Клуб историков-любителей

Георгий Васильевич Свиридов родился 3(16) декабря 1915 года в маленьком городке Фатеже, расположенном в степной Курской губернии. Отец Свиридова был крестьянином. В начале революции он вступил в Коммунистическую партию и в 1919 году погиб, защищая советскую власть.
С девяти лет Георгий Свиридов жил в Курске. Здесь он стал учиться играть на рояле. Но вскоре занятия прекратились гораздо больше, чем рояль, юного любителя музыки привлекала балалайка. Свиридов выучился играть на ней и поступил в самодеятельный оркестр русских народных инструментов.
В 1929 году он поступил в класс фортепиано местной, музыкальной школы. Через три года Свиридов окончил школу и приехал в Ленинград, чтобы продолжить занятия музыкой. Он начал учиться на фортепианном отделении Центрального музыкального техникума.
В Ленинграде семнадцатилетний юноша узнал много нового. Он впервые в жизни побывал в оперном театре и на симфоническом концерте. Но главным открытием было то, что, оказывается, можно учиться сочинять музыку и что в музыкальном техникуме существует даже специальное композиторское отделение. Свиридов задумал перейти туда. Он написал две фортепианные пьесы и в мае 1933 года был принят в класс композиций профессора М. А. Юдина. С необычайным рвением новый студент начал наверстывать упущенное. Уже через месяц упорной работы им было представлено первое сочинение.
В конце 1935 года Свиридов заболел и уехал на время в Курск. Там он написал шесть романсов на слова Пушкина «Роняет лес ветряный свой убор», «Зимняя дорога», «К няне», «Зимний вечер», «Предчувствие», «Подъезжая под Ижоры». Этот цикл принес молодому композитору первый успех и известность.
Удивительно простые, близкие традициям русской музыки, и вместе с тем самобытные, оригинальные пушкинские романсы Свиридова сразу полюбились и исполнителям, и слушателям.
В 1936 году Свиридов поступил в Ленинградскую консерваторию, где стал учеником Д. Д. Шостаковича. Начались годы упорного, напряженного труда, овладения композиторским мастерством. Он стал осваивать разные стили, пробовать свои силы в различных видах музыки — Свиридов сочинил в консерваторские годы скрипичную и фортепианную сонаты, Первую симфонию, Симфонию для струнного оркестра.
В июне 1941 года Свиридов закончил консерваторию. В первые же дни Великой Отечественной войны он был зачислен курсантом военного училища, но вскоре демобилизовался по состоянию здоровья.
Еще в самом начале войны Свиридов написал первые свои песни для фронта. С военной тематикой тесно увязана и написанная тогда же музыкальная комедия «Раскинулось море широко», посвященная балтийским морякам. Еще до окончания войны, в 1944 году, Свиридов возвратился в Ленинград. За три года он написал несколько крупных камерно-инструментальных произведений, отразивших события и переживания военных лет.
Самое своеобразное в творчестве Свиридова 1940-х годов — его вокальные сочинения поэма «Песни странника», сюита на слова В. Шекспира, новые романсы и песни на слова советских поэтов, появившиеся в 1948 году.
Свиридов много работает в театре и кино. Этот опыт помог ему в создании новых крупных сочинений, которые появились в начале 1950-х годов.
В 1949 году Свиридов познакомился с творчеством великого армянского поэта Аветика Исаакяна и был потрясен его вдохновенной поэзией. Один за другим стали появляться романсы на стихи Исаакяна в переводах А. Блока и советских поэтов. Вскоре сложился замысел большой вокальной поэмы для тенора и баса с фортепиано в одиннадцати частях под названием «Страна отцов». Поэма Свиридова — «эпическая песнь» наших дней о стойкости и мудрости народа, о величии его духа.
В 1955 году Свиридов написал девять песен для баса с фортепиано на стихи Роберта Бернса в превосходном переводе С. Маршака. В отличие от поэмы «Страна отцов», в бернсовском цикле нет монументальных образов и картин, отражающих события большого исторического значения. Вместе с тем у этих двух произведений много общего — серьезность замысла, умение композитора за частными явлениями видеть их большой, общечеловеческий смысл.
Если в поэме «Страна отцов» каждая часть представляла собой картину, то песни на слова Бернса — это галерея музыкальных портретов простых людей, вереница сценок из их жизни вокруг одного образа — молодого человека, «лучшего парня наших лет».
В ноябре 1955 года Свиридов, увлекшись поэзией Сергея Есенина, написал несколько песен на его стихи. За ними последовал ряд других, и в порыве высокого творческого вдохновения всего за две недели родилась многочастная поэма «Памяти Сергея Есенина». Она была впервые исполнена 31 мая 1956 года в Москве.
Есенинские строки, с их красотою и волшебной певучестью, кажется, сами просятся на музыку. Но прочесть их композитор может по-разному. Иной раз в Есенине ценят лишь «чистого» лирика, «певца любви» под гитару. Свиридов же увидел в нем большого народного поэта, который любил Россию как сын.
Как всегда, музыка Свиридова не просто музыкальная иллюстрация к полюбившимся ему стихам. Композитор, действительно, умеет «читать» поэзию, он всегда очень внимателен и чуток к неповторимым особенностям того или иного автора.
Четко обозначилась основная линия творчества композитора — создание вокальной музыки, хотя инструментальные произведения не исчезают из сферы его интересов. Поначалу в творчестве Свиридова преобладали камерные жанры — песня, романс; но постепенно он переходит к более крупным формам, в частности к ораториям. И каждое его произведение отмечено одухотворенностью.
Особое место в творчестве Свиридова занимает «Патетическая оратория» (1959) для солистов, хора и оркестра на стихи В. Маяковского. Очень многие советские композиторы писали на стихи Маяковского произведения самых различных жанров. Но, пожалуй, «Патетическая оратория» Свиридова является из них самым значительным и интересным.
«Патетическая оратория» — это монументальное художественное полотно, сотканное из множества интонаций. Особенно впечатляет последняя, заключительная часть оратории, в которой используются отрывки из поэмы «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче». Называется эта часть «Солнце и поэт». Яркая, ликующе-торжественная музыка сопровождается колокольным звоном, как бы передающим в звуках полыхание «ста сорока солнц».
Линия революционной романтики, идущая от «Патетической оратории», получила свое дальнейшее продолжение в очень динамичной музыке к кинофильму «Время, вперед!» (1977), которая многие годы была музыкальной заставкой к информационной телевизионной программе «Время», а также в оратории «Двенадцать» по поэме А. Блока.
Следом за ораторией были написаны «Весенняя кантата» на стихи Н. Некрасова, кантата «Деревянная Русь» на стихи С. Есенина, несколько хоровых сочинений без сопровождения на его стихи «Вечером синим», «Табун», «Душа грустит о небесах», кантата «Снег идет» на стихи Б. Пастернака.
Эти произведения, безусловно, зрелые, отмеченные высоким профессионализмом, наполненные поэтическими образами. Что касается стиля, то в них стала ярче, рельефнее выделяться городская песенная струя.
Однако композитор не расстался и с крестьянской песенностью. В 1960-е годы пристрастие композитора к этой первооснове народной русской музыки обозначилось еще определеннее. Так, был создан вокальный цикл «Курские песни», который явился вершиной творчества Свиридова тех лет и одним из шедевров советской музыки.
