Женский роман (СЛР)

Тат ник: 12.03.18 21:06

Очень нравится история! Спасибо.

...

ladyx: 12.03.18 22:11

Спасибо большое за продолжение!
Герои очень привлекают, характерные. В Марине, видно присутствует какая-то изюминка, да и Максим не простой.
Интересная параллель историй проходит, так загадочно и интригующе.

...

Aruanna Adams: 12.03.18 23:26

Ага.
А в настоящем интересно, как Кирилл примет отношения отца и своей учительницы. По-моему, тут просто раздолье для конфликта.

Девочки, спасибо за продолжение!

...

ИльЯнКа: 13.03.18 00:27

Начала читать

...

JK et Светлая: 13.03.18 07:12

О пеликанах мы заботились особенно.


Спасибо!



Ой, как мы рады, что они приглянулись.


Та раздолье везде найти можно. Было бы желание.


И вам спасибо! =)




Дамы, огромное всем спасибо!

...

JK et Светлая: 13.03.18 08:46

 » Глава 4. Солнечный луч забрался в комнату через окно

Солнечный луч забрался в комнату через окно и пробежался по полу, добравшись до кровати. По кровати он полз очень осторожно, чтобы не сильно беспокоить девушку, спавшую на ней. Но, в конце концов, понял, что лица ему никак не миновать, и самым нахальным образом расположился прямо на ее сомкнутых веках.
Девушка шумно выдохнула и перевернулась на другой бок, пытаясь удержать сон, но тот неумолимо рассеивался. Снилось ей что-то очень хорошее. Но она не помнила, что именно. Вместе со сном уходили и воспоминания о нем. Однако, окончательно проснувшись, Мара точно знала, что давно уже так не высыпалась. И давно уже не было ей так спокойно.
Она открыла один глаз и осмотрелась. А через мгновение уже сидела на кровати, судорожно соображая, куда угодила. Долго думать не пришлось. Прошлый вечер всплыл в ее памяти куда ярче любых снов и воспоминаний. Репетитор для Вересова, автомобиль с таким салоном, что в нем жить можно, спагетти. И настойчивый взгляд Максима Олеговича, от которого и хотелось спрятаться, и тут же хотелось дальше нежиться в нем.
Откуда он только взялся на ее голову! Все нормальные отцы одиннадцатиклассников старше, скучнее, с брюшком и, может быть, даже с сединой! А этот!
«Вы мне нравитесь, Марина» - и все. Она поплыла, как макияж на жаре. И ведь уверена была, он на дачу ее тащит, чтобы пересп… переспать с ней! Вещи надо своими именами называть. А он накормил и свалил в неизвестном направлении.
На смену совершенному спокойствию пришла злость. Нет, не из-за обманутых ожиданий, конечно! Какие ожидания! Если она чего и ожидала, так это от себя – отражения его штурма, осады или чего-то… Как его понимать, она не представляла. И вместе с тем (о, ужас!) даже его вчерашняя выходка только добавляла ему обаяния.
Еще не хватало влюбиться.
Мара встала, торопливо надела вчерашний костюм (спать пришлось в одном белье – рыться в шкафах она так и не рискнула, постельное нашла – и ладно). Вышла из комнаты и позвала:
- Максим Олегович!
Но никто не отвечал. Она прошлась по второму этажу дома, заглядывая в комнаты, но было пусто. Спустилась вниз. Тоже никого. И, в конце концов, вынуждена была признать – она здесь одна. Как выбираться отсюда, не имела ни малейшего представления. Бросить дом открытым не могла тоже – еще заберется кто.
Выглянула в окно и перевела дыхание – автомобиль по-прежнему стоял во дворе. Значит, где-то поблизости.
И решила, что самое правильное в ее положении – просто дождаться хозяина.
А ждать в доме было скучно. Потому она торопливо накинула пальто и, жмурясь от яркого солнца, вышла из дома, оглядываясь по сторонам. И вдруг подумала, что ей здесь нравится. Нет, не в смысле, что дом и машина… Ей здесь просто нравится. Воздух, деревья, запахи, звуки, глаза мужчины, который привез ее сюда. И даже то, что он привез ее сюда против воли, ей совершенно нелепо понравилось тоже.
