Цена ошибки - жизнь

Практически все присутствующие держались порознь, не стремясь познакомиться и узнать что-то друг о друге.
- Надеюсь, там нет пункта, что выигравший обязуется перевести все деньги на благотворительность или в какой-нибудь фонд? - Бонита натянуто улыбнулась ближайшей соседке, хотя та тоже явно не одолела смысл подписываемого и просто ставила росписи там, где надо.

Голова становилась тяжёлой. Бонита почему-то чувствовала себя почти так же, как после перехода через приграничные территории. Позади - долгая, выматывающая, изнурительная дорога, дико хочется спать, но засыпать нельзя, надо продержаться ещё немного, чтобы отойти подальше до безопасного места. Нельзя спать, ещё чуть-чуть... Голова, не слушаясь никаких уговоров, откинулась назад, на спинку кресла. Глаза закрылись - сон всё-таки победил.

Бонита открыла глаза и оказалась в старом кошмаре: они переходят границу и их поймали. Правда, её тогда на самом деле не поймали, Боните удалось укрыться, а вот её брату Начо - нет. Его схватили пограничники, чем-то похожие на вот этих парней, только форма другая. Он сидел, закованный в наручники, и она видела из укрытия, как его обыскивали, как нашли наркотики, которые, как оказалось, он нёс... И как Начо увезли. Потом до дома дошла весточка, что он умер в американской тюрьме. У Бониты наркотиков нет, им неоткуда взяться, но от ассоциаций с прошлым ей страшно. К тому же она связана и беспомощна, а у этих людей оружие, от чего ей ещё страшнее.

Эти придурки, видимо, жрали слишком много бургеров и выпивали немеряно бухла.
Таскать их в фургон было той еще задачкой.
Дрю втащил последнего и злобно выругался, пнув его носком в охотничьем ботинке. Вот мл*! Чуть руки себе не оторвал этой тушей.
Игры. Ну, поиграем чутка, деточки, поиграем.

Джо с Дином уже упаковывали всех покомпактнее, кто-то сел за руль. Дрю остался внутри. По пути имел удовольствие слушать стоны одной из разожравшихся с*чек. Пинай, не пинай, орать не перестанет.
Он заранее ее возненавидел. Пусть Крупье даст отмашку - пристрелит мигом и с удовольствием. Одной проблемой меньше на грязной планете.

Передышка была короткой. Лес ждал.


Ты смотри, уже очухиваются. Хорошо.

- Эй, жертвы абортов ваших г***ных мамочек! - рык Дрю можно было услышать за милю отсюда. Проснувшийся испуганно замотал башкой, ища источник звука. - Подняли свои ж*пы и быстро - подчеркиваю, быстро - понесли их по направлению к зеленым листикам и бэмби!!! Отстающие будут лежать тут с дырками в безмозглых черепушках!
Для убедительности он поднял АК-47 и дал очередь в воздух.
- ЖИВО!
_________________

Голова раскалывалась так же сильно, как после бутылки коньяка, был у Кейт подобный опыт в юности. Зареклась его повторять, а потому очень удивилась своему состоянию.
Разлепила дрогнувшие ресницы, защурилась от яркого солнца, повернула голову, чтобы что-то разглядеть, отчего та заболела еще больше - по вискам будто молотком шандарахнули. Кейт попыталась потереть ноющие виски, но поняла, что не может поднять руку. Ее удерживала тяжесть чужой руки, привязанной к ней веревкой, спасибо, что не симпатичными браслетами называющимися наручниками. Был у нее однажды такой клиент, возомнивший себя топом, но на деле оказавшийся почти импотентом.
И все же надо было заставить себя подняться на ноги, рассмотреть лежащего рядом с собой мужчиной около сорока, не очень симпатичного на первый взгляд и лысоватого, с округлым лицом и короткими ногами. Еще бы понять кто это? Точно, она же видела его в месте сбора. Один из участников. Игра.

