Зачет по тварезнанию (18+)

 » 13. Лайна

В процессе внеучебной практики по тварезнанию. Шли к косорылу, но промахнулись

Торнсен собрался так быстро, что, казалось, его саблерог под зад подпихивал. Я даже не успела придумать, что с собою взять, кроме счетчика и ножа, а он уже был готов на выход. Я добавила в его небольшой рюкзачок (не в тот, который он пер от телепорта, а в уменьшенную версию) пару приборов и несколько контейнеров под экскременты. А что он такой счастливый? Непорядок. Он прогулы отрабатывает или в увеселительный тур собрался?
Сало, хлеб и сыр (последний меня так обрадовал, что я с трудом сдержала слюну) я на правах старшего, сильного и главного забрала к себе. Мы наполнили фляги водой, и в довершение сборов я приторочила к своему рюкзачку небольшой котелок.
– Вы ж с утра не завтракаете! – возмутилась старушенция, увидев его.
– Это с утра мы не завтракаем, – согласилась я с ней. – Не то что в обед. В обед позавтракать – милое дело.
И пока баба Тоя пыталась найти хоть какую-то логику в сказанном, скрылась в лесу. Привычно бросила маячок на ближайшую сосну и зашагала вглубь. Торнсен не отставал, шел легко и споро. Однако минут через десять в таком темпе окликнул:
– Куда мы несемся, как потерпевшие от плащекрыла?
Я задумалась. И правда, куда? Повернулась к студенту.
– Судя по счетчику остаточной активности, здесь много тварей, – пояснила я. – Вчера я видела косорыла. То есть, относительно недавние следы крупного косорыла.
– А теперь мы идем его искать? – ровно поинтересовался Торнсен.
И от него слабо пахнуло магией. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но явно перестраивался в режим боевой готовности. Хороший мальчик. Надежный. И мощный маг, что в нашей ситуации немаловажно.
…И красивый.
– Ну, не то чтобы его, – протянула я, отводя взгляд от его рта. Да, крупноватого, но… – Я просто хочу оглядеться.
– Потому и несетесь? – насмешливо поинтересовался Торнсен.
– Нет, просто хочу отойти подальше от избушки.
– Боитесь, что баба Тоя учует сало?
– Не нравится мне «баба Тоя», – буркнула я, но лицо Кейрата резко застыло, превращаясь в маску, и я поспешила пояснить: – Это очень странно: пожилая женщина, одна, без явных источников питания, оторванная от мира – и вокруг множество тварей. Букетики эти странные…
Льдисто-синие глаза Торнсена начали оттаивать.
– Вы считаете, что твари – ее рук дело? – спросил он нейтрально.
Но как-то свысока. Не в смысле роста, там и так всё ясно. А будто я была несмышлёным ребенком. А он – убеленным сединами стариком.
– А у вас есть другое объяснение? – вскинулась я. Может, слишком явно.
Он послушно умолк.
… Оставив послевкусие недосказанности. И чего было начинать, если не собираешься заканчивать?
Я мысленно выдохнула и отвернулась. У меня вообще другая цель. Вокруг шумел подозрительный, как старушка Тоя, лес. В котором где-то спрятались коварные твари. Ну а кто не спрятался – я не виновата, в общем-то. У меня для вас, коварные твари, есть вон какой огромный и сильный Торнсен.
Я быстро оглянулась. Да, огромный и сильный.
