Линда Ховард "Добыча"

Спасибо за прекрасный подарок! Буду с нетерпением ждать перевода книги любимого автора.

makeevich, codeburger, Москвичка, Renka, tim, Паутинка,Архивариус, спасибо за то, что взялись за перевод нового романа Линды Ховард!!! Легкого перевода и удачи!!!!!
_________________

Оооо моя любимая Ховард. Девочки огромное спасибо что взялись за перевод, буду теперь безвылазно сидеть тут

ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ С ПРАЗДНИКОМ ВЕСНЫ И ЛЮБВИ!!!!!!!

Какая аннотация! Обожаю триллеры!
Спасибо, девочки, за подарок!

Новый эксперимент по выживанию от Ховард? *протираю глаза* Это правда? Самая что ни на есть взаправдашняя правдочка?

АААА! Девочки, СПАСИБО СПАСИБО СПАСИБО ЗА ПОТРЯСАЮЩИЙ ПОДАРОК!

С праздником вас и миллион поцелуев!


_________________

Урааааа!!!!!! Новый роман от Ховард! Роскошный подарок!!!

makeevich, codeburger, Москвичка, Renka, tim, Паутинка, Архивариус, легкого перевода Вам и вагон свободного времени!



Поздравляю Всех с праздником Весны!!!

makeevich, Паутинка, Renka, tim, легкого перевода!!!
Москвичка, codeburger, неиссякаемого вдохновения!!!
Архивариус, обложка великолепна, гораздо, гораздо лучше чем издательская!!!

Девочки, огромное спасибо, что взялись за этот роман!!! Прекрасный подарок на 8 марта!!!

оооо, как здорово))) девочки-переводчицы, я вас обожаю!!!быстрого и легкого перевода))

Ура! новая Ховард. Спасибо, что выбрали книгу моего любимого автора для перевода.

Поздравляю с любимым праздником и с новым переводом не менее любимой Ховард!!!
Желаю Радости и Счастья
Любви, Надежды и Удачи!!!

Спасибо всем, кто дарит нам радость от чтения новых книг наших любимых авторов. Действительно, подарок!
_________________

Ммммммм, новая Ховард это-же просто вкусняшка. Спасибо за чудесные новости и очень жду перевода. С праздником Всех Всех Всех

 » Глава 1

Ну что ж, начнём? *первый блин комом, пишите, если будут ошибки*

Глава 1

Перевод: makeevich
Редакторы: codeburger и Москвичка
Иллюстрации: Архивариус, makeevich

Он победил.

Она проиграла.

Она терпеть не могла, просто ненавидела проигрывать. Ничто в жизни, наверное, не бесило её сильнее, чем проигрыш. Сама мысль о поражении заставляла стискивать зубы, вынуждала дважды подумать о том, что она собирается сделать, а именно: выкинуть белый флаг. Ну, хорошо, не совсем выкинуть белый флаг, но уж точно до минимума урезать расходы, и действовать следовало немедленно. Упрямство – один из её главных недостатков, это давно известно. Поэтому прежде, чем характер её подведёт, Энджи Пауэлл быстренько начиркала свою подпись на контракте с единственным в районе агентом по недвижимости Харланом Форбсом, потом откинулась назад в кресле и попыталась дышать ровно.


Всё, дело сделано. Её дом официально выставлен на продажу. Живот скрутило так, словно она бросилась со скалы и кубарем понеслась вниз. Пути назад нет. Хотя, может, и есть: Харлан знает её всю жизнь и, пожалуй, порвёт контракт на мелкие кусочки – только попроси. Более того, договор не бессрочный. Если за указанное время покупатель не найдётся, можно не продлевать соглашение, а... что? Есть другие варианты? В том-то и дело, что нет. Пан или пропал, плыть или тонуть, выжить или умереть, или любое другое выражение, означающее «припёрли к стенке». Но чёрт её побери, если она сдастся. Развернуть дело в другом месте вовсе не то же самое, что признать поражение.

