого островного государства. По нашим законам только мой документ и разрисовали, оставив паспорт Риодана нетронутым и выдав свидетельство о регистрации. Вся процедура заняла от силы десять минут, и я подозревала, что дело не обошлось без некоторого... хм... содействия со стороны одного иностранного консула.
Я откровенно веселилась с самого того момента, как накануне Риодан буркнул «да» и затолкал меня в «бэху». Веселилась, пока сидела в машине перед зданием с ирландским триколором над входом, веселилась, когда мой с позволения сказать жених отвёз меня домой, грозно пообещав вернуться утром, и веселилась, ловя на себе удивлённо-настороженные взгляды работниц ЗАГСа. Ну, и ещё рисковала не дожить до первой годовщины совместной жизни, периодически задавая всякие вопросы, забредавшие в мою буйную головушку.
- А почему тебе штамп не ставят?
- А на острова поедем?
- А может фамилию заодно поменять?
Честно признаюсь, терпением Риодана я восхищалась, хоть и никак не могла остановиться и продолжала проверять, насколько оно резиновое. Даже не знаю, что на меня нашло... Стресс? Ну да, я только что выскочила замуж, не очень-то хорошо понимая, зачем оно мне надо. Под влиянием очередного импульса. Но с другой стороны, что-то в этом было... в том, чтобы принадлежать ему. До конца. Мне нравилась эта идея. Ну и что, что я его не знаю? Знала же когда-то и прожила с ним почти год. Любила его тогда... и любила бы до сих пор, наверное, если бы одна чокнутая бабёнка не поковырялась в моей голове... Он обо мне заботился по-своему: бескомпромиссно и очень так по-мужски. Устраивал встряски. Не отпускал. Значит, я ему нужна?..
Сейчас мы быстро шли по Суворовскому проспекту. Мой... муж крепко держал меня за руку и злился. А я наконец-то чувствовала себя умиротворённой и даже свободной. Счастливой.
- Ты мне хоть колечко купишь? – спросила я, почти успешно подавив рвущийся наружу хохот.
Риодан снова остановился, развернулся, схватил меня за грудки и поцеловал, вынудив встать на цыпочки и задрать голову. Целовал бесконечно долго и вдумчиво, до нестерпимого жжения на губах и дрожи в коленях, ни на секунду не прекращая смотреть на меня своими удивительными льдистыми глазами. Не замечая прохожих, поглядывающих кто искоса с неодобрением, кто открыто и дружелюбно. До полной потери мной всякой ориентации в пространстве и времени.
- Кольцо, - шепнул он, ловя моё дыхание, - флаг в руки, барабан на шею... Ещё пожелания?
- Нет уж, барабан – тебе, - я с трудом складывала буковки в слова. – А из флага я себе платье сошью...
Он наконец-то улыбнулся.
- По-моему, я сейчас сделал самую большую глупость в жизни...
- Ага, женился на сумасшедшей, - беззаботно рассмеялась я, обняв его за шею. – И помни, что я тебя к этому не принуждала! Ри?..
Он едва заметно напрягся, и я насторожилась, вдруг подумав, что слишком много себе позволяю.
- Что?
- Поехали уже домой...
День пятый. Постскриптум.
Лёжа на боку, я ожесточённо грызла чупа-чупс. Кто меня за язык тянул, а? Ладно, хорошо, кто меня за него тянул в такую рань? До рассвета оставалось около часа, когда со мной случился очередной приход. Мне вдруг показалось необходимым пойти к Риодану и спросить, не вернёт ли он мне мои татушки. И я ведь пошла, не подумав, что он скоро освободится и сам придёт...
Когда я вошла в кабинет, он повернулся. Я запнулась, вдруг смутившись, но всё равно спросила. Раз уж припёрлась... И он улыбнулся в ответ, взял меня за руку и повёл обратно. Я чувствовала, как он поглаживает узкое обручальное колечко на моём безымянном пальце – уступка традициям моей родины, где принято носить обручальные кольца на правой руке, - будто успокаивая.
А сейчас я лежала поперёк кровати, заткнув уши наушниками, и грызла леденец. Спина... ну, как спина... много ниже поясницы жутко чесалась. Там, под защитной наклейкой, снова первая из двух тату – метка владельца. Божештымой, я сама попросила поставить себе клеймо на заднице? Дайте градусник, температуру померить... Над второй – на левой лодыжке – Риодан ещё работал. Я повернула голову, разглядывая его. Волевой подбородок, сосредоточенно нахмуренные брови, чёткая линия скулы и чувственный изгиб губ... Весь в творчестве, итить.
- Пляши, готово, - он приклеил ещё одну «заплатку» поверх свежей татушки.
Я вытащила затычки из ушей, вытянула ноги и легла ровно.
- Спасибо...
- Обращайся, - Ри склонился надо мной, упираясь локтями в матрас. – Зачем тебе это?
Я даже не задумывалась над ответом. Подняла руку, осторожно коснувшись его щеки, и ответила:
- Потому что это часть меня. Не могу объяснить... просто мне кажется это правильным. Я без них себя голой чувствую...
Он задумчиво изучал меня, почти ощутимо скользя взглядом по моему телу. И от этого взгляда у меня под кожей заплясали искры, зажигая что-то внутри.
- Голой, говоришь...
И напоследок
Цитата:А то всё "члены", "соски"... да еще поржать)) А как же душа?!
В нокауте....
Цитата:Точнее, один. Спрашивает, где Бэс.
*нервно сголтнув* упс... палёным пахнет, что ли...
Продолжение обзора следут...
...
Kiki:
Бэс, это не рассказ, не дневник, это самая настоящая синусоида эмоций. Такое зеркально четкое отражение всех чувств... Мне это очень близко, мне это ужасно нравится.
В этом номере я в твоем лице открыла для себя что-то новое, что-то очень сильное... Проникновенного автора, наверное, так будет правильно выразиться. Я и раньше всегда с огромным удовольствием тебя читала, но сейчас... Это как будто новый виток спирали. Наверное, именно это называется творческим ростом. Браво!
ПыСы: А насчет тату я тебя очень понимаю. Вот моя, казалось бы, уже и не выполняет своих назначенных функций, а все же повыше попы греет))) ...
Руста:
Согласна с
Кики.
Бэс стала писать по-другому. Больше психологизма, анализа, каких-то изобразительных приемов... Налицо глубокое погружение в образ)) Это по поводу формы. Что касается содержания... Ну с бракосочетанием вас тогда, что ли?))) Дааа.... Значит, не успел Аббадон поздравить новобрачных? Ну еще успеет)) А может, решил не мешать твоему счастью... Короче,
Бэс, совет вам да любовь! Ри, ты счастливчик - такой приз отхватить!
(Бурчит под нос) Хотя мог бы отметить процедуру и по-человечески...)))
...
Оксаночка:
Бэс, я как будто с тобой пережила все эти эмоции)) Ты так написала! Красиво! И я тебя поздравляю. Или это Ри нужно поздравить?
Окольцевать такую девушку)) Ух!))
...