Бесшумно открылась калитка.
Макс как-то сразу заметил Марину, бредущую по дорожке.
Прошедшей весной мама приболела и так и не добралась до дачи «прищипнуть» свои ненаглядные хризантемы. Поэтому в середине лета ему с Кириллом пришлось выслушать немало крайне нелицеприятных эпитетов в собственный адрес, характеризующих нерадивых сына и внука, которые не нашли тридцати минут для очень простой процедуры. После чего Макс нанял какого-то ботаника (в самом прямом смысле этого слова), чтобы он, в качестве садовника, хотя бы правильно подвязал к правильно установленным арматуринам любимые мамины цветочки.
Теперь, привалившись к воротному столбу, Вересов безотрывно следил за Марой, чья макушка мелькала среди азиатских мутантов, под «Девушку из Ипанемы», раздающуюся в ушах. А потом она подняла голову и посмотрела прямо на него. Волосы ее, распущенные по плечам, подхватил ветер, и челка, которую она явно отпускала, потому что та была немного короче основной длины, упала ей на лицо. Мара быстро убрала ее со лба и неожиданно помахала ему рукой. Ладонь замерла в воздухе на одно мгновение, словно она задумалась над тем, что делает, и опустилась в карман пальто. А Мара заспешила к нему по дорожке.
- Где вы были? – спросила она.
- Бегал. Я бегаю по утрам… Доброе утро! – с улыбкой сказал он и двинулся по дорожке. – Я быстро в душ, а потом приготовлю завтрак. Я позову, - и скрылся в доме.
Мара задумчиво посмотрела ему вслед. Странно, но все ее обиды и злость испарились, стоило увидеть его. В голову пришла самая дурацкая мысль из всех за последнюю неделю. Но и самая настойчивая. «Он вообще настоящий?» - повторила она про себя несколько раз и тоже зашла в дом.
В душе шумела вода. А она гадала, в этом доме бойлер или обычный водопровод с горячей водой. Через несколько минут она стояла у плиты, поставив вариться кофе. В конце концов, это она умела.
- Я люблю без сахара.
Макс появился на кухне босиком, небритый, с взъерошенными мокрыми волосами, в домашних штанах и старой растянутой футболке.
- Как ты относишься к омлету? – спросил он, доставая из холодильника яйца, молоко и ветчину.
Мара заставила себя отвести от него глаза, потому что ее разглядывания были уже неприличными. Но сама ситуация начинала ее забавлять. Она в боевом обмундировании, состоявшем из вчерашнего строгого костюма и белой блузки, молящаяся, чтобы стрелка на колготках чуть выше колена, замеченная двадцать минут назад, не потянулась ниже. И он – тоже, видимо, в боевом, поскольку произведенное впечатление было сопоставимо с настоящим штурмом ее моральных принципов. И вот она варит ему кофе. А он собрался готовить им омлет.
«Он точно настоящий?» - мысленно возопила Мара, а вслух сказала:
- Положительно.
- Это радует, - рассмеялся Макс, нарезая ветчину, - потому что Кирилл его терпеть не может. После того, как ему пришлось его есть три недели подряд.
- Ну… три недели – это, конечно, сильно, - снова улыбнулась она.
И поспешила снять турку с огня. Потом достала чашки и налила кофе. Поставила их на стол, ужасно гордая тем, что он не убежал, подошла ближе к хозяину дома и спросила:
- Вам помочь, Максим Олегович?
- Да! В холодильнике должен быть сыр, натри немного. Сейчас быстро позавтракаем и пойдем гулять.
Мара кивнула, послушно направилась к холодильнику, но, едва приоткрыв дверцу, стала как вкопанная.
- Куда еще гулять? – прозвучало слишком громко для ее обычно тихого голоса. - Чего вы добиваетесь?