– Я тотчас же размещу объявление в сети, – сказал Харлан и повернулся, чтобы положить подписанный документ рядом с на удивление современной тонкой электронной штуковиной «компьютер-и-монитор-два-в-одном», являющей собой разительный контраст по сравнению с обшарпанным захламлённым двухкомнатным офисом на втором этаже, над хозяйственным магазином. – Нынче большинство договоров заключается благодаря интернету. – Агент бросил на Энджи быстрый взгляд, и лицо его омрачилось. – Однако не стоит надеяться, что покупатель найдётся сразу. В среднем объекты висят в продаже месяцев по шесть, что не так уж долго, учитывая экономический кризис.

– Спасибо, – поблагодарила она Харлана, приходившегося лучшим другом её отцу. Скорее всего, он заинтересован в продаже не меньше неё. Спад в экономике ударил по всем и каждому. Шесть месяцев. Боже, продержится ли она шесть месяцев? Ответ прост: придётся. Она сделает всё, что нужно сделать.

Энджи поднялась:

– Поверьте, я и не надеюсь на немедленный результат.

Но всё-таки надеялась, просто не могла иначе. Надеялась, что дом будет продан сию же минуту, пока она не впала в отчаяние, терзаясь сомнениями, стоит ли его продавать. И одновременно ужасалась перспективе переезда. И эти противоречивые чувства боролись внутри неё так ожесточённо, что хотелось завопить, но от воплей легче не станет.

Она накинула пальто и, подхватив хозяйственную сумку, надела шляпу. Без тёплой одежды сейчас не обойтись: ноябрь выдался холодным и промозглым, и в долине уже несколько раз выпадал лёгкий снег. Окружавшие долину горные вершины побелели, а дувший с них ветер приносил аромат зимы: смесь запахов хвои и свежего снега. Приближался тёплый фронт, и со дня на день сугробы подтают, но каждый, будь то человек или зверь, уже чувствовал, что потепление не задержится и вскоре на долгие месяцы сменится стужей.

Нужно спланировать, как пережить здесь эту последнюю зиму. Надежды на то, что дом купят сразу же, не мешали Энджи быть реалисткой. Журавль в небе никогда её не прельщал, особенно когда в руках трепыхалась старая добрая синица. Однако сейчас ни синиц, ни журавлей поблизости не наблюдалось. Значит, нужно как-то перебиваться и успевать платить по счетам, чтобы банк не взыскал залог, пока дом не продадут и она не съедет.

Харлан бросил взгляд на улицу, на привычный гористый пейзаж, и лёгкая грусть набежала на его лицо.

– Я тоже подумываю уехать.

– Что?

Неожиданное признание вырвало Энджи из раздумий о собственных проблемах, она остолбенело уставилась на риэлтора. Он жил здесь всегда, казался частью этих мест и был оплотом в жизни Энджи с тех самых пор, как они с отцом перебрались сюда. Да, пару раз она уезжала – сначала в колледж, а потом в Биллингс, – но Харлан, такой же надёжный, как восход солнца на востоке, всегда пребывал здесь. Невозможно представить себе долину без него.

– Но почему?

Его взгляд сделался отстранённым, будто Харлан ушёл в себя.

– Потому что чем старше я становлюсь, тем ближе я к тем, кто уже ушёл, и тем сложнее поддерживать отношения с немногими, кто остался, – тихо произнёс он. – Бывает, целыми днями только и могу думать, что о мертвецах. Частенько ловлю себя на том, что болтаю с Глори.

Глорией звали его покойную жену, но Энджи никогда не слышала, чтобы Харлан называл её иначе, чем Глори.

– А твой отец... До сих пор с ним разговариваю, будто он стоит прямо тут, передо мной. Есть и много других, слишком много, – вздохнул он. – Кто знает, сколько мне отпущено, а я всё время один, почти всё время. Надо бы перебраться поближе к Ноа и внукам, побыть с ними, пока есть возможность.