Счетчик сегодня тикал меньше. Или мы пошли не в ту сторону. Я направила прибор в сторону максимальной следовой активности и жестом показала следовать за мной. И не шуметь. Впрочем, для своих габаритов парень двигался практически бесшумно.
– О, смотрите, Торнсен, – я остановилась возле мощного дерева, у корней которого лежали ветки с подсохшими ветвями. – Здесь была ночевка саблехвостого выпеня. Он устраивает лежбище на земле. Обычно выбирает вывалень, но, видимо, не повезло, поблизости ничего подходящего не оказалось. Видите, он нервничал?
Я сдвинула ногой ветки, показывая характерные прерывистые следы когтей на земле и ветвях. И провела пальцем по поврежденному стволу. В нижней части дерева виднелись ровные порезы.
– Это он лежал и дергал хвостом, – пояснила я. – Вы знаете, что выпень прекрасно лазает по деревьям?
Парень помотал головой.
– Я тоже не знала, – поделилась я. – Это обнаружилось в отчетах о практиках у вас в Академии.
– У нас в Академии, – поправил меня студент.
– Я так и сказала, – я сделала вид, что не заметила намека.
Торнсен промолчал. Недовольно. Хе-хе. Мне почему-то нравилось его дразнить.
– А почему он не вернулся на предыдущую лежку? – задал парень неожиданный вопрос. – Они же способны телепортироваться. Выкопал бы берлогу, и мотался в нее каждую ночь.
– Умный вы какой, – буркнула я. – А он, наверное, неумный. Не додумался до такого гениального решения. Торнсен, достаньте из рюкзака контейнер и наберите пробу экскрементов.
– Чьих? – он задрал правую бровь, и у меня возникло желание врезать его по лбу. Встать на цыпочки и врезать.
– Выпеня, Торнсен. Выпеня.
– А где я их возьму?
– Где-то там, – я ткнула рукой за ствол. – Он всегда испражняется возле лежанки. Ну, давайте, давайте. Время идет, уже и позавтракать пора.
Студент поперхнулся.
– Очень вовремя, – проворчал он и пошел в указанном направлении, старательно хрустя подсохшими ломкими ветвями.
Из-за дерева слышалось недовольное бухтение и шуршание.
– Кейрат, вы там палочкой, что ли, воспользуйтесь, – крикнула я ему вслед.
– Что бы я делал без ваших советов! – он появился, разгибаясь из-под ветвей, с перекошенным лицом. – Вы специально придумали эту экзекуцию для нерадивых студентов, да?
– Вообще-то, нет, – ответила я. – В смысле, не я придумала. – Дождавшись, когда на лице Торнсена мелькнет недовольство, я продолжила. – И не для того. Мы по-прежнему очень мало знаем о тварях. Вы заметили, что эти экскременты практически не пахнут?
– Не заметил. Я не дышал рядом.
– Напрасно. Они действительно практически не имеют запаха. А это говорит нам, что выпени практически не питаются животной пищей.
– Вы хотите сказать, что они травоядные? – на лице парня промелькнуло удивление.
– Какая разница, чего я хочу? Да, они травоядные.
– А зачем им тогда?.. – Торнсен потряс растопыренными пальцами у себя перед лицом, видимо, изображая клыкастую морду.
Я пожала плечами.
– Идемте, Торнсен. Вы же не хотите завтракать прямо здесь?
– Я уже вообще не хочу завтракать, – буркнул он.
Надо же, какие мы чувствительные! Ладно, мне больше достанется.