Основой для цикла послужили народные песни Курской области, записанные группой фольклористов и изданные в конце пятидесятых годов. Результатом творческой работы композитора стало это замечательное произведение современности. В «Курских песнях» не проступают черты какой-либо определенной эпохи. Однако в музыке этого произведения нашла отражение жизнь русского народа со всеми его особенностями.
Словно вещий Баян, не спеша, композитор разворачивает перед нами эту жизнь, показывая различные ее грани. Он рассказывает увлеченно, живо и вместе с тем строго, возвышенно, с объективной сдержанностью летописца.
В семи песнях единая драматическая линия с кульминацией и итогом. Причем итог — яркая народная сцена, оптимистическая по характеру.
Чуткое постижение народно-песенного материала позволило композитору создать и особую гармоническую структуру музыкального сопровождения, которое своей емкостью, выразительностью равноценно основной мелодической линии и способствует выявлению смысла, содержания всего целого.
В своем позднем периоде творчества Свиридов словно синтезирует гармонию бытия и тонкость чувств, что создает какую-то еще более невесомую одухотворенность и возвышенность.
Примеры тому — «Весенняя кантата» на слова Некрасова (1972) с ее удивительной легкостью, свежей, как весенняя капель, первой частью, и одно из самых ярких сочинений Свиридова — Три хора из музыки к трагедии А. К. Толстого «Царь Федор Иоаннович» (1973). Здесь интонации старинных культовых песнопений обретают современное звучание и эмоциональную остроту. Музыка эта, пожалуй, близка древним гимнам раннего христианства с их торжественной печалью и глубоким чувством несовершенства человеческого бытия.
Следует отметить и «Концерт памяти А. А. Юрлова» (1973) — своеобразный реквием в трех медленных скорбных частях с очень изысканной и сложной хоровой тканью, вызывающий грустно-светлые воспоминания о выдающемся музыканте. Это страстное, медленное, мучительное отпевание, идущее из самой глубины взволнованного сердца.
В поэме «Отчалившая Русь» (1977), напротив, много контрастов, есть и моменты величаво трагического характера. Но это не картины социальных битв. Все «действие» поднято как бы на космическую высоту. Отсюда и легендарность образов добра и зла, Христа и Иуды.
Образный мир пушкинской поэзии вновь привлекает композитора и вдохновляет его на создание прекрасной музыки. Необыкновенно поэтична музыка к телефильму «Метель» (1974) по Пушкину. Даже не глядя на экран, а только слушая музыку, можно «увидеть» и картины природы, и жанровые сцены, и бал, который весь разворачивается на фоне вальса, в легких «полетных» интонациях которого ощущаются какие-то трагические предчувствия. Сумрачная настороженность чувствуется в музыке к сцене «Венчания». А сразу ставший популярным и часто исполняемым «Романс» внешне напоминает романсы пушкинской поры, но наполненность какими-то роковыми предчувствиями приближает его к развернутой симфонической поэме.
В июне 1979 года, когда отмечалось 180-летие со дня рождения А. С. Пушкина, было впервые исполнено новое сочинение Свиридова «Пушкинский венок» — концерт для хора. Это десять номеров, составляющих единое целое. Десять стихотворений, на которые написаны хоры, по содержанию не связаны между собой — единым целым их делает музыка, возвышенная по настроению и одновременно конкретная в своей образности, а подчас и картинности.
В 1980 году Свиридов пишет маленькая хоровую поэму «Ладога» на стихи Александра Прокофьева, первое исполнение которой состоялось в Большом зале консерватории — сочинение яркое, сочное, праздничное. Та вечно живая народная стихия, без которой не мыслит себя ни один подлинно национальный художник.
Свиридов несет свое понимание народного, в котором так естественно соединены чистота и целомудрие чувств, удаль и грубоватый, крепкий юмор. Народная жизнь черпает мудрость и силу в природе, сама являясь ее частью.
Обращают на себя внимание сочинения на стихи Блока — кантата «Ночные облака» (1979) и хоровой цикл «Песни безвременья» (1980). Свиридов открывает поэта причудливого, со своеобразной диалектикой становления, произрастания нового. Страстные молитвы о совершенстве жизни, картины ясной, светлой весны, зыбкой ночи, тайной любви и многого, что растет во мгле среди неустойчивости и неуютности быстро текущего бытия, все это перекрывается чувством торжественной таинственности и извечной причудливости жизни.
Так, постепенно, вырисовывается основной путь Свиридова — от молодой пылкости через трудные проблемы к философской ясности и просветленности, но везде Свиридов возвышен и герой его велик и красив, всегда Свиридов подчеркивает самое лучшее и высокое в человеке, все патетически приподнято у него!
В современной музыке все больше усложняется музыкальный язык, обостряется диссонантность звучаний. Потому Свиридовская кажущаяся простота в сочетании с новыми интонациями, порождая ясность мысли, прозрачность звучания, кажется особенно ценной. Поиски композитора именно в этом направлении снискали глубокое чувство признательности художнику — за внимание к тому, что есть лучшее в нашем национальном искусстве, в русской народно-песенной стихии.

Наталия Ильинична Сац родилась 27 августа 1903 года в Иркутске, в семье певицы и виолончелиста, людей, связанных ярким чувством взаимной любви и преданностью Музыке. Этой девочке, получившей имя в честь героини романа Льва Толстого предстояла прожить очень сложную, неповторимую яркую жизнь, пхожую на музыкальную сюиту. И не разобраться теперь, чего в ней было больше горестныхз или радостных фрагментов или сама носительница этой музыкальной судьбы - сюиты умела превращать черное в белое, а из трагического создавать радостный, победительный, мажорный, почти фанфарный звук? Судить Вам, читатели:
Девочка с ранних лет предпочитала воспринимать все через только музыку. Описывать с помощью музыки, постигать, понимать. Музыка была с нею всегда и всюду, она вошла в ее жизнь раньше, чем ребенок научился говорить. Со смехом вспоминала она историю, рассказанную ей матерью много лет спустя.
Отец, дирижер оркестра Московского Художественного театра, много бился над вступительной частью сюиты к драме М. Метерлинка "Смерть Тентиля" -одному из спектаклей, задуманных режиссером - новатором , для которого главным в искусстве было - истинность, правдивость . Где - то в середине увертюры должен был, по задумке Станиславского , звучать детский плач , выражающий ужас перед смертью.
Илья Александрович не мог добиться желаемого эффекта с помощью музыкальных инструментов и в отчаянии решился на крайний шаг: принес ,в отсутствии жены, маленькую Наташу в театр, уложил ее осторожно на двух стульях в оркестровой яме, около дирижерского пульта: Музыкантам только пояснил, что девочку не с кем было оставить дома. Они покачали головами, но спорить не стали, увлеклись своей работой. Оглушенная раскатами музыки, девочка некоторое время лежала тихо в одеяле, сосала палец. Подошло время кормления. Отец осторожно сунул ей в рот бутылочку с молоком, но почти тотчас же резко выдернул. Обиженный ребенок зашелся в плаче, перекрывая все звуки оркестра! Это произошло как раз в нужный для увертюры момент. Станиславский был в восторге и назвал Илью Александровича гениальным музыкантом! "Как Вам это удалось?!" - потрясенно расспрашивал он. Дирижер не успел и рта раскрыть, на все эти похвалы, потому что вбежала в репетиционный зал рассерженная донельзя Анна Михайловна и, на глазах у всех, обругав отуманенного похвалами дирижера, раскрыла режиссеру все тайны "гениальной" увертюры, гневно указав на одеяло, в котором мирно сосал бутылочку с молоком новоявленный "солист" оркестра!