– Ты так рассуждаешь, будто уже стоишь одной ногой в могиле. Ты совсем не старый! – она была слишком ошарашена, чтобы подбирать выражения поделикатнее, но Энджи никогда не отличалась дипломатичностью. Окончив разговор, зачастую задумывалась, какие слова следовало сказать, но в разгар беседы выпаливала то, что приходило на ум. К тому же, Харлан действительно совсем не старый – ему, верно, где-то за шестьдесят, примерно столько же, сколько и отцу.

Но отца-то уже нет в живых. И неожиданно Энджи, кажется, поняла, что имел в виду Харлан. Он слышал зов с того света. Иногда она тоже улавливала сумрачное эхо в окружавшем безмолвии, которое внезапно заполнялось тенями прошлого. Может, сама природа обеспечила такой переход от жизни к смерти или к новому рождению. Харлан, наверное, чувствовал, что доживает последнюю четверть своего века, и стремился провести остаток дней c максимальной пользой рядом с дорогими ему людьми.

– Нет, я уже достаточно старый, – возразил он и снова перевёл взгляд на подёрнутые дымкой горные вершины. – Промедлю сейчас, и может оказаться слишком поздно.

Вот в этом-то и суть. Она собирается сделать то же самое, хотя и по другой причине. И тоже боится, что может оказаться слишком поздно.

– Да, – мягко сказала Энджи. – Я понимаю.

Вдруг Харлан обнял её одной рукой, притиснул так, что заныли ребра, и, не успела она ахнуть, тотчас же отпустил.

– Я буду скучать по тебе, Энджи, но мы не потеряем друг друга из виду. Обещаю.

– И я обещаю, – неловко пробормотала она.

Трогательность момента опять выбила из душевного равновесия, но, отступив на лестницу, она смогла выдавить улыбку. Некоторые инстинктивно с ходу подбирают верные слова, совершают правильные поступки, но Энджи к таковым не относилась. В лучшем случае она могла только... только то, что могла. С надеждой, что не слишком оплошает.

Как только дверь закрылась, улыбка на лице Энджи погасла, уступив место унынию. Ей не хотелось уезжать. Она выросла в этом доме, любила это место, хотя, видит Бог, здесь не было ничего хоть отдалённо похожего на ночную жизнь, если не считать пения лягушек. Ну и что? Ей нравилось жить в Биллингсе, но и здесь она прижилась. Пройдёт время, и, куда бы она ни направилась, новое место тоже сделается её домом. Она останется самой собой, где бы ни жила. Энджи решительно отбросила печаль. Пора перестать жалеть себя, иначе легко станешь тем, кого она терпеть не могла: нытиком.

Энджи шустро спустилась по лестнице и решительно зашагала по разбитой автостоянке к синему семилетнему форду-пикапу, с усилием держа голову прямо. Ещё не всё потеряно – пока не всё, но эту битву она определённо проиграла, и горечь поражения комом стояла в горле. Самое поганое, Дэйр Кэллахан скорее всего даже не подозревает – а если бы и знал, то наверняка не обеспокоился бы, – что она борется за собственное выживание, а именно этим она и занималась с тех пор, как он в третий раз вогнал гвоздь в крышку её гроба и присыпал сверху песочком.

Боже, как она его ненавидела. Точнее нет, не совсем – Энджи его не переваривала. Подумать только, когда Дэйр позвал её на свидание два года назад, она чуть было не поддалась искушению, чуть было не согласилась. В её животе даже запорхали бабочки, но это было до того, как стало понятно, чем он занимается. Теперь-то её не проведёшь. Ей было неприятно всё, что связано с этим типом: и его внешность, и его грузовик, и даже его долбанное имя. Дэйр. Ну и что это за имечко такое? Типа считает себя этаким суперклёвым городским сорвиголовой, мистером Дерзай, способным одним прыжком перескочить через малюток яппи, но слишком крутым, чтобы напрягаться?