- К реке гулять, здесь красиво. Правда, красиво, - Максим посмотрел на явно перепуганную Мару и улыбнулся. – Мы просто погуляем. Вот ты когда последний раз гуляла, а?
- Никуда я гулять не пойду! Достаточно того, что вы притащили меня сюда! Мы позавтракаем, и вы отвезете меня домой. Все.
- Достаточно, так достаточно, - пожав плечами, Макс высыпал на сковородку ветчину и принялся разбивать в чашку яйца. Мара вынула из холодильника сыр, достала терку из шкафчика с кухонным инвентарем и тарелку. И со всем усердием взялась за дело.
Завтрак чем-то походил на вчерашний ужин, разве что за окном светило солнце, и аппетит не был таким зверским. И все равно омлет был съеден, а кофе выпит. Максим помыл посуду.
- Я быстро, - улыбнулся он наблюдающей за ним Маре и опять исчез где-то в коридоре.
Мара снова, в который уже раз, проводила его взглядом. Потом встала, прошлась по кухне и безрадостно застегнула пиджак на все пуговицы. Сумка осталась в шкафу у входной двери, это она точно помнила. Ничего здесь она не забыла – не могла забыть.
- Так домой или гулять? – спросил Макс, появляясь на пороге кухни, одетый уже в дорогу. Сам себе сегодня он напоминал чертика в табакерке.
В ответ она теперь уже совсем недружелюбно прошипела:
- Если вы сейчас же не отвезете меня домой, я пойду туда пешком.
- Не надо, - усмехнулся Максим. – Я отвезу.
Ехали в молчании. Как и вчера, негромко мурлыкала музыка из магнитолы. Только теперь Мара села спереди. Как-то само получилось. Смотрела на дорогу и ломала голову, как так вышло, что чувствует себя еще и виноватой? Как будто бы это она обидела его, а не он похитил ее и непонятно зачем продержал целую ночь в своем доме. Правда, дважды накормил и никакого видимого вреда ей не причинил. Но это все казалось такой ерундой по сравнению с тем, что она отказалась идти с ним на прогулку.
Она была отходчива. Гнев прошел сам собой.
Дорога заняла от силы полчаса. И когда они ехали по ее родному городку, она, глядя в окошко, сказала:
- Вы меня высадите, пожалуйста, на пересечении Гагарина и Киевской – это следующий перекресток. А дальше я сама пройдусь.
- Идти далеко? – спросил Макс, останавливая на перекрестке.
- Недалеко. Две улицы.
Признаваться, что меньше всего на свете ей хотелось бы, чтобы дед засек ее с посторонним мужчиной на дорогом авто после того, как она не ночевала дома, Мара не стала. Вместо этого тихо сказала:
- Ну… до свидания, Максим Олегович…
- До свиданья, Мара, - и схватив за руку, Макс притянул ее к себе.
Запустив пальцы в волосы, которые она так и не собрала в дурацкий пучок, он прижал ее губы к своим. Его – были твердыми и холодными, в то время как ее – теплыми и мягкими. Он знал, что царапает ее кожу своей щетиной, но впивался в ее рот еще крепче, не желая отпускать. На мгновение отстранился, шумно вдохнул и снова завладел ее ртом, теперь уже по-настоящему, находя ее язык между раскрытых губ. Поглаживал пальцами ее кожу на затылке, другой рукой расстегнул верхние пуговицы пальто, потом пиджака и гладил теперь ее грудь сквозь тонкую ткань блузки.
И неожиданно отпустил. Аккуратно застегнул пуговицы на ее одежде, пригладил волосы.
- Тебе пора, - как ни в чем не бывало, улыбнулся Максим.
- Мне пора, - глупо повторила она, глядя на него и пытаясь найти собственное дыхание – то убегало… Наперегонки с сердцем. И понимала, что лицо, шея и даже грудь у нее сейчас красные, как дедов борщ.
Хотела еще что-то сказать, но не нашлась что. Дернула дверь, та открылась, и Мара помчалась по улице прочь – то ли торопясь домой, то ли торопясь смыться подальше от Вересова-старшего.