От смеха Станиславский едва смог устоять на ногах! Наталия Сац называла этот эпизод раннего детства своей "первой гастролью".
Илья Александрович Сац и его жена, Анна Михайловна ,оба были людьми очень незаурядными и фантастически преданными искусству, музыке, театру!
Анна Михайловна, замечательная камерная певица, с голосом, поставленным лучшими педагогами Женевской консерватории, прекрасная музыкантша, яркая и сильная личность, поставила крест на своей музыкальной карьере, выйдя замуж за Илью Александровича и последовав за ним в Иркутск, куда он уехал внезапно,почти как в ссылку, предупреждая собственный арест.
(Как человек, сочувствующий революционно настроенному студенчеству, он был на примете полиции, почти под негласным надзором - автор.) В Сибирь он забрал с собою только виолочель и дневники. Анна Михайловна Щастная, генеральская балованная
дочь, став его спутницей, лишилась поддержки семьи и любви отца, которой не мог смириться, что Анна, в его тщеславных мечтах - "вторая Патти, мадам Виардо", - только лишь жена безродного музыканта, "нищего еврея, да еще к тому же с цыганскими корнями!"
Но молодые не унывали! Они выбросили письмо генерала с проклятиями в адрес музыканта - побродяжки и в двух комнатах на окраине Иркутска к нежному голосу виолончели Ильи Александровича присоединилось в гармоничном дуэте сильное, бархатное контральто Анны Михайловны. А вскоре к сияющей, яркому музыкальному дуэту добавились щебечущие голоса дочурок -Наташи и Ниночки.
Илья Александрович, где бы он не находился, умел безоглядно увлекаться сам и увлекать людей своими идеями! Он создал лучший в Иркутске городской оркестр, народный театр, ставил спектакли, музыкальные вечера и балы не проходили без его активного участия. Он был душою любого общества. И покорив за год с небольшим Иркутск, вернулся в Москву - завоевывать столицу! Он быстро становился известным в музыкальных и театральных кругах, его музыку полюбили и узнали, наперебой приглашали писать сюиты и увертюры к театральным постановкам, но бывало часто так, что в доме не находилось и медного гроша!
И тогда маленьким девочкам строго - настрого приказывали не вылезать из кровати, не ходить по ледяным комнатам (дров тоже частенько не было!), а сидеть тихо и смирно, "пока наш папа не найдет денег". Деньги находились. Часто помогали друзья - актеры: В.И. Качалов, И. М. Москвин, певица Н. Плевицкая, для которой Илья Сац написал несколько песен, в том числе знаменитую "Пастушескую". В маленьком низеньком домике, с очень скромной обстановкой "деревянный стол и деревянный диван, в чести было только пианино", (Н. Сац. "Новеллы моей жизни") часто собирался весь цвет музыкальной и театральной Москвы того времени. Именно в доме отца Наталия Сац впервые услышала игру самого Рахманинова. Она так потрясла и взволновала девочку, что та решила окончательно посвятить себя музыке и проводила за инструментом по три - четыре часа в день! Она играла настолько хорошо, что в шестилетнем возрасте была принята в частный музыкальный институт Е. Н. Визлер, выдержав очень трудный экзамен по гаммам и сольфеджио! Прямая, привыкшая говорить всегда только правду, она в шестилетнем возрасте осмелилась спорить с начальницей и доказать что рояль в зале длчя прослушивания настроен неправильно, чем вызвала несказанное изумление не только у родителей, но и у педагогов!
Свой первый сольный концерт, она давала несколько месяцев спустя, сидя на вертящемся табурете с двумя подложенными дощечками и подставленной под ноги высокой скамеечкой. Зал удивленно слушал крохотного ребенка, бант которого был больше головы, ножки запутывались в подоле длинного "концертного" платья, но руки лежали на клавишах уверенно, по - взрослому. Она не боялась публики, но ее удивляла реакция зала, почему эти люди смеются? Нужно ведь слушать музыку, а не смеяться над тем, что бант больше головы!
Обладая с раннего детства тонким, сильным артистическим воображением и ярким темпераментом, Наташа хорошо чувствовала инструмент, тончайшим абсолютным слухом улавливала любую, самую неслышную, фальшивую ноту. Она воспринимала пианино, как живое существо, ей часто казалось, что оно улыбается клавишами:
Наташа запомнила, как отец однажды сказал ей, что "музыка это - сердце". Слова эти ее поразили навсегда, до глубины души, и она восприняла их как жизненную, выстраданную правду, а не всего лишь восторженное преувеличение преданного музыке человека!
И еще одно запомнила девочка, уже как завещание отца, которого она любила без меры: " В жизни будет много трудностей. Учись их преодолевать, а не хныкать! Учись бороться и побеждать!" Как часто потом она вспоминала эти слова! Они превратились в ее негласный девиз, в моральную палочку выручалочку за которую она хваталась, когда ей было особенно тяжко..
Илья Александрович скончался внезапно, в расцвете творческих сил, в возрасте 37 лет и солнце померкло в тот день для Наташи: Еще живо было в ее памяти грандиозное представление "Синей птицы" Метерлинка во МХАТе, когда талантливейшему композитору рукоплескала вся Москва!
Эта премьера была замечена и в европейском музыкальном мире. Илью Саца готовился пригласить для совместных постановок в Берлинском театре знаменитый режиссер Макс Рейнгардт.. Но смерть оборвала все планы.
Навсегда! Поразительно то, что Наталия Ильинична Сац, оставившая в своей замечательной книге "Новеллы моей жизни" много страниц, посвященных детству, первым музыкальным и художественным впечатлениям, (встреча с Рахманиновым, Плевицкой, Станиславским) о смерти отца сама, своими словами, сказала очень мало. Для неее это было слишком большое горе, свежее и через много лет. Люди такого склада, какою была Наталия Ильинична, переживают эмоции глубоко в себе, особенно, если они касаются их лично. А из пережитого выносят уже что то сложившиеся, определенное.Наталия Ильинична процитировала по памяти огромную статью, посвященную таланту Ильи Александровича и описанию его похорон, присланную ей позже, кем то из родных.. Как бы заслонилась чужим впечатлением, чтобы не дать в полную силу прорваться своему горю. В статье говорилось, что во время прощания оркестр МХАТа заиграл траурный марш и лошади испуганные звуками музыки, взвились на дыбы, увлекая за собой катафалк!
Гроб от резкого толчка поднялся почти вертикально. Это было ужасное зрелище! Толпа пришедших проститься - оцепенела, вдова композитора упала в обморок, лишь две маленькие девочки - Наташа и Нина, стояли, совершенно белые, вцепившись друг в друга, без единой слезинки!
Их поспешили увести и, проходя сквозь толпу, они слышали как кто - то сказал, что "Музыкант и в смерти - музыкант: он попрощался со своим оркестром, как бы дирижируя им!": Наташа закричала уже на кладбище, когда опускали гроб, но Нина успокоила ее странными словами:" Милая, не плачь, наш папа всю жизнь сидел с музыкантами в оркестровой яме, ему в настоящей яме не страшно!"
Наташу эти слова поразили истинностью сути и она словно оцепенела в спокойствии.