Если по-честному – а быть справедливой вовсе не хотелось, – то за дурацкое имечко нужно винить, прежде всего, его родителей, но это вовсе не означает, что сам Дэйр – невинная овечка, потому как мог бы и сменить имя на Джима или Чарли, что-нибудь в этом духе. Но, конечно, на веб-сайте «Дэйр Кэллахан, проводник по дикой природе» смотрелось куда завлекательней, чем простецкий «Чарли Кэллахан», наверное, посетители подсознательно чувствовали, будто нанимают самого Индиану Джонса.

По сравнению с упомянутым сайтом, ее её собственные «Путешествия с проводником Пауэлл» выглядели настолько уныло, что, следовало признать, по такой рекламке она бы и сама себя не наняла. Нелицеприятный факт, но его никак не обойти. Денег, чтобы нанять веб-дизайнера, нет и не предвиделось, поэтому в свободное время Энджи пыталась разобраться в этом деле сама, но с болью понимала: что посеешь, то и пожнёшь. Сайт был сконструирован так, что позволял редактировать страницы, но вдохновение её подводило. Что бы такое придумать, чтобы смотрелось интереснее, чем «Дэйр Кэллахан, проводник по дикой природе»? Может, сменить своё имя на Эйс, чтобы получилось Эйс Пауэлл – как художник, рисовавший Дикий Запад?

Мысль поразила её, и Энджи остановилась, задумавшись, удастся ли ей придумать что-то настолько удачное, что поможет продержаться на плаву хотя бы ещё немного. Доходы в последние два года неуклонно падали. Частично можно было свалить вину на дохлую экономику, но ничего не поделаешь с тем фактом, что она женщина. И пускай некоторые женщины успешно охотились на крупную дичь, а фотографов-натуралистов женского пола вообще пруд пруди, всё равно считалось, что с мужчиной-проводником по-любому безопаснее, чем с проводником-женщиной.

Если грянет беда, мужчина сильнее, предположительно выносливее и прочая, и прочая, и прочая. Всё ясно как день. Энджи хотела бы пенять на это, но не могла, хотя и знала, что хороша в своём деле. Её рост был метр семьдесят – чуть выше среднестатического, – а стройное тело и длинные ноги скрадывали её реальную силу. Но даже с учётом последней глупо состязаться с большинством здешних мужчин, а уж особенно с такой нахальной горой мускулов, как Дэйр Кэллахан. Ладно, если переделать сайт и, к примеру, скрыть имя за инициалами, чтобы сразу не догадались, что она женщина... Да, наверное, второй раз к ней уже не обратятся, но дело и без того труба, так что и любой клиент сгодится.

А может, стоит сделать упор на фотопутешествия и пешие походы, что-нибудь в духе слияния с природой, а не на организацию охот, которая до сих пор считалась прерогативой мужчин, как будто набор мужских причиндалов – обязательное требование для грамотного проводника. По её опыту отсутствие таковых было как раз огромным жирным плюсом. Никакого тестостерона – главного виновника проблем с самолюбием и конкуренцией, не нужно париться, куда девать добро – налево или направо, и уж точно не придётся валиться на пол и страдать, если кто-нибудь саданёт промеж ног.

Итак, прикинем, что важно для успешных самопродаж: опыт длиною в жизнь, отсутствие причиндалов. Энджи почти представляла, как эта надпись жирными красными буквами сияет на её веб-сайте. Пару секунд она понаслаждалась воображаемой картинкой, но затем вновь вернулась к идее перепозиционировать себя в качестве проводника по фотопутешествиям и семейным походам.