***

Подчас жизнь представляет собой череду испытаний, что приходят на смену ее подаркам. И остается утешать себя лишь тем, что без утрат – не будет побед. И нужно только сцепить зубы и дождаться того часа, когда эта победа придет.
Так и теперь, капитан Блез Ратон стоял на корме «Серпиенте марина» и слушал посланника испанского короля, который привез вести о капитане Браере. Но мыслями своими был не здесь, но с Дейной Руива, в том доме, который он купит для нее далеко-далеко от Исла-Дезесператос и Лос-Хустоса. Он не позволит призракам прошлого вмешиваться в его жизнь. Никогда. Не он повинен в этом прошлом. Но преследует оно именно его. Так отчего должен он расплачиваться за чужие грехи? Не довольно ли с него той цены, что он платит ежедневно за выбор, который делал не он.
Борьба, развязанная в море между Испанией и Англией, когда-нибудь закончится. И вовлеченные в эту борьбу пиратские флотилии перестанут быть нужны короне. Потому свою борьбу он должен окончить раньше. И свободу свою выторговать он должен раньше. Может быть, даже не ради себя, но ради Дейны. Какая жизнь будет у нее, если станет она женой презренного пирата? Любит ли она его настолько, чтобы вынести такую жизнь?..
«Любит!» - кричала душа его.
Но и он слишком любит ее, чтобы обрекать на подобные испытания.
- Его Превосходительство губернатор ван дер Лейден так же передал вам, что вы не имеете права казнить Браера. Вы должны привезти его на Лос-Хустос, где он предстанет перед судом, - продолжал посланник.
- Это не губернатору решать, - отозвался капитан Ратон, вернувшись к действительности. – Мне плевать, что скажет ван дер Лейден.
- Его Величество настаивает на том, что слово губернатора равносильно его собственному слову. Потому, ослушавшись губернатора, вы расторгаете договор с королем.
Ратон, сцепив зубы, кивнул. Что ему еще оставалось. Годами губернатор Лос-Хустоса гонялся за ним по всем морям. Годами мысль о том, чтобы оказаться в его руках, была отвратительна капитану. Но так вышло, что эту петлю он надел на себя сам. И эта петля затягивается на шее все туже. Ван дер Лейден и теперь еще преследовал его. Но все чаще через посланников. И едва ли это имя было отвратительно ему менее, чем имя Браера.
- Хорошо. Мы отправимся на рассвете, - сказал капитан. – И все, что будет зависеть от меня и от команды «Серпиенте марина», будет сделано.
После того, как посланник ушел, капитан приказал спустить на воду шлюпку. Ему следовало завершить дела на суше. И в первую очередь объясниться с Дейной.
Спустя полчаса, когда солнце уже спряталось за горизонтом, и в Рэдбее наступил вечер, он, сидя на высоком раскидистом дереве с толстым стволом и сучьями, осторожно стучал в окно своей возлюбленной.
Глаза Дейны загорелись счастьем, как только услышала она шорох за окном. Бросив свое рукоделие, через мгновение она уже улыбалась Блезу.
- Мы же собирались встретиться через час в Синей бухте?
Он, подавшись к ней, дотянулся до подоконника и перемахнул через него.
- У меня теперь нет этого часа. Прибыл посланник от короля. Я отплываю на рассвете.
Улыбка сошла с лица девушки. Она побледнела и смахивала слезы, покатившиеся по щекам.
- Уже на рассвете? Так скоро…
- Иначе я не успею настигнуть его на Пилауджила. Я слишком долго гонялся за ним, чтобы упустить эту возможность. Он так близко, Дейна. Он никогда еще не был так близко!
- Я понимаю…
Ей вспомнились слова матери. А что, если все правда? И едет он не за капитаном. А лишь заскучал здесь, рядом с ней. Теперь отправится он на другой остров, потом на следующий. И Дейна сердито проворчала:
- Мне порой кажется, это никогда не закончится. Так и будешь ты уезжать в погоне за очередным врагом. А я буду оставаться в вечном ожидании.