Разумеется, он соврал. Мужики всегда обещают: «Да чтобы я?! Да ни за что!» И что? Я еле успела спасти от рук Торнсена последний кусочек сыра!
По дороге я нарвала ароматных трав и веточек, Кейрат развел небольшой костерок, и теперь у меня в руках была кружка с божественным отваром. Я привалилась спиной к гигантскому стволу, глядя на лучи солнца, просеивающиеся сквозь хвою, и в душе бурлили пузырьки счастья. Много ли нужно человеку? Хороший завтрак, целительный горный воздух, пропитанный запахом мхов и смолы, тишина… Хорошо!
– Что? – спросил Торнсен.
– Хорошо, говорю. А вы знаете, Торнсен…
– Кейрат.
– Хорошо, – мой взгляд зацепился за характерную проплешину среди веток. – Если знаете – то «Кейрат», если не знаете, то «Торнсен».
Вообще-то я хотела поделиться идиллией на душе, но если мы тут в игры решили поиграть…
– Так нечестно! – возмутился студент.
– Ха! Не в вашем положении торговаться, – напомнила я.
– Ладно, говорите, что там я должен знать, – обреченно согласился он, сыто откидываясь прямо на траву и закладывая руки под голову. Слабый ветерок ворошил его чуть золотистые пряди. Сбоку было особенно заметно, что Торнсен – не лей. Вот на профиль Сафониэля можно любоваться бесконечно. Это настоящее произведение природы! А у Торнсена нос был… крупный. И подбородок мощный, выдающийся. Упрямый подбородок. Неидеальные по отдельности черты при этом складывались в удивительно гармоничное и очень мужское лицо.
…Всё-таки когда он лежит, он не так подавляет, чем когда стоит. Хотя, когда у него стоит, он и лежит как-то… подавляюще…
Это всё избыток магии! Нужно срочно помагичить. Забрести подальше, и долбануть так… Чтобы разогнать всех тварей в округе. Но это очень далеко нужно зайти. А то кого я буду изучать?..
– …Видите, во-он там, немного левее солнца, – вернулась я в реальность, – заломанные ветви. Кто это был: воплежуть или косорыл?
Торнсен одним резким движением перетек в сидячее положение, повернувшись ко мне спиной с мощными плечами. Косая сажень везде.
– Я бы, конечно, мог вспомнить, что вы вчера видели косорыла, и сказать, что это он, – начал студент, на секунду развернувшись ко мне корпусом.
– Но?..
– Не погоняйте, Джелайна, не запрягали, – рассмеялся он, и глубокие складки-ямочки прорезали его щеки. – Но я уверен, что это воплежуть.
– Даже уверены?
– Более того, это был напуганный воплежуть. Видите, «туннель» пробит горизонтально. Обычно воплежуть в лесу летает ниже, там где уже нет ветвей, одни голые стволы. А здесь он ломился через ветви, надеясь уйти от опасности. Причем серьезной опасности, иначе бы он просто взмыл в небо.
– Хорошо, – кивнула я. – А почему не косорыл?
– А потому что косорыл в случае опасности зарывается в верхний слой почвы и прикрывается иллюзий. А просто так он по лесу не летает. Он взбирается по стволам наверх и обычно уже оттуда взмывает.