Вот только делать это надо было ещё весной, на пике охотничьего сезона. Зима уже не за горами, а с её приходом до будущего года наступит затишье. Нет, придётся признать свершившийся факт: её конкретно припёрли к стенке. Уязвляло то, что ситуацию нельзя переиграть – во всяком случае, не здесь и не сейчас. Единственный шанс снова встать на ноги – переехать куда-нибудь ещё, где не придётся соревноваться с придурочной суперзвездой. Но как же мерзко проигрывать! Где угодно, при любых обстоятельствах. А она не просто проиграла, но и подвела отца и его веру в неё. Почему бы ещё он оставил дочери всю собственность и бизнес, если не верил в её силы?

«Да больше-то и некому было оставлять», – буркнула Энджи под нос, и тут же, вопреки всему, у неё вырвался смешок. Не то чтобы отец не любил её, любил, конечно. Но любовь не имела никакого отношения к решению завещать дочери всё имущество: Энджи – его единственный ребёнок, а кроме неё у старика никого не было. Подозревай он хоть что-то о проблемах с сердцем прежде, чем в буквальном смысле упал замертво, то, наверное, продал бы дом и занялся каким-нибудь несложным и не таким физически выматывающим трудом. Но всё-таки Энджи радовалась, что если уж отцу суждено было умереть так рано, по крайней мере, он умер, занимаясь любимым делом. Когда скакал верхом вдоль горной цепи, а, не прозябая в магазине или офисе.

* * *
Энджи в то время жила и работала в Биллингсе: обычная, ничем не примечательная должность больничного администратора, но на съёмное жилье хватало, и всё, в общем-то, устраивало. Вот только она никогда особенно не стремилась заниматься чем-то определённым. В то время она просто хотела заработать себе на жизнь. Поэтому, когда умер отец, логичным шагом было возвратиться домой и взять в руки унаследованный бизнес проводника и организатора охот. В конце концов, раньше она частенько помогала отцу, поэтому вовсе не была новичком в сопровождении любителей путешествий. Она – приличный следопыт и неплохой стрелок. С другой стороны, Энджи не видела причин не попробовать, к тому же на тот момент она вроде как созрела для перемен. Так почему бы нет?

А потом вдруг случилось то, чего она сама не ожидала: ей понравилось. Понравилось находиться на природе в горах, понравилось быть безраздельной хозяйкой собственной судьбы. Было что-то особенное в том, чтобы выбраться из палатки ранним утром и ощутить, как захватывает дух от первозданной красоты окружающего. Как она прожила все эти годы, не понимая, что именно в этом её призвание? Наверное, понадобилось на время уехать, чтобы осознать, насколько подходит ей походная жизнь. Не сказать, чтобы её не устраивала жизнь в городе – ничего подобного. Ей нравилось разнообразие впечатлений и многолюдье, она обзавелась друзьями и даже посещала курсы по кулинарии и подумывала о том, чтобы заняться обслуживанием выездных обедов. Но она полюбила работать проводником, и теперь наслаждалась здешней жизнью куда сильнее, чем в детстве.

Энджи искренне жалела, что в прошлом приняла ряд неверных решений. Например, сохранила лошадей, продав внедорожники, а не наоборот. Соображать задним умом легко, да только поздновато. Кто мог предвидеть, что экономика вдруг рухнет ниже плинтуса, а от дискреционных расходов на что-то сверх жизненно необходимого останется лишь тень? Кто мог предвидеть, что вернётся Дэйр Кэллахан и перетянет на себя большую часть её бизнеса? Чего бы ему не оставаться в этой своей армии и не держаться подальше от её заповедного кусочка Монтаны?

Вот если бы...

Нет. Никаких если бы. Забудь, что тебе тридцать два, а при виде несносного Дэйра в животе порхают бабочки. Энджи не доверяла бабочкам, не позволяла гормонам и переживаниям взять верх. Одного раза вполне достаточно. Однажды она уже выставила себя полнейшей дурой, и до сих пор при воспоминании о том рекордно непродолжительном замужестве ей хотелось провалиться сквозь землю. Настойчивое желание покинуть Биллингс – место действия разыгравшейся катастрофы – немало поспособствовало энтузиазму взять унаследованное отцовское дело в свои руки.