Нацеленный пристальный взгляд выражал что угодно, но только не дружелюбие. Ну, что ж. Шампанское закончилось, бокалы разбиты и осталось только не порезаться о тонкое стекло.
- Хэй! - тихо позвала Кейт соседа, пока лежащего в отключке. - Хэй, мистер! Вы в курсе что здесь происходит? Да очнитесь вы уже!
Разозлилась и толкнула его в бок. Не видя реакции, снова осмотрелась. Вокруг только песок, если не считать лесополосу впереди.

Голос одного из охранников? наблюдающих? цепных псов? как это по-английски? не важно, главное, что голос одного из охранников заставил сильнее трясти привязанного к ней мужчину, которого она при всем желании не сможет потащить за собой.

Это был веский аргумент. Самый веский из всех, что Кейт доводилось слышать. Ее сосед наконец-то очнулся, и они ринулись в лес, зачем-то пригибая головы и переплетая ноги, утопающие в песке. Давно ей не было так страшно. Страх подгонял, заставлял двигаться и не оборачиваться назад. Если не видеть проблемы, то ее нет. Жаль, что нельзя спрятать голову, как страусу.
Рядом бежали люди. Еще несколько пар, разделенных по каким-то непонятным для Кейт признакам. Наверно, именно так чувствовали себя пленники, захваченные фашистами. Господи, спаси и сохрани.

Кастор, если надо - поправлю

Рой силится открыть глаза, но тут же снова закрывает от сильной рези в них. Делает еще попытку и открывает по очереди то правый, то левый, привыкая к яркому освещению. Глаза слезятся, а голова раскалывается, словно с бодуна. Пытается вспомнить, где был и что пил, но словно черная дыра памяти заволокла его. Рой пытается поднять руку, но та поддается тяжело и, немного приподнявшись на одном плече с трудом поднимает голову и разлепляет веки, пытается увидеть, что мешает ему. Рядом с ним женщина, привязанная своими руками к его рукам. Рой продолжает часто моргать, прогоняя головную боль и резь в глазах, и пытаясь вспомнить - какого черта он здесь делает? И почему он лежит на земле? И кто это такая? И что вообще было? И было ли вообще? Слух улавливает движение, и Рой замечает, что не только они в таком плачевном состоянии, а и все те, кто раньше был с ним в одной комнате. Палмер все еще пытается поймать в памяти хоть что-то. Последнее что он помнил, как вошел в комнату и что-то подписал, а дальше…. пустота. На то чтобы осмотреться времени не оказывается, это занятие прерывается громким криком.

Услышав выстрел, Рой втянул шею в плечи. Во рту пересохло, а сердце забилось сильнее от непонимания ситуации и какого-то первобытного страха.
Рой не знает в чем дело и в какое дерьмо он вляпался, но он точно знает, что надо уносить ноги отсюда. А пристегнутая к его рукам девица чертовски ему мешает.

- Твою мать! – Рой живо пытается подняться и встать на ноги. Дергает рукой ту, что была привязана к нему, помогает подняться, придерживая за локоть, и тянет на себя. – Поднимайся!

- Давай, давай! - торопит Рой девушку и с опаской смотрит на мужиков с оружием и остальных.

Бонита старалась незаметно покрутить руками, проверяя, насколько крепко связаны руки. Это оказался пластик, а не верёвка, и пластик не хотел поддаваться робким попыткам увеличить кольцо вокруг запястий. Слишком близко к ней лежал какой-то парень и она то и дело натыкалась уже на его руки.


Охранник проорал всем бежать в лес и Бонита вскочила на ноги, и тогда поняла, почему так натыкалась на парня: её руки были не просто связаны, а и привязаны к его связанным рукам. Снова поднималась на ноги она уже более осторожно, чтобы не упасть.

Она выругалась на испанском. Может, это и шоу, но автомат звучал очень по-натуральному. Ей не хотелось проверять, настоящие ли в нём пули. Разум охватил один-единственный инстинкт: выжить. Бежать отсюда, найти укрытие. Скованные руки станут проблемой потом, сейчас главное - бежать.
Думать о том, как бежать вдвоём некогда. Но бегала же она когда-то в детстве, держась за руки? Сейчас почти так же, только второй рукой не помахать. Девушка извернула ладонь, чтобы взяться за руку своего напарника: так бежать должно быть легче, чувствуя руку и темп друг друга.
- Бежим! - Бонита срывается с места.