Они вернулись в дом, где молчало пианино, испуганно пряталась в футляр виолончель.. Но музыкальная пауза длилось недолго. Семье нужно было жить дальше, и Анна Михайловна стала давать уроки музыки и вокала, начала концертную деятельность, как певица. Наташа потянулась за нею и у нее тоже появились первые ученики: дочка дворника Марфуша, подруги по гимназии. Анну Михайловну Сац пригласили также давать уроки вокала в школу - студию при МХАТе , а Наташу на лето актеры взяли с собою в Крым, где они жили веселой и неунывающей коммунной, сажали огороды, копали грядки, купались в море, ставили спектакли и концерты. Именно тогда, крымским летом 1912 года, юная Наташа Сац впервые близко знакомиться с Евгением Багратионовичем Вахтанговым, который много беседует с нею, и тактично, ненавязчиво дает ей первые уроки сценического режиссерского мастерства. Девочка, потерявшая отца тянется к нему и жадно впитывает в себя драгоценные знания.
Каникулы в Крыму, на землях, принадлежащих труппе МХАТа, становятся традицией, и лето 1914 года запоминается Наталии Сац тем, что она, вместе с Вахтанговым, самозабвенно готовит сценарий и постановку юбилейного юмористического представления в честь юбиляра - именинника И. М. Москвина. Ее первая роль в этом импровизированном спектакле - горниста и держателя зонтика -встречена смехом и бурными аплодисментами, а по возвращении в Москву Наташа впервые всерьез задумывается о театральной карьере. Многие педагоги и актеры школы МХАТа и студии Е.Б. Вахтангова занимаются с нею бесплатно, в память об отце, и она с увлечением постигает священные законы сцены, искусство движения и жеста, голоса и мимики, танца и пластики, самозабвенно играя в молодежной театральной студии имени А. С. Грибоедова. В 1917 году она успешно заканчивает музыкальный техникум имени А. Скрябина по классу фортепьяно.
Студией имени Грибоедова было к тому времени выпущено несколько спектаклей, игра Сац замечена : она обладает яркой внешностью и унаследовала от своего отца поразительный дар увлекать других страстными порывами своей энергичной и жизнерадостной натуры! В стране голод и разруха, идет гражданская война, а Наташу - хрупкую, изящную, почти девочку с косичками, несмотря ни на что, охватывает бурная жажда деятельности!
Она всегда считала, что самое важное человека это иметь возможность реализоваться, быть деятельным, помочь другим. Это тоже осталось в ней от отца!
В его память она мечтает создать хотя бы маленький детский театр, обязательно музыкальный, с оркестром из музыкальных игрушек: пищалок и свистулек, которые он так любил.
Неожиданно, это нелепая, на первый взгляд, идея Сац находит поддержку у чиновников нового правительства, у самого наркома Луначарского, и в Москве, весной 1918 года при театрально - музыкальной секции наркомпроса организуется детский отдел, заведующей которого назначается почти пятнадцатилетняя Наталия Сац, вчера еще - Наташа, а теперь - Наталия Ильинична!
Она с увлечением занимается подбором репертуара для детских концертов и утренников, из огромной библиотеки, собранной родителями,тщательно выбирает пьесы и музыкальные произведения, которые можно было бы использовать при постановке спектаклей.
Детский театр, первый в России, да и в мире, пожалуй, рождался в те бурные и непростые времена долго и трудно. Постановки шли "на ура", беспризорники с утра и до обеда могли стоять в очереди за десятикопеечными билетами, приводить за руки своих босоногих друзей со всех окраин Москвы, а у театра все еще не было отдельного помещения. Он располагался то в почти аварийном здании кинотеатра "АРС", где был жуткий холод и актеры - энтузиасты репетировали в шубах, варежках и валенках, сами перекрвали текущую крышу, мастерили занавес и декорации, расставляли скамейки в зрительном зале, то еще в каком то здании,на которое могли с жадностью претендовать сразу несколько ведомств. Бесконечная беготня по кабинетам, доказывание нужности детского музыкального театра, реальности идеи его существования в голодающей и холодной Москве.
Все это при активнейшем участии Наталии , которая с утра до вечера носилась по городу в поисках всего необходимого для театра, а вечером до изнеможения репетировала с актерами сцену за сценой, акт за актом.
Ей до всего было дело, она умела найти общий язык и с наркомами, и с бюрократами - чиновниками, и с рабочими сцены, и с актерами - кукловодами (театр тогда часто делал кукольные спектакли) и с композитором, и с автором пьесы. Каждый спектакль предварялся ее устным выступлением перед зрителями - детьми, которые ее очень любили и называли ласково: "тетя Наташа".
Она объясняла им содержание спектакля, рассказывала о музыке и истории создания пьесы, говорила о том, как нужно себя в театре вести, а порой успокаивала какого - нибудь особенно разволновавшегося маленького зрителя, сажая его к себе на колени.
Наталии Ильиничны как то удивительно хватало на все. Она могла написать пьесу за ночь, составить музыкальное оформление, создать режиссерский, очень точный и ясный рисунок пьесы, и тут же, словно полушутя, написать в детский журнал рассказ под псевдонимом "Адрианова" (по имени первенца -сына) и выиграть конкурс, заняв первое место! К ней в полном составе являлась редакция журнала и умоляла бросить все и заниматься только литературой и писать для детей!Она хохотала и сверкая глазами, говорила, что для нее детский театр это все, это мир, душа, сердце, остальное - второстепенно!
Официальной датой рождения детского экспериментального музыкального театра принято считать октябрь 1919 года, когда вышло постановление Совета Народных Комиссаров за подписью Луначарского, об учереждении первого Государственного детского музыкального театра.
Премьерным был спектакль "Жемчужины Альдамины" - пьеса, выбранная и тщательно отредактированная для детской постановки самой Н. Сац. В театре, делящем здание с синема "Арс" работали в те годы И.Ильинский, М. И. Бабанова, М. Гаркави, множество других замечательных актеров. Был также тщательно набран штат педагогов и актеры, и работники театра подчинялись не только директору - Наталии Сац, но и строгой и взыскательной "педагогической академии" при театре, которая ( с подачи директора и режиссера, разумеется!) решала не только вопросы репертуара, но и психологические проблемы актеров и зрительного зала. Театр Наташи Сац - именно так ее называли в Москве -становился все более известным, она делалась знаменита, популярна, как режиссер.
Если учесть, что Сац была первым в России режиссером - женщиной, то можно представить себе в какое изумление она повергала всех деятелей искусства, особенно мужчин, когда они приходили смотреть ее постановки! Режиссер - дама, красивая, порывистая, решительная, прямо высказывающая свое, не всегда лицеприятное, мнение, владеющая несколькими европейскими языками, свободно читающая нотные клавиры, знающая законы оперного искусства и секреты режиссерского мастерства, шокировала их, они то представляли себе иное - детский театральный, костюмированный концерт: стишки, песенки и ничего серьезного! Но в ней было так много яркого, искрометного и в то же время отточенного, глубокого дарования, что пространств детского театра ей было мало. Она с радостью окунулась в мир оперы.