Конечно, будь она в то время благополучно и счастливо замужем, наверняка продала бы бизнес и осталась в городе, просто потому, что жаль ломать устоявшуюся жизнь. Однако когда дела на личном фронте потерпели фиаско, Энджи настолько замкнулась в себе, что подруги в раздражении почти махнули на неё рукой. Вернувшись и снова обретя почву под ногами, она подлатала старые связи – женщинам нужно общаться друг с другом, – но к тому времени ей настолько полюбился новый уклад жизни, что в душный офис она вернулась бы только под страхом смертной казни.

Раздумывая о том, что надо бы отправить пару электронных писем – просто чтобы не пропадать из виду, – она открыла грузовичок и уже было начала забираться внутрь, но вдруг вспомнила, что собиралась прикупить гвоздей и скоб на починку изгороди. Сейчас подходящая возможность затовариться, ведь хозяйственный магазин совсем рядом. К тому же, не помешает перехватить и местные сплетни, чьим источником служила Эвелин Френч – болтливая половина хозяина магазина, которая владела заведением вместе с мужем. Их сын, Патрик, был единственным одногодкой Энджи в их небольшой общине, и все школьные годы Френчи и её отец возили их в школу в ближайший город в сорока километрах отсюда. Сейчас Патрик жил в Спокане, работал в полиции, давно женился и обзавёлся парочкой собственных спиногрызов. Эвелин безумно любила внуков, двухлетнего и четырёхлетнего мальчуганов, и всегда находила время поделиться парочкой свежих историй об их находчивости и проделках. Казалось, бабуля получает удовольствие от озорных выходок младшего поколения, будто считая, что сын получает по заслугам. Припоминая кое-какие подробности собственного детства, Энджи не могла с ней не согласиться.


Захлопнув открытую дверцу, Энджи поплелась по стоянке. Она смотрела под ноги, обходя глубокую рытвину, а когда подняла голову, то увидела его. Важную шишку, дьявола во плоти, Дэйра Кэллахана собственной персоной, который широкими шагами направлялся прямо к ней от стоянки по другую сторону от магазина, где, словно сияющий зловещий стальной монстр, блестел его большой чёрный внедорожник.

Видеть торжествующего соперника – это уже перебор. Сердце Энджи ёкнуло и ушло в пятки. Она среагировала машинально. Не раздумывая, не пытаясь собраться с духом, не заморачиваясь тем, как это выглядит со стороны, Энджи развернулась и заспешила обратно к машине, бормоча что-то себе под нос. Пожалуй, лучше купить гвозди и скобы по возвращении из похода, всё равно у неё раньше руки не дойдут до изгороди. Да, бегство было трусливым, но сейчас она не в состоянии вежливо улыбаться, кивать и притворяться, будто её мир не полетел в тартарары и этот тип тут ни при чём. Чёрт, угораздило же столкнуться с ним именно тогда, когда она выставила дом на продажу! Сделала именно то, к чему он её подталкивал. Да уж, иногда совпадения действительно хреновые.

– Эй!

Грубый окрик с примесью злости прокатился по пространству между ними. Энджи не обернулась. Вряд ли несравненный Дэйр обращается к ней: в конце концов, ей уже больше двух лет удавалось, насколько возможно, обходить его стороной, а когда совсем припекало, ограничиваться коротким «Привет». Поэтому Энджи мельком оглянулась по сторонам, любопытствуя, кому он кричит, ведь поблизости она никого не приметила.

И тут её как обухом ударило: а тут больше никого и нет. Только она.
_________________

Новая Ховард!! Отличная новость Большое спасибо за новый роман
Девочки, легкого вам перевода
_________________