Сказать, что я была потрясена… В общем-то ничего не сказать.
– Вы сталкивались с ними на боевой практике?
– Если честно, нет. Дайна миловала. Но я читал вашу статью в «Вестнике тварезнания», – он развернулся ко мне. – Называлась она «Сравнительная этология тварей третьего класса опасности». Так что можете звать меня просто «Кей».
Блондин подмигнул, выдрал какую-то травинку, сунул ее в рот и снова завалился на землю.
Это был шах и мат.
– Но там же нет картинок, – напомнила я, чтобы хоть чем-то заесть горечь поражения.
– Там и пяти страниц нет, – вернул мне Торнсен. Точнее, Кейрат. Нужно привыкать называть его «Кейрат». – Так что уснуть я тоже не успел. К тому же ее написали вы, – он на секунду бросил на меня хитрый взгляд.
– Ну, не я, а Сафониэль лей Гроссо и я, – возразила я.
– Вот не надо, Джелайна. Его статьи я тоже читал, – саркастично заявил этот з-з… знаток.
– Еще скажите, что вы действительно сами сдали термаг на сто баллов.
Кейрат лишь улыбнулся. Так, как обычно улыбаются самоуверенные мужчины.
Но в следующую секунду он сел, а еще секунду спустя стоял в середине полянки и оглядывался по сторонам. Я тоже заметила это. Лес вокруг в один момент стих. Исчезли звуки птиц, насекомых и даже шум ветвей. Как в нас вбивали все шесть лет университета, спустя пару ударов сердца я была спиной к спине с боевиком. Я скорее почувствовала, чем увидела его удар. Два удара сердца на дубль – скорректированный парный удар, который должен нанести боевик, и я раскрыла шатром щит. Удар в контур я тоже ощутила, потому что не имела права оборачиваться. Моя обязанность – держать периметр в своих ста восьмидесяти градусах. Но это и не требовалось. Тварь почти черканула щетинистым брюхом по щиту. Хвост, усеянный крупными, как кинжалы, колючками, метался из стороны в сторону.
А потом она развернулась.
Дайна, какая же она была страшная! Щелки глаз полыхали синим огнем. Морду окаймляли острые гребни. Гребень из жестких пластин торчал посередине груди.
– Лайна!
Я опустила контур, набирая полную грудь воздуха и считая удары сердца. Первый сгусток силы влетел твари прямо в морду, и ее облик исказился сквозь файербол, как через пленку мыльного пузыря. Это был мощный выброс. Очень мощный. Для третьего – вообще нереальный. Тварь дернула головой. Но даже не остановила полет. Ту-тук. Тварь открыла пасть, намереваясь нанести ответный удар.
– Падай!
Я послушно упала, ощутив, как поднялись волоски на голове, когда над ней пронесся четвертый пылающий шар. Торнсен подхватил меня в полете и ушел вбок перекатом, накрывая меня своим телом. Я сжала зубы, растягивая контур на горизонтальное тело Кея, скорее угадывая его границы, чем зная их. Щит содрогнулся, хотя ему досталось по касательной – основной удар пришелся туда, где мы стояли минуту назад.
И на лес снова опустилась тишина.
На это раз – спасительная.
_________________