Самым крупным успехом Наталии Ильиничны Сац, как режиссера оперного театра, как вообще режиссера - постановщика, следует , конечно, считать постановку оперы Джузеппе Верди "Фальстаф" в Берлинском "Кролль - театре", весной 1931 года (дирижер Отто Клемперер) и "Свадьбо Фигаро" Моцарта в Аргентинском оперном "Театро колонн" (осень того же 1931 года) Постановки имели ошеломляющий успех, о них писали даже очень настороженно относившиеся в те времена к России эмигрантские газеты: "Непревзойденный успех русской!"
Наталию Ильиничну Сац узнавали на улицах уже не только Москвы, но и Буэнос - Айреса и Берлина! Она стала режиссером звездой! Как писали газеты Буэнос - Айреса, "постановкой "Свадьбы Фигаро" русская художница - режиссер создала новую эпоху в искусстве оперы. Спектакль глубоко психологичен, как это бывает только в драме и этим нов и привлекателен для зрителя."
Надо сказать, что актеры и певцы часто понимали Наталию Ильиничну с полуслова, даже если говорили на разных языках. Она могла за два месяца так усовершенствоваться в итальянском , что цитировала свободно письма Верди в подлиннике или почти без запинки могла спеть на языке оригинала все оперные арии Фальстафа. Немецкий был вначале для нее неимоверно труден, но она прибегала к помощи языка жестов и характерного показа, и актеры, уже через десять минут, а то и пять понимали ее прекрасно!
Ей всерьез предлагали оставить детский театр, она наотрез отказалась. Отто Клемперер, бывший и как мужчина, очень неравнодушным к Наталье Ильиничне, горячо и серьезно говорил ей, "что она рождена для оперы, что она - истинно оперный режиссер", но Сац только смеялась, и спешила в Москву, к родным стенам театра, где истинными хозяевами были маленькие дети, от восторга перед сценой часто забывавшие вынуть палец изо рта до самого конца спектакля! Она не могла даже дышать без них !
5 марта 1936 года Государственный Детский музыкальный театр при Моссовете был преобразован в Центральный детский театр - крупнейший в России. Это была одновременно и честь и серьезнейшая ответственность. 10 дкабря 1936 года в театре была премьера - сказка - опера Л. Половинкина "Золотой ключик". Спектаклем были восхищены и дети и серьезные театральные критики. С этого спектакля возродился жанр театральной сказки, как то основательно позабытый за годы всеобщей индустриализации. На сцену вернулось волшебство, магия детства: С первых полос газет не сходили восторженные рецензии, а режиссер уже искала новые пьесы, для новых спектаклей, в голове роились новые идеи! Уже 11 марта 1937 года в театре была премьера нового произведения С. Прокофьева - его "Детской симфонии". Певцами - солистами на концерте были в тот день И. С. Козловский и и В. В. Барсова. Артисты мирового уровня считали для себя огромной честью выступать в детском театре!
Наталия Ильнична - яркий и увлекающийся человек, вся жила своим детищем - театром, музыкой и искусством. Она бесконечно погружалась в сценарные замыслы, какие - то неисчислимые хозяйственно - административные заботы театра. К ней несли свои проблемы парикмахеры и гримеры, костюмеры и осветители. Каждого она выслушивала внимательно, не оставаясь безучастной.
Умела снять напряжение , вовремя рассмешить, отвлечь интересным рассказом.
Кроме того, были у нее обязанности матери и хозяйки дома , ее тогдашний супруг И. Я. Вейцлер, занимал очень крупный пост в народном коммисариате торговли. А это значит - в доме часто бывали гости, люди серьезные и - не очень, музыканты и финансисты, артисты и режиссеры.. Для всех находилась улыбка и приветливое слово. Усталость, напряжение, тревогу свою бесконечную - очень уж настораживало это время, когда, один за другим, бесследно исчезали знакомые, друзья (В. Э. Мейерхольд, например!) она старалась спрятать как можно дальше.. Она была обворожительно красива, стройна, все время лучились от смеха глаза, ходила Наталия Ильинична всегда в подчеркивающем фигуру платье (одевалась в "Москвошвее", но умела так носить костюм, что знакомые актрисы думали, что Сац покупает платья только за границей!
Не прошли даром уроки К. С. Станиславского и Е.Б. Вахтангова!)
Еею искренне восхищались многие, было множество красивых и ярких встреч, часто перерастающих в глубокую и серьезную дружбу, общаться с нею было интересно, был у нее этот сверкающий Дар, - общения. Она словно привораживала к себе людей!
Вот такой, нарядной, сияющей, в платье по фигуре, изящной шляпке, красном плаще и перчатках , привезенных из Парижа и была Наталия Ильинична Сац арестована ранней осенью 1937 года ипомещена в Бутырскую тюрьму. За одну ночь, проведенную в камере вместе с уголовниками, она совершенно поседела, ее волосы напоминали сильно напудренный парик маркизы 18 века!
Ей предъявили обвинение в измене родине, назвали политтичесой шпионкой, женой врага народа, объявили приговор: пять лет лагерей Она была в недоумении, отказалась признать себя виновной, подписать документы и написать письмо домой, с просьбой прислать теплые вещи! Следователь счел ее ненормальной. Она только усмехалась про себя. Было бы хорошо, если б она сошла с ума или хотя бы проснулась от этого кошмарного, ужасно долгого сна!
Но сон длился целых шесть лет.
В лагерных бараках Наталья Ильинична нашла в себе силы не опуститься и жить, вопреки всему, даже отчаянию! Прочитав огромное количество книг в тюремной библиотеке и всего Шекспира, она написала целый ряд театральноведческих работ, где углубленно, под мастерски - режиссерским углом зрения рассматривались персонажи его драм и трагедий. Получился целый увесистый чемодан рукописей!
Она , энергичная и неутомимая, создала вокруг себя группу людей из заключенных, с которыми сумела поставить небольшие концертные номера, а позже даже пьесу Островского "Бесприданница". Часто говорила, что для настоящего, глубокого познания жизни режиссеру просто необходимо познать разные ее стороны. Ведь посещал же В.И. Качалов ночлежные дома в Москве, чтобы создатьсвоего героя странника Луку. В роли Ларисы Огудаловой в "Бесприданнице" выступала женщина, осужденная на пятнадцать лет за убийство мужа. В роли своей она была бесподобна, спектакль шел при переполненном зале раз двадцать, а слава Наталии Ильиничны как "артистки" и руководителя коллектива раскатилась по всему Сиблагу! Наталия Сац поразительно мало писала о тех трудных для себя временах. Больше о внутренней, духовной работе, о том, как много читала и осмысливала, с какими интересными людьми встречалась. В августе 1942 года она была выслана на Волгострой, в Рыблаг.
И там не потерялась, проявив себя как самостоятельный режиссер самодеятельных концертов и лектор!
Из польских музыкантов, заключенных в Рыблаге ,она сумела организовать прекрасный оркестр. Затем Наталья Ильинична, неустанными хлопотами матери, была частично амнистирована и переведена на житье - поселение в Переборы, неподалеку от Рыбинска. В Переборах жила в каком - то маленьком двухэтажном домике с множеством соседей, но и здесь не унывала: рядом с нею были друзья, и здесь тоже была возможность организовывать концерты, работать в Клубе. Ее родные были счастливы, что она и здесь, что - то придумывает и у нее, как и прежде, озорно горят глаза! В Москве ей жить не позволялось, она бывала там лишь наездами, но не переставала писать ходатайства о том, чтобы ей разрешили вернуться в Москву, заниматься своим профессиональным делом - детским театром. Она и вернулась в столицу, но очень ненадолго. С 1943 года Сац, как и все деятели искусства того времени, в эвакуации, в Алма - Ате. Но и здесь она счастлива: с нею забранная из Москвы дочь, Роксана. Сын Адриан, которого она не видела много лет. Огромное поле концертной деятельности.