Исправлено.

Люди, откуда свободные руки? Ваша левая рука соединена с правой человека из связки, а правая с его левой. Если вы встанете лицами друг к другу, то сможете опустить руки вдоль тел.

Его жизни всего несколько месяцев, и то часть из них - это белые стены больницы и писк аппаратуры. И небо в окне. Низкое, южное, глубокое, как чёрный бархат. Почему-то действие лекарств, которыми его обкалывали всегда кончалось ночью, и тогда начиналась боль. Только алмазная россыпь звёзд за окном, такая знакомая, словно старый друг, помогала отвлечься от того, чтобы не выть в голос. Кастор долго и мучительно пытался найти ответ на вопрос, кто же он такой, но ответ не приходил. Врачи в один голос твердили, что нет ничего удивительного, с такими-то травмами, удивительно, что вы вообще выжили, сэр. Как только физически восстановитесь, вернётся и память. Но время шло, никакие кости не срастаются вечно, Кастор уже встал на ноги, а память к нему так и не возвращалась.
- Извините, сэр, человеческий мозг такой сложный аппарат, мы до сих пор толком не знаем, почему в нём иногда что-то ломается. - Бубнил человек в белом халате рассматримая снимок томограммы мозга. - Возможно, вам для восстановения воспоминаний нужен эмоциональный толчок, что-то или кто-то знакомый.
Очень умные слова, чёрт его побери, где же взять этого кого-то или что-то? По совету врачей Кастор и стал участвовать в различных шоу с одним единственным вопросом - кто я? Неужели никто не может сказать, кто я? Мне сорок лет, ну или около того, не в вакууме же я жил до сих пор?

Новое шоу. Кастор подъехал в заштатный городишко, удивляясь месту проведения. Хотя организаторам наверное виднее. Дюжина участников, он даже толком не успел никого рассмотреть, познакомиться... впрочем, у него ещё будет на это время. Шампанское и бумаги, которые надо подписать, Кастор начал было вчитываться в мелкий шрифт, но текст ничем не отличался от десятка других подобних конрактов, да ещё в голове что-то замутилось, так что он быстро подмахнул последние страницы, почти не глядя. После чего провалился в темноту с привычным запахом лекарства.

Сознание возращалось медленно. Знакомая тяжесть в голове - он что, снова в больнице? Хотя нет, вряд ли. Кастор кое-как сел, не понимая, почему так трудно двигаться и морщась от звона в голове и слепящего солнца. За руки кто-то дёргал, требуя встать и очнуться. Женщина... А почему они связаны?
Выстрелы рядом и грубый окрик не очень-то прояснили ситуацию, но пробудили чувство самосохранения. Поднявшись на всё ещё ватные ноги Кастор побежал к лесу, постоянно спотыкаясь и дёргая связанными руками прикреплённую к нему женщину. Или это он прикрёплён к ней? Какая нафик разница?
В него никогда ещё раньше не стреляли. Кажется.
Что-то это не очень похоже на игру, на шоу.
Или это вступление? Чтобы прониклись реализмом?

- Не тяни меня так, - выдохнул он на бегу, - я не могу бежать быстрее.

Террелл смачно сплюнул жевачку на землю и прищурился. Из глаз текли слезы. Это что за х...я!!!! Он не верил, что это происходит с ним. Еще никогда Террелл так не унижался. Голова раскалывалась, а в ушах что-то гудело. Странно что от одного бокала шампанского его так развезло. По его лбу текла струйка пота, которую он намеревался смахнуть, но обе руки его были скованы. Только тут он увидел девицу, которая была прижата к левому боку. Он пошевелился. И смачно выругался. Их просто поимели. Он смутно вспомнил, как проводил по бумаге ручкой. Твою ж мать! Какого черта он что-то там подписывал? Ведь еще с малой скамьи, когда только-только пришел на ринг, его менеджер говорил. "Не подписывай никаких бумаг. Пока не будешь четко уверен в своих правах. Иначе твою задницу поимеют в разных позах, парень." И вот теперь это пророчество сбывается. Он сильно дернул руки на себя. И девица уперлась в его бок сильнее.