Блез тяжело вздохнул, притянул ее к себе, крепко прижав к широкой груди, и горячо зашептал:
- Нет, нет, милая моя. Осталось подождать совсем немного. Я поймаю Браера на Пилауджила, отвезу его на Лос-Хустос, и это станет моим освобождением от прошлого. Ты ведь дождешься? Дождешься меня?
Дейна всхлипнула и кивнула. Рядом с ним, в его объятиях она ему верила.
- Мне нужно идти. У меня дела еще, любовь моя. Столько нужно успеть. Я ведь к тебе пришел, как только узнал…
Она снова кивнула, и глаза ее блеснули. На этот раз недобро.
- Конечно. Тебе надо спешить. Иди, Блез.
- Так поцелуй меня на прощание! И в этом поцелуе я оставлю тебе свое сердце!
Дейна подняла голову, потянулась к Блезу всем телом и прижалась к его губам поцелуем. Если бы только она знала правду. Но разве могут лгать его глаза, глядящие на нее так нежно, руки, сжимающие ее так крепко, губы, целующие так долго? Девушка опустила веки и глубоко вздохнула.
- Вот видишь, теперь мое сердце у тебя, - прошептал он целую вечность спустя. – Береги его, Дейна, - снова поцеловав ее лицо – лоб, глаза, нос, губы – он добавил: - Мы отплываем на рассвете. Я буду высматривать тебя на пристани.
Потом разомкнул их объятие. И исчез в окне, будто его и не было.
Дейна задумчиво смотрела ему вслед, на колыхнувшиеся ветви дерева во тьме. Теперь у нее его сердце. Самое дорогое сердце на свете! Она упрямо тряхнула головой. Мать посеяла в ней сомнения, оговорив Блеза. Но она знает, как их развеять. Надо лишь проследить за капитаном. И когда она сама увидит, как он сядет в шлюпку у пристани, чтобы отправиться на «Серпиенте марина», Дейна успокоится. И станет его ждать. Столько, сколько понадобится. И никто, даже мама, не заставит ее делать то, что ей не по душе!
Схватив со стула темный большой платок, Дейна набросила его на голову и плечи и бросилась за Блезом вдоль по улице на небольшом расстоянии. Она видела, как он широким твердым шагом идет вниз к пристани. Девушка уже почти успокоилась, когда он вдруг свернул вправо по направлению к Синей бухте. Но и к ней он не пошел, двинувшись по узкой дороге дальше. А спустя еще некоторое время Дейна с гулко бьющимся сердцем смотрела, как Блез повернул в замке ключ и толкнул высокую, явно тяжелую дверь большого каменного дома.
Дейна без сил привалилась к ближайшему дереву. Тяжелым взглядом она рассматривала фасад, хорошо видный в лунном сиянии, с множеством окон, большими балконами по бокам, крытой железом крышей. В правой части дома окна были закрыты ставнями, вероятно, там никто не жил. Но слева, на втором этаже, окна, выходящие на море, были распахнуты, и из них ветер часто выманивал тонкие кружевные занавеси, играя ими, надувая, как паруса. На нижнем этаже, напротив, все окна были плотно занавешены темными портьерами, за которыми угадывался свет. Так, чтобы ничего в них нельзя было увидеть, если вдруг кому вздумается подсмотреть за жильцами.
Сколько она так простояла, девушка не знала. Когда дверь снова бесшумно отворилась, выпустив широкий луч света из прихожей, сначала вышел Блез, и следом за ним показалась молодая женщина в простом темном платье и со светлой тяжелой длинной косой. Они сказали друг другу несколько слов на пороге, после чего капитан Ратон крепко прижал женщину к себе, низко склонив к ней голову, отчего лица их оказались скрыты его волосами.
Дышать стало нечем. Дейна хватала ртом воздух, прижимала к груди руки под платком. Это не мог быть ее Блез. И все-таки это был он.
Больше не в силах смотреть на этих двоих, прощающихся на крыльце дома, во много раз лучшего, чем таверна ее матери, Дейна бросилась прочь. Не разбирая дороги, не зная, как жить дальше и что делать с тем, что это ее сердце Блез навсегда забрал с собой. В то время как ничуть в нем не нуждался.