Позади одиночество и страх по ночам, что снова придут и без спроса швырнут в камеру или зарешеченный вагон теплушку. Главными ее качествами всегда были собранность и деятельная жизнерадостность И еще - высота поставленной цели. Она всегда поднимала очень высоко планку жизни и старалась коснуться ее рукой. Вот один из примеров.
Война докатывается до Алма - Аты глухим эхом, но в глазах эвакуированных детей так мало тепла и радости, что осенившая Наталию Ильиничну идея уже не кажется ей абсурдом. Она решает открыть в Алма- Ате: детский театр. Ее поддерживают Мухтар Аузов, Куляш Байсеитова, Галина Уланова, Николай Черкасов - в то время в Алма Ате идут полным ходом съемки фильма Сергея Эйзенштейна "Иван Грозный" с Черкасовым в главной роли. Наталья Ильинична вновь не пишет в своих ярких, очень музыкальных мемуарах о трудностях создания казахстанского ТЮЗа: ремонте почти провалившейся крыши и отопительной системы, полной реконструкции зрительного зала - это было бывшее общежитие на триста эвакуированных семей, переделанное из кинотеатра "Алатау" Все словно повторялось, как и когда то, в двадцатые - кинотеатр "Арс": Трудности. Похоже,это увлекало ее , делало моложе. 6 сентября 1944 года выходит постановление о созднии в Алма -Ате первого Театра Юного зрителя. Художественный руководитель и директор -Наталия Сац. Вся ее жизнь опять подчинена ритмам дыхания нового театра. Все так знакомо и все так ново - репертуар, уроки сценического мастерства, подбор труппы оркестра, дирижеров, концертмейстеров, художников, оформление сцены.
И в личной жизни Наталии Ильиничны тоже происходят большие перемены.
В 1946 году, в Алма - Ате рождается ее сын, Илья, поздний, и самый любимый, самый близкий духовно ребенок. В мемуарах мимолетно сказано о его отце Дмитрии, талантливом скрипаче и музыканте, руководившем одно время оркестром Алма - Атинского Тюза, с которым Наталия Ильинична, отгорев чувствами и сердцем, вполне дружелюбно и тепло рассталась, но у Ильи был отец до самого совершеннлетия , так как Наталья Ильинична считала, что отбирать у ребенка папу - несправедливо, за свои ошибки она должна была платить сама и одна! Папа регулярно приезжал ночевал в доме, возил сына кататься на лыжах в горы, они даже как то катались на аэроплане: Илья узнал о том, что у них - неполная семья лишь окончательно повзрослев. Наверное, надо обладать недюжинным умом, тактом, искренностью мудростью и неподдельным жаром сердца , чтобы так вот решить неразрешимую для многих семей проблему. Последние годы жизни Натальи Ильиничны, кстати, тоже были согреты теплом любви и связаны они с человеком ей очень духовно близким - Виктором Сергеевичем Проворовым, педагогом и администратором детского театра. Ему было безумно интересно с Наталией которая, например, будучи пятидесятилетней дамой , не побоялась снова оказаться в рядах студентов и поступила на театроведческий факультет ГИТИСа! Она его успешно окончила, а с 1984 года и сама там преподавала. Ей было присвоено звание профессора театроведческого факультета. Она любила всю жизнь, всегда, чему нибудь учиться. Ее привлекала новизна, свежесть мысли, общество молодежи. В ее сердце всегда звучала музыка. Что может быть лучше этого?
В 1958 году Наталия Сац возвращается в Москву. Некоторое время она успешно руководит Всероссийским гастрольным театром, а затем - детским отделением Мосэстрады. Мысль о создании детского музыкального театра не оставляет ее ни на миг. И в 1965 году , 21 ноября, этой мечте суждено сбыться: открывается Центральный детский музыкальный театр в Москве. Она становится его бессменным руководителем. На сцене театра с успехом идут оперы К. Дебюсси "Ящик игрушек", "Белоснежка" Э. Колмановского. Театр гастролирует с аншлагами по всему миру, при нем открывается художественная студия и школа эстетического воспитания, проходят музыкальные вечера. В 1961 году ,осенью, она вновь встречается с немецким дирижером Отто Клемперером, в том же 1961 - ом ставит на сцене болгарского оперного театра в Русе сказку "Мальчик - великан": Гастроли, афиши, спектакли, встречи со зрителями. Неизменен ее выход на сцену в начале спектакля , ее рассказ о театре:. Из года в год, из вечера в вечер.
Нескончаема и ее напряженная концертная деятельность, как режиссера - постановщика. В 1977 году она поставила в Саратовском оперном театре оперу Кабалевского "Петя и волк", побывала на гастролях в Берлине и Лейпциге, в Канаде и США. Редкий период в ее жизни выдавался малонасыщенным, спокойным! Например, выступление на фестивале детских театров в городе Шибеник (Югославия) проходило прямо под открытым небом, что было для труппы очень сложно и потребовало большого напряжения и воли, и мысли , и мастерства Наталии Ильиничны, как режиссера и руководителя! Она блестяще справилась с задачей, аплодисменты не утихали долго, старинная площадь эхом отзывалась на них. А у Наталии Ильиничны вечером долго болела голова. Но об этом никто не догадался: она сияла торжествующей улыбкой.
Такое жизненное напряжение стоило ей очень дорого: несколько инсультов, спазмы сосудов головного мозга, угроза паралича и неподвижности, но жить спокойно она не могла. Даже во время отпуска в доме отдыха Н. И Сац оказывается вовлечена в подготовку празднования дня рождения Сергея Яковлевича Лемешева! Ей уже за семьдесят, но она - неутомима. Как сказал кто то из ее знакомых докторов, " понятия :она и пенсия - несовместимы.! Она с удовольствием носила брючные костюмы, туфли на высоких каблуках, могла танцевать и петь в полный голос! Заражала своим весельем остальных, даже молодежь. Внуки и правнуки не звали ее "бабушка" Она была для них - "Наташа". С ней можно было лазить по горам, строить песочные замки, шитьсказочные костюмы, разыгрывать из одного прожитого дня целые спектакли: Она была любимой и неповторимой. Как волшебная фея.
Н. И. Сац написала несколько книг о детском театре, которые нарасхват печатали издательства, собирала большой архив писем маленьких читателей, с их отзывами о спектаклях, приступила к созданию книги "Жизнь - вещь полосатая". Ей активно помогала дочь Роксана, талантливый либреттист, сценаристка, искусствовед. Наталия Ильинична все чаще чувствовала, что силы ее на исходе, но часто повторяла слова французской песенки:"Ищите розу": Всегда и везде ищите розу. На мостовой, в темнице, в самые тяжелые минуты думайте о розе, ищите розу: И если Вы даже не найдете розу, какое счастье, что вы ее искали! Ищите розу, всегда , везде, во все дни жизни!" Для Наталии Ильиничны Сац такой "розой" был Детский Музыкальный театр, носящий теперь ее имя.
Она умерла в 1993 году, еще успев увидеть, как взмывает в небо Синяя птица Счастья - скульптура, установленная на крыше нового здания театра.