Террелл еще раз издал несколько десятков смачных выражений. С каким удовольствием он бы размозжил этому уроду голову. Охранник стрелял им в ноги!!!! Террелл рыкнул.
- Эй, рыжая, а ну не отставай.
Он видел, что девица старается не отставать, но у нее это слабо получалось. И она нет-нет, да тормозила их пару. Тогда он не церемонясь долго, изловчившись перекинул как мешок картошки ее через плечо побежал к тому самому спасительному лесу.

Когда Бонита читала про то, что шоу будет на выживание, она представляла себе это далеко не под дулами автоматов. Не такое выживание, а попроще: голодать, находиться в некомфортных условиях, есть что-то неудобоваримое, самостоятельно заработать на еду или добыть её в природных условиях. О таком кошмаре, как сейчас, она и подумать не могла.
Да ещё и с такими помехами в виде наручников, плюс напарников по наручникам.

- ***! - Бонита снова ругнулась, начиная заваливаться на одно колено. Бежать по песку не так просто, ноги в нём то вязнут, проваливаясь, то натыкаются на неожиданные твёрдые участки. Слаба Богу, парень оказался шустрым, и, всего лишь пару раз чуть не упав, она подладились друг к другу, умудряясь сохранять равновесие относительно их общей разнобойной конструкции и добежать до леса. И уже там, гонимые инстинктом, пробежали мимо первых деревьев, подальше от края леса и опустились на землю под прикрытием стволов деревьев.

Почему так больно... Я не могла понять... вспомнить, что со мной случилось, но, черт возьми, тело затекло в какой-то неудобной позе, а голову и руки пронзала жгучая боль. Ко всему прочему кто-то орал, громко, что не значит понятно.

Открыв глаза, я почувствовала себя заложницей терористов. Мужчины в масках с автоматами в руках, смотрели на нас сверху вниз и пусть я понимала не все, но их тон не был дружелюбным. Нащупать землю руками не получалось, я не могла отвести руку в сторону и постоянно натыкалась на чужие. Люди вокруг... неожиданно я узнала жгучую брюнетку, заговорившую со мной там, где мы заполняли бумаги. Шоу! В этот момент мужчина вскинул оружие и выпустил очередь в воздух. Ничего себе шоу. Громко всхлипнув, уперлась пятками в землю и оттолкнулась. Боль в руках стала резче. Связана. Тонкий пластик обхватывал мои запястья и, больно впиваясь в кожу, связывал меня с амбалом рядом. Отталкивающий экземпляр, огромный, лысый, бесцеремонный. Я дернулась, но результата это не принесло.

Я закричала от страха, интуитивно понимая, что нас собираются расстрелять. Лысый вскочил на ноги и дернул меня за собой. Затекшие ноги меня не слушались, я не поспевала за ним.
- Подождите, - попросила я на болгарском, пытаясь приноровиться к его огромным шагам и бегу. Но ноги путались и я понимала, что если упаду, он на бегу пнет меня в лицо или голову. - Подождите! Пожалуйста!

Он что-то прорычал на бегу, а затем наклонился, подставляя плечо, и я догадалась, что он хочет закинуть меня себе за спину. Я совершенно не понимала, что происходит, как получилось, что нас хотят убить. Я не хотела, чтобы этот здоровяк подходил ко мне близко, но инстинкт оказался сильнее. Перекинув одну руку за его голову, уперлась локтями в его плечи, оттолкнулась ногами от земли и запрыгнула на его спину. Наверно бежать, скрестив руки на груди, с такой тяжестью за спиной было не легко, но что мне оставалось? Что оставалось ему? Он бежал не так быстро как другие, но и мы, наконец, оказались среди деревьев. Я не могла толком посмотреть куда несется лысый, постоянно приходилось закрывать глаза, чтобы их не выхлестнуло ветками. Но через некоторое время он начал уставать и перешел на шаг.
- Спустите меня на землю, - сказала на болгарском и добавила на английском, - Вниз. Пусти.
Он скинул меня как мешок с картошкой. Руки перекрутились в пластмассовых путах и из глаз брызнули слезы.
- Руки, руки, - запричитала, пытаясь найти для них более удобное положение. - Открыть. - Посмотрела на лысого, - Свобода.