 » 14. Лайна

В избушке, временно переименованной в "базу практики"

Я разжала зажмуренные, как оказалось, глаза, и обнаружила Торнсена над собой. Ничего неожиданно в этом не было. Я всем телом ощущала, что он… сверху. Но ощущения эти были… необычными. Незнакомыми. Неправильными. И расстояние до его губ было непозволительно близким для преподавателя и студента. Даже для пары «боевик – защитник» слишком. Конечно, после такого боя его вряд ли можно считать опасным.
Я поерзала, пытаясь выбраться из-под тяжелого тела.
…Ан-нет, хе-хе, можно считать опасным. И тут даже считать не нужно. Разве что про себя, чтобы успокоиться. Потому что когда тебе в причинное место упирается «косая сажень», а у тебя год не было мужика, это немного сбивает. С толку. Я чуть сдвинулась вперед. Не в тот «перед», который сейчас был сверху и откуда меня прижимал к земле студент, а тот, который вверх. Ну, то есть я от него немного отползла. Сантиметра на три. Дышать сразу стало легче.
– Мне кажется, она уже улетела, – я попыталась произнести как можно уверенней, и даже посмотрела в глаза Торнсена. В черные с синим ободком глазищи.
От его взгляда волоски на шее поднялись, будто над ней стая файерболов пролетела. Нужно срочно посмотреть куда-то в другое место. Взгляд скользнул на его губы. Я сглотнула набежавшую слюну.
Где этот косорылов Сафониэль, когда он так нужен?!
Торнсен молчал.
Ну, в этом как раз ничего необычного не было.
Я сообразила, что до сих пор держу щит. Контур сбросился с еле слышным хлопком, и мышцы, которые до этого момента, как выяснилось, были напряжены, как камень, резко расслабились.
– Кейра-ат, – позвала я. – Тварь улетела. Дайте мне встать.
Он перекатился с меня на бок, а потом, застонав, свернулся обнимая согнутые колени.
– Вы ранены?! – испугалась я.
– Нет, – он медленно поднимался. – Третий раз за день резерв качается. Извините.
Его лицо было словно каменной маской, и только в глубине глаз плескалась физическая боль.
– У вас иней на голове, – вдруг поняла я.
– Поседел, в смысле? – невесело хмыкнул парень.
– Нет. В прямом смысле, – я потянулась, чтобы провести по белесому налету на его волосах, но неловко отдернула руку. Он мой студент, между прочим.
И отвела взгляд.
О, Дайна!
Вся поляна была покрыла инеем. Бахрома из тонких иголочек покрывала заледеневшие травинки, хвою деревьев и даже кору. И даже головешки, служившие топливом для нашего костерка. Нужно ли говорить, что огонь погас, будто его там никогда и не было?
Выглядело потрясающе красиво, волшебно, дико и пугающе одновременно. Локальная зима посреди бушующего лета.
Торнсен присвистнул. До него тоже дошло.
– Что это было?
Не уверена, спрашивал ли он моего экспертного мнения, или это был эвфемизм выражению: «Ох, ты ж кривовывернутый жабоморд мне в печень!» Ну, или куда-то еще. Не будем уточнять.
Я взяла себя в руки и ответила, как положено педагогу высшего магического учебного заведения:
– Я не поняла, кто это был.
А не «А косорыл его, мать его, косорылиху, за правую заднюю лапу, знает!», как очень хотелось.
– Да, он так стремительно напал, – согласился Торнсен.
– Нет, Кейрат, – обратилась я к нему по имени, раз уж продула. – Видите ли, я его разглядела, и спереди, и сзади. Проблема в том, что я никогда не слышала о такой твари. Не знаю, куда нас по случайности закинуло телепортом, но это место заслуживает стать местом Императорской экспедиции куда сильнее, чем Южные горы, – я обвела взглядом полянку. По краям уже началась капель. – Нам нужно найти возможность связаться с Сафониэлем, – и, наткнувшись на в секунду заледеневший взгляд, добавила: – Леем Гроссо. Думаю, первый день полевых исследований прошел успешно, – бодро подвела я итоги. Все же живы? Значит, успешно. – Можно возвращаться на базу практики.
Возвращались мы молча.