Источник

Ирина Лагунина: Книга Эми Чуа "Боевой гимн матери-тигрицы" вызвала большой шум среди американских читателей. Автор описывает методы, которые она применяла, воспитывая своих двух дочерей, и список введённых запрещений, который не уступал длиной запрещениям в маоистском Китае. О дискуссии, которую породила книга, рассказывает Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Однажды мы с коллегой проходили мимо самой престижной нью-йоркской школы "Stuyvesant School", куда детей принимают по конкурсу - лучших из лучших. Как раз в этот момент старшеклассники, класс за классом, спускались по широкой наружной лестнице, отправляясь на какое-то массовое мероприятие. Мы подошли ближе и с изумлением увидели, что в огромной толпе детей нет ни одного европейского лица – только азиатские. Мы ждали и ждали, и только после того, как прошла чуть не вся школа, появилась небольшая кучка остальных национальных и расовых меньшинств. В книге "Боевой гимн матери-тигрицы" автор – американская китаянка Эми Чуа – делает попытку объяснить этот феномен:
"Если вы хотите узнать, каким образом китайские родители растят в Америке таких успешных детей (сплошных отличников, победителей математических олимпиад и призеров музыкальных конкурсов), я могу вам об этом рассказать – потому что сама вырастила таких детей. Вот несколько моих секретов: двум моим дочерям – Софии и Луизе – с самых младших классов школы категорически запрещались следующие вещи: ночевать в домах друзей; приглашать друзей к себе "поиграть"; участвовать в школьных спектаклях (и ныть по этому поводу); смотреть телевизор и играть в компьютерные игры; самим выбирать факультативные дисциплины; получать оценки ниже пятерки по всем предметам, кроме физкультуры; не учиться музыке; учиться музыке на каких-либо других инструментах, кроме рояля и скрипки".
Марина Ефимова: В Соединенных Штатах методы воспитания детей (как и многие другие сферы жизни) определяются экспертами. За последние годы о воспитании написаны сотни высоко профессиональных книг, но ни одна не вызвала заметной реакции в публике. И вот выходит тонкая книжка беглых записок китайской матери и вызывает бурю откликов. Рассказывает корреспондентка "Лос-Анджелес Таймс" Эрин Браун:
Эрин Браун: За две недели после появления статьи о книге Чуа мы получили на нее 30 000 откликов (смех). Эта книга явно задела больное место. Люди пишут, что главная проблема воспитания – в неуверенности американских родителей, в отсутствии ясного принципа. А Эми Чуа, которая сама дала себе прозвище "мать-тигрица", поражает как раз своей уверенностью в том, что она называет "китайским методом воспитания". В откликах на ее книгу все обсуждают главу "Белый ослик" (по названию музыкальной пьесы, которая никак не давалась ее младшей дочери Луизе). 9-летнюю Луизу мать заставила играть этого "Белого ослика" до ночи, без разрешения попить воды и сходить в уборную. Муж вызывал Эми в другую комнату и пытался убедить ее освободить девочку от непосильной задачи, но "мать-тигрица" добилась своего. Луиза вдруг сыграла трудное место и сама с восторгом закричала: "Мама, смотри, как легко!". И вот главный довод Эми Чуа: "Западные родители, - пишет она, - всё пекутся о том, чтобы ребенок не потерял self esteem – уверенность в себе. Но нет более верного способа поколебать его уверенность в себе, чем разрешить ему сдаться". Саму Эми Чуа так же растили ее китайские родители, "И посмотрите, - пишет она, - как этот метод сработал на мне!"
Марина Ефимова: Абсолютно сработал, если... мерить результаты научными степенями. Эми Чуа – профессор юриспруденции в Йейле (правда, как и ее муж-американец Джед, который рос в веселой и весьма либеральной еврейской семье). Его мать говорила Эми: "Детство должно быть временем приволья и счастья", и Эми Чуа отвечала: "В концепции китайского метода воспитания идея "счастья" не присутствует. Детство – время инвестирования в будущее". Мы еще вернемся к экстремизму "матери-тигрицы", но сперва о том, как она бьёт по больному месту Америки:
"Либеральные американские родители слабовольны, снисходительны, недооценивают пользу дисциплины и зубрёжки, попустительствуют пустой трате времени, позволяют детям самим выбирать развлечения (и те целые дни проводят на face book), хвалят их за любой пустяк. Провалы в учебе вызывают не прилив усердия, а снижение требований, стыд считается недопустимым орудием воспитания".
Марина Ефимова: В этом много правды. Когда моя младшая дочь Наташа училась здесь в школе, я, помню, спросила учительницу литературы, какие стихи дети будут заучивать наизусть. И та с нескрываемым высокомерием ответила: "В этой стране дети стихи не вызубривают". И точно: только ученики частных дорогих школ помнят наизусть сонеты Шекспира, стихи Фроста и Одена. Но зубрежка – лишь одна сторона дела. Вот что рассказывает детский психолог, профессор Дэвид Палмитер:
Дэвид Палмитер: В утверждениях мисс Чуа много правильного. Например, мы слишком полагаемся на воспитательное воздействие похвалы, часто совершенно незаслуженной. Бурные споры среди читателей книги Чуа вызвала сцена, в которой она отвергает поздравительные открытки, которые дочери сами сделали ей ко дню рождения (по американскому обычаю). На них были нарисованы цветы и написана одна поздравительная фраза. И мать возмутилась: "Я тратила по неделе на то, чтобы устроить вам дни рождения, которые доставили бы вам настоящую радость. А сколько времени вы потратили на эти открытки? 5 минут? Сделайте что-нибудь поизобретательней". И они сделали. Свекровь на это сказала: "Эми, насильно мил не будешь. Они же сейчас злятся на тебя". И Чуа ответила: "Но, может быть, это послужит им уроком". А надо сказать, что пугающее большинство американских детей не умеют мужественно принимать поражения и извлекать из них урок. Мы так озабочены воспитанием в детях чувства довольства собой, что перегнули палку.
Марина Ефимова: Эми Чуа, китайская мать-тигрица, перегибала палку в другую сторону - до поры до времени очень успешно. Американский девиз: "люди делают хорошо то, что они любят делать". Чуа выставила против него девиз китайский: "ты не можешь полюбить никакое занятие до тех пор, пока не научишься делать его хорошо". Пример этого девиза в действии – обучение девочек музыке.
"При моем постоянном присутствии София играла на рояле минимум полтора часа каждый день, включая выходные. В день урока – три часа. Благодаря такому расписанию София осваивала пьесы вдвое быстрее своих сверстников. В 6 лет она начала с песенки из "Пиноккио", через три месяца уже играла Шумана (из программы следующего года), а через шесть месяцев - сонатину Клементи (из программы третьего года). Честно сказать, эти занятия не часто доставляли Софии удовольствие. Как-то за обедом она процитировала меня: 1. “О боже, ты играешь все хуже и хуже”. 2. “Считаю до трех, и после этого я хочу услышать музыку, а не бренчанье”. 3. “Если следующая попытка не будет совершенством, я сожгу все твои игрушки”. Теперь, в ретроспективе, я должна признать, что это были крайности. Но они оказались очень эффективными – в 9 лет София получила свой первый приз за исполнение миниатюры Грига "Бабочка", хотя это стоило многих часов муштры, криков, слез, топанья ногами, словом, войны".