Кейт вспомнилась песня "связанные одной целью, скованные одной цепью". Бардак в голове абсолютный. Лучше бы ей пришло что-то адекватное, например, как перестать ждать выстрела в спину и при этом оставаться живой и невредимой.
До сих пор в ушах слышались звуки очереди. Будто кино смотришь, дешевый американский боевик с тобой в главной роли. Скажите же ей уже наконец, что все это шутка! Чья-то злая и тупая шутка. И что скоро все прекратится, они вернутся в зал и выпьют еще шампанское, успокаивая нервы. Нет. К черту шампанское. К черту любой алкоголь. Даже воду бы теперь побоялась брать у этих людей, хотя пить хочется неимоверно. То ли от бега, то ли от снотворного, которое им подсыпали. С какой целью? Привезти их сюда могли и просто повязав глаза.


Если бы не их разница в росте, бежать было бы гораздо легче. Сейчас же путались ее широкий шаг и его узкий.
- Если не хочешь, чтобы я тебя тянула, шевели ногами быстрее. Меня Кейт зовут. Не могу сказать, что рада знакомству, но обстоятельства не выбирают. Давай, не отставай! Добежим до леса, сможем хоть как-то спрятаться. И притворится. Знаешь как в России говорят: Нельзя увидеть лес за деревьями. Жаль, что мы не деревья. - Ее смех был истеричным и прерывистым из-за бега. - Надо подумать куда дальше. В лесу легко заблудиться. Там полно диких зверей. Хотя самые опасные позади. У которых оружие. Бл*ть! Это же надо было так влипнуть! Непонятно с кем в связке, неизвестно где. Это только у меня, наверно, так могло быть - попасть в еще большую ж*пу, убегая из другой ж*пы. Круглая неудачница!
Кейт рассерженно пнула песок и повалилась на бок, утягивая за собой мужчину.

Буду утром. Можно тушковать.

Террелл бежал быстро, не чувствуя тяжести. Такие тренировки для него были привычны. Сколько миль он пробегал с тяжестями и не сосчитать. Сколько пота пролил на песок. Правда тогда никто не стрелял ему в спину. Да и в ухо никто так громко не дышал. А это еще больше его заводило и придавало скорости его движениям. Они одними из первых добрались до леса. Рыжая что-то говорила вслух. Террелл не вслушивался. Одно их двух, либо у него помутился рассудок после шампанского, то ли она говорила на каком-то не понятном для него языке. Мужчина остановился на небольшой полянке и сразу же сбросил рыжую на землю. Запястья рук туго сжали наручники, впиваясь в кожу. Ему не было больно. Он к ней привык. С самого раннего детства. Его словно готовили к этому дню. Отчим сильно бил его в детстве. Пытаясь причинить боль мальчику, чтобы тот заплакал. Но Терррелл терпел. Всякое действие имеет противодействие. И чем сильнее Террелл пытался противостоять пыткам отчима, тем ужесточеннее они становились.

Его напарница что-то жестикулировала, показывала на наручники. Он не идиот. Хотя многие могли бы с ним в этом поспорить. Правда не решались. Он посмотрел на тонкую пластмассу, сильно впивающиеся в их кожу. На запястьях у рыжей проступали темно-красные полосы. Еще чуть-чуть и кровь пробьется сквозь кожу. Террелл напряг мускулы рук, сжимая ладони в кулак. Попытался порвать эти оковы. Но не получилось.
- У тебя есть что-нибудь режущее? - обратился к рыжей.
Поняв бессмысленность вопроса, Террелл стал думать, как освободиться от этих чертовых наручников.

От чего пришла в себя Айви она сказать не сможет. Толи от чувства что её уронили, или от того что руки затекли, а может злой крик:

но вероятнее это от уже ранее услышанного звука автоматной очереди.
У неё получилась сесть, но встать самой было сложно. Её руки крест накрест были скованны стяжками с руками молодого парня.



- Эй, вставай пока не пристрелили, - зашептала она парню и потянула его на себя.