Наверное, мы выглядели достаточно мрачно, чтобы старушка нас не трогала. Торнсен занялся обедом. Или печкой. Чем-то занялся, это главное. Меньше всего я сейчас хотела, чтобы меня отвлекали и дергали. Я забралась на чердак, достала из рюкзака экспедиционный журнал, пока девственно-чистый, и подробно записала свои наблюдения. Эх, нужно было сразу начинать! Я с трудом вспомнила показания счетчика по дороге от телепорта к избушке. Написала приблизительно. И следы косорыла не замерила. И твариметрические данные с лежки выпеня не сняла. Расслабилась! Обвиняла Торнсена в том, что он отнесся к практике как к увеселительной прогулке, а сама?!
Рядом, успокаивающе урча, дрых Гррых. Когда он появился, я не заметила. Просто в какой-то момент осознала, что рядом с моим бедром урчит что-то мягкое. Лежит и урчит. Не прогонять же. Он так доверчиво ко мне прижался.
Добравшись в журнале до сегодняшнего дня, я стала зарисовывать незнакомую тварь. Морда мне прямо удалась. Не с первого раза, правда, но получилась, как настоящая. Я магически добавила синего света в глаза и содрогнулась – так узнаваемо вышло.
Меня потряхивало от возбуждения. А что, если мы сегодня открыли новый вид тварей? Конечно, все твари давно описаны и, возможно, это – какой-нибудь реликт, затерянный в дебрях косорыл знает каких лесов, и его описали когда-то давно, еще до старушки Бланчифлоер Т. леи Моро. Так давно, что ко времени сотворения ею бессмертного труда по тварезнанию о нем успели забыть. Но – просто представьте на секундочку! – но вдруг это действительно новый для науки вид? Его же нужно как-то назвать!
Морозец. Коротко и по сути.
Твариней.
Застудень.
Лютостужень.
Лютостужень – вполне научно вышло. Уж не хуже, чем косорыл. Или огнеплюй.
Сафониэль весь обзавидуется, когда про него узнает! Ладно, я, так и быть, дам ему право назвать лютостуженя самому.
Лютостуженем, хе-хе.
Сбоку недовольно зашуршал Гррых, накрываясь пушистым хвостом вместе с мордочкой. Не оценил моего хихикания. Кому не нравится, того не держим.
…Интересно, а можно использовать мелкозубов в качестве носителей сообщений? Они же, по идеи, в любую точку могут телепортироваться. Из любой. Удобно бы было.
Я вернулась мыслями к новооткрытой твари. Вдохновившись мордой, я принялась за тело. Но тело не получалось. Я десять раз стерла и нарисовала его снова. Наконец, вырвала измочаленный от бесконечного стирания лист, смяла его в комок и зашвырнула в дальний конец чердака.
Сбоку что-то колыхнулось, и комок бумаги завис в воздухе – в зубах Гррыха. Довольная, судя по морде, тварь, игриво, как мне показалось, помахивала хвостом. Комок выпал из зубастой пасти (он, конечно, мелко-зуб, но уж очень много-). Тварь висела под крышей и выжидающе на меня смотрела.
Я вырвала еще один лист, скомкала, замахнулась… Но швырнула в другую сторону. Буквально рядом с собой. Гррых мгновенно перестроился и подцепил комок уже у самого пола. Комок выпал из пасти. Тварь снова выжидающе смотрела на меня.
– Тащи сюда, – я ткнула пальцем в комок бумаги. – На тебя так бумаги не напасешься.
Гррых висел в воздухе, смотрел на меня и помахивал хвостом.
– Игрушку, говорю, подай, – я ткнула пальцем в комок и жестом притянула воображаемую бумажку к себе. А потом замахнулась, будто собралась кидать.
Гррых ожил, готовясь ринуться с места.
Осознав, что игры не будет, он пригорюнился. Даже уши у него как-то обвисли.
– Бумажку давай, – я снова ткнула пальцем в ближайший комок. Потом – в дальний.
В следующее мгновение Гррых был возле противоположной стены чердака. Он подхватил комок и уже крыльями долетел до меня. Бумажка шмянулась мне на колени.
Я размахнулась… Ушастый сорвался в полет… А я покрутила комком в кулаке и показала твари язык. Гррых нахохлился.
Не желая его огорчать, я всё-таки швырнула игрушку. Затем еще раз. И еще. И…
Мы с Гррыхом не заметили скрипа лестницы. Или Торнсен ее починил. В общем, когда его голова появилась над чердачным полом, Гррых как раз нес мне бумажку, а я протягивала руку, чтобы ее взять.
Мы так и зависли: я – с протянутой рукой, Гррых с бумажкой в зубах и Торнсен с отвисшей челюстью.
А потом бумажка упала на пол, прямо из воздуха, где твари и след простыл.
А я не нашла ничего лучшего, как с умным видом продолжить рисовать. Мало ли что человеку может причудиться после столкновения с Лютостужнем?

– Джелайна, обед готов, – неуверенно произнес Торнсен где-то через минуту молчания.
Я подняла голову от журнала.
– Очень хорошо. Я сейчас спущусь, – строго ответила я. Как педагог высшего магического учебного заведения.
А педагоги высших магических учебных заведений не играют в «а ну-ка, принеси» с тварями. Так что вам всё причудилось, обучающийся Торнсен. Тяжелые последствия отравления парами пьяноголова веселого.
– А-а… – всё так же неуверенно начал студент.
– Что? – если бы у меня было плохое зрение, я сейчас бы поправила очки и посмотрела поверх линз. Точно! Вернусь и куплю для солидности!
Причудилось. Что непонятного?!
– А? Нет. Ничего. Вы только… – он повел взглядом туда, где еще недавно находился Гррых, – не задерживайтесь.
– Не надейтесь, – заверила я затылок Торнсена, спускающегося вниз.
И вправду, не стоит задерживаться. Обед в опасности! Если я не заступлюсь за свою порцию, с нею станет то же, что с предпоследним кусочком сыра.
То есть ее не станет.
Я принюхалась. На обед была каша. Вкусненькая, сытненькая, ароматненькая кашка. С маслицем, отсюда чую. Утренняя прогулка по лесу и схватка с лютостужнем благоприятно сказываются на аппетите. Я привычно проверила уровень резерва. И чуть не села на пол, с которого только что поднялась. Резерв был не просто полнехонек. Он был залит с верхом. «Верх» составлял процентов пять от общего объема. Ничего себе прибавочка! Причем легко. Бесшумно. Я даже не заметила, как.
Торнсен, то есть Кейрат, тоже говорил, что у него резерв рвет. Третий раз за день. Какое-то загадочное место, где силу даром направо и налево раздают. Прямо хоть курорт открывай! Для слабых силой.
…Леев сразу понабежит... Всю природу вокруг испоганят. Последнего реликтового лютостужня затопчут. Не сказать, что мне его прямо так уж жаль. Но ведь потом не докажешь, что он был. Всё открытие громохлёсту под хвост.
Нет, пока, пожалуй, лучше не спешить с объявлениями. Нужно понаблюдать. Замеры поделать. Вдруг это явление временное. А потом, не дай Дайна, обратный эффект пойдет.
Я задумчиво спустилась вниз, постукивая миской по лестнице.
За столом меня никто не ждал. Не в смысле, что там никого не было. Там были все, и они уплетали кашу за обе (четыре) щёки.
– Сальца бы сейчас, – мечтательно пробухтела бабулька с полным ртом.
И хитро на меня покосилась.
– Ох, и то верно, – покивала я, наваливая в миску разваристой каши.
А я что? Я ничего. У нас сало хранит Торнсен. Но им не распоряжается. Я им распоряжаюсь, но у меня его нет. Видите, бабуль: что так, что так – никак не выходит.
– И сыро-очка бы… – поддержала я дурное дело. – Такого же-елтенького, с ды-ырочками…
И бросила короткий обвинительный взгляд на Торнсена.
Тот, зараза, даже не поперхнулся. Кремень мужик!
Только искры и летят, хе-хе. В бане-то.
Мысль о бане была актуальна.
И о Сафониэле.
Особенно в контексте растянутого резерва, искр и бани мысль о Сафониэле была прямо очень в тему.
– Баб Тоя, а скажи, пожалуйста, – я задумалась, как бы потоньше зайти... – А где мы сейчас находимся?
Ну, не быть мне дипломатом. И шпионом. Тю, какая потеря!
– Так, в домя мы, – прошамкала старая карга.
– А дом где находится?
– Ты, девонька, с утра головой, штоле, ударилась? – запричитала бабуська. – В лясу, жить, в лясу.
– А лес-то где находится? – не собиралась я сдаваться.
– Так у гор. Как есть, у гор.
– А у каких гор? – прижала я ее наконец.
– У высоких, девонька, высоких.
Ан-нет, не прижала.
– А у гор название-то есть? – и предваряя игры в «вон ту зовут… не помню как, а эту сколько не зови, всё равно не придет», уточнила. – Вообще у этих гор.
– Это ж как выходит, – подозрительно прищурилась старушенция. – Это ты не знаешь, как эти горы называются? Пришла туда, не знаю куда? Ты, случаем, не волейская шпиёнка?
– Да уж шпионы-то, наверное, знают, куда идут, – буркнула я. – Нас телепортом занесло. Должны были отправиться в Южные горы, а выбросило непонятно где…
И тут мой мозг дожевал сказанное старушкой ранее. И сделал стойку, как мечеклык на зайца.
-…А часто у вас тут волейцы бывают? – зацепилась я за мысль.
– Так я-то откуда знаю, – сдала на попятную бабулька. – Вы б в деревне спросили.
– А где деревня?
Деревня – это уже что-то. Это люди. Может, даже вменяемые. И, может даже, с магом. И связью.
– Так там, – старушка неопределенно тукнула в сторону двери. – Далеко. За день не дойти.
– Вам или нам? – уточнила я.
– Вам, вам, мне-то что туда идтить. Шо я там забыла? Так и похоронют меня здесь, – запричитала старая перечница. – И перед смертью даже сальца не поем.
– И сыра, – напомнила я. – Кейрат, ты бабульке всё уже починил?
– Так какое же всё? – вдруг ожила бабулька, будто и не торопилась с салом на погост. – Вон, и тубаретка качаится. Того и хляди, развалится. И крыльцо еще не правленое.
– Ты помоги бабушке, – дала я ценные указания студенту. – А завтра с утречка и отправимся. Посветлу.
_________________

 » 15. Кей.

_________________

 » 16. Кей.

_________________

 » 17. Лайна

_________________

 » 18. Лайна

_________________

 » 19. Кей

_________________

 » 20. Лайна

_________________

 » 21. Лайна

_________________

 » 22. Кей

_________________

 » 23. Лайна

_________________

 » 24. Лайна

_________________

 » 25. Лайна

_________________

 » 26. Лайна

_________________

 » 27. Кей

_________________