Солнечные лучи скользили по волнам, окрашивая их золотым. Новый день рождался на Исла-Дезесператос. И в этот новый день уходил в море капитан Ратон на своей «Серпиенте марина». Паруса были уже расправлены под ветром, трепавшим его темные волосы, не перехваченные на затылке на этот раз, а он стоял на корме и смотрел на пристань, надеясь разглядеть там стройную фигурку Дейны. Он вцепился тонкими и сильными пальцами в бортик. Вглядывался в безлюдную в этот ранний час набережную так, что болели глаза. Но она так и не появлялась, как ни молил он небеса о том, чтобы мелькнула ее цветастая юбка под ярким солнцем.
Сколько мог, задерживал он отплытие. Но рассвет наступил. И матросы недоуменно взирали на своего капитана.
Ратон тяжело выдохнул и приказал:
- Отдать концы!
А после взгляд его снова вернулся к пристани. Где-то там, за ней, в маленькой таверне, где жила Дейна, осталось его сердце. И он все же верил, что она сохранит его.

...

JK et Светлая: 13.03.18 08:47

 » Глава 5. Личная жизнь Марины Николаевны Стрельниковой

...

Aruanna Adams: 13.03.18 22:29

Вот так Мара... Максима свет Олеговича ждет сюрприз.

Поди какая-нибудь сестра или еще кто из близких Блеза живет в этом доме. Уж точно никакая не любовница. Дорого Дейна заплатит за благие намерения и ложь во спасение матери. Эх...

Кристина, Марина, спасибо!

...

MPV: 13.03.18 23:57

Спасибо за главы! Интересно, Максим Олегович специально девочку маринует?

...

JK et Светлая: 14.03.18 07:53

А если Мару?


Нууу... Почему нет-то? Он пират, и мораль у него пиратская.


Макс, конечно, стратег. И ничто пиратское, так сказать, ему не чуждо.
Но...

Дамы, спасибо!

...

JK et Светлая: 14.03.18 08:53

 » Глава 6. В конце рабочего дня во вторник

...

JK et Светлая: 14.03.18 08:57

 » Глава 7. Итоговые оценки перед осенними каникулами

...

MPV: 14.03.18 15:24

Как интересно получается - с одной стороны хорошо, а с другой - грустно...

...

ladyx: 14.03.18 15:50

Спасибо за продолжение!
Как все хорошо у Марины складывается. Только, что-то Кирилл вызывает опасения.
А вот у Дейны все печально. Неужели это все и она таки выйдет замуж за не любимого и сделает большую ошибку своей жизни? Неужели они не встретятся больше и не разберутся?

...

Aruanna Adams: 14.03.18 20:54

Герои в разных весовых категориях на старте. Так что сомнений вообще никаких - Мару сюрприз тоже ждет, и не один. Пират пирату рознь все же. Но судя по следующей главе, свое слово Блез очень ценит.
А та девушка из дома - скорее всего сестра, дочь его матери и отчима.

Ага, и чем дальше, тем больше. Впечатление, что его конкретно переклинило. И ладно бы влюбленность наблюдалась. А тут такие циничные размышления. Признаться, хочется вымыть руки после наблюдения за ним.
Забавно, что роль мамаши Джасинды в современной линии исполняет дед. Нетривиально.

Марина, Кристина, спасибо за продолжение!

...