Марина Ефимова: Эми Чуа родилась в год Тигра, поэтому она назвала себя матерью-тигрицей. Она приводит в книге несколько характеристик из гороскопа. Например: "Тигр, символ силы и власти, обычно вызывает в окружающих уважение и страх".
В списке того, что мать-тигрица разрешала своим детям, был такой пункт: "Из всех внешкольных занятий разрешаются только соревновательные – на приз, на медаль. И медаль должна быть только золотой". В соответствие с этим, классическая музыка (которую сама Эми Чуа считает символом высокой культуры) была превращена для ее дочерей в искусство соревновательное. И мать взяла его под свой контроль. Она выбрала китайский способ обучения – "метод сузуки", нашла лучших учителей, возила девочек на пробы чуть ли ни в Канаду – в самые престижные школы, купила под стоны мужа многотысячную скрипку (страдиварий-не-страдиварий) и заставила Луизу сдавать экзамены в Джулиард. Девочку туда не приняли, но реакция матери была одна – умножить усилия:
"Само мое присутствие стало раздражающим для нее. Я понимала это, но не могла сдаться. Учительница музыки сказала, что для того, чтобы хорошо сыграть ту вещь, которую Луиза представляла на конкурс, надо физически быть расслабленным. И я орала: "Расслабься"!.. Наверное, мои девочки иногда ненавидят меня. Пусть. Пусть ненавидят, но победят!".
Марина Ефимова: Когда старшей, Софии, было 16 лет, она выиграла по конкурсу сольное выступление в одном из залов Карнеги Холла, после чего мать устроила в ее честь банкет и гром фанфар. Правда, незадолго до этого родители обнаружили на крышке домашнего рояля следы зубов – цена совершенства.
Надо сказать, что книга "Боевой гимн матери-тигрицы" написана с удивительной откровенностью. В одной из последних глав мы узнаём, что несмотря на эффективность так называемого "китайского метода" воспитания (чтоб не сказать "дрессировки"), в семье Эми Чуа началась революция. Ее устроила 13-летняя младшая дочь Луиза:
"Луиза прекрасно знала, что китайские методы воспитания не выносятся на публику. При американцах китайские родители мимикрируют, добродушно произносят стандартные формулы поощрения. Узнай американские родители о наших методах, нам бы объявили бойкот. А кому хочется быть парией?.. Зная это, Луиза устраивала провокации при гостях: "Нет, - говорила она, - я не могу придти, я практикуюсь все время. Меня мама заставляет, у меня нет выбора". Иногда она устраивала громкие скандалы на улице: "Оставь меня в покое! Убирайся! Я тебя ненавижу!"... Дошло до того, что на стоянке у магазина к нам подошел полицейский - узнать, в чем дело".
Марина Ефимова: И мать-тигрица сдалась. В первый раз. "Ты победила, Луиза, - сказала она дочери. – Можешь не играть на скрипке. Делай, что хочешь". "Китайская мать, - пишет Чуа, - не пригодна для поражений". И признается (не без юмора), что проиграв войну Луизе, взялась за собаку-самоеда, пытаясь и его довести до призового статуса. Тут еще играет роль иммигрантский комплекс: "мы - чужаки, мы говорим с акцентом, у нас здесь нет предков, нет наследства, нет тыла, но мы пробьемся!". Чуа говорит дочерям: "Никогда не смейтесь над иностранным акцентом. Этот акцент – признак мужества". (и дальше): "Когда я училась в школе, над моим акцентом смеялись одноклассники. И где они теперь? Работают мусорщиками". В этих словах - характерное иммигрантское преображение: от мужества первопроходца к снобизму неофита. Мать-иммигрантка загоняет своих детей в американскую элиту.
Эрин Браун: Мы, в сущности, совсем не знаем дочерей Эми Чуа. Возможно, они ей подстать – тигрята, которых воспитание матери-тигрицы толь-ко закаляет. Но мой коллега по газете – тоже китаец по национальности – предположил, что ее девочки вырастут неврастеничками.
Марина Ефимова: Когда я готовила программу о проблеме агрессивного вождения автомобилей, полицейский инспектор сказал мне, что самые агрессивные водители в Америке – молодые азиатские женщины, которые представляют на дорогах даже большую опасность, чем пьяные водители.
Эрин Браун: Требование Эми Чуа к ее детям – быть во всем первыми. По ее мнению, каждый может быть первым, если будет много работать и расширять пределы своих возможностей. И в этом есть доля истины, но такая борьба начинает съедать твою жизнь. Чуа поняла это и пошла на компромисс, дав младшей дочери свободу выбора. И та сказала: "Хочу играть в теннис!"
Марина Ефимова: Боюсь, моя гостья не дочитала книгу Эми Чуа до конца. Разрешив Луизе заниматься теннисом, мать-тигрица попыталась и это занятие взять под контроль: нашла лучших тренеров, лучшие корты, изучила технику игры... Луиза снова устроила бунт: "Если ты не перестанешь вмешиваться, - кричала она, - я брошу и теннис!". И мать снова отступила, но вот что она пишет в конце:
"Я не сдалась... просто перешла к тактике партизанской войны и шпионажа. Я, например, тайно внедрила несколько идей в голову ее тренера. А с Луизой так: когда она меньше всего ожидает – например, за завтраком или зайдя сказать ей "спокойной ночи", я, вдруг, выкрикиваю: “При подаче не двигай правой ногой!“ или “Больше закручивай мяч при игре с лёта!” Луиза затыкает уши, мы ссоримся, но я знаю, что она знает, что я права".
Марина Ефимова: Такое откровение рождает и в моей душе бунтарские порывы. И вот что еще поразило меня в книге Эми Чуа: она ни разу не упомянула ни одного морального требования к детям: быть честным, благородным, милосердным, поступать с людьми так, как ты бы хотел, чтобы они поступали с тобой… Возможно, это выносится за скобки. Однако кое-что заметил и колумнист газеты НЙТаймс Дэвид Брукс:
"Мисс Чуа – поклонник культуры и интеллекта. Между тем, она ограждает дочерей от самой интеллектуальной активности детства – от общения с другими детьми. Эти запрещения ночевок, игр, драмкуржков и вечеринок могут привести к неумению дружить, к неумению работать в группе и неспособности к общежитию с кем-либо помимо своей семьи, своего клана. Это пахнет одиночеством".
Недавно в одном фильме по старому английскому роману я видела такую сцену: фермер решает воспитывать маленького сына в строгости, но жена останавливает его. "Ты замечаешь, - говорит она, - что сын начинает тебя бояться? Будь сам таким, каким ты хочешь вырастить его. И он воспитается, глядя на тебя".
Дэвид Палмитер: Мы, родители, делаем ужасную ошибку, если считаем, что мы – скульпторы, создающие характеры и личности своих детей. На самом деле мы не скульпторы, а пастыри. Дети множество вещей унаследуют: темперамент, здоровье, талант... И всё, что нам дано – это помочь им выбрать путь, на котором они могут быть счастливы и на котором могут достичь наибольшей реализации своих способностей.
Марина Ефимова: Эми Чуа, с ее родительскими амбициями, похожа на самоуверенного варвара, который попал в свободную, правовую и цветущую страну, быстро разобрался в её расценках и в её возможностях и ринулся добиваться вершин, топча и попирая те самые принципы и установления, на которых только и могли вырасти эти завидные свобода, процветание и обилие